Читать книгу: «Град разбитых надежд. Охотник», страница 3

Она монументальным идолом возвышалась над рядами двухэтажных лачуг и над невысокой горой, Гребнем Пеньясо, куда в шахты спускались рабочие по зову этой же башни с громкоговорителями. Вермело всегда жил по часам, по приказам.

– Все как обычно.

– Эй, Джо! – окликнул Ли, подмигнув. – Может, все-таки поговоришь по душам с Джолин? Я уже придумал для вас название: Джо-Джо! Забавно звучит, правда?

Порой Джоэл обожал Ли за умение привнести веселье и легкость в любое дело. Но порой желал крепко врезать по наглой улыбке, чтобы напарник поменьше зубоскалил.

– Не сегодня. Сегодня я опять «поговорю» с Ловцом Снов на ее улице, – сдержанно ответил Джоэл. Подколки про Джолин порядком надоели, потому что Ли не понимал всю серьезность проблемы.

С другой стороны, Джоэл ему не рассказывал, никому не рассказывал, что происходит на Королевской улице в квартале Ткачей.

«Интересно, кто дал этому узкому проулку такое название? Насмешка какая-то. Там и раньше ничего стоящего не было», – раздумывал Джоэл, привычно раскидывая сети.

Он забирался на плоские и покатые крыши двухэтажных лачуг, находил специально вбитые крючья, за которые цеплял петли круглого каркаса, расправлял переплетения ловушек. И так на каждой доверенной улице. К вечеру Вермело будто затягивали сетью гигантские пауки. Узор Ловца Снов и правда напоминал чем-то старания этих созданий, и кошмары к нему липли, как мухи. Добрые сны не покидали голов людей, а потаенные желания и страхи словно тянулись к Змею. Причины так и не установили, зато нашли способ бороться.

Обычно в каждом доме над кроватями висели персональные Ловцы Снов, но Джоэл знал, что у шахтеров не всегда хватает денег и осмотрительности вовремя менять их. Поэтому он бережно развешивал широкие сети, переходя с крыши на крышу, с улицы на улицу. Даже если бы чей-то навязчивый кошмар вырвался на свободу, он бы не причинил вреда спящим. Ловцы Снов манили их, как сладкая приманка тараканов.

– Навесили тут тряпок! Пройти не дают! – проворчала какая-то тощая скрюченная бабка, погрозив клюкой. Джоэл ответил ей:

– Это для вашей же безопасности. «Тряпки», как вы выразились, висят на уровне второго этажа. Проходите, как вам удобно.

А сам подумал с досадой: «Если бы не мы, ты бы не дожила до своих лет». Старуха сбила с привычного ритма. Во время монотонной рутинной работы он погружался в подобие сосредоточенной медитации. Мир растворялся смешением лиц и красок. Но неприязнь горожан отвлекала ненадолго. Он знал, что охотников никто не любит, хотя все им подчиняются, все боятся. Но невозможно любить того, кто каждую ночь может убить твоего родственника или соседа. Конечно, во имя общей безопасности, но все же…

– Вот так! Готово! А еще два часа до отбоя, – довольно выдохнул Джоэл и отправился в трактир на Рыбной улице.

В этот раз Ли опередил его. Он сидел за нестроганой барной стойкой и глядел на пустой стакан. Любимая треуголка с бархатистым ворсом небрежно лежала рядом. Ли не замечал, что к ней подбирается лужица из опрокинутого стакана пьянчуги Бифа, который таращился рыбьими глазами на хозяина трактира, почесывая седую бороду. Вот уж вечный кандидат на превращение… И во всем был виноват самогон. Наглядный опухший пример, как не надо жить и что не стоит пробовать.

Джоэл слабо надеялся, что напарник не пил перед дежурством ничего крепче содовой. Хотя бы не самогон или саке. Но запах алкоголя, въевшийся в это место, не позволял установить.

– Ли, сегодня ты мрачен, как Хаос, – попытался пошутить Джоэл, но вышло, как обычно, не к месту. Ли поднял на него полное презрения и безразличия лицо, а потом ответил:

– Она обратилась.

Джоэл подавился неловкой улыбкой, ощущая, как разглаживаются ее следы, болезненно и непривычно, точно мышцы заледенели, застыли гипсовой маской.

– Обратилась, – не спросил, а констатировал он. Другого исхода никто не ждал.

– Да, прямо на допросе. Я там узнал от охотников… Эх, жизнь! – Ли махнул рукой.

Джоэл молча сел рядом у стойки и задумался о том, что совершил. Женщина, сокрывшая простуду мужа, перекинулась в сомна следом за ним. От горя? Или от усердия дознавателей? От того, что доблестные охотники довели ее до этого.

Впрочем, их самих держали на коротком поводке со всеми этими мерами предосторожности. Любое неповиновение или послабление для нарушителей – повод закрыть в каменной комнате наедине с темнотой и сетью Ловца Снов. Один на один с кошмарами. После пяти-семи дней такого существования любой бы обратился в сомна, и уже не пришлось бы скрывать преступление. В цитадели безумия творилось много разных дел. Джоэл ненавидел это место и работал на его обитателей, утешая себя лишь тем, что каждую ночь охраняет и спасает жителей города. Но к обезумевшей от горя молодой жене они не успели.

«Лишь бы успеть однажды к Джолин, – подумал Джоэл. – Это было бы… искуплением? Не знаю. Жизнь за жизнь не купишь. Но можно хоть кого-то спасти».

Ли хмурился, но, похоже, не злился на напарника. Он долго молчал, а потом стукнул с силой по стойке и прошипел:

– Не люблю я все это.

– Что? Жертвы на дежурстве? – осторожно спросил Джоэл.

– Да нет… их-то тоже. Но допросы не люблю больше, – отозвался Ли и стукнул еще сильнее. Так, что пьянчуга Биф подскочил с места и нелепо закачался на нетвердых ногах, как соломенное пугало. Зачем только жил? Напивался, отключался до отбоя на какой-нибудь помойке, случалось, что и ночью шатался по улицам и вообще вел бессмысленное существование – а все не обращался и даже кошмаров не видел. Так и перестаешь верить в «спасенных» и «проклятых».

– Тебя и не просят участвовать, – ссутулившись, ответил Джоэл.

– Да, но иногда все равно приходится, – вздохнул Ли, задумчиво прижимая треуголку к груди и застывая в неестественно прямой позе, точно статуя. – Эй, Джо, как думаешь, много в Вермело таких, как та женщина?

– Таких же безответственных глупцов? Не знаю. Надеюсь, что нет. – Джоэл поморщился.

– Но ведь в психушке и правда мало кого спасают от обращения, – полушепотом ответил Ли. – Вот заболел простудой, увидел плохой сон. И что, сразу в монстра превращаться? Я так и не понял за годы службы, как это происходит.

– Да никто до конца не понимает. Кто-то и болеет сто раз, и спит днем, и напивается до потери памяти, а ничего – Ловец Снов чистый почти. А кто-то чинно-благородно живет. Но одно потрясение – и вот уже бродит сомн. Думаю, если уж в человеке сидит монстр, то он им станет рано или поздно. – Джоэл намеренно громко продолжил, чтобы слышал весь трактир: – Никто не сводит с ума пациентов. Это всё догадки и слухи.

– Я знаю. Но… А вдруг кто-то хочет научиться управлять сомнами? Вдруг ставят опыты на пациентах, заставляя их превратиться? – наклонившись, спросил шепотом Ли. Джоэл поглядел по сторонам на чрезмерно заинтересовавшуюся разговором публику и нарочито небрежно отмахнулся:

– Ли, пора уже. Пошли.

В эту ночь они патрулировали улицы в неприятном молчании. Если бы где-то случилось обращение, они бы работали без привычной слаженности. Джоэл беспокоился, насколько это опасно. Но ночь не подкидывала ничего дурного.

Они разделялись, огибали проулки, потом встречались на широких проспектах. Джоэл несколько раз проходил по Королевской улице. Двухэтажный дом с облупленной гризайлью хранил покой. Лишь в Ловце Снов постепенно возникали все более мерзкие твари. Большинство из них не имело названия, да и описанию они поддавались с трудом. Во мраке только слышалось их немое копошение, напоминавшее суету мух в подгнивающем мясе. Джоэл выжидающе прислушивался и безрезультатно проторчал на Королевской улице в квартале Ткачей дольше положенного. Там его нашел Ли и остановился рядом.

– Что, боишься, она тоже обратится? Она, как та женщина? – недовольно начал он.

– Нет. Она не обратится. Это не ее кошмары! – ответил Джоэл. – Пошли отсюда.

Он упрямо уводил напарника, чтобы больше не выслушивать догадки и слова осуждения, но в этот раз Ли не унимался:

– Говоришь, не ее? А если ее? А если ее тоже заберут в Цитадель? И скольких уже забрали! Джо, я тебе точно говорю: не просто так собираются кружки недовольных.

Джоэл развернулся к Ли и ожесточенно встряхнул его за плечи. Так, что у того зубы щелкнули, а треуголка упала в пыль.

– Ли, я надеюсь, ты не вступал ни в какую тайную организацию? – прорычал Джоэл.

Еще не хватало, чтобы друга судили за пособничество мятежникам. Охотников не интересовали политические игры дневного Вермело. Они выполняли свой долг под светом Алого Глаза, который снова упрямо следил за ними.

Теперь он будто наслаждался перепалкой. Зрачок рептилии сонно растянулся, Глаз был полуприкрыт третьим веком, как у обычной ящерицы. Или же на «луну» просто набежало облако, отчего сделалось совсем темно. В этом мраке, повисшем между ними стеной, Джоэл упрямо требовал ответа. Ли подобрал треуголку и сдержанно отозвался:

– Не вступал. Но кое-что подслушал. Все считают, что в психушке сводят с ума! Специально!

– И зачем кому-то армия тупых монстров? – не понимал Джоэл. Ему попадали в руки запрещенные книги новоявленных революционеров. Народ обвинял во всех напастях горстку богачей, жирующих в особняках. Городская ратуша представала в этих брошюрах едва ли не большим злом, чем сам Хаос.

– Например, чтобы бросить ее против Змея, – цитировал абсурдные строки Ли. Джоэл мысленно костерил друга на все лады за впечатлительность и неискоренимую способность увлекаться очередной бредовой идеей. Так же он увлекался замужними женщинами, в конце концов убегая от их мужей. Так же несколько раз пытался издать сборник хокку, получая все новые и новые отказы. Так же его интересовали тренировки с мечом, он даже стал одним из лучших мечников Цитадели. Он всему отдавался с безраздельным упоением. И его искренность подкупала. Но Джоэл четко знал, что таким, как Ли, нельзя лезть в политику.

Пять лет в гарнизоне их учили другому: постигать тайны плетения Ловца Снов и изнурять себя тренировками. Не просто так Вермело четко разделили на кварталы. Чтобы выжить всем вместе, каждый занимался своим делом.

– Ли, ты начитался запрещенной литературы паникеров, – посетовал Джоэл, снова неудачно пытаясь свести спор к шутке.

– Почему сразу паникеров?

– Потому что сомнами нереально управлять. Это часть бессознательного в каждом человеке. Да и вряд ли порождения Змея смогли бы его победить.

– Ну, значит, в психушке творится что-то другое. Но явно же там что-то творится, – остыл Ли, задумавшись.

– Меня больше беспокоят новые виды сомнов. Они сильнее, опаснее и все чаще разрывают Ловцы Снов, – напомнил напарнику о прямых обязанностях Джоэл, как будто в подтверждение своих слов оглядываясь на сеть, колыхающуюся черными контурами посреди Главной улицы квартала Ткачей.

– Вот именно! Как будто у них есть разум! – подхватил Ли. Джоэл обрадовался: друг снова думает о работе.

– Может, и не разум. Но если его подобие есть, психушка тоже ни при чем. Эта погань сама превращается неплохо, эволюционирует. Ладно, Ли. Я устал от споров. И так предыдущая смена была безумной. Не усугубляй.

Они снова разошлись и бродили порознь до самого утра, проверяя сети. К счастью, ничего необычного не случилось. Джоэлу только один раз повезло вовремя наткнуться на слабого сомна, который барахтался в Ловце Снов. Некто превратился в склизкую водянистую массу, и от нее на всю улицу несло перегаром.

Джоэл быстро забрался на крышу и в привычном прыжке замахнулся мечом. Удар распорол сомна пополам, склизкая масса стекла с сети, оставив на ней зеленые ошметки. Потом она постепенно собралась в разваленное тело местного бродяги. Джоэл равнодушно поглядел на него и собирался идти к каморке телеграфной станции на углу Королевской улицы, как вдруг его окликнули из темноты:

– Ты убил моего дру-дру-у-уга…

Пьяница нетвердо выступил из сумрака. До этого не слышалось его шагов, не доносился и дух немытого тела. Возможно, он вылез из какой-нибудь кучи мусора или из чьего-то заброшенного подвала.

– Иди отсюда, Биф! Я и так должен был давно сообщить, что ты бродишь ночью, – рявкнул Джоэл и отмахнулся от мерзкого старика. – Иди! Давай, Биф, сваливай. Мне надо доложить чистильщикам. Хочешь, чтобы тебя загребли в психушку?

– Нет! – ужаснулся Биф, глаза его расширились, в них блеснула тень осмысленности. – Там сводят с ума!

– Не сводят. Пшел отсюда, дурной идиот! – разозлился Джоэл, удивляясь охватившему гневу. Возможно, тяжело затыкать рты тем, кто говорит правду. Правда или ложь – работа оставалась работой.

– Работа, да, работа… убивать случайных людей, – утомленно размышлял вслух Джоэл, и голос его звучал не лучше, чем у пьяницы Бифа. Ночь тянулась навалившейся усталостью и подтачивала нервы тревогой – за Ли, за Джолин, за город и себя. А над головой Змей постепенно поворачивался Желтым Глазом.

Верхушки зданий уже зацепили рассветные лучи, но в переулках еще царил жемчужный сумрак. В его неровном мерцании проступали образы из Ловцов Снов. Еще надлежало уничтожить содержимое сетей и успеть передать мусорщикам, которые выносили всю грязь Вермело за барьерную стену. Там же пропадали и трупы. Все мертвое и разлагающееся кидали Змею. Наверное, где-то в Хаосе уже высилась гигантская свалка. Если, конечно, там хоть что-то существовало. Возможно, все поглощала пустота.

Джоэл не ведал, он просто выполнял свою работу, методично уничтожая то каких-то многоножек, то гигантских пауков, то клоунов с размалеванными лицами. Как ни странно, самые пугающие и отчетливые кошмары являлись обычно детям. Взрослые видели во снах нечто серое и бесформенное. Джоэл с одинаковым усердием разрубал на куски все, что попадалось, а затем проверял сохранность сетей. Предрассветная работа охотников была спокойной и почти скучной. Разве только в сетях находились занятные «образцы» из кошмаров. О них немедленно сообщали начальству, чтобы установить повышенное наблюдение за домом.

– Подъем! Подъем! Подъем! – загудели громкоговорители, расположенные на часовых башнях. Вечером они же возвещали отбой. В шесть утра все жители Вермело по команде открывали глаза. В половине восьмого начинался рабочий день.

Джоэл поторопился. Он оставил единственный Ловец Снов – на Королевской улице. Сделал это умышленно под простым предлогом: возможно, Джолин вышла бы навстречу с корзиной свежего хлеба. Но сначала предстояло свернуть сеть возле двухэтажного дома с серой гризайлью. И в этом Ловце Снов Джоэл снова нашел жутких чудовищ.

«Джолин! Почему ты не расскажешь, что здесь происходит?»

Он стоял напротив кишащей неописуемыми тварями ловушки и вспоминал, с чего все началось.

Сначала Джоэл познакомился с ее Ловцом Снов – в сети застревали хлопья пепла. Еще тогда неосознанное родство угольным контуром соединило два сознания с одинаковыми страхами.

Потом появились другие образы, и они напоминали кошмары Ли – неразборчивые подергивающиеся мясные химеры. Иногда без кожи, иногда с обугленными ошметками плоти. Из них торчали кости, на черепах возникали рога и конечности. Из глазниц топорщились пальцы и фаллосы, головы вылезали из спин. Существа стенали и рычали, издавая непотребные звуки, исторгая ругательства и понося давно канувшую королевскую власть. Химеры с жадными ухмылками превосходства тянули липкие окровавленные пальцы. К счастью, их надежно удерживал Ловец Снов.

Джоэл заинтересовался, в чьем сознании теснятся столь омерзительные образы, к тому же появлялись они каждую ночь. Обычно кошмары вырывались время от времени, но здесь наличествовали все признаки скорого обращения в сомна. Болезнь души – лакомый кусок для игр Змея. Но в этом доме никого еще не постиг злой рок.

– Проклятье! – сорвалось беззвучно с губ Джоэла, когда он увидел Джолин в окне первого этажа.

В тот день – около двух месяцев назад – рассвет так же неуверенно цеплялся за шпили башен. Она пробудилась незадолго до сигнала. Джоэл обратил внимание на раскрытое раньше времени окно. И замер на несколько мгновений.

Стройная статная девушка не старше двадцати пяти лет мелодичным свистом учила петь желтого кенара, который ерзал в небольшой клетке, подвешенной возле раскрытых ставен.

Соседский тощий кот, покрытый блохами и лишаями, жадно глядел с улицы на пернатую добычу. Девушка заметила мелкого хищника и кинула ему куриные кости с кожей. Он понюхал с небрежением, но от трапезы не отказался. Она украдкой улыбнулась, затем внимание молодой хозяйки пало на застывшего посреди улицы охотника.

Джоэл увидел ее лишь мельком, окутанную полумраком пекарни. Занятие с кенаром служило минутным отвлечением в череде тяжелой работы возле жаркой печи. По бледному лицу из-под белой косынки уже катились струйки пота.

– Здравствуйте, господин охотник, – сдержанно проговорила она, утирая лоб рукавом и с наслаждением вдыхая прохладный уличный воздух, пусть и пропитанный смрадом.

– Здравствуйте, – отозвался тогда Джоэл и больше ничего не посмел спросить, подумав: «Я ошибся домом. Эти кошмары не могут выпрыгивать отсюда».

Но он патрулировал северную часть квартала Ткачей на следующую ночь и через неделю – из Ловца Снов поутру таращились все те же тошнотворные создания.

Джоэл косился на ставни пекарни, но больше ничего не замечал. Один раз мелькнула клетка в окне. Но кенара в ней уже не оказалось, только на дне колыхались выпавшие перья. Возможно, птица сдохла сама, возможно, разбойничий кот добрался и взял реванш. Потом клетку сняли. И из примечательных вещей на улице остались лишь предметы в Ловце Снов. Вернее, сущности, твари, демоны разума. Но чьего?

Джоэл намеренно по несколько раз проходил вдоль Королевской улицы, ни о чем не докладывая начальству. О чем докладывать? Ничего не происходило, никто не превращался.

«Нет, это не ее кошмары», – отчаянно убеждал себя Джоэл, когда впервые постучал в дверь. Он ожидал увидеть на пороге пьяницу, или скрывающегося бандита, или злобную старуху, или искалеченного охотника в отставке. Но навстречу вышла та же статная, хорошо сложенная девушка с огромными голубыми глазами, которые выделялись на филигранно выточенном лице, обрамленном светлыми легкими кудрями. Волосы оттенком напоминали роскошные локоны покойной Стеллы. И от этого сходства Джоэл опешил.

– Доброе утро, – проговорил он, когда обрел дар речи. Слишком контрастировал образ этой кукольной девушки с теми существами, которые барахтались и рычали в Ловце Снов. Он все еще не верил, что находки относились к этому дому. И хотел найти доказательства своей правоты.

– Доброе утро, господин охотник. Что-то случилось? – безмятежно прозвучал ее голос. Бледно-розовые губы неуверенно приоткрылись, дыхание ее участилось. Впадинка между ключицами затрепетала, вместе с ней приподнимались небольшие упругие груди, скрытые бесформенным серым платьем из некрашеного льна. Джоэл сморгнул, поймав себя на непристойных наблюдениях.

– Нет. К счастью. Но ночью попался весьма опасный кошмар возле вашего дома, – миролюбиво отозвался он. Девушка приподняла тонкие каштановые брови и протянула:

– Какой ужас. Но ведь не сомн?

В ее страх Джоэл не верил: она говорила слишком спокойно, но при этом волнение окутывало ее незримой пеленой. Это же марево мешало по сей день трезво оценивать все творящееся в квартале Ткачей. Джоэл что-то упускал.

– Нет. Не сомн, – ответил он тогда.

– Что же вы хотите узнать?

Джолин опустила глаза и отряхнула засыпанный мукой фартук, деловито потерев ладони друг о друга. Пальцы ее покрывали старые шрамы и свежие ожоги, на запястьях тоже светились какие-то рубцы. Точно от веревок. Но Джоэл не успел рассмотреть: длинные узкие рукава быстро опустились.

– Возможно, хочу узнать, кому принадлежат эти образы, – продолжал он. – Ловец Снов выглядит каждую ночь крайне непотребно.

Джолин распрямилась и пожала плечами, отвечая:

– В этом районе кто угодно может видеть кошмары. Впрочем, как и в любом другом.

– Да, пожалуй, – задумался Джоэл. – Ответьте, вы живете одна?

– Мы еще не знакомы, а вас интересует моя личная жизнь? – неожиданно вольно и почти нагло рассмеялась собеседница. Сквозь образ невинной девочки проступили черты хитрой кокетки. Или так ей хотелось выглядеть, или так ее увидел Джоэл. В любом случае, для чернорабочей пекаря она держалась слишком прямо и уверенно.

– Не поймите меня неправильно, госпожа…

– Джолин, – представилась она.

– Джолин…

Джоэл с интересом попробовал на вкус каждый символ. Язык в тайном предвкушении уперся в передние зубы, потом губы округлились, как от удивления, и разошлись в улыбке. Подходящее имя. Да, очень подходящее имя для такой, как она. Какой – Джоэл и сам не понимал. Но чувствовал в ее облике нечто необычное. Она не сочеталась с пекарней, как и сама пекарня выглядела лишней в квартале Ткачей.

– Нет, в моем доме больше никого нет, – с нажимом отрезала Джолин, примирительно кивнув: – Но этажом выше проживает старый пекарь с женой и внуком. Я у них служанка.

Джоэл уцепился за эти сведения, как голодный пес за нежданную кость. Конечно! Старый пекарь разного навидался, возможно, болел, возможно, умом тронулся. Значит, и кошмары приходили к нему.

– Спасибо за информацию, Джолин. Загляну тогда к нему. Кстати, раз уж вы представились. Мое имя Джоэл. Если заметите что-то необычное в поведении своих соседей, спрашивайте охотника Джоэла. Я патрулирую квартал Шахтеров.

– До встречи, Джоэл, – едва слышно выдохнула Джолин, когда он уходил.

Он обернулся, но дверь уже закрылась, заронив немотой шершавых досок вопрос о реальности брошенных слов. Возможно, лишь ветер, вечный обманщик, подхватил шелестом листьев мысли охотника, его неразгаданную надежду на возвращение.

Новая теория освободила метущуюся совесть и предоставила возможность еще не раз и не два поговорить с Джолин, назвать ее по имени, чтобы губы сначала округлились удивлением встречи, а потом на последнем слоге расцвели в радушной улыбке. Джолин больше не считалась объектом слежки, раз в доме жил кто-то еще. Или она что-то недоговаривала… В любом случае, хотелось вернуться.

С тех пор Джоэл неизменно задерживался на Королевской улице. Он следил за пекарней и, уже открыто признавшись себе и Ли, ждал встречи с Джолин. Обычно она разносила по утрам товар в большой плетеной корзине.

И теперь он стоял у закрытой двери, смотрел на ставни первого этажа, как кот на кенара. И ждал, молча ждал до головокружения. Мерзких тварей из Ловца Снов он уже уничтожил и передал безликим мусорщикам в серых балахонах.

Смена заканчивалась, но сонливость отгоняла смутная тревога, которая вот уже два месяца охватывала его перед каждой встречей с Джолин. Похоже, она догадывалась, что верный сторож их района совсем не случайно оказывается каждое утро именно на Королевской улице. Они вели молчаливую игру, правила которой Джоэл все еще не понимал. Значит, их задавала Джолин? Но как?

Дверь отворилась. Из знакомого сумрака и духоты пекарни выступила стройная девушка в белом фартуке и сером платье. В руках она несла тяжелую корзину, покрытую чистым полотном. Рабочую косынку на голове сменил строгий чепец с крахмальными краями, который чем-то напоминал треуголку. Из-под белой ткани выбивались завитки светлых кудрей. Так Джолин выходила в город, так они встречались на пару коротких минут, точно день и ночь на грани рассвета.

– Доброе утро, господин Джоэл, – приветливо проговорила она.

– Доброе утро, госпожа Джолин, – привычно ответил он. – Куда вы сегодня направляетесь?

– Как обычно. Сначала в квартал Торговцев, потом в квартал Садов, потом в квартал Жрецов.

– Разве у них нет булочных?

– Есть. Но такие булочки умеет делать только мой хозяин. Извините, мне надо успеть, пока они не остыли.

На прощание Джолин радушно улыбнулась, и утренний свет отразился в ярко-синих глазах, наполнив их чарующими переливами. Джоэл рассеянно смотрел ей вослед. Путь ей предстоял неблизкий, но, похоже, Джолин не жаловалась. Путь неблизкий… Джоэл встрепенулся и заметил:

– Да ведь квартал Жрецов – это другой конец города!

– Другой! Но так надо! – громко ответила Джолин, а потом, помахав тонкой рукой, скрылась за поворотом улицы.

«Очень странно, – размышлял весь день Джоэл. – Судя по всему, пекарь живет не в квартале Пекарей. Не на своем месте! Но кто-то возит ему муку, и у него по-прежнему остались клиенты. Значит, в прошлом он был весьма уважаемым, возможно, талантливым, раз его до сих пор ценят. Тогда почему бы ему не поселиться в квартале Пекарей? Что ему мешает? Возможно, он скрывается от кого-то? Расскажет ли хоть что-то Джолин?»