Зика и У камина

Чай уже совсем остыл, когда рыжеволосая, зевая, заканчивала свою исповедь.

–Давай, милая, ложись… завтра домой возвращаться тебе, да помни мой наказ: сразу в храм сходи! Все у тебя сложится- и человек достойный встретится, – Фроловна гладила ее по рыжему бархату золотистых кудряшек.

А Ирина нежно зевнула и уснула … улыбка застыла на ее, опухшем, как после пчелиного укуса, лице.

Ранним зимним утром Ирина проснулась в собственном автомобиле – и не могла сообразить: где избушка с ее доброй старушкой, которая спасла ей жизнь … и часы с кукушкой-Божьей коровкой… Женщина улыбнулась в зеркало заднего вида, подмигнула своему отражению-близнецу- и нажала на газ: в храм! Ведь Бог дал ей шанс изменить свою жизнь…

У камина

 В эту февральскую ночь вьюга, словно шальная императрица, разыгралась не на шутку: она вальсировала на черном бархате звездного неба под своеобразный оркестр сверкающих снежинок. Вьюга-шалунья не только вальсировала, но и напевала  только ей одной понятную тихую мелодию, которая бесшумно пробиралась через окна домов и нагоняла тоску на одинокие души…

В огромном красивом особняке, в старом скрипучем кресле-качалке, у пылающего камина сидел старик: его взгляд был прикован к огню: яркие, красно-багровые языки пламени обволакивали своими языками сухие поленья, а они от такой жаркой ласки трещали, не умолкая, словно сплетницы…

Дмитрий Олегович жил один в своем шикарном просторном доме: он был богат, у него имелась прислуга, две тихие женщины средних лет, которые не отличались особыми умственными способностями, но делали свою работу исправно, никуда не  совали свои носы, а самое главное – были преданы своему хозяину, как сторожевые псы. Единственным условием семидесятилетнего хозяина, чья голова была слегка посеребрена временем, было – распускать прислугу на ночь: ночью он должен быть один.