Противоборство Тьме

Помолчали.

– Не знаю, что и сказать, Ханс. Малек дернул за дуло и выстрел ушел в непредсказуемом направлении. То, что пуля попала в барона – невероятная случайность, не более. Видать, судьба у него такая.

– Ну да, ну да… Я бы поверил в случайность, если бы не знал, что ты никогда не промахиваешься. Если ты куда-то попал, значит ты хотел туда попасть!

В комнате опять ненадолго воцарилась тишина.

– Этот Шунцельшифт, – тихо сказал Стрелок, – Был тварью, каких еще поискать надо!

– Не спорю! И знаешь, я даже рад, что ты не убил ту девушку. Но что меня огорчает, так это то, что ты держишь меня за дурака.

– Извините, Босс. И что теперь будет?

– Что будет? Да ничего, пожалуй. Работаем дальше. Можешь идти отдыхать.

Я еле успел отскочить и быстро пробежать к двери своей комнаты. Стрелок вышел в коридор, удивленно посмотрел на меня и прошел мимо, загадочно подмигнув. На его губах играла улыбка полностью удовлетворенного собой человека.

Вот так, Глеб, вот так. Бал лицемеров удался. Правда лицемерами оказались не только высокопоставленные гости, но и вроде бы верные союзники. Каждый тут ведет свою игру, преследует свои цели. Каждый мнит себя крупной рыбой в мутной воде. И только я остаюсь мальком.

Не знаю, хорошо это или плохо. И сколько я еще продержусь, прежде чем стану таким же лицемером. Начну врать, манипулировать и добиваться желаемого, идя по головам друзей и врагов.

А цель у меня одна. Отыскать Нейти. И… И что дальше?

Я взял лист бумаги, уселся за стол. Первое – отыскать Нейти. Второе – не стать лицемером. Третье – противостоять Тьме.

Похоже на план. Работаем!

Глава №3. Вервольф

Им плевать кто трус, а кто смельчак!

Город прячет в недрах стаи волков…

Два дня после бала прошли для меня в праздности и безделье. Босс с Химиком каждое утро исчезали из гостиницы, возвращаясь только поздно вечером – как я понял, они были заняты сбором улик, показаний и прочей следственной и организационной деятельностью. Остальным членам команды Ханс в приказной форме посоветовал особо не высовываться.

– Мы уже и так показали себя, отличились по полной, – заявил он в ответ на мое недоумение, – Не нужно дополнительно провоцировать власть имущих.

Я и не провоцировал: сидел в номере почти безвылазно, отъедался, отсыпался. Хотелось, конечно, пообщаться, но как-то не с кем. Подойти к Стрелку после того инцидента мешала какая-то внезапно появившаяся робость. С Вольфом, как мне показалось, общения не получится – не нравлюсь я ему. А к Анжеле вообще старался не приближаться, учитывая свое недокументированное влияние на женский пол. Получается, что снова окунулся в одиночество, и мне это активно не понравилось. Даже ощутил накатывающую депрессию.

Вечером второго дня Босс созвал всех, кроме Григория, у себя в номере.

– Делать вам тут все равно нечего, – сходу заявил Ханс, – Отправляетесь в командировку!

– Куда? – уточнил Стрелок.

– На Борнхольм.

– Куда!? – мне название тоже показалось абсолютно незнакомым.

– Борнхольм. Остров в Балтийском море, к северо-западу отсюда. Не маленький, но почти незаселенный. Насколько я помню, из поселений всего пара каких-то деревушек.

– А что там? – с энтузиазмом спросил я, – В смысле мы там зачем?

– Пришла разнарядка, на острове серия загадочных и кровавых убийств. Мне кажется, как раз по нашей части. Местные не справляются, а вызывать войска вроде еще рано. Так что слетайте, разберитесь, заодно развеетесь.

Я не совсем понял насчет «развеетесь», в моем понимании расследование убийств все-таки не предполагает попутного отдыха.

– Каким составом? – мрачно уточнил Клык.

– Вы все. Вчетвером. Мы с Химиком остаемся, дела доделывать. Сейчас ведем опрос свидетелей, пытаемся определить пути и способы перемещения суккубы. Плюс выйти на подельников. Кстати, еще предстоит куча бумажной волокиты.

– Кто за старшего? – бодро поинтересовался Ян.

– За старшего пока ты, – кивнул ему Босс, слегка выделив слово «пока», – Общаться сможем через телеграф, на Борнхольме должно быть отделение. Так что, если понадобитесь, я вас найду. А вы… Должны справляться сами! На связь выходите только в экстренном случае.

– Все поняли, Босс! Сделаем в лучшем виде! – отсалютовал Стрелок.

Посидели еще чуть-чуть, но говорили больше о текущей суете. Ханс выдал билеты на завтрашний рейс дирижабля до Нексё – единственного населенного пункта на острове, где имелся обустроенный воздушный порт. Обсудили сборы, предстоящее путешествие. На том и распрощались – время позднее, Краузе просто выпроводил всех из своего номера. Лично я сразу после возвращения завалился спать, лишь только будильник поставил.

Утром успел не только проснуться, но и сытно позавтракать. Все-таки отоспался за последние дни с запасом, отдохнул, так что ранний подъем ничуть не смутил. Собираться долго не пришлось – всего-то вещей на одну среднюю сумку.

Без четверти восемь у входа в гостиницу команду подобрало такси, через полчаса мы проходили предполетный досмотр, а в девять часов уже загрузились на борт.

Дирижабль «Ханса», на котором предстоял перелет, был, конечно, не четой тому маленькому мягкому аппарату, что перенес меня из Мариенвердера в Данциг. Гостей ожидал полноценный огромный лайнер-цеппелин с жесткой оболочкой, двумя пассажирскими гондолами и экипажем в тридцать человек. На таких первоклассных судах мне летать еще не доводилось, поэтому я смотрел по сторонам во все глаза.

Гондола для пассажиров бизнес класса оказалась просторной, богато, но без излишеств отделанной и вполне комфортабельной. Уютные мягкие кресла, какие ожидаешь увидеть скорее в кабинете какого-нибудь высокопоставленного начальника, располагались по четыре штуки вокруг небольших столиков. А тем, кому данного пространства не хватало, предлагал услуги уютный ресторан с красиво сервированной мебелью и высокой барной стойкой.

Наша компания уселась в центре салона. Мы со Стрелком с одной стороны столика, а напротив, соответственно, Анжела и Вольф. Прямо напротив раскинулось вполне полноразмерное окно, куда все смотрели с неподдельным интересом.

Наблюдать за взлетом дирижабля – не очень волнительное и зрелищное занятие. Вот только что мы были пришвартованы к специальной посадочной мачте, а вот уже убирают трапы, отдают шварты и… И ничего. Дирижабль движется плавно, почти незаметно набирает как высоту, так и скорость. Даже работа двигателей практически не ощущается – они где-то далеко, в отдельной гондоле с командой механиков. Единственное, на что стоило посмотреть – так это на красоту пейзажей.

«Ханса», медленно разворачиваясь, набирал высоту. На несколько минут Кенигсберг стал виден целиком, во всей своей красе. Отличная возможность оценить размеры города, его величие и, все же, несмотря на серость и грязь, определенную привлекательность. Именно с большой высоты Кенигсберг казался очаровательным, особенно когда стала видна великолепная набережная Вислинского залива.

Дирижабль набрал скорость, берег быстро скрылся из вида, теперь лететь предстояло только над поверхностью воды. Некоторое время мы созерцали беспокойное море, но это быстро приелось, и я отвернулся от окна.

По проходам между столиками прошлись стюарды, разнося напитки и легкие закуски. Наш столик тоже не обделили – все взяли себе кто чай, кто кофе. Отпив немного, я нарушил молчание.

– Слушайте, давно хотел спросить, да все возможности не было. Вот Нейти. Ну, суккуб. Зачем она делает то, что делает?

– Потому что чокнутая! – буркнул Клык.

– Нет, я не в том смысле. Может она и не совсем нормальная в нашем понимании. Но ведь в ее действиях есть определенная последовательность, логика. Значит, есть и цель? Значит, за ней стоит какая-то организация?

– А цель уничтожить Пруссию тебя не устраивает? – опять проворчал Вольф.

– Но зачем?

– Да потому что чокнутая!

– Нет, постой, – вмешалась Анжела, – Глеб в чем-то прав. Нейти не может действовать сама по себе, без определенной поддержки, без плана. Наверняка у нее есть союзники.

Я глянул на Стрелка.

– Есть, – неохотно ответил он, – Есть у нее и поддержка, и союзники. Мы с ними уже сталкивались и не раз. Хотя и не напрямую. Мы с Хансом называем их просто – Секта. Собственно, о ее существовании узнали не так уж и давно, да и то – путем немалых жертв с нашей стороны. Хотя сама Секта, судя по всему, действует уже много лет.

– Ну и какова цель у этой… Секты? – продолжил я гнуть свое.

– Мы не знаем. Мы вообще мало что знаем. Ни состав, ни агентура, ни цели, ни возможности. Можем предполагать, что их цель – власть или богатство. Но и версия Вольфа ничуть не хуже – может сектанты все чокнутые и просто хотят уничтожить мир?

– Зачем?

– Да что ты все заладил «зачем» да «зачем»! – Стрелок невесело усмехнулся, – Учись сопоставлять факты, Малек! Посмотри на действия Нейти. Зачем она уничтожила хранилище энергона в Позене? Зачем убила пять человек по пути к Бромбергу? Почему пощадила тебя? И к чему этот взрыв в Кенигсберге? Что это – действия сумасшедшей или ступеньки какого-то плана, о котором мы даже не подозреваем?

Помолчали. Я глубоко задумался, не находя никаких ответов на вопросы Стрелка.

– В действиях демонессы гораздо больше смысла, чем кажется на первый взгляд, – нарушил молчание Ян, – Просто ты мыслишь, выражаясь шахматными категориями, на ход вперед, а нужно видеть на два, на три хода дальше. А еще лучше – понимать комбинацию в целом, держать ход игры в своих руках.

– Например?

– Например, взрыв в Кенигсберге. Какова его цель?

– Э-э-э… Хаос, террор?

– Это самый поверхностный слой. Также, теракт мог унести жизни многих членов властных структур Пруссии, включая, кстати, самого канцлера. И заодно нескольких важных особ из дружественных государств.

– Но мы же сумели спасти большую часть гостей?

– Ну и что? Тебе невдомек, но по результатам многосторонней встречи и последующего общения должен быть утвержден новый мирный договор о сотрудничестве. А теперь его подписание сорвалось. Пруссия в глазах союзников выглядит слабой и неспособной защититься от своих же преступников у себя дома. И останутся ли наши союзники таковыми после этого? Большой вопрос.

– Получается, Нейти действует, чтобы навредить Пруссии?

– И это вовсе не факт! Просто мы так интерпретируем ее поступки. Вернемся опять к тебе. Как думаешь, почему Нейти тебя пощадила?

– Может просто из жалости? И хватит ржать! – последнюю фразу я бросил Анжеле с Вольфом, которые принялись саркастически переглядываться.

– Не верю я в жалость, – заявил Ян, – И вообще не верю, и тем более в жалость суккуба. Во-первых, оставив тебя в живых, она смогла уйти от погони, поскольку мы были вынуждены возиться с умирающим.

– Зачем же возились? – недоуменно покачал головой, – Тем более, что в жалость не верите?

– Босс настоял, – просто ответил Стрелок, и не дождавшись возражений, продолжил, – Во-вторых, ты спас Нейти на балу от моего выстрела!

Я внимательно посмотрел на Яна, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Ну нет, это невозможно предугадать! Откуда она могла знать, что так выйдет?

– Не стоит называть невозможным то, чего ты сам пока что не можешь. Другим это может быть вполне по силам, – глубокомысленно заявила Анжела.

– Справедливо, – кивнул Стрелок, – Подумай сам, знала суккуба, что после соития с ней у тебя появится особый подход к женщинам?

– Не уверен, – подумав, отрезал я, – Может и знала.

– Если знала, значит могла предположить, что ты попадешь к нам в отряд. По крайней мере на улице мы тебя не оставим.

– Ну… Вероятно.

– А раз так, то получается, Нейти уверена, что еще не раз столкнется с вундертим. И иметь в команде врага… ну пусть не союзника, но лояльного человека – большой плюс. Правильно?

Не оставалось ничего другого, как согласиться.

– Вот только я не ее союзник, – тихо поправил Стрелка.

– Да ну? – притворно удивился Ян, – А если бы тебе нужно было выбрать – моя жизнь или жизнь Нейти, что бы ты выбрал?

Я промолчал. Молчал долго и упорно.

– Или если она попросила бы тебя о какой-то услуге, разве бы ты отказал? – невинно спросила Анжела.

Я опять не нашелся с ответом.

– То-то и оно! – разочарованно протянул Стрелок, – Подумай над этим, Глеб, хорошенько подумай! Повторю еще раз: в действиях Нейти, несмотря на видимый хаос, гораздо больше смысла и скрытых возможностей, чем тебе кажется.

Я напряг мозг, но ничего нового придумать не сумел. Нейти – это Нейти! Доля правды в словах Стрелка есть, все-таки у нее на меня какое-то неимоверное влияние. Но как бы я повел себя в таких гипотетических обстоятельствах? Предал бы своих соратников? Не могу представить. Вот когда ситуация перейдет из теории на практику, тогда и буду решать!

Пока болтали о том о сем, миновала пара часов полета. Вольф с Анжелой ушли подкрепиться в ресторан, а я решил воспользоваться случаем и довести разговор до конца.

– Стрелок, я хотел узнать на тему того выстрела, – смущенно начал я.

– Да?

– Ну… Я случайно услышал, о чем вы говорили с Боссом. Да, случайно! – пришлось подтвердить последнее высказывание под ироничным взглядом Яна, – В общем, получается, не только я виноват в твоем промахе! Ведь ты давно хотел убить этого Шунцельшифта, а тут и возможность подвернулась как раз!

– Ну, Глеб, – мягко сказал Стрелок, – Ты же понимаешь, что только дурак признается в чем-то подобном?

Я не совсем понимал, но согласно кивнул.

– Подумай лучше вот о чем, – тихо продолжил Ян, откинувшись в кресле, – Кто-нибудь знал о твоих отношениях с Нейти, о том, что суккуба может оказаться в Кенигсберге, и что ты ринешься ее защищать? И кто в курсе моей непростой связи с Шунцельшифтом, и того, как я его ненавижу, и что этот подонок будет присутствовать на балу?

С минуту я раздумывал над словами Стрелка.

– Босс знал!

– Хорошо. А кто отдал нам с тобой приказ держаться вместе?

– Босс! Он еще специально сказал, чтобы я от тебя ни на шаг не отходил!

– Молодец! Вот и реши, так ли уж случайно все то, что произошло, или кто-то это заранее планировал?

Видимо у меня оказался очень удивленный вид, потому что Ян даже засмеялся, когда взглянул.

– Да-да, Малек! И учти, что это только первый слой правды, куда я могу заглянуть. А сколько таких слоев еще и что на них может находится?

Он развел руками в показном недоумении.

– Но зачем Хансу все это? Зачем ему убивать Шунцельшифта и зачем отпускать Нейти?

– Дам тебе два ответа, которые лежат на поверхности. Во-первых, может быть, Шунцельшифт чем-то мешал самому Боссу. Подковерные дрязги в кулуарах никто не отменял. Да к тому же, бывший барон – препаршивейший человек, без него Пруссия станет гораздо лучше. Ну а во-вторых, помнишь, я говорил тебе, что Босс своих никогда не кидает и стремится помочь каждому из нас. Вот он мне и помог, да так, что и комар носа не подточит. А Нейти… Думаю, он не планировал ее отпускать, просто не хотел убивать. Хотя, кто знает…

Давно у меня не случалось такой путаницы в голове, как после этого разговора. С одной стороны мне категорически не верилось, что можно так четко все рассчитать и провернуть. С другой – вот, пожалуйста, результат, так сказать, на лицо. И кто теперь может сказать, насколько глубоко планировали Нейти и Босс? И в какой мере их планы пересекались и учитывали друг друга? Брр… Мозги взрывались болью при одной мысли об этом.

Оставалось лететь еще часа четыре, так что я успел и подумать, и сходить пообедать в ресторан, и немного вздремнуть. Наконец, дирижабль начал снижаться и сбрасывать скорость. В окне показался пункт назначения.

Воздушный порт в Нексё совсем простой – даже вместо полноценной посадочной мачты оказалась простая причальная. На минуту почудилось, что с дирижабля пассажирам предложат спускаться по веревочной лестнице, но нет, к гондоле подогнали передвижной трап. Не сказать, что он отличался особым удобством, но другого в здешней глуши ожидать глупо.

Тут даже здания порта как такового не наблюдалось – посреди поля стоял большой отапливаемый ангар. Быстро пройдя сквозь него, пассажиры оказались почти в лесу. Именно так – прямо перед ногами лежала грунтовка, уходящая в самый настоящий темный хвойный лес.

В первый момент я даже растерялся, но потом заметил несколько древних мехмобилей, стоящих неподалеку от входа. Оказалось, что это даже не такси, а просто частники, подрабатывающие извозом. Договорились о цене и поехали. Вольфу, как самому крупному среди нас, пришлось усесться спереди, остальные кое-как втиснулись втроем на заднее сиденье.

Ехать пришлось прилично – верст сто, в небольшую деревеньку под названием Вольсорт. Путь пролегал все больше через лес, и качество проезжей части оставляло желать гораздо лучшего. Единственное, что радовало, так отсутствие дождей. Потому что, буде такие случатся, дорогу бы размыло в непролазную колею. На это время связь с внешним миром для таких деревень может реально прерываться. По грязи проходят только специальные вездеходы, и ездят они весьма редко.

Ну а сейчас грунтовка сухая. Что, конечно, не означает, будто бы она ровная. Растрясло всех знатно, только водителю все нипочем. Привычный, видимо.

В Вольсорте построен всего один постоялый двор, по совместительству местная таверна, куда нас и привезли. Там даже нашлись четыре свободные комнаты для гостей, учитывая то, что их, комнат, вообще всего четыре. Проще говоря, приезжие тут только мы.

Хозяин таверны уверил, что номера абсолютно одинаковые по удобству, но все же, первой провел заселяться Анжелу, а мужикам комнаты распределил уже после.

Мне досталась угловая, небольшая каморка, куда едва вмещались кровать и стол. Другой мебели не полагалось, даже обычных стульев. Зато нашлось большое окно в полстены без занавесок, накрепко заколоченное деревянными рейками. Для меня подобные условия вполне сносные, бывало и гораздо хуже. Тем более, что мы не планируем задерживаться на долго.

Время позднее, но мы, посовещавшись, решили, что нанести визит местному шерифу все-таки стоит именно сегодня, не откладывая в долгий ящик. С другой стороны, рассудили, что всем тащиться большого смысла нет, хотя бы Анжелу можно освободить от обязанностей. Вольф тут же заявил, что оставлять девушку одну небезопасно. Мы со Стрелком согласно переглянулись – сходим к шерифу вдвоем. Ну а Вольф с Анжи пусть пообщаются с местными, закажут ужин на четыре персоны. Заодно, может, чего полезного узнают из первых уст.

Офис шерифа, а по совместительству – его дом, отыскался рядом. Впрочем, тут все было недалеко. Весь Вольсорт включал в себя две улицы и несколько десятков домов, компактно расположенных внутри деревянного частокола.

Сам шериф оказался крупным сильным мужиком, правда с возрастом слегка располневшим. Мы представились, объяснили кто мы и зачем здесь. Он покивал, назвался Лансом, предложил присесть.

– Значит, так, – проговорил шериф, внимательно рассматривая наши удостоверения и время от времени поглядывая на лица, – Проблема у нас действительно имеется. И даже не проблема – беда! За последний месяц семь жертв.

– А раньше что, не было такого? – сразу переспросил Стрелок.

– Не было, – подтвердил шериф, глянул на календарь и продолжил, – Вот послезавтра аккурат как месяц с первого убийства будет.

Шериф принялся рассказывать. С его слов выходило, что первую жертву обнаружили в лесу, растерзанную в мелкие ошметки. Даже опознать удалось далеко не сразу, только когда всех местных опросили, выяснилось, что пропала старушка Валли. Пошла за грибами и не вернулась. Судя по следам, бабушка стала жертвой какого-то крупного зверя. Грешили на спятившего медведя или на стаю волков, но выследить хищника не удалось.

Меньше, чем через неделю, нашли второе разорванное тело, и тоже в лесу, неподалеку от деревни. Теперь уже жители всерьез переполошились, созвали охотников, следопытов. Но, как и в первом случае, зверя отыскать не удалось. След затерялся далеко в глухом густолесье.

С тех пор так и повелось: жертв находили то в чаще, то на дороге. Последнее тело обнаружили совсем уж неподалеку – почти у самых ворот Вольсорта. Что объединяло все убийства, так это жестоко растерзанные тела, разбросанные внутренности, следы зубов на останках и отпечатки крупных животных на земле.

– Следопыты говорят, что это волки. Но, черт возьми, я за всю свою жизнь не видел зверя, что мог бы оставить отметины такого размера! – шериф закончил невеселый рассказ.

– Семь жертв за месяц, – устало повторил Стрелок, – Это значит примерно по два трупа в неделю. Насколько я понимаю, население здесь не то чтобы большое. И такие потери для Вольсорта весьма чувствительны. Но что-то я не наблюдаю у вас особой обеспокоенности.

– Обеспокоенность!? – Ланс аж подпрыгнул на стуле, – А что мне прикажете, по полу кататься что ли?! Да мы тут все просто в панике! В деревне объявлен комендантский час, по темноте из избы выходить запрещено! За оградой появляемся только группами минимум по пять человек! Если вы не заметили, у частокола патрули, а ворота почти постоянно закрыты. Обеспокоенность, скажите пожалуйста! Да мы письма о беде чуть не каждый день шлем, напрямую в Берлин!

– Прошу извинить меня за резкость, – Ян поднял руки, пошел на попятную, – Целый день в пути, устали как черти, вот язык и работает быстрее головы.

Ланс хмуро кивнул в знак понимания.

– И все-таки, шериф, есть у вас какие-то идеи, зацепки? Мы тут люди новые, ничего пока не знаем.

– Как вам сказать, – шериф смущенно развел руками, – Зацепок у меня никаких. Люди болтают… Люди думают, что это дело рук вервольфа! Хотя доказательств никаких, конечно же, нет…

– Вервольф, значит, – вздохнул Ян, – Ладно, проверим.

На этом с шерифом распрощались, без приключений вернулись в таверну. Там нас дожидался шикарный ужин, накрытый на столике в углу большого зала. Вольф и Анжи, в ожидании, успели распить кувшинчик вина. Если на здоровом мужчине это почти никак не отразилось, то заклинательница выглядела слегка раскрасневшейся.

Пока насыщались, Стрелок успел поведать соратникам подробности беседы с шерифом. Как ему удавалось внятно говорить с набитым ртом – ума не приложу!

Выслушав историю до конца, Вольф грустно вздохнул.

– Людям свойственно любое жуткое преступление валить на оборотней, – констатировал он, – Но, в данном случае, действительно похоже на правду.

– Разве оборотни охотятся на людей? – робко спросил я.

– Обычно нет, конечно, – к моему удивлению Клык снизошел до ответа, – Только съехавшие с катушек. Либо совсем молодняк, либо у кого-то крышу сорвало в полнолуние.

– Я думал, разговоры об оборотнях и полнолунии – это миф.

– Не совсем, – Вольф поморщился, – Миф в том плане, что полная луна отнюдь не вынуждает превращаться и рвать всех в лоскуты. Просто в эти дни месяца мы чувствуем усиливающийся, трудноутолимый голод. И если не уметь его контролировать или пережидать, то можно легко сорваться и натворить страшных дел. А когда сбился единожды, в следующем месяце пойти по кривой дорожке будет еще легче, и так раз за разом, пока не превратишься в кровавое чудовище.

Голос оборотня постепенно затихал, взгляд уставился в одну точку, как будто он пытался отогнать какие-то не совсем радостные воспоминания.

– Что за звук? – настороженно спросила Анжела.

Все замерли, внимательно прислушиваясь. За обычным шумом немноголюдной таверны, звуками бесед и звоном посуды, слышалась странная, инородная нота. Она походила на громкий протяжный свист или стон надсадно рвущейся гитарной струны. Порой звук ненадолго прерывался, начинаясь вновь через мгновение. Громкость то значительно затихала, то неожиданно нарастала до хорошо слышимого уровня.

Шум в таверне постепенно затих. Люди вертели головами, пытаясь понять, что происходит и откуда идет чужеродный писк.

– На улице! – рявкнул Клык, вскакивая, – Кто-то визжит!

Через мгновение он уже распахнул дверь таверны и прыгнул наружу. Мы втроем рванулись следом, остальные даже среагировать не успели. Стрелок несся впереди, я за ним по пятам, поэтому, когда Ян резко остановился, я чуть не влетел ему в спину. Сзади в меня врезалась Анжела.

Мы оказались буквально в пяти шагах от таверны, на небольшой площади, освещенной двумя тусклыми фонарями. Вольф стоял, выпрямившись, его лицо оставалось нарочито бесстрастным. Физиономия Стрелка, наоборот, отразила богатую гамму эмоций, выделить из коих главную совершенно невозможно.

Я посмотрел на пространство перед собой. Несколько секунд не мог осознать, что именно вижу, а потом желудок нервно прыгнул вверх.

– Анжи, не смотри! – повернулся к девушке Ян, но поздно.

Анжелу скрутило пополам, неудержимо стошнило несколько раз подряд. Ноги девушки обессиленно подкосились, я еле успел ее подхватить. Именно это, по всей видимости, спасло меня самого от подступающей рвоты.

На земле перед нами распростерлось тело. Вернее как, довольно трудно определить, что это именно тело. Море крови, растерзанные органы, разбросанные останки. Почему-то вместе лежали оторванная голова и ступня. Неподалеку валялась обглоданная кость, оставшаяся от руки. Рядом вытянулись кишки, словно кто-то их специально размотал, пытаясь выяснить длину.

Я отвернулся, не в силах смотреть. Было неимоверно жутко, и в то же время полностью потерялось ощущение реальности. Иррациональность происходящего настолько поражала, что я, по крайней мере внешне, остался абсолютно спокойным. В голове же звучали гулкие колокола, резко скакнуло давление, даже дышать приходилось с неимоверным трудом.

Как оказалось, визг издавала женщина. Видимо проходила мимо и первой увидела ужасающее происшествие. Теперь она стояла на краю светового круга, указывая пальцем на место трагедии, из ее рта исходил тот самый пугающий звук, что привлек всеобщее внимание.

Подбежали люди. С другой стороны улицы показалась вооруженная толпа, во главе с шерифом.

– Уведите ее! – приказал Вольф, показывая пальцем на визжащую женщину, – Шериф, оцепите место!

Несколько человек увели бедную свидетельницу, которая наконец-то замолчала. Ланс отдавал приказания своим помощникам.

– Стрелок! Возьми людей и прочешите деревню! Нужно убедиться, что здесь безопасно.

Командование перешло к Вольфу как бы само собой, но никто не оспаривал его права. Ян молча кивнул, в его руках сверкнули пулевики. Он решительно направился к шерифу.

– Малек! Отведи Принцессу в таверну и позаботься о ней! – я послушно обхватил девушку руками.

– А ты?

– Пойду по следу, – мрачно бросил в ответ Клык и шагнул в темноту.

Я видел, как он зашел за угол ближайшего дома. Через несколько секунд еле заметная серая тень перемахнула через частокол.

– Куда это делся здоровяк? – поинтересовался шериф, проходя мимо.

– В лес, – буркнул я, – Хочет выследить зверя.

Глаза Ланса округлились, он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, но ничего не сказал.

Я двинулся в сторону таверны, прихватив Анжелу с собой. Девушку по-прежнему сотрясали спазмы, она находилась на грани обморока, так что пришлось ее вести, обхватив одной рукой талию, а другой придерживая спереди за запястье.

В зале таверны людей не осталось, только за баром восседал хозяин заведения, бледный, как смерть. Мы медленно подошли, я бережно усадил девушку на высокий стул. Трактирщик, не говоря ни слова, водрузил на стойку два граненых стакана, наполнив их из большой бутыли.

Свой я лишь пригубил, а вот Анжела опрокинула содержимое в рот, не задумываясь. Крепкий деревенский самогон обжег горло. Девушка закашлялась, но взгляд наконец-то обрел определенную осмысленность, тело перестало дрожать.

– Это… Ужасно… – только и смогла выговорить она, и я понял, что заклинательница имела ввиду вовсе не вкус самогона.

Трактирщик тут же снова наполнил тару. Анжела взглянула на выпивку, на хозяина таверны, на меня, а потом, тяжело вздохнув, протянула руку. Второй стакан повторил судьбу первого.

Поставив опустевший сосуд на стойку, девушка выпрямилась, глубоко задышала. Несколько секунд она держалась твердо, потом взор затуманился, стал осоловелым. Анжела покачнулась, теперь уже не от переполняющих эмоций, а от банального опьянения.

Ну и ладно, ну и пусть! Уж лучше так, чем мучиться всю ночь от кошмаров, да так и не уснуть до утра!

– Пойдем, Анжи, пора баиньки… – я подошел к девушке.

Она обняла за шею, я опять ухватил узкую талию, и таким вот домиком мы двинулись вверх по лестнице. Кое-как взобрались на второй этаж, потом Анжела мучительно долго ковырялась в замке на двери своей комнаты. Наконец, дверь открылась, и мы ввалились внутрь.

Девушка прошлась по комнате, изрядно пошатываясь, и, не обращая на меня внимания, начала разоблачаться. Скинула куртку, расстегнула блузку, так что я невольно загляделся на соблазнительные округлости грудей. Пришлось деликатно кашлянуть, чтобы напомнить о себе.

– А! Ты тоже раздевайся! – пьяным голосом заявила Анжела, – Будем спать вместе!

Она подошла вплотную, и прежде чем я успел отпрянуть, обхватила мне голову, впившись в губы жадным поцелуем. Вырвался я быстро, потом просто сгреб хрупкую фигуру руками и прижал к стене, чтобы не рыпалась.

– Я тебе что, не нравлюсь? – с еще более пьяной обидчивой интонацией поинтересовалась девушка.

Этого только еще не хватало! За всей кутерьмой я успел позабыть, что мне нельзя долго находиться возле женщин, иначе у них начинает крышу срывать. А с Анжелой мы рядом в машине ехали, потом еще пришлось ее сюда тащить. Вот и повело бедолагу.

Крепко удерживая девушку руками, я подтащил ее к кровати и повалил вниз. Она не сопротивлялась. Стараясь не смотреть на сочные прелести, видневшиеся из-под расстегнутой блузки, я стащил сапожки со стройных ног. Тяжелое одеяло надежно укрыло пьяную Принцессу.

Она что-то бурчала, но я не слушал. Подошел к стене, щелкнул выключатель, единственный светильник мигнул и потух. Еще пару минут посидел рядом, дождавшись, пока девушка уснет. Когда в комнате раздалось мирное сопение, я тихонько вышел, прикрыв за собой дверь.

Уф! Настроение препаршивейшее. Очень надеюсь, что завтра она не вспомнит ничего, что тут было, особенно дурацкий поцелуй. Во всяком случае, я никому точно не расскажу.

Спустился в общую залу. Сна ни в одном глазу, наоборот – захотелось подышать свежим воздухом. Трактирщика за стойкой не было, поэтому, не особо стесняясь, протянул руку, прихватив полную бутыль самогона с собой. Вышел на улицу, старательно обходя подальше площадь с растерзанным телом. Там все еще копошились люди, собирая останки.

Я прошелся по тускло освещенной улице, словно пьяный. Подумал и глотнул самогона из горла, на этот раз почти не почувствовав вкуса. На пути заметил колодец, рядом с фонарем, дававшим скудное освещение.

Тут, на лавочке, я и уселся. Некоторое время просто отдыхал, переводя дух. Глотнул еще самогона.