Мост исполнения желаний

Глава 3

Вто время как я оказывала психологическую поддержку молодой женщине, потерявшей вкус к жизни, Алина спала крепким и безмятежным сном. Вот уж поистине ночные прогулки способствуют быстрому засыпанию! Проснувшись, Нечаева решила первым делом позвонить мне и обсудить наше ночное приключение. Мой мобильник не ответил, тогда эта ранняя пташка стала названивать на домашний телефон.

– Алина, а разве Полетт не с тобой? – удивился Ариша.

– Мы с ней уже давно разъехались, – ляпнула моя подруга, забыв включить мозг на полную катушку, что с ней случалось довольно часто. – А что, ее до сих пор нет дома?

– Пока нет. А в котором часу вы расстались? – в голосе моего дедули послышались тревожные нотки.

Нечаева поняла, что я где-то нечаянно застряла, и тут же начала выкручиваться:

– Ну, я точно не помню. Аристарх Владиленович, да вы не переживайте! Мы разъехались всего-то около часа назад. Наверное, Поля заскочила на заправку, поэтому не успела доехать домой.

– Заправка – это минутное дело, особенно рано утром.

– Не скажите, – возразила Нечаева. – Знаете, эти дальнобойщики, они почему-то всегда по утрам на АЗС в вереницу выстраиваются.

– Ну хорошо, пусть на заправке очередь. Алина, а зачем ты звонишь, если вы только недавно расстались? – строго спросил дед. – Что-то случилось или могло случиться?

– Аристарх Владиленович, ну что вы сразу о плохом! Все нормально, мы прекрасно провели время. Просто я хотела кое-что у Полины уточнить... Это наше, девичье...

– Ну если девичье, то ты позвонила бы ей на мобильник, – резонно рассудил дед. – Алина, я чувствую, ты пытаешься ввести меня в заблуждение. Но зачем? Ты же знаешь, я не отношусь к категории высоколобых моралистов. Если Полина нашла себе кавалера, то я только рад за нее...

– Ой, Аристарх Владиленович, мне по другому телефону звонят, – соврала Нечаева и тут же отключилась, потому что не знала, о чем дальше разговаривать с моим дедом.

Разумеется, она сильно удивилась, что меня до сих пор нет дома, и снова позвонила мне на сотовый, который я случайно отключила, когда мы укрывались от маньяков в подъезде. Я ехала домой, даже не подозревая, что Ариша весь на взводе. Он слишком хорошо знал все интонации моей подруги, чтобы понять – она не на шутку встревожена моим отсутствием дома. Если бы я осталась у Нечаевой, она не стала бы мне названивать и у деда не было бы повода накручивать себя. Но тогда на мосту могла бы случиться трагедия...

– Как погуляли? – Ариша встретил меня этим вопросом прямо на пороге.

– Нормально, – ответила я и заметила, что дед засунул руку под пижаму и держит ее в области сердца. – Так натанцевались, что аж ноги гудят.

– Наверное, Алина хотела спросить что-нибудь о креме для уставших ног, – заметил дед, глядя мне прямо в глаза.

– В смысле?

– Полетт, ты только не подумай, что я вмешиваюсь в твою личную жизнь, но все-таки мне хотелось бы быть уверенным, что твой избранник достоин тебя. Знаешь, сколько сейчас альфонсов?

– Дедуля, ну какой еще избранник? Какой альфонс? Мы были с Алиной. – Я чмокнула деда в щечку. – Ты же знаешь.

– Она звонила сюда и была очень удивлена твоим отсутствием. Полетт, скажи, ты мне совсем не доверяешь, да? Считаешь, что я не смогу порадоваться за то, что ты...

– Все, Ариша, не продолжай! Ты решил, что я провела эту ночь с мужчиной. Мне жаль тебя разочаровывать, но это не так.

– По-моему, с Алиной ваши дороги разошлись не один час назад. А с кем же тогда ты была?

Я немного поколебалась, затем призналась:

– С женщиной.

– Как это понимать? Полетт, в нашей семье никогда такого не было. Ты меня разыгрываешь, да?

– Я действительно провела несколько часов с женщиной, можно сказать, в интимной обстановке, – сказала я, наблюдая, как дедовы глаза лезут на лоб. – Надеюсь, подробности тебя не интересуют? Они так пикантны...

– Тьфу, слушать даже противно! Полетт, зачем ты несешь эту чушь?

– Прости, я немного не в адеквате. Это результат бессонной ночи. Мне надо поспать хотя бы пару часов. – Заинтриговав дедулю, я удалилась в свою спальню.

Сначала я позвонила Нечаевой, отвесила ей огромную порцию не самых лестных слов за то, что она меня так подставила перед моим прародителем, а затем уже легла спать.

* * *

Вечером дед так и крутился вокруг меня, пытаясь разузнать, где и с кем я провела эту ночь. Я не могла долго терзать его загадками. Впрочем, мне и самой хотелось выговориться. Начала я свой рассказ с того момента, как заметила на мосту женщину с девочкой на руках. Про маньяков из ночного клуба знать дедуле было совершенно не обязательно. Это действительно наше, девичье.

– Вероятно, она поругалась с мужем и ушла из дома. – Ариша сделал точно такой же вывод, как и таксист.

– Вот уж не думала, что ты мыслишь так стереотипно, – заметила я. – На самом деле все было гораздо драматичнее. Женщина шла топиться, вместе со своей трехлетней дочерью.

– Ну и дела, – охнул он.

Я стала вещать дальше и очень скоро подошла к кульминации:

– Так вот, Танька и ее уголовник купили на благотворительные деньги акции транспортной компании «Экватор». – Я припомнила, что по всему городу красуется реклама с ее логотипом. В одном случае в центре билборда был изображен длинный грузовик, в кузове которого по диагонали лежал удав. В другом – грузовик нормальных размеров вез трех слонов, стоящих друг на друге. В третьем – за рулем кабриолета сидела курица, а на пассажирском сиденье лежали яйца. Агрессивная наружная реклама вписалась в мою подкорку, хотя я не сразу поняла, что именно рекламируется. Сначала думала, что фирма «Экватор» имеет какое-то отношение к животным. И только однажды в пробке я внимательно прочитала текст внизу и поняла, что к чему. Оказывается, транспортная компания предлагала услуги по перевозке негабаритных и хрупких грузов. – Так неужели Аня изо дня в день смотрела на эти билборды и они вгоняли ее в депрессию?

– Полетт, я не понял, ты знаешь наверняка или размышляешь вслух?

– Да, размышляю, и у меня начинает оформляться кое-какая версия насчет того, почему Анна решила утопиться именно сейчас, когда боль от потери мужа и обиды на сводную сестру должна была несколько притупиться.

– Что значит версия? – удивился Ариша. – Разве эта женщина не призналась тебе, что именно заставило ее пойти на такие крайние меры?

– В том-то и дело, что нет. Я на какое-то время провалилась в сон, она тут же взяла свою дочурку и слиняла.

– Ну и дела! – дед досадливо всплеснул рукой. – Самое важное осталось за кадром. Полетт, ну как ты могла?

– Сама не знаю. Я самоотверженно боролась с дремотой, а когда забрезжил рассвет, вырубилась. Анна моментально воспользовалась тем, что я в отключке, забрала дочь и ушла.

– Полетт, а что, если она снова отправилась на мост? – спросил меня Ариша с укоризной в голосе.

– Вряд ли. Город к тому времени уже проснулся, на улицах появились люди и машины, что никак не способствовало такому интимному процессу, как суицид.

– Полетт, встав на тропу мести, ты стала немножко циничной. Смотри, не пропитайся цинизмом насквозь. Как бы эта женщина не стала искать другой способ, чтобы покончить с жизнью своей и дочери...

– Я тоже об этом думала. Надо найти Аню, и я даже знаю, как это сделать.

– Как?

– Злобин мне поможет. Во всяком случае, я на это надеюсь.

– Погоди, Полетт, я что-то в толк не возьму, а каким боком Денис касается этой дамочки?

– Она работала в «Тетта-банке».

– Ах вот оно что... Полетт, а ты знаешь ее фамилию?

– Нет, но...

– Не хочу тебя разочаровывать, но женщина могла назваться чужим именем. Но даже если ее на самом деле зовут Анной, то это достаточно распространенное имя, – заметил Ариша.

– Согласна, но мне еще известно, что она вдова и у нее есть дочь Соня примерно трех лет. В личном деле должны быть все эти данные, если она, конечно, не ввела меня сознательно в заблуждение.

– Ну хорошо, – сказал Ариша, немного поразмыслив над услышанным, – я сейчас позвоню Денису и приглашу его к нам в гости. Надеюсь, у него не занят этот вечер. Воскресенье все-таки...

Злобин не заставил себя уговаривать, а тут же принял приглашение Аристарха Владиленовича и пришел к нам в гости.

– Денис Евгеньевич, – сказала я, когда мы расположились в гостиной, выполненной в стиле рококо, – мне нужна от вас кое-какая информация. Я отдаю себе отчет, что личные сведения о ваших сотрудниках, даже бывших, не подлежат разглашению, но надеюсь на ваше понимание.

– Денис, ей для дела это надо, – вмешался Ариша.

– Намечается новый акт возмездия? – поинтересовался банкир.

– Да, похоже на то. Надо кое-что проверить, – ответила я уклончиво.

– Понимаю. Так кто же из моих бывших сотрудников тебя интересует?

– Это молодая женщина. К сожалению, я не знаю ее фамилии. А зовут ее предположительно Анна. Ей двадцать три года. Ее совсем недавно уволили...

– Мне кажется, я знаю, о ком идет речь, – сказал Злобин, не дожидаясь, когда я расскажу все, что мне известно. – Это, вероятно, Игнатьева.

– Денис, ты меня удивляешь. – Дед озадаченно пригладил свою ухоженную бородку. – Неужели ты знаешь пофамильно всех своих сотрудников, даже бывших? Это же какую оперативную память надо иметь!

– Ну, лишней-то информацией я свою «оперативку», – Злобин игриво постучал пальцем по темени, – не забиваю. Что касается Анны Игнатьевой, то мне поневоле пришлось познакомиться с ней лично. Она могла нанести большой урон репутации нашего банка. Хорошо, что служба безопасности у нас на высоте...

Мы с Аришей переглянулись. Анна представлялась нам невинной жертвой обстоятельств, а тут вдруг выходило, что она далеко не паинька. Или речь все-таки идет о другой женщине?

– Денис, ты заставляешь нас теряться в догадках. Что натворила эта особа?

– Хотите подробностей? – Банкир перевел взгляд с Ариши на меня. – Вы их услышите. Итак, около трех месяцев назад служба безопасности отследила незаконную транзакцию и приостановила ее. Кто-то из наших сотрудников пытался перевести один миллион двести пятьдесят три тысячи рублей со счета одного юридического лица, являющегося нашим клиентом, на счет другого юридического лица, являющегося клиентом другого горовского банка.

– Так за это не просто увольняют, за это на страницы уголовного дела попадают, – сумничал дед.

– При других обстоятельствах так и было бы, но в этом случае мы решили ограничиться увольнением по статье 81, пункт 7. – Заметив непонимание на лице деда, Злобин пояснил: – Эта статья предусматривает увольнение работника, обслуживающего денежные ценности, за действия, давшие основания для утраты доверия к нему.

– О как! – воскликнул Ариша.

– Да, вот так. Статья могла быть и круче, но, в конце концов, корысти в действиях Игнатьевой не было, она ведь детскому дому пыталась деньги перечислить.

– А благотворителем могла бы стать с ее подачи транспортная компания «Экватор», не так ли? – сумничала я.

– Да, так, – подтвердил Злобин, удивившись моей осведомленности. Немного подумав, он спросил: – Полина, неужели ты действуешь в интересах этой компании? Я был уверен, что наш клиент не в курсе произошедшего, ведь все деньги остались на расчетном счету «Экватора». Этот инцидент не должен был выйти из стен нашего банка. Слухи и атаки СМИ неизбежно приведут к оттоку клиентов... Это, как вы понимаете, нам совсем ни к чему. Я хочу знать, где произошла утечка информации, чтобы немедленно закрыть клапан.

– Денис Евгеньевич, не волнуйтесь, никакой утечки не было, – заверила я Злобина.

– Странно, а как же тогда к тебе, Полина, попали эти сведения? – банкир непонимающе воззрился на меня.

– Отчасти от самой Игнатьевой. Она мне просто сказала, что ее уволили, без всяких там подробностей. Остальное я сама домыслила.

– Вот как? Похоже, у тебя большой талант. И что же за всем этим стояло? Игнатьева ведь ничего так и не объяснила. Молчала, как немая.

– Это была попытка мести, – пояснила я.

– Мой начальник службы безопасности что-то вроде этого предполагал. Его на эту мысль сумма натолкнула, какая-то она некруглая. Ни два ни полтора, а миллион двести пятьдесят три тысячи, да еще с копейками.

– Похоже, именно такая сумма накопилась на благотворительном счете, – сказала я и, заметив непонимание на лице Злобина, рассказала о том, как сводная сестра Ани Игнатьевой взяла с разбегу барьер на пути к своей мечте: – Теперь она основной акционер «Экватора». А муж Ани покончил с собой.

– Вот такая душещипательная история, – резюмировал дед.

– Чисто по-человечески мне Игнатьеву даже жалко стало. Она еще так молода, но уже столько пережила. Инвалидность мужа, предательство сестры, вдовство. Только это ничего не меняет. На работу я ее назад не возьму и рекомендаций в другие банки не дам. – Злобин не повысил голоса, но в нем звучала непреклонная властность.

– Денис Евгеньевич, да я и не прошу вас об этом. Я только хотела спросить: за Анной прежде никаких странностей не наблюдалось? Может быть, вы в курсе чего-нибудь такого?

– Какого? – банкир улыбнулся. – По-твоему, на работу в банк можно попасть с записью психиатра в медицинской карточке?

– Я этого не сказала, но все же...

– Да ладно, это я так, – Злобин снисходительно улыбнулся. – Я просил нашего психолога поднять результаты теста, который Игнатьева проходила при приеме на работу, – там были очень хорошие показатели.

– А как она в банк попала? – уточнила я.

– Практически сразу после окончания института. У нас было несколько вакансий, мы разместили объявление на интернет-сайте, она прислала свое резюме и получила приглашение на собеседование, которое успешно прошла. Мы охотно берем молодых специалистов. Я также разговаривал с начальником отдела, в котором работала Игнатьева. Он очень положительно о ней отзывался. За полтора года ее работы никаких нареканий. Исполнительная, ответственная... Думаю, что у Игнатьевой были большие перспективы. Но она, к сожалению, поставила свои личные интересы выше интересов банка, который дал ей работу. Высокооплачиваемую, между прочим.

– Значит, она была вполне адекватна и где-то там, впереди, ей маячили вершины карьерных гор, – задумчиво произнесла я.

– И одним бессмысленным поступком она разрушила свою карьеру, а может, и жизнь, – продолжил Злобин.

– Ну почему же бессмысленным? – возразила я. – Она пыталась отомстить, правда, неумело, вот и вышло то, что вышло.

– Полина, теперь ты хочешь сделать это за нее? – спросил Злобин.

– Да, и меня еще кое-что интересует.

– Что? – уточнил банкир.

– Мне бы ее домашний адрес...

– Хорошо, завтра с утра я наведу справки в отделе кадров и свяжусь с тобой, – пообещал Денис Евгеньевич.

– Буду с нетерпением ждать вашего звонка, – сказала я.

– Ну что, может, в картишки перекинемся? – предложил Ариша.

– Я не против, – ответил наш гость.

Меня мало привлекало это занятие, но ради приличия я согласилась. Мы с дедом доставили гостю удовольствие, позволив ему уйти с небольшим, но все-таки выигрышем.

* * *

Банкир выполнил свое обещание и уже в первой половине следующего дня снабдил меня домашним адресом Анны Игнатьевой. Я сразу же туда отправилась. Аня проживала недалеко от того места, где я впервые увидела ее из окна такси. Въезд во двор был закрыт шлагбаумом. Постояв около него, я развернулась и стала искать подходящее место для парковки. Оно нашлось на противоположной стороне улицы около высокого офисного здания, на первом этаже которого размещались разные магазинчики. Там я и оставила свой «Мини-Купер».

Ни мамочек с детьми, ни старушек во дворе не наблюдалось. Впрочем, отсутствие песочниц с грибочками, скамеек и даже деревьев, дающих тень в летний зной, никак не способствовало тому, чтобы гулять в этом дворе, заставленном автомашинами. Привыкшая к загородной жизни, я вдруг почувствовала себя в каменном мешке среди трех домов, стоящих по отношению друг к другу буквой «П». Неудивительно, что у Ани наметились суицидальные наклонности. Караулить ее в этом мрачном местечке мне совсем не хотелось. Да и вряд ли бы она поверила, что я шла через этот дворик в библиотеку или маникюрный салон. Слишком уж это было надуманно.

Я нажала на кнопки домофона, которым была оборудована подъездная дверь. Что я скажу Анне, я пока не знала, но была уверена, что умело совру. О моем знакомстве со Злобиным знать Игнатьевой было совсем не обязательно. Впрочем, никакого ответа не последовало. То ли дома никого не было, то ли... Мне не хотелось думать о плохом, но мрачный пейзаж навевал грустные мысли. Потоптавшись около подъезда, я пошла восвояси. Конечно, с моей стороны было слишком наивно предполагать, что я вот так, с ходу, застану Анну дома, что она, ничему не удивившись, тут же пригласит меня в гости и расскажет все, о чем не успела рассказать прошлой ночью в моей машине. Придется хорошенько постараться, чтобы встретиться с ней и разговорить.

Я перешла через дорогу, постояла около своего «Мини-Купера», немного подумала и зашла в парфюмерный бутик. Там я зависла почти на целый час. Прикупив косметики, я вышла на улицу и увидела... Игнатьеву. Она стояла около моего «Мини-Купера» и глазела по сторонам.

– Аня! Вот так встреча! Ты что здесь делаешь?

– Я здесь живу недалеко, шла домой, – сказала она. – А ты?

– А я проезжала мимо, остановилась около парфюмерного бутика. Аня, а ты почему от меня сбежала?

– Полина, я и так слишком долго злоупотребляла твоим вниманием. Ты заснула, и я решила, что нам с Соней пора. А вот сейчас иду и вижу эту машину. Таких в городе очень мало.

– Если быть точнее, то во всем Горовске «Мини-Купер» только у меня. Аня, по-моему, мы не договорили. Может, продолжим?

– Полина, ты, наверное, считаешь, что я сумасшедшая?

– Ты ошибаешься.

– Считаешь, – не поверила мне Анна, – таких, как я, всегда в психушку кладут. Скажи, ты случайно не там работаешь?

– Нет, моя профессия не имеет никакого отношения к медицине. Я просто хочу тебе помочь.

– Ты мне уже помогла, – опустив очи долу, сказала Аня. – Спасибо тебе за то, что ты не проехала мимо. В наше время редко кого интересует, что творится вокруг. Все зациклены исключительно на своих личных проблемах...

– Аня, ты не права.

– Полина, ты исключение из этого правила, это я уже поняла, – гнула свою линию Игнатьева. – Знаешь, ты за меня не переживай. Да, я едва не совершила непоправимое, но этого больше не повторится. Я поняла, что каждый день дает шанс начать жизнь заново, и решила этим воспользоваться. Ну, я пойду?

– А я думала, что мы договорим...

– Ну, я не знаю, – замялась Игнатьева.

– Аня, ты не подумай, что я страдаю безудержной манией любопытства. Этот разговор важен не столько для тебя, сколько для меня. Знаешь, у меня в жизни тоже не все так просто. Я даже не всем могу рассказать, чем занимаюсь, но с тобой я готова быть откровенной. Ну так что, поговорим?

– Поговорим, – чувствуя себя обязанной мне, согласилась Игнатьева.

Глава 4

Мы сели в машину, и я стала рассказывать ей о трагической гибели моих родителей и о том, как я поквиталась с их убийцей. Потом я вкратце обрисовала ей суть еще некоторых актов возмездия, а затем спросила без всякого перехода:

– Аня, это ты из-за сводной сестры решила свести счеты с жизнью и дочку с собой на тот свет забрать?

– Она мне давно уже не сестра. Танька мой враг номер один.

– А есть и другие номера?

– Да, есть еще второй номер. Ее муж, Петька Кудряшов. Они вместе все дела проворачивали.

– Какие дела? Было еще что-то, кроме кражи денег с благотворительного счета?

– Да, – Аня кивнула и посмотрела на свои наручные часы. – Ты не торопишься?

– Нет.

– Тогда я тебе расскажу, что я узнала через два года после смерти мужа. Как-то я встретила в городе Кирилла, Андрюшиного друга. Он был свидетелем на нашей свадьбе, а еще они вместе работали на той злополучной стройке. Кирилл спросил, как у меня дела, как Сонечка, а потом стал делать какие-то странные намеки.

– Какие намеки? Он всегда тайно любил тебя? – предположила я.

– Нет, что ты, – Аня отчаянно отмахнулась от моих предположений. – Кирилл женился еще раньше Андрюши. Он Настю, свою жену, просто боготворит.

– А в чем же тогда дело?

– Кирилл дал мне понять, что то падение на стройке было кое-кем подстроено.

– То есть Андрея столкнули?

– Нет. Кое-кто убрал лестницу, приставленную к выходу из мансарды. Андрей там один оставался, а когда собрался спускаться, то шагнул в пустоту. Я это и сама от мужа слышала. Только он даже не подозревал, что это был чей-то злой умысел.

– А почему же Кирилл заподозрил кого-то в злокозненности?

– Дело в том, что он видел в тот день на стройке Татьяну.

– Это неудивительно, ты ведь сама говорила, что хозяином строящегося коттеджа был ее босс. Она там, наверное, тоже подрабатывала, ну или бумаги какие-нибудь привозила, – я попыталась посмотреть на ситуацию без Аниной предвзятости.

– В том-то и дело, что нет. Панина в тот день на стройке вообще не было. Танька приехала туда, стараясь никому на глаза не попадаться, пообщалась за забором с Петром и быстро уехала. Кирилл ее заметил лишь потому, что пошел в туалет. А потом он ее у нас дома видел, точнее даже не саму Таньку, а ее фотографию, висевшую в рамке на стене.

– Так, подожди, это надо обмозговать. – Я сопоставила все факты и пришла к выводу, что появление Татьяны на стройке еще не доказывает ее причастности к несчастному случаю, произошедшему с Андреем. – Аня, а может, не стоит приписывать Татьяне все пороки и злые умыслы? Здесь здорово попахивает субъективизмом.

– Может, я и субъективна, но Кирилл уж точно объективен, – уверила меня Игнатьева.

– Если это все, что он тебе сказал, то этого явно недостаточно для обвинений.

– Нет, это не все. Кирилл слышал, что они говорили об Андрее, а еще он считает, что Петр был единственным, кто мог убрать лестницу. Все остальные в гараже работали.

– Петр, говоришь? А это случайно был не Петр Кудряшов?

– На девяносто девять процентов это был он. Кирилл мне его описал – вылитый Кудряшов, а еще он постоянно блатные словечки в разговор вставлял.

– Что для бывшего зэка вполне естественно, – продолжила я.

– Да, – Аня кивнула мне, – ведь Кудряшов сидел.

– Интересно, а что же, никакого следствия не было?

– Нет, Панин приезжал к Андрюше в больницу, сунул ему конверт с деньгами, вроде как на лекарства, а потом пригрозил: «Студент, запомни, ты сам во всем виноват, смотреть надо было, куда шагаешь! А вздумаешь разбирательства устраивать, то пожалеешь об этом. Я не шучу». Муж и не думал с ним судиться. Он был такой неконфликтный.

– Понятно. А что, на стройке кроме однокурсников Андрея только один Петр был или еще кто-то? Есть другие свидетели?

– Вот этого я точно не знаю. Но можно у Кирилла спросить.

– Спросим, обязательно спросим.

– Танька не только сделала моего мужа инвалидом, она добила Андрюшу. Это она довела его до самоубийства.

– Погоди, погоди, – я усмотрела в словах Игнатьевой неувязочку. – Ты же говорила, что она объявилась в Горовске уже после того, как Андрея похоронили.

– Да, после, но это она сделала так, что он вены себе перерезал, – уверенно заявила Анна.

– Ты имеешь в виду, что он сделал это от безнадежности?

– Да, во-первых, Танька лишила Андрюшу шанса встать на ноги. А во-вторых, она заставила его усомниться в моих чувствах к нему.

– Как же ей это удалось на расстоянии? Она же не телепат.

– Кирилл сказал, что он встречался с Андреем незадолго до того, как он покинул нас навсегда. Андрюша позвонил ему и попросил зайти. Кирилл, разумеется, принял это приглашение. Как ты думаешь, зачем мой муж его позвал?

– Неужели хотел попрощаться?

– Нет, Андрюша попросил своего друга последить за мной.

– Зачем?

– Вот и Кирилл задал ему тот же вопрос. Андрей сказал, что подозревает меня в измене. Кто-то проинформировал его по телефону, что у меня будто бы есть любовник. Полина, я надеюсь, ты понимаешь, что все это чушь?

– Дело не во мне. Главное, что твой муж поверил «доброжелателю». В противном случае он не стал бы организовывать слежку.

– Полина, я клянусь тебе, что я не изменяла Андрюше. А поверил он в это, потому что я частенько задерживалась после института. Я бегала по городу и искала специалиста, который взялся бы вылечить мужа.

– Похоже, «доброжелатель» был хорошо осведомлен, когда ты возвращаешься домой.

– Я думаю, что звонил все тот же Кудряшов. Во всяком случае, это был мужской голос. Он говорил Андрею о мужской солидарности и о том, что все бабы стервы. Кирилл попытался убедить Андрея, что это не так, что не стоит обращать внимание на этот телефонный бред...

– Но ему это не удалось...

– Выходит, что так. Кирилл отказался за мной следить, но лучше бы он выполнил просьбу своего друга, – посетовала Аня, – тогда бы все сомнения отпали. Но я не виню Кирилла за это. Он думал, что поступает правильно.

В моей голове стала выстраиваться достаточно четкая и последовательная цепочка событий. Таня всегда завидовала своей младшей сестре. У той и мама родная была жива, и природа ее внешностью не обделила. До двадцати трех лет завистливая и малосимпатичная Татьяна не смогла закрутить ни одного стоящего романа, а добрая и красивая сестренка выскочила замуж в восемнадцать лет. Ладно бы Аня переехала к мужу, так нет! Она привела его на свою жилплощадь, ущемив тем самым интересы старшей сестры. Если в раннем детстве Таня рвала Анины колготки и срезала с ее блузок пуговицы, то с возрастом ее пакости стали намного изощреннее. Раз расстроить свадьбу сестры не удалось, она решила при случае угробить зятя. Уж не знаю, рассчитывала ли она на летальный исход, но думаю, ее позабавили бы даже мелкие царапины.

В помощники Таня взяла себе Петра Кудряшова. Пока неясно, где она с ним впервые перехлестнулась и чем его мотивировала, но человек с криминальным прошлым выполнил свою задачу – спровоцировал падение с большой высоты. Андрей стал инвалидом, прикованным к креслу. Возможно, именно Кудряшову пришла в голову идея открыть благотворительный счет. Он вполне мог слышать о чем-нибудь подобном на зоне. Татьяна безупречно провернула эту операцию, после чего исчезла из Горовска. Но отношения между ней и Кудряшовым на этом не закончились. Татьяна вернулась сразу после похорон Андрея. Как она узнала о его смерти? Конечно же, ей сообщил об этом Петр, ведь он жил в доме напротив. Кудряшов многое мог наблюдать из своего окна, например то, что Аня возвращается домой не сразу после занятий в институте, а гораздо позже. Это стало благодатной почвой для созревания злодейских замыслов...

– Я работала в банке, – сказала Аня, прервав мои размышления. – Однажды, уже после того разговора с Кириллом, я увидела в банке Таньку. Она очень шикарно выглядела, и я не сразу ее узнала. Знаете, у нее даже зубы ровными стали.

– Сейчас ортодонты в любом возрасте прикус исправляют, – вставила я, вспомнив свою одноклассницу, которую в школе называли за глаза «хомячка». А недавно встретила ее – она стала улыбаться, как для рекламы жевательной резинки. – Извини, я тебя перебила.

– Я, как бы невзначай, спросила у своей однокурсницы, которая ее обслуживала, кто эта женщина. Нелли сказала, что это Татьяна Николаевна Кудряшова, одна из основных акционеров «Экватора». Вот тут-то мне в голову и пришла мысль, как наказать Таньку, чтобы она не чувствовала своей неуязвимости. Я решила забрать у нее то, что она отобрала у меня, точнее у моего мужа. – Аня рассказала мне подробности того, как она собиралась перечислить с расчетного счета транспортной компании деньги на благотворительность. – Я думала, что знаю все пароли, но оказалось, один момент я упустила. Транзакция была прервана, а служба безопасности вышла на меня уже на следующий день. Я думаю, Нелли рассказала, что я Кудряшовой интересовалась.

– Ты на нее злишься?

– Нет, в противном случае ее бы обвинили вместо меня. Она все сделала правильно, а вот я лоханулась. Наверное, месть действительно то блюдо, которое подают холодным. А я не успела остыть. Да и такого таланта, как у тебя, Полина, у меня нет. Судя по твоим рассказам, тебе всегда удавалось достичь желаемого результата и оставаться при этом в тени. А я вот и отомстить не смогла, и сама пострадала. Меня уволили из банка по инициативе работодателя, и мама узнала об этом. Заглянула в мою трудовую книжку и увидела последнюю запись. Мне пришлось рассказать, за что меня уволили. Я не могла это носить в себе. Думала, что поделюсь с мамой и она меня поймет, но мамочка меня даже не дослушала и начала причитать... Мол, она стыдится моего мстительного поступка. Вот Таньку мама никогда так не осуждала, даже тогда, когда она исчезла с деньгами.

– Вот как? – удивилась я.

– Да, мама сказала, что мотив Танькиного поступка еще можно как-то объяснить – ей жизни красивой и самостоятельной хотелось. А мой поступок не поддается никакому объяснению.

– А разве она не в курсе того, что тебе рассказал Кирилл?

– Нет.

– Аня, да почему же ты о самом главном промолчала? Это непростительно, понимаешь? – напустилась я на Игнатьеву. – Вся правда о Татьяне заставила бы твою маму другими глазами посмотреть на ситуацию.

– Я пыталась все рассказать, но она даже слушать меня не хотела. Мама вбила себе в голову, что я на ходу придумываю какие-то оправдания своей мести. Только я открывала рот, как она укоризненно качала головой и говорила, что все обиды надо прощать, а не держать их в себе и уж тем более не мстить. По ее мнению, я добровольно поставила на себе позорное клеймо и обрекла тем самым себя на жалкое существование, потому что все работодатели будут закрывать передо мной двери.

– Значит, отношения с мамой у тебя неважнецкие? – резюмировала я.

– Не то слово, – подтвердила Аня. – Вместо того чтобы помочь мне выкарабкаться из моральной ямы, она стала ежедневно пилить меня. До сих пор пилит.

– И, наверное, без всякой анестезии, – продолжила я не без сочувствия.

– Ты в самую точку попала. Была надежда на то, что наши отношения наладятся, когда я снова устроюсь на работу. Я стала обивать пороги кадровых агентств. Бухгалтер – профессия очень востребованная. Но мама оказалась права: как только работодатели читали запись в моей трудовой книжке, то сразу говорили: «До свидания, вы нам не подходите». Я решила пойти на хитрость и не показывать свою трудовую. Но без опыта работы тоже никому не была нужна. Через месяц меня все-таки взяли бухгалтером в одну фирму, правда, без трудовой, по договору.

– Так многие сейчас работают.

– Возможно, но я там надолго не задержалась. Полина, ты не подумай, что меня попросили и оттуда, нет, я сама ушла.

– Почему? – осведомилась я.

– Меня взяли как раз перед полугодовым отчетом, по-моему чтобы подставить. Там все так подозрительно было...

– Ладно, ушла так ушла.