Кристина

– Помогу, деда Гриша, помогу. Но и вы скажите. Может вам лекарств каких?

– Лекарств? – Он задумался, глядя в окно. – Мне бы для сердца чего, больно неспокойно иногда, будто вырваться хочет. – И он покачал головой, взявшись за сердце.

– Хорошо.

– А когда ты приедешь?

– На следующей неделе.

И я ушла.

Неделя до конца апреля. Я шла по ночному городу, возвращалась к маме Витали. Улица, людная обычно, сегодня была пуста. Мне показалось это даже сверхъестественным, поскольку ни пятница, ни тринадцатое не были и в помине. Только кое-где суетились одинокие пешеходы. Я догнала одного из них и, стараясь не напугать, спросила, который час. Человек даже не обернулся. Тогда я положила руку ему на плечо, но она не почувствовала плоти. Прошла сквозь тело, а человек растворился. Я ахнула. Некоторые из проходивших мимо обернулись на меня, и я в растерянности крикнула:

– Вы видели его, видели, как он растворился?

Но они отсутствующе посмотрели на меня, и пошли дальше.

Тогда я закричала им вслед:

– Скажите, что не только я вижу его! Скажите!

Но прохожие шли, как шли. Остервенев, я догнала одного из них и попыталась задержать, но он тоже растворился с диким смехом! Я не ожидала. Я даже застыла на секунду. Догнала еще одного, но тот тоже рассмеялся мне в лицо и исчез. Один за другим они окружили меня и стали растворяться от моих прикосновений, едва я задевала их. В моих ушах слышался хохот.

– Вам не свести меня с ума! Вы слышите!

Они вдруг все исчезли, и я осталась одна.

– Вы сами сойдете с ума прежде!

В тот вечер я опустошила пол бутылки водки. Я нашла ее случайно, в буфете, когда ночью пошла на кухню. Я уснула легко и просто, не слыша ни теней, ни звуков.

Случилось так, что мне выдалась возможность просто сесть в одиночестве и подумать над всем тем, что со мной произошло. Я поняла, что с начала тех самых событий я даже не задумывалась сама, почему собственно это случилось. Да, я пыталась говорить с другими, я пила, боролась со всеми, но только не с собой. Я так ни разу не села и не подумала, почему же это произошло. Что случилось такого, чего не было раньше, но стало теперь? Это видения, раз. Тетя, два. Головные боли, три. Это все появилось внезапно. Мне нужно было что-то делать со своей жизнью. Однако, что, я не знала. Какой-то выход я нашла в том, чтобы иногда выпивать на ночь. Это меня спасало. Да. Это помогало заснуть почти сразу, не слыша ни шепота, ни шагов. И так было почти месяц. Раз в неделю я ездила к дедушке Грише и говорила, что я из социальной помощи, я мыла ему полы, красила стены, он благодарил и называл меня дочерью. А потом перед сном я напивалась. Не сказать, чтобы много. Но…ровно столько, чтобы ничего не чувствовать. Ночью меня словно не было. Мне становилось все равно, есть кто вокруг или нет. И, хоть постепенно организм и начал привыкать к алкоголю, а я все меньше и меньше расслаблялась с его помощью, мне все же удалось продержаться так почти до июля.

Когда приехал дядя Женя, виски сопровождал меня в моей комнате. Когда приехал Виталик, я попыталась бросить, но ничего не получилось.

И вот летом, однажды, напившись до чертиков, я совершила непоправимое – покончила с собой.

Дядя Женя, я точно помню, мирно спал в своей комнате. Я сама не поняла, как, но мне захотелось, вдруг и очень сильно, покончить с этим адским существованием. Я достала прочную веревку из комода, намазала ее мылом, как будто точно знала, как все это делалось откуда-то из закутков ума, поставила под люстрой стул, залезла на него, накинув петлю на шею и спрыгнула, лицом к окну, но внизу кто-то сказал:

– Я думаю, люстра может не выдержать.

Я засеменила ногами, прокрутив сотню мыслей в голове от той, что я была абсолютно уверена, что находилась в комнате одна, до той, что голос говорившего мне был не знаком. Стул странным образом нащупался под ногами, я зацепилась и привстала на нем, обернувшись. В кресле возле двери сидел Кто-то.

– Да. Ты, скорее всего, сорвешься и просто повредишь себе горло.

– Кто ты?

– Я? А ты не догадываешься?

– Нет.

– Ангел.

– Какой?.. Один из звезд?

– Да. Светящийся. Ангел утренней звезды.

Я сошла со стула и села в кресло напротив. Мне совершенно не было страшно, хотя я точно поняла, что в ту ночь меня посетил сам Сатана. Но я поняла так же и то, что он не догадался, что я его узнала.

– Зачем ты пришел?

Он скривил губы.

– Наверное, мне хотелось отговорить тебя.

– Отчего?

Он цыкнул:

– Поверь, это не твой час. Все обойдется.

– А когда мой час?

– Ну, не за горами. Но ты не отчаивайся.

– Это не жизнь. Это больше похоже на ад.

Он рассмеялся.

– Ахаха… Ты не знаешь, что такое ад. Это…это нельзя описать. А твое существование сейчас – это просто рай, по сравнению с адом.

Разговор шел неспешно.

– Один из твоих дружков ангелов уже доставал меня. – Сказала я.

– Да. Я знаю, он и меня достал. Все предлагал быть совершенно преданным ЕМУ.

– А ты?

– Также, как и ты. Мое счастье не зависит от НЕГО нисколько.

– Ты о БОГЕ?

– О нем.

– Что ОН тебе сделал?

– Также как тебе. Ничего хорошего. Наоборот. И я же остался ему должен. здесь все и вся за НЕГО.

Потихоньку он выдавал себя.

– Все что у меня к НЕМУ есть, я оставлю при себе. – Помолчав, сказала я.

– Я знаю, что в последнее время, тебе и поделиться не с кем было. Я к твоим услугам.

– Что тебе нужно? – Перебивая, спросила я.

Очень лестно было полагать, что король ада собственной персоной поднялся именно ко мне, чтобы отговорить от смерти. Но детские книжки в памяти не давали шанса расслабиться и принять, что все это из-за заботы обо мне.

Он хмыкнул и помолчал.

– У меня к тебе кое-что есть.

– Что?

Он опять скривил губы:

– Помощь.

– Какая?

– Я знаю, тебе плохо. ОН достал тебя. Ты видишь тени?

– Вижу.

– Вот! Это ЕГО рук дело. И тот ангел тоже.

– И что?

– Я не могу смотреть, как ОН тебя губит. Я решил, что мне необходимо тебе помочь.

– Как?

– Я верну все на прежние места. У тебя будет снова твоя работа, твой дядя, друг, его мама, и куча денег.

– Заманчиво, конечно.

– Это просто великолепно! Разве ты не этого хочешь?

– Наверное, этого.

– Так что?

– Это с твоей стороны. Что с моей?

– Что? – Переспросил он.

– Это ведь сделка, да? Ты ставишь все, что назвал выше, что ставлю на кон я?

– Ты можешь об этом не беспокоиться. Расплачиваться сейчас не придется.

– Я знаю, в лучших традициях, с меня – душа. Не так ли?

– Ты чертовски догадлива. – Улыбнулся он.

Я промолчала.

– И? Ты готова все вернуть?

– Я всегда к этому готова. – Вздохнула я и поднявшись с кресла со словами: "Отвали от меня, чертила", снова залезла на стул и все-таки спрыгнула.

15 июля. Я проснулась в больничной палате. Я была жива, и вокруг ходили живые люди. С этого времени мои дни полетели стремительно к этому моменту, когда я собственно и решила описать это все на бумаге.

Я встала с койки и направилась в туалет. Болело горло. Голова гремела при каждом шаге. Я подошла к зеркалу, чтобы умыться, и взглянула в него. Там действительно была я. Почти такая, как раньше, когда все было хорошо. Только какое-то темное пятно на голове. Я подумала, что ударилась, когда падала. Наверное, люстра действительно оборвалась.

Я вернулась в палату и разговорилась с соседкой. Она была весела, хотя в ее случае веселиться было нечему. Я отнеслась к этому как к послешоковой депрессии. Впервые в жизни уже несколько дней я не видела ничего. Даже себя. Ни снов, ни видений.

– У тебя пижама замаралась. – Сказала я ей.

– Да!?! Где? – Она стала себя осматривать.

– На груди.

– На груди? Здесь ничего нет.

– Как ничего? – Я потянулась к ней показать пальцем.

– Вот.

– Здесь нет ничего. – Она отодвинула ткань и пятно оказалось под ним, на теле.

– А что это черное? Тоже ударилась?

– Да где же?!? – Изумилась она.

Мне даже казалось, что пятно где-то под кожей. Но разве такое бывает?

– Вот. – Показала я пальцем.

Она посмотрела на себя и подняла на меня голову:

– У меня там рак.

– Что? – Переспросила я, потому что, мне показалось, я услышала неправильно.

– Рак груди.

– Не поняла.

– Пятна нет. Но там, где ты показываешь – опухоль.

– Да? Извини, пожалуйста.

Я полежала немного, и вдруг до меня дошло, что у меня ведь тоже такое пятно. И я лежу с ней в одной палате. В одном отделении.

Тогда я пригляделась к больным в палате. Они все светились такими черными пятнами. Я спросила у соседки по койке, видит ли она эти пятна, надеясь, что это просто дурацкое совпадение, но она сказала, что ничего не видит.

Одним словом, у меня нашли злокачественную опухоль клеток мозга. Она разрасталась необычайно быстро, несвойственно ей. Боли в голове и видения были, скорее всего, результатом ее быстрого прогрессирования. И мне сказали, что не далек час моей кончины.