Поэмузыка. Стихи

Слово и дело

 
Слова обладают огромной силой.
Вначале ведь было Слово.
Доброе слово всегда красиво.
Доброе слово мощнее злого.
Тот, кто о чём-либо горевал —
в мыслях становится смелым.
Но помни, что всё это – только слова.
А ты докажи-ка делом.
 

Когда кончается зима

 
Смирить пытаясь естество,
претерпеваю неудачу
и, словно дикий «El Mariachi»¹⁷,
держу заряженным свой ствол.
 
 
Обороняясь от страстей,
я прикрываюсь всем, чем можно.
Но на ухо мне шепчет пошлость
та, что зовет меня в постель.
 
 
Наряды в стиле «I love you»
всё откровеннее и ярче.
Зачем впустую время трачу?
Когда гнездо своё совью?
 
 
Приобретая жалкий вид,
мозги запудрены донельзя.
И больше ничего не весят —
почти – признания в любви.
 
 
Когда кончается зима,
сменяясь молодой весною,
сердца томятся в летнем зное,
и мир вот-вот сойдет с ума.
 
 
Весь кайф, похожий на облом,
в том состоит, чтоб тратить силы
и жизнь свою прожить красиво.
Но вот вопрос: а что потом?
 
 
«А что потом? – Да хоть потоп!» —
в народе ходит поговорка.
Народ, однако, плачет горько,
когда не слышит слова «стоп».
 
 
Весна, прошу тебя, остынь.
Пьяны твои солдаты вусмерть.
Соедини над нужным руслом
все разведённые мосты.
 

Лучше помолчать

 
Шальною волею судьбины
я заточён в кирпичный склеп.
Я болен. Я наполовину
не окреп.
 
 
До дна допита чашка кофе,
тарелка с ужином пуста.
Ох, не случиться б катастрофе.
Я устал.
 
 
Я всё сказал. И ты сказала.
И больше нечего сказать.
Как эхо зрительного зала —
голоса.
 
 
Нам не смешно. И нам не страшно.
И нам отнюдь не всё равно.
Тоска, усталость, сплин вчерашний
станут сном.
 
 
От слов нелепых вянут уши.
И хочется позвать врача.
Ну что сказать… Иной раз лучше
помолчать.
 

Тишь да гладь¹⁸

 
(колыбельная)
 
 
В округе нашей тишь да гладь,
покой да Божья благодать.
За высотой остывших крыш
полнеба не видать.
 
 
В округе нашей гладь да тишь,
но я не сплю. И ты не спишь.
Забившись в норку под кровать,
попискивает мышь.
 
 
Мы днём пойдём в лесок гулять,
где любят бабочки летать,
на пруд, где царственный камыш.
Там тоже тишь да гладь.
 
 
Красиво жить не запретишь:
вот вырастешь – и улетишь.
Не забывай отца и мать.
А нынче спи, малыш.
 

Где тебя носит?

 
Вновь увозит, увозит
куда-то тебя скорый поезд,
набирающий медленно-медленно страшную скорость…
И колёса стучат. И опять не дописана повесть.
В полутёмном купе мирно спит наша общая совесть.
Между нами ущельем с водой – Марианская пропасть.
Я сижу на диване в какой-то нелепой позе.
Мне пришло сообщенье, что кто-то кого-то там бросил —
кто-то, видимо, строит кому-то козни.
Я представил себя: брови сдвинуты грозно.
Вечереет, однако. Недетское время. Час поздний.
Я кошусь на будильник, на нём – без пятнадцати осень.
Листья, в танце кружась, спотыкаются оземь.
Я тебе обещал позвонить, дорогая, в восемь.
Набираю твой номер – гудки… «Солнце, где тебя носит?»
 

Контекст

 
Сопровождая в качестве эскорта
и удовлетворяя лишь отчасти,
скользнёт деепричастным оборотом
простое человеческое счастье.
 
 
Отнюдь не утверждаю я, конечно,
что всё так неприглядно и уныло.
Я лишь молюсь, чтоб, снизойдя к нам, грешным,
на милость небо гнев переменило.
 
 
Не вырывай отрывок из контекста.
Бесперспективность – дело пессимистов.
Мы, безусловно, из другого теста:
нам жизнь – игра, похожая на твистер¹⁹.
 
 
Ещё, конечно, помнить не мешает,
что час – потехе, а вот время – делу.
И наше дело – на земном жить шаре,
пока тела вконец не охладели.
 

«Закрой гештальтнем. Gestalt – целостная форма или структура – понятие в гештальтпсихологии и выходи на подвиг…»

 
Закрой гештальт²⁰ и выходи на подвиг,
и добрые дела твори на полдник
и на обед. А ужином с врагом
делись и даже с тем, кто не знаком.
 
 
Работай над своим духовным ростом.
Почаще абстрагируйся, как остров,
как айсберг в океане – от камней
подводных, обитающих на дне.
 
 
И, может быть, тогда увидишь нечто,
чуть-чуть напоминающее вечность,
ясней картину мира разглядишь —
и в сердце воцарится гладь да тишь.
 

«Попей воды и успокойся…»

 
Попей воды и успокойся,
кровать теплом своим согрей.
Решатся утром все вопросы,
ведь утро вечера мудрей.
 
 
А снам не верь. В них мало толку.
В них, без сомненья, суета.
Но мысль о снах нас гложет долго,
и эта мысль всегда не та.
 
 
«О чём же та?» – вопрос предвижу.
А та – о вечной доброте.
Она как будто неподвижна,
но, видно, Автор так хотел.
 

«Народ России груб и агрессивен…»

 
Народ России груб и агрессивен,
местами разобщён, ленив, хитёр.
Но мощь совместных, слаженных усилий
объединяет братьев и сестёр.
 
 
Когда враги подходят слишком близко,
истории страницы говорят:
краюха хлеба и похлебки миска
и телу, и уму дают заряд.
 
 
Уверуй, и гражданский, и служивый:
не хлебом мы и мясом на кости,
а мудростью и всепрощеньем живы.
Меня простите – Бог и вас простит.