Моя персональная фея

– А вы проводили расследование? Ну, я читал про такое в детективах: если что-то случилось загадочное и необъяснимое, то нужно провести детективное расследование и узнать, кто и в чём виноват, – подкинул я идею. Надо сказать, что читал я много, когда Ния научила меня, слегка подфеячив скорость обучения.

– Мы, конечно, пробовали как-то что-то выяснить. Но мы не следователи и не детективы, – грустно сказала фея.

– Так, я видел в интернете книгу «Как раскрыть преступление». Прочитаю её и найду ответ на вопрос – кто лишает фей их способностей? – заключил я.

– Попробуй, – вздохнула Ния. – А я помогу, чем смогу – вдруг получится.

Эту книгу про расследования я читал неделю. И не просто читал – выписывал самые важные, на мой взгляд, моменты, что-то пытался сразу попробовать, чтобы понять, как это работает. И считаю, что я уже был готов раскрыть преступление против фей – найти того, кто лишает их способностей феячить.

И раз Ния вызвалась помогать, то я сказал, что теперь она – мой доктор Ватсон. Помните, был у гениального сыщика Шерлока Холмса такой помощник?

– Ты можешь договориться с Наставницей о встрече со мной, чтобы кое-что у неё узнать? – спросил я свою персональную волшебницу.

– Конечно, – ответила она.

– А ещё мне надо поговорить с бывшими феями – теми, кто потерял свой дар, – сказал я и добавил: – И уточни, могу ли я записать наши беседы на видео? Чтобы ничего не упустить – ну, ты понимаешь…

– Встретишься. Записать можно. Всё понимаю. Я ж начальник департамента – меня послушаются. Только будет ли толк от этих встреч? Наставница сама уже разговаривала с теми, кто перестал быть феей. Да и с некоторыми, кто ещё с волшебными силами, тоже общалась, пыталась понять – не под угрозой ли они, – сказала Ния.

– Толк должен быть! Я ведь не из вашего круга и смогу увидеть ситуацию, как говорят при расследованиях, с другой стороны. И почему-то уверен, что всё получится, – возразил я.

– Учитывая те успехи, которых ты уже добился за три месяца после пробуждения, я тоже почти уверена, что ты сможешь найти разгадку, – сказала моя персональная фея.

– Почти уверена? Почему почти? – уточнил я.

– Ты уснул в пятилетнем возрасте. Проснулся взрослым мужчиной. Всего три месяца во взрослой жизни – новой для тебя жизни. Твои успехи впечатляют, но три месяца – это очень мало. Даже при наличии моего феячества. Поэтому и почти, – добавила Ния.

– Ну, раз уверена, пусть и почти, то я бы пристальнее присмотрелся к Наставнице, – сказал я, жестом призывая свою персональную волшебницу не перебивать, – раз она может сделать девушку феей, то неужели она не сумеет и лишить такого дара? К тому же, по твоим словам, Наставница сказала, что и злые феи ни при чём. А кто ещё может знать, кто волшебница, а кто нет?

– Так, – сказала Ния, – не накручивай раньше времени. Я понимаю, что версии надо рассматривать разные, но давай не сразу все, а по одной.

– А может, – задумался я, – если есть злые феи, то есть какая-нибудь АнтиНаставница?…

На следующий день, когда мы с Нией закончили очередной урок моего обучения, она отвела меня в свой департамент, чтобы я поговорил с Наставницей. Он находился в обычном трёхэтажном здании, а на входной двери висела табличка – «Департамент городского озеленения».

– А почему такое название? – спросил я.

– Не думаю, что люди нормально отнесутся, если будет написано «Департамент феячества на Земле». Поэтому особо никому это не показываем, – ответила Ния.

– Ты хочешь сказать, что люди о вас не знают? Но я же знаю! Ты вообще моя персональная фея, – возмутился я, открывая дверь департамента.

– Знают. Но немногие. Например, такие, как ты. Те, кого мы должны как-то спасти и наше феячество они точно увидят и поверят в него. Или не поверят. А есть те, кто догадывается, что мы существуем, – ответила Ния и остановилась. – Мы пришли. Это кабинет Наставницы.

На двери был просто номер.

– А ты ждал, что будет табличка «Наставница Фей»? – как будто прочитала мои мысли Ния. – Заходи уже, детектив, – волшебница открыла дверь и впустила меня внутрь кабинета. – Наставница, мой подопечный пришёл.

– Здравствуй, Алекс, – поприветствовала меня очень красивая женщина: длинные русые волосы, голубые глаза, очаровательная улыбка. Кстати, Ния тоже очень красивая – ну, я уже говорил.

– Слушаю тебя, – сказала Наставница, жестом предлагая мне сесть.

– Как Вы думаете, почему некоторые феи теряют свой дар? – спросил я.

– Ния сказала мне, что ты хочешь помочь разобраться в этой проблеме. Ещё она сказала, что ты делаешь большие успехи в учёбе и постижении взрослой жизни после 15 лет сна. И мне кажется, ты сможешь нам помочь – во всяком случае, мне очень хочется в это верить, – сказала эта красивая женщина.

Наставница поведала, что пыталась найти причину потери способностей некоторых фей. Но всё было очень непонятно – просто однажды волшебницы просыпались и обнаруживали, что уже не могу феячить. Даже когда сама Наставница пыталась воздействовать своим собственным даром, чтобы как-то восстановить их способности, то ничего не получалось.

– Скажите, Вы помогаете девушкам стать феями. А наоборот, лишить их этого дара – можете? – задал я провокационный вопрос.

– Алекс, ты подозреваешь меня? – улыбнулась Наставница.

– Когда случается преступление, то лучше перестараться в подозрениях, чем упустить что-то важное, – улыбнулся я.

– Хорошо, – сказала Наставница. – Да, я могу лишить фею её способностей. Но какой смысл? Или говоря языком расследований – каков мотив? Я помогаю становится феями одним и тут же лишаю этого дара других?

– Понял, – я решил двигаться дальше. – Тогда такой вопрос: а Вы спрашивали, что происходило перед тем, как феи потеряли свой дар? – спросил я после небольшого рассказа Наставницы.

– Конечно. Они что-то феячили, а наутро были уже без своего дара, – ответила женщина.

– А что именно они феячили? – уточнил я.

– Все разное. Одна помогла ребёнку, чтобы у него наконец-то выпал «молочный» зубик, с которым тот мучился. Вторая помогла найти работу мужчине, который был уволен и боялся, что его семья останется без денег. Третья нафеячила выздоровление щенку, который был очень дорог одной бабушке… Разные случаи были, – закончила Наставница.

– Вы не спрашивали у них – что-нибудь необычное происходило до феячества и сразу после него? – задал ещё один вопрос я.

– Ничего необычного. Всё, как всегда: узнали о беде, помогли, – прозвучал ответ.

– Да, не похоже, что за всем этим стоит Наставница, – сказал я Нии, когда мы вышли из департамента. – Но не будем сбрасывать её со счетов. Хоть и мотива у неё нет. Вроде бы…

– Почему не будем? – спросила моя персональная волшебница.

– Она сама сказала, что может лишить фею её дара. И пока она единственная с такой возможностью, – ответил я.

После встречи с Наставницей, действительно, яснее ничего не стало, и Ния вела меня поговорить с теми феями, кто потерял свой дар.

Первой была с именем Рия, которая помогла ребенку с зубом. Кстати, у неё тоже ударение на «И». Мы пришли к ней домой – обычная квартира, никаких примет того, что там живет бывшая фея – ни тебе коллекции волшебных палочек, набора волшебных крылышек, мешочков с какой-нибудь волшебной пылью. Во всяком случае, ничего такого я не увидел. Может, прятала?