Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

Глава 4

Пожалуй, всякий уважающий себя человек, обнаружив пропажу дорогой вещи, приложил бы все усилия, чтобы ее найти. И Алексей Градов отлично понимал, что стоит ему позвонить в Киев Мальцеву и, даже не намекая на исчезнувшую табакерку с рубинами, поблагодарить за книгу и попросить под любым предлогом помочь ему встретиться с его дочерью, наверняка, и, скажем прямо, недешевый сувенир из Африки будет найден, и гложущие его внутренние сомнения развеются. Но сначала он решил, что нежданная гостья просто решила пошутить и спрятала табакерку так, что сразу не найдешь. А как следует поискать два следующих дня у него попросту не было времени. Его, как одного из самых опытных разведчиков, вызвали на сборы, которые проводились под Москвой, для консультирования нового пополнения. А со сборов давний друг Градова генерал ГРУ Анатолий Соловьев повез его к себе на дачу. Правда, точнее сказать это была не дача, а солидный загородный дом в одном из подмосковных коттеджных поселков, куда генерал с супругой перебрался несколько лет назад, продав городскую квартиру. Супруге с ее астмой находиться в Москве, особенно в летний зной, было смерти подобно. А сам генерал, подсчитав, что из-за города он доезжает на службу гораздо скорее, чем из одного конца забитой автомобильными пробками Москвы в другой, в прямом смысле этого слова вздохнул полной грудью.

Даже сейчас, осенью, они с Градовым, удобно устроившись в креслах под специально сделанным для барбекю навесом, пока доходили, источая изумительный аппетитный аромат печеночные и свиные домашние колбаски, могли насладиться вкусом армянского коньяка, выкурить по сигаре и в свое удовольствие полюбоваться осенним садом, послушать, как в звенящей вечерней тишине падают в траву яблоки.

– Хорошие здесь хозяева до меня были. Весной, Градов, я налюбоваться на свой сад не могу. Правда, вот осенью с яблоками не знаю, что и делать… – вздохнул Соловьев. – Супруга моя и повидло из яблок варила, и сушила их… А они все падают и падают… Думаю, соберу и в один из подмосковных детских домов пару-другую мешков завезу.

– Да, это отличная идея, – кивнул Градов.

Соловьев, отложив сигару, пошел к барбекю переворачивать колбаски.

Они с Градовым были почти одногодками, но Соловьев, дослужившись до кабинетной работы, стал выказывать пристрастие к домоседству. А поскольку его жена Варвара Степановна была отменной кулинаркой, да и сам Соловьев любил повозиться на кухне или, как вот теперь с барбекю, округлый животик и чуть расплывшееся лицо, куда уж тут денешься, с двойным подбородком делали его чуть старше своих лет. Стригся он с ранней юности совсем коротко, ежиком, который теперь выглядел совсем седым. Однако, даже набрав вес, Соловьев оставался сильным и довольно подвижным мужчиной. Давала знать о себе связанная с риском для жизни, можно сказать, боевая молодость. Детей у Соловьевых не было, но они по этому поводу особенно не отчаивались, жили в свое удовольствие, любили собирать у себя друзей. Градов знал, что даже Мальцевы в прошлом году всем семейством гостили у Соловьевых. И его приглашали присоединиться к их компании. Но он тогда был очень занят ремонтом квартиры.

– А помнишь, мы тогда в Африке бананы вместо колбасы жарили? – вдруг вспомнил Соловьев, снимая готовые колбаски с барбекю. – Нам те бананы и еду, и воду заменяли.

– Да уж, было дело… – вздохнул Градов. – Мне порой даже не верится, что все это с нами происходило. Африка, океан, чернокожие туземцы, которые еще и воюют. Непонятно только, кто с кем и за что… Если бы не мы тогда, они точно один одного поубивали бы, изничтожили под корень.

– И заселили бы те земли дикие звери… – проговорил Соловьев, подливая коньяк.

– Не скажи, я думаю, там тут же объявились бы старшие братья американцы. У них нюх на золото и камешки. А там ведь просто копи Соломоновы… – покачал головой Градов.

Тем временем Варвара Степановна вынесла горячую картошку и соленые огурчики. Она тоже подобно мужу округлилась, но, как и в молодости, прямо-таки излучала доброту и спокойствие. Разложив картошку по тарелкам, она хотела уйти, но Соловьев, приобняв ее, попросил:

– Ты присядь, Варя, посиди с нами.

– Хорошо, только пойду пирог выключу – и к вам, – зардевшись согласилась Варвара Степановна.

– Так у нас еще и пирог будет? – улыбнулся Градов.

– А как же, с яблоками… – похвасталась Варвара Степановна и пошла в дом.

– Да, и ради чего мы тогда жизнью рисковали? Ведь все равно, почитай, все африканские богатства американцам достались, – возвращаясь к теме разговора, сказал Соловьев.

– А теперь еще сомалийцы корабли наши грабят. И опять же весь доход, я уверен, за океан, дядюшке Сэму сплавляют.

– Ну, теперь, при новом президенте Африка вообще может стать новым штатом США… – сыронизировал Соловьев.

– Да… ну, что теперь нас там никто не ждет, кроме пиратов, это точно… – поддержал его Градов.

– Ты, кстати, знаешь, что предводители сомалийских пиратов в СССР учились? – спросил Соловьев, задумчиво покручивая в руках бокал с коньяком.

– Слышал, но это же еще доказать нужно… – пожал плечами Градов.

– Да какие там доказательства… – досадливо поморщился Соловьев. – Украинские моряки, те, что с гражданскими грузами плавали в Аденском заливе и были в плену у сомалийских пиратов, в этом уверены. Этим «черным морским дьяволам» где-то около сорока-пятидесяти лет, они говорят по-русски, отлично знакомы не только с морским делом, но и с правилами ведения морского боя. Разведка у них поставлена так, что нам и не снилось. Главный упор они делают именно на разведку. Заранее точно знают, какое судно, с каким грузом будет идти у их берегов, чем можно будет там поживиться… А тактика у них вообще на грани фантастики…

– И где же у нас в советское время учили таким премудростям? – спросил Градов, потягивая коньяк.

– В Каспийском высшем военно-морском училище. Было время, когда там в год выпускали по восемьдесят сомалийцев – связистов, артиллеристов, штурманов…

– Ты хочешь сказать, что в Каспийском училище учили пиратствовать?

– Нет, конечно. Но нынешние пираты – отличные профессионалы. И применяют полученные когда-то знания по нужному им назначению.

– Я слышал, что весь штурм нужного им корабля с грузом иногда занимает всего минут пятнадцать… – вспомнил Градов.

– Представь себе…

– И как это им удается?

– Они используют три-четыре корабля-«матки», которые несут на борту моторные лодки.

– И что, эти корабли, как ты выражаешься – «матки», так трудно обнаружить?

– Практически невозможно. Ведь сомалийские пираты в отличие от своих предшественников-европейцев не вывешивают черный пиратский флаг с костями и черепом, они могут идти под флагом любого государства… А непосредственно захват судна происходит ночью. Лодки у сомалийцев пластмассовые или деревянные, поэтому их радиолокаторы «не видят», ведь сигнал отражается только от металла. Быстроходные катера идут на абордаж судна. Пираты забрасывают на борт кошки и взбираются на корабль. Потом запирают команду в одной каюте, а сами занимаются грузом…

– И что они никогда не получали достойного отпора?

– Ну, во-первых, большие суда они не захватывают и отлично знают, что на гражданских судах оружия нет. Все, что может сделать команда, – это попытаться маневрировать, послать сигнал SOS или, в крайнем случае, попытаться сбить захватчиков напором воды из пожарных рукавов…

– Да, похоже, скоро сомалийские пираты станут для моряков проблемой номер один.

– Да уже стали, – покачал головой Соловьев. – Вон Мальцев в прошлом году летом приезжал ко мне, он сам с моряками разговаривал, теми, что в плену побывали. Говорят, на сегодня это самая страшная напасть у берегов Африки, и уже даже не только у берегов Африки.

– Вот и пирог поспел, – добродушно улыбнулась Варвара Степановна, ставя на стол еще дымящийся яблочный пирог.

– Мы твой пирог попробуем только при условии, что ты с нами посидишь, коньячку выпьешь, колбасок моих съешь, – заявил Соловьев, подавая супруге тарелку, вилку, накладывая картошку и колбаски.

Градов тем временем налил ей коньяку.

– За вас, ребята, – сказала Варвара Степановна, пригубила коньяк и добавила: – Я теперь за ваших учеников-курсантов, как когда-то за вас, переживаю. Теперь столько горячих точек…

– Горячие точки всегда были, – покачал головой Соловьев. – Только вот назывались они не точками, а спецзаданиями…

– Да, Градов, жалко, что вы в прошлом году, когда Мальцев к нам приезжал, не смогли к нам присоединиться. У нас тут просто вечер воспоминаний был. Мальцев перед своими Лизами, у него же и жена и дочь Лиза, так он перед своими Лизами как павлин хвост распустил… Столько всего я про своего Толика и про вас с Мальцевым узнала… Ну, просто не мужчины, а супермены какие-то.

– Лиза-младшая так на свою мать в молодости похожа! – вздохнул Соловьев. – Такая же темноглазая, смуглая, стройненькая, и волосы густые, темные…

– Это ты про кого сейчас говоришь? – не понял Градов.

– Про дочку Мальцева, Лизу…

– Про дочку Мальцева Лизу? – еще раз переспросил Градов и, помолчав, добавил: – Дело в том, что Лиза-младшая ко мне на днях приезжала, книгу привезла. Пятнадцатый том «Брокгауза и Эфрона». Представляете, Мальцев до сих пор помнил, как я очень хотел когда-то, когда мы еще курсантами были, купить в букинистическом магазине этот пятнадцатый том. И нам денег не хватило. А потом, когда мы денег одолжили, кто-то у нас просто из-под носу ее увел. Так вот она мне эту книгу привезла… Но, знаете, вы вот говорите, что Лиза смуглая, на мать похожа… А ко мне она, представьте, приехала блондинкой…

– Странно… – пожал плечами Соловьев. – Она, как мне показалось, так гордилась тем, что на мать свою очень похожа…

– Да, и мне странно… – кивнул Градов.

– Бедная Лизочка, – вздохнула Варвара Семеновна, – может, и не стоило говорить, но у нее же беда…

– Какая беда? – насторожился Градов.

– У нее от рождения на ногах по шесть пальцев, шестипалая она от рождения, – тихо проговорила Варвара Семеновна.

– Шестипалая?! – удивился Градов.

– Да. Представьте… Лиза, мать ее, считала, что это потому, что она в дни, когда на Чернобыле авария случилась, загорать ходила… А Мальцев о каких-то испытаниях, в которых он участвовал, говорил… Но они в прошлом году, когда к нам заезжали, Лизу на консультацию возили. И вроде в этом году собирались операцию делать, – сказала Варвара Семеновна и добавила: – Так это же она на операцию, наверное, приехала. Только почему нам не позвонила? Ведь у нее в Москве никого нет. А после операции и проведать надо бы… И помочь ей…

– Может, постеснялась, – пожал плечами Соловьев.

– Вот еще скажешь, постеснялась, – поджала губы Варвара Степановна и, обращаясь к Градову, попросила: – Алексей, вы когда домой приедете, обязательно попросите Лизу нам позвонить. Или она уже в клинике?

– Да в том-то и дело, что я не знаю, где она… – пожал плечами Градов.

– То есть, как не знаете? – не поняла Варвара Степановна.

– Да вот так, она ночью ушла и даже записки не оставила…

– Наверное, не хотела, чтобы вы узнали, что она на операцию… – высказала предположение Варвара Степановна.

– Дело в том, вот вы говорите, что у нее шесть пальцев было на ногах…

– Да, я сама видела… когда мы в баню ходили… – кивнула Варвара Степановна.

– А я помню, точно помню, что у Лизы, или, точнее, теперь я думаю той девушки, которая почему-то назвалась Лизой Мальцевой, на ногах было по пять пальцев… – вздохнул Градов.

– Подожди, так к тебе кто приезжал, книгу привозил? – переспросил Соловьев. – Ты же говорил, что это Лиза Мальцева-младшая…

– Ну, да, – кивнул Градов. – Она сама мне так назвалась. Паспорт я у нее не спрашивал…

– Паспорт! А почему, когда она исчезла, Мальцеву сразу не позвонил? – взорвался Соловьев. – А что, если с ней что-нибудь случилось?

– С кем? С Лизой Мальцевой или с той девушкой, которая назвалась ее именем? – переспросил Градов.

– Похоже, случилось что-то и с одной, и с другой. Надо срочно перезвонить Мальцеву в Киев. Варя, принеси мне мою записную книжку, – попросил Соловьев жену.

Но когда Варвара Степановна пошла в дом, у Соловьева зазвонил мобильный. Это был сам Мальцев.

– Ну вот, легок на помине! – улыбнулся Соловьев и добавил: – Привет, Мальцев.

– Здоровеньки булы! – отозвался Мальцев.

– Ну ты, друг, просто как чувствовал, – продолжал Соловьев. – Мы тут как раз с Градовым только что о тебе вспоминали…

– Привет ему от меня, – сказал Мальцев. – Мы тоже с Лизой сейчас о нем вспоминали. Дело в том, что Лизочка-младшая, дочь наша, в Москву несколько дней назад поехала, книжку должна была Градову передать. А у меня, как назло, его мобильного нет. А квартирный не отвечает.

– Да мы на учениях были, – объяснил Соловьев. – А после учений вот ко мне заехали.

– Так что, может, Лиза его не застала? А то она позвонить обещала, как только приедет. А от нее ни слуху, ни духу. И мобильник недоступен. Так получил Градов книгу или не получил? – продолжал Мальцев.

– Книгу-то он получил… – начал Соловьев.

– Так чего ж она мне не позвонила? – удивился Мальцев и попросил: – Дай-ка трубочку Градову…

– Але, – взяв трубку, отозвался Градов. – Привет, Гена. Спасибо тебе за книгу. Я был тронут до слез.

– Так Лиза тебя застала? – спросил Мальцев.

– Застала… То есть… Книгу-то я получил, а вот Лиза ли мне ее передала, не знаю…

– Как это не знаешь? – не понял Мальцев.

– Ну, вот твоя дочь, она блондинка или брюнетка? – спросил Градов.

– Ну ты даешь! Откуда у нас с Лизой может родиться блондинка?! А почему ты спрашиваешь?

– Подождите, у нас же фотография есть, – вспомнил Соловьев. – Они, когда в прошлом году приезжали, фотографировались.

Он встал и пошел в дом.

– Сейчас мне Толик фотографию Лизы принесет. И мы разберемся, что к чему… – сказал Градов.

– Она же не просто так в Москву. Ей на операцию нужно… – проговорил Мальцев растерянно.

И тут вернулся Соловьев с фотографией.

Градов лишь взглянул, и тут же понял, что у него в гостях была совсем другая девушка. Настоящая Лиза Мальцева была действительно удивительно похожа на Лизу-старшую, ту девушку, в которую был когда-то влюблен Градов. Она была темноглазой, темноволосой смуглянкой.

– Ну что там, чего ты молчишь?! – поторопил его с ответом Мальцев.

– Я не знаю, что тебе сказать… – пробормотал Градов и, цепляясь за последнюю надежду, спросил: – А твоя дочь случайно перед отъездом не красилась, не делала себе завивку?

– Ты что, вообще спятил?! – закричал Мальцев. – Она на операцию ехала. Какая завивка!

– Ну, значит, у меня в гостях была не твоя дочь… – вздохнул Градов.

– То есть как не моя дочь?! А книга?!

– Ты мне пятнадцатый том «Брокгауза и Эфрона» передавал? – уточнил Градов.

– Да, а что?

– Ну, значит, эта книга каким-то образом попала к самозванке. Она мне и историю нашу рассказала, про то, как мы когда-то купить эту книгу не могли… А потом купили…

– Ничего не понимаю… – еще больше встревожился Мальцев.

– Подожди. Ты говорил, что Лиза твоя на операцию ехала?

– Ну да…

– Перезвони-ка ты в клинику… Может, она просто не успела или постеснялась ко мне заезжать. И подружку свою послала…

– Какую еще подружку! – возмутился Мальцев, но, помолчав, добавил: – Однако позвонить в клинику стоит. Потом вам перезвоню.

– Да… Ничего не понимаю, – покачал головой Градов, когда Мальцев отключился, и, вглядываясь в фотографию, добавил: – Но ко мне точно приезжала не эта девушка…

– И что теперь делать? Где кого из них искать? – пожал плечами Соловьев.

Варвара Степановна, которая все это время настороженно вслушивалась в то, что происходило, предложила:

– Давайте-ка мы вместе завтра утром в клинику съездим, в ту, где Лиза Мальцева операцию делать собиралась…

– Нет, – покачал головой Соловьев. – Я сейчас же вызываю шофера и мы едем в город. Мальцев перезвонит, у него все узнаем и поедем.

Мальцев, позвонив доктору, к которому его дочь должна была явиться для консультации перед запланированной на завтра операцией, не на шутку встревожился.

– Это на нее совсем, совсем непохоже! Она не могла, даже не перезвонив ни нам, ни доктору, не явиться на консультацию! – не справляясь с переходящим в отчаяние волнением, кричал в трубку Соловьеву Мальцев.

– Да может, она просто встретила кого, загуляла… – попытался хоть как-то успокоить его Соловьев.

– Слушай, ты! – сорвался на крик Мальцев. – Ты думай, что говоришь! Лиза не может загулять!

– Ну, прости… – пробормотал Соловьев и добавил: – Мы сейчас с Градовым собрались ехать в клинику…

– Зачем?! – не понял Мальцев. – В милицию заявлять нужно!

– Да, конечно, мы заявим в милицию… – сказал Соловьев.

– Я вылетаю в Москву первым же рейсом, там созвонимся! – сказал Мальцев и отключился.

– Она не была в клинике и даже туда не звонила… – сказал Соловьев Градову и добавил: – Мальцев сказал, что ехать туда нет смысла. Я сейчас по своим каналам сообщу, пусть объявят девушку в розыск.

– Я думаю, нам все-таки стоит подъехать в клинику, – сказал Градов, беря в руки фотографию, на которой улыбалось счастливое семейство Мальцевых. – У меня есть кое-какие соображения.

– Да, я сейчас соберусь и подъедем, – кивнул Соловьев.

– Мне, может, тоже с вами поехать? – спросила Варвара Степановна.

– Не стоит, – покачал головой Соловьев и, вздохнув, добавил: – И потом, если что-то случилось, Лиза будет сюда, к нам добираться… Ведь у нее, кроме нас, знакомых в Москве, насколько я помню, не было.

– Да-да, – кивнула Варвара Степановна, – я как-то об этом не подумала…

Когда Соловьев, в костюме и при галстуке, спустился с лестницы, у ворот их уже ждала черная «ауди».

В клинике пластической хирургии они застали лишь дежурного врача – высокого крепкого парня, который сидел в ординаторской и о чем-то оживленно беседовал с двумя молоденькими медсестричками.

– Простите, вам не знакома вот эта девушка? – спросил Градов, показывая фотографию. – Может, она недавно обращалась к вам за консультацией?

Молодой человек внимательно посмотрел на фотографию и покачал головой:

– Нет, ко мне она не приходила. А что у нее за проблема? С виду же у нее все в порядке.

– У нее шесть пальцев на ногах, – уточнил Градов.

– Погодите, – вдруг отозвалась одна из медсестер. – Покажите-ка мне.

Она всмотрелась в фотографию и проговорила:

– Ну да, точно. Она к Виктору Федоровичу, к Васнецову, за помощью обращалась.

– Недавно? – с надеждой спросил Соловьев.

– Да нет, уже с год назад. Но ей, по-моему, собирались операцию делать… Да-да. Виктор Федорович вчера мне говорил, что придется операцию отменять. Пациентка не явилась. Мальцева, кажется…

– Слушайте, просто нашествие какое-то… – пробормотала вторая медсестра. – Мне вчера в регистратуре какие-то братки фотографию оставили. Теперь вот вы…

– Подождите, – остановил ее Соловьев. – Какие братки, какую фотографию?

– А кто вы, собственно, такие? Почему вы этим интересуетесь? – вдруг насторожился доктор и строго добавил: – У нас вся информация конфиденциальна…

– У нас тоже, – кивнул Соловьев, доставая удостоверение.

– Ясно, – осекся молодой доктор. – Ну, тогда спрашивайте, что вас интересует.

– Вот вы, девушка, говорили, что к вам в регистратуру обращались с просьбой опознать кого-то по фотографии. Пожалуйста, расскажите об этом поподробнее, – попросил Соловьев медсестру.

– Ну да, вчера два здоровых таких амбала пришли и фотографию оставили. Просили, чтобы я, если такая девушка у нас нарисуется, тут же им сообщила, и телефон оставили. Но та на вашу не похожа, совсем не похожа, ваша темненькая, а та кудрявая, беленькая…

– А где эта фотография? – спросил Градов.

– Да у меня в регистратуре. Принести? – спросила девушка, поднимаясь.

– Да, конечно, если можно… – попросил Градов.

– Сейчас, – с готовностью кивнула девушка и вышла из кабинета.

– Очень попрошу оставить нас в кабинете одних, – обратился Соловьев к доктору и второй медсестре.

– Хорошо, – пожал плечами доктор. – Только дождемся возвращения Лены и выйдем. Я не могу оставить в ординаторской посторонних.

– Все правильно, доктор, – кивнул Соловьев и повернулся к Градову: – Но эти амбалы, я так понял, искали не Лизу…

– Да… однако эта не-Лиза может оказаться… – начал Градов и добавил: – Впрочем, сейчас увидим.

Медсестра, которую доктор назвал Леной, вернулась, протянула Градову фотографию. Доктор со второй медсестрой, не прощаясь, вышли из кабинета.

– Ну да, – развел руками Градов. – Как я и думал… Эта не-Лиза приходила ко мне под видом Лизы Мальцевой.

Потом он еще пристальнее всмотрелся в фото и пожал плечами:

– Но она здесь не совсем на себя похожа… Что-то в ней не так… Хотя…

– А у вас телефонный номер, который вам молодые люди оставили, тот, по которому просили позвонить, сохранился?

– Да… – покраснела девушка. – Но они сказали, если дам кому, мне не жить…

– А вы и не давайте. Вы сами позвоните и скажите, что появилась эта девушка, в клинику к вам легла. Пусть проявятся. А уж мы их встретим, – предложил Соловьев.

Девушка задумалась, а потом кивнула:

– Хорошо…

– Скажите, Лена, а почему эти, как вы выразились, амбалы, именно здесь, в вашей клинике, искали эту девушку с фотографии? – спросил Градов. – Ведь у вас не просто клиника. А клиника пластической хирургии…

– Ну… – замялась медсестра Лена. – Они сказали, что у этой девушки, с фотографии, есть проблемы… И она могла к нам обратиться за помощью.

– И какие же?

– У нее, как они сказали, по два соска на грудях было, – еще больше залилась краской медсестра Лена.

– По два соска? – пробормотал Градов, как бы что-то вспоминая. – Странно… я не заметил…

– А что, ты ее голую, что ли, видел? – усмехнулся Соловьев.

– Да нет… Но… – замялся Градов.

– Это очень редкая патология. И если бы девушка к нам обращалась, это было бы в компьютерных данных, – продолжила Лена.

– Ладно, но сейчас вы все сделайте, как мы просим, – сказал Градов. – И назначьте людям, которые интересовались девушкой, встречу.

– Где? – деловито спросила медсестра.

– Давайте в скверике у входа в клинику.

– А во сколько? – продолжала уточнять медсестра.

– Допустим, через час, – взглянув на часы, сказал Градов и подсел поближе, чтобы слышать весь разговор.

Сначала долго никто не брал трубку. Потом отозвался хриплый, очевидно сонный мужской голос:

– Але, Боб у аппарата. Блин, не молчите! Кому там еще не спится!

– Простите, вы просили позвонить, если к нам обратится одна ваша знакомая… – начала, волнуясь, медсестра Лена.

– Какая еще знакомая?! Куда обратится?! – недовольно прохрипел мужчина.

– Ну… – замялась Лена и снова густо покраснела: – Та, у которой два соска.

Зависло молчание, но через некоторое время Боб заговорил, кривляясь и передразнивая медсестру:

– Да что ты говоришь?! Та, у которой два соска?!.. К вам обратилась? Прям вот сейчас ночью?

– Нет, она пришла днем, но я только сейчас смогла вам позвонить… – попыталась выкрутиться медсестра.

– Что-то ты темнишь, детка…

– Да нет, правда, она завтра должна прийти на прием. В десять ноль-ноль… – продолжала сочинять медсестра.

Градов одобрительно кивнул.

– Да что ты гонишь?! – хмыкнул Боб.

– Ну да… – пожала плечами медсестра.

– Вот завтра на приеме и встретимся, – сказал Боб и добавил: – А сейчас я спать хочу. Все. Конец связи.

– Подождите, давайте лучше сегодня. Через час. В скверике у входа, – попыталась задержать его медсестра. – Вы же мне заплатите за информацию?..

– Слушай, детка, лучшей платой тебе будет жизнь. Но за правдивую, слышь ты, за правдивую информацию. А не за туфту, которую ты, не знаю с чьей там подачи, гонишь.

Градов взял листок бумаги и написал:

«Не заплатите за информацию, завтра вызову милицию».

Медсестра, прочитав, кивнула и срывающимся голосом заявила:

– Если вы мне сегодня не заплатите, я завтра в десять вызову милицию…

– Да, вижу, что у тебя там консультанты будь здоров, – проворчал Боб и добавил: – Ладно. В темноте даже будет сподручней.

– Что в темноте будет сподручней? – переспросила медсестра.

– Сама увидишь, – пообещал Боб и, как-то нехорошо гоготнув, отключился.

– Я так и не поняла, придет он или нет… – пожала плечами Лена.

– Придет-то он придет… – сказал Градов, поглядывая на часы. – Но как видно, не для того, чтобы дать вам деньги.

– Да зачем мне их деньги?! – возмутилась Лена. – Мне их деньги не нужны. Вы же меня сами попросили позвонить и назначить встречу.

– Да-да. И ровно через час вы выйдете через служебный вход в скверик.

– А вы? – настороженно поинтересовалась Лена. – А вы что же со мной не пойдете?

– Мы туда пойдем сейчас и, как только они появятся, встретим их, как полагается, – сказал Градов.

– Не переживайте, вы все время будете под надежной охраной, – успокоил ее Соловьев.

– Подождите, они же меня предупредили, что нельзя, что мне никак нельзя появляться с кем-нибудь. Иначе они меня… – вдруг опомнилась Лена.

– Да успокойтесь, вы ведь появитесь одна, – покачал головой Градов.

– До встречи! – кивнул головой Соловьев и, взглянув на часы, добавил: – Вы только смотрите, Леночка, не засните. Ровно через сорок минут вы должны выйти в сквер.

– Да-да, – подтвердила Лена, едва сдерживая волнение. – Я помню.

Градов и Соловьев вышли в коридор. Доктор со второй медсестрой, как оказалось, ожидали на диванчике у окна.

– Теперь, наконец, надеюсь, мне можно вернуться в ординаторскую? – строго и чуть обиженно спросил, поднимаясь навстречу, доктор.

– Да, конечно, – кивнул Соловьев.

– Ну, спасибо! – все еще не скрывая обиды, поклонился доктор, направляясь к кабинету.

Медсестра тоже встала и направилась за ним.

– Только очень вас попрошу, – предупредил их Соловьев, – Лену ни о чем не расспрашивайте.

– Ну, конечно, а как же, мы понимаем, военная тайна, – продолжал ерничать доктор.

– Всего вам доброго, спасибо за помощь, – стараясь снять напряжение, проговорил Градов.

– Служу Отчизне, – хмыкнул доктор, пропуская вперед медсестру и захлопывая за собой двери.

В пустом полутемном коридоре этот стук прозвучал как выстрел.

Градов вздрогнул и покачал головой.

Они направились к обозначенному зелеными светящимися буквами «служебному выходу». И хотя и один, и другой старались ступать как можно тише, каждый их шаг отзывался гулким эхом. А это, хочешь не хочешь, напрягало.

На улице было промозгло и туманно, горели несколько дежурных фонарей. Но они выбрали уголок потемнее. Соловьев первым достал сигареты, и они закурили.

– Не забудь выключить мобильник, – предупредил Градов, переводя свой в виброрежим.

Соловьев только кивнул. Он это проделал еще тогда, когда они шли по коридору. От места, где росла густая елка, в тени которой они так удачно спрятались, отлично просматривался подъезд к воротам и калитке, которая, как и ворота, на ночь закрывалась, и освещенная фонарями дорожка к дежурному входу.

Градов, докурив сигарету, осмотрелся и знаком показал Соловьеву, чтобы тот оставался на месте, а сам метнулся к ограде и, перескочив через нее, растаял в темноте. Что-то подсказывало ему, что так будет удобнее запеленговать Боба и его подельников.

Через некоторое время на крыльце у служебного входа появилась медсестра Лена. В свете фонаря было отлично видно, что белой шапочки она не снимала, и куртку накинула прямо на белый халат.

Лена минуту постояла, переминаясь с ноги на ногу, а потом, оглянувшись, подошла к первой скамейке.

На улице было тихо. И вдруг послышался шум подъезжающей на высокой скорости машины. И почти в ту же минуту воздух рассекла вереница пуль автоматной очереди и раздался резкий вскрик Градова:

– Ложись!

Соловьев, который не упускал из виду и ворота, у которых только что притормозил джип, и Лену, буквально оцепеневшую от ужаса, успел до двух следующих, уже одиночных выстрелов повалить ее на землю и прикрыть своим телом.

Тут же послышалась отборная брань и резкая команда Градова:

– Сдавайтесь! Вы окружены.

В ответ раздался трехэтажный мат, а потом глухой удар.

– Градов, тебе подкрепление надо? – крикнул Соловьев, вслушиваясь в тишину и делая знак Лене отползти в тень.

– Если к тебе повезем, то в машину загрузить надо, пока не пришли в себя, – крикнул Градов.

– Лена, поедем с нами. Так будет безопаснее, – сказал Соловьев, помогая девушке встать.

– Я должна предупредить дежурного врача… – пролепетала девушка.

– По дороге позвоним, – строго сказал Соловьев и потянул ее к выходу.

Возле джипа на асфальте валялись, безвольно раскинув руки, два здоровенных наголо стриженных бугая в черных кожаных куртках.

– Ты их хоть не до смерти? – с тревогой и одновременно с нескрываемой радостью спросил Соловьев.

– Таких убьешь! – покачал головой Градов и, обращаясь к Лене, спросил: – Который из них Боб?

– Вот этот… – тихо ответила Лена, кивнув в сторону одного из лежащих на асфальте, самого здорового.

– Зови своего шофера, повезешь с ним этих подонков в их джипе к себе. А мы с Леной на вашей машине следом. Только руки им и ноги покрепче свяжите.

– Есть, товарищ командир, – отсалютовал Соловьев, чуть улыбнувшись, но, делая вид, что готов подчиняться Градову беспрекословно.

Соловьев отлично знал привычку Градова в экстремальных условиях брать командование на себя. Еще в далекой молодости они все поняли, что это идеальный вариант. Градов соображал значительно быстрее, умел мгновенно принять необходимое и единственно правильное решение.

И сейчас Соловьев, не затягивая время, исполнил его не то приказ, не то просьбу.

Соловьев почувствовал себя чуть свободнее только тогда, когда уже у него в служебном кабинете дежурный охранник принес и надел на руки обезвреженным «браткам» стальные наручники.

Боб, который еще в машине пришел в себя, сидел тихо и, очевидно, осознавая всю, мягко сказать, сложность своего положения, теперь только изредка бросал ненавидящие взгляды на Лену.

Градов, который пока Соловьев раскладывал у себя на столе какие-то бумаги, устроился рядом с Леной, буквально кожей чувствовал, как неуютно здесь девушке.

– Лена, – наконец не выдержал он. – Посидите пока что в коридоре.

– Да-да, – согласился Соловьев и, обращаясь к дежурному, попросил: – Сделайте ей там чаю. А то девушка сегодня пережила колоссальный стресс.

На что Боб еще больше набычился и начал наливаться краской.

Лена тут же встала и поспешила выйти в коридор. Вслед за нею, отдав честь, вышел дежурный.

– Ну что, братки, будем сами колоться или нам вас колоть? – поинтересовался Соловьев, обращаясь к лысым парням в черных косухах.

– И чем это вы нас, интересно, колоть собираетесь? – хмыкнул Боб.

– Щелкунчиком, щелкунчиком… – в тон ему ответил Соловьев и добавил: – А если серьезно, то нам нужны не вы, а девушка, которую вы хотели найти в клинике.

– Мадлен? – уточнил Боб.

– Может, и Мадлен. Мы же не в курсе, под каким именем она вам известна, – продолжал Соловьев. – Только давайте сразу договоримся: будете отвечать честно, оформим явку с повинной. А если нет, за вооруженное сопротивление органам огребете по полной…