Небо в призраках

Глава 3

Сколько еще сидела так, вперив взгляд в пустоту комнаты, она не знала. Перед глазами ее мелькали давно прошедшие мгновения. Вот мама наливает им чистой воды. Отец усаживает их с братом к себе на колени и целует в макушку. Вот они с братом, обнявшись, спят на соломенном тюфяке.

Габи резко вынырнула в реальность. Звуки за стеной накатили на нее волной, оглушая. Люди суетились, собирая в замок повозки. Сколько еще времени ей осталось?

Она оглядела скудное убранство комнаты. Взять ей было нечего, да и какой смысл? Меньше, чем через сутки она будет мертва.

Взгляд ее задержался на противоположной стене, где на гвоздике висел деревянный кулон, сделанный Рафаэлем. Все, что она получила в подарок за свою короткую жизнь. И это единственное, что останется с ней до конца.

Габи неуверенно встала с пола, подошла к стене и, сняв с гвоздика кулон, надела его себе на шею. Сразу стало легче.

Оглядев свою одежду, поняла, что порвала и испачкала сарафан. Практически рассудила, что при поездке в замок в платье будет некомфортно. Из отцовой одежды остались одни штаны и рубаха, как будто ожидая, когда их наденут для столь судьбоносного случая.

Каждое движение и решение Габи были осмысленны, но внутри она ощущала пустоту, как будто лишилась чего–то важного.

Переодевшись, присела около стола, как говорила мама, на дорожку. Есть не хотелось. Плакать тоже.

Вышла из дома, только когда колокол прозвонил третий раз, возвещая, судя по закатному солнцу, о сборе в дорогу.

Габи шла на площадь, склонив голову. Она не хотела никому смотреть в лицо, не хотела видеть их глаза, не хотела ни с кем разговаривать. Ноги сами привели ее к виселицам. Она обняла себя за плечи, в страхе замерев и боясь поднять голову.

– Но это же уже случилось, – прошептал разум.

– За дело он помер, за великое дело. Его смерть – начало конца, – возник в голове голос старухи.

Габриелла оглянулась на снующих туда—сюда людей. Никто и не обратил на нее внимание. Никому и дела нет до ее горя. Траур в таком месте давно потерял весь смысл.

Габи решительно посмотрела на виселицы. Ее друзья не ожили и никуда не ушли. Сколько они будут тут висеть, устрашая жителей, неизвестно.

Рука Джека, казалось, еще сохранила едва ощутимое тепло. Габи дотронулась до окоченевших пальцев.

– Не забывай меня, – прошептала она. Ответа ей, конечно же, никто не дал. Она будет помнить его до последнего вздоха, а кто вспомнит о ней?

Когда сходила по ступенькам, заметила, как люди отводят глаза. В конце концов никто из них ничем ей не обязан.

***

Они тронулись в путь, когда уже совсем стемнело. Посланец из замка уехал сразу же после жестокого спектакля, устроенного утром, а повозки и «урожай» остались охранять с десяток вампиров. Видимо, события прошлой ночи их сильно встряхнули, напомнив, что люди все–таки жаждут отнятой свободы.

Впереди и сзади колонны ехало по паре всадников, за каждой повозкой еще по одному. И это не считая извозчиков, которые тоже были вампирами. Габи и двух маленьких девочек посадили на первую подводу. Малышки прижались к девушке, ища хоть какой–то защиты и тепла. Ночь все–таки выдалась довольно прохладной. Габи, как могла, пыталась согреть их, заботливо укрыла сеном и через немного девочки задремали. Сама же прислонилась к мешку, по—видимому, с картошкой и с любопытством оглядывала местность.

Она впервые оказалась за пределами поселения. Дорога пролегала по большей части через лес, но бывало выходила на открытые пространства. В такие минуты Габи с жадностью всматривалась вдаль, но безлунная ночь плотным покрывалом окутала раскинувшиеся поля.

Холодней всего было от взглядов вампиров, которые они то и дело кидали в ее сторону. Она не видела их лица, скрытые во мраке капюшонов, но прекрасно чувствовала, что жаждущие глаза оглядывают ее тело. Тот вампир, что ехал за их повозкой практически не сводил с нее глаз. В душе зародилось неприятное чувство страха. Что если они решат ей попользоваться в свое удовольствие? И почему–то, несмотря на всю омерзительность воображаемой ситуации, Габи молилась лишь о том, чтобы дети не увидели этого.

Через несколько часов они подъехали к небольшой горной речке и остановились, давая лошадям немного передохнуть. Даже зажгли несколько светильников и поставили их на землю вокруг повозок. Видимо, за тем, чтобы не потерять «урожай» из виду.

Габи не шевелилась, боясь привлечь к себе внимание. Ее обнадеживало, что вампиры заняты своими делами – кто–то повел лошадей на водопой, кто–то стоял в сторонке и переговаривался с товарищем, осматривая местность хищным взглядом. Радовал и тот факт, что вампир, который так пристально разглядывал ее весь путь, тоже куда–то ушел.

Приятно журчащая река, легкий шелест листьев деревьев действовали лучше любого снотворного. Глаза у Габи слипались. Все–таки она привыкла спать в столь позднее время. Уставшая от событий дня, согретая теплом двух маленьких тел рядом, она задремала.

Сколько прошло времени, трудно было понять. Габи распахнула глаза от щекочущего нервы пристального взгляда. Снова тот вампир. Он заметил, что она открыла глаза, и подошел вплотную к повозке. Сердце девушки на мгновение сжалось и пустилось в галоп. Дыхание участилось. Неужели все–таки решили расслабиться? Но вместо этого вампир поднял руку, в которой была зажата какая–то тряпка, и прижал к ее щеке. Все, что оставалось Габи так это замереть, смотря удивленными глазами на вампира. Точно. Ее щека. Все это время она неприятно саднила, но не настолько, чтобы обращать на нее внимание.

– Эй, Рич, – бросил вампиру один из всадников, – ты что, в добродетели решил податься?

Смешки раздались со всех сторон, вызывая у Габи двоякое чувство. С одной стороны, ей было неприятно и стыдно, а с другой, как и любая девушка, Габи мечтала о добром и храбром юноше, который сможет заступиться за нее и увезти на край света. Вот и сейчас промелькнула эта странная, несвойственная ей слабость, и мысли наполнили всевозможные картинки того, как Рич, а именно так, оказывается, звали этого вампира, спасает ее от злой участи. Габриелла даже успела отметить, что он был по—мужски красив. Высокий, широкоплечий, с сильными крепкими руками. Хотя и не удивительно, учитывая, кем и у кого он служил. Огоньки фонарей скупо освещали его лицо, скользя по щеке, высоким скулам. Разглядеть его лучше Габи не могла, но была уверена, что он соответствует идеалу любой девушки. Только вот ответ вампира, заставил ее спуститься с небес на землю.

– А ты, видимо, забыл, что ОН не любит, когда ему привозят брак.

Габриелла без пояснений поняла, кого имел в виду вампир. Видимо, это поняли и другие, раз притихли.

– Держи, – приказал ей Рич. Габи перехватила мокрую тряпку и на секунду ее пальцы встретились с пальцами вампира. Наверное, ей показалось, что он даже дернулся от этого прикосновения. В любом случае она решила, что ей стоит выбросить дурацкие мысли из головы.

***

Через некоторое время вампиры потушили фонари, снова оседлали лошадей и двинулись в путь. То ли от того, что она все–таки заснула, то ли от того, что он действительно прекратил на нее смотреть, но Габи больше не чувствовала на себе пугающего взгляда.

Разбудил ее гомон людских голосов. Повозки с конвоем заехали в поселение, которое лежало на пути к замку. Солнце уже практически встало из–за горизонта, и народ спешил на свои рабочие места. Жители, кто с недовольством, кто с жалостью посматривали на вновь прибывших.

Повозки остановились около какого–то амбара. Несколько из них стали разгружать незнакомые мужчины. Откуда–то повеяло свежим хлебом. Габи почувствовала, как сильно проголодалась, ведь не ела уже сутки. Маленькие девочки тоже встрепенулись, тихо прошептав ей, что хотят кушать. Габи ничего не оставалось, как малодушно врать им, что скоро их покормят, надо лишь немного потерпеть. Ответ девочек устроил, и они покорно прижались к ней, снова прикрывая глазки.

Рич возник будто из ниоткуда через несколько минут. Он поставил на тележку крынку с водой и большую буханку свежего хлеба. Такой же завтрак ждал и маленьких мальчиков на соседней подводе. Девочки как голодные детеныши накинулись на еду, но не забыли и о Габи. Она не понимала такой щедрости со стороны вампиров по отношению к ним и списывала это все на корыстные цели. Все–таки жертвы должны быть живы, иначе какой в них смысл?

Они двинулись в путь, как только подводы были разгружены. Будто насмехаясь над пленниками, солнце светило ярче, а небо было абсолютно голубым, без единого облачка. Сейчас, в утренних лучах, мир вокруг преобразился, и Габриелла с любопытством осматривалась вокруг. Они теперь ехали в основном через поля, уже перепаханные и засеянные озимым зерном. Все так же, как и у них в поселении. Неужели так везде? Никакого разнообразия? И так будет и дальше… год за годом.

Снова мрачные мысли поглотили ее, и Габриелла вспомнила рассказы матери о том, как люди попали в рабство Первого Вампира.

В один из летних вечеров, много лет назад в их поселение прибыл молодой и своевольный правитель. Он прознал, что на его земле живет ведьма, которая может исполнить любое его желание. Как говАрили, он был очень удивлен, когда вместо привычного образа старой сморщенной колдуньи, он увидел молодую девушку, обладающую притягательной красотой. Можно было бы представить, что он женился на ней и забрал ее к себе, но на деле все вышло иначе. Он ухаживал за ней, дарил красивые и дорогие подарки, но время от времени не чурался взамен просить ее о некоторых услугах. Ведьма, которая была еще молода и неопытна в сердечных делах, не смогла устоять перед ухаживаниями правителя. Однажды он попросил ее сделать его бессмертным и всесильным. Затея была плоха. Ведьма прекрасно знала, что такие просьбы не проходят бесследно, что в мире должен сохраняться баланс, но любовь сделала свое черное дело. Это чувство затмило голос разума, и ведьма выполнила просьбу возлюбленного.

Вместо обещанной любви, заботы, богатства пришло одиночество. Получив то, что хотел, правитель сначала все реже стал бывать в поселении, а через месяц и вовсе перестал там появляться. К тому времени и обнаружилось, что наивная ведьма носит под сердцем его ребенка.

Слепо веря, что возлюбленный не бросил ее, а был вынужден решать какие–то поспешные дела, ведьма отправилась в замок сама, дабы сообщить ему, что у него появится наследник. Ее не пустили даже за ворота. Тогда она отправилась к одному знатному человеку, являющемуся другом возлюбленного, но тот лишь ответил, что ей лучше больше не появляться с подобными глупостями.

Ведьма вернулась домой униженная, растоптанная. Конечно же, весть о беременности молодой незамужней соседки разлетелась по поселению. Люди, подобно зверям, почуявшим кровь, стали затравливать бедную девушку. И никто до сих пор не знает из–за травли ли или предчувствия беды, она покинула поселение до того, как туда наведалась стража правителя. Ведьму они не нашли и стали чинить беспредел, убивая всех, кто попадался им на пути, не щадя ни женщин, ни детей.

Люди и правитель открыли ведьме глаза на другую сторону чувств – темных, злых. Как выяснилось позже, ведьма не осталась в долгу ни перед правителем, ни перед людьми. Она наказала всех. Правителя уничтожить она не могла или не хотела. Кто знает? Вместо этого она наслала на него проклятье, которое обратило его в бессмертного монстра, все время жаждущего крови и боящегося солнечного света. Друга его, который отказался ей помочь, она сделала оборотнем. Днем он был обычным человеком, но по ночам во время полной луны, он обращался в огромного волка. В отличие от правителя, он не был бессмертен. Это была единственная милость со стороны ведьмы. А вот людей она не пощадила нисколько, заставив их расплачиваться до сих пор. Она сделала из них рабов и пищей для вампира, который поначалу терзался в муках раскаянья, но с каждым убитым человеком, его душа становилась черней. Так и появились поселения, в которых люди имели прав не больше, чем скот.

Ведьма, как говАривали, родила девочку, наделенную небывалой силой, ведь она появилась от союза ведьмы и сильного бессмертного. Что с ней стало, и где она была сейчас, никто не знал, но, если верить тому немногому, что знала Габи, малышка стала тем самым балансом, и Первый Вампир до сих пор пытается найти ее. И навряд ли потому, что в нем проснулись отеческие чувства.

Зато других своих детей он любил. То, что у монстра могут появиться дети, ведьма не предусмотрела. А между тем, женщины, которые смогли пережить ночь ужаса с вампиром, выносили ему наследников, которые рождались очерненные, как и отец, проклятьем. Как говорят, ведьма отдала свою жизнь, пытаясь исправить то, что она натворила, но единственное, что она смогла сделать, так это запечатать проклятье у последующих поколений, рожденных от союза вампиров и человеческих женщин. Таким детям это давало определенный срок человеческой жизни, но рано или поздно проклятье пробуждалось, и тогда человеку необходима была кровь вампира, чтобы стать одним из них. В противном случае – смерть.

Габриелла еще ни разу не сталкивалась с людьми, у которых пробудилось проклятье, но судя по тому, что вампиров становилось все больше и больше, часть слухов все–таки была правдой.

Она посмотрела на всадников, которые охраняли повозки. Все скрывали лица под капюшонами, которые были натянуты до самого носа, так, чтобы солнечный свет не лез в глаза. Руки были у всех в перчатках и точно не из–за холода.

Солнечный свет оказался губителен только для Первого Вампира и его детей, а вот для обращенных вампиров он рано или поздно переставал быть опасным. Многие списывали это на веру человека в доброе начало, но сейчас, в окружении вампиров, которые везут их на верную гибель, Габи сомневалась, что все дело в вере. Было что–то другое. Возможно, со временем люди и вампиры разберутся в этом… но ей уже тогда будет все равно.

Глава 4

Оказалось, что до замка им оставалось совсем немного. Солнце не успело высоко подняться над горизонтом, как они добрались до места. Габи осматривала редкие лачужки вдоль дороги, когда малышки, вертевшиеся словно непоседливые хорьки, наперебой стали дергать ее за рукав, призывая посмотреть на то, что их заинтересовало.

– Смотри! Какой огромный! – кричали они.

Габриелла обернулась, бросив взгляд в ту сторону, куда девочки указывали маленькими пальчиками. Замок действительно казался огромным и устрашающим. Его высокие узкие башни устремлялись вверх и небольшие домишки, у подножия каменного монстра, казались букашками. Невольно передернув плечами от холодка, что пробежал по спине, Габи отвернулась от замка и встретилась взглядом с Ричем. Он наблюдал за ней с неприкрытым любопытством, словно так и ждал момента, когда девушка увидит место своей погибели. Габи это разозлило. Она посмотрела прямо в глаза вампира и заметила при этом, как его губы сжались в узкую полоску.  Понимая, что играет с огнем, уняла свою злость и поскорей опустила глаза.  И что же ему не понравилось? Что она старается держаться? Что не плачет и не умоляет его о пощаде? Или не предлагает свое тело взамен мнимой надежды на спасение?

Эмоции до такой степени захватила ее, что Габи как никогда ранее почувствовала себя живой. Вот в этот момент! Не забитой дрожащей тварью, а человеком, имеющим право на жизнь.

Вместо того, чтобы оглядываться по сторонам и рассматривать разнообразные постройки вокруг, Габриелла стала всматриваться в узкие улочки, стараясь запомнить, в каком направлении ей стоит бежать, если представиться случай. Случай…

Замок, как оказалось, окружала высокая стена, которая отделяла небольшое поселение от замка. Массивные каменные ворота, раза в три превышавшие в высоту частокол их поселения, вернули Габи в состояние уныния и реальности происходящего. У нее нет шанса выбраться. По крайней мере, живой… Ведь поговаривали, что некоторых молодых девушек и юношей до поры до времени оставляют прислуживать Первому Вампиру, а потом он иногда их обращает, а иногда отправляет на корм своим воинам.

Мысль о том, что она может стать вампиром была ужасна, но вдруг? Габи мотнула головой. Она никогда не станет бездушным монстром, который убивает неповинных людей. Никогда! Да и прислуживать чудовищу, который погубил ее родных, она совершенно не хотела. Уж лучше смерть, мысль о которой вызывает липкую волну страха, а холодный осенний день и без того становится по—зимнему морозным. То, что после смерти она встретится со своими родными… и с Джеком, вселяло в нее немного мужества, чтобы держаться и не впадать в истерику.

Повозки тем временем въехали в закрытый амбар, где разгружали последнюю подводу, по—видимому, прибывшую в замок чуть раньше. Габи успела заметить, как полноватая женщина уводит молодую девушку, чуть постарше Габи и двоих маленьких детей.

"У кого–то будет пир", – с горечью подумала Габриелла, спускаясь с повозки.

Малышки, получившие свободу передвижения, побежали к подводе, где ехали мальчишки. Габи осталась одна и совершенно не знала, что ей делать и куда теперь идти. Спросить об этом вампиров казалось глупостью. Кто из смертных спешит попасть в лапы смерти?

Габи решила воспользоваться этой заминкой. Она, бросая косые взгляды на занятых работой вампиров, как бы невзначай стала пятиться к выходу. Может, ей все–таки удастся сбежать? Почему бы не испытать судьбу?

Она, конечно же, не заметила, как он возник за ее спиной. Обернуться было страшно, поэтому Габи замерла, выжидая. Она ощущала, как он дышит, прижавшись грудью к ее спине, и почему–то молчит. За все свои годы, проведенные в поселении, Габриелла никогда не была так близко от вампира. Это одновременно и пугало настолько, что хотелось кинуться прочь, не выдержав безмолвного давление, и захватывало, что чувство злости возрастало в разы, приглушая естественный инстинкт самосохранения. Броситься на него, кричать, бить, выместить на нем всю свою злость! Но осторожное касание к руке, когда Рич взял ее за запястье, отрезвило, приводя разум в сознание.

– Опусти голову и иди за мной, – прошептал вампир ей на ухо и повел куда–то в сторону. Габриелла не сопротивлялась. А вдруг он все–таки решил ей помочь? Но здравый смысл с каждым шагом подкидывал одну за одной яркие картинки того, как она станет пищей для этого вампира, который не погнушается попользоваться ею. И еще бы немного и она сама бы остановилась, но тут вмешался случай.

– Рич, ты куда это? – возник впереди один из вампиров—стражников. Габи дернулась было назад, но сильная хватка Рича, не позволила ей отступить.

– Решил поиграться в одиночку? Нехорошо, друг, – раздалось уже за спиной Габи. Тяжелые ладони опустились на ее хрупкие плечики и дернули на себя. Благо хватка Рича ослабла, а то ей бы выкрутило запястье. Габриелла даже не поняла, как оказалась в медвежьих объятьях другого вампира, который бесцеремонно стал шарить лапищами по ее телу. Габи дернулась, чем вызвала довольную ухмылку на лице кровопийцы.

– Не надо, – еле выдохнула она, упираясь ладонями ему в грудь и пытаясь этим хоть как–то защититься от омерзительных прикосновений, – не надо.

Вампир же схватил ее за подбородок и стал вертеть голову из стороны в сторону.

– А она ничего так, – похабно улыбнулся он.

– Убери от нее руки, – прозвучало ему в ответ и не грубо, но и не безразлично.

– На! Подавись! – зло выругался вампир, оттолкнув от себя Габи, так, что она с силой врезалась в Ричарда, который тут же обхватил ее рукой. – Это будет несложно, учитывая, какая она тощая, – и потом кровосос гаденько ухмыльнулся, – но тебе же такие нравятся.

Объятья Ричарда хоть и не были нежными, но Габи почувствовала облегчение, оказавшись замкнутой в них.  Она стояла, боясь пошевелиться, даже когда двое кровопийц, выражая свое недовольство в грязных ругательствах, стали удаляться.

Радоваться или плакать? Ведь снова она возомнила Рича прекрасным принцем, а на деле все оказывается довольно примитивно. Он в свою очередь не двигался с места. И только убедившись, что двое товарищей действительно ушли, снова взял Габи за руку. Они не успели сделать и пару шагов, как на их пути появилась женщина. И вот тут–то хватка Рича стала невыносимо болезненна настолько, что Габи тихо всхлипнула.

– Ричард! Вот ты где! ОН просил тебя найти! Требует явиться немедленно! – затараторила женщина, и, заметив Габриеллу, она поинтересовалась. – А это кто? Новенькая?

Рич помедлил несколько секунд.

– Да, Магда. Из северного поселения.

– Батюшки! – всплеснула руками она. – Третья за сегодня! Это какой–то кошмар!

– Я хотел ее как раз отвести к Нему, – спокойно произнес Рич и не было понятно врет он или говорит правду. Габриелла совершенно запуталась в происходящем. Может, тому причина недосып и постоянное волнение в последние дни?

– С ума сошел! – заворчала женщина. – Ты на нее посмотри. Да она же вся чумазая!

Магда говорила и говорила, выказывая свое недовольство и короткими волосами Габриеллы, и ее одеждой, которая удостоилась звание тряпья, и даже не забыла упомянуть злосчастный синяк на щеке. Говорила она так, будто Габриеллы и не было рядом. Девушке стало стыдно, и она даже попыталась высвободить руку из захвата вампира, но тот сделал вид, что не заметил этого.

– Лекаря сначала позвать надо, – не унималась женщина. – ОН и так не в духе, а если я ему ее приведу, так совсем рассвирепеет.

– Покормить не забудь, – бросил Рич, женщине. И эти слова больнее всех задели Габи. Покормить… как животное, скот.

Рич тем временем, отпустил руку Габриеллы и, бросив на нее, как ей показалось, недовольный взгляд, направился в сторону двери.

– Ну, голубушка, пойдем, – сразу же заворковала Магда, тон которой вдруг из пренебрежительного стал по—матерински заботливым.

– А девочки? – вспомнила о малышках Габи и отругала себя за эгоистичное поведение. Обернулась, ища взглядом детей, но их нигде не было.

– Так их уже давно отвели на кухню. Накормят, обогреют, вымоют. Ничего с ними не случится. Ни первые, – вздохнула служанка, – и не последние, к сожалению.

Слышать такие слова от вампира, кем, только теперь поняла Габи, являлась Магда, было очень странно.

– А разве их не должны…, – хотела спросить Габриелла, но Магда не дала ей продолжить.

– Убить? Скормить? Ну что ты, деточка. Они же дети еще. Отправят к какому–нибудь ремесленнику в подмастерья, – и поманив за собой девушку, добавила. – А тебя привести в порядок надо. Может, ОН будет в настроении и оставит тебя…

Магда махнула рукой, не находя слов, и пошла к двери.

***

Ричард, прекрасно ориентируясь в замке, направлялся по длинным коридорам в кабинет Первого Вампира, который располагался в дальнем крыле. Было удивительно, что в данный час, учитывая какое действие оказывает на Властителя солнце, он бодрствовал. Видимо, случилось действительно что–то серьезное и не только у Рича все планы летели к чертям.

Все началось с побега этих сопляков. Какого дьявола они только решили погеройствовать? Доигрались? Теперь будут висеть и кормить ворон, которые при удаче доберутся до их маленьких мозгов, если последние вообще имелись. Убежать из самого охраняемого поселения во всех владениях Первого Вампира. Ха! Идиоты! Рич остановился и ударил кулаком по стене. Необходимо успокоиться. Нельзя показываться на глаза Властителя в таком виде. Эмоции мешают. Жертвы будут всегда. Пора уже это запомнить и смириться. Но как? Ведь мальчишки расплатились своими жизнями, так зачем же было детей забирать… и девчонку? Не должно было быть ее в списке! Рано! А что теперь? Как он в глаза посмотрит тому, кто на него рассчитывал? Рич провел ладонью по лицу и тяжело вздохнул. Нужно собраться и действовать. Времени укорять и винить себя у него еще будет предостаточно. И пока есть несколько минут надо придумать повод, по которому его не было на месте, когда ловили беглецов.

Рич постучал в массивную деревянную дверь, украшенную замысловатой резьбой, и только получив разрешение, осмелился войти.

Властитель сидел в своем глубоком, обшитом бархатом кресле, с каждым визитом все больше и больше напоминавшем вампиру трон.

Рич остановился возле стола, ожидая позволения присесть или лучше просто получить поручение и убраться подальше отсюда. В руках у Первого Вампира он заметил свиток со списком привезенных пленников.

– Присаживайся, – тихо произнес Властитель и не дожидаясь, когда Рич расположится, продолжил, все также не отрывая взгляда от заинтересовавшего его документа. – Мне доложили о побеге в Северном поселении. Что ты можешь сказать по этому поводу?

– Мальчишек поймали. Их план был обречен на провал еще задолго до побега. Стражники знали об их замыслах.

– Знали и ничего не предприняли?

– Они посчитали, что одних планов недостаточно, чтобы применять силу.

– И теперь мы имеем шесть трупов.

Вампир откинул бумагу на стол и недовольно вздохнул.

– Девчонку, – он ткнул пальцем в список, – привезли?

– Да.

– Поездка прошла без инцидентов?

– Все было тихо. Я думаю, они даже не знали, что она будет в списках.

– Это хорошо, – он пристально посмотрел на Ричарда. – Они, скорей всего, и вправду не ожидали… Что ж, побег сопляков сыграл нам на руку.

В комнате повисло молчание, которое заполняло пространство словно свинцовый туман. Ричард понимал, что те вопросы, которые задавал вампир до этого лишь прелюдия к чему–то более важному. И он был прав. Помолчав несколько минут, Властитель наконец–то произнес:

– Мне доложили, что тебя не было на месте, когда все это случилось. Где ты находился?

– Я был у женщины в другом поселении.

– Женщины…, – выплюнул вампир, мгновенно рассвирепев. – Одни беды от них! И какова цена твоих развлечений?! Шесть трупов?!

Ричард промолчал, понимая, что бесить Властителя себе дороже. И тут его посетила странная мысль и надежда, шевельнувшаяся внутри, не давала ему времени даже обдумать свой шаткий шаг.

– Могу ли я просить вас, мой господин? – произнес он смиренным тоном. На лице Первого Вампира отразилось изумление. Он откинулся на спинку кресла, с любопытством ожидая продолжения, но Рич был не дурак, чтобы портить столько судьбоносный момент.

– И о чем же? – прервал молчание Властитель.

– Я хотел бы взять девушку из Северного поселения себе, – выпалил Рич и твердым взглядом посмотрел на господина. Если это и удивило Властителя, то он не подал виду.

– Нет, – даже не спрашивая, зачем Ричу понадобилась Габриелла, отрезал он. И судя по тону, которым он это произнес, о девчонке можно забыть навсегда.