Яблоко раздора. Елена Прекрасная

Глава 6 Противоборство

Не было создания более сильного, гордого и заносчивого, чем Медуза, – с гордостью и грустью говорила Цирцея. И сразу же поняла Афро, на чьей стороне были все ее симпатии.

– Но и она не могла ведать, с каким огнем играет, что случится с ней в ближайшее время.

Не ведали тогда Горгоны, что их время уже прошло. А те, казавшиеся ничтожными и беззащитными, обретали могущество и невероятную силу, да такую, с какой никто бы уже не смог справиться.

Даже Титаны уже не могли одолеть богов, но пока все они старались о том не думать.

Медуза, младшая из трех сестер, чувствовала себя пока сильной и прекрасной победительницей. Словно бы случайно заговорила она с одной из Океанид, когда поблизости появилась Афина.

– И что это они все с ней носятся? Она ничтожна, холодна и никому в мире не нужна, потому и злится.

Афина на этот раз сдержалась и промолчала, сделала вид, что она ничего не слышит. Но она все понимала, хотя каждое слово доставляло ей страшную боль.

А немного позднее, когда Медуза чувствовала себя победительницей и отдыхала, пожилая возлюбленного на берегу, спокойная и безжизненная, она не заметила, как всколыхнулось море, и появился Посейдон. Он видел Афину и прекрасную титаниту, безмятежно нажавшуюся в лучах солнца.

Афина, чтобы напомнить о себе, ударила копьем о камень и расколола ее надвое. Он рухнул в море.

– Когда больше нечем похвастаться, можно и повоевать со всем миром, – бросила ей в лицо Медуза. Но разве прекрасной деве такое к лицу?

Совсем по-другому она должна завоевать свое место под солнцем.

Казалось, что она права. И переливались на солнце золотистые волосы, как Медуза была прекрасна, в блеске солнечных лучей.

Афина увидела восторг в глазах Посейдона. Кто смог бы стерпеть такое? Уж богиня войны точно не собиралась терпеть.

Властелин морей поспешно отвернулся, видя как сердита, почти яростна Афина.

Медуза же почти ничего не знала о том, что творилось на Олимпе, то, что хорошо было известно ему самому. Не избежать его любимой гнева Зевса, он заступится за свою обиженную дочь.

Пока же Зевс издалека следил за происходящим, старался угадать его исход. Афина в негодовании и ярости взглянула на Олимп, а Медуза бросилась к Посейдону, чтобы попытаться склонить его на свою сторону. Ее молния попала в трезубец. И дрогнул бог, понимая, что она сильнее. Хорошо, что он не стал защищать Афину. Трудно даже представить, как бы все это могло кончиться. Он решил не вставать ни на одну сторону – так будет разумнее и проще.

№№№№№№№№№№№

Афина тем временем жаловалась Зевсу на все унижения и оскорбления, которые она пережила.

– Твоя проклятая Медуза вообще меня не признает, и над тобой, моим родителем потешается, как может, кичится своей силой и вольностью. Посейдон был тому свидетелем. Она возлюбленная Гелиоса и уверена, что никто ее не накажет.

Зевс был удивлен и раздосадован, видя, что за его спиной творилось. Он понимал, что должен что-то предпринять, чтобы это безобразие не зашло слишком далеко. Она должна покориться и уступить всем страстям. Если каждая Горгона станет так возноситься, что станет с нашим миром. А ведь он собирался править долго и счастливо, и не потерпит, если кто-то станет ему в том мешать.

Титаны уже были сброшены в Татар, но, сколько осталось еще разных созданий в этом мире.

Зевс больше не собирался теперь того, что была оскорблена его любимая Афина, для того, чтобы защитить ее, он готов был сделать что угодно. И Медуза, чуя страшную опасность, взяла себе в охранники титана Менетепа, брата Прометея, уже давно печально известного на Олимпе, но имени, которого старались не произносить там, понимая, что это может плохо кончиться для любого из них, а кому хотелось страдать из-за опального титана.

Менетеп хвалился, что сильнее самого Зевса, и был страшно обижен за муки брата, желал отомстить Громовержцу.

Зевс и эти крамольные речи не мог пропустить мимо ушей. И Аид из своей вечной тьмы внимательно наблюдал за ними, он видел, как Зевс бросился на титана, и стали они биться, проклиная всех на свете.

Наблюдала и Медуза за всем, что творилось на морском берегу.

Она заметила поздно, что прямо на нее летит черное облако. Обернулась она, как и обычно делала, златогривой кобылой, но до пояса девой осталась, и бросилась прочь от черной этой тучи, издавая боевой клич титанов. А потом прилегла на лугу, надеясь, что она сделала все возможное и невозможное, чтобы спастись.

Наяды водили хороводы поблизости, мир казался прекрасным и умиротворенным.

Глава 7 Развязка

В испуге наяды бросились прочь, а сама Горгона зачарованная и заколдованная, тут же заснула. И пронесся над ней, сладко спавшей, черный конь. Облаком укрыло ее так, что и проснись она в тот миг, а все равно ничего не смогла бы узреть. Только пронзительный крик над землей прозвучал. Услышали этот крик ее сестры, сразу же поняли, что беда с нею приключилась, бросились они на помощь Горгоне. Среди них было два вихря и три бури. Но на черной туче перед ними пронеслась сама Афина в тот миг и бросила им в глаза золотым дождем.

Ослепленные от бури и ярости, набросились они друг на друга.

Видя все это, злобно расхохоталась Афина, она осталась довольна тем, что творилось вокруг. Услышав громкий смех, горгоны бросились к туче, туда, где находилась богиня. Они издали боевой клич. Одна из них метнулась прямо на щит Афины, но взывала яростно и полетела прочь, и упала прямо в океан. Но другая горгона оказалась расторопнее и выбила копье их рук Афины, только богиня подхватила его на лету и ударила в грудь горгоне. А третья из них бросилась на Зевса, понимая, откуда главная опасность исходит, но Афина изловчилась и бросила ее в океан.

И с тех пор стали горгоны бурями. Хватались они друг за друга и крепко держались вместе, тогда и могли они что-то этакое сотворить.

А Медуза все еще жива и влюблена была, не сильно ее коснулось такое побоище. Но не могла даже слышать Афина о том, что ее главная обидчица цела и невредима, только об одном она помышляла, чтобы расправиться с ней. Но и цветы, и деревья и весь остальной мир против нее был, и когда приближалась к ней Афина, Медуза в другом месте оказывалась, за океан перенеслась она значительно быстрее, чем Афина могла бы за ней угнаться.

Ужасные рассказы о коварной и злобной богине по всему миру поползли. Только этого Медуза и добивалась.

Тогда, чтобы обезопасить себя от коварной богини, решила Медуза изменить свой облик, одурачить Афину. Но уловка ей не удалась. Все зашло слишком далеко, они понимали, что боги их не оставят.

Тогда горгоны укрылись в пещере, так появилось первое змеиное логово. Не осмелились они больше появляться на белый свет.

Только иногда выходили они из укрытия и невидящими глазами взирали на просторы.

От вольности их ничего больше не осталось, сами себя сделали они несчастными пленницами. Только граи – безобразные старухи теперь охраняли их беспокойный сон. Но у этих уродин на всех был только один глаз и один зуб.

Афина, чтобы отомстить своей сопернице, лишила ее самого главного – золотистых волос. Эти волосы превратились в безобразных змей. А влюбленные лучистые глаза любого готовы были оборотить в камень, да и сами они при этом окаменели навсегда. Такая дурная слава потекла теперь по миру об этой красавице, что никто не решился бы к ней приблизиться никогда..Но пока еще сама Медуза не подозревала о том, что с ней произошло, себя она видела прежнюю. Она выползала из пещеры и ложилась на берегу, как в старые добрые времена. А на ладье плыл мимо прекрасный юноша. Медуза кокетливо рассмеялась, забыв о том, что с ней произошло. Но парень только пронзительно воскликнул и окаменел. Камень тут же пошел ко дну.

Медуза была потрясена увиденным, не могла понять, что такое случилось, почему так вышло. Только наяды позднее рассказали ей о том, что произошло. И взвыла она от ужаса. Страшным и диким был вой, огласивший округу. Теперь только и оставалось ей мстить всему остальному миру. А чтобы не убивать все живое вокруг, ей приходилось прятаться.

Покидала Медуза логово только в день священного брака Геры и Зевса. Сама Гера, хотя ей и не грозила страшная опасность, все время помнила о страшной тайне Медузы. Она снова взглянула на юную Афину, считала, что вряд ли среди богов найдется такой смельчак, который согласится объявить воинственную деву своей женой. Она обречена на одиночество, как ни грустно было это сознавать.

Со временем ярости и злобы в ней только прибавится.

Перестав отчаиваться, Горгоны вдруг возликовали, они оставили свое мрачное жилище и отправились на Олимп.

Глава 8 Жажда мести

Горгоны боялись, что при помощи чар своих могут запугать и обратить в камень даже бессмертных богов. Они уверяли друг друга, что Афина слишком рано торжествует, пока природа в первозданном ужасе им верно служила, та не сможет ничего сделать. Но зарницы заслонили Олимп от нападения чудовищОпомнились они поздно и кружили теперь напрасно. А жгли они всех, кто появится поблизости, никого не пощадили. Но сколько не старались Горгоны, до богов им добраться так и не удалось.

Тогда, чувствуя, что проигрывают, горгоны стали взывать к титанам. И те отозвались быстро. Титаны никогда не бросали своих.

Только случилось страшное, Титаны становились каменными, стоило им только приблизиться к Горгонам. С грохотом валились они вниз, на потеху богам. С полным ужасом те вернулись в логово смерти и снов, так ничего и не смогли они сделать.

Боги, чувствуя такую угрозу, даже не приближались к ним, оставались где-то позади.

До Олимпа долетала молва о каменных царствах, в тех лесах, где промышляли Горгоны. С их именами теперь было связанно все самое злое, скверное. Главную роль во всех этих злодеяниях играла Медуза, когда-то умница и красавица, ставшая чудовищем.

Но случилась и еще одна печаль в те времена, Афине удалось добиться, чтобы ее тело стало смертным. Она не могла терпеть ее в своем бессмертии и вечности. Только голова ее осталась бессмертной.

– Пусть один из героев добудет ее для меня и принесет в дар, – говорила она сердито, а о другом больше и думать не хотела.

Постаралась жестокая дева в те дни на славу. Трудно было придумать страшнее злодеяние.

Стало все это известно и самой Медузе, и приходила она во все большую ярость.

– Она требует моей головы, несчастная, – стонала Медуза, и понимала, что та своего добьется.

– Она собирается мою голову на своем щите носить, – повторяла Медуза и настроила всех сестер против Афины.

Ничего, пусть она отыщет героя, а он тебя найдет, вот тогда и видно будет, а главное, что ты все предупреждены.

– У него слишком много испытаний будет на пути, – твердили сестры, чтобы как-то успокоить Медузу.

Но спокойствию их пришел конец, больше они не находили себе места, и были они далеки от реальности.

А богини со временем все сильнее и сильнее становились, Афина была впереди всех, и все больше находилось смельчаков, которые готовы были служить ей верой и правдой.

– Они дойдут до нас, кому-то из них это удастся рано или поздно, – размышляли Горгоны, когда Медуза спала и не могла слышать их шепота.

Все тревожнее они переглядывались, все меньше покоя оставалось в их душах. Героями становились почти все дети Зевса и смертных, которым еще не было даровано бессмертие. Но самыми ничтожными оказались дети Геры, которым суждено было стать богами.

Самым первым среди них был бог безрассудной войны Арес. Но и в любви и на войне он мало на что годился, а об остальном и говорить нечего. Афина сразу поняла, что он мало на что способен, и все-таки поддерживала с ним отношения. Но таких, как Арес, не стоило подталкивать к подвигам. Ничего кроме бед с ними не будет, а уж остальные и того хуже. Ей оставалось только ждать настоящего героя.

Тогда она и узнала, что отец ее проник в темницу Данаи, пролился золотым дождем.

От этой связи родился Персей. Теперь Афина решила защищать эту царевну, пока не подрастет герой. Она опасалась, что какая-то сила остановит ее на этом пути.

Героя удалось вытащить из морской пучины, куда забросил его вероломный дед, он подрастал на острове у чужого царя, влюбленного в его мать.

Тогда она явилась к Персею и стала ему рассказывать о том, что было, что будет и чем сердце успокоится.

– Я была унижена и несчастна, – но появился ты и все должно перемениться.

Персей с самого начала знал о своем предназначении, и если бы даже не захотел, то и тогда ему пришлось бы стать собой. Афина старалась передать ему все, что он должен знать, когда пойдет бороться с Медузой.

Глава 9 Подвиг героя

Афина еще какое-то время заботилась о Персее. Но на самого парня она больше не смотрела.

– Он не должен окаменеть перед Медузой, – тяжело вздохнула Афина, словно у нее была только одна-единственная забота, и не было никаких других. Но больше чувствовать себя униженной и обиженной богиня никак не могла.

Персей боготворил свою богиню, всегда выделал ее среди остальных.

– И он отправился в путь, – стала пытать Афродита, – ей удалось заставить парня это сделать?

Она что-то припоминала, но никак не могла вспомнить той истории.

– Персей отправился к Горгоне, – спокойно говорила Цирцея, – он не смотрел на Медузу, как и требовала Афина, только поглядывал в свой зеркальный щит.

Медуза ничего не смогла бы с ним сделать. Но герой боялся схватиться за нее руками, потому что тут же всюду обрушились на него змеи.

В ярости и ужасе он срубил голову чудовищу, подхватил ее не глядя и засунул в кожаный мешок. Тело, которое по воле Афины оказалось смертным, тут же рухнуло вниз и исчезло, потому что из него вырвался на свободу крылатый конь Пегас и взмыл к небесам. Она видела во сне, знала, что такое совершится, но не думала, что так скоро.

Никакой жалости не осталось в душе Афины к поверженной сопернице.

– Я слишком долго ждала этого, – тяжело вздохнула она, – если бы это произошло прежде, тогда другое дело.

Но самое удивительное, что стала радоваться сама Медуза, когда все совершилось.

Постоял он недолго на берегу океана, перевел дыхание и отправился в обратный путь.

В последний момент взглянула Медуза на свое тело, валявшееся на берегу.

– Я слишком долго ждала этого, – говорила Афина, – если бы это произошло прежде, тогда совсем другое дело.

– Она думает, что победила меня, – усмехнулась Медуза, а на самом деле это я сделала Персея героем, и он будет делать то, что я захочу, а Афина только издалека за нами наблюдать. Я освободилась от тела, останусь орудием мести.

Она была жива и была связана со всеми печалями и радостями. Она получила вторую жизнь, не похожую на первую.

Трудно было понять, издевается ли она над Афиной, или просто так и думала, как это было. Она знала то, что не могла знать Афина – Пегас отправился в мир, теперь там царило вдохновение. А могла ли сама Афина подарить этому миру хоть что-то подобное?

Пока он улетел туда, мир преобразился, благодаря гибели Медузы.

– Я породила это чудо, ради этого не страшно потерять такую малость, как уродливое тело.

Афина только вздрогнула и побледнела, когда услышала такие откровения. А Горгоны и граи устроили по ней плач, на это откликнулись боги.

Все стали говорить о подвигах героя, противилась этому только сама Медуза. Она знала, что подчинится воле героя и завоевателя, ей придется погубить еще многих и самое страшное – простака Атланта.

Вот что волновало и терзало ее больше всего.

В глубине души она понимала, что Атлант, на плечах которого лежал небесный свод, и сам не прочь был окаменеть, но она не хотела становиться причиной его гибели.

Бессмертие – это тяжелая ноша, но это не значит, что ее надо от кого-то отлучать и кому-то помогать.

Но Персей поддался искушению, и она подчинилась победителю, не смогла ему противостоять.

И трудно было разобрать, доброе или злое дело совершалось.

№№№№№№№№№№

Зевс знал изначально, что Персей только исполняет волю Афины. Он не собирался ему мешать, что бы тот не творил. Но и восторгов от его подвигов тоже не испытывал.

– Пусть все идет своим чередом. Афина становилась все злее и властнее, и он стал тревожиться из-за ее судьбы.

В этом была ущербность, с которой ничто не справится, как и Аполлон, она жила только обидами и ненавистью.

Глава 10 Злоключения

На земле больше ничего не слышали о горгонах. Наверное, они спокойно спали все это время в своих скалах, им не было дела до остального мира.

Они не тревожили больше не себя, не людей, ничего не желали, ничего не хотели.

Афина приняла в подарок от Персея голову Медузы и стала владеть ею безраздельно, уверенная в полной победе над ней.

Но постепенно стали говорить, что это Медея все делает, из-за нее все происходит.

Странно надоело такое Афине, она стала тяготиться этим даром и постаралась обо всем забыть, как о далеком прошлом.

А потом и вовсе, набралась духу, подарила голову Асклепию, решив всему миру доказать, что сама она и знает, и может значительно больше.

Тогда они и узнали тайну ее глаз – правый нес погибель миру, а левый-спасение. Его и смог использовать Асклепий для исцеления.

– Пусть голова послужит во благо, она уже успела много зла сделать.

Теперь Афина была свободна от всего и ничего не могла предпринять.

Научился Асклепий даже мертвых воскрешать, сначала это казалось благом, потом обернулось бедой.

Но это уже совсем другая история. Может, я и смогу тебе ее рассказать потом, а пока нас больше всего интересовала Афина.

На историю с Асклепием она не обратила внимания, главной для Медузы оставалась ее главная соперница Афина.

Афродита до сих пор не представляла себе, что та может быть такой сомневающийся, одинокой и несчастной.

Куда ее беды и заблуждения. Она радовалась, что многое может познать из того, что ей неведомо и недоступно.

Радовалась же она тому, что познать можно многое из того, что прежде было недоступно.

№№№№№№№

Афина слышала все, о чем рассказывала Цирцея.

Сначала она страшно рассердилась, понимая, что волшебница говорила о ней, да еще с вечной ее соперницей Афродитой.

Но вмешиваться она не стала. Но постепенно она заслушалась и смогла взглянуть на себя со стороны. Она поняла вдруг, что даже в гибели своей Медуза одержала победу.

Она предчувствовала это, но Цирцея все точно определила. Она перевела дух только тогда, когда та от нее избавилась.

Когда они дошли до Асклепия, и история была закончена, то Афина сразу незаметно хотела уйти, но какая-то сила удержала ее. Она решила, что не должна убегать от этих двоих.

Может она станет сильнее, если присоединится к ним, сама захочет рассказать свою историю.

№№№№№№№№

Афродита резко повернулась и была страшно удивлена явлению Афины, а Цирцея только легко улыбнулась.

– Я не верила в то, что ты решишься появиться перед нами, но ты молодец. Мы с удовольствием послушаем тебя. И она порадовалась тому, что волшебница готова была ее слушать:

– Мне кажется, я знала всю историю еще до появления в этом мире, я знала, как страдал Зевс, сначала оттого, что он влюбился в Менаду, потом, потому, что разлюбил ее навсегда, так и не успев полюбить.

Но все это не закончилось, не успев начаться, как могло показаться

И вдруг вспомнил о том, как пришел к власти – отец хотел убить его сразу же после рождения, так как человек стал для него страшной угрозой. Тогда мать его Рея спасла ребенка, и он сверг отца своего, как гласило пророчество.

Кронос потерял сначала власть, а потом и свободу. Он страшно боялся, что все снова может повториться

Тогда он подкараулил Метиду, когда она обернулась мухой, он проглотил ее. Казалось, что вместе с ней исчезли и угрозы. На какое-то время он успокоился, но потом понял, что так просто не обойдется.

Ясно, что случится что-то важное, неожиданное. На этот раз ему предстояло понять и узнать, как рождались дети.

Головная боль была страшной, младенец рос, разговаривал, не давал покоя родителям. Он понял, что сделал только хуже для себя. Это оказалось не избавлением, а наказанием, но все было совершено, и даже для Громовержца оказалось поздно.

Глава 11 Рождение и свет

Я с самого начала была его возмездием за все, что было совершено им скверного.

Понимая, что у него нет выхода, он приказал разрубить голову.

Я смогла освободиться от диких пут. Это было и радостно и печально. Мир оказался не так прекрасен и прост, как показалось. Проблемы же начались с самого начала с первой минуты.

Я появилась в полном блеске и боевом снаряжении, как и полагалось богине войны.

Все приветствовали меня, но я с самого начала понимала, что мне не рады. Но все боялись войны и старались держаться от меня подальше. Они имели на это право.

Зевс делал вид, что гордится мной, но думаю, он опасался этого. Он знал, что со мной будет больше забот, чем с другими.

Все вокруг содрогнулись от ужаса, наверное, от моего грозного блеска, войны, крови.

И впервые он ничего не мог объяснить Гере. Она не издевалась, не беспокоилась. Она взирала с нежностью и жалостью, так, что можно было бы прослезиться. Это взбесило его еще сильнее. Жалости и снисхождения от Геры он терпеть не собирался.

Она всегда обходила меня стороной, словно я была ненормальна, недостойна внимания. Это рождало в душе страшную злобу. Она яростно преследовала Геракла, Аполлона, Артемиду, но на меня она не обращала внимания.

Гера не знала, как ей поступить, – усмехнулась Цирцея, – она была подавлена и ничего не могла понять. Матери этой девицы она отказать не могла, ведь она ее не рожала в прямом смысле. Было не совсем понятно, как она в этом мире появилась, кто в этом повинен.

Девица не станет ее соперницей, но может на самом деле она единственной соперницей и окажется.

Она не хотела с кем-то советоваться, ничего предложить не могла.

– Ты озадачила ее, как никто в этом мире, -говорила Цирцея, бедняжка Гера не знает, куда бежать и как поступить.

Афина молчала.

У нее не было причин не верить Цирцее, но как-то странно все это было. И хотя Афина с самого начала казалась слишком взрослой, но ощущала себя маленькой и незащищенной.

Была она несчастным, брошенным в омут ребенком.

– Я помню, как играла со своей подругой жрицей Палладой, – говорила она, – в азарте бросила диск, я и подумать не могла, что попаду, но она оказалась смертельно раненной. Я до сих пор не ведаю, как это получилось. Тогда в первый раз и взглянула в глаза смерти, и сама побежала в шоке прочь. Но как я горевала тогда. Поняла, что смертные от нас отличаются. Но если бы я знала тогда, что голова Медузы может кого-то оживлять. Если бы хоть кто-то мне посочувствовал. Но они смотрели с каким-то ужасом. Все, что мне осталось, запереться во дворце и не показываться больше, пока они обо всем не забудут. Я боялась, что многим еще принесу горе. Никто не собирался объяснять, как этого можно избежать.

Никто мной не занимался, и заниматься не собирался.

Появился отец Жрицы, Морской царь Тритон. Тогда я и разрыдалась, и призналась, что не хочу этого. Он поверил мне. На злодейство Геры я не обращала внимание. Она напомнила все грехи и промахи. Но такова была ее участь.

– У меня никогда больше не было подруг, даже доброжелателей не было. Одиночество – вот награда за происходящее. Тогда я приняла имя своей погибшей подруги и стала еще Палладой. Так она могла бы продолжить жизнь.

Тритон ни в чем не стал упрекать, никогда мы больше с ним не встречались, так тяжело переживала я все случившееся.

Может он просто боялся меня и Зевса, но хотелось верить, что он все-таки поверил мне.

Он знал, что это только несчастный случай. Если он и злился, то только на тех, кто не оказался рядом, не смог девочке все объяснить. Но еще одна тайна появилась в моей душе.

Афина тогда стала отвергать всех без исключения мужчин, и была слишком сурова. Но и другие богини не хотели с ней больше связываться.

По всему Олимпу понеслись слухи о том, что никто никогда не станет ее возлюбленным. Даже не желая того, она оставалась девственницей, и оставалась ею по принуждению.

Зевс избегал оставаться с ней наедине. Но другие были уверены, что у них замечательные отношения.