Место действия – Южный Ливан

Тем временем Фашист ловко просунулся в проделанную в заборе дыру, каким-то чудом ухитрившись не зацепиться за торчащие по краям проволочные зубья. Миг, и он уже оказался на ливанской земле, суверенной и неприкосновенной для иностранных войск. Жаль только, что этот факт в настоящее время имел лишь психологическое значение. Вряд ли соображения о соблюдении международных договоров теперь, после всего происшедшего, удержат погоню на израильской территории. Где-то совсем недалеко за спиной грохотала канонада, выли в полете мины, тяжело бухали разрывы. Уже несколько минут как в работу минометной батареи начали явственно вклиниваться резко тявкающие танковые пушки и дробное стакатто крупнокалиберных пулеметов. Видно израильские военные, наконец, очухались и пытались по мере сил дать отпор обстреливающим их позиции агрессорам. Это было ожидаемо, и Волка ничуть не тревожило. Волновало его сейчас нечто другое. А именно пока еще далекое комариное пение мощных моторов, что все явственнее вплеталось в снарядный вой, делаясь громче, неся с собой нешуточную угрозу. К месту гибели патруля спешила тревожная бронегруппа, а до спасительной рощи за склоном крутого холма на ливанской территории, где их ждали машины, оставалось еще порядка трех километров. Пятнадцать минут бега, даже с учетом навьюченного по-боевому груза, носилок с раненым и пересеченной местности. Всего пятнадцать минут. Но сейчас это было все равно, что бежать на другой конец континента. Этих пятнадцати минут у них не было. Чутьем не однажды травленного охотниками зверя Волк явственно это ощущал. А подобные предчувствия подводили его крайне редко, можно сказать никогда…

– Живей, живей, черти! – задыхаясь, хрипел он по-русски, вовсе не заботясь о том, понимает ли его кто-нибудь из группы кроме Фашиста, подталкивал кулаком в спину слишком медленно, по его мнению, перебирающего ногами изика.

И все чаще и чаще на бегу оглядывался назад, ожидая, что вот-вот из-за поворота дороги оставшегося далеко за спиной выметнется взбитое мощным протектором облако пыли, а сквозь него проглянет тупорылая морда головного "хаммера". Но пока погони пока видно не было. Звонкое пение моторов превратилось уже в ровный мерный гул, но самих машин все никак не появлялись в пределах видимости. Еще в какой-то момент Волку показалось, что он слышит далекий лязг гусениц. Танк? Он вопросительно скосил глаза на Фашиста. Слышал ли тот? Напарник, поймав его взгляд, коротко подтверждающее кивнул. Танк это очень серьезно. Танк, это дальнобойная пушка, что при умелом наводчике лупит также точно, как снайперская винтовка, плюс пара крупнокалиберных пулеметов, что и без ее помощи могут разнести ожидающие их за холмом машины. Как ни хороши мощные американские джипы, что ждут их там, а переть на них напролом без дороги по пересеченной местности чистое безумие. А если по дороге, то очень скоро придется выскочить из-под прикрытия холма и примерно три километра нестись под прицелом танковой пушки и пулеметов. Три километра в таких условиях это невероятно много. Две-три минуты – четыре-пять пушечных выстрелов. Хотя, скорее всего, столько им не понадобится, стрелять изики за годы постоянных войн навострились неплохо. Ладно, об этом будем думать позже, сейчас главное добраться до спасительного холма, раньше, чем бронегруппа вылетит из-за поворота, иначе здесь в голом поле их перестреляют как зайцев, на выборку.

– Быстрей, уроды! Быстрей! Ну!

Перед глазами вспыхивают и гаснут разноцветные круги, мозг почти полностью отключился, не в силах выдерживать постоянный стон рвущихся в невозможном усилии мышц. Шаг, шаг, еще один… Мерно бухают об землю ботинки. Впереди качается пятнистая спина Абда-второго, грязно-белые разводы соли, темное пятно пота вдоль позвоночника. Влево, вправо… Шаг, шаг, еще один… Быстрее, быстрее… Хриплый, каркающий голос бьется в ушах, кто это кричит? Лишь спустя несколько секунд доходит, что кричит он сам, по инерции продолжая понукать и так отдающую последние силы группу. Вообще внешние раздражители воспринимаются все более тупо, мир заволакивает мутно-багровая пелена. Шаг, шаг, еще один… Земля под ногами вздыбливается, противится бьющим ее ботинками, выпрямляет согнутый хребет. Теперь приходится не столько бежать, сколько карабкаться вверх под немыслимым углом, цепляясь руками на редкие пучки травы, больно режущие пальцы. Шаг, шаг, еще один… уклон уже так резок, что он больше не бежит, а скорее ползет на четвереньках, руки теперь не изредка цепляются за траву, а тяжело впечатываются ладонями в жесткую потрескавшуюся от жары землю. Шаг, шаг, теперь руками, еще один шаг… Ходьба на руках, как в цирке… На миг ему становиться дико смешно, но рассмеяться нет сил, пересохшее горло сводит судорогой, и наружу вылетает лишь сиплый хрип. Но вот почва неожиданно опять выравнивается и можно со стоном облегчения распрямиться, оглядываясь кругом. Они на вершине холма. Все-таки сделали это! Успели! Добрались!

Невольно все переходят на шаг, сами по себе, без какой-либо команды. Волк оглядывается назад, с высоты окидывая взглядом окрестности. Далеко позади, еще на израильской территории, разворачиваясь в боевой порядок, ползут по расстилающейся внизу равнине, коробочки бронетранспортеров и похожий отсюда не неповоротливого жука танк. Вот только эта неуклюжесть и неповоротливость обманчива, ох, как обманчива. Неожиданно длинный хобот танковой пушки начинает двигаться по кругу и точно упирается в них, прямо в то место, на котором находиться группа.

– Ложись! Ложись, уроды! – истошно орет Волк, рывком за ворот валя в траву стоящего рядом изика.

Слишком поздно. Только сейчас он сообразил, что их фигуры застывшие на вершине холма отлично видны на фоне белесого полуденного неба и израильские солдаты наверняка успели их засечь. Для прицельной стрельбы расстояние, конечно, великовато, но все равно, лишний раз рисоваться совсем ни к чему.

– Вниз, вниз, вместе с грузом, – рассерженным котом шипит Волк обоим Абдам.

Те, послушно ухватив носилки, умудряясь еще тычками и пинками подгонять второго изика, ползут за гребень холма, на его обратный скат, туда, где уже можно будет распрямиться в полный рост без риска быть обнаруженными. Туда, где надежно укрытые в тени оливковой рощи ожидают два гражданского вида джипа с мощными моторами, гарантия успешного отрыва. Сам Волк разворачивается в другую сторону, у них с напарником есть еще одно важное дело. Фашист юркой ящеркой скользит в высокой траве, выползая на гребень, туда, откуда лучше обзор, движется младший наемник легко и стремительно, будто и не было только что утомительного марш-броска. Волк завистливо вздыхает про себя, вот она молодость, хоть и сам вроде еще не старый дед и иному молодому сто очков вперед дать может, а нет уже прежней легкости, прежней пластики и выносливости мышц, нет, и не будет уже никогда. Эх, пора менять профессию, дядя Женя, пора переквалифицироваться в управдомы…

Добравшись до гребня холма, оба наемника, замерли надежно скрытые травой. Отсюда все маневры направленной в погоню бронегруппы были видны как на ладони. Нерешительно рыскающие переваливаясь на рыхлой следовой полосе бронетранспортеры, настороженно задравший башню танк, суетящиеся возле дыры в ограждении фигурки в зеленой полевой форме, кажущиеся отсюда вовсе нестрашными игрушечными солдатиками.

– Ссат! – хриплым шепотом, будто эти у забора могли его услышать, прокомментировал ситуацию Волк. – Не хотят вслед за нами лезть без прикрытия. Сейчас будут вертушки вызывать, запрашивать артиллерию…

– Вряд ли, – лениво тянет Фашист. – Это если бы мы просто патруль обнулили. А за заложников они жопу будут до последнего рвать… Что-что, а своих жиды не бросают. Они же понимают, что если тянуть время, ждать прикрытия, то взять нас будет потом нереально. Так что верняком полезут внаглую…

– Спорим? – усмехается Волк.

– Бутылка виски, черной марки, против коробки сигар на твой выбор, – предлагает в ответ Фашист.

Волк еще минуту раздумывает, взвешивая равноценность предложенных закладов, и тут спор теряет смысл. Танк, еще выше задрав хобот пушки, тяжело взрыкивает мотором и подминая гусеницами проволоку, вкатывается на суверенную ливанскую территорию.

– Ну, что я говорил! – торжествующе заявил Фашист, насмешливо глянув в сторону напарника. – Жаль, что ты так туго соображаешь, сейчас я бы уже бутыль вискаря срубил на халяву. Эх, и тормоз ты, дядя Женя!

– Я не тормоз, я медленный газ, – беззлобно парировал Волк. – Чем старших подкалывать, смотри лучше, что они дальше делать будут.

– И смотреть нечего, – нарочито скучающим тоном отозвался молодой наемник. – В лоб за нами они не попрут, побоятся, мало ли что. Поэтому танк сейчас поползет на ту вон высотку сбоку, оттуда обзор лучше. И только потом остальная броня пойдет осторожно сюда, под его прикрытием. Мы же все так и рассчитывали…

– Ага, рассчитывали! Гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Никогда не считай противника глупее себя, пока не убедишься в том, что он мертв. Слыхал такое?

Фашист лишь обиженно шмыгнул носом, не считая нужным отвечать напарнику. Внизу на равнине тем временем все происходило в точности так, как он предсказывал. Приземистая "меркава" крутанув туда-сюда башней, словно принюхиваясь, медленно поползла влево, в сторону небольшого холма с плоской, будто срезанной гигантским ножом вершиной. Оттуда действительно окружающая местность смотрелась, как на ладони и лучшей позиции для прикрытия действий пехоты танкисты подобрать не могли. Гусеничные бронетранспортеры, классические американские М-113, знакомые любому служившему в Советской Армии по множеству пропагандистских фотографий из жизни вероятного противника, расходились широкой вилкой, обходя холм, где были замечены подозрительные фигуры с двух сторон, захватывая его в смертоносные клещи. В бинокль Волку хорошо были видны, стрелки по пояс высунувшиеся из люков, напряженно припавшие к торчащим над похожими на гигантские утюги бронированными коробками пулеметам. Сейчас танк вползет на господствующую высоту, изготовится задавить осколочными снарядами любое сопротивление беглецов, или их группы прикрытия. И тогда оба БТРа рванут вперед полным ходом, отсекая, засевших на холме диверсантов от ливанской территории, прижимая огнем к земле, вынуждая сдаться, спасая свои жизни, и значит, не давая террористам и пальцем прикоснуться к заложникам. А чуть позже подтянуться уже вызванные вертушки, прочешут район с воздуха, проверят, чтобы никто не ушел. А пехота сможет с победой вернуться домой, в пункт постоянной дислокации, завершив операцию возмездия и вырвав из грязных лап арабских экстремистов своих товарищей. Вот так все будет. По-крайней мере, они себе это так представляют.

– Смотри, смотри! Клюет! – возбужденно прошептал Фашист, от избытка чувств подталкивая товарища локтем. – А что я тебе говорил!

– Заткнись, сглазишь! – прошипел в ответ Волк.

Ему хотелось до конца выдержать образ невозмутимого старого ветерана, которого всякой ерундой не проймешь, но голос подвел, дрогнул, вплетая в нарочито грубую фразу звенящую азартную ноту. Еще бы! Сейчас в эту самую секунду решалось, смогут ли они унести отсюда ноги подобру-поздорову или придется-таки принимать заведомо неравный и проигрышный бой.

Танк, мерно покачиваясь на неровностях грунта, вползал на плоскую вершину холма. Вот он тяжело перевалился на ровную площадку будто срезанного ножом усеченного конуса и, выдав с кормы клуб сизого дыма, в нерешительности остановился, ощупывая пушкой соседний взгорок, на котором затаились наемники.

– Ну, еще чуть-чуть! Самую малость! Цып-цып-цып! Иди сюда, хороший мой! Иди! – похоже, сам себя не слыша, горячечно шептал прямо под ухом Фашист.

Волк поймал себя на том, что тоже мысленно пытается внушить мехводу замершей без движения бронированной громады мысль продвинуться чуть вперед. Ведь и в самом деле, оттуда и обзор лучше, и площадка там поровнее, поудобнее, лично видел вчера вечером. Так чего же ты ждешь, родной? Смелее, еще чуть вперед!

И словно повинуясь его молчаливой просьбе-приказу, невидимый механик-водитель тронул машину вперед. И тут же из-под днища ярким столбом плеснуло пламя. Танк, будто резиновый мячик, легко подпрыгнул в воздух, подлетев на несколько метров, а потом грузно осев вниз, так что содрогнулась земля. Грохот взрыва долетел до них чуть позже, одновременно с криком Фашиста:

– А, сука! Не нравится!

Молодой наемник даже попытался в азарте вскочить на ноги, размахивая руками, и если бы Волк вовремя не навалился ему на спину, наверняка выдал бы приближающимся БТРам их позицию.

– Ты чего? Совсем ошалел?! Лежи спокойно!

– Видал, дядя Женя! Видал?! Как я их просчитал, а?! – не унимался Фашист. – Я же тебе сразу сказал вчера, надо высотку минировать, мимо не пройдут! Помнишь, да?! Помнишь?!

– Помню, помню, – недовольно ворчал Волк. – Ты гений, великий полководец, Александр Македонский, мать твою! Уймись только, ради бога! Там еще два БТРа, или забыл?

– По хрену БТРы, дядя Жень! По хрену, я тебе говорю! Теперь они дальше не сунутся без саперов! Обосрутся, верняком обосрутся! Здесь же тоже закладки могут быть!

Радостно захлебывающегося Фашиста прервал еще один громовой раскат. Не сговариваясь, оба наемника посмотрели в сторону подорвавшегося на мине танка. Похоже сдетонировал-таки боекомплект бронированной машины. Корпус просел, будто вмявшись внутрь, из выбитых ударной волной люков щедро плеснуло пламя.

– Звиздец котенку, больше срать не будет! – радостно улыбнулся Фашист. – И заметь, из экипажа так никто наружу и не выбрался, а теперь уж точно всем звиздец. Полный!

– Полный звиздец! – смачно повторил он, помолчав несколько секунд.

Меж тем прогнозы Фашиста относительно дальнейшего развития событий начинали сбываться. 113-ые медленно отползали назад, стараясь двигаться по своим следам, похоже, перспектива нарваться на заранее подготовленное минное поле и разделить судьбу злосчастного экипажа танка доблестных воинов вовсе не прельщала. Что в принципе было совершенно неудивительно. Волк для себя прикинул, что случись подобное в свое время в родной Краснознаменной, вряд ли он сам, командуя бронегруппой, рискнул бы при таких обстоятельствах продолжать преследование. Скорее уж остановил бы своих орлов еще у забора, убоявшись возможных политических последствий нарушения границы. Так что изики в данном случае проявили себя мужественными и упорными бойцами и то, что удача в этот раз оказалось не на их стороне относится скорее к области пресловутого "военного счастья", чем к каким-то их просчетам и ошибкам. Молодцы в общем, до конца своих вырвать из лап террористов пытались. Просто не повезло… А вот им в очередной раз подфартило, ушли, опять ушли, прямо по грани, по лезвию, но все же. Как долго еще будет им улыбаться удача? Когда закончится отпущенный судьбой лимит? Эх, кабы знать, где упадешь, соломки подстелил бы…

Хотя праздновать победу еще рано. Изики, наверняка сейчас вызывают вертушки, и если у него есть желание невредимым добраться до Бинт-Джебейля, то следует поторапливаться. От вертолетов так легко не уйдешь. Единственный шанс, успеть выскочить из опасной зоны раньше, чем они нападут на след. Так что вперед, вперед, нечего рассиживаться. Дернув за рукав напарника, Волк аккуратно начал отползать с гребня высотки, на обратный скат, туда, где, невидимые для израильской бронегруппы, притаились мощные внедорожники, что домчат их до ближайшего укрепрайона "Хизбаллы" меньше чем за час. "Голубь" возвращается в голубятню, в точности выполнив все порученное, встречайте с фанфарами, и, главное, готовьте обещанные деньги, господа борцы за чистый ислам.

Сколько уже было таких возвращений, сколько еще ждет их впереди… Джихад не имеет конца, а значит без работы "Голубю" сидеть не придется. Аллах акбар! Воистину акбар!

Хроника событий:

12 июля, среда, день первый

• 08:45 – патруль Армии обороны Израиля (АОИ) в составе семи солдат на двух джипах "хаммер" под командованием Эхуда Гольдвасера выезжает на патрулирование границы.

• 09:01 – атака боевиков "Хизбаллы" на патруль в районе кибуца Зарьят (контрольная точка 105). Были похищены двое военнослужащих (Эльдар Регев и Эхуд Гольдвассер) 5-й резервистской пехотной бригады, трое погибли, двое получили ранения.

• Параллельно похищению "Хизбалла" подвергает миномётном обстрелу опорные пункты вдоль границы, 4 человека ранены (2 солдата и 2 гражданских). Сообщается о 22 ракетах, упавших на территории Израиля.

• 09:27 – комбат, ответственный за участок границы, на котором произошло похищение, вводит в действие план "Ганнибал" – автоматические действия СВО и ВВС в случае похищения солдат

• 09:33 – батальон открывает огонь по опорным пунктам "Хизбаллы" вдоль границы. Запрос комбата на артподдержку отклонён, по-видимому артиллерийская батарея, размещённая в районе границы, была без расчётов. В бригаде предполагали, что батарея будет готова только к 18:00 (то есть 9 часов после похищения), реально батарея была готова через 7 часов.

• 09:39 – два боевых вертолёта прибыли в район размещения батальона.

• 09:45 – вертолёты сообщают, что они видят два горящих джипа.

• 10:03 – батальон сообщает в штаб бригады, что 2 солдата из состава патруля отсутствуют.

• 10:20 – премьер-министр Израиля Ольмерт извещён о похищении.

• 11:00 – танк роты "Алеф" 82-го батальона 7-й бригады выдвигается на господствующую высоту с ливанской стороны границы. При достижении позиции танк подрывается на фугасе, весь экипаж (4 человека) погибли. В ходе эвакуации танка от миномётного огня гибнет ещё один военнослужащий. Таким образом в этот день погибло 8 и было похищено 2 бойца АОИ, 4 солдата и 2 гражданских получили ранения.

• В рамках плана "Ганнибал" ВВС атакуют (план "ха-Меймад ха-Ревии" – "Четвёртое измерение") объекты "Хизбаллы" вдоль границы и объекты инфраструктуры, включая дороги и мосты, ведущие на север. Всего за этот день было атаковано более 36 различных целей, в том числе как минимум 3 моста через реку Литани и 2 через реку А-Захарани.

• В АОИ распространён план "Мей Мером" ("Небесные воды") – план общего наступления в Южном Ливане. План предусматривал массированное применение артиллерии и авиации по целям "Хизбаллы" с параллельной мобилизацией резерва, а затем – широкомасштабное наступление в Южном Ливане. План был опробован на учениях СВО в июне 2006 г., был выявлен ряд недостатков, после чего план был отправлен на доработку. На октябрь 2006 г. были запланированы новые учения, в случае успеха которых план должен был быть утверждён начальником генерального штаба АОИ.

• 12:50 – пресс-конференция премьер-министра Израиля Ольмерта. В ней он заявляет, что похищение – не просто теракт, а акт агрессии против Израиля со стороны соседнего государства (Ливана).

• 14:30 – совещание у министра обороны по дальнейшим действиям Израиля.

• 16:06 – совещание у начальника генерального штаба. Отдан приказ готовиться к атаке ракет большой дальности "Хизбаллы". Отвергнуты предложения о мобилизации резерва.

• 18:00 – совещание премьер-министра и министра обороны с руководством силовых ведомств.

• 20:00 – 2-х часовое заседание правительства в Тель-Авиве. Принято решение начать операцию против "Хизбаллы". Операция получила название "Сахар холем" ("Достойная плата" или "Достойное вознаграждение"), 13 июля её переименовали в "Шинуй кивун" ("Смена курса"). Для принятия срочных решений создан узкий кабинет министров в составе 7 человек: премьер-министра Эхуда Ольмерта, первого заместителя премьер-министра Шимона Переса, министра обороны Амира Переца, министра иностранных дел Ципи Ливни, заместителя премьер-министра и министра транспорта и безопасности на дорогах Шауля Мофаза, заместителя премьер-министра и министра промышленности, торговли и занятости Эли Ишая и министра внутренней безопасности Ави Дихтера.

• 22:30 – заседание узкого кабинета и принятие конкретных решений о ближайших целях операции.

• 23:59 – начало операции ВВС "Мишкаль Сгули" ("Удельный вес"), по уничтожению арсенала ракет большой и средней дальности "Хизбаллы". 69-я эскадрилья ВВС ("Патишим"), вооружённая самолётами F-15I "Раам", нанесла удар по местам дислокации пусковых установок (ПУ) и складам боеприпасов. Уничтожены 40–44 ПУ из 50–59 имевшихся и сотни ракет. Налёт продолжался 34–39 минут. Сразу после этой операции ВВС начали операцию "Мишкаль Ноца" ("Вес пера") – уничтожение ПУ и складов ракет малой дальности ("катюш") в Южном Ливане. Всего – несколько десятков объектов, малую часть от имевшегося арсенала таких ракет.