Эксперимент Селина

Глава 2

Уже несколько ночей Петришину Вадиму снился один и тот же сон. Он понимал, что эксперимент пошёл не так, как предполагалось. За последние несколько дней, Селин приезжал в клинику два раза и уезжал очень огорчённым и грустным. И, самое главное, он почему-то не отвечал на телефонные звонки, а ведь Петришину очень хотелось узнать, когда уже его, наконец выпишут. Неопределённость достигла своего апогея, результатом которого стали его кошмарные сны.

Обнаружив, что дверь в отделении не заперта, Вадим ночью пробирался к этой двери и выходил наружу. Далее он проходил к калитке, ограждающей внутренний двор отделения от улицы. Эта калитка была заперта, и днём там кто-нибудь всегда дежурил. Но ночью… Можно перелезть через неё и оказаться на свободе. Вадим так и хотел сделать. Но едва он попытался осуществить свои планы, как откуда ни возьмись, возникал огромного роста санитар.

– На свободу захотелось, – громогласно засмеялся санитар. – Не рано ли. Тебя ведь ещё не вылечили.

– Я здоров, – пытался оправдаться Петришин. – Я здесь по ошибке.

Санитар казался неестественно большого роста. Подняв голову, Вадим едва различал его лицо. Он был похож на небоскрёб, разрезая своей макушкой облака.

И Вадиму вдруг стало очень страшно. Заплакав, он просил оставить его в покое и отпустить. Но для великана его слова ничего не значили. Он ещё раз рассмеялся в лицо пациента и, дыхнув чем-то зловонным, прошептал:

– Сгниёшь тут, но никто тебя не выпустит.

Лицо санитара было очень ужасным и пугающим. Оскалив два нижних клыка, которые были похожи на клыки саблезубого тигра, санитар рассмеялся и зло прошипел:

– Пошёл назад в палату.

Петришин смотрел на великана снизу вверх и весь сжался от страха. Громадные кулаки санитара больше напоминали кувалду и были готовы в любой момент наказать за непослушание. От ужаса Вадима парализовало, и он замер в одной и той же позе. Это очень разозлило санитара. Он схватил за шиворот пациента, поднял его на несколько метров над землёй, а потом с силой швырнул в сторону входной двери. Вадим вскрикнул от неожиданности и страха и просыпался ещё до столкновения с закрытой дверью.

После этого сновидения, Петришин не мог долго заснуть и тоскливо смотрел то на потолок, то на мирно спящих своих соседей по палате. Слева размещалась кровать Саши Евдокимова, он был на пару лет старше Вадима. Довольно интересный, высокого роста молодой человек сразу же понравился Петришину и они очень быстро подружились. Сашка был вполне нормальным, с ним можно было поболтать на разные темы, он был начитанным и интеллигентным, но… Иногда он начинал нести такую чушь, что было понятно, за какие проблемы его держат здесь. То он по секрету признавался Вадиму, что является посланником инопланетян и у него на Земле особая миссия. Какая именно, Евдокимов не уточнял, но утверждал, что она близка к завершению и он в скором времени вернётся к своим соотечественникам. Иногда он рассказывал, что является великим учёным, который разработал вакцину от всех болезней, но западные спецслужбы похитили его, долго пытали и вынудили всё им рассказать. А потом сделали ему какой-то укол и поместили сюда. Но самым интересным был рассказ о том, что на самом деле ему уже более трёхсот лет и он великий маг и волшебник, способный путешествовать во времени. К счастью, такие приступы длились недолго и не приносили никакого вреда ни ему, ни его слушателям.

Справа находился мужчина лет пятидесяти с обильной растительностью на лице. К сожалению, больше о нём рассказать нечего. Говорят, что у него есть семья, дети и его периодически выписывают на пару месяцев, а потом снова закрывают. Выяснить что-либо у него невозможно. Он молчалив, замкнут и почти не реагирует на окружающий мир. Во время приёма пищи он «зависает» с ложкой у рта и долго, задумчиво её рассматривает. Неудивительно, что его не любят санитары. Кому охота, как младенца, кормить его с ложечки. А ещё он храпит во сне, чем вызывает недовольство соседей по палате. Его уже несколько раз переводили из одной палаты в другую.

А ещё дальше справа спит солдат – срочник. Парня поместили в частную клинику, где лечение в принципе не бесплатное потому, что его отец крупный чиновник в городе. Боря, так звали солдата, совсем не планировал служить. Но его отцу, для продолжения карьеры, это было очень необходимо. И хотя служил Боря при штабе, в своём родном городе, и каждые выходные ночевал дома, но всё-таки ему подвернулся случай «откосить» от армии. По дороге домой его сбила машина, так совсем чуть-чуть. Все кости остались целы. Но парень, когда падал, немного ударился об асфальт. Рассказывали, что когда его привезли в клинику, он был чрезмерно возбуждён, постоянно скакал на месте и махал руками, потом стал хрюкать, как свинья, лаять, как собака и ещё имитировать звуки, издаваемые десятком других представителей животного мира. Вадим, обученный Селиным, понимал, что Боря просто дурачится. Никак его поведение не подходило ни под один симптом психического отклонения. Раскусил Борю и главврач, и другие врачи-психиатры. Видимо, это же понял и его отец. Он строго настрого запретил комиссовать парня и держать его в клинике до тех пор, пока тот не «выздоровеет». Боря был упрямым и на протяжении нескольких месяцев «гнул» свою линию. Но в последнее время немного образумился, видимо, имел очень серьёзный разговор с отцом, и его перевели из наблюдательной палаты в общую. Вадим пробовал, было разговорить своего нового соседа, но эта попытка окончилась неудачей. Боря ничего не захотел рассказывать.

Вадим повернулся сначала на один бок, потом на второй. Как же ему надоела эта неудобная и жёсткая постель, этот казённый запах сырости, гнетущая атмосфера оторванности от реального мира. И хотя к нему относились здесь хорошо, молодого человека тянуло домой, вернее в «общагу», где его уже заждался лучший друг и одногруппник Санька, с которым они были, как братья.

Прошёл месяц эксперимента, заканчивался уже второй, в течение которого его должны были выписать, но он по-прежнему находился в этих стенах. И, если Селин не отвечал на телефонные звонки, то Ира, которая занималась документацией этого проекта, и с которой он подружился при подготовке к нему, по большому секрету поведала пару дней назад, что все участники уже вернулись домой и получили причитающиеся им деньги. Остался только он и Вит.

– Что-то не так с этой клиникой, – думал Петришин, совсем не догадываясь, что причина кроется совсем в другом.

С Витом он немного общался. И если участники эксперимента до направления в больницы никогда не видели друг друга, то уже в клинике очень быстро «вычислили» друг друга. Хотя Селин и утверждал, что это в принципе невозможно. В других больницах может и невозможно, но «Август» – маленькая клиника и все у всех на виду.

Плохо спал этой ночью и сам профессор. Находясь в тысячи километров от своих пациентов, Михаил очень чётко улавливал их настроение и мысли. Он ненавидел Вита за то, что тот решил его обмануть и очень сочувствовал и жалел Петришина, который стал невинной жертвой сложившихся обстоятельств.

– Не повезло парню, – сокрушенно качал головой Селин. – На его месте мог быть кто угодно, но стал почему-то он.

Признаться честно, Вадим был одним из самых любимых профессором добровольцев. Он понравился Михаилу сразу, так как очень напоминал самого Селина в молодости. И внешне, и по характеру. Честность, порядочность, скромность и доброта – эти качества уважал профессор и в себе, и в людях.

– На его месте мог быть кто-то другой, – снова прорезала мозг эта мысль. – Кстати, а почему именно он? Как мы распределяли добровольцев по клиникам?

Михаил соскочил с кровати и схватил свой дневник. Всё равно до четырёх часов утра ему не удастся снова заснуть. Селин перечитал всё внимательно до конца, но нужных сведений в дневнике не оказалось. Был только список медицинских учреждений и фамилии добровольцев, направленные туда. Но он точно помнил, что возникали целые дебаты, кого куда отправлять?

Профессор откинул в сторону дневник и вышел на балкон. Ночной город светил тысячами огней и, впервые за последнее время, Михаил обратил внимание на внешний мир.

– Боже! Как же красиво вокруг! – громко произнёс Селин, взмахнув руками.

– Не спится, Михаил Наумович, – неожиданно раздалось где-то сбоку.

Профессор вздрогнул и перегнулся через перила.

– А… Василий? – удивлённо спросил он. – А нас оказывается, и поселили почти рядом.

– А психиатров всех на один этаж поселили, – ответил Бугаев. – Напротив меня ещё один немец живёт. Отто Лернер. Может, слышали.

– Нет, – замотал головой Михаил. – А тебе-то чего не спится?

– Вышел покурить, – натянуто улыбнулся Василий. – Ещё немного волнуюсь перед завтрашним выступлением. Лернер – ведущий специалист в Германии. От его оценки может зависеть моя дальнейшая карьера. Я вообще, давно мечтал работать под его началом. Вам надо обязательно с ним познакомиться. Я в жизни встретил только двух великих психиатров. Это вы и он.

Селин улыбнулся. Ему было очень приятно, что бывший выпускник так хорошо о нём отозвался.

– Как он сказал, два великих психиатра, – подумал профессор, весьма польщённый. – А почему бы и нет? В своём городе, по крайней мере один из лучших. И, главное, сколько специалистов подготовил. И неплохих же специалистов.

Селин вскользь глянул на своего бывшего студента. Василий курил, опершись на перила, и смотрел не на собеседника, а куда-то вниз.

– Михаил Наумович, извините, но я вижу, что вас что-то беспокоит. У вас есть какие-то проблемы? Может, поделитесь. Может я вам чем-то смогу помочь.

– Нет у меня никаких проблем, – профессор аж вздрогнул от неожиданности. – С чего ты взял?

– Вижу. Нас психиатров очень трудно ввести в заблуждение. Мы хорошо понимаем чувства других людей, их душевную боль и страдания. Поделитесь со мной своей проблемой, и вам сразу же станет легче.

– Он действительно хороший психиатр, – подумал Селин. – Но стоит ли его посвящать в детали эксперимента.

– Как хотите, – обиженно протянул Василий после некоторой паузы и потушил окурок в пепельнице. – Завтра увидимся. Спокойной ночи.

– Постой, – окрикнул его Михаил. – Тебе действительно хочется это услышать. Услышать, как профессор Селин, через которого прошла целая плеяда врачей и которого ты считаешь великим, опростоволосился, проведя один не очень сложный эксперимент.

– Я хочу только, чтобы вы поделились своей проблемой. Моё отношение к вам от этого не изменится.

– Тогда зайди в мой номер.

– Это, в принципе, и так было известно, – сделал вывод Бугаев, послушав рассказ Михаила. – Зачем нужно было проводить этот эксперимент? Тем более о подобном эксперименте я уже слышал. Вы не первый, кто засомневался в надёжности диагностики психических расстройств.

– Не помнишь, кто мог ещё проводить подобные эксперименты? – спросил Селин. – Ещё бы узнать результаты.

– Это всё легко проверить по Интернету.

– Точно, по Интернету. Как же я раньше не сообразил. Подскажи, что же мне теперь делать?

– Придется пожертвовать деньгами. Нехорошо оставлять здорового человека там. Его обязательно выпишут, но это займёт немало времени.

…Петришин ворочался до утра. Он иногда проваливался в дремоту, но крепко уснуть не смог. Перед его взором мелькало ехидное лицо профессора, злая физиономия санитара, наивный детский взгляд Иры и встревоженное выражение Санькиного лица. Даже не встревоженное, а недоумённое. Щесняк, так же как и сам Вадим не понимал, что происходит.

– Вот и последний день наступил, – то ли с радостью, то ли с грустью подумал Петришин, глядя, как рассветает за окном. – Интересно, Селин приедет сегодня. Вчера его почему-то не было.

Ночной город, светящийся миллиардами огней.

Светофор,

фонарь,

свет в окнах домов.

И, конечно, двери, двери, двери.

На балконе шестого этажа два тёмных силуэта, беседующих о мироздании. Нет. Тема их беседы вполне прозаическая, но от этого не менее важная. Мерцающие окна домой передают привет за тысячу километров отсюда. Туда, где томится в безызвестности юноша, мучающийся от бессонницы.

Рассвет,

окно с массивной решёткой,

неудобная кровать

и белые однообразные стены. Но нет дверей. Ни одной. Представляете, здесь нет дверей. Есть люди, но двери отсутствуют.

Что же связывает юношу и пожилого мужчину, чей силуэт был виден полночи на балконе гостиницы? Какая между ними связь? Что связывает сотни дверей в гостинице и полное их отсутствие в психиатрической клинике? Как же тесно иногда переплетаются судьбы людей…

…И дверей.

Глава 3

Всё началось с того, что прибывшие на сессию студенты-третьекурсники в поисках разрешения финансовых проблем случайно наткнулись на объявление в газете.

Щесняк и Петришин, выросли в одном дворе и дружили с самого детства. Саша воспитывался одной матерью. Отца он никогда не видел и все попытки выяснить, кто он такой и где сейчас, натыкались на волну непонимания со стороны матери. Вадим тоже был единственным ребёнком в семье. После его рождения врачи строго-настрого запретили его матери рожать во второй раз. Отец Вадима работал на заводе, а мать перебивалась временными заработками. После службы в армии, ребята твёрдо решили и дальше продолжать учёбу вместе и с первого раза поступили в Новосибирский государственный технический университет. Родители обоих были против. Ехать за тысячи километров учиться, если рядом есть куча подобных учебных заведений. У Вадима в Новосибирске жила тётка, одна в трёх комнатах, но та наотрез отказалась предоставить жильё молодым людям. Пришлось добиваться комнаты в общежитии. В этом году комендант общежития, согласно новым правилам проживания, потребовала оплатить за жильё на полгода вперёд. И перед друзьями встал очень сложный вопрос, где взять деньги, из-за которого они чуть не поссорились.

– И что мы теперь будем делать? – воскрешал Саша, нервно прохаживаясь по комнате. – Где мы возьмем деньги?

– Не нервничай так, – Вадим был очень спокоен. – Не первый раз попадаем в такую историю. Как-нибудь выкрутимся.

– Как выкрутимся, – еще больше переживал Щесняк. – Моя мать не даст денег, у нее их просто нет. Твои родители могут нам помочь?

– Нет, – ответил Петришин. – Отец купил машину, у них с финансами та же проблема.

– Как мне все надоело, – Саша не мог успокоиться. – Я должен учиться и работать. После учебы бежать на работу в ресторан и мыть посуду до полуночи. Ты думаешь, мне это легко! А сейчас я не заработаю столько денег, чтобы оплатить общежитие.

– Согласись, – большую часть своих денег ты тратишь на свою Людочку.

– Только не надо трогать мою девушку, – замахал руками Щесняк. – Ты мне просто завидуешь. У тебя же нет девушки.

Слова друга очень сильно задели Вадима. Действительно, на данный момент у него никого не было. Еще на первом курсе он встречался с одной блондинкой, которая оказалась ветряной и беспринципной. Петришин очень тяжело переживал после разлуки с ней и очень долго не мог ни с кем встречаться. На этот раз Вадим вспылил тоже.

– Ты хочешь сказать, что я не вношу свою долю на оплату жилья?

– Тебе помогают твои родители. А мне приходится все делать самому, – Саша понял, что перегнул палку. – Деньги надо внести сейчас, а я получу зарплату только через месяц. И что мы будем делать?

– Я попробую найти работу, – ответил Вадим. – Но сейчас надо поговорить с комендантом или даже с ректором университета, чтобы нам в качестве исключения перенесли оплату на конец года.

– Станут они тебя слушать, – махнул рукой Саша. – Им плевать, есть у тебя деньги или нет. Вон, какая очередь на комнату в общежитии. Выселят просто и все.

– Надо попробовать, иначе нам придется искать квартиру, но это может быть даже дороже.

Расстроенный Саша ничего на это не ответил. С грустью посмотрел на своего друга и достал сегодняшний номер газеты:

– Давай посмотрим. Может, я тоже себе найду более прибыльную работу.

В разделе «Требуется» никаких интересных вакансий не было, но спустя какое-то время на другой странице Саша нашел интересное объявление.

– Смотри, смотри, – крикнул он и стал пальцем тыкать в текст. – «Клинике Селина срочно требуются добровольцы обоих полов в возрасте 21—55 лет для медицинского эксперимента. Работа не связана с приемом медицинских препаратов. Срок проведения эксперимента два месяца. По окончании добровольцы получат вознаграждение в размере 500 долларов. Проведение эксперимента секретное, с добровольцами будут заключены соответствующие юридические документы с надлежащей страховкой и гарантиями».

– 500 долларов. Это же классные деньги, их как раз хватит заплатить за общагу, – воскликнул обрадованный Щесняк.

– Так ты хочешь стать добровольцем, – спросил недоумённо Вадим. – А как же учеба?

– Добровольцем пойдешь ты. У меня уже есть работа, – твердо решил Саша. – Насчет учебы не волнуйся, я тебя прикрою в деканате, скажу, что ты немножко приболел.

– Откуда я возьму справку о болезни, – пожал плечами Петришин. – Они что там все дураки в деканате.

– Так может этот Селин по окончанию эксперимента выдаст тебе справку.

– Ерунда это все, – идея с участием в эксперименте не очень понравилось Вадиму. – Меня вряд ли возьмут участником.

– Слушай, я тебе предложил хорошую идею, а ты начинаешь отнекиваться. Я тебя не понимаю, попробовать можно же.

Саша снова стал нервно ходить по комнате:

– Твои родители помочь не могут, идти на работу ты не хочешь. Извини, я не понимаю тебя.

– Может быть найдется какая-нибудь другая работа. Идея с экспериментом мне не очень нравится, – Петришин стал заметно волноваться. – Что-то как-то это все необычно.

– Ты видишь, нет другой работы, – закричал Щесняк, схватил газету и стал нервно теребить ее в руках. – Ничего нет, никаких вакансий. Если ты хочешь, чтобы мы остались друзьями, то завтра же пойдешь на прием к этому Селину.

– Вот как ты ставишь вопрос? – обиженно пробурчал Вадим. – Значит ради денег, ты готов поставить на кон нашу дружбу. Пошел ты к черту я сам буду решать что мне делать. И ты мне не указ.

– Я всегда считал тебя своим другом, но сейчас ты поступаешь непорядочно По отношению ко мне. Саша заперся в туалете и не выходил оттуда длительное время.

Друзья поссорились но, это бывало нечасто. Видимо причина было очень серьезной. Чувствуя, свою вину перед Щесняком, Вадим понял, что ему следует вести себя немного корректнее, и поэтому на следующие утро он набрал номер телефона клиники Селина. На другом конце провода ему ответил миловидный женский голос.

– Я по объявлению, – сразу же заявил Петришин.

Женщина расспросила его о семейном положении, роде занятий, возрасте и назначила встречу на утро следующего дня. Вадиму было интересно, в чем же заключается этот эксперимент, но женщина не захотела отвечать на его вопросы и сказала, что все нюансы будут разрешены при завтрашней встрече.

– В какую-то аферу меня хотят вовлечь, – подумал Вадим и лег спать.

Спал Вадим очень беспокойно и все думал, что это за медицинский эксперимент и не повлечет ли он за собой нарушение его здоровья.

Клиника Селина находилась на другом конце города. Это было небольшое двухэтажное здание с несколькими комнатами. Еще при входе Вадим заметил надпись возле дверей: «частный психиатрический кабинет профессора Селина». Молодой человек постоял в нерешительности несколько минут, и уже было хотел ретироваться, но любопытство было сильнее и он, хоть с большой опаской, но открыл двери. Петришин оказался в середине большого салона, из которого в разные стороны шли несколько оббитых деревом дверей.

– Петришин Вадим, – неожиданно раздалось из динамика.– Зайдите в кабинет номер два.

Парень очень волновался, и у него слегка дрожали колени. Кабинет номер два ничем не отличался от стандартного медицинского кабинета. Тот же стол, стул и кушетка для осмотра больного, но на стене Вадим заметил кое-что странное. Это были фотографии людей с неестественными выражениями лица и подозрительными позами.

Засмотревшись на эти фотографии, Вадим и не заметил, что находится в кабинете не один – за столом сидела невысокого роста девушка, чуть постарше его.

– Не волнуйтесь вы так, – сказала девушка, слегка улыбнувшись. – Эксперимент совсем несложный и не требует от вас никакой тяжелой физической работы. Но прежде чем вы станете добровольцем, мы должны провести необходимую предварительную работу.

– Симпатичная, – заметил про себя Вадим. – Такая милая.

И сразу же все его страхи вдруг куда-то улетучились.

– Меня зовут Ира, я врач-интерн и помогаю профессору проводить эксперимент. Садитесь, пожалуйста, на стул. Первое, что Вы должны сделать – это заполнить анкету. Только прошу вас, отвечайте на вопросы честно и ничего не утаивайте. Если окажется, что вы в чем-то схитрили или обманули нас, то вероятность того, что вы станете участвовать в эксперименте, будет равна нулю.

Девушка подала молодому человеку большой лист бумаги и ручку. Если вам что-нибудь будет непонятно, – добавила она. – Пожалуйста, обращайтесь, я вам помогу.

Ира встала из-за стола и подошла к небольшому книжному шкафу. Теперь Вадим мог хорошо разглядеть ее фигуру и грудь.

– Какая прелесть, – снова отвесил он комплимент девушке про себя. – В такую совсем недурно влюбиться.

Вопросы анкеты были стандартными, и Петришин отвечал на них быстро и легко. Единственный вопрос, который поставил его в тупик был о том, не страдал ли кто-то из родственников психическими расстройствами. На этот вопрос Вадим не мог точно ответить, потому что не знал своих родственников и никогда не интересовался ими. Он знал только своего дедушку и бабушку, да ещё тетку, живущую в Новосибирске. Петришин никогда не слышал о том, что кто-то из них страдал психическими расстройствами. Поэтому он решительно подчеркнул слово «нет» под этим вопросом. Ира, которая ходила по кабинету туда-сюда очень отвлекала молодого человека. Вадим не мог сосредоточиться, и когда девушка снова заняла свое место, он, вскинув глаза, смело спросил:

– Девушка, а вы замужем?

Вопрос молодого человека застал Иру врасплох.

– Вы бы не отвлекались на посторонние темы, – заметила она и пыталась жестами о чем-то намекнуть Вадиму.

Но тот не понял и продолжал расспрашивать:

– А жених есть у вас или любимый человек?

– Вадим, – строго ответила девушка. – Нам не положено разговаривать с кандидатами на посторонние темы и, поэтому я прошу вас не задавать мне никаких вопросов.

– Жаль, очень жаль, – смутившись, произнес Вадим. – А я так бы хотел с вами вечером сходить куда-нибудь.

Ира незаметно взяла лист бумаги и быстренько что-то написала на нём. Потом, улучив момент, она подсунула этот листок Петришину.

Что там было написано, одновременно, и радовало, и огорчало. Сорокина написала, что по условиям эксперимента все этапы его записывается на видео- и аудио-аппаратуру.

– Так вполне возможно, что за нами сейчас наблюдают, – подумал Вадим и ему стало как-то не по себе.

Ира, наоборот, вела себя очень спокойно и непринужденно.

Вторая часть послания была более радостной. Девушка написала свой номер телефона и попросила все личные вопросы решать подальше от этих стен.

– Так чем же заключается сущность эксперимента, – спросил Вадим, закончив писать.

Ира ничего не ответила, взяла анкету и попросила молодого человека расписаться под ней. Потом она сама поставила подпись и, попросив подождать, вышла из кабинета.

Вадим стал тихонько озираться по сторонам, его интересовало, где же находятся камеры? Но он ничего не увидел и стал снова разглядывать обстановку в кабинете. Его опять привлекли фотографии на стене. Петришин никогда раньше не сталкивался с психиатрией и психиатрами, и все происходящее было для него удивительным.

Сорокина вернулась довольно быстро, она улыбнулась и сказала:

– На сегодня наша встреча закончена. Мы проанализируем вашу анкету и, если вы нам подходите, как кандидат, вечером вам перезвонят.

Вадим чуть не проговорился. Он хотел воскликнуть:

– А зачем звонить! Может быть, мы все-таки вечером где-нибудь встретимся. Но вовремя опомнился, вспомнив о видеонаблюдении.

– Если вы нам подойдете, – продолжила далее Ира. – То завтра вам расскажут о сущности эксперимента и дальнейших действиях. А сейчас вы свободны.

Не мог, не мог Петришин ждать до следующего дня. Когда вечером ему перезвонили и пригласили на следующую встречу, то он позвонил Ире и пригласил её сходить с ним в кафе. На счастье Вадима, девушка согласилась, но попросила, чтобы встреча происходила в строжайшей тайне и была не очень длительной. Девушке тоже понравился молодой человек. Вадим был хорошо воспитан и внешне интеллигентен. Между людьми, как часто бывает, возникла взаимная симпатия. Любопытство Петришина не было удовлетворено. Все попытки Вадима узнать что-то новое об эксперименте, встречали молчаливый отпор со стороны Иры. Девушка даже пригрозила, что она будет встречаться с Вадимом только, если тот прекратит расспрашивать ее о работе.

– Завтра ты все узнаешь, – отвечала она. Ты пойми, что мне нельзя распространяться об этом раньше времени и не будь таким зажатым. Все будет нормально.

То, что Петришин полюбил девушку, он почувствовал уже этой ночью, когда долго не мог заснуть. Его уже стал меньше интересовать эксперимент, а больше отношения с Ирой.

Тротуар,

фонарь,

ступеньки,

пьянящий запах кофе.

Столик, за которым сидят двое.

Витрины магазинов и кафе.

И двери, двери, двери.

Большие красивые стеклянные двери, зазывающие посетителей и покупателей в гости.

Неоновые вывески, мерцающие разными огнями.

Тротуар, фонарь, ступеньки.

Те, что за столиком спокойно разговаривают друг с другом. Они неожиданно встретились и познакомились. Это двери не могут встретиться друг с другом, а вот люди…

Неоновые вывески на фасадах зданий,

окна,

ступеньки,

луна.

И двери, двери, двери.

Двери магазинов и кафе, через которые проходят тысячи людей.