Читать книгу: «Немного вина и ч/л масла», страница 2

Глава 2. И все—таки я не люблю тебя

О предстоящем Дне Рождении самого красивого мальчика в классе не говорили разве что в учительской. И то, я сильно сомневаюсь, что те две симпатичные студентки—практикантки не перекидывались парой фраз на этот счет.

Я, конечно же, и мечтать не смела о том, чтобы быть приглашенной на такой событие. Но… я же лучшая подруга самой красивой девочки в нашем классе! И… Догадайтесь что?

Все верно! Двадцать четвертого января, стоя в одних трусах перед зеркалом (проходил ответственный замер ляжек перед началом новой учебной недели!) я получаю e—mail от Олега (да-да, того самого!). Письмо с приглашением на празднование его ДР:

«Привет, Оля!

Я уже отписался твоей подруге, но решил черкануть и тебе!:) Приходи на мой День Рождения в эту субботу. Правда он будет не в городе, а в коттедже моих предков, на даче. Никитина знает, где, так что – точно не потеряетесь!;) Удачи! Очень и очень жду!»

Очень и очень ждет?

Очень и очень ждет?!

Видела бы мое лицо Никитина! Оно выражало полнейший шок. Если бы не постучавшая в дверь мама с возгласами «Доча, ты опоздаешь!», то я бы так и сидела в трусах со Спанч Бобом и ноутом на полу (даже не спрашивайте, как он там очутился…).

***

Вечером воскресенья мы слегка повздорили с Никитиной. Сущий пустяк. Эта дамочка заявила мне, что если я буду питаться как она (с ее то метаболизмом и лошадиным, в хорошем смысле этого слова, ростом), то мои мучения с весом обязательно пройдут и буквально через месяц я проснусь пушинкой. На что я ей пыталась доказать, что мы абсолютно разные и то, что ест она, меня может не то что, «похудить», а раздуть до невероятных размеров!

В силу этого небольшого спора, я слегка боялась выходить из раздевалки. Я боялась, что Никитина обиделась на меня за то, что я назвала ее тощей козой (хотя это было больше смешно, чем обидно. Но так казалось, увы, только мне…). Но, все же собравшись с духом, я решилась на первый шаг и пошла с полными штанами извинений к подруге. Та сидела на лавке у класса биологии. Секунда, и Никитина, посмотрев на мое выражение лица, широко улыбнулась и встала, чтобы поприветствовать тройным поцелуем в щеки.

Пронесло…

– Угадай, какое письмо я получила сегодня утром? – тут же нашлась и тема для разговора.

– Только если ты угадаешь, что получила на почту я… – также загадочно улыбнулась я.

– Только не говори мне… – ее глаза округлились, а рот застыл в полуулыбке, предвкушая мой ответ.

– Приглашение на ДР от… тада—да—дааам, Олега! – мы обе завизжали и запрыгали как сумашедшие фанатки.

Успокоившись, Никитина сделала вывод в своем стиле:

– Получается, не зря ты тут трешь свои чувства к нему… Видишь, уже и на ДР пригласил. А что будет дальше? На свадьбу пригласит! – и та заржала, а я совершенно не обиженно постучала ладонью по ее плечу.

– Тебе я вышлю персональное приглашение в первый ряд на нашу свадьбу с Олегом! – и мы снова посмеялись, но уже гораздо тише – вокруг начал собираться класс.

«В чем пойдешь?» – гласила записка от Никитиной. На биологии мы сидели на разных партах, так как наша классуха давно уже устала «шикать», пытаясь прекратить бесконечные переговорчики двух лучших подруг.

«Не знаю… Может быть надену ту джинсовую юбку, которую ты мне подарила в прошлом году, помнишь? С дыркой в кармане. Если влезу.»

«Одевай, тебе хорошо в ней. Оголи свои девственные коленочки…;Ъ» – передала записку с ответом Никитина.

«Ты главное не надевай только тот пуш—ап, а то все парни как всегда будут твои, а мне останется разве что строить глазки Налахову, сидя у телека.» – ответила я.

«Боже, ты только подумай – Налахов завидный мужчина! Очечки, брючки, экспертное мнение обо всем на свете…» – и мы оба пытались не заржать на весь класс, так стало смешно. Уже начали озираться по сторонам соседи по партам, но это нас только раззадоривало.

– Так, девочки! Я не буду повторять эту тему, а на ЕГЭ она будет сто процентов! – громко осекла нас классуха, и оставшиеся пятнадцать минут урока мы старались сидеть молча, только изредка переглядываясь.

Неделя тянулась раздражительно медленно. Суббота все никак не хотела приближаться. Каждый день после уроков мы с Никитиной торчали у меня дома и, в перерывах между обсуждением предстоящего праздника и нарядов, вновь и вновь изучали пригласительные от Олега на предмет тайных знаков…

Наконец суббота. Мама Никитиной согласилась нас отвезти в коттедж. Моя же, не знаю почему и за что (хотя эта черта ее характера абсолютно в мою пользу), почти что выпихнула меня из дома, лишь бы я не ныла, что мои колени слишком мясистые в этой короткой джинсовой юбке.

И вот, в пять вечера мы уже стояли у коттеджа. Внутри играла громкая музыка. В общем, вечеринка была в разгаре и запоздавшие (кстати, специально) принцессы, словно в последний раз в жизни марафетились перед тем как позвонить в дверь.

Короткий «дзынь» показался мне самым громким звонком в мире! Почудилось, будто бы игравшая в доме музыка специально стихла именно в тот момент, когда дверной звонок прозвенел и все находящиеся внутри гости стихли, внимательно прислушавшись. Я продолжала маниакально поправлять юбку одной рукой и другой приглаживать свою новенькую футболку со впечатляющим декольте и рисунком сиамского кота в татуировках под пухлой удлиненной курткой.

– Перестань так дергаться… – тихо шепнула мне на ухо Никитина, поправив выбившийся волос с пучка на моей голове.

Наконец дверь открылась. На пороге стоял Олег. Он широко улыбался, держа в одной руке бокал с широкими краями, как из фильмов про Джеймса Бонда, в некоторых сценах которого актер периодически попивал мартини с водкой и чем—то там еще.

– Деееевочки! – он озорно улыбнулся (мне почему—то не понравилась эта улыбка. Однако, я заставила себя подавить внутри это неприятное липкое чувство), – Мы вас заждались! – и он впустил нас внутрь. В доме было очень тепло и… ужасно накурено. Я тогда еще не понимала, что идеальный образ Олега, созданный моим воспаленным фанатичной любовью сознанием не совсем соответствовал увиденному в этот долгожданный вечер.

Внутри было много народа: красивые девушки—студентки, кто в обтягивающих лосинах, кто в коротких юбках, почти все на высоких каблуках, а кто—то босой танцевал прям на барной стойке; высокие парни, сразу видно – отборный «урожай». Олег (и это не было для меня чем—то удивительным) притягивал привлекательных людей. У окна столпилась кучка школьниц, класс восьмой или девятый. Не знаю, как они сюда попали, но вид у них был прям боевой: начиная от раскраса и заканчивая одеждой явно с маминого гардероба. Мы же с Никитиной оказались единственными одиннадцатиклассниками с нашей школы. Странно, почему Олег не пригласил еще своих друзей по классу. Но я решила не заморачиваться и потянула Никитину в туалет, еще раз посмотреться в зеркало, чтобы убедиться в своей неотразимости и приступить к ночи веселья, (я очень надеялась) ночи откровенных признаний в любви и (чего уж тут греха таить) ночи горячих поцелуев.

Спустя некоторое время мы наконец очутились в самом центре событий. Вокруг нас танцевали разгоряченные пары, кто—то делал это почти профессионально, а кто—то двигался даже не в такт музыке. Но мне все происходящее казалось просто чудесным, особенно после второго стакана «отвертки» (водки с апельсиновым соком). Особенно если учесть, что это была вторая проба алкоголя за всю мою жизнь.

– Так ты будешь танцевать сегодня или нет? – спросила Никитина, потягивая свою порцию подросткового непослушания в стакане.

Я мотанула головой, мол, да. Но сама пока еще трусила выходить на образовавшийся танцпол. Однако, минут через двадцать, дойдя до нужной кондиции, я осмелела в край. И сделав еще глоток для храбрости, я поставила стакан и взяв Никитину за руку, потянула в самый центр. Трек, что играл на мощных колонках, отбивал барабанную дробь у меня в самом сердце. Или это я так занервничала, когда увидела подходящего Олега. Он смотрел на меня своими раскосыми синими глазами и улыбался своей обычной (наконец—таки) завораживающей улыбкой. Пока он шел, я не могла себе разрешить поверить, что моя мечта двигается по направлению ко мне. Подойдя почти вплотную он протянул руку и… обхватив Никитину за талию, притянул к себе.

– Твоя подруга не против, если я украду тебя на этот танец? – он даже не посмотрел на меня, будто бы я была пустым местом. Никитина смущенно посмотрела на меня и… кивнула. Я до сих пор помню этот ее взгляд со смесью вины, восторга и… победы.

Через час я была не в восторге от себя, и вообще не в восторге от поступка Никитиной. Пока они танцевали, некоторое время назад, та продолжала мне улыбаться, мол, все хорошо, это же всего лишь танец! Хотя вот уже пол часа я не могла найти ее глазами. Ее и Олега…

– Я уже целый час за тобой наблюдаю… – сказал подошедший сзади парень, – Я Миша, друг Олега. Мы с ним в одну секцию по волейболу ходим.

– П—п—п… привет… – мой язык уже заплетался и парень показался ну просто замечательным душкой, – Так что ты так долго наблюдал то? Пошли… – и я потянула его танцевать. Тот, удивленно оглядел меня с ног до головы и приобнял за талию (точнее это я почти повисла на нем).

– Ты же вроде с подругой пришла. Почему теперь одна? – спросил тот, пока я отчаянно пыталась изображать танец, хотя мое тело хотело просто лечь на пол и свернуться в позе эмбриона.

– А… Эта предательница пошла с Олегом делать всякие грязные вещички… Ну, ты понимаешь… – и я, как мне тогда показалось, очень сексуально ему подмигнула, совершенно не выдавая ноты глубокой обиды на весь мир в голосе. Но он лишь засмеялся и поправил волосы (к слову, он делал это слишком часто).

– По—моему ты гораздо интереснее, чем твоя предсказуемая подруга… – он растянул рот в сладенькой улыбке и наклонился, чтобы… поцеловать меня.

Не смотря на опьянение отверткой, я отчетливо видела распахнутые глаза Никитиной, которая секунду назад спускалась со второго этажа, застегивая пуговицы на блузке. У нее был помятый, но счастливый вид. И я отчетливо видела взгляд Олега, который спускался вслед за Никитиной. Его взгляд говорил мне: ничего себе, эта девочка кому—то интересна? Не ожидал, не ожидал…

Усмешка? Он однозначно усмехался. И тогда я закрыла глаза и прилипла к телу Миши. Он воспринял это как знак и, оторвавшись от меня, сказал:

– Может пойдем проветримся?

– Пошли, – я уже не смотрела в сторону подруги и парня моей мечты.

Он вывел меня в темную и пустующую бойлерную и там резко прижал к стене.

– Ладно, я понял твой намек! – он дерзко ухмыльнулся и впился в меня губами.

О—о—о, пошли страстные поцелуйчики. Я согласна, будет, о чем вспомнить…

Но тут его рука нащупала мою грудь и начала активно ее сжимать, а вторая почти до синяка сжала бедро. Я попыталась мягко намекнуть движениями, что не стоит так меня хватать. Но Миша еще сильнее прижался ко мне и сдавив массой своего тела (он был гораздо выше и сильнее меня), начал расстегивать ремешок на моей талии.

– Что ты делаешь?

– Да брось, с тобой так весело… – его голос изменился, он задышал часто—часто, – Давай отомстим твоей подружке, хорошо? – он продолжал рыскать у меня в замке, пытаясь расстегнуть юбку вслед за ремнем. Другой рукой он взял меня за лицо и больше, чем просто слегка сжал мои щеки, надув губы в трубочку.

– Я не хочу мстить таким способом, – кое как, невнятно ответила я сжатым его рукой ртом, уже осознавая, что, если он не захочет, я не смогу выбраться и просто убежать.

– Но это же будет так прикольно! Да брось, расслабься уже! – Миша снова впился в мой рот, больно закусив губу. Я начала отчаянно сопротивляться, но все без толку – его хватка против меня обессилившей и пьяной была мертвой.

И тут…

Я увидела ее лицо в проеме слегка приоткрытой двери. Никитина смотрела на меня в щелку. Она улыбалась.

Да, я выпила четыре мощных «отвертки». Да, очевидно, что я была в шоке, адреналин выплеснул в меня все свои соки. Но я совершенно точно была уверена, что в дверном проеме было ее лицо. Она смотрела на меня. Никитина видела, что я пытаюсь выбраться из—под зажавшего меня парня. И, она не собиралась мне помогать…

Глава 3. Не все умеют хранить секреты

Речь Алви была просто потрясающей. Все—таки таких ораторов еще поискать надо. Оля улыбнулась, вспомнив, как тот совершенно проглотил язык, впервые приглашая ее на свидание. Тогда бы она ни за что не сказала, что тот может толкать такие пламенные речи.

– Ну и как ты подцепила такого интересного экземпляра? – спросила незаметно подкравшаяся сзади Никитина. Ну точно, словно змея.

– А? – вырванная из потока воспоминаний, Оля не сразу поняла, как реагировать на бывшую подругу: злиться и посылать куда подальше или сделать вид, что она все давно простила, – Это личная история… – ответила та, решив просто держать нейтралитет.

– Да ну брось, подруга! – Никитина была уже навеселе, – Я жду твоего жаркого рассказа! – и она обнажила белые зубы в кривоватой улыбке. Олю как током стукнуло. Перед глазами, словно пелена, вдруг всплыло то воспоминание, которое она уже много лет пыталась подавить: как сквозь приоткрытую дверь, будучи зажатой Мишей, не в силах выбраться, она увидела оскал Никитиной, которая наблюдала за отчаявшейся подругой и совершенно не пыталась предпринять хоть одну слабую попытку помочь Оле.

– Мне нужно… – замямлила Оля, – Э—э—э… Отойти на минуту… – и вырвав руку из крепкой хватки Никитиной, девушка пошла в сторону лифтов.

– Да ну тебя! Чего такая скучная? – крикнула вдогонку та и засмеялась, – Или ты хочешь, чтобы твой благоверный англичашка узнал наш маленький секретик?

Оля почти бежала, лишь бы скорее попасть в номер. Последняя фраза Никитиной прошлась словно лезвием по всему телу. Стуки сердца в грудной клетке гулким эхо отдавались в ушах. Кровь прилила к голове. Ей казалось, что она уже давно простила Никитину и отпустила эту ситуацию. Но сейчас Оля почувствовала, как она хотела бы оттаскать за волосы эту мерзкую тварь.

– Да давай уже, а! – девушка быстрыми движениями аккуратных пальчиков нажимала на кнопку вызова лифтовой кабины, – Чтобы тебя!!! – Оля выругалась, увидев, что лифт как стоял на пятом этаже, так и стоит. Захватив руками подолы платья, девушка развернулась и направилась в сторону лестницы.

– Олья?! – сзади послышался голос Алви, – Тебе не хорошо? – но девушка не оборачивалась, – Да погоди ты!

Но тут Оля увидела, как Алви отвлек какой-то грузный мужчина в костюме. Удостоверившись, что он не видит, куда направляется девушка, Оля нырнула за широкие серые двери. За ними, как оказалось, скрывалась просторная кухня. На одном из столов сидела женщина и пила кофе из высокого бумажного стакана. Ее длинные черные волосы блестящими локонами обрамляли красивое лицо.

– Кофе? – обратилась та к Оле.

– Да, пожалуйста, – переведя дыхание, ответила девушка.

– Присаживайся! – и женщина, поправив фартук на совершенно не кухонной брендовой блузке, похлопала ладонью по столешнице, а затем направилась к кофе машине.

***

В холле, через каких-то пол часа, Олю поджидала никто иная, как Никитина. Словно специально выжидая бывшую лучшую подругу, Никитина приняла самую эффектную, по ее мнению, позу, сидя в пухлом кресле, запрокинув ногу на ногу, потягивая тоненькую сигаретку из длинного изящного мундштука.

– Устраивайся поудобнее, – показала пальцем та на рядом стоящее пухлое кресло, приглашая Олю сесть рядом.

– Зачем ты явилась сюда? – с нажимом в голосе спросила Оля, остановившись в метре от Никитиной.

– А что, нельзя? – удивленно вскинула брови та, наслаждаясь неуместностью своего появления на свадьбе бывшей подруги.

– Зачем ты преследуешь меня? Все давно в прошлом, неужели тебе нечем заняться? – Оля нервно теребила пальцами края платья, не в силах двинуться.

– Милая моя, кажется, мне нужно напомнить тебе, что Алви не сном и не духом о том, какая ты маленькая грязная шлюшка… – Никитина широко улыбнулась, обнажив ядовитый оскал, – Или ты хочешь, чтобы я сейчас зашла в этот номер и напомнила тебе, а заодно и рассказала ему, что ты сделала с тем бедным пареньком?

Оля застыла, словно парализованная. Она не могла придумать фразу, чтобы послать подальше эту наглую стерву. И в тоже время по ее телу ледяными каплями заструился страх, окутывая все органы тонкой коркой льда.

– Ты… Ты не посмеешь… – пробормотала та, в ужасе глядя на явно получающую удовольствие от происходящего Никитину.

– Мне ничего не стоит, правда, Оля… А, ты присаживайся, чего стоишь то? – продолжила та все тем же ядовито-спокойным голосом, делая очередную затяжку.

– Я ни в чем перед тобой не виновата… Зачем ты так со мной? – Оля заплакала бы, будь она прежней Олей. Но, спасибо Никитиной, ее воспитание не прошло зря. Пусть и в отрицательном ключе.

– Как не виновата? Ты всегда знала, что я влюблена в Олега, и все равно продолжала бесконечно раздражать меня своими наивными взглядами на него… Влюбленная шлюшка хотела моего Олега… Что же я могла сделать, как не поставить тебя на место прямо тогда?!

– Но… Это было много лет назад! Мы были детьми! Ты совсем с дуба рухнула? – нотки отчаяния с каждым словом были слышнее и слышнее.

– Это неважно, пока я являюсь человеком, хранящим твой маленький секретик, малышка, – словно мама, ласково проговорила та. Однако, тон ее голоса был обманчив, и Оля знала это наверняка.

– Что ты хочешь от меня? Давай к сути… – выдохнула Оля, собрав последние силы не вырвать у этой твари все нарощенные волосы прямо сейчас.

– А ты сама еще не поняла? – удивленно спросила Никитина, туша сигарету о рядом стоящий столик, совершенно не заботясь о столешнице.

– Денег? Я могу тебе их дать, просто уйди и никогда не возвращайся.

– Мне не нужны твои деньги… Мне нужно кое-что более ценное. Знаешь, что? – хищно посмотрел та на нее и встала с кресла.

Оля непонимающе уставилась на нее. Никитина подошла совсем вплотную.

– Ты сейчас зайдешь в номер и расстанешься со своим богатеньким бойфрендом. Таким образом, мы будем квитами.

– Но мы не квиты. Ты просишь меня бросить Алви только потому что, знаешь, что произошло в тот вечер? – яростно бросила Оля, обжигая Никитину взглядом, полного ненависти.

– Да. И это нечестно, согласна, но! – она выдержала театральную паузу, – Так я останусь довольна, а ты ни с чем. Или… Я все расскажу ему сама! Что ты сделала с Мишей и какая на самом деле ты мразь… – Никитина оскалилась, продолжая стоять на неприятно близком расстоянии от Оли.

– Хорошо, – кивнула Оля.

– Серьезно? – обескураженная таким быстрым ответом Никитина впала в ступор, не прописанный в ее сценарии.

– Да, хорошо, я согласна. А ты в свою очередь свалишь далеко и надолго, желательно навсегда, подальше от меня.

– Ничего себе, а ты у нас такая сме-е-елая… – протянула Никитина, ядовито растягивая длинный рот в улыбке.

– Я такая какая я есть, а вот тебе стоит подумать над тем, кого ты пытаешься из себя представлять!

Никитина окинула бывшую подругу долгим взглядом и, убедившись в том, что она почти добилась своего, развернулась в сторону лифта. Оля осталась стоять без движения, провожая взглядом змееподобную женщину.

– Кстати… – Никитина развернулась, вызывая лифт, – Не поделишься диетой, подруга? – и снова, словно посреди театрального действия, она громко рассмеялась.

***

Когда Оля вернулась в номер. Внутри сидел встревоженный Алви.

– С тобой все в порядке? – он был взволнован.

– Мне нужен свежий воздух… – сказала Оля и открыла свободной рукой дверь в номер, – Постоишь со мной на балконе?

Алви кивнул и приобняв Олю за талию, проводил в номер. На улице стояла прохладная осенняя погода. Алви накинул свой пиджак Оле на плечи и помог поджечь сигарету.

Оля была на удивление через чур спокойна. Может быть потому, что она уже давно приняла решение и Никитина просто-напросто помогла исправить ее запятую на точку.

– Ты не спросишь меня, что сигарета снова делает у меня в руке? – слегка улыбнувшись, спросила та.

– А это так важно? – улыбнулся в ответ молодой человек, – Это твой выбор, любимая.

– Помнишь, как ты смущался при нашей первой встрече? – вспомнила Оля.

– У меня не было другого выхода… Даже в переднике ты была ослепительна, – ответил Алви.

– Ты знаешь, я вспоминаю, как разлила на тебя твой кофе… – она смущенно почесала кончик носа.

– Тогда ты тоже так сделала, – перебил ее тот.

– Как?

Алви показал жестом, как она только что коснулась своего носа.

– Ты всегда так делаешь, когда чем—то смущена… Этот жест так мил, но я его не видел уже много времени. Спасибо за эту редкую возможность… – Алви посмотрел на Олю. Его лицо светилось от легкой улыбки.

– Удивительная вещь! – громче обычного сказала Оля, – Только у тебя получается смущать меня. Как? – и она слегка засмеялась.

Алви пожал плечами, продолжая влюбленно смотреть на девушку.

– Неужели ты так и не понял, зачем я тут? – вдруг посерьезнела Оля. Нахлынувшие воспоминания, словно цунами, заставили ее стать более откровенной, чем прежде.

– Чтобы стать моей женой, – ответил тот.

– А зачем мне становиться твоей женой? – продолжала та.

– Потому что, ты любишь меня… – сказал Алви и слегка приблизился к Оле.

– Ты так думаешь? – затушив окурок, она посмотрела в его глаза. Его лицо было совсем близко.

– А ты нет? – кажется, Алви раскусил ее игру.

– Сейчас я более откровенна с тобой, и дело вовсе не в шампанском. Это выдает мою слабость. Ты – моя единственная слабость, Алви. Но, я не уверена теперь, что хочу променять свободу выбирать за большую кучу денег и громкую фамилию. Понимаешь?

– Мне все равно.

– То есть ты можешь отменить свадьбу? – Оля не верила самой себе. Что она несет? А может быть она действительно хочет прервать все это?

– Ты боишься меня? – голос Алви стал серьезным, – Ты боишься меня или свадьбы? – он повторил свой вопрос.

– Я боюсь себя, Алви… Зачем мы женимся? Чтобы обеспечить меня богатой жизнью? Ты не знаешь и половины моих секретов, которые вот-вот могут вырваться из глубокого шкафа и оставить на твоем сердце смертельные отпечатки. Неужели тебе этого хочется?

Алви посмотрел на Олю с невероятной нежностью во взгляде. Он перестал быть серьезным.

– Хорошо, иди, – Алви отошел на шаг назад, давая Оле возможность выйти с балкона.

– Но я не хочу.

Оля сама не понимала, чего творит. Если раньше у нее в приоритетах стояла свадьба с богатым наследником крупной корпорации, то теперь она поняла, что поступает нечестно. По отношению к самой себе в первую очередь. Ведь она никогда не была такой расчетливой. Почему она такой стала? Что заставило ее сердце окаменеть? Или нет? Тогда что это за стук внутри, словно живая птица. Она обещала себе никогда больше не доверять мужчинам. Женщинам. Никому! Но… Алви стал первым человеком, снова подобравшим к ней ключик.

Тук.

Тук.

Тук.

– Мне кажется, я люблю тебя, Алви, – не сдвинувшись с места, сказала Оля.

Алви остолбенел. Оля сказала это впервые. Даже когда он делал ей предложение, она растрогалась, но не произнесла эту фразу.

– Ты пытаешься мной манипулировать?

– Я люблю тебя, но я не хочу замуж.

– Но почему? Не пойми неправильно, я могу все отменить. Но мне правда интересно, почему? – удивленно спросил Алви.

– Я хочу попробовать все заново… С тобой. Я хочу ходить на свидания, в кино, получать цветы и сидеть где—нибудь на лавке, уплетая мороженное. Я хочу отправиться в наше первое путешествие по Европе, где мы будем гулять по узким улицам, умиляя туристов своими одинаковыми футболками для парочек. Я все это хочу прожить с тобой до того, как ты еще раз сделаешь мне предложение и в этот раз я соглашусь от чистого сердца! Но, прежде всего тебе нужно кое-что узнать обо мне…

Алви по—прежнему стоял остолбеневший, не в силах что—либо сказать от смеси удивления, смущения и восторга. Он не стал ничего отвечать, а лишь медленно сделал шаг к Оле.

Она почувствовала его дыхание на своей шее. Алви прошептал:

– Я тоже люблю тебя… Ты согласна встречаться со мной? – и он закусил мочку ее уха.

– И ты даже ни на секунду не хочешь узнать, что я убийца? – серьезно спросила Оля.

– Ты? С чего это? Разве что, убийца моего сердца… – спокойно ответил Алви, продолжая поглаживать Олю по голой спине.

– Нет, ты не понимаешь… – нервно сглотнула та, – Я правда… Я убила кое-кого.

– Я в курсе, – тихо ответил Алви.

– В смысле? – Оля на миг остолбенела, а затем медленно перевела взгляд на лицо Алви. Он по-прежнему смотрел на нее с нежностью.

– Я знаю, что случилось тогда, но не совсем понимаю, зачем эта мерзкая женщина явилась на нашу свадьбу, – пожал плечами тот.

– Но… – Оля не сразу нашлась, – Откуда тебе все известно?

– Оля, ты выходишь замуж за наследника крупной корпорации, как ты думаешь, неужели про тебя не навели справки? – словно говоря о совершенно очевидных вещах, спросил тот, глядя на любимую.

– Ты наводил на меня справки? – оскорбленно выдохнула та, отстраняясь.

– Не я. Но мне пришлось стать невольным свидетелем. Я бы никогда и низачто… Оля, иди сюда, не обижайся, родная… – он снова притянул к себе девушку.

Волна облегчения накатила на Олю. Она без сил плюхнулась на кровать.

– И ты ничуть не смущен тем, что узнал? – Оля продолжала недоверчиво смотреть на Алви, хоть и почувствовала значительное улучшение ситуации.

– Ты же не собиралась порвать со мной, только потому что «эта», – он сделал акцент, – пригрозила тебе.

– Вообще то я собиралась тебе все рассказать… А, ты что, выходит, слышал наш разговор?

– Какой разговор? – удивился тот, – Нет, я просто догадался, зачем она явилась. Так или иначе, это же она выступала свидетелем по делу…

– О-о-о… Выходит ты знаешь не просто все, а абсолютно все… – присвистнула Оля. Если бы не неловкость всей ситуации, Оля бы в полной мере выразила свой восторг. Все-таки, Алви все знал и тем не менее, никаким образом не выдал себя.

***

Мне никто не собирался помогать. Лицо Никитиной тут же исчезло с дверного проема, как только я обнаружила ее ядовитую улыбку.

– Отстань! – из последних сил крикнула я и что есть мочи толкнула Мишу. Тот, дав слабину, подумав, что я наконец сдалась, покачнулся и со всей силы опрокинулся назад, удивленно глядя на меня.

– Силушки набралась, а? Ты – маленькая дрянь, а такие как ты должны слушаться взрослых… – зло прошептал тот и попытался снова навалиться на меня, но уже с новой силой.

Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я, не успев он окончательно прижать меня к стене, двумя руками и одной ногой с силой оттолкнула его во второй раз. И, наконец, удачно. Однако, как сказать…

Миша потерял равновесие и, не удержавшись на ослабевших от алкоголя ногах, упал на спину. Я была готова бежать, но его неподвижное тело все-таки заставило меня остаться.

– Эй… – окликнула того я. Миша не двигался. И тут… Меня никогда не смущал вид крови, но на сей раз чуть не вывернуло: под его головой и чуть далее образовалась небольшая алая лужица.

– Ты в порядке? – выкрикнула какая-то незнакомая девушка, вбежавшая в бойлерную, – Я услышала твои крики…

Она быстро села на корточки рядом с Мишей и попыталась растормошить его.

– Эй! – она трясла его тело несколько секунд, но тот не подавал признаков жизни.

Девушка приложила два пальца к его шее и замерла.

Бум!

Бум!

Бум!

Мое сердце выделывало тройное сальто, но на этот раз над бездонной пропастью.

– Он что… Он живой? – тихо спросила я. Мой голос дрожал, собственно, как и все тело. Пережитый стресс еще не окончательно ударил меня по голове, а выброс адреналина заставил продолжать стоять на ногах. Хотя я очень хотела упасть.

– Как же так… Он же сам! Я видела! – бормотала девушка, глядя то на меня, то на тело Миши.

– Он жив? – продолжала лепетать я, хотя уже начала терять связь с реальностью. В глазах постепенно темнело, поэтому я оперлась рукой о стену.

– Вызывайте скорую! – крикнула девушка, но уже не мне, а столпившимся в дверях куче подростков. Я в свою очередь начала падать. Меня успел кто-то подхватить, но я все-равно ударилась грудной клеткой о холодный пол.

– Быстрее! – кричала та. Вокруг стоял полный хаос, кто-то даже заплакал, а кто-то продолжал смеяться вдалеке, так и не поняв, что произошло.

Я вырубилась.

***

– Когда я очнулась в больнице, у меня были сломаны ребра. Оказалось, что это он сломал мне несколько, а я даже не почувствовала. А потом… Ну потом ты и так все знаешь… После всего началась травля и мои родители приняли решение отправить меня учиться за границу, где я, уже перейдя в универ, и подрабатывала некоторое время официанткой, – подытожила Оля, рассказывая Алви некоторые факты, о которых не было подробно расписано в деле.

– Хочу заметить, что такого, что произошло в твоей жизни, я даже не видел в мамином старом бразильском сериале…

– А ты думал, что сценарии для кино рождаются из пустоты? – Оля засмеялась.

– Но… Но ты так легко об этом рассуждаешь! Неужели, тебе не было больно? – он искренне не мог понять поведение любимой.

– Так сколько прошло то… Я пережила все это и попыталась забыть. Даже сходила к психологу, не поверишь!

– Детка, я тебя очень люблю, но мне тут реально психолога жалко! – Алви ухмыльнулся.

– Да иди ты! – засмеялась та и ударила Алви подушкой. Они валялись на кровати уже как пол часа, прямо в одежде и обуви, не в силах раздеться.

– А что эта мерзкая женщина делает тут, если не брать в расчет ее желание насолить тебе?

– Вроде как ее отец связан с твоим, что—то по бизнесу… – Оля пожала плечами.

– Хочешь, я разорву все связи с ее семьей? – серьезно спросил тот.

– Честно? Мне все ровно. Ты знаешь, она конечно и смогла вывести меня из себя, но это лишь моя проблема, – и Оля жестом показала на свою голову, – Мне стало плохо, потому что было не с кем поделиться этими воспоминаниями. Но, на кухне я встретила странную женщину, оказалось, что она шеф повар. Я вывалила на нее все, а она помогла мне советом. Мы разговорились, и я пришла к выводу, что хочу с тобой провести еще год вместе без штампа в паспорте. И… Она сказала, что ждет нас тут в любое время. Вот… Теперь и ты тоже в курсе. И… мне гораздо легче, – она улыбнулась и коснулась ладонью шершавой щеки Алви, – А ты колючка!

Алви с довольным видом потрогал свои щеки.

– Тестостерон, детка! – ответил тот и как—то по—голливудски сверкнул зубами.

Так они провалялись еще несколько часов, обсуждая все на свете, словно впервые смогли нормально поговорить. Оля и не могла подумать когда—то, что рядом с Алви ей будет так легко и просто. И смысл гнаться за его состоянием, когда главная ценность хранилась вовсе не на его банковском счету. А внутри. Так долго Оля пыталась забыть неприятные воспоминания с помощью дорогих сумочек, нарядов и светских развлечений из разряда «люкс» … Однако, ей никогда не приходило в голову, что любовь, которую она так долго не подпускала к себе, поможет излечить сердечные раны лучше любого Готье и Валентино.