Легенда о рассвете

В конце концов они ворвались на верхний этаж. Илано сбил наружный замок и путь на лестницу оказался отрезан. В галереях было пусто, за широкими окнами царила непроглядная ночь.

– Не бойся, – наконец сказал он, поворачиваясь к Маифь, – Я всегда буду тебя защищать.

– Я знаю, – она остановилась возле окна и следила за мельтешением людей и машин на площади под стеной – Они тоже знают.

– Если Каихьнедт жив, он увидел. Смотри, – Илано Десмедт указал на ряд наблюдательных вышек над внешними стенами. Лучи прожекторов развернулись и светили теперь на площадь, в толпу у ворот и шлюзов, ползали по телу башни, заглядывая в окна.

Маифь зябко поежилась.

– Тебе страшно?

– Да, – она посмотрела на черное небо, застрявшее в мутном оконном стекле, через которое не видно звезд – А если солнце действительно больше никогда не взойдет?

– Тогда нас ждет самая долгая на свете ночь. Точно такая, с которой все началось, – он вдруг замолчал и обернулся, пряча за спину Маифь. В галерее появилась парочка бессонных женщин, медленных, словно призраки. Сначала они не заметили беглецов, черными силуэтами застывших напротив окна, но подойдя ближе, вдруг замерли в недоумении. А в следующий миг, с оглушительными воплями бросились бежать, не разбирая дороги, размахивая руками.

– Ангел! Здесь Ангел! Мы видели Ангела! – Орали они, скрываясь в коридорах.

– Вот дерьмо, – сквозь зубы процедил Илано Десмедт. Схватил Маифь за руку и бросился в противоположную сторону, туда, где были личные покои Финфлионы. Вышиб дверь как картонку и ворвался в комнаты.

Финфлиона не спала. Она читала, сидя в глубоком кресле у стола. Тяжелые очки сползли ей на нос, и в тусклом свете ночника она казалась бледной и удивленной.

– Ч-что? – Сказала она наконец, после минутной паузы, – Что такое? Нет… Нет-нет-нет!

– Отведи нас к выходу, – рявкнул Илано – Немедленно!

Женщина неспешно поднялась из кресла, сняла очки и отложила книгу.

– Что ж, здравствуй, Ангел Смерти, – проговорила она, и в голосе ее не было ничего кроме усталости – Я подозревала, что непременно увижу тебя еще раз.

– Ты меня слышала? К выходу!

– Из башни теперь есть только один выход. Лифт взорвали десять лет назад.

Илано Десмедт нахмурился. Услышал, как позади галерея наполняется множеством сонно лепечущих голосов. В тот же миг послышались глухие удары, это охрана пыталась прорваться с лестницы.

– Послушай, я понимаю твою преданность своему господину, кто у вас там сейчас? – Прищурился он – Зельц Фливий? Я помню его деда, скверный был человек.

– Хватит, Ангел Смерти, – Финфлиона указала на Маифь – Оставь ее здесь и уходи. Не лишай человечество последней надежды!

– С каких пор люди стали мне указывать? – усмехнулся он – Я играю с вами в поддавки ради вас самих же. Но вам не нужна «последняя надежда». Каждый здесь желает умереть. Ты слышишь голоса в галерее? Они молят о смерти. Они ждут. Если ты не укажешь мне выход – у меня не останется выбора.

– Но тогда она тоже погибнет. А этого ты допустить не можешь, я знаю. Ведь именно ты привёл ее сюда, и даже позволил себя поймать.

– Финфлиона! – Вдруг выкрикнула Маифь, выступая вперед – Послушай! Я не останусь здесь даже такой ценой.

– Что ж, – женщина прошла вглубь комнаты и откинула тяжелый занавес, за которым скрывалась неприметная панель управления, – Мне очень жаль. Я знала, что однажды этот день наступит, – она с упрямой обреченностью нажимала кнопки одну за одной.

– Остановись! – выкрикнул Илано, оттаскивая ее от пульта – Я здесь только потому что больше не собираюсь никого убивать. Неужели ты не понимаешь? Я уже давно мог бы это сделать, мог бы все прекратить.

– Странно слышать это от Ангела Смерти, – скрипнула зубами Финфлиона – От того, кто погубил мою мать и сестру. Они ушли в пустыню, за тобой! И я больше никогда их не видела. Ты убил их!

– Мне жаль, – нахмурился Илано – Но этого не исправишь. У нас мало времени. Прошу тебя…

– Уходите. – Она указала на окно и отвернулась – Убирайтесь прочь!

Маифь вздрогнула.

Илано Десмедт разбил стекло и выглянул наружу. Вдоль стены тянулись ниточки стальных тросов, пропадавшие внизу, в копошении людей и машин. Кабинка внешнего лифта уныло висела на одном из креплений, ржавая и непригодная. Он вернулся в комнату, снял свой старый плащ и с сожалением распорол его обломком сабли на длинные широкие полосы. Плотно обмотал свои ладони этими тряпками и выбрался наружу, схватившись за один из тросов.

– Маифь, идём! Держись так крепко, как только можешь, – произнес он, упираясь сапогом в поверхность отвесной стены, – Прощай, Финфлиона, спасибо тебе.

Финфлиона ничего не ответила. Она даже не повернула головы. Так и стояла посреди пустой комнаты, молчала, сжав кулаки, а по щекам ее градом катились слезы.

Маифь шагнула вслед за Ангелом Смерти, вцепилась в его плечи,  и они с ним скользнули вниз по тросу, с невозможной высоты и с немыслимой скоростью, вниз, в пропасть копошащейся площади.

Руки Маифь будто вросли в его тело, так страшно ей было, ветер оглушительно свистел в ушах. Илано стиснул зубы, стараясь стерпеть нечеловеческую боль, чувствуя, как горят в ладонях тряпки, как плавится трос, как ломаются, горят и вновь срастаются кости в его руках, Но он только сильнее сжимал пальцы.

Наконец, когда земля была уже близко, Илано Десмедт и Маифь рухнули в огромную кучу мусора и ветоши, возле клеток на площади.

И тут раздался взрыв. Вздрогнуло небо, вздрогнула земля. Сверху посыпался град мелких осколков. Башня полыхала. Следом за этим взрывом тут же последовал второй, в створе ворот. Площадь заволокло едким дымом и началась паника.

– Финфлиона, упрямая Финфлиона, – с сожалением вздохнул Илано, разглядывая свои заживающие руки, которые на глазах становились прежними, только грязными от копоти и сажи, – я снова проиграл.

Маифь вытерла слезящиеся глаза и прижалась к нему, тревожно озираясь.

– Куда теперь?

– Нужно выбираться, – Илано Десмедт огляделся – ворота горят. Всё по плану.

Пока защитники Циталели, охотники и охрана метались в панике между башней и воротами, Ангел Смерти распахнул клетки, что стояли у стен. На площадь хлынули люди и звери, перемешиваясь с сумасшедшей толпой и машинами. Маифь наблюдала за ним, находясь в каком-то непонятном глухом оцепенении. Это колючее чувство не покидало её с того момента как она увидела свет на своей ладони. Но сейчас было не время задавать вопросы, и она ловко спрыгнула вниз, с нагромождения ветоши и хлама, ногами в пыль, в грязь смрадной площади. И в ту же секунду ее подхватил и поднял в седло Илано Десмедт, и они устремились к горящему шлюзу внешних ворот. А за ними следом уже неслись машины, кони и люди, и пули рикошетили об стены и зарывались в песок. Плотоядный конь охотника грыз удила, исходил бешеной пеной, шарахаясь от пламени, разъяренно хрипя, но Илано только сильнее пришпоривал его острыми стременами, и тот летел, не разбирая дороги. Маифь визжала. Ей казалось, что она вот-вот выскользнет из седла и провалится в неизвестность, где тот час же будет растоптана. Не смотря на то, что Илано держал ее крепко, она обеими руками вцепилась в гриву несчастной лошади, готовая выдрать ее всю без остатка. Перемахнув горящие обломки, миновав стену и разбитые полости, они вырвались в кипящую пустыню, в ледяную ночь, наполненную звездами и огнём. Позади ревел город.

Маифь увидела догорающий зев башни, похожей на алый тюльпан в черном бархате неба, увидела, как из створа ворот Цитадель выплевывает огромное количество машин и людей. Будто бы весь город бросился в погоню за ними. Только ночь была на их стороне. Черная пустыня проглотила беглецов, растворила их в непроглядной тьме. Лишь предательская цепь следов оставалась в песке позади.

Илано Десмедт нещадно погонял бешеную лошадь, все больше отрываясь от преследователей.

Впереди маячил тусклый огонек и слышался глухой рокот мотора. Вскоре они догнали одинокую машину и Илано осадил коня.

– Я рад, что с тобой все в порядке, – сказал он маленькому сгорбленному человечку в кабине – Присмотри за Маифь до моего возвращения.

– Да, хозяин, – отозвался скрипучий голос Кая. Старик притормозил, почтительно протягивая ему знакомые узорчатые ножны – Я нашел это на склоне у ворот. Думаю, он вам понадобится.

– Спасибо тебе, и будь осторожен, – ответил Илано, – Ты знаешь куда идти, – с этими словами он спустил Маифь на песок и развернув коня, скрылся в ночи.

– Ну что ты застыла как неживая!? Залезай скорее! – Старик заворчал на Маифь, которая от неожиданности совсем остолбенела и не знала, радоваться ей или горевать, – Вот дура, что еще натворила?! Ничего не понимаю.

Как только она оказалась рядом с ним в кабине, Кай отпустил тормоза и машина с ревом сорвалась с места, улетая по ухабам и дюнам в полную неизвестности, непроглядную ночь. Мотор ревел, в ушах свистел ветер. Дряхлый автомобиль кидало из стороны в сторону, и огни позади них становились все меньше и меньше. Горящий город напоминал о себе лишь тонким розовым маревом и отблесками, разлитыми по пустыне.

А она смотрела назад, и ни слова не говорила. Назад, туда, где сейчас происходило что-то ужасное. И не о людях, и не о городе думала сейчас, а о проклятом мечнике. Увижу ли я тебя снова, Ангел Смерти?..

– Эй! Да что с тобой такое? – Наконец не выдержал Кай – Свалилась вдруг на мою голову, молчишь, как в рот воды набрала, Цитадель горит. Что там случилось, пока я пытался вызволить хозяина? И почему ты опять здесь?

– Я там чужая, – наконец ответила Маифь – Это ужасный город. Самый ужасный из всех. Ты не поверишь, если я расскажу. Я сама не верю.

– Да что же такое там произошло? Ну, не томи! – старик изнывал от любопытства.

– Я видела солнечный свет, я… – вдруг Маифь умолкла и заплакала, дрожа от холода и снова оборачиваясь назад, к мареву над городом. На этой фразе у нее будто закончились все слова, осталось только немое чувство пустоты под сердцем и новый страх, которого раньше не было. Она молчала, вытирая холодные слезы грязным рукавом. Платье в копоти, в пыли, в синих пятнах его крови.

– А вдруг он не вернется? Вдруг я никогда больше его не увижу?.. Кай!? Солнце больше не взойдет. У нас нет больше солнца! – Маифь вдруг засмеялась, как умалишенная, запрокидывая голову навстречу ветру, перекрикивая шум мотора, – у людей нет больше солнца, Кай! Они сожгли свое солнце, убили землю, ничего у них не осталось! Ничегошеньки!.. Ничтожные людишки! Глупые маленькие муравьи!..

Старик нахмурился, прислушиваясь к ее смеху, безумному и полному отчаяния.

Дальше они ехали молча.

Неизвестно, сколько прошло часов, но мотор предательски хрюкнул и захрипел, задыхаясь.

– Дальше пойдем пешком, – тихо сказал Кай. Они вышли из машины, захватив только самое необходимое, и пошли по пустыне, озаренной призрачным светом звезд.

Земля здесь была каменистая, покрытая трещинами и крупным острым песком. Кое-где опасно блестело битое стекло и разный мусор. Когда глаза привыкли, Маифь стала различать остатки стен, беспорядочно торчавшие, словно лабиринт. Наконец, Кай остановился и зажег керосиновый фонарь, вонючий и блёклый.

Маифь невольно присела, со страхом и трепетом разглядывая то, что предстало её взгляду.

Впереди, в тусклом свете фонарика перед ней высился кружевной фасад огромного храма. Остроконечные башни, скульптуры и разбитый витраж, за которым было только звездное небо. Жухлый блинчик луны застрял в цветастых стёклах. За распахнутыми дверями порталов тоже небо и пропасть.

Позади развалин пролегала бездна, чёрная и пугающая. Словно чья-то огромная рука острым ножом отрезала половину мира, снёсла ажурную красоту галерей, выбрала землю из-под стен, и разметала её по пустыне.

Маифь подошла ближе, не чувствуя озябших ног, осторожно ступая по камням и мусору, ощутила под ступнями мозаичные мраморные плиты, проходя под высокую арку. И у самого края, где пол обрывался вниз, остановилась. Сердце замерло, и словно бы упало на этот холодный пол, расколовшись надвое.

Какая глубокая пропасть. А внизу океан. И блёклая луна отражалась в нём ржавым пятном. Мёртвый океан. Ведь не слышно движения волн, не видно ничего на его ровной, мутной поверхности. И словно бы это и не океан вовсе, а грязное зеркало в старой гостиной, с которого никогда не стирали пыль.

Маифь долго смотрела, как багровеет лунный диск, опускаясь вниз, к грязной чёрной жиже, и блёкнут звёзды, следуя за ним.

Кай молчал. Он сел возле стены, поставив перед собой фонарь, и так сидел, не произнося ни звука.

Луна медленно тянулась к океану.

– Что это за место? – Дрожащим голосом спросила Маифь, опускаясь на землю возле него – Где мы, Кай? Это очень страшное место… что там, внизу?

– Не знаю, – вздохнул старик – Да и какая разница? Край земли он и есть край земли. Я тебя совсем не узнаю. Что такого могло случиться в чертовой Цитадели? Почему ты здесь?

– Там не мой дом, – вздохнула Маифь – Люди в этом городе и не люди вовсе. Одни продают и едят друг друга. Женщины – беспомощный товар, обреченный жить как безликое стадо. Никто там не может быть счастлив. Я предпочла бы умереть, чем остаться в Цитадели.

– Маифь, так нельзя, – расстроился Кай, – Разве ты не видишь что все это не игра? Куда ты теперь пойдешь?

– Я буду ждать Илано, – ответила она, – Даже если пройдёт целая вечность, я буду ждать.

– А вот сейчас я точно ни черта не пойму…

– Там был свет. Свет настоящего солнца на моей ладони. Илано Десмедт сказал мне что помнит меня. Он узнал меня, понимаешь? Он сказал мне ещё множество непонятных вещей… – Маифь на мгновение умолкла – Он поцеловал меня, и я не умерла. Я жива, Кай!.. Я жива!

– Любишь его?

– Люблю…

– Точно, – натужно крякнул старик – Или я тут рехнулся, или ты. Или все мы разом… Ну, значит, будем ждать. На вот, поешь хоть. Совсем озябла, поди ж ты.

Глава 8

– Я тогда был совсем мальчишкой. Это было как раз после войны с крепостью Арат. Мы с семьей бежали из разоренного Гелиона на восток, и в суматохе я потерялся. Я был младшим из детей, заморышем. Когда понял что остался один, было уже поздно. Всю ночь я прятался среди развалин и мусора, а на следующее утро меня нашли падальщики и я попал в их караван. Для продажи я не годился, был слишком мал и жалок, но на похлебку вполне сошел бы. Тогда я уже было попрощался с жизнью под ножом мясника, как вдруг появился Ангел Смерти. В тот момент он оказался для меня кем-то вроде бога, жестокого и справедливого: он не тронул рабов и пленников, но уничтожил всех падальщиков до одного. Он спросил меня: – Мальчик, где твой дом? А я ответил, что у меня нет дома. Сказал, что хочу служить ему и сопровождать его, чтоб когда-нибудь найти своих близких, чтоб отомстить за гибель Гелиона. И он нехотя, но согласился. Илано Десмедт всегда был великодушен, хоть со стороны этого может и не видно. На самом деле, он столько раз пытался избавиться от меня постоянно исчезая, бросал меня в разных городах, уходил и не прощался. В начале он заменил мне отца, потом мы сравнялись возрастом и он стал мне братом и товарищем, а теперь – сыном. Само время – вот что безжалостней любого ангела смерти. И столько лет идя с ним след в след по земле я не встречал в нем перемен, до того единственного дня, пока мы не нашли тебя. Его беспокоили твои рассказы про птиц, про леса, поля и реки. Он спрашивал меня, что я думаю об этом. А что может думать старик? Сказочница, говорил я. Сказок начиталась, наслушалась историй, бедная дурочка… Но сейчас я вспоминаю свое несчастное детство. Сколько вопросов я задавал, как донимал хозяина. И он терпел, возился со мной, рассказывал. Про птиц, про море и большие корабли, про полноводные реки и густые северные леса. Я слушал эти сказки, которые на самом деле были самой настоящей правдой, Маифь. Историей, давно забытой и утраченной… Откуда? Как ты можешь это помнить?

– Я видела, – отозвалась она, зябко поёживаясь и кутаясь в тряпье, – Я видела тот мир своими глазами, я помню его запахи и звуки, вкус ветра и тепло его солнца. А все то, то сейчас нас окружает, кажется мне кошмарным сном. Мне страшно, Кай!

Старик сочувственно качал головой.

– Поспи немного, кто знает, сколько ещё нам ждать. А я расскажу тебе историю моего хозяина. Это была одна из тех первых сказок, которые я услышал от него, – он укрыл Маифь дорожным плащом, отхлебнул из фляги и поморщился. – Очень-очень давно у Илано Десмедта не было имени. Тогда люди не всегда узнавали его, и он свободно путешествовал, избегая городов и поселений. – Кай говорил тихо и неспешно, наблюдая как засыпает Маифь. Вскоре, когда ее дыхание стало ровным и спокойным, старик замолчал. Задумчиво взболтал содержимое фляги и подкрутил фонарь, сделав пламя поменьше.

Он еще долго сидел вот так, не двигаясь, чутко прислушиваясь к ночной темноте, пока не уловил далёкий отзвук знакомых шагов.

Вскоре в пятно света у фонаря ступил тёмный силуэт Илано Десмедта.

– Хозяин! Хозяин, что с вами? – Зашелестел старик, поднимаясь ему навстречу – Вы ранены…

– Не шуми, – тихо ответил Илано, подходя ближе, оставляя на камнях черные кровавые следы, – Пусть она спит.

– Хозяин, вы ужасно выглядите… ох, да как же так? – Переживал Кай, хватаясь за сердце.

– Мои раны больше не заживают так быстро как раньше. Последний закат наступил, – Илано сплюнул кровь и сполз по стене на землю – Это больно, старик. Больнее чем всегда… – его одежда была мокрой от крови. На теле ни одного живого места. В плече засел ржавый клинок.

– Уходи, – отдышавшись, проговорил Илано – Тебе больше нельзя здесь оставаться. Иди на север. Туда пойдут люди, что уцелели в Цитадели, в шахтах Гелиона и других городах. А здесь скоро будут охотники. Уходи, Каихьнедт. Ты был мне верным другом и отличным товарищем.

– Что вы собираетесь делать? Что станет с Маифь? – Дрожащим голосом скрипел слуга, переминаясь с ноги на ногу, – Хозяин…

– Я её не оставлю. Смогу её защитить. Но здесь теперь не место для людей, – тихо сказал Илано Десмедт, мучительно вытаскивая из плеча окровавленную железку. Швырнул её в темноту. Железка лязгнула по камням и нырнула в пропасть.

– Уходи.

– Что ж… раз так. Как скажете, хозяин, – вздохнул старик, подбирая узелок с вещами, привычно закидывая его через плечо, – Надеюсь, что мы еще увидимся. Я, как и вы, ненавижу прощаться. – Он взял фонарь и двинулся вдоль острой кромки обрыва, по чуть заметной тропе. Долго еще темнота гоняла эхо его удаляющихся шагов, и отблески тусклого огонька прыгали вдали.

Илано Десмедт облокотился спиной о стену. Синяя кровь блестела в блеклом свете луны, вязкая как нефть. Слабеющей рукой он гладил по голове спящую Маифь, медленно и легко, словно не собирался ее будить.

Когда луна легла на горизонт, и её сумрачная желтизна стала багровой, сквозь сон Маифь услышала его тихий голос.

Она тянулась руками во тьму, – Илано, я здесь… Я здесь, я слышу тебя… – но тьма была неподвижна и глуха. Маифь тонула в ней, и собственные руки казались прозрачными и чужими, не слушались и не хотели двигаться по её желанию. Тогда она поняла, что она в воде. Нет! Само её тело и есть вода… Течёт в темноте, изгибаясь в извилистом русле. Двигает камни, поднимает песок. В ней рыба и водоросли, её пьют звери и птицы, она дождём проливается с неба, собираясь в лужи, ручейками стекает в реку, а река впадает в море, и море становится океаном. А потом вода вновь поднимается в небо. К солнцу… Маифь видела сон, где была зерном, прораставшим сквозь трещину в камне. Она разрушала камень могучими корнями, поднимаясь над скалами высоким деревом. Она была жучком в коре дерева, была птицей, поймавшей жучка и лисой, убившей птицу. Бесконечное вращение по кругу, и всё возвращалось во тьму, где не было ни неба, ни земли. Только тихий голос Ангела Смерти.

– Когда-то у нас с тобой не было имен. Много тысяч лет я ходил по Земле безымянным солдатом. Вечно живым, вечно мертвым. Я шел без цели, без всяких причин. Но однажды я нашел свое первое имя.

Илано был художником. Он расписывал храмы, много читал и сочинял забавные песни. Я встретил этого странного человечка и долго наблюдал за ним. Я хотел спасти его, когда его увлечение наукой было осуждено другими людьми и стало опасным, но он не принял мою помощь. Когда он умер, я забрал себе его имя и меч его отца. Этот самый меч.

Через много веков я нашел свое второе имя.

Десмедт был врачом. В ту страшную войну он был единственным, кто не делал разницы между своими и чужими. Ему одинаково было жаль всех людей на земле. Я спас его от расстрела, не в силах смотреть на глупость и жестокость его собственных товарищей. Но он тоже не принял мою помощь. Он погиб, оставив мне в дар свое имя. И с тех пор я – Илано Десмедт, Ангел Смерти. Как же нелепо это звучит… – он закашлялся и сплюнув кровь, вытер бледное лицо драным рукавом кителя, – имена людей, которые погибли во имя света и жизни, стали именем для чудовища.

Маифь вздрогнула. Она давно проснулась и все это время только делала вид, что спит, а сама затаив дыхание слушала его рассказ. Но теперь села, сбросив с себя тряпье, и поймала Илано за руки.

– Ты не чудовище!.. Ты и верный Кай – единственные, кто были добры ко мне. Не говори так, прошу тебя. Настоящие чудовища здесь – это люди.

– Маифь…

– Ты ранен?! – Испугалась она, вглядываясь в его лицо сквозь полумрак – Столько крови… какие холодные пальцы…

– Все хорошо, – тихо ответил он – Я не умру, ты же знаешь.

– Где Кай? Где он?

– Ушел в безопасное место.

– Тебе больно?

– Да…

– Илано, мне страшно, – Маифь заплакала – Что же делать? Тут так холодно, так темно.

– Я не знаю. Ты помнишь, когда-то здесь был наш дом, – прошептал Ангел Смерти, – прямо у самого берега среди камней росли цветы. В роще за ручьём пели птицы.

– Дом?..

– Да. Мы покинули наш дом, и когда сюда пришли люди, они построили этот храм. Теперь от него остались одни развалины. У нас с тобой нет больше дома. Ничего не осталось.

Маифь потерянно молчала. Сжимала в дрожащих руках его ладонь, холодную и липкую от крови.

– Ты не можешь умереть, ведь правда? Я сделаю все что угодно, только не умирай… Пожалуйста! – выкрикнула вдруг, так, что вздрогнули камни и со стен тонкими струйками посыпался невидимый песок – Я не хочу оставаться одна в темноте!.. – обняла его, так горько и отчаянно, что у самой сердце замерло в груди, – Кроме тебя и Кая у меня никого больше нет!

– Я не умру, не бойся, – отозвался Ангел, – Но скоро наступит тьма. Солнце больше никогда не взойдёт. Оно погасло.

– Это всё люди, да? Они сожгли наше солнце, убили всё живое, отравили небо и землю?

– Они не ведали что творят.

– Я их ненавижу! Никогда не прощу! – заплакала Маифь. Бессильный гнев и отчаяние переполняли её сердце. В конце концов она умолкла. Долго глядела на багровую луну, край которой медленно таял во тьме, а потом поднялась и отошла в сторону, на ощупь, вдоль стены.

– Огни на горизонте, – вдруг тревожно сказала она, – Это охотники Цитадели. Они нашли нас.

– Шли по следу, – тяжело выдохнул Ангел, с трудом поднимаясь с земли, – Значит, ещё не конец.

– Скажи, – прошептала Маифь – Что будет дальше? Ты же знаешь! Ты всё на свете знаешь. Скажи!

– Я знаю только то, что уже было, – пустым голосом отозвался Илано – Вспомни, Маифь. Когда-то давно, когда Земля была новорожденной, молодой и чистой, из океана вышли свет и тьма. И были они жизнь и смерть, женщина и мужчина. Они вышли на берег, взявшись за руки, и создали целый мир: людей, животных и растения. Но мир был слаб и хрупок. Он желал много яркого света и много тепла. Тогда, свет и тьма соединились и породили солнце. А когда под солнцем мир начал жить и цвести, они решили покинуть свой дом. Пошли по земле в разные стороны…

– На запад и восток, – вдруг продолжила Маифь, бессознательно, словно слова всплывали из самой глубины её сердца – Я шла на запад, а ты на восток. И не встретимся мы с тобой, до тех самых пор, пока не наступит конец этому миру. Пока не погаснет солнце. Пока вновь мир не окутает тьма.

– Ты всё помнишь, – с печальным сожалением проговорил Ангел Смерти, – Я не верил, что когда-нибудь встречу тебя. Я искал тебя по всей земле столько лет, веков, тысячелетий. Забыл твой голос, твоё лицо, твои глаза и плечи. Только знал, что ты есть. Что тоже ищешь, тоже ходишь по свету, как я, – он снова закашлялся. Его кровь вскипала пеной, проедая мозаичные плиты. Илано дышал хрипло и тяжело. Маифь подошла, снова нервно поймав его руки, чуть различимые в темноте. Какие невыносимо холодные пальцы… синяя кровь отравленной лужей растекается по камням, ползёт по краю её платья.

– Что же дальше? Охотники нас схватят?.. – шептала она, стуча зубами от холода, – Надо бежать!

– Некуда бежать, – Илано Десмедт отстранил её и с трудом поднялся, опираясь на меч. Сталь лязгнула по камням, тоненько звеня. Он подошёл к самому краю пропасти, и Маифь невольно потянулась следом, без страха ступая по шатким камням.

– Можешь ли ты простить людей, Маифь? Дашь ли ты им, неразумным, еще один шанс? Сможешь забыть весь тот страх, боль, унижение и отчаяние, которые ты встретила по дороге сюда? – Спросил Ангел Смерти – Ответь мне, сможешь?

Она стояла у самого края, так близко, что из-под ног камни осыпались вниз.

– Они сожгли наше солнце, истребили зверей и птиц, отравили реки, иссушили моря, уничтожили небо и землю. Они жрут друг друга, как крысы! В них нет любви, сострадания и жалости. И ты спрашиваешь меня, смогу ли я забыть все то, что видела и простить их?!

– А как же Саирим? Ее дочь Патип и маленький Акери? Как же доктор Вердхи, как же рабы из караванов и маленький брат той несчастной девочки? Как же старина Кай, Маифь? Неужели никто из них не заслуживает даже капли снисхождения?

– Их так мало… Среди тысяч и тысяч падальщиков и скотов, всего несколько добрых людей, – горько вздохнула она, с пронзительной тоской заглядывая в бесцветные глаза Илано Десмедта, заставляя его грустно усмехнуться, – Но, я готова простить только лишь потому, что ты простил. Ты по-настоящему любишь их, Ангел Смерти. Таких недостойных, несчастных, глупых людей. Ты смог принять их такими, какие они есть. Кто тысячи лет жил с ними бок о бок? Кто помогал им как мог? Кто старался сохранить этот умирающий мир до последнего часа?  – Маифь обняла его и зарыдала. – Я прощаю их ради тебя.

За камнями маячили огни и уже слышались голоса, рокот машин и натужный храп лошадей падальщиков.

– Они здесь.

Илано Десмедт видел, как медленно падает за горизонт бурая корочка перегоревшей луны, и по его щеке предательски сбежала скупая слеза. Видел людей за развалинами, похожих на огненных призраков в липкой смоляной темноте.

– Тогда… Ты должна будешь отдать мне свою жизнь, – тихо сказал он ей в самое ухо – Свою  жизнь. За них. За землю. За новое солнце… Слышишь, Маифь?

– Я люблю тебя. И я тебе верю, – проронила она, уже ничего не различая, улыбаясь ему невыразимым горьким счастьем.

Тихо звякнул меч, покидая ножны.

Маифь безмолвно вздрогнула. Пошатнулась, на секунду теряя равновесие, и осела. Померк её взгляд, распахнутый и чистый, пальцы отчаянно вцепились в плечи Илано Десмедта. Острый клинок пронзил её грудь, как булавка пронзает бабочку, и горячая кровь побежала по платью, на землю, на камни, сливаясь с кровью Ангела Смерти, зажигая сотни ослепительных солнечных лучей. И мир опрокинулся навзничь.

Илано отшвырнул меч в сторону.

– Прости меня, – шептал Ангел Смерти, подхватив ее слабеющее тело, – Мы с тобой от начала времён блуждаем по Земле, неприкаянные и одинокие, но приходит час возвращения, – он поцеловал её, ловя слабое дыхание, – Маифь, слышишь, мы идём домой!

Пятна света скользили, рассыпались по земле, по камням, множились и сияли. Остолбеневшие люди в развалинах уронили оружие, ослепленные этим светом, незнакомым и чистым.

Тишина повисла над землёй.

Всё кончилось, всё завершилось. Только солнечные лучи трепетали на камнях, отражаясь от разбитых стен, от сотен глаз, застывших в изумлении. Платье Маифь было сделано из этого света. И вся она вдруг стала чудесным сиянием среди сплошной темноты.

Ангел Смерти поднял её на руки, прижимая к груди. И глаза его теперь отражали синее небо, море, лес, шум дождя, песни птиц и движение ветра. Он шагнул вперёд, и пропасть распахнулась навстречу голодной пастью океана. И весь тот свет, что лежал на камнях, рассыпался по берегу, спрятался в стыках мозаичных плит, в осколках витражей, весь он, без остатка, вспорхнул и ринулся следом. Как горсть золотого песка. Вниз… в бездну.

Темнота поглотила всё: людей, машины, свет, камни, звёзды, кровь, Илано Десмедта и Маифь. Словно бы ничего этого никогда не было. Только тьма.

Но вот, зашумел океан, двигая волны, накатывая их на берег. Звёзды медленно вернулись на небо, робкою стайкой овец. Они разбрелись по нему, как по пастбищу, мерцая так чисто и высоко.

Небо на востоке светлеет, наполняясь красками, прогоняя ночь.

Цепочки следов на песке мерно слизывают волны.

И солёный морской бриз несёт прохладу. А над волнами кружат говорливые чайки.

Это рассвет…

Самый прекрасный из всех. Самый первый.

…

– Скажи мне, у нас с тобой есть имена?

– Нам они не нужны. Гляди, восходит солнце. Идём же! Облака несут дождь. Все зёрна, что скрыты в земле, давно ждут его.

– Но мне так хочется, чтоб у нас с тобой были имена.

– Тогда, я назову тебя Маифь. Это значит «Исток». Река, текущая на запад.

– Маифь…

________________________________________________________________________

Иллюстрация обложки является интеллектуальной собственностью автора этого произведения: ©Мария Мещерская.