Кто первый встал, того и тапки

Во мне шевельнулась змея ревности. Ну конечно, теперь все нежности достаются более молодой конкурентке.

Я вручила ему ребёнка:

– На, держи. Я совершенно выбилась из сил.

Влад принялся ворковать с дочерью:

– Ева, ты скучала по папе? Скажи, скучала? Ах ты моя маленькая девочка! Моя красавица. Щёчки такие красненькие… Люська, а почему у нее щеки красные? Она, часом, не заболела?

– Не заболела. А вот у меня спина отваливается, я весь день протаскала ее на руках, – пожаловалась я.

Никакой реакции.

Влад пошёл с Евой в детскую, и вскоре оттуда раздался душераздирающий крик:

– Люська, беги быстрей сюда!

Я помчалась что есть мочи. Ева лежала на кровати без ползунков, цвет ее кожи был ненормально красного цвета. Влад стоял рядом с памперсом в руках, на его лице застыло выражение ужаса.

– Она вся в красных пятнах. И горячая. Температура, наверное, под сорок! Что ты сделала с ребёнком?! – Жених набросился на меня с упрёками.

– Да ничего я с ней не сделала! Понятия не имею, что случилось. Дети постоянно чем-нибудь болеют безо всякой причины.

– Вы гуляли? Может, ты ее простудила?

– Мы гуляли всего полчаса, не успела она за это время простудиться. К тому же я ее укутала, как капусту.

Влад вызвал скорую, она приехала довольно быстро. Врач, пожилая энергичная женщина, внимательно осмотрела Еву и вынесла вердикт:

– У ребёнка сильнейшая аллергия, поэтому поднялась температура. Что вы ей давали? Какие-то лекарства?

Я замотала головой:

– Никаких лекарств.

– А что она ела?

– Да ничего особенного, только молочную смесь и детское питание.

Я принесла из кухни пустые баночки.

– Это ребёнок за один раз столько съел? – ахнула врач.

– Ну да. А что, мало?

– Нельзя же так, мамаша. Прикорм надо давать по одной ложечке в день и смотреть на реакцию организма. Если аллергии нет, на следующий день можно давать уже две ложечки, и так далее.

– Она с таким аппетитом ела, прямо требовала добавки… – оправдывалась я.

Врач вколола Еве два укола – антигистаминный и жаропонижающий.

– Если через два часа температура не спадёт, звоните снова нам, увезём в больницу. Завтра кормите ребёнка только молочной смесью, никакого прикорма. И обязательно вызовите участкового врача из детской поликлиники. Давайте документы ребёнка, я заполню бумаги.

Я принесла свидетельство о рождении Евы.

– Еще нужен медицинский полис.

Я развела руками:

– Полиса нет.

– Полис матери давайте.

– Его тоже нет.

Врач оторвалась от бумаг.

– У вас нет медицинского полиса?

– Понимаете, я не мать.

– А кто же? – удивлённо вскинула брови врач. – Чей это ребёнок? Если младенец находится без попечения родителей, я обязана сообщить в соответствующие органы.

– Можно поговорить с вами с глазу на глаз? Пожалуйста. Я сейчас всё объясню.

Я вывела врача в прихожую и зачастила:

– Понимаете, сестра мужа приехала из провинции к нам в гости и попала в инфекционную больницу. Не тащить же младенца с собой в этот рассадник инфекций, правильно? Там с какой только заразой не лежат. Вот она и попросила присмотреть за дочкой. Как мы могли отказаться? Племянница все-таки. Ну, войдите в положение, пожалуйста!

– Первую помощь я обязана оказать и без медицинского полиса, но также должна сообщить о ребёнке в соцслужбы и полицию, – сурово ответствовала собеседница.

Я достала кошелёк.

– Пожалуйста, примите небольшую благодарность за ваш нелёгкий труд. Это от чистого сердца.

Пятитысячная купюра перекочевала в карман белого халата. Женщина смягчилась и сказала уже более миролюбиво:

– Если аллергия повторится, сразу же вызывайте скорую.

– Непременно. Надеюсь, врач больше не понадобится. Огромное вам спасибо!

Закрыв дверь за врачом, я вернулась в детскую. Влад ходил по комнате и укачивал Еву. Кажется, уколы сразу же принесли облегчение, девочка больше не плакала, и краснота потихоньку начала сходить.

– Ну как, получше? – шёпотом спросила я.

Влад молча закрыл перед моим носом дверь. В расстроенных чувствах я побрела на кухню.

– Я ведь не специально… – бубнила я, отмывая пол от засохшей еды. – Откуда я знала?.. Мне никто не сказал про этот прикорм, как его надо давать… Я же хотела как лучше, думала, витамины… Овощи и фрукты – как они могут навредить?.. Это не моя вина… Тогда почему я чувствую себя виноватой? Кирюша, что скажешь?

Попугай отвернулся к стене и молчал. Кажется, ему уже порядком надоела эта свистопляска.

Я перемыла всю посуду, протёрла кафельный «фартук», переставила банки с крупами, в общем, искупала свою вину ударным трудом.

В кухню вошёл Влад.

– Заснула…

– Влад, послушай, мне очень жаль. Ты же знаешь, что я не нарочно, так получилось…

– Ты чуть не угробила мою дочь, – отчеканил он. – Ты понимаешь, что тебе нельзя даже на один день доверить ребёнка?!

– А ты понимаешь, что это не ребёнок, а исчадие ада? – взорвалась я. – Я так с ней измучилась! Она рыдала весь день, не затыкалась ни на минуту! Молчала, только когда ела, вот я ее и кормила, чтобы у меня уши хоть немного отдохнули от безумных воплей!

Влад смотрел на меня с такой ненавистью, словно хотел ударить.

– Это ты исчадие ада. Что ты за мать такая!

– Вообще-то я ей не мать! – возмутилась я.

– Не думаю, что ты будешь хорошей матерью, с таким-то отношением. Хорошо, что у тебя нет детей, – припечатал жених и вышел, хлопнув дверью.

Это было слишком жестоко и слишком несправедливо. Целый день я потратила на чужого истеричного ребёнка, ни на мгновение от него не отлучалась, даже в туалет ходила с младенцем на руках – и вот какую благодарность получила взамен. Теперь я понимаю, что имела в виду Искра, когда говорила, что брат валит с больной головы на здоровую. Не я принесла в дом чужого ребёнка, а Влад! Но занималась им почему-то я, и все шишки теперь летят на меня!

Оказывается, я совсем не знала мужчину, с которым собиралась под венец. Возможно, стоило сказать спасибо Аделаиде за то, что подбросила младенца: всего за один день настоящий Влад раскрылся во всей красе.

Я чувствовала себя оскорблённой, слезы душили меня. Легла спать – и словно провалилась в глубокую яму без снов. Изредка в нее прорывался детский плач, но я никак не реагировала. Слава богу, это уже не моя забота. Я приняла решение.

Глава седьмая

Вам не кажется странным, что в шесть утра культурному человеку абсолютно некуда податься? Не работают ни музеи, ни галереи, ни библиотеки. Хотя бы планетарий был открыт! В шесть утра функционирует только общественный транспорт, на нём можно поехать на работу – и всё, других вариантов нет.

Сегодня я проснулась от холода. В спальне было тепло, батареи шпарили вовсю, но меня знобило. Подушка Влада лежала непримятая. Он ночевал в детской вместе с Евой.

На часах была половина шестого, самое время для реализации моего плана.

Вчера ночью я решила: с меня хватит! Какого чёрта я занимаюсь проблемами Влада? А вот пусть сам попробует, пусть повертится без меня! Я посмотрю, как он будет читать лекции в университете с ребёнком под мышкой! А я умываю руки.

Я встала, наскоро умылась, оделась и покинула квартиру. Я не знала, куда пойду, главное – успеть сбежать до того, как Влад поедет на работу. Представляю, как он будет растерян и ошарашен, когда обнаружит, что меня нет. Будет названивать по телефону, строчить сообщения, умолять вернуться – а я не отвечу, останусь равнодушна к его мольбам. Возможно, я плохая мать, но посмотрим, какой он отец.

Оказалось, что в шесть утра в Москве абсолютно некуда пойти. Я нырнула в тёплое метро, проехала круг по Кольцевой линии и вышла на станции «Комсомольская» к площади трёх вокзалов.

Я по очереди побывала на каждом вокзале – Ленинградском, Ярославском, Казанском. Я делала вид, что кого-то встречаю, внимательно прислушивалась к объявлениям по громкоговорителю, выходила на перрон к прибывающим поездам… Вокруг сновали люди, их было очень много, все были заняты своими делами, на меня никто не обращал внимания. Я остро ощущала своё одиночество в этом равнодушном мире…

Прошло довольно много времени, прежде чем меня осенило: а ведь Влад так и не позвонил! Я проверила телефон: он вообще в Сети? Заряд есть? С телефоном всё было в порядке. Просто Владу я была не нужна. Вот так одна маленькая девочка поставила точку в наших с ним отношениях…

Я устала, замёрзла и проголодалась, поэтому спустилась в метро и поехала домой. По дороге я размышляла о том, насколько же сильно у меня развита интуиция. Вот не зря я была против пышной свадьбы. Неужели предчувствовала, что вообще никакого бракосочетания не будет? Что ж, некоторым женщинам просто не суждено выйти замуж, должно быть, я одна из них. Неудачи на личном фронте так давно преследуют меня, что мне уже следовало понять: у меня венец безбрачия или что-то в этом роде. Буду искать счастье в труде.

А вот Влад своё счастье, кажется, уже нашёл. Когда я вошла в квартиру, то столкнулась нос к носу с миниатюрной брюнеткой, которая держала на руках Еву. Ага, блудная мать вернулась.

– Вы Аделаида? – спросила я. – То есть Александра?

Она была очень хорошенькая, с примесью восточных кровей. По рассказам Влада у меня создалось впечатление, что Аделаиде за тридцать, иначе какой смысл рожать «для себя», но у нее было такое свеженькое личико, что я дала бы намного меньше. Что ж, семья воссоединилась, совет им да любовь, как говорится.

– Нет, я няня, – ответила девушка. – Меня нанял Владлен Ильич. Меня зовут Тагирова Хадижат. Но если вам трудно выговорить это имя, зовите просто Жанна.

– Милочка, у меня высшее образование, я знаю три иностранных языка, уж с именем Хадижат как-нибудь справлюсь, – раздражённо сказала я.

Няня внимательно вгляделась в моё лицо:

– Вы чем-то расстроены?

Если честно, я была в бешенстве. Я думала, что Влад будет страдать и мучаться с капризным ребёнком, точно так же, как мучилась я. Что он поймёт, как тяжело мне пришлось и как несправедливы были его упрёки. А он опять выкрутился, вышел сухим из воды – нанял другую няню!

А еще меня злило, что мне самой эта мысль первой не пришла в голову. Зачем, спрашивается, я взвалила проблему на себя, когда она решается так просто?

– Хадижат, извините за резкость. Да, я расстроена, но к вам это не имеет отношения. Кстати, у вас красивое имя. Что оно означает?

– С арабского переводится как «родившаяся прежде времени». Я недоношенная, наверное, поэтому такая маленькая.

Она была очень спокойная и доброжелательная, говорила приятным тихим голосом.

– А почему, собственно, Жанна? Какое-то странное сокращение.

– Уж лучше, чем Хатико, – вздохнула няня. – Так один мальчик меня называл, и переучить его было невозможно. Поэтому вместо собачьего имени я сразу предлагаю Жанну.

– А меня зовут Людмила Анатольевна.

– Я знаю, Владлен Ильич предупредил, что скоро придёт его жена.

Жена… Как красиво звучит… И непривычно… Никогда еще я не была женой. Но, наверное, для няни так проще. И надо бы как-то прояснить вопрос, кто такая Ева.

– Хадижат, эта девочка – она не моя дочь… – Я замолчала, подбирая слова.

– Владлен Ильич мне всё объяснил. Я понимаю, такое горе…

– Правда? Понимаете?

– Ну конечно. Сестра Владлена Ильича приехала из другого города устраиваться на работу, сама попала в больницу, вы присматриваете за Евой. Няня нужна на неделю или около того.

Да, пожалуй, именно этой версии мы теперь и будем придерживаться для посторонних людей.

Из разговора с няней я выяснила, что Влад и часу не пробыл наедине с ребёнком. Практически сразу, как за мной закрылась дверь, он принялся обзванивать нянь, резюме которых нашёл на сайте по трудоустройству. Хадижат он позвонил в половине седьмого утра и предложил двойную оплату, если она прямо сейчас приступит к обязанностям няни с проживанием. Девушка немедленно примчалась на такси, Влад выдал ей краткие инструкции и спокойно поехал на работу, оставив незнакомого человека одного с ребёнком в моей квартире. Просто чудесно, жених по-прежнему был в своём репертуаре.

– Вот, пожалуйста, Людмила Анатольевна, – Хадижат протянула пухлую папку с бумагами.

– Что это?

– Мои документы: паспорт, диплом, сертификаты различных курсов, медицинская книжка, рекомендация с последнего места работы… Владлен Ильич, к сожалению, не успел с ними ознакомиться, вы можете сделать копии и позвонить предыдущему работодателю.

Хадижат продолжала держать Еву на руках, и было что-то очень странное в этой картине. Тут до меня дошло: Ева не плакала! И даже не ныла на одной противной ноте. Сейчас девочка не казалась мне исчадием ада, она выглядела прелестно, как младенец из рекламы подгузников. Смышлёными глазами Ева с любопытством взирала на мир, во рту у нее была пустышка.

– Так вот в чем дело! – воскликнула я. – Чтобы ребёнок не плакал, надо дать ему соску!

– Иногда этого достаточно, – согласилась няня.

– Вы знаете, Хадижат, до вас у Евы была другая няня. Она внезапно уволилась, и мне пришлось целый день заниматься девочкой. Ужас, я так измучилась, я вообще не могла с ней совладать, она рыдала не переставая. Я просто не знала, как ее успокоить. А вы так легко нашли с ней контакт!

– У меня все-таки опыта побольше, – деликатно сказала няня.

– Странно, у предыдущей няни она тоже не плакала, а постоянно спала. Как ни зайду в детскую – ребёнок спит, а няня пялится в смартфон.

– Людмила Анатольевна, по этому поводу я хотела с вами поговорить. Вот что я нашла рядом с детской кроваткой.

Девушка достала из кармана блистер с таблетками.

– Что это?

– Димедрол. Я думала, это ваше, но теперь понимаю, что его использовала прежняя няня.

– Зачем?

– Как снотворное. Я знаю, что плохие няни добавляют димедрол в молочную смесь, чтобы младенец весь день спал и не мешал им заниматься своими делами.

Я пришла в ужас:

– Но это же опасно для здоровья ребёнка!

– Еще как, может быть смертельный исход, если переборщить с дозировкой.

Я возблагодарила бога за то, что Любовь Максимовна сбежала.

– Надо показать Еву неврологу, – продолжала няня. – Возможно, она плачет из-за внутричерепного давления. Да и димедрол мог оказать негативное воздействие на мозг.

– Да-да, обязательно надо показать. Проблема в том, что у нас на руках не все документы Евы, только свидетельство о рождении, ее просто не примут в больнице. Наверное, этим позже займется мать девочки…

– Надо обратиться к платному врачу, – настаивала Хадижат. – Я сама могу записать Еву и съездить с ней, пусть только Владлен Ильич заплатит за приём. Понимаете, тут важно как можно раньше выяснить причину и начать лечение, иначе последствия могут быть серьёзными.

Няня выглядела такой обеспокоенной, будто речь шла о ее собственном ребёнке. Определённо, эта девушка нравилась мне всё больше и больше.

– Вы правы, сегодня же поедем в клинику. Не будем беспокоить Владлена Ильича, я сама заплачу врачам.
В платной клинике нас сразу взяли в оборот. Документами на девочку никто особо не интересовался, медкарту заполнили с моих слов, главное – чтобы клиент был платёжеспособен. Анализы, УЗИ, томография, консультация одного специалиста, другого, и на каждом шагу – плати, плати, плати… Диагноз пока не поставили, требовалось провести еще несколько дорогостоящих исследований. Но врачи в один голос твердили, что мы обратились в правильное место, их медцентр – самый лучший в столице, и проблемы со здоровьем у ребёнка обязательно будут решены. В самом обозримом будущем…

Если учесть покупку детской мебели и оплату новой няни, содержание Евы уже влетало в такую копеечку, что было страшно подсчитывать общую сумму. Моя кубышка таяла буквально на глазах. Вот! Я же говорила Владу, что судьба подарила деньги не просто так, что предстоят огромные траты. Пожалуйста – я была права!

Был только один светлый момент. С появлением Хадижат я вздохнула с облегчением: наконец-то кто-то взял на себя все обязанности по уходу за ребёнком. Абсолютно все. Девушка заверила, что также будет стирать одежду Евы специальными средствами и каждый день проводить в детской влажную уборку. Как она была не похожа на Любовь Максимовну! Тихая, услужливая, доброжелательная – не няня, а просто клад. Ко мне Хадижат обращалась исключительно по имени-отчеству. Глядя на то, как няня самозабвенно занимается Евой, я понимала: она обожает свою работу. Я решила последовать ее примеру и остаток дня провела за ноутбуком.

Поздно вечером вернулся Влад.

– Я даже не знаю, каким богам молиться, кого благодарить! – воскликнул он.

– А что такое?

– Дома просто рай: Ева улыбается, ты улыбаешься, няня улыбается. Я попал в цветник счастливых женщин.

– Да, но совсем недавно некоторые из этих женщин страдали… – многозначительно намекнула я.

– Прости меня, Люська, я сорвался и наговорил тебе всяких гадостей. На самом деле я так не думаю. Когда я увидел, что Ева вся красная, я испугался, что она умрёт. Ты же знаешь, когда человек не хочет признавать свою вину, он ищет, кого бы назначить виноватым. Я мужчина, Ева – моя дочь, я должен был решать проблему, а вместо этого свалил ребёнка на тебя. Я был не прав.

Волна нежности захлестнула меня.

– Ты тоже меня прости. Я тоже была не права, перегнула палку.

Влад расплылся в улыбке.

– Ну, а теперь, когда мы друг друга простили, можно себя похвалить. Я нашёл отличную няню, я молодец! Теперь у нас нет никаких проблем. Что скажешь?

– Если проблемы можно решить деньгами, то это не проблемы, а расходы.

– Как здорово все-таки, что деньги у нас есть.

Глава восьмая

На следующий день Влад поехал в университет, Хадижат пошла гулять с Евой, заодно взяв на прогулку Рекса, а я осталась в квартире одна.

В кухонной мойке скопилась целая гора посуды. «Надо бы купить посудомоечную машину», – эта мысль за последние дни посещала меня регулярно. Когда я жила одна, помыть руками одну тарелку и одну чашку не составляло труда. Но вот в квартире поселилась еще пара человек, и мытье посуды превратилось в муторное занятие.

Как раз когда я споласкивала последнюю тарелку, раздался звонок в дверь. Я пошла открывать, недоумевая, почему няня вернулась так рано. На пороге стояла женщина, нижнюю часть ее лица прикрывала одноразовая медицинская маска, а поверх пальто был наброшен белый халат.

– Добрый день, – сказала она. – Я ваша участковая медсестра из детской поликлиники.

– Мы вас не вызывали, – удивилась я.

– А меня не надо вызывать, – ответила медсестра, – я сама прихожу, когда на участке появляется новый младенец.

Я догадалась, что все звонки в «скорую помощь», должно быть, фиксируются, а потом информация передаётся в районные поликлиники.

– Где ребёнок? Я должна его осмотреть и завести медицинскую карту.

Женщина решительно двинулась в квартиру, я преградила ей путь:

– Извините, но в этом нет необходимости.

– Нет, это вы извините! – взвилась медсестра. – Я не просто так хожу по квартирам, это, знаете ли, моя работа! Меня уволят, если я не поставлю младенца на учёт. Позвольте мне выполнять свои обязанности! Где ребёнок?

– Я вам повторяю, что в этом нет необходимости, – ответила я, не двигаясь с места. – Ребёнок здесь временно, к тому же мы пользуемся платной клиникой.

– Пользуйтесь на здоровье, можете вообще у нас не появляться. Мне главное, чтобы формальности были соблюдены. Это не моя прихоть, понимаете? Таков закон. Вот, взгляните, это документ, на основании которого вы обязаны прикрепиться к поликлинике…

Она протянула какую-то бумагу и, пока я вглядывалась в текст, резким движением воткнула мне в шею шприц.

– Хррр… – я не могла произнести ни слова, только хрипела.

Язык меня не слушался, тело обмякло, больше я ничего не помнила…

Очнулась я, оттого что Рекс облизывал мое лицо. Я открыла глаза и увидела над собой потолок и собачью морду. Я лежала на полу в прихожей, плитка была ужасно холодная, зато ко мне вернулась способность шевелить конечностями.

– Людмила Анатольевна, что с вами? – раздался откуда-то сбоку голос Хадижат. – Потерпите, я сейчас вызову «скорую».

– Не надо, – выдавила я из себя, приподнимая голову. – Где Ева?

– Здесь, со мной. Я так испугалась! Мы вернулись с прогулки, дверь в квартиру распахнута, вы лежите на полу без признаков жизни. Может, все-таки вызвать врача?

– Не надо, – повторила я.

– Ну как «не надо», вы же сознание потеряли… Или вас можно поздравить?

– С чем это? – удивилась я, садясь на пол.

– Может быть, вы беременны? – улыбнулась Хадижат.

Я покачала головой:

– Меня хотели убить…

Няня ахнула.

– Хотя нет, если бы хотели, то убили бы. Нас ограбили! Хадижат, посмотрите, какие вещи у вас пропали.

Хадижат побежала в детскую, а я встала и, пошатываясь, побрела в спальню. Сейф был закрыт, я набрала код, пачки денег лежали на месте. На туалетном столике стояла шкатулка с украшениями, ничего особенного, из ценных – только пара золотых серёжек и кулон, их тоже не тронули. Вообще в комнате был порядок, в вещах не рылись, ничего не искали.

– У меня ничего не пропало, – доложила Хадижат.

– Странно. Сколько времени вы гуляли?

– Не меньше часа.

– Получается, у нее было около сорока минут, за это время можно было вынести всю квартиру. Значит, она приходила за чем-то другим… – В этот момент меня осенило: – Ева! Она постоянно спрашивала, где ребёнок. Она хотела украсть Еву!

– Кто «она»? – в ужасе распахнула глаза няня.

– Медсестра из поликлиники.

– Зачем медсестре из поликлиники похищать Еву? Людмила Анатольевна, давайте все-таки врача вызовем, что-то вам нехорошо.

Кажется, она решила, что я свихнулась.

Я рассказала, что только что произошло, подытожив:

– Допускаю, что она на самом деле не участковая медсестра, а только ею прикинулась. Но она определённо приходила за Евой!

– Тогда надо вызвать полицию! – решительно заявила Хадижат.

– Ни в коем случае! – не менее решительно отозвалась я.

– Но как же… На вас напали, вкололи неизвестный препарат… А если она еще раз попытается украсть ребёнка? Преступницу обязательно надо найти!

В этот момент вернулся из университета Влад, Хадижат кинулась к нему:

– Владлен Ильич, скажите хотя бы вы, что необходимо обратиться в полицию!

– А что случилось?

– Влад, ты вовремя! Сегодня Еву пытались украсть! – Я во второй раз рассказала про визит медсестры. – И, кстати, еще был случай, я тогда не придала ему значения. Когда я гуляла с Евой во дворе, подошла пожилая женщина и хотела взять Еву из коляски, Рекс залаял и спугнул ее.

– Такая в темных очках, да? – оживилась Хадижат. – Она тоже ко мне подходила, крутилась около ребёнка. Она выглядела очень прилично, в норковой шапке, я даже не подумала ничего плохого.

Я нахмурилась:

– Влад, дело принимает слишком серьёзный оборот. Сначала сбежала няня, потом Еву несколько раз хотели похитить, а сегодня меня чуть не убили!

– Так предыдущая няня сбежала? – вмешалась Хадижат. – А вы говорили, она уволилась…

– Хадижат, мы больше не можем злоупотреблять вашим доверием, – сказала я. – Влад, мы должны рассказать правду, как ты считаешь?

Влад кивнул:

– Понимаете, Хадижат, Ева – моя дочь от другой женщины. У нас были отношения, она родила ребёнка, а меня не поставила в известность. Теперь у нее проблемы, и она на время отдала Еву мне. Но в свидетельство о рождении я не вписан, формально мы с Людмилой Анатольевной не имеем к девочке никакого отношения. Если мы обратимся в полицию, Еву заберут органы опеки, а нас, возможно, посадят за киднеппинг.

Няня внимательно выслушала его рассказ и уточнила:

– Вы изменяли своей жене, прижили с любовницей ребёнка, а Людмила Анатольевна вас простила?!

Это был какой-то странный вопрос, больше похожий на претензию, Влад даже опешил. Я пришла ему на помощь.

– Мы с Владленом Ильичом не женаты, но мы движемся в этом направлении. И потом, отношения с той женщиной у него были задолго до нашего знакомства, так что тут нечего прощать, он передо мной не виноват.

Хадижат молчала, было видно, что она что-то напряженно обдумывает.

– Ситуация щекотливая, – продолжала я. – Мы ни в чем не виноваты, но по документам ребёнок нам чужой. Подозреваю, что предыдущая няня сбежала, потому что не хотела быть замешанной в преступлении. Вы тоже в какой-то мере рискуете, поэтому я пойму, если вы уволитесь.

– Ева уже привыкла ко мне, – тихо сказала няня, – да и я к ней привязалась. Как я могу бросить ребёнка, который оказался без матери? Мне пора кормить девочку, у нас режим.

И она пошла в детскую к Еве.

– Спасибо, – крикнул ей вслед Влад и добавил шёпотом: – Все-таки отличную няню я нашёл!

– Тебе просто повезло, ты наверняка ткнул в первое попавшееся резюме. Пойдём в спальню, нам надо поговорить.

В спальне у меня подкосились ноги, только сейчас организм отреагировал на стресс, я в изнеможении упала на кровать. Влад прилёг рядом.

– Нам надо что-то решать с Евой, – сказала я, – так больше продолжаться не может. Вот представь, если ее на самом деле украдут. В полиции от нас даже заявление о пропаже не примут: кто нам этот ребёнок? Был ли он у нас вообще? Возможно, мы сумасшедшие, которые выдумали младенца?

– Кто хотел ее украсть? – недоумевал жених. – Зачем?

– Понятия не имею. Но ведь только что пытались, хорошо, что Евы не было в квартире. Нам надо добровольно сдать девочку властям, чтобы ее поместили в Дом малютки и она была там в безопасности.

– Так себе вариант, – поморщился Влад. – Казённый дом…

– Согласна. Но что нам делать? Как обезопасить ребёнка? И почему Александра Айхнер не выходит на связь? Как такое возможно?

– Она же написала, что оставляет мне дочь на неделю. Прошло только четыре дня. Скоро она сама объявится.

– Ага, и за это время Еву украдут…

– Дверь никому не открывать, из квартиры девочку не выносить, пусть гуляет на балконе. Ничего, продержимся как-нибудь!

Но такая выжидательная позиция мне была совсем не по душе.

– А если нам самим найти мать? – предложила я.

– Зачем?

– У нее проблемы, так? У нас есть деньги, кое-какие знакомства, вдруг в наших силах ей помочь? Как тебе такая идея?

– Можно попытаться, – без особого энтузиазма ответил Влад.

А я загорелась:

– Нет, это отличная мысль! Александру надо найти, и как можно скорее! Срочно вспоминай!

– Что?

– Всё. Абсолютно всё: где живёт, какое образование, где работала, кто родители, имена, пароли, явки…

– Люська, по-твоему, я идиот?! – вскричал Влад. – Думаешь, за эти дни я не пытался вспомнить? Хоть какую-то информацию, на которую можно опереться? Да я уже всю голову сломал. Абсолютно ничего нет! Ноль! Потому что она ничего о себе не рассказывала.

Я начала терять терпение:

– Да не может такого быть! Не верю! Где вы с ней познакомились?

– На улице.

– Сколько встречались?

– Около двух месяцев.

– И за это время не сказали друг другу ни слова?

– Сказали, конечно. Но там не было никакой конкретики.

– О чем вы разговаривали?

– Не знаю, находились какие-то темы… Обсуждали новости, песни, фильмы…

– Я не понимаю, как такое возможно. Мы с тобой знакомы тоже около двух месяцев, но ты знаешь обо мне практически всё.

– Есть разница: ты хотела за меня замуж, а она – нет. И, если честно, нам не до разговоров было, мы из постели не вылезали, она была такая сексуальная, прямо ненасытная тигрица.

Меня охватила ревность:

– А я, получается, не сексуальная… И не тигрица… Курица какая-то…

Влад привлёк меня к себе.

– Люська, извини, это я ляпнул не подумав. Ты не курица, ты кошечка, уютная и домашняя. Я люблю только тебя, и скоро мы поженимся.

– Если любишь – тогда вспоминай.

– Ох, у меня какое-то дежавю, – вздохнул жених. – Много лет назад я точно так же, по крупицам информации искал девушку, которая потом разрушила жизнь моего брата^[2].

– Мне кажется, сейчас ситуация обратная: наша жизнь будет разрушена, если мы не найдём Александру. Так что давай как следует напряги память.

– Дело пахнет керосином… – задумчиво проговорил Влад.

Какое там пахнет, полыхает уже вовсю! Я не стала ждать, пока к жениху вернётся память, а решила обратиться к профессионалу.