Читать книгу: «Судилище», страница 3

– Кто может назвать самые известные из них?

Руки взлетели вверх.

Ученики наперебой называли: «Масоны!», «Иллюминаты!», «Тамплиеры!», «Розенкрейцеры!». Голоса звучали уверенно, как будто подобные темы обсуждались дома за семейными ужинами. Не как экзотические исторические курьезы, а как часть повседневной реальности, знание о которой передается от родителей к детям.

– Отлично, – улыбнулся учитель. – А теперь главный вопрос: как вы думаете, существуют ли тайные общества в наше время?

Наступила тишина.

Ученики переглядывались, но никто не отвечал. В воздухе повисло напряжение – словно все знали правильный ответ, но боялись его произнести вслух. Или, наоборот, слишком хорошо понимали, что некоторые истины лучше держать в секрете.

– Интересно, – протянул учитель. – Обычно на подобный вопрос отвечают сразу. Соня, как новенькая, что скажете?

Все взгляды устремились на нее.

Соня почувствовала себя как под микроскопом. Двадцать пар глаз изучали каждую эмоцию на ее лице, каждое движение губ перед ответом. Атмосфера напряглась до предела – от ее слов зависело многое. Возможно, место в классной иерархии, возможно, отношение одноклассников, возможно, нечто более серьезное.

– Я думаю, что да, – осторожно сказала она. – Люди всегда объединялись в группы по интересам. Просто теперь подобная организация может выглядеть по-другому.

– По-другому – как именно?

– Ну… может быть, не в подвалах с капюшонами, а в современных офисах. Или в… элитных клубах. Или школах.

Последние слова вырвались сами собой.

Соня не планировала их произносить, но атмосфера класса, все символы, странное поведение одноклассников – все складывалось в одну картину. Пазл, который собирался в голове помимо сознания, логические связи, которые просились наружу.

Учитель внимательно посмотрел на нее.

В его взгляде мелькнуло одобрение – или предупреждение? Трудно было понять, порадовала ли его проницательность новой ученицы, или, наоборот, встревожила.

– Очень проницательно, – сказал он наконец. – Действительно, форма может меняться, но суть остается. Люди власти всегда нуждались в… особых способах коммуникации. В знаках, которые понятны только посвященным. В символах, которые передают информацию без слов.

Он подошел к витрине и взял один из амулетов – золотой диск с выгравированным глазом в треугольнике.

– Данный символ, например, использовался на протяжении тысячелетий. В Древнем Египте он назывался «Око Гора» и означал божественную защиту. Масоны переняли его как символ просвещения. А в наше время…

Он многозначительно посмотрел на класс.

– В наше время его можно увидеть в самых неожиданных местах. На долларовых купюрах, в архитектуре правительственных зданий, в эмблемах крупных корпораций. И, конечно, в символике элитных учебных заведений.

Соня проследила его взгляд и увидела – тот же символ красовался на гербе школы, который висел за спиной учителя.

– Случайности не случайны, – добавил учитель тихо, и его слова прозвучали как заклинание.

Фраза повисла в воздухе, создавая ощущение, что каждое совпадение в жизни – результат чьего-то плана. Что за внешним хаосом событий скрывается невидимая рука, направляющая судьбы людей по заранее написанному сценарию.

После урока Соня осталась в классе под предлогом записать домашнее задание.

На самом деле ей хотелось лучше рассмотреть витрину с артефактами. Остальные ученики ушли шумной толпой, оставив ее наедине с древними тайнами. Приблизившись к стеклянному шкафу, она поняла, что экспонаты – не копии, а подлинники. Золото потемнело от времени, на камнях были видны следы древней обработки, пергаменты желтели от старости. Каждый предмет дышал историей, хранил память о людях, которые держали их в руках сотни и тысячи лет назад.

Рядом с каждым предметом лежала табличка с описанием:

«Печать ордена тамплиеров, XII век» «Кольцо-амулет иллюминатов, XVIII век» «Ритуальная чаша розенкрейцеров, XVI век»

Все были настоящими артефактами тайных обществ.

Как они попали в школу? И почему их выставляют на всеобщее обозрение? Обычно подобные вещи хранятся в музеях под усиленной охраной или в частных коллекциях миллиардеров. А здесь они лежали в обычном школьном кабинете, доступные для изучения подростками. Словно кто-то хотел, чтобы дети элиты с раннего возраста привыкали к символам и атрибутам тайной власти.

– Интересуешься историей? – раздался голос за спиной.

Соня обернулась.

В дверях стояла Арианна, но теперь без свиты одноклассников она выглядела по-другому. Более расслабленно, но от подобной перемены еще более опасно. Маска идеальной ученицы спала, обнажив истинное лицо – умное, холодное, полное какой-то древней мудрости. В руках она держала дорогую сумочку, на которой поблескивали те же символы – глаза, пирамиды, переплетенные линии.

– Подлинные артефакты? – спросила Соня.

– Конечно.

Арианна подошла ближе, и Соня почувствовала дорогой парфюм с нотками жасмина и чего-то более темного – может быть, пачули или сандала. Запах был гипнотическим, одурманивающим, как благовония в древних храмах.

– Наша школа имеет… особые связи с коллекционерами. Люди, которые понимают ценность знаний, делятся ими с достойными.

– Достойными?

– Теми, кто способен оценить не только материальную, но и символическую ценность вещей. Кто понимает, что некоторые предметы обладают силой, которая передается через прикосновение.

Арианна взяла в руки один из амулетов – тот самый золотой диск с глазом.

– Видишь символ? Он означает знание. Но не простое знание, которое можно прочитать в учебниках. Знание о том, как устроен мир на самом деле. Кто им управляет. По каким правилам. Какие силы движут историей и определяют судьбы народов.

Она протянула амулет Соне.

– Хочешь подержать? Говорят, он приносит удачу тем, кто готов принять истину.

Соня взяла диск.

Металл был теплым, как будто его недавно держали в руках. По поверхности шли тончайшие гравировки – не только глаз в треугольнике, но и другие символы: спирали, переплетенные линии, странные письмена на языке, который она не узнавала. При прикосновении по коже пробежал едва заметный электрический разряд – может быть, статическое электричество, а может быть, что-то более загадочное.

– Красивый, – сказала она.

– Красота – лишь оболочка, – ответила Арианна. – Настоящая ценность в силе, которую он представляет. Амулет принадлежал людям, которые управляли судьбами империй. Которые знали секреты, скрытые от простых смертных. Которые понимали истинные законы мира.

– Каких секреты?

Арианна улыбнулась – впервые за все утро искренне.

– Терпение, новенькая. Не все сразу. Сначала нужно доказать, что ты достойна посвящения. Что готова принять ответственность, которая приходит вместе с знанием.

– Посвящения во что?

– В наш маленький кружок.

Арианна взяла телефон и показала экран. На дисплее была иконка приложения – черные весы правосудия в золотом круге. Название: «Судилище».

– Игра?

– Можно и так сказать.

В голосе Арианны прозвучала ирония. Словно она знала о приложении гораздо больше, чем готова была рассказать.

– Игра в справедливость. Мы изучаем поступки людей и выносим приговоры. Очень… образовательно. Помогает понять, как работает настоящая власть, как принимаются решения, которые влияют на судьбы других.

Соня хотела задать еще вопросы, но Арианна уже направлялась к выходу.

– Подумай над моими словами, – сказала она на прощание. – И помни: в нашем мире нет случайностей. Ты попала сюда не случайно. Твоя семья стала частью системы не случайно. И то, что произойдет дальше, тоже не будет случайностью.

Оставшись одна, Соня почувствовала, как по коже пробегают мурашки.

В словах Арианны было что-то гипнотическое, завораживающее. И пугающее. Девочка говорила как человек, который обладает информацией о будущем, знает планы, недоступные остальным. Как оракул, предсказывающий судьбу, или как кукловод, который сам эту судьбу создает.

Она посмотрела на амулет, который все еще держала в руках.

Глаз в треугольнике смотрел на нее, как живой. И показалось, что он моргнул. Соня быстро положила диск обратно в витрину и выбежала из класса.

В коридоре ее ждал сюрприз.

У стены стоял молодой человек в униформе курьерской службы. Высокий, с темными кудрявыми волосами и умными карими глазами. В отличие от остальных обитателей школы, он выглядел… нормально. Без показной роскоши, без холодного высокомерия в глазах. Одежда простая, но чистая и аккуратная. Руки рабочие, загорелые – явно не привык к офисной работе. На лице играла легкая улыбка, в глазах светился живой интерес к миру. Словно в дворец из стекла и мрамора случайно забрел обычный человек из реального мира.

– Извините, – обратился он к Соне. – Вы не видели кабинет директора? Нужно доставить документы.

– Честно говоря, я сама новенькая, – призналась Соня. – Первый день.

– Понятно.

Он улыбнулся, и улыбка показалась Соне первой искренней эмоцией за весь день. Без расчета, без попытки произвести впечатление, без скрытых мотивов. Просто человеческая теплота.

– Тогда мы оба заблудились в дворце.

– Дворце?

– Ну а как еще назвать место? – Он оглядел роскошные коридоры. – Я много где бывал по работе, но такого великолепия не видел. Ваши одноклассники, наверное, привыкли к подобной роскоши?

– Не знаю, – честно ответила Соня. – Для меня тоже все ново.

– Значит, вы тоже из простой семьи? – В его голосе прозвучала надежда.

– Не совсем, – Соня не знала, как объяснить свою ситуацию. – Мой отец недавно получил высокую должность. И мы переехали в другой мир…

ГЛАВА 3. ТРЕУГОЛЬНИК СЛОМАННЫХ СЕРДЕЦ

Курьер представился просто – Мирослав. Без фамилии, без попыток произвести впечатление дорогой одеждой или связями знаменитых родителей. Голос звучал мягко, с едва заметным акцентом, который Соня не могла определить – возможно, восточноевропейским или балканским. В отличие от одноклассников с их наигранной взрослостью и холодным расчетом, молодой человек говорил естественно, без оглядки на социальный статус собеседника. Руки у него были рабочие – с небольшими шрамами и мозолями, какие бывают у людей, знакомых с физическим трудом. На запястье не красовался модный браслет с тайными символами, а простые часы на кожаном ремешке. Даже стоял он по-другому – не демонстрируя превосходство, а просто занимая место в пространстве без претензий на доминирование.

– Мирослав? – переспросила Соня, привыкшая к тому, что в новом мире каждое знакомство начиналось с перечисления титулов и семейных связей. – А фамилия?

– Пока просто Мирослав, – улыбнулся он. – Фамилии имеют значение только тогда, когда за ними стоят настоящие поступки, а не чужие достижения.

Фраза прозвучала как философское размышление, но без надменности или желания показать эрудицию. В словах чувствовалась искренняя убежденность – человек действительно верил в то, что говорил. Подобная позиция казалась революционной в стенах школы, где каждый ученик определялся исключительно через родительские регалии и финансовые возможности семьи.

– Вы знаете, где находится кабинет директора? – обратился он к проходящему мимо старшекласснику.

Парень в дорогом пиджаке окинул курьера презрительным взглядом, оценил простую одежду и рабочие руки.

– Прислуга ходит через черный ход, – бросил он небрежно. – Главный вход для людей.

Мирослав не дрогнул.

– Благодарю за информацию о входах, – ответил он спокойно. – Но документы все равно нужно доставить директору лично. Можете подсказать направление?

Тон остался ровным, без вызова или унижения. Достоинство, которое не зависело от внешних обстоятельств или чужого мнения. Старшеклассник, видимо, ожидал раздражения или заискивания, но получив невозмутимую вежливость, растерялся. Несколько секунд смотрел на курьера, пытаясь понять, насмехается ли тот над ним или действительно воспринимает грубость как полезную информацию.

– Третий этаж, – буркнул он наконец. – Центральная лестница, направо.

– Кабинет директора на третьем этаже, – сказал Мирослав Соне, когда старшеклассник ушел. – Хотите составить компанию? Может быть, по дороге найдем ваш следующий урок.

Предложение прозвучало без намека на флирт или попытки познакомиться поближе. Просто человеческое участие, готовность помочь новичку сориентироваться в незнакомом месте. После утра, проведенного среди холодных взглядов и скрытых угроз, подобная простота показалась Соне глотком свежего воздуха.

По дороге к директорскому кабинету они проходили мимо открытых дверей классов. Математика в 10-А: ученики решали задачи на интерактивных досках размером со стену кинотеатра, каждое рабочее место оборудовано персональным компьютером последней модели. Химия в 9-Б: лаборатория напоминала научный центр – современные приборы, реактивы в герметичных контейнерах, вытяжки с автоматическим управлением. Биология в 11-В: вместо засушенных гербариев – живые растения в климатических камерах, микроскопы с возможностью трансляции изображения на большой экран. Оборудование стоило дороже, чем годовой бюджет обычной районной школы, но использовалось как нечто само собой разумеющееся.

– Впечатляет, – заметил Мирослав, глядя на роскошные кабинеты. – Наверное, здесь дают действительно качественное образование.

– Пока не знаю, – призналась Соня. – Первый день. Но люди здесь какие-то… странные.

– Странные как?

– Слишком взрослые для своего возраста. И все время говорят намеками, как будто знают что-то, чего не знаю я.

Мирослав остановился возле витрины с фотографиями выпускников. Лица успешных людей, закончивших школу в разные годы, смотрели с портретов строгими, уверенными взглядами. Министры, банкиры, владельцы корпораций – все как на подбор имели аристократические черты и выражение холодного превосходства. Под каждой фотографией значилось краткое перечисление достижений: «Владелец медиаимперии», «Председатель совета директоров», «Министр экономического развития».

– Знаете, что меня поражает в подобных портретах? – тихо сказал он. – Все выглядят одинаково. Не внешне, а… внутренне. Как будто их научили одному выражению лица, одной манере держаться.

Соня присмотрелась внимательнее. Действительно – при всем различии возраста, пола и внешности, во взглядах выпускников читалось что-то общее. Холодная уверенность в собственном превосходстве, привычка командовать и быть беспрекословно выслушанными. Словно всех учили не только предметам школьной программы, но и особой манере поведения, специальному коду, по которому свои узнают своих.

– Может быть, успех приходит к людям определенного типа? – предположила она.

– Или людей определенного типа создают в школах вроде вашей, – ответил Мирослав задумчиво.

Фраза повисла в воздухе, создавая неприятное ощущение. Получается, личность можно сформировать искусственно? Воспитать детей по заранее разработанному плану, превратив их в копии друг друга? Тогда все странности поведения одноклассников приобретали новый смысл – не индивидуальные особенности, а результат систематического воздействия.

Кабинет директора располагался в конце коридора, за массивными дубовыми дверьми с бронзовыми ручками. На табличке значилось: «Виктор Леонидович Макаренко, директор». Мирослав постучал и через несколько секунд услышал приглашение войти. Соня хотела остаться в коридоре, но любопытство оказалось сильнее осторожности – она проскользнула следом за курьером.

Кабинет поражал размерами и роскошью. Потолки высотой не менее четырех метров, окна от пола до потолка с видом на центр города, библиотека с книгами в кожаных переплетах. Рабочий стол размером с теннисный корт, кресла из натуральной кожи, ковер ручной работы, который стоил как дорогая машина. На стенах висели дипломы и награды, портреты с известными политиками, фотографии с официальных мероприятий. Но больше всего внимания привлекала коллекция статуэток на полках – древние божества, мифологические существа, абстрактные композиции из дорогих металлов и камней. И везде те же символы: глаза в треугольниках, пирамиды, переплетенные геометрические фигуры.

За столом сидел мужчина лет пятидесяти пяти, с седыми волосами и проницательными глазами. Костюм сидел идеально, галстук завязан безупречным узлом, часы на запястье стоили как квартира в центре города. Движения были размеренными, каждый жест продуман и элегантен. При появлении курьера он не поднялся из кресла, лишь кивнул, давая понять, что визитер может приблизиться.

– Документы от министерства цифрового развития, – сказал Мирослав, протягивая запечатанный конверт.

– Благодарю, – директор взял конверт, но не спешил его вскрывать. – Новый министр быстро наводит порядок в ведомстве.

В тоне звучало одобрение, смешанное с чем-то еще – возможно, удовлетворением от того, что планы развиваются согласно ожиданиям.

– А вы, молодая леди, – директор обратился к Соне, – наша новая ученица. Соня Михайлова, если не ошибаюсь.

– Да, – подтвердила она, удивляясь тому, что директор знает ее в лицо. – Первый день в школе.

– Знаю. Мы тщательно готовились к вашему прибытию. – Виктор Леонидович открыл ящик стола и достал небольшую коробочку. – Добро пожаловать в семью «Ломоносов Академи».

В коробочке лежал браслет – такой же, как у всех одноклассников, только особенный. Металл переливался золотом и серебром одновременно, символы выгравированы с ювелирной точностью, в центре красовался камень, который менял цвет в зависимости от угла зрения. На первый взгляд – красивое украшение, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что внутри встроена сложная электроника.

– Что за устройство? – спросила Соня.

– Умный браслет нового поколения, – пояснил директор. – Следит за здоровьем, напоминает о расписании, помогает ориентироваться в школе. И предоставляет доступ к нашему образовательному приложению «Судилище».

Название приложения прозвучало торжественно, как титул древнего божества.

– Судилище?

– Уникальная разработка наших программистов. Помогает ученикам развивать критическое мышление, учиться принимать сложные решения, оценивать поступки людей с разных точек зрения. Своего рода интерактивный курс по этике и философии права.

Объяснение звучало разумно, но что-то в интонации директора заставляло насторожиться. Слишком гладко, слишком отрепетированно – как рекламный текст, заученный наизусть. А учитывая утренние намеки Арианны, приложение могло оказаться чем-то совершенно иным.

– Надевайте, – предложил Виктор Леонидович. – Браслет автоматически настроится под ваши биометрические показатели.

Соня взяла устройство. Металл был теплым, несмотря на то что лежал в прохладном кабинете. Когда она застегнула браслет на запястье, экран мигнул голубым светом, затем зеленым. На дисплее появилась надпись: «Добро пожаловать, Соня. Инициализация завершена. Доступ к Судилищу активирован».

– Превосходно, – улыбнулся директор. – Теперь вы полноправный член нашего сообщества.

Слово «сообщество» прозвучало значимо – не школьный коллектив, а нечто более серьезное и обязывающее.

Мирослав молча наблюдал за происходящим. В его глазах мелькнуло выражение, которое Соня не успела разгадать – тревога? Или просто любопытство? Курьер явно понимал больше, чем показывал, но предпочитал держать мысли при себе.

– Увидимся позже, – сказал он Соне на прощание, и в голосе прозвучала какая-то особенная интонация. Не обычная вежливость, а намек на то, что встреча была не случайной.

Выйдя из кабинета, Соня почувствовала, как браслет слегка вибрирует на запястье. На экране появилось уведомление: «Новое дело в Судилище. Требуется ваше решение». Пальцем она коснулась дисплея, и приложение открылось.

Интерфейс выглядел стильно и современно – черный фон, золотые символы, иконки в виде древних весов правосудия. Главная страница называлась «Зал суда», разделы – «Активные дела», «Архив решений», «Рейтинг судей». В углу экрана светился значок с цифрой 1 – непрочитанное уведомление.

Соня открыла раздел «Активные дела».

ДЕЛО №2847: «Предательство или справедливость?»

Ученица 10-А класса Катя Смирнова заметила, что одноклассница списывает на контрольной по математике. Катя знает, что девочка из небогатой семьи, а хорошие оценки нужны ей для получения стипендии. Однако списывание нарушает правила честной конкуренции и дает незаслуженное преимущество.

Вопрос: Должна ли Катя сообщить о списывании учителю?

Варианты решения: А) Сообщить – справедливость превыше всего Б) Промолчать – сочувствие к трудной ситуации В) Поговорить с нарушителем наедине

Текущие голоса: А – 23, Б – 8, В – 31

Ваш голос повлияет на окончательное решение

Описание выглядело как обычная этическая дилемма из учебника обществознания. Но почему реальная ситуация с живыми людьми превращена в игру с голосованием? И кто принимает «окончательное решение» – администрация школы? Сами ученики? Или некий алгоритм, анализирующий мнение большинства?

Соня выбрала вариант В – поговорить с нарушителем наедине. Подход казался наиболее гуманным: дать человеку шанс исправиться самостоятельно, не прибегая к официальным санкциям. Однако после подтверждения выбора на экране появилась неожиданная информация:

Ваше решение учтено. Рейтинг справедливости: +2 балла. Рейтинг лояльности: +1 балл. Рейтинг жесткости: -1 балл.

Персональный профиль обновлен.

Приложение составляло психологический портрет каждого пользователя? Анализировало склонности к различным типам поведения? И зачем подобная информация администрации школы – для воспитательной работы или для чего-то более серьезного?

Следующий урок – обществознание – проходил в необычном кабинете. Вместо традиционных парт ученики сидели в креслах, расположенных полукругом, как в античном амфитеатре. На стенах висели портреты великих философов и правителей: Платон соседствовал с Наполеоном, Аристотель – с Макиавелли, Сократ – с Бисмарком. В центре зала возвышалась кафедра, украшенная резьбой в виде переплетенных символов власти – скипетры, короны, весы правосудия.

Учитель оказался молодым мужчиной лет тридцати, с острым умным лицом и пронизывающим взглядом. Одет строго, но со вкусом – костюм сидел идеально, галстук подобран в тон, часы на запястье дорогие, но неброские. Говорил он негромко, однако каждое слово звучало весомо, заставляя учеников внимательно слушать.

– Сегодня мы обсуждаем природу власти, – объявил он. – Кто может дать определение власти?

Руки взлетели вверх, ученики наперебой предлагали варианты:

– Способность принуждать к подчинению! – Право принимать решения за других! – Возможность влиять на ход событий!

– Неплохо, – кивнул учитель. – Но подобные определения описывают лишь внешние проявления. Настоящая власть глубже. Она заключается в способности формировать мышление людей, определять их ценности, создавать реальность, в которой они живут.

Фраза заставила Соню задуматься. Получается, самая эффективная власть – невидимая? Когда люди считают свои мысли и желания собственными, не подозревая о внешнем влиянии? Тогда все странности школы – символы, приложения, особая атмосфера – приобретали новый смысл.

– Приведите примеры подобной власти, – предложил учитель.

– Реклама! – выкрикнул кто-то. – Заставляет покупать ненужные вещи.

– СМИ! – добавил другой голос. – Формируют общественное мнение.

– Образование, – тихо сказала Арианна, и все повернулись к ней. – Школа определяет, что дети будут считать истиной, какие ценности примут, как будут видеть мир.

Учитель одобрительно кивнул:

– Блестящий ответ, Арианна. Именно образование – самый мощный инструмент власти. Тот, кто контролирует процесс обучения, формирует будущее общества.

– А кто контролирует образование? – спросила Соня.

Вопрос прозвучал громче, чем она планировала. Класс затих, все взгляды устремились на новенькую. Учитель внимательно посмотрел на нее, словно оценивая готовность к серьезному разговору.

– Хороший вопрос, – сказал он наконец. – Официально – государство через министерства и ведомства. Неофициально – те, кто определяет политику государства. А кто определяет политику?

– Избранные народом представители? – неуверенно предположил кто-то.

– Наивно, – отрезала Арианна. – Политики – лишь лица, которые показывают публике. Настоящие решения принимают люди, которых никто не выбирал. Которые действуют из тени, но контролируют все ключевые процессы.

– И кто же подобные люди? – продолжила расспросы Соня.

– Те, кто обладает истинным знанием, – ответил учитель. – Кто понимает законы истории, психологии масс, экономики. Кто способен мыслить столетиями, а не избирательными циклами. Элита в изначальном смысле слова – лучшие из лучших.

Слова звучали логично, но что-то в подобной логике пугало. Получается, демократия – иллюзия? Народ думает, что выбирает судьбу страны, а на самом деле все решает узкий круг «посвященных»? И дети элитных семей с детства готовятся стать частью подобной системы?

После урока Соня решила найти Леру – единственную одноклассницу, которая казалась живым человеком среди красивых кукол. Девочка сидела в библиотеке за столиком в дальнем углу, листала учебник по литературе, но взгляд блуждал по страницам, не задерживаясь на словах. Лицо выражало тревогу, руки слегка дрожали – все признаки стресса, который пытались скрыть под маской спокойствия.

– Привет, – тихо сказала Соня, присаживаясь рядом. – Как дела?

Лера вздрогнула, как от неожиданного звука.

– А, привет… Нормально все.

Голос звучал механически, как заученная фраза. Девочка явно испытывала сильное эмоциональное напряжение, но пыталась его скрыть. Под глазами залегли тени, руки покрывали небольшие синяки – может быть, от неловкости, а может быть, от чего-то более серьезного.

– Лера, у тебя все в порядке? – настойчиво спросила Соня. – Ты выглядишь расстроенной.

– Просто устала. Много домашних заданий, – отмахнулась та, но глаза заблестели от непролитых слез.

Соня заметила, что браслет на руке подруги мигает красным светом. На экране появлялись какие-то уведомления, но Лера поспешно прикрывала дисплей рукой, не давая прочитать сообщения.

– Что там? – кивнула Соня на браслет.

– Ничего особенного, – быстро ответила Лера. – Просто… напоминания.

Но тон выдавал ложь. Девочка боялась даже взглянуть на экран, как будто там содержалась информация, способная причинить боль. Или угроза, которую нельзя игнорировать.

В библиотеку вошел Максим.

Лера мгновенно преобразилась – спина выпрямилась, на лице появилась натянутая улыбка, руки перестали дрожать. Словно включился внутренний механизм, заставляющий играть роль счастливой девочки. Но в глазах мелькнул страх – быстрый, как тень от облака, но достаточно заметный для внимательного наблюдателя.

– Солнышко, – мягко позвал Максим, подходя к их столику. – Ты обещала помочь мне с заданием по истории.

– Да, конечно, – поспешно согласилась Лера, захлопывая учебник литературы. – Я совсем забыла.

– Ничего страшного, – улыбнулся он, но улыбка не коснулась глаз. – Просто в следующий раз постарайся лучше помнить о своих обещаниях.

Фраза прозвучала как упрек, обернутый в мягкую форму. Лера кивнула виновато, словно действительно совершила серьезную ошибку. Соня наблюдала за их взаимодействием с растущим беспокойством – слишком много контроля с его стороны, слишком много покорности с ее стороны для здоровых отношений.

– Соня, – обратился к ней Максим, – а вы уже освоились в нашей школе? Нашли приложение «Судилище»?

– Да, попробовала одно дело.

– И какое впечатление?

– Интересно, – осторожно ответила она. – Но странно превращать реальные ситуации в игру.

Максим рассмеялся – звук был красивым, но холодным.

– Жизнь и есть игра, Соня. Игра, в которой есть правила, роли, победители и проигравшие. «Судилище» просто помогает понять подобные правила, научиться играть эффективно.

– А если кто-то не хочет играть?

– Тогда он становится пешкой в чужой игре, – ответил Максим с уверенностью человека, который никогда не сомневался в своей правоте. – Мир не оставляет места для наивности.

Лера слушала их разговор молча, но Соня заметила, как девочка сжимает руки в кулаки под столом. Видимо, подобные философские рассуждения о жизни-игре имели для нее личное, болезненное значение.

Максим увел Леру, но перед уходом бросил на Соню долгий, оценивающий взгляд. В глазах читался интерес – не романтический, а холодно-аналитический. Словно он изучал новый объект, решая, как лучше его использовать в собственных целях.

Оставшись одна, Соня решила исследовать библиотеку. Помещение поражало размерами – несколько залов, соединенных арочными проходами, полки от пола до потолка, заполненные книгами на разных языках. Классическая литература соседствовала с философскими трактатами, исторические хроники – с современными исследованиями по психологии и социологии. Но больше всего внимания привлекал закрытый отдел в дальнем углу – за стеклянными дверьми виднелись полки с особенными томами.

Табличка гласила: «Специальная коллекция. Доступ по разрешению администрации».

Через стекло Соня разглядела корешки книг с названиями на латыни, древнегреческом, иврите. «Corpus Hermeticum», «Sepher Yetzirah», «Clavicula Salomonis» – названия звучали загадочно и торжественно. Рядом стояли современные издания: «Психология масс», «Технологии влияния», «Социальная инженерия». Коллекция объединяла древние знания о власти и современные методы управления сознанием.

– Интересуетесь запретной литературой? – раздался знакомый голос.

Соня обернулась и увидела Мирослава. Курьер закончил свои дела в школе, но почему-то не ушел, а бродил по коридорам. В руках у него была книга – тонкий том в темной обложке.

– Запретной?

– Ну, не совсем запретной, – улыбнулся он. – Просто недоступной для непосвященных. Хотя границы между «недоступным» и «запретным» часто размыты.

– А вы читали подобные книги?

– Некоторые, – кивнул Мирослав. – По работе приходится разбираться в разных темах.

– По работе курьера?

– Курьер – подработка, – объяснил он. – Основная деятельность… сложнее.

Он протянул ей книгу, которую держал в руках. На обложке значилось: «Символы власти: от древности до наших дней». Автор – профессор Андрей Королев, специалист по истории тайных обществ.

– Мой отец написал подобное исследование, – пояснил Мирослав. – Изучал связи между древними символами и современными структурами власти. Очень… познавательно.

Соня взяла книгу. Страницы пахли типографской краской и чем-то еще – возможно, табаком или старой кожей. На форзаце стояла дарственная надпись: «Мирославу – продолжай искать истину, несмотря на опасности. Папа.»

– Опасности? – переспросила она.

– Некоторые истины люди предпочитают держать в тайне, – ответил Мирослав, и в голосе прозвучала грусть. – Особенно те, кто получает выгоду от всеобщего неведения.