Читать книгу: «Bookship. Последний книжный магазин во Вселенной», страница 2

– Этого хватит! – беспечно кивает девушка.

– Вам нужна помощь? – спрашивает Дик, чувствуя на себе огненный взгляд Штефана.

Теперь девушка откровенно смеется.

– Мы справимся!

– Ваш корабль так приземлился, что имени не видно, – замечает Анна.

– Я ж говорю – аварийная посадка. Завалились на бок.

– Как он называется? – спрашивает Штефан.

Улыбка исчезает с губ девушки.

– Мне пора. Много работы.

Осторожно кланяясь, она разворачивается и быстрым шагом уходит в недра корабля, прячась за сложенными баррикадой, как теперь понимает Дик, контейнерами. Анна хватает его за руку и ведет к левому борту, которым корабль прислонился к бархану, словно пьяная курица к насесту.

– Что здесь написано, видишь?

Дик хмурится, стараясь разобрать на темной обшивке переливающееся окончание слова. Успевает прочесть только три буквы: H, I и P, когда раздается оклик Штефана.

– Дик, Анна, возвращаемся! Сейчас же!

Путь обратно кажется легче теперь, когда камень неизвестности рухнул с плеч, перестал быть их проблемой. Чужаки, кем бы они ни были, предупреждены. Их мало, и они вряд ли могут доставить общине неприятности. Молодец Штефан, что собрал их разведать! Теперь можно заняться важными делами! Кто-то даже начал размышлять вслух, что нужно успеть сделать за полдня и что будет на обед… Дика эти беседы злят. У них под боком неизвестный корабль совершил аварийную посадку! Как можно сейчас думать о еде и прополке!

Три буквы переставляются в его голове так и сяк, но в слово пока не собираются. Анна рядом, кажется, спрашивает что-то, но Дик не видит и не слышит ее. Он думает о корабле и его обитательнице. Она явно не могла говорить прямо, не сейчас, не при всех. В глубине души Дик знает, кто они и зачем прилетели. Вот только это невозможно.

Вернувшись, Штефан первым делом в двух словах рассказывает про аварийную посадку и скорое отбытие корабля как про дело решенное. Беловолосую незнакомку даже не упоминает. Небо над общиной открывается, словно выпускает ее из пробирки, и Дик отчетливо слышит возгласы облегчения. Купол можно было бы оставить безопасности ради, но то, что его опустили, доказывает: бояться нечего. Штефан выставляет охрану южной стены и велит всем возвращаться к работе. Вот так, словно и не было ничего.

Дик делает вид, что отправляется на поле, но, как только остается один, сворачивает с тропы и бежит в тайное место. Красный огонек отсутствия коннекта горит в правом нижнем углу планшета. Связи нет – как всегда, когда она нужна. Дик не может ждать и отправляет в космос вопрос, который мучает его с тех пор, как он увидел в отражении купола силуэт падающего корабля. Он спрашивает: «Вы прислали за мной?» И в тот самый момент, когда вопрос уходит ввысь, ответа он уже не ждет. Он знает. Друг сказал, что поможет. Это не совпадение.

Собирать Дику нечего. Планшет, маска для дыхания, фляга с водой (сколько унесет на себе), книга. Он кладет ее в сумку последней, так, чтобы успеть дотронуться до нее в случае чего. Выбираясь из укрытия, Дик чувствует покалывание в затылке, словно тысячи пар глаз устремились на него. Сейчас завоет сирена и вновь опустится купол, Штефан подойдет к нему, вытряхнет сумку и подберет с пола книгу, как не раз уже случалось в кошмарах Дика. Но ничего не происходит.

Дыру в южной стене он находит без труда – просто идет на мелодичные звуки ветра. Отодвигает пластину, которой дети прикрывают место игр, и выбирается наружу.

Путь к кораблю не такой долгий, как в прошлый раз. И не один Дик его проделал. Ему приходится ненадолго спрятаться: у трапа несколько ребятишек из общины подбивают друг друга залезть внутрь корабля. Наконец один из них забегает на трап и делает пару шагов вверх. Оглушительный рев сбрасывает наглеца вниз, и группа рассыпается как песок, дети бегут под укрытие родных стен. Дик ждет, пока они скроются, и только затем выступает вперед.

– Привет! – кричит он в раскрытую пасть корабля. – Есть тут кто?

Рык, прогнавший предыдущих нежданных гостей, настигает и Дика, но он заставляет себя не дергаться. Проходит еще несколько долгих минут, и солнце ощутимо напекает неприкрытую голову, когда из корабля показывается она. Светловолосая, высокая и худая, она кажется почти богиней, выходящей из темной пещеры навстречу свету.

– Чего тебе? – спрашивает богиня, садится и свешивает ноги с трапа, словно не желая касаться чужой земли.

Дик и не ждал теплого приема.

– Меня зовут Ричард, – говорит он медленно. – У меня сообщение… для капитана.

Светловолосая богиня смеется, в точности как в прошлый раз.

– Дай угадаю! У тебя важная информация, и ты обменяешь ее на проезд до цивилизации? Поверь, кэпу не интересно.

Дику немного обидно, хотя он знает: космолетчики – ребята высокомерные. Они эту планету, может, и на карте не сразу нашли… пока на нее не упали.

– Что с кораблем? – не отстает Дик.

– Если б я знала, нас бы здесь уже не было, – говорит девушка, отмахиваясь от него.

– Я могу достать инструменты, – говорит Дик без особой надежды. – Нам многое приходится чинить…

Девушка улыбается и вдруг подмигивает.

– Иногда проблема не в железе, а в мозгах!

У Дика от затылка по хребту пробегают мурашки, словно он сейчас догадается о чем-то по-настоящему важном. Но он не успевает.

– Пéтра, ты чего прохлаждаешься? – гнусавит кто-то из брюха корабля, из-за ящиков показывается мужчина. – Кэп совсем озве…

Тоже очень высокий и худой, явно выросший при слабой гравитации, но на бога совсем не похож. Комбез висит на нем как тряпка. Угловатое скуластое лицо, неровно заросшее щетиной. На приветствие Дика нервно скалится.

– Ты кто? Чего надо?

Ответить Дик не успевает. Удар в плечо лишает его равновесия. Совершив кульбит, он приходит в себя уже на песке под трапом. Столкнувший его прыгает следом.

– Чё, приключений захотелось? Ща те устрою приключения.

Не мужчина, а парень, понимает Дик, не старше его самого. Значит, быть драке…

– Йохан, оставь в покое аборигена, – лениво отвечает сверху светловолосая, явно не собираясь вмешиваться.

Но Йохан не обращает внимания.

– Чего пристал к ней?

– Я не… я… У меня сообщение для капитана, – повторяет Дик без особой надежды.

– А у меня для тебя сообщение!

Парень толкает Дика к борту корабля, уже примериваясь для следующего удара. Дик прислоняется к холодному боку железной громадины, ощущая под рукой контуры буквы P. Сумку на плече он отбрасывает за спину, между своим телом и прочной поверхностью корабля, и придерживает книгу за корешок через ткань. Он защитит ее, чего бы ни стоило. Вдруг грохот тысяч молний заглушает грядущий удар… который его не настигает. Корабль за спиной вздрагивает. Дик открывает глаза и успевает заметить, как Йохан запрыгивает на трап. А прямо за Диком, просвечивая сквозь песок, переливаются голубоватым сиянием буквы: P, I, H, S…

И тут до него доходит. Что бы у них там ни поломалось, только что оно починилось, и корабль готовится к взлету. И в процессе размажет Дика по песку. Он не успевает даже заметить, как делает три огромных прыжка в сторону и оттуда наблюдает за набирающим высоту кораблем. Но длится это недолго. Синий флер двигателя гаснет, и корабль, привстав, словно великан на локте, снова падает, вызывая фонтан оранжевых брызг. Время замедлилось, или Дику кажется, что он лежит так уже вечность, поэтому дальше все происходит слишком быстро.

Трап снова опускается, ящики, сложенные баррикадой, падают в песок, как игральные кубики из руки пьяницы. Но еще быстрее из трюма выскакивает кто-то. Тоже высокий, в летном комбинезоне и ботинках, он прыгает вниз, подбегает к правому борту, на котором все еще светятся буквы. И… лупит по нему ногой!

– Какого! Глюка! Тебе! Надо! – громкий низкий голос вторит каждому удару, но явно с тем же эффектом.

Сияние, словно жизнь, уходит из корабля, двигатель замолкает. Пинающий поворачивается и смотрит прямо на Дика. Женщина. Тоже высокая и стройная, но кожа темнее, чем у других членов экипажа. Короткие волосы, черты лица, о которые можно порезаться, и глаза как черные колодцы. Дик хорошо знает этот взгляд, он так часто видел его у Штефана. Этот взгляд означает – во всем, что случилось, виноват будет Дик.

– Меня зовут Ричард, – говорит Дик, еле ворочая языком. – У меня сообщение для капитана этого корабля.

– Да ну? – смешком выдыхает женщина. – У меня для тебя тоже!

– Кэп, не надо!

Дик видит Петру, бегущую по трапу, а когда переводит взгляд обратно на капитана, на него нацелено оружие. Размером с кулак ребенка, но заставляет Дика похолодеть.

– Это тебе не библиотека! – рявкает капитан и нажимает на курок или что там в этой штучке предусмотрено.

Песок рядом с Диком взметывается фонтанчиком и застывает небольшой стеклянной фигурой. Дик бросается прочь, не оглядываясь на корабль и его недружелюбную команду. Вслед ему раздаются выстрелы, и разбивается в осколки то, что секунду назад было песком.

– Беги! Беги! – кричит ему вслед Йохан. И добавляет что-то еще, менее разборчивое, а значит, более обидное.

Но Дик его уже не слышит. Он становится маленькой точкой вдали.

– Зря ты, кэп, – говорит Петра, глядя ему вслед.

– Да, зачем стрелять? – добавляет Йохан. – Теперь он побежит жаловаться папочке, и аборигены припрутся с вилами и факелами.

– Пусть приходят, – отвечает низкий голос. – Может, тогда эта сволочь пошевелится.

Капитан пинает носком ботинка корабль, словно ожидая реакции. Ее нет.

– Возвращайтесь на борт и готовьтесь к ночевке. Корабль не покидать! С аборигенами в контакт не вступать! Пока с вилами не придут. До тех пор меня не беспокоить. Петра, твоя вахта первая. Пойду продолжу… переговоры.

– Не разнеси рубку, кэп! – со смехом кричит Йохан уходящей по трапу фигуре.

Та оборачивается и показывает ему жест, понятный во всех системах Империи. Йохан давится смешком.

– Песок. Ненавижу песок. И жару, – бурчит Петра. И заступает на пост.

Дик бежит до тех пор, пока не видит перед собой южную стену, и только тогда падает, чтобы немного отдышаться. Боль и обида прорываются наружу, и он позволяет слезам хлынуть. Он или ошибся, или не справился – теперь не узнать. Он не летит. Ни сегодня, ни завтра. Никогда. Отчаяние пробирает до костей.

– Что, выгнали?

Голос звучит будто с небес, и Дик вздрагивает от неожиданности. Перевернувшись на спину, прикрывая сумку с книгой телом, он видит Анну, заслонившую собой солнце. Ее лица почти не видно из-за света, бьющего в глаза, но по тону Дик понимает, что она не улыбается.

– Ты что же думал, они заберут тебя с собой, да?

Ее слова ранят. Сделав над собой усилие, Дик поднимается и хромает к стене, туда, где тусклым пятном светится небрежно прикрытый тайный ход. И слышит, как Анна идет следом.

– Дик! – зовет она в тот момент, когда он уже готов пролезть в дыру. – Ты видел название этого корабля?

Дик останавливается и оборачивается на Анну, медленно кивает. После выстрелов и пробежки теперь все кажется слишком медленным. Зачем они стреляли? Да, он видел название, когда корабль приподнялся, а затем снова упал. BOOKSHIP – вот что было написано на его борту. На всеобщем языке это…

– Ты понимаешь, что это значит? – голос Анны дрожит – непонятно, от возбуждения или страха.

– Невозможно, – отвечает Дик, стараясь сохранять подобие уверенности, но в горле пересохло, и его голос звучит по-старчески. – Книжных магазинов больше нет.

– Вот именно. Но кто бы ни были эти люди, они опасны. Не ходи туда опять, пожалуйста. Зачем бы они ни прилетели, не за…

Дик ныряет в дыру, обдирая спину об острый край. Рана саднит, и эта боль его радует. Он не хочет слышать, как Анна закончит эту фразу.

Вечером в общинном доме головизор не включают. Впервые на памяти Дика у них есть свои новости, поважнее и поинтереснее столичных. Дик втискивается на самый край «взрослого» стола, подальше от Анны. Такого раньше тоже не случалось. Зал гудит, как лампа под большим напряжением. Версии, одна безумнее другой, передаются вместе с хлебом. Все это Дик когда-то уже слышал: истории про пиратов, пропавшие грузовики и корабли-призраки, вслед за которыми целые колонии исчезали с планет. И никто, никто не упоминает то, что хотя бы отдаленно показалось бы Дику правдой. Когда отдельные голоса в хоре раздаются все громче и звучат все тоньше, Штефан поднимается с места, и его голос затапливает помещение.

– Я знаю, – говорит он мягче, чем обычно, – происшествие растревожило всех. Вижу, что у вас есть вопросы. Всем, что мы знаем, старейшины готовы поделиться.

Это все равно что бросить спичку в масло. Люди вскакивают с мест, голоса срываются, одни слова напрыгивают на другие. За дальним столом отчетливо раздается детский плач, подхваченный десятком испуганных голосов. Туда уже устремились воспитатели.

– Тихо! – одного слова Штефана достаточно, чтобы истеричная волна схлынула. – Говорите спокойно и по одному.

– Это книжники? – раздался голос в наступившей тишине.

Дик через весь стол смотрит на Анну.

Она в свою очередь не отводит взгляда от отца, который даже не раздумывает над ее вопросом.

– Нет. Это не могут быть книжники. Книжные магазины уничтожены много лет назад.

– Почему? – про себя говорит Дик, но отзвук вопроса уходит к самой верхушке дома трапез и звенит там.

– Почему? – переспрашивает Штефан, не скрывая усмешки. – Почему? Что ж, если кое-кому требуется повторение урока истории, это можно устроить.

Дик имел в виду «почему это не может быть книжный магазин?», но вокруг все так забеспокоились, что стало понятно – без нравоучения не обойдется.

– Итак, кто скажет, зачем нужны книги?

– Для передачи информации, – произносит кто-то за столом подростков.

– Передача информации, – кивает Штефан. – Людям с одного края Империи нужно быть в курсе, что происходит на другом! Но это еще не все. Ведь только в записи для нас сохраняются знания и опыт. Слова, напечатанные на бумаге, когда-то были единственным, что удерживало людей вместе. Напечатанные книги и новости нужно было быстро развезти повсюду, где в этом нуждались. Этим занимались корабли класса «Книжный магазин».

– Пока они довозили свой груз от одной планеты до другой, новости уже переставали быть новостями! – смеется кто-то из взрослых, и зал подхватывает смех.

Штефан широко улыбается. Разрядить обстановку получилось.

– А потом придумали межзвездную Сеть… – говорит детский голос.

– Ученые Империи долго бились над тем, чтобы создать такую систему, которая отправит любую информацию в любое место со скоростью света! Так появилась межзвездная Сеть, благодаря которой у нас есть новости и всё… остальное. Теперь не нужно месяцами ждать устаревшей информации. Теперь каждый, кто может и хочет поделиться своими знаниями, может сделать это по официальным каналам. Все книги на любую тему доступны без ограничений по мановению пальца в канале Сети «Минотавр»!

– А книги? Что с книгами? – подхватывает вопрос в голове Дика какой-то очень юный голос. И тут же вскрикивает от полученной затрещины.

– Книги, – повторяет Штефан. – Что еще, кроме знаний, хранят книги?

– Радиация… радиация… – ползет по залу страшное слово.

– Вот именно. Радиация. Веками предки, сами того не зная, подвергали себя смертельной опасности. Потому что им нужны были знания! Теперь, когда для получения знаний достаточно всего лишь вывести запрос на экране, подвергать себя опасности преступно! Все системы Империи перешли на безопасные каналы информации, и книжные магазины расформировали.

– Разве их не Инквизиция уничтожила?

Штефан кивает на замечание.

– Да, Инквизиции пришлось уничтожить очаги заболевания. Как и книжные магазины. За века распространения бумажных книг они все пропитались радиацией. А Гильдия книжников на базах книгопечатников? Все видели записи! Люди были так глубоко поражены болезнью, что пришлось избавить их от мучений!

– А правда, что у книжников корабли со своими мозгами? – раздается откуда-то из центра зала.

– Чушь! – вдруг выкрикивает Карл, сидящий рядом с Диком, отчего тот даже вздрагивает. – Будь они такими умными, разве позволили бы покрошить себя на металлолом?

Зал гудит, как улей на восточном поле.

– Вы видели название этого корабля? – спрашивает Анна. – Знаете, что оно означает на всеобщем?

– Хватит слухов, Анна, – перебивает ее Штефан и снова повышает голос. – Старейшины уже сообщили куда следует. Со станции «Поллукс» к нам отправился патруль. Чем бы ни был корабль чужаков, он – не наша забота.

– Вот их проучат! – говорит с ухмылкой Карл.

Зал тонет в одобрительном гуле при известии, что делом теперь займется Инквизиция. В шуме никто не замечает, как Дик выходит из трапезной.

Вторая луна освещает ночь, делая ее из непроницаемо-черной сероватой. Дик радуется и этой малости, ведь достать фонарик времени не было, а отыскать путь к южным воротам в темноте – то еще занятие. Он не может поступить иначе, только не после того, что сказал Штефан. Кем бы ни были пришельцы, они не заслужили того, чтобы натравливать на них Инквизицию.

Ни Дик, ни кто-то еще в общине никогда не видели черных кораблей и людей в черных скафандрах с алыми печатями. Вообще-то, увидеть их можно лишь однажды в жизни – в последний ее миг. В годы борьбы с книжной чумой костры полыхали на каждой планете Империи и даже на специальных кораблях инквизиционного корпуса. Любой, кто коснулся книги, подлежал очищению огнем – так врач отрезает при гангрене конечность чуть выше, по нетронутой ткани, чтобы болезнь не распространилась. Но болезни больше нет. И книг больше нет. И книжных магазинов. Дик бежит, чувствуя, что еще одного вопроса к себе он просто не выдержит. Даже если они прилетели не за ним, он не позволит, чтобы невинные люди пострадали. Он должен их предупредить.

Тайный лаз под южной стеной запаян. Видимо, старейшины решили, что детские игры небезопасны. Дик идет вдоль стены, зная, что новый ход наружу наверняка уже прорыт. И уже через пару сотен шагов под ногами оказывается притоптанный песок, слишком много песка, чтобы он просто налетел с другой стороны. Дик очищает камни, под которыми прячется неглубокий подкоп, отодвигает их и что-то слышит. Все его чувства напряжены, и поэтому он сразу видит движение за небольшим холмом справа.

– Анна, вылезай.

Фигура приподнимается из укрытия, и Дик понимает, что ошибся.

– Так я и знал, это ты таскаешься к пришельцам.

Карл кидается вперед и отбрасывает Дика в стену. Он отлетает от нее, падает на землю, группируется, пытаясь защитить голову и живот. В плечо прилетает тяжелым ботинком. Следующий удар приходится по спине, по касательной, но Дик почти не чувствует его, потому что все тело пронзает ужас. Из раскрытого нутра сумки, которую он тянет к себе, чтобы защитить, выпадают вещи. Вода выплескивается из приоткрывшейся фляги, планшет застревает в кустах, и, зацепившись уголком за ткань, вываливается и раскрывается…

– Это еще что?

Карл поднимает книгу, сбрасывает тряпки, в которые Дик ее укутал для защиты, и быстро пролистывает, не глядя. Дик ползет к нему, не думая ни о чем, кроме того, что должен ее вернуть!

– Это же…

Книга падает, схлопывается на земле. Карл выставляет руки перед собой и смотрит на них с ужасом.

– Ты меня чумой заразил! – кричит он. – Ты всех заразил!

Удары кулаков и ботинок летят в Дика, сквозь боль тот тянется вперед. Книга лежит всего в нескольких шагах! Нужно дотянуться, прижать ее к себе, защитить! Все остальное потом. Но очередной удар отбрасывает его в сторону, и теперь Дик видит небо в песчинках звезд, а в следующее мгновение голову приходится зажать руками.

– Карл, нет! – голос Анны, запыхавшийся и испуганный. – Ты убьешь его!

– Он нас всех убил! – орет Карл.

Топот бегущих ног. Крики ужаса, шепот, плач. Дика окружает гул голосов, но люди не приближаются. Он решает посмотреть, но глаза заплыли и превратились в узкие щелочки. Их с Карлом обступили плотным кольцом.

Но вот мелькнули рыжие волосы. Анна выбирается из гущи толпы и подбегает к Дику.

– Не трогай его! – кричит кто-то. – Он заразный!

Толпа сгущается, вот-вот навалится, раздавит Дика, но из нее выступает Штефан и закрывает собой всех остальных. Бросает взгляд на Дика, замечает книгу. Тычет ее носком ботинка, словно дохлую крысу.

– Он принес книгу с этого корабля! – кричит какой-то голос.

– Сговорился с ними убить нас! – поддакивает второй.

– Нужно разобраться с этими книжниками! – третий.

– Книга всегда была здесь! – пытается перекричать их Анна. – Она не опасна! Дик не опасен!

Она смотрит на отца, но тот не обращает на нее внимания. Он осматривает руки Карла и, не обнаружив ничего подозрительного, мягко заставляет его опустить их. Затем поднимает с земли тряпки и осторожно заворачивает в них книгу.

– Улика для Инквизиции! – кричит Штефан, показывая толпе.

Та отступает на шаг.

– А как же книжники? – не успокаивается кто-то.

– Мы задержим их и передадим в руки правосудия, – говорит старейшина. – Все способные держать оружие, выходим прямо сейчас!

– А как же Дик? – говорит Анна, глядя на отца.

– Этого… предателя… запереть. Свидетель для Инквизиции. Или соучастник.

Дик тянется к книге, даже зная, что все кончено. Она должна вернуться, они должны быть вместе. Он привстает на локте и дотрагивается до тряпки, но это все, что он успевает сделать. В следующий момент Штефан бьет его в висок, и голову пронзает вспышка.

Вспышка озаряет сумерки, а затем огонь успокаивается и принимается мягко облизывать сухие ветки. Йохан бросает хворост немного поодаль и садится к огню. Петра протягивает ему открытую банку пайка, и Йохан ест, с жадностью стуча ложкой. Третья фигура у костра почти не шевелится, если не считать перебрасывания ножа из руки в руку. Капитан неотрывно смотрит в огонь, погруженная в свои мысли, и никто не решается прервать их ход.

Весь день она провела, запутавшись в паутине проводов в рубке. Корабль перестал отзываться сразу после аварийной посадки, но причина до сих пор не установлена. Просто замолчал, как только они рухнули на планету, и в ответ на все попытки переписать протокол и запустить корабль вручную отрубал двигатель. Такого никогда не было. За всю ее жизнь на корабле. За всю жизнь.

– Еще раз, – наконец произносит капитан. – Что случилось днем? Повторите в точной последовательности.

– Я была на вахте, – со вздохом начинает Петра. – Приперся абориген, сказал, что у него информация для капитана. Вышел Йохан, навалял аборигену, в это время корабль проснулся, мы вернулись на борт и не успели подняться в рубку, как он снова отключился. Все.

– Я услышал, как Петра с кем-то говорит, – подхватывает Йохан. – Вышел, увидел этого дурачка. Ну, ткнул его под ребра пару раз. Загнал под правый борт, приложил, и тут корабль очнулся! Ну, я бросил его, ломанулся внутрь, а дальше, как Петра и сказала, не успели добежать… всё.

– Я была в рубке, когда он проснулся, – дополняет капитан. – Готовился к экстренному старту. Но мне не отозвался, а когда я дала команду на перезапуск… выключился.

– И потом ты выскочила и чуть не пристрелила аборигена! – радостно заканчивает Петра.

– Что-то не так, – говорит капитан. – Какое-то из этих действий запустило алгоритм, а затем прервало.

– Может, не стоило отпускать этого парнишку? – спрашивает Петра. – По всему получается, это он как-то спровоцировал пробуждение корабля.

– Ну ты скажешь тоже, – усмехается Йохан.

– А есть другие объяснения?

Трое у костра молчат, но каждый думает об одном и том же. Если корабль не взлетит завтра – у них будут серьезные неприятности.

– Что это? – вдруг произносит Петра, глядя куда-то вдаль.

Капитан и Йохан оглядываются и видят мигающие оранжевые точки, словно искры костра, вырвавшиеся на свободу, убежали гулять по пустыне. Но направлялись они в сторону их стоянки.

– Что ж, вот и факела, – невесело усмехается капитан. – И вилы наверняка с собой.

– Думаешь, аборигены выкуривать нас идут? – спрашивает Йохан.

– Нет, они идут нас убивать, – спокойно отвечает капитан. – Так и знала, что не выдержат до завтра. Может, это и к лучшему. Может, эта сволочь сдвинется с места, если почувствует угрозу!

Капитан оглядывается на корабль, но тот словами не задет. Лежит на песке безразличной холодной глыбой.

– Третий уровень боевой тревоги, – говорит капитан. – Облачиться в скафандры и приготовить оружие. Мощность средняя. Без непосредственной угрозе жизни аборигенов не убивать.

– Есть, капитан! – бодро отвечает Петра и скрывается в открытой пасти корабля.

Йохан быстро доскребает еду со дна банки, заглатывает на ходу и уходит вслед за девушкой. Капитан забрасывает костер песком.

Оранжевые точки горят все ярче, приближаясь.

Кляп во рту размяк, получилось его выплюнуть. Голова болит, будто кто-то на нее наступил, руки связаны сзади – не шевельнуться. Но главное – они забрали книгу! Все кончено! И теперь из-за него пострадают люди, которые вообще не имеют к этому отношения… Ведь Анна права – они прилетели не за ним. Они вообще сюда не летели, это аварийная посадка.

Сквозь колючие мысли Дик слышит металлический шипящий звук. В темноте он не сразу понял, где находится, но теперь глаза привыкли к полумраку, и по тянущимся к покатой крыше проводам и мерцающим огонькам стало ясно, что его заперли в Башне. Комната совещания старейшин единственная закрывается на замок, и только здесь есть техника для связи с большим миром. Огоньки мерцают зеленым. Какая ирония – связь есть, а ответить некому.

Шипение превращается в слова, Дик может их разобрать:

– Патруль под командованием… ш-ш-ш… прибудет для инспекции… ш-ш-ш… цать стандартных часов… приготовить…

Он не знает, как долго передается этот сигнал. Что бы это ни было, у корабля пришельцев меньше стандартных суток, чтобы избежать встречи с Инквизицией, а он их этого шанса лишил… Им не дадут уйти. Если бы он только мог освободиться…

Дик напрягает плечи, отводит лопатки назад и проталкивает себя сквозь этот замок. Хорошо, что он такой тощий и гибкий. Но все равно запястья горят, веревки врезаются до крови. Наконец, он может видеть свои кисти – посиневшие и распухшие. Дик оглядывается в поисках чего-нибудь острого, чтобы разрезать путы, но ничего такого не видит. Тогда он на коленях подползает к передатчику. Хотя бы такую малость он сможет. Непослушные пальцы перебирают частоты и останавливаются на одной свободной ближнего действия, как раз должно достать до корабля.

– Сообщение для Bookship! – хрипит он. – Это ловушка! За вами выслали инквизитора. Срочно уходите! Повторяю…

Но повторить он не успевает.

– Ну разумеется…

Анна стоит у раскрытой двери, у нее в руках нож. Она направляет его на Дика. Вот так все и закончится. Он закрывает глаза, когда Анна делает один быстрый шаг навстречу и заносит нож… Сильное натяжение веревки, врезавшейся в руки, а потом оно вдруг исчезает, и кисти свободны, хоть и горят огнем. Дик открывает глаза и видит Анну, разрезающую веревку на его ногах.

– Встать сможешь? – спрашивает она.

Осторожно кивая, Дик поднимается и чуть не падает. Анна придерживает его.

– Внизу есть карт. Если поднажмем, успеем.

Анна кидает ему что-то, Дик не ловит, и тогда она надевает ему на шею… его сумку! Дик нащупывает в ней планшет и что-то еще, кажется флягу, и чуть не плачет.

– Успеем куда?

– Вернуться к кораблю, разумеется! Я не хочу, чтобы кто-то пострадал!

– Ты серьезно думаешь, что мы вдвоем сможем остановить эту толпу?

– Не остановить, а опередить. Ты запустишь корабль, он улетит, и никакой стычки не будет.

От неожиданности Дик застывает прямо на лестнице, не дойдя нескольких ступеней до выхода.

– С чего ты взяла, что я смогу запустить корабль?

– Потому что ты уже так делал. Не надо, – не дает она возразить, – я все видела. Только дотронулся до корабля, а он уже приготовился к старту. Это не может быть совпадением, только корабли книжников так умели. Что так смотришь? Не ты один интересуешься прошлым! Ты просто должен повторить все то, что сделал тогда. Пообещай мне одно.

– Что?

– Взять меня с собой. Туда, к звездам.

У Дика на языке вертятся тысячи вопросов и возражений, но их все затмевает одно: Анна вернулась за ним, Анна ему верит, Анна хочет уехать с ним!

– Конечно! – произносит он наконец. – Но, Анна, я не лгу. Я не знаю, почему корабль…

Внезапная догадка озаряет его мозг. Все это время она была с ним, помогала ему! Как он мог не заметить этого раньше!

– Книга! – говорит Дик. – Мне кажется, дело в ней. Но ее отобрали…

– Тогда тем более нужно торопиться.

Анна сбрасывает покрывало с небольшого карта, который старейшины используют для поездок в соседние общины. Никому и в голову не пришло прятать его. Устраиваясь за спиной Анны, Дик успел подумать о том, как ему повезло, что она опять его не бросила, что она верит в него. Верит ему несмотря ни на что. А потом, когда карт взлетает и плывет над песками, уже окрашенными первыми вспышками рассвета, Дик проваливается в лихорадочный сон.

Цепочка ярких огней приближается к кораблю все медленнее, пока наконец аборигены не образуют полукруг на значительном отдалении. Капитан велела не поднимать трап, решив, что внутрь никто соваться не рискнет, а им самим нужно будет место для маневра. Йохана ее спокойствие не убеждает. Он ставит оружие на предохранитель и снимает, ставит и снимает, пока Петра не шипит:

– Да хватит уже!

– А если они ломанутся всей толпой? – огрызается он.

– Тогда ты их точно всех перестреляешь из своего укрытия!

Йохан не успевает ответить – капитан жестом велит им обоим заткнуться. Ее фигура кажется черной на фоне наступающего рассвета. Она наблюдает за пришедшими открыто. Ее серый скафандр выглядит грозно на фоне распахнутого чернеющего нутра корабля. По крайней мере, она на это надеется.

Наконец из толпы внизу выделяется одна фигура – высокая и статная – и приближается к трапу. Капитан спускается навстречу, оставив Петру и Йохана на наблюдательных позициях и сделав им знак не вмешиваться без необходимости.

– Вы должны улететь! – говорит пришедший хриплым басом еще до того, как приближается.

– У нас в запасе еще одни стандартные сутки, – холодно говорит капитан.

– Вы нарушили договор гостеприимства! Втянули члена общины в свои грязные дела!

Голос старейшины придает аборигенам храбрости, толпа подбирается к кораблю ближе, и вперед выступает молодой мужчина, который несет что-то на вытянутых руках. Это… книга. Замотанная в грязные тряпки, разломленная на середине. Натренированная часть ее мозга пытается выяснить побольше из того малого, что удалось разобрать. Язык – ранний всеобщий, формат in quarto, иллюстрации, состояние определить сложно. Откуда на этой захудалой планетишке книга? Впрочем, после Великого сожжения они всплывали в самых неожиданных местах. Капитан с удовольствием подумала бы об этом, будь у нее время. Но она с усердием подавляет тренированные инстинкты, потому что сейчас ей нужно думать не о книге, а о выживании.