Да

Селлах тяжело посмотрела на нее. Анкс продолжила:

– Если ты в таком расшатанном состоянии примешь Тьму, неизвестно выдержишь ли ты это. И потом…

– Я готова принять Тьму, меня тошнит от Света, я отвратительна сама себе, – перебила ее Селлах, – Даже если мое тело с этим не справится, самое страшное, что может случиться – это моя смерть. Но кому до этого будет дело?

– Ты хочешь умереть? – пробормотал Макс.

– А зачем мне жить? Если только для того, чтобы продолжать эти бессмысленные страдания и разбивать все до последней надежды, эти тупые светлые надежды, то мне не нужна такая жизнь.

– Так что произошло?

– Макс, кого ты видишь перед собой? – спросила Селлах с вызовом.

Он поднял на нее глаза и ответил:

– Друга.

– Ха! Друга! Вот как? Может быть, внешность друга, но не душу! Моя душа разбита, я чувствую себя пустой оболочкой, никчемной и никому не нужной пустой оболочкой!

– С каких пор ты решила, что никому не нужна?

– С тех самых пор, как вы все ушли! – она перешла на сдавленный крик, – Вы… Вы все ушли тогда! Разломали, разбили душу и ушли! Ее нет! Она осталась разбитой где-то далеко! Не со мной!

Макс молчал и смотрел вниз, стараясь дышать ровнее.

– А сейчас, когда в моей жизни появился единственный человек, которому я интересна, оказывается, что я со своей чувствительностью не могу быть ему полезна в полной мере! Я начинаю сомневаться, прав ли он, хорошо ли я делаю, что слушаюсь его! Какая разница?! Какая разница, если я ему нужна?! – Селлах резко подалась вперед и опрокинула свою кружку на Макса.

Он резко сорвался с места, так что чай обжег только его пальцы, но не рассчитал сил и опрокинул стул, а потом отшатнулся к стене, не отрывая глаз от Селлах.

– Прости меня. Я не думал, что ты это так воспримешь.

– Если бы только ты! Нашей команды вообще больше нет! Хотя никто из вас на самом деле не виноват. Просто мне нужно было исчезнуть еще до академии, до вашего Северного Ханства.

– Селлах… – проговорил он, но не услышал свой голос.

У него кружилась голова, и все вокруг с монотонным гудением вращалось по кругу.

– Если хоть как-то хочешь помочь, сделай меня Шеганом. Это то, что мне сейчас действительно нужно. Я имею право, наконец, получить то, чего хочу.

– Сядь, Макс, – Анкс подошла к нему и направила к стулу.

– Что это за человек, про которого ты говорила? Которому ты нужна, – сказал он, сев и отдышавшись.

– Я не могу сказать тебе.

– Это Айран?

– Ты серьезно помешан на нем. Я не стану называть тебе имени, потому что я еще не до конца уверена в нем. Он из другой деревни, но согласен стать моим наставником. Не подумай, он не Кеаго.

– Да, конечно, расскажешь позже, может быть, – его глаза нервно бегали из стороны в сторону; он судорожно искал наиболее правильное решение.

Анкс принесла ему стакан воды и положила руку на плечо.

– Макс, ты не выдержишь этого.

Селлах посмотрела на нее с вопросом.

– Думаешь это раз плюнуть – сделать тебя Шеганом? На это уходит очень много энергии. Посмотри на него!

– Не надо, Анкс… – он коснулся ледяными пальцами ее руки.

– Тогда, может быть, ты сама? – нарочито равнодушно спросила Селлах.

– Нет уж. Все, что ты говоришь – чушь и навязчивая идея. Я не стану тратить на это силы.

Селлах с ожиданием посмотрела на Максима. Своим волнением она, сама того не зная, разбудила Мешер, и теперь маска чувствовала присутствие ослабленной живой души. Она уже шептала Максу, как хотела бы ее на десерт после вчерашнего славного пира и генерировала для него темную чакру, предназначенную для убийства. Макс решил иначе распорядиться полученной силой, сдерживать которую становилось все сложнее.

– Сядь рядом, – сказал он Селлах.

– Ты сошел с ума?! – Анкс сжала его плечо, – Ты вообще знаешь, что нужно делать?!

Сверху послышалось требовательное шипение.

– Лина подробно описывала, как делала меня Шеганом, а здесь я нашел много полезных книг. Мне этого достаточно. Давай, Селлах, если ты не передумала.

– Что это? – прислушалась она к шипению.

– Быстрее!

Она сжала кулаки, задержала дыхание и услышала биение своего сердца. Она подумала, что может сейчас умереть, поэтому лицо Максима нужно запомнить как можно лучше: бледное, сухое, напряженное, усталое. Селлах села рядом с ним, Макс уже концентрировал темную чакру в руке. Она посмотрела ему в глаза неожиданно мягко и благодарно.

Заряд! В сердце! Сила! И вдруг потеря сознания. Смутно она ощутила прикосновение холодных рук, не давших ей упасть со стула. Слеза выбилась из уголка ее глаза.

***

Сиреневая осенняя влага обволакивала медно-золотые кроны замерших деревьев. Инг и Алекс вернулись в деревню с выполненного задания по сопровождению важного торгового представителя Восточного Ханства. Над непривычным произношением важной персоны и различными казусами, возникающими на почве культурных различий, они уже успели насмеяться по дороге. Сейчас речь между ними шла об идее, на реализацию которой не приходилось особенно рассчитывать, потому что решающее слово могли сказать множество вышестоящих лиц, но никак не двое сихэ ранга Секацу, которые и так уже успели превысить свои полномочия.

– Я отослал Хану письмо со своим предложением еще из Восточного Ханства – сразу, как мы с тобой все обсудили, – сказал Алекс, – Теперь-то оно уже должно дойти. Если только Хан его прочитает – я же писал как частное лицо, без всей этой официальной ерунды.

– Конечно, он прочитает, мы же второе письмо отправили Эльхесу, он обо всем позаботиться, – с полной уверенностью ответил Инг, – Ну, и не идиоты же там у него в секретарях сидят! Должно хватить ума, что, если бы ты ждал, пока Комохо удосужится ознакомиться с твоим предложением, пока он примет решение – а, кстати, он мог и отказать! А потом еще он должен был бы составить формальное обращение и выслать его рабочей птицей, которая так загружена бумагой, что летит раза в три медленнее, чем твоя птаха. Так пока все это тянется, уже и помогать никому будет не нужно, если чутье тебя не обманывает. Все ты правильно сделал!

– Еще бы Комохо считал так же. До его сведения это довести все равно нужно. Я этим займусь. Сейчас отчитаемся за задание, а потом я у него останусь, и все объясню.

– Ты, брат, что-то путаешь. Как это я могу уйти и оставить тебя отбиваться одного? Если я пообещал тебя поддержать, значит, до конца с тобой.

Когда Сефиды появились у Комохо, он обсуждал что-то с Иллисом, перекладывая страшный ворох бумаг. Загруженность работой главы деревни и присутствие постороннего могло все испортить, но им достаточно было только переглянуться, чтобы принять решение: «Сейчас, или никогда». Они отчитались в результатах работы, что не вызвало у Комохо даже видимого внимания, и, сделав паузу, перешли к главному.

Алекс изложил свои опасения по поводу происходящих в Ханстве событий. Во-первых, необычайно долгое отсутствие Комохо Эр на собраниях глав и различных встречах, во-вторых, необъяснимое организованное нападение на деревню Ив и передвижение по Ханству неопознанных войск, в-третьих, исчезновение Селлах. Но на все это можно было бы закрыть глаза, если бы не острое предчувствие беды, а своей интуиции Алекс привык доверять. О подозрениях по поводу беспочвенности войны между Ту и Ма он умолчал.

Комохо выслушал его на этот раз с куда большим вниманием. Он сделал Алексу знак продолжать. Лицо Иллиса от волнения стало каменным – он хорошо помнил, что Лина говорила ему о близости восстания.

Алекс решился продолжить и добавил, что уже написал Хану письмо, в котором предлагал всем деревням собрать войска и заранее выдвинуться к деревне ксэ.

– Это совершенно недопустимо и непростительно с твоей стороны, Сефид, – сказал Комохо, – Ты выступаешь перед Ханом с предложением, требующим обязательного согласования со мной. Это вопрос государственной важности. К тому же предположения такого характера могут быть трактованы как недоверие к политическим решениям Хана или как намек на его недальновидность. Прежде стоило трижды подумать. Как тебе это нравится, Иллис? Это ведь твой ученик? Этому ты учил в академии? Или такое влияние на вас обоих оказал Николас Сефид? Вы позорите честные имена лучших воинов, вложивших свои силы в ваше обучение, мое имя, имя всей деревни в глазах Хана.

Инг дождался, пока Комохо закончит, и обратился к нему:

– Господин, своими словами и поступками мы оба не раз доказывали, что преисполнены уважения и преданности к нашей деревне, к вам и ко всем наставникам. Трактовать наше предложение как оскорбление – это значит не доверять себе самому.

Комохо хотел ответить ему, но Инг не позволил себя перебить и продолжил:

– Ситуация такая, что требуются решительные действия, и пренебрегать интуицией моего брата не стоит. Практика показала, что она надежнее самых точных данных. Вряд ли формальности важнее безопасности Ханства. Правильно расставленные приоритеты никак не могут очернить ваше имя.

Иллис бледнел на глазах, и смотрел в сторону, крепко сжав под столом руки.

– Комохо лучше известно, как разумно распоряжаться силами деревни, – проговорил он стеклянным голосом.

– Инг, ты мастер выворачивать ситуацию в свою пользу, – усмехнулся Комохо, – Но чего ты от меня ждешь? Может быть, дать вам отряд и отправить к Хану с неопределенной целью на неопределенный срок? Выделить средства на мобилизацию и снабжение сотни – другой воинов? Ведь у нас избыток людей и средств! Как вы себе это представляете? И кто будет отвечать, если Хан вдруг посчитает такое предложение своевременным?

– Если вы признаете, что предложение может оказаться своевременным, то имеет ли значение, в какой форме оно было высказано? – ответил Инг, – Что касается снабжения и мобилизации, то мы готовы собрать войско самостоятельно на добровольных началах. Для координации наших действий, Хан может выслать нам ксэ, это мы тоже написали в письме.

Еще пару раз пройдя по логическому кругу дискуссии с Ингом и Алексом, Комохо принял решение не мешать самостоятельной мобилизации свободных от миссий сихэ-энтузиастов. К концу беседы Иллис был бледен, как мел.

– Ну, вот и все! Мы с тобой отверженные герои, Алекс. Осталось только всех спасти! – сказал Инг, быстрым нервным шагом удаляясь от дворца Комохо.

– Ты такой же, как моя сестра, Инг. Она бы сейчас сказала что-то похожее.

– Я помню Амбу, да! Сколько она возилась-то с нами! Постоянные вылазки на ярмарки, набеги на соседские сады. Она меня однажды подняла, чтобы я мог яблоко сорвать, не дотягивался! Она же года на 4 нас старше?

– Да, около того. Я всегда удивлялся, неужели ей с нами интересно?

– Конечно, с нами интересно! Мы же два прекрасных мужчины, и всегда такими были. Помню, она и к морю, на границу Ханства, нас как-то вывезла, очень там красиво было.

Алекс остановился. Они оказались в тихом саду вокруг дома Али.

– Знал бы ты, как нам с ней потом за это влетело! – сказал он, – У нее с Николасом никогда не ладилось, а уж если что-то случилось… Да они просто ненавидели друг друга. А я не знал, как поладить с ними обоими. До сих пор мне стыдно за случай, когда украл у отца кинжал, а наказали за это ее. Я отлично помню, как он злился, а она что-то дерзко ответила, но меня не сдала. Он ее ударил, а она набросилась на него и чуть не убила. Почему я тогда встал на его защиту?

– Ты же обоих любил, поэтому.

– Ну, да, только я исправить ничего не мог. Если у Николаса не было работы, она постоянно уходила из дома и просто бродила по окрестностям, лишь бы не видеть его. А он запрещал ей уходить и запирал на чердаке, как будто этим мог ее приручить. Но смысла в этом не было, она отлично лазала по стенам. А я дома ждал ее всегда. И когда она ушла к Кеаго, я тоже ее ждал. Сидел у окна, выполнял задания Иллиса и все ждал, когда она придет. Принесет с собой запах солнца и трав с озера. Она ничего не рассказывала, просто вздыхала, клала мне голову на плечо и обнимала крепко-крепко. О тебе часто спрашивала; говорила, что только рядом с тобой я стану достойным человеком; говорила, чтобы я не вздумал становиться, как отец, светлым. Она всегда его так только и назвала – «светлый».

– А ты ее не искал потом? Не пытался встретиться?

– Куда там, поисковый отряд сбился с ног. Хотя, казалось бы, найти Кеаго не так уж сложно, они часто собираются в определенных местах, и некоторые из них известны. Но Амба всегда заметала следы мастерски. Искал я, конечно, искал. Только без толку.

– Что это с вами? – Али спустилась к ним с крыльца, – Миссия? Или переговоры?

– Могло быть и хуже, – улыбнулся Инг и приобнял ее.

– Просто у вас обоих такие лица, как будто обоих только что причислили к ворам и приговорили к казни через полчаса!

– Да это я вспомнил о сестре. Иногда бывает, не бери в голову.

– Ох, Алекс, таких, как Амба, без толку искать, она сама придет. Перестань ждать, и вы увидитесь. Твоя тревожность не дает ей вернуться. Она ведь чувствует тебя, такие связи не рвутся. Ты же не думаешь, что она о тебе забыла?

– Не думаю, – мрачно кивнул Алекс и повел друзей дальше.

Они вернулись на центральную площадь, сделав круг по деревне. Алекс молчал, Инг и Али наперебой болтали всю дорогу.

Только сейчас дворец Комохо покинул Иллис. Он увидел ребят и догнал их.

– Надо поговорить, – сказал он, – Лучше всего у меня.

Вчетвером они зашли в небольшой домик, который Иллис делил со своей престарелой родственницей, страдающей глухотой.

– Сейчас Лины нет, поэтому я могу кое-что рассказать вам. Хоть говорить будет и непросто, – сказал Иллис, – Комохо, прав, такая поспешность и пренебрежение формальностями было недопустимо. Но твои предположения не безосновательны, Алекс, в Ханстве действительно готовится восстание. Стоит за этим человек из клана Дард.

– Дард… – буркнул Алекс.

– Идти против него, или нет, решать вам.

– Так вы присоединитесь к нам? – спросил Инг.

– Нет, не присоединюсь. Но мне важно, чтобы вы понимали, почему. Для меня имя Дард значит даже больше, чем для вас. Выслушайте меня до конца и не перебивайте.

Он сделал паузу, словно собираясь с силами, прежде чем начать свой рассказ.

– Я со времен академии был другом Айрана, брата Макса. Чем мог, я всегда помогал их семье. Правда, мог я только приносить им молока и маминого хлеба. После смерти их матери Айран стал часто пропускать занятия и уходить на миссии – с материалами по учебе я тоже ему помогал. Однажды он ушел на три дня, и мы с Линой и Максом гуляли по вечерам, а ночевали у меня. Я говорю этого для того, чтобы вы знали, насколько все они были важны для меня. Когда Макс пошел в Академию, мне казалось, что Айран вообще перестал спать. Кто-то говорил, что он сидел на наркотических травах, но я знаю, что он бы до этого не опустился. А однажды Макс сказал мне, что его брат и сестра мертвы. Потом уже я ознакомился с материалами дела, и во мне возродилась надежда, что это не так. Но я потерял их, Лину и Айрана. И второй раз я их обоих потерять не хочу. Лучше мне не видеть Айрана вовсе, чем поднять меч на него.

Иллис замолчал. Он выглядел очень уставшим.

– Так это Айран Дард стоит за организацией восстания? – спросил Алекс.

– Я не говорил этого. Но у тебя всегда были хорошие аналитические способности.

***

Когда Селлах пришла в себя, она лежала в пустой комнате, укрытая пледом. В доме было тихо, и она не знала, есть ли здесь еще кто-то, кроме нее. Она не чувствовала никакого беспокойства, и факт становления Шеганом ее мало волновал, но все вокруг воспринималось иначе, включая тактильные ощущения и запахи.

Ей захотелось увидеть Землю новыми глазами, и она подумала, что теперь вполне сможет вернуться из Ада самостоятельно с помощью техники Хантай-Ни. Для телепортации нужно было сконцентрировать чакру в ногах и четко представить, как делаешь шаг в пункт назначения, образ которого четко обрисовывается в сознании. Селлах попробовала проделать это упражнение, и с первого же раза ей удалось попасть на Землю, но над точностью телепортации еще предстояло поработать: она оказалась не в деревне Эр, а на дороге примерно в сотне километров от Ту.

– Эй! Эй! – окликнул ее кто-то сзади, – Ты откуда здесь появилась?

К ней приближался молодой ксэ в сопровождении двух крупных собак, одной – серой, похожей на волка, другой – желтоватой, чуть больше размером, с медвежьей мордой. За широким синим поясом, обозначавшим его принадлежность к средним рангам, были заткнуты два меча. Смуглый, с коротко стриженными темными волосами улыбчивый парень с серьезными глазами.

– Я Сирроу Кутта, – он протянул ей руку, – Ксэ седьмого ранга. Но ты не волнуйся из-за звания, мы же с тобой почти ровесники. Ты ведь сихэ? Как тебя зовут?

Селлах посмотрела на протянутую жилистую загорелую руку, потом в глаза ксэ. Она заметила, что его глаза янтарного цвета и такие же лучистые, как у Инга и Сатанга Кеаго.

Своим появлением он выбил ее из колеи. Она была уже полна предвкушения, как впервые примет облик Шегана и полетит над самыми красивыми местами Земли, которая теперь должна была предстать перед ней совершенно другой. Но этот мальчишка, кичащийся своим седьмым рангом, бесцеремонно нарушил ее планы, а теперь зачем-то протягивал руку.

– Если это так нужно, что ж, я Селлах.

– Просто Селлах? – улыбнулся Сирроу.

Желтая собака высунула язык и замахала хвостом. Улыбка ксэ успокаивала, но ее темному началу это спокойствие было не нужно.

– Да, просто Селлах, – ответила она, так и не пожав его руку, – Подскажи-ка мне, как добраться до деревни Эр?

– До деревни Эр? Ты серьезно? Ты заблудилась! Теперь придется делать большой крюк, чтобы выйти на нужную дорогу.

– Укажи направление, мне не нужна дорога, я умею превращаться в птицу.

– А, вот оно что! Значит, ты просто спустилась с неба! Я-то все думал, как ты могла появиться из неоткуда.

– А ты не думал, что я могу владеть Хантай-Ни?

– Никогда своими глазами не видел, как применяют эту технику, так что и не подумал. Она же только для темных и светлых?

– Ну да, – Селлах не сдержала самодовольной ухмылки, – Так ты знаешь, где находится Эр?

Серая собака гулко зарычала, недоверчиво глядя на Селлах.

– Вот там, – Сирроу махнул на юго-восток и потрепал серую по шее, – Жаль, не могу тебя проводить, я направляюсь в Ту, – он указал направление на север прямо по дороге.

Он с готовностью оставил тему Хантай-Ни, то ли сразу забыв о ней, то ли не пожелав лезть не в свое дело. Его безразличие стало еще одним провоцирующим фактором для Селлах.

– Это к лучшему. Наши пути не могли надолго пересечься, – Селлах уже сделала порыв принять обличие птицы, но кинула через плечо, – На самом деле было бы лучше, если б у тебя была причина меня убить.

– Убить тебя? Зачем это?

– Какая разница? – Селлах повернулась к нему лицом, – Я хочу умереть, а не исповедоваться.

Серая собака отрывисто залаяла, желтая растерянно проскулила. Сирроу одним жестом успокоил их.

– Вообще-то причина тебя убить у меня формально есть. Я уже понял, что ты темная. Просто я не из тех, кто ищет лишний повод обнажить меч.

– А если бы я сказала тебе, что я вор?

– Ты вор? Ну, желаю удачи и советую вернуться в свою деревню с каким-нибудь алиби. А потом пустить силы на карьеру и помощь близким, например. Лучше, чем бесцельно бродить по дорогам и бросаться на меч первому встречному, – его улыбка не давала словам произвести гнетущее впечатление.

– Шенад, мне не нужны твои советы! – бросила Селлах, – Если ты не убьешь меня сейчас, я положу жизнь на то, чтобы казнить твоего любимого Хана. У тебя есть шанс остановить опасную преступницу и подняться на еще один ранг, хороший мальчик.

Собаки теперь не издавали ни звука, но обе подобрались в ожидании приказа хозяина.

– С такими разговорами ты, и правда, можешь нарваться.

– До чего же ты бестолковый! Я уже несколько раз сказала, что хочу этого!

– Это меня и останавливает.

– Тогда выбирай: убьешь ты сумасшедшую незнакомую девчонку, или она прикончит твоего господина.

– Я не знаю, как ты собираешься это сделать, но, если честно, ты меня разозлила.

Улыбка исчезла с его лица, и черты сразу приобрели остроту. Мгновенно он обнажил один из мечей. Селлах выпустила поток чакры Огня. Сирроу сгруппировался и уклонился от атаки. Он двигался очень быстро, и в следующую секунду уже зашел к ней сбоку. Ему удалось только задеть плечо Селлах, потому что она успела превратиться в гарпию и взлететь. С воздуха она еще раз атаковала Огнем. Сирроу снова уклонился и тут же в ответ выпустил целую волну чакры Воды, которая накрыла Селлах и потянула к земле. Обличие птицы теперь было бесполезно – Вода насквозь промочила ее перья, поэтому Селлах постаралась сосредоточиться на формировании вокруг себя щита, но не успела сделать это до того, как поток прижал ее к земле. Она ощутила образовавшиеся ссадины на спине, а следом – тяжесть и боль в ногах и в теле: на нее навалились собаки Сирроу, блокировав возможность двигаться и зажав зубами ее бок и бедро.

Сирроу подошел к ней и подставил к горлу лезвие меча. На мгновение на лице Селлах промелькнул страх, но она яростно оскалилась и дернулась навстречу мечу, до предела упершись в его острие. Ее глаза наполнились слезами и стали безумными.

– Чего ты ждешь?! Убей! Ну, давай же! – хрипло выкрикнула она и еще чуть сильнее подалась вперед так, что на ее шее появилась ранка.

– Зачем же ты защищалась, если так хочешь смерти? Не нужно перекладывать на меня ответственность за свою жизнь и за свою смерть, – Сирроу убрал меч в ножны, – Вообще-то мы могли бы стать друзьями, если бы ты не была зациклена на странной идее, что смерть – это лучшее решение проблем. Счастливо, вор.

Он отозвал собак, объединился с одной из них. Теперь он мог быстро и долго бежать на четырех конечностях вместе с другой собакой, которая сменяла первую по мере необходимости – так он обычно и передвигался на большие расстояния, с лошадями у него отношения не строились. Сирроу послали в Ту для консультации Алекса по вопросу формирования резервных войск на случай волнений.

Пальцы Селлах сжались в крепкие кулаки. Она направила в землю бессмысленный удар, усиленный концентрированной чакрой, и закричала от гнева и отчаяния. Острее, чем обычно, она ощущала жжение ран, дрожала всем телом и чувствовала, что вот-вот утонет в накатывающей панике.

***

Задачей первого полка был штурм деревни ксэ, отвлечение на себя основных сил и обеспечение специальному отряду возможности прорыва во дворец Хана. Второй полк должен был окружить деревню и атаковать ее, когда силы ксэ будут сосредоточены на защите дворца. Айран во главе спецотряда брал на себя задачу вывести Нацхи на открытый участок, а дальше дело было за Селлах.

Стратегия представлялась ворам безупречной, потому что никто из них не знал подробностей целостного плана и, даже при большом усердии не имел возможности оценить всей зыбкости операции по захвату деревни ксэ. Риски создавались на каждом из поочередных этапов этой операции, что делало вероятность реализации всех ее фаз близкой к нулю. Людей не хватало, на каждую точку бросалось лишь строго необходимое количество далеко не безупречно обученных воинов, убежденных Айраном в своей непобедимости. Взглянув на расстановку сил, опытный стратег скорее предположил бы, что истинная цель предводителя восстания – уничтожение самих повстанцев. Впрочем, найти возможность уменьшить риски этот стратег вряд ли бы смог.

И вот настал тот самый день. Хмурое октябрьское утро. Айран в облике Хвоста сидел на ветке пожелтевшей липы в обозначенном для сбора воров месте в лесу неподалеку от деревни ксэ. Как когда-то на крыше дома Каты он ждал Артура, так сейчас ждал здесь Селлах. Айран не ощущал никакого волнения и спокойно вспоминал свой последний разговор с Катой: он просил ее ни при каких обстоятельствах не возвращаться из Восточного Ханства самостоятельно. А она даже не попыталась притвориться, что послушается – заглянула в самую глубину глаз и сказала: «Я тебя люблю». Надежды, что она останется за пределами Северного Ханства, пока все окончательно не утихнет, было мало.

От мыслей его отвлекло появление Селлах, которая подлетела к нему в виде гарпии и, возвращая себе истинный облик, приземлилась на ветку рядом. Арбалет был при ней.

– Готова?

– Да, – ответила Селлах, спокойно глядя перед собой.

– Вон, видишь, подошел свежий отряд? Это сихэ деревни Эр. Как я и предполагал, многие готовы предать свои убеждения при виде такой толпы воодушевленных воинов, которые жаждут смерти Хана. Вчера я отправил в совет деревни человека с очередным предложением присоединиться – обещали подумать. Смотри-ка, не слышно прежних разговоров о бессмысленности сопротивления, о недопустимости крайних мер, – Айран поднялся на ноги, чтобы говорить с толпой, и взял совершенно иной тон: – Приветствую всех вновь прибывших! Рад, что вам хватило мудрости в последний момент не повернуться спиной к свободе. Новые поколения запомнят нас как первых борцов за их естественное право выбора своего жизненного пути!

Внизу раздались крики одобрения.

– Вы уже должны быть проинструктированы и разбиты на отряды нашими комиссарами. Все прибывшие присоединяются к первому полку. Второй полк выступает через полчаса после первого и входит в деревню, когда Хан окажется на крыше своего дворца. Информаторам быть начеку.

– Так точно, – послышался нестройный ответ толпы.

– Тогда вперед! Во имя свободы! – воскликнул Айран, обнажив меч.

– Во имя свободы! – отозвались воры.

Айран слетел вниз, а Селлах осталась на крыше. Она засекала время, чтобы дать сигнал к выступлению второго отряда, и с улыбкой проводила взглядом удаляющийся первый полк.

Трехтысячное войско воров приближалось к деревне ксэ со стороны леса в рассредоточенном состоянии, поэтому было замечено слишком поздно. При их приближении, ворота деревни закрыли, а на смотровую башню вышел переговорщик. Ему не дали произнести ни слова, пристрелив из арбалета, и тут же несколько лучников повели ответный огонь. Пока деревня мобилизовалась, воры сгруппировали мощные потоки чакры в единый канал и пробили им ворота. Ксэ, обстреливающих их из-за стен, становилось все больше.

Воры не жалели себя и вели безрассудные атаки, но в действиях командиров отрядов была видна продуманная последовательность. Как калейдоскоп, перед глазами Хана разворачивалось стремительное действие. Повстанцы, как голодные мартышки, атаковавшие тропический город, забирались во все щели, ползли по стенам, нападали по нескольку человек на одного, уклонялись от атак ксэ младших рангов, против которых они были хорошо натасканы. Они не давали Хану и его семье покинуть дворец, пробираясь внутрь и отвлекая на себя охранные силы.

Двое воров забрались в комнату одной из сестер Нацхи. Гордая девушка с прямой спиной сидела на полу около своего письменного стола, где один из ворвавшихся попытался бросить ее на колени. Она с отвращением смотрела в сторону и поправляла сложную прическу, в которую были собраны ее длинные белые волосы.

– Долго ты будешь выделываться? – кинул ей вор, затягиваясь самокруткой.

Он сел на стул, раскачавшись и положив ноги на стол с бумагами.

– Миледи не говорит на языке грязных воров? – ерничал он, – А я могу помыться, ты скажи только! Даже с тобой вместе, красотка!

– Не советую усугублять свое положение, – сдержанно ответила ханская сестра.

– А не то ты нас накажешь? – повстанец дернул ее за руку к себе, дерзко посмотрел в глаза и выпустил в лицо едкий дым.

Второй вор вожделенно косился на девушку и набивал рот фруктами.

Стену ее комнаты вдруг разрушил поток огненной чакры из прилегающего кабинета. Воры опешили; она же отточенным движением прирезала своего обидчика карманным кинжалом и выбежала за дверь. Второй вор, не жуя, проглотил виноградину и перебрался в кабинет, откуда исходила атака.

Пламя чакры охватило другие стены. Комната быстро наполнилась дымом и жаром, огонь разгорался за счет создавшегося сквозняка. Трое воров, в том числе Айран, стояли со стороны разбитых окон, еще несколько распределились по кабинету, окружив его хозяина – Хана.

Нацхи повел ближний бой с Айраном, отвлекаясь на атаки воров, как на навязчивых мух. Еще неоднократно все воры использовали чакру Огня, пока в помещении не стало невозможно дышать. Хан раскрыл за спиной пару белых крыльев и вылетел в оконный проем, Айран последовал за ним. И вот они оба на крыше, как он и обещал Селлах, укрывшейся сейчас в заготовленном укрытии под защитой нескольких воров. Через девять секунд ее стрела погубит Нацхи.

Раз. Хан продолжил ближний бой.

Два. Айран дал отпор и стал подводить Нацхи к удобной для Селлах позиции.

Три. Предвкушение победы.

Четыре. Внезапная абсолютная уверенность в каждом своем воине.

Пять. И в точности выстрела.

Шесть. Ощущение власти.

Семь. Смак.

Восемь. Селлах не подведи, моя умница.

Девять. Сейчас!

…

Секундный вскрик вырвался у Айрана. Только что он был наполнен верой в собственную идею, которой уже служило много сотен воров. Никогда прежде не смея тешить себя даже надеждами, он вдруг осознал неизбежность победы и тут же был раздавлен невозможностью продолжать борьбу. Стрела Селлах была сбита.

Айран отстранился от Нацхи и увидел где-то в стороне Хелен с новым арбалетом в руках.

Второй полк воров пытался войти в деревню, но он оказался уже наполовину разбит ксэ, которые перебирались за крепостную стену и подошедшим на выручку отрядом сихэ из деревни Ту во главе с Алексом и Сирроу.

Айран замер и наблюдал за разворачивающейся внизу сценой краха. Воры были захвачены в капкан, бежать с места сражения было невозможно.

Хелен сделала еще один выстрел почти одновременно с двумя другими стрелками. Айран не мог даже попытаться уклониться. Нетвердый шаг назад. Дальше обрывается крыша. Стрелы вошли глубоко. Печень, легкое, где-то около сердца.

Между Ханом и Айраном обвалилась прогоревшая крыша, и наружу вырвался огонь, бросив на их лица красные блики.

Сквозь треск и шум боя он услышал крик Селлах:

– Не умирайте!

Она бежала к дворцу, открытая для атаки, поддавшись порыву чувств.

Только тогда Айрана накрыла волна боли, он упал на колени, стиснув зубы и прикрыв себя крыльями. Крик, опустошивший легкие, вырвался не сразу. Жадная попытка с сиплым шипением вдохнуть загустевший воздух. Ему казалось, что он целую вечность смотрел в сторону, откуда пробивалась к нему Селлах, ощущая во рту металлическую жидкость. На самом же деле не прошло и двух секунд, как Айран применил Хантай-Ни, чтобы перенестись в Ад.

Армия воров была разбита.

***

«Я сделал все, что должен был. Ката, еще немного, и я доберусь до тебя», – Айран заставлял себя складывать мысли в связные предложения, чтобы абстрагироваться от боли и отвлекаться от страха смерти.