Да

Июль

Однажды июльской ночью Инг пробрался к дому своего дяди и постучал в окно Алекса.

– Эй! Ты спишь? – спросил он появившегося из темноты комнаты брата.

– Уже нет. Что случилось? Надеюсь, что-то серьезное, иначе я тебя убью.

– Я не знаю, серьезное оно или нет, – Инг почесал затылок.

– Так, – напряженно выдохнул Алекс, зная манеру Инга преуменьшать свои проблемы, – Залезай быстро, пока отец не заметил.

– А у тебя не найдется чего-нибудь пожевать?

Алекс принес вяленого мяса с хлебом (про себя заметив, что аппетит, к счастью, Ингу не отказал). Расположившись на полу у кровати и проглотив бутерброд, Инг сказал:

– Я не могу спать, Алекс.

– Просто перестань наедаться на ночь.

Инг сделал вид, что не услышал, и продолжил:

– Уже где-то месяц так. Вообще такое и раньше бывало, но не дольше двух ночей подряд…

– Все-таки серьезно, – Алекс сел напротив, всматриваясь в Инга.

– Знаешь, – Инг запихнул в рот кусок мяса, выдерживая неприятную паузу, – Я совершенно выжат. А завтра экзамен… Дело не в нем! На самом деле, мне не важно, сдам я, или нет!

– Что ты несешь! Как ты можешь не сдать! Что с тобой такое?

– Почти месяц во сне ко мне приходит Агварэс, – Инг посмотрел брату в глаза.

– Да ты наслушался этих глупых сплетен! – не слишком уверенно возразил Алекс.

– Я же сказал, так и раньше было! Я задыхаюсь во сне. Он пытается вырваться… Во сне я вижу троих себя. Один он выглядит точно так же, как я. Другой… У него синие волосы, от него исходит чакра Воды. Еще один похож на тех крылатых Демонов, про которых нам рассказывал Иллис, с крыльями. И еще в моем сознании сидит скованный Агварэс, весь в цепях. Он великолепен, ты бы его видел!

– Я читал кое-что, Инг. Слышал про технику Сфорцы?

– Нет. Какого такого Сфорцы?

– Сфорца – это Демон-волк. Он изобрел так называемую «технику объединения начал».

– Объединения мочал? – оживился Инг.

– Как ты до девятой ступени-то дошел, чудовище! Вспоминай, давай, Иллис это сто раз говорил. У души есть темное, светлое и собственное начало…

– И их сила зависит от врожденных способностей и приобретенных навыков, – перебил его Инг, процитировав академический учебник, – Знаю я, не нуди, рассказывай лучше дальше про этого Сфорцу.

– Говорят, Сфорцу очень интересуют люди. По легенде, от него происходит клан Кутта. Воины этого клана умеют объединять собственное начало с животным. Так к чему это все! Я думаю, эти три начала души ты и видишь в своих снах.

– У меня, значит, собственное начало с синими волосами?

– Наверное.

– Почему ж у него волосы синие… – пробормотал Инг, борясь с зевотой.

Алекс усмехнулся и сказал:

– Я не знаю, что там в тебе намешено. Но ты должен разобраться с этим. Возможно, твое темное начало каким-то образом было объединено с Агварэсом… Хотя это похоже на бред!

– Да, бред… – Инг растянулся на полу, отодвинув пустую тарелку, и закрыл глаза.

– Эй, ты тут спать собираешься?!

Инг пробормотал в ответ что-то несвязное.

– Наглец, – усмехнулся Алекс, – Ладно, тебе нужен сон, – он бросил на него махровое покрывало.

Выпускной экзамен начался с рассветом. Алекс еле растолкал Инга, который впервые за долгое время спал спокойно. Выпускное испытание представляло собой поединок в ближнем бою, в результате которого отсеивалась почти половина группы. Поражение в схватке почти всегда означало провал.

Братья прибыли на экзаменационную арену с небольшим опозданием. Первый бой уже был в разгаре; они суетливо поднялись на трибуны. На широкой каменной плите над ареной чакрой горели имена экзаменуемых:

Али Макарано. Чакра Огня. Меч.

Селлах Реттер. Чакра Огня. Арбалет.

Али Макарано училась в параллельной группе. Она принадлежала одному из сильнейших кланов Северного Ханства: Макарано славились своим искусством владения Огнем и собственной уникальной чакрой. Она была невысокого роста, с длинными каштановыми волосами, сейчас собранными в хвост.

В бою она показала себя хладнокровной, решительной и удивительно искусной воительницей, – совсем не похожей на милую, улыбчивую девчонку, как о ней говорили друзья; словно, взяв в руки меч, она превращалась в другого человека. Селлах была уже на пределе, на ее теле было множество ран. Инг в ужасе смотрел на арену, подавшись вперед и до дрожи сжимая кулаки. Еще немного, и он не выдержит – рванет через трибуны к своей Селлах и спасет ее от этой Макарано.

Али выпустила поток чакры – мощный золотистый пламенный ветер, сбивший Селлах с ног. В мгновение ока она оказалась перед Реттер и приставила к ее горлу меч. Реттер была не в силах сопротивляться. Бой окончен.

Инг, растолкав сидящих перед ним, кинулся к ней и приподнял ее голову над пыльной ареной.

– Держись, Селлах! – прошептал он, встревожено глядя ей в глаза.

Она попыталась выжать улыбку. Медики забрали ее у Инга и отвезли в госпиталь. Он стоял и смотрел им в след, не думая о том, что сейчас должен был начаться следующий бой. Он не замечал и того, что Али не отрывала от него виноватого взгляда.

Уходить с арены ему не пришлось. На каменной плите над ареной загорелись следующие имена

Инг Сефид. Чакра Огня. Превращение в зверя.

Артур Сен. Чакра Воды. Арбалет.

Никто не сомневался, что этот бой закончится быстро, и по трибуне прошел сочувствующий Артуру шепот.

Инг принял облик дикобраза. Артур старался не подпускать его к себе, пустив в ход свой арбалет. Он ни разу не промахнулся, несмотря на ломаную траекторию движения и немалую скорость Инга. А Сефид плевать хотел на раны. Он прыгнул на своего противника, сбив его с ног, и занес когтистую лапу. Артур Сен выставил перед собой щит из чакры Воды. Инг пустил в лапу чакру Огня и попытался пробить щит. Его удар отразился на самого Инга, здорово его разозлив. Тогда неожиданно для всех Инг тоже применил свою непрофильную чакру Воды, чтобы перетянуть защиту у Артура. Это не составило особенного труда, – Сен не был способен долго поддерживать технику. Артур пробовал использовать найшу, но это было бесполезно: Инг игнорировал любые ранения. Бой остановили, когда он был уже полностью обезоружен и прижат Ингом к арене.

Услышав долгожданный сигнал об окончании поединка, Инг побежал к госпиталю, даже не приняв человеческое обличие, благо он не был обязан дожидаться результатов экзамена (очевидных в его случае). В госпитале ему пришлось немного остыть, потому что к Селлах его не пустили, пока не обработали его собственные раны.

Он пробыл с девушкой до полудня, почти все время держа ее за руку, пока к ней не явился еще один гость. Это был отец Алекса, Николас Сефид. Инг встал, чтобы поприветствовать его, Селлах приподнялась в постели.

– Не беспокойся, Селлах. Присаживайся, мальчик. Ты сегодня был хорош, особенно впечатлило перетягивание щита несчастного Сена.

– Что с ним будет, Мастер? Он снова провалился?

– Да, снова. Не лежит у него душа к воинскому искусству. Но мне кажется, тебя больше интересует другой вопрос.

– Конечно! Скажите, Селлах прошла?

Николас по-отечески улыбнулся и сказал:

– Я отвечу на этот и на все последующие вопросы сразу. Я набрал команду из четырех воинов. За мной числятся Селлах Реттер, Инг Сефид, Алекс Сефид и Максим Дард.

У Инга в глазах загорелся огонь. Он улыбнулся, показав свои крупные клыки, как охотничий пес. Это значило, что все они успешно сдали экзамен и теперь будут работать в одной команде, во главе с самим Николасом Сефидом! Все именно так, как хотели они с Селлах и Алексом! А кроме того им четверым присвоено звание сихэ Ширу, то есть первый из пяти рангов сихэ.

Как только Селлах пришла в себя, новоиспеченная команда присоединилась к поискам лесных крыс юривай, которые способны менять цвет своей шерстки, подстраиваясь под окружающую среду. Обнаружить их возможно только в брачный сезон, то есть сейчас, в июле. Помимо маскировочного таланта, крысы обладают исключительным обонянием и прекрасно поддаются дрессуре, поэтому каждое лето сихэ отлавливают их, чтобы использовать в разведке.

Старшим в группе был назначен Алекс. Вскоре после начала поисков он принял решение разделиться.

– Инг, в интересах операции, я пойду с Селлах, а ты – с Максом. Иначе ты захлебнешься слюной, глядя на прекрасную девушку. Что я скажу отцу?

Ингу ничего не оставалось, кроме как порычать на брата и подчиниться. Алекс и Селлах быстро удалялись на запад, перепрыгивая с ветки на ветку огромных деревьев, как ловкие обезьяны. Инг провожал их взглядом и не спешил трогаться с места.

– Хорошо, что они ушли, – вдруг сказал Максим.

– Почему? Ты что тоже думаешь, что я способен захлебнуться слюной, глядя на Селлах?! – Инг изобразил на лице возмущение и тут же рассмеялся.

– Нет, – Макс не разделял его веселья, – Я хочу покинуть деревню.

– Ну, так мы уже не в деревне!

– Нет, ты не понял, Инг. Я хочу насовсем уйти из деревни.

– Что ты несешь?! Хочешь стать вором³?! Ты же потеряешь запах нашей деревни, и тебя убьет любой сихэ, которому от нечего делать взбредет в голову поохотиться на воров!

– Кто бы читал мне лекции, Инг? Ты вчера это вычитал в учебнике? Да, я стану вором. Иначе все эти бессмысленные миссии будут мешать мне сделать то, чего я ждал уже так давно. Мне кажется, этот разговор бессмысленным, Инг, так что просто не мешай мне.

– Слушай, Макс, я не знаю, что на тебя вдруг нашло, и…

– Вдруг!? – взорвался Дард, – Я ждал этого дня три года! С тех самых пор, как погибла моя сестра!

Инг сделал порыв подойти к Максу, но тот отступил и потянулся за найшу; Инг замер.

–Твоя сестра ведь пропала, а не погибла.

– Я видел, что она погибла! Я все видел своими глазами! И я должен сам найти и прикончить того, кто это сделал!

– А ты знаешь, кого искать? Тогда нужно организовать поисковый отряд и…

– Они говорят, это было не убийство, – в очередной раз перебил его Макс, – Никаких доказательств против него якобы нет, а запаха смерти вообще «не обнаружили»! Но это он сделал, я видел. Я сдал выпускной экзамен в числе лучших, значит, на что-то гожусь. Я найду его и уничтожу. И если ты встанешь на моем пути, я уничтожу и тебя.

– Ты в своем уме?! Почему раньше не говорил об этом?! Я бы всю деревню на уши поднял, чтобы наши ищейки прочистили свои носы! Я никогда не позволю тебе стать вором! Даже во имя твоей сестры.

– Никогда не позволишь? – ухмыльнулся Макс, – Ты уверен?

– Только через мой труп! – оскалился Инг.

– Будь осторожнее со словами, – Макс начал концентрировать чакру Огня.

– Я не возьму их назад.

– Тогда придется за них ответить!

***

Селлах Реттер и Алекс Сефид уже были на большом расстоянии от места, где оставили Инга и Макса, которые сейчас начали жестокий бой. Они решили тоже разделиться между собой, договорившись встретиться после заката на условленном месте.

Алексу, надо сказать, повезло – он нашел целое гнездо юривай. Правда, лесная крыса, почуяв его запах, удрала вместе со своим выводком, так что Алекс чудом успел ухватить только одного детеныша. Малыш сначала вырывался и беспрерывно пищал, но очень скоро обнаружил, что карман Алекса – место вполне пригодное для сна.

Сумерки начали сгущаться, заливая лес темнотой. Алекс уже дожидался Селлах у большого развилистого ясеня.

Она шла к условленному месту с чувством досады: за весь день ей не удалось поймать ни одной юривай. Пробираясь сквозь заросли, она думала о том, как бы оттянуть встречу с Алексом.

Неожиданно она ощутила чужую чакру и чей-то внимательный взгляд на себе. Это было похоже на чакру Инга, только от нее почему-то было жутко.

– Инг? – позвала Селлах.

Никто не ответил. Странное чувство усилилось.

Селлах услышала поблизости шорох. Властным движением ее развернули и прижали к дереву. Прямо на нее смотрели холодные серые глаза, расчерченные синими стрелами. На бледный лоб незнакомца падали рваные пряди темно-синих волос. Его высокую худощавую фигуру скрывал плащ с особым узором на груди, выдававший в нем адепта секты Кеаго.

Если откинуть личностное отношение к этим сомнительным типам, «секту» Кеаго правильнее было бы назвать орденом. Помимо религиозных ритуалов и жертвоприношений своему богу Дождю, они занимались изобретением новых боевых техник, нередко поражающих воображение даже самых умелых воинов. В частности, у всех Кеаго на шее есть печать, позволяющая смешивать чакру Воды и Тьмы, что многократно увеличивает их силу.

Селлах сковал страх. В свете луны блеснули острые лезвия, прикрепленные к кожаной перчатке сектанта. В следующее мгновение эти когти коснулись ее лица, а вторая рука Кеаго схватила ее за шею. На левой щеке Селлах появилась тонкая струйка крови.

Боль привела ее в себя, и Селлах нанесла сильный удар кулаком с сосредоточенной в нем чакрой Огня. Она прожгла плащ сектанта и почувствовала, что на его впалом животе выступила кровь, но Кеаго так и не отпустил ее. Он сильнее сжал ее горло и впился своим безумным взглядом. Малейшее движение Селлах, и он сдавливал горло с новой силой. Она замерла, и Кеаго снова поднес к ней свои когти. К ее удивлению, он не прирезал ее, а стал выводить на лице символ из кровоточащих шрамов.

– Кнес⁴ Сатанг? Что ты делаешь? – раздался за его спиной растерянный голос молодого мужчины.

– Не лезь в дела своего Кнеса, – ответил ему Кеаго, не отрываясь от Селлах – Заканчивай повсюду совать свой длинный нос.

– Я не посмел бы потревожить тебя, Кнес Сатанг. Твои дела – это тайна, которую будут знать только Дождь и моя могила. Но я видел неподалеку двух наших братьев, они что-то заметили здесь и побежали прочь. Я пришел сюда только для того, чтобы увидеть, что же их так ужаснуло.

– Даже если они видели меня, они оказались умнее тебя. Бежать, что есть мочи, увидев то, чего ты знать не должен – так бы следовало поступить и тебе, – Сатанг все еще не отпускал Селлах, которая не смела и шевельнуться, – Но, так и быть, я вернусь в пещеру. Возможно, Дождь послал мне тебя. Иди своей дорогой, брат.

– Тебе не нужно предупреждать меня о необходимости молчания, – поклонился ему Джакомо.

Сатанг бросил Селлах на землю, и она захлебнулась кашлем, встав на колени. Когда она опомнилась от первых раздирающих горло приступов и посмотрела вокруг, брат Джакомо был рядом с ней. Она потянулась за найшу, все еще кашляя и пытаясь подняться на ноги.

– Я тебе не враг, – сказал он.

– Ты же Кеаго!

– Вот еще! Я работаю под прикрытием. Вообще-то я думал, вся моя конспирация полетит к чертям, слишком уж у меня много знакомых. Неужели ты обо мне не слышала?

Он очаровательно улыбнулся, что шло вразрез с тем образом, который он выдерживал в присутствии Сатанга. Селлах хотела еще что-то спросить, но снова закашлялась. Джакомо усадил ее у дерева и дал воды. Когда ее кашель утих, он смыл с ее лица и шеи кровь и смазал рану какой-то зеленоватой мазью.

Жаль, конечно, что и вы наверняка не слышали, каким славным парнем был Джакомо Рубрус, Суури деревни Ма⁵, то есть сихэ рангом выше Мастера. По имени его мало кто называл – обычно просто Рубрус. Он был очень хорош собой, высокого роста, с ассиметрично обстриженными каштановыми волосами. У противоположного пола Рубрус пользовался огромной популярностью. Самый громкий его роман с наемницей крестьянского происхождения был на слуху, наверное, у всего Ханства. Надо сказать, после их расставания эта девушка немало повлияла на решение Комохо Ма заслать к Кеаго агента, а также на подбор для этой миссии подходящей кандидатуры – собственно бывшего любовника.

– Сатанг, которого я называл Кнесом, нарушает правила собственной секты. Поэтому он так быстро и сбежал, когда понял, что его могли видеть другие. Хотя ты же сама поняла, что не видел его никто, кроме меня. Про других это я приврал.

– Значит, подло нападать на невинных девушек – это вне ваших правил? Уже радует! – фыркнула Селлах.

– Не «ваших» а «их»! – поправил Рубрус, – Нападать на девушек никто не запрещает, но такие жертвы должны приноситься от лица всех братьев сразу. А Сатанг хочет присвоить все себе и выгородиться перед их божком самым лучшим. Кеаго вполне могли бы убить его за это.

– Так это было жертвоприношение? – спросила Селлах и сделала еще глоток из фляги.

– Да, один из их ритуалов. Будь осторожна, Сатанг теперь может тебя преследовать. Если он сможет закончить печать, твой аккуратный шрамик превратится в мучение на всю оставшуюся короткую жизнь.

Селлах обнаружила, что ее рана на глазах затягивается под воздействием мази, которая уже почти полностью впиталась. Она поблагодарила Рубруса, так неожиданно пришедшего ей на помощь – в ее глазах одного из Кеаго с неуместно обостренным чувством справедливости. Он лишь беззаботно отмахнулся и попрощался с ней. Селлах почти бегом направилась на место встречи с Алексом, а Джакомо зашел еще чуть глубже в лес.

Остановившись через несколько минут, он огляделся, присел около старого дерева и вытащил из-под его вздыбившихся корней сверток плотной бумаги. В этой бумаге в общих чертах описывались предполагаемые действия Кеаго на ближайшее время. Большего Рубрус и не ждал от своего агента: проклятые фанатики никогда не строили четких планов, полагаясь на волю своего бога.

Правитель деревни Ма имел виды на земли соседнего селения и собирался отстоять право на них, для чего привлекал на свою сторону Кеаго, для которых предусмотрел возможность свободного проживания на этой территории. Задача Рубруса состояла в отслеживании планов Кнеса и изменений подводных течений внутри секты. Пока он успешно находил подход к Сатангу, действуя через одного из своих завербованных агентов. Если только можно назвать так любимую девушку, которая состоит в секте Кеаго.

Деревня, на которую должны были напасть воины Ма и Кеаго, располагалась на самом севере Ханства и занимала самую крупную территорию, которая всегда прельщала ее менее сильных соседей. Джакомо сразу понял, что Селлах родом из этой самой деревни. Но размен это могло иметь для него значение, если прекрасная девушка оказалась в беде?

***

Инг лежал в палате госпиталя, заложив руки за голову и сосредоточенно глядя в одну точку. Его черные брови чуть дрожали от напряжения. Он вспоминал свой бой с Максимом, который последнее время значительно превосходил Инга в боевых искусствах. Тем не менее, Инг чуть не прикончил своего друга, когда его чакра Огня внезапно вышла из-под контроля.

Впрочем, друга ли? Можно ли назвать Максима другом, если он решил отказаться от деревни, за которую Инг был готов умереть? И имеет ли он право назвать другом того, кого несколько часов назад в бессознательном состоянии сдал тюремной страже, доложив о попытке дезертирства. Инг никак не мог вспомнить подробности этого боя, стертые из памяти охватившим его гневом. Он помнил только, что такой сильной его чакра Огня не была еще никогда. Дойдя до пика ярости, он вдруг обрел небывалое прежде спокойствие и уверенность, словно наблюдал за ходом боя со стороны. У Макса не было никаких шансов против того безжалостного холодного монстра, которым он стал в тот момент.

Инг зевнул и почувствовал, что напряжение постепенно отпускает его. Начало действовать лекарство. Вообще-то, он собирался покинуть госпиталь, как только его раны затянули с помощью исцеляющей чакры. Но медики были неумолимы: повязки с заживляющей мазью, какое-то вонючее зелье и два часа полного покоя.

Мягкие лучи заката и сонливость обволакивали его и тащили в спокойную темноту.

Инг не заметил, как уснул. А когда проснулся, солнце уже село, и в палате было темно. Но он сразу заметил, что у окна кто-то стоит.

– Ты очнулся!

Он узнал Али – девушку, которой, видимо, снесло крышу от собственной силы. Откуда в ней взялась та жестокость, которую она показала в бою с Селлах на экзамене, когда одну за другой наносила ей тяжелые раны? Это было не стремление к победе, а желание уничтожить врага, как на настоящей войне. При этом все говорили о ней как об улыбчивой общительной девушке, талантливой и обаятельной. Вот и сейчас она улыбалась Ингу – вполне располагающе.

– Я просто слегка задремал, – сказал он, сев на кровати и спустив ноги на пол.

– Да? А я боялась тебя побеспокоить. Решила немного подождать, и вот ты… – Али опустила взгляд, и улыбка ее стала смущенной, а щеки покраснели.

– Я не понимаю, зачем ты пришла. Тебя совесть что ли мучает? Скажи все, что хочешь сказать, Селлах в лицо.

– О чем ты? – она искренне не понимала, за что ее должна мучить совесть, и смотрела на него своими выразительными глазами цвета коньяка, – Ты про экзамен? Я вообще-то пришла не за этим. Но, раз уж ты напомнил… Понимаешь, для меня бой это бой – так я воспитана. Мне жаль, что моя соперница, – тут она осеклась, – соперница на экзамене, мне жаль, что она пострадала.

– Сейчас она уже в порядке. Ну и постаралась же ты! И, по-моему, получала при этом удовольствие.

– Может быть, и получала, – неожиданно ответила Али и снова посмотрела ему в глаза, – На все могут быть причины, не так ли? Ты ведь не собираешься мстить мне за то, что я оказалась намного сильнее, чем она?

– Не собираюсь, – тяжело ответил Инг.

– Это хорошо. Вне боевой арены я никогда не позволила бы себе ничего подобного, что бы я не чувствовала к человеку, если он родом из моей деревни.

Инг раздраженно вздохнул. Он понимал, что не должен вмешиваться в вопросы чести двух соперников, даже если одним из них была его дорогая Селлах.

Али подсела рядом к нему на кровать. Не слишком близко, – интимная обстановка в полумраке ночи и без того складывалась сама собой. Луна, светящая в окно, была единственным источником света.

– Слушай, тебя ведь не смущает, что я Макарано? – спросила она.

– Твой клан считают одним из самых сильных и уважаемых. Ты и сама это знаешь. На комплименты нарываешься?

– Ни на что я не нарываюсь! – Али снова покраснела, – В деревне нас уважают, это правда. Но Кеаго всегда нас ненавидели. Это началось еще с вражды Древних Демонов⁶. Ты-то должен знать.

– При чем тут Кеаго и Древние? Не понимаю.

Инг встал и подошел к окну. Он опасался, что Али может заговорить об одном из Древних – Агварэсе, который каким-то образом был связан с самим Ингом.

– Ты прав, Кеаго ни при чем, – ответила она, – Я уже поняла, что ты не такой, как они.

– Я ни разу в глаза не видел ни одного Кеаго. Почему это я должен быть похож на них?

«Неужели он не знает?» – растерянно подумала она, глядя на Инга распахнутыми глазами, – «Или он просто не хочет говорить об этом?»

– Наверное, я не с того начала. Дело в том, что я не просто Макарано. Я Царица Ягуаров.

– Возможно, это величайшая дерзость с моей стороны, Ваше Величество, но до сего дня я понятия не имел о том, что у ягуаров тоже есть цари, – Инг отвесил ей шутовской поклон.

– Да ты совсем ничего не знаешь! Разве вам не рассказывали об этом в академии?

– Что-то рассказывали, – Инг смущенно почесал затылок, – Я знаю, что Макарано подписывали мирный Договор между силами Света и Тьмы.

– Да, да, так и было, – покивала Али, – Макарано представляли сторону Земли и человечества при заключении второго Договора. Нас выбрали потому, что мы происходим от Древнего Демона-ягуара Макарано. И, кстати, унаследовали его золотую чакру.

– Получается, у вас есть и темная чакра? Ведь у всех Демонов она есть.

– Темная чакра была только у первых Макарано, мы давно уже ее утратили. Люди нашего клана вступали в брак исключительно с людьми. Но тайну золотой чакры ягуаров мы передавали из поколения в поколение с помощью особой печати. Так мы стали носителями самой сильной чакры, доступной людям. Поэтому, заключив договор, силы Света и Тьмы сделали нас своего рода гарантом сохранения мира. Младшей женщине из чистой линии клана Макарано они даровали меч, в котором заточили Демона, и приставили служить ей одного из сильнейших светлых на Земле.

– Почему это они отдали меч с заточенным Демоном именно младшей женщине? – спросил Инг.

– Я думаю, потому, что она на тот момент была еще совсем маленькой. Старшие внушали ей, что она – хранительница разрушительного оружия, воспользоваться которым может только в случае самой страшной опасности. Впрочем, первая Царица Ягуаров ни разу не призывала Демона, потому что вообще не умела обращаться с мечом. Нам не запрещают становиться воинами, просто стараются найти для нас другое дело… Я потому и становлюсь такой в бою, – тихо закончила она.

– Понятно, – буркнул Инг и отвернулся к окну, обдумывая все сказанное.

Али подошла к нему и сказала:

– Сегодня видно созвездие Росомахи.

– Я люблю смотреть на него. Слышал, его создал сам Агварэс. В честь своей Антарес, наверное, она ведь дикобраз. Там даже есть звезда, названная ее именем.

– Я тоже люблю это созвездие. Правда, в прошлом месяце его было видно получше, – она открыла окно и вскарабкалась на подоконник, – Если тебя не беспокоят раны, полезли на крышу, посмотрим на него.

– Давай! – оживился Инг.

Они забрались на крышу, перебираясь по крупным кирпичам здания госпиталя. Небо над ними было нескромно чистым, не прикрывая ни единым облачком все свое звездное великолепие. Все семнадцать звезд созвездия Росомахи ярко сияли над ними. Несколько минут они молчали, любуясь небом и ночью.

– Али, – позвал Инг, – ты сказала, что Царице Ягуаров, тебе то есть, служит сильнейший светлый. Я думал, самый сильный светлый это наш Хан. Неужели..?

– Нет, я сказала не «сильнейший», а «один из сильнейших». Конечно, Хан мне не служит, это невозможно. Но таким же сильным светлым началом, как Хан обладает еще и Харар.

– Харар! – воскликнул Инг, – Это тот парень, которому Хан поставил такую же печать, как своему сыну, и передал самую сильную светлую чакру?

– Вообще-то первый Харар и был сыном одного Хана. Младшим. Хан исхитрился поставить печать Света не только своему старшему сыну, как должен был, а им обоим. Власть, как и полагается, продолжала передаваться внутри ханского рода, а от младшего сына Свет перешел к его лучшему воину. Тот перед смертью поставил печать своему другу, и так далее. Короче, так и появились Харары – обладатели сильной светлой чакры, не принадлежащие к ханской семье.

– Значит, они так всех могут сделать светлыми?

– Эта специальная печать устроена так, что Харар может быть только один, – она произнесла это очень уверенно, но тут же тише добавила: – Я сама толком не могу объяснить, почему так должно быть, и как все это устроено. Спроси лучше у Николаса. Сейчас ведь он Харар.

– Николас?! – Инг смотрел на нее во все глаза, – Алекс мне ничего не говорил! Я знал, что наш учитель крут, но не настолько же! От кого, интересно, он получил свою печать?

– Я не знаю.

Али смущенно улыбнулась, и неожиданно ее взгляд выдал все ее чувства. В ее глазах была влюбленность, преданность и восхищение.

Инг застыл, пытаясь осознать свое открытие. Не теряя ни секунды, Али поцеловала его в щеку и исчезла.

***

Когда Максим очнулся, еще до того, как он смог открыть глаза, в его голову стали ввинчиваться звуки капающей с потолка воды. Уже через минуту это стало здорово раздражать. Злость встряхнула нервы и позволила расширить рамки восприятия: он ощутил холодный камень и сквозняк. Его руки и ноги были скованны, а сам он лежал на полу тюремной камеры. Все его тело ныло и горело после боя с Ингом. О помощи медиков заключенные по статье «дезертирство» и мечтать не смели. Максим кое-как сел, облокотившись на стену, и сплюнул густой красной слюной. Отяжелевшие веки накладывали на скромный интерьер камеры мутную сетку густых ресниц.

Вдруг за дверью послышались шаги. Макс сразу понял, что зайдут именно к нему. Ему стало противно при мысли о том, что сейчас придется слышать чей-то голос. Открылась мерзкая скрипучая дверь, и стражник ввел черноволосую девушку.

– Я всегда знала, что оба моих брата рано или поздно окажутся в тюрьме, – сказала она и улыбнулась.

– Ты кто такая? – с трудом проговорил он.

– Я Лина Дард, сестра твоя.

– Моя сестра мертва, – голос Макса оставался ровным и тихим, но он был готов вывалить на незнакомку целый спектр эмоций: от гнева до крайнего любопытства.

– Я абсолютно жива, – улыбнулась она, – Ты мне не рад?

– Не смей даже упоминать мою сестру. Что тебе надо?

Максу пришлось приложить усилие, чтобы сфокусировать зрение на образе девушки. Такая же астеничная, смуглая, как он сам, с длинными черными волосами. Яркие черные глаза, аккуратные широкие брови, вздернутый нос – все в точности, как у его родной сестры Лины.

– Ты ведь сам уже понял, что я не лгу, – она присела на пол рядом с ним, – Что с тобой произошло?

– Теперь уже не знаю, – выжал Макс, – Я хотел уйти из деревни, чтобы найти Айрана. Он ведь убил мою сестру! Постой, я ведь сам все видел!

– Наш старший брат убил меня? Как такое могло быть? В иллюзии, которую сотворил Айран, меня убивал вор! Так он мне сказал, по крайней мере.

– В какой иллюзии? О чем ты? Хотя не важно, я плохо соображаю. Расскажешь мне все потом, я могу вырубиться.

– Ты совсем плох, брат. Надо тебя отсюда вытаскивать. Мне ужасно жаль, что я не владею исцеляющей чакрой. Все, что я могу для тебя сделать – забрать в Ад. Но придется дать тебе силу Шегана⁷, чтобы ты там выжил в таком состоянии.

– То есть ты усилишь мое темное начало?

– Да, ты еще кое-что соображаешь. Тебе сейчас не продержаться даже на самых верхних Уровнях Ада. Так что я переведу твое темное начало на вторую ступень. Это должно быть безопасно.

– Почему ты сомневаешься? – с трудом проговорил Макс, тут же забыв, о чем спрашивал.

Его накрыл приступ тошноты. Только сейчас он заметил сильное кровотечение из раны под ребром.

– Соберись, Макс, я сделаю это прямо сейчас, – сказала Лина.

Она впустила в его сердце темную чакру, как разряд электричества. Макс ощутил вспышку боли. На смену ей пришло ощущение тяжелой новой силы.

***

Солнце уже почти село, когда Рубрус с опозданием прибыл на место встречи Кеаго. Его ожидал крупный отряд воинов-сектантов в сопровождении нескольких десятков черных волков и огромных седых воронов.

– Ждать таких, как ты, не в моих правилах, – бросил Сатанг.

Джакомо почтительно поклонился и пробормотал извинения.

На него, не скрывая ухмылки, смотрела девушка в легком плаще – тот самый агент, поставляющий ему информацию о решениях Кнеса. Благодаря ей, Рубрус заранее знал, что Кеаго не станут ломать планы его Комохо и присоединятся к войску деревни Ма, которое еще вчера выдвинулось к деревне Ту. Эту девушку звали Амба. Она была среднего роста, с короткими светло-пепельными волосами и такими же, как у всех Кеаго, прошедших обряд инициации, глазами – стальными, с синими полосками на радужке.

Отряд шел всю ночь. Амба держалась рядом с Рубрусом и тихо говорила с ним о чем-то, иногда мотая головой, чтобы отбросить с глаз отросшую челку, или улыбаясь ему – радостно и дерзко, как скалятся волки.