Читать книгу: «Прорыв», страница 7

Фан И уставилась в спину уходящей Цзян Юэжун.

Твоя девушка? Неплохо. Из госпиталя?

Не говори глупостей. Коллега, старший инженер Информационно-инженерного института, эксперт по компьютерам.

Кажется, что она также получила награду первой степени за расшифровку кода. Носить голубя на прогулку – это очень романтично

Если у тебя нет дела, то я пойду, – сказал Чжу Хайпэн.

У тебя же тоже нет дел, я отвезу тебя в Академию.

Не нужно, – сказал Чжу Хайпэн и побежал догонять Цзян Юэжун.

Положив руки на руль, Фан И вглядывалась в две размытые фигуры, приближающиеся к воротам военного округа.

Фан Инда в сопровождении Тун Айго и Чжу Хайпэна осмотрел полк радиоэлектронного подавления, отряд быстрого реагирования, полк авиации сухопутных войск и находился в последней по плану осмотра эскадрильи специальной разведки.

После окончания представления одиночного полёта Фан Инда спустился с трибуны стадиона и, ощупывая одиночный летательный аппарат, спросил Чжу Хайпэна:

Сколько ты знаешь об этом роде войск? Как бы ты использовал этот отряд в реальной войне?

Это не трудно для Чжу Хайпэна, – сказал командир эскадрильи Жэнь Цзяньго.

Фан Инда бросил взгляд на Жэнь Цзянго.

Это тип войск, возникший в связи с необходимостью разведки с близкого расстояния. Его роль заключается в том, чтобы компенсировать нехватку спутниковых и электронных средств разведки с преимуществом малой высоты полета, которую нелегко обнаружить с помощью радара, и недостатком, заключающимся в том, что однократная дальность полета слишком мала, а потребность в топливе слишком высока, – сказал Чжу Хайпэн. – На поле боя я буду использовать его только в ближнем бою, атакуя важные цели противника. Боюсь, что это не очень хорошо выглядит с точки зрения перспектив развития, и вскоре его роль должна будет проявиться в поддержании общественного порядка.

Фан Инда, заложив руки за спину, прохаживался по стадиону, с одной стороны, будто бы разговаривая сам с собой, а с другой – расспрашивая следовавших за ним подчинённых:

Независимо от того, как вы на это смотрите, такое подразделение, как дивизия «А», – это единственный способ отразить текущий уровень китайской армии. Неужели он не сможет справиться с полком, вооруженным высокотехнологичной техникой? Не может быть. Невозможно.

Чжу Хайпэн, украдкой наблюдавший за Фан Инда, попробовал продолжить:

Дивизия «А» – это сильные войска с высоким уровнем модернизации. В локальной войне дивизия «А» полностью способная взять на себя боевые задачи. Её потенциал заключается в боеспособности, и полностью его можно раскрыть только в ожесточённом противостоянии. Если сравнить высоко технологичность сравнительно многочисленных родов войск нашего округа, то одна дивизия уровня «бета» по боеспособности на данном этапе не уступает морской дивизии уровня «альфа». Если между этими войсками провести манёвры, имитирующие реальный бой, без посредничества штаба учений, то с одной стороны можно испытать общую боеспособность наших дивизий «альфа», а с другой стороны найти путь строительства армии с китайской спецификой.

Он прервался, заметив, что Фан Инда и другие внимательно слушают его речь.

Продолжай, – сказал Фан Инда, – твоя речь совершенно не похожа на внезапное озарение. Не за тем ли ты привёз меня в отряд специального назначения, чтобы всё это выложить?

Начальник прекрасно обучает. – Рот Чжу Хайпэна растянулся в улыбке. – Во время войны в Персидском заливе армия США в многонациональных силах понесла наименьший урон. Обычно мы все полагаем, что роль сыграл фактор высокой технологичности. Высокие технологии, безусловно, являются решающим фактором. Я также обнаружил, что во время учений в армии США за один год погибло почти в восемьдесят раз больше людей, чем во время войны в Персидском заливе.

Думаю, что больше чем в восемьдесят раз, – сказал Тун Айго, – в девяносто четвёртом году смертность на учениях в американской армии достигла трёх тысяч.

Безопасность – это не то, о чём можно забывать, – сказал Чжу Хайпэн, – но вот уже многие годы безопасность – наша цель. Самые важные наши слова при мобилизации учений – не допускать происшествий. Происшествия приводят к гибели людей и повреждению оборудования. Эти учения прекрасно это продемонстрировали. На учениях дивизия уровня «альфа» сотрудничала с дивизией уровня «бета», не было напряжённости, поэтому удалось избежать потерь. Дивизия «А», опасаясь на учениях испортить систему автоматизированного управления, руководствовалась картами. Учения были недостаточно интенсивны, чтобы вскрыть проблему, а когда дело дошло до войны, то было уже слишком поздно.

Фан Инда оставил сказанное без комментариев.

Возвращаемся в округ, – сказал он.

В машине полусонный Фан Инда спросил Чжу Хайпэна:

Чжу Хайпэн, когда ты говорил о внедрении в учения войны с применением электронного оружия и информационной войны, это только бумажные разговоры, или ты сможешь провести учения без штаба? Если сможешь, то такие учения сильно повлияют на осуществление курса повышения боеспособности армии за счёт научно-технического прогресса и качественного строительства армии. c3i, точное наведение и электронная война известны как три столпа высокотехнологичной войны, и, если ты сможешь в полной мере продемонстрировать огромную мощь системы командования c3i и электронной войны в учениях, это станет выдающейся заслугой.

Я знаю, что нет смысла приносить клятвы, ведь всё зависит от решимости начальства, – ответил Чжу Хайпэн. – Все эти годы я хотел, чтобы моим теоретическим исследованиям сопутствовала практика. Я похвалюсь, что с точки зрения мышления я уже не хуже военных теоретиков армии США. В позапрошлом году я начал экспериментировать с цифровыми войсками с китайском спецификой, в тот же год американская армия сделала цифровизацию одним из девятнадцати приоритетных пунктов высокотехно- логичного развития. Если говорить о практике, то мой материальный фундамент никуда не годится.

А куда ты спешишь? – спросил Фан Инда. – Когда усилится совокупная мощь государства, тогда и твой фундамент улучшится.

Я чувствую, что не дождусь.

Чувство неотложности проистекает из осознания огромного разрыва, который существует с передовыми войсками. Пока это хорошее предложение, партийный комитет военного округа обязательно его примет. Даю тебе три дня для написания технико-экономического обоснования, основанного на реальном положении дел в нашем военном округе, а командиру Туну – два дня, чтобы добавить дополнительные замечания, чтобы представить его непосредственно мне. Останови машину. Чжу Хайпэн, выходи, тут недалеко от Академии, сэкономишь время.

Чжу Хайпэн вышел из машины и отдал честь Фан Инда.

Если этот доклад будет эффективен, то я порекомендую назначить тебя командующим «синими».

Чжу Хайпэн посмотрел на раскинувшийся перед ним город, и его сердце наполнилось гордостью. Он подошёл к телефонному автомату и сказал ответившей на звонок Цзян Юэжун:

У генерала Фана действительно есть большой план, и мне выпала честь быть его разработчиком. В течение семидесяти двух часов я не буду тебя беспокоить.

Я тебя поздравляю, – ответила Цзян Юэжун, – в субботу вечером поедем на центральную площадь выпускать голубя.

Голубь ранен! – хлопнул себя по лбу Чжу Хайпэн. – Яя беспокоится обо мне.

Я на следующий же день отправила Яе телеграмму и рассказала про голубя, – сказала Цзян Юэжун. – Ты не беспокойся, у тебя есть секретарша.

В необычайном волнении Чжу Хайпэн повесил трубку, несколько раз присвистнул и направился к Академии сухопутных войск по тропике через поле.

Домой Фан Инда вернулся в прекрасном расположении духа. Он велел домработнице налить ему бокал белого сухого вина, пригубил глоточек и вполголоса стал напевать «Катюшу». В то время, когда он пел, домой вернулась Фан И.

Папа, что же такого радостного сегодня случилось? – усмехнулась Фан И, услышав, что отец поёт на русском.

Генерал-лейтенант Фан в борьбе с дочерью Сяо Сань за Чжу Хайпэна перехватил инициативу, – ребячливо заулыбался Фан Инда, – разве не стоит отпраздновать это песней?

Фан И сняла пальто и подошла к Фан Инда.

Так значит ты, даже не зная, сможешь ли обменять чек на наличные, всё-таки смог убедить Чжу Хайпэна?

Когда человек с высокой репутацией выписывает чек, то его можно использовать и как наличные, – самодовольно ответил Фан И. – Чжу Хайпэн стоит большого капитала и того, чтобы сражаться с тобой. За эти несколько дней он помог мне принять важное решение.

Фан И подняла полупустой бокал с вином.

Папа, у тебя больше ничего не болит, и ты забыл об осторожности? Зачем опять тайком пьёшь вино?

Сяо Сань, – принялся упрашивать Фан Инда, – только вот полбокала, и всё. Тот гастрит уже давно прошёл. Папа так рад, позволь ему насладиться вином.

Ты обещал завтра утром пройти в главном госпитале обследование, а уже пропустил два дня, – покачала головой Фан И.

Разве три дня назад я был не в войсках? Ладно, я тебе обещаю.

Он отнял у неё бокал и залпом выпил вино.

Фан И тщательно протёрла чайный столик тряпкой, бормоча себе под нос:

Крестьянка и есть крестьянка, даже чайный столик толком вытереть не может.

Сяо Сань! – вытянулось лицо у Фан Инда. – Ты неисправима. Твой дедушка по матери тоже был крестьянином и только в Синьхайскую революцию¹⁷ уехал в город и стал торговцем на Шёлковом пути. Твой дедушка, пережив междоусобицы милитаристов, скрипя зубами, пошёл в солдаты, потом стал генералом, только поэтому не вернулся обратно в деревню! Не нужно считать, что мы лучше других – это нехорошо.

Папа, – виновато улыбнулась Сяо Сань, – я не права. Я исправлюсь, ладно?

Лунлун давно не приезжал, – вздохнул Фан Инда. – Ты хорошо ладишь со свекром и свекровью?

В последнее время в компании много дел, да и ты, кажется, занят, – увильнула от ответа Фан И, – вот я и не привозила Лунлуна. А этим мещанам только нужно иногда подкидывать сахарку – как же тут не ладить.

И откуда в тебе такие пороки? – покачал головой Фан Инда. – Это очень плохо, следи за собой! Твои отношения с Инмином уже не те, что несколько лет назад. Ты думала, я не замечу? Подумай и опомнись. То, что ты так легко вошла в коммерческие круги, – заслуга твоего дедушки и дружбы с «Чанда», так что не надо зазнаваться и думать, что ты такая выдающаяся. А иначе станешь изгоем.

Папа, – улыбнулась ему Фан И, – твоя критика очень справедлива. А сейчас пора поесть, а тебе немного успокоиться.

Фан Инда пришлось сесть.

– Сяо Сань, – сказал он, – Фань Инмин – человек горячей крови, нельзя разбить его сердце. Пусть он приедет ко мне на днях, мне нужно с ним поговорить. Мне уже шестьдесят три, я ухожу в отставку. Чэнь Хаожо – пятьдесят пять, Чан Шаолэ – пятьдесят три, а Хуан Синъаню – сорок девять. Все они в течение двадцати лет выйдут в отставку.

Кто бы ни ушёл из этого мира, Земля не остановится, – сказала Фан И, – а тебе нужно беречь своё здоровье и меньше волноваться.

Ерунда! – уставился на неё Фан Инда. – Как я могу не волноваться? Спустя двадцать лет этой частью командовать будут Фань Инмин и Чжу Хайпэн. Как я могу быть спокойным, если не увижу, что они созрели?

Дедушка, тётя, еда готова! – крикнула Сяо Ин.

Папа, – сказала Фан И, помогая ему подняться, – сегодня день не заладился, мы всё никак не можем найти общий язык. Так что давай сегодня вечером поиграем в молчанку.

Фан Инда наконец-то улыбнулся. За окном уже стояла тёмная ночь.

Цзян Юэжун, как и было договорено, приехала на центральную площадь города С, но Чжу Хайпэна так и не было. Из-за того, что площадь совсем недавно расширили, а также из-за довольно серьёзного загрязнения окружающей среды, в небе не было видно ни одной парящей птицы. Цзян Юэжун с двумя голубями привлекала внимание окружающих. Рядом какой-то старик держал за руку мальчика лет пяти. Мальчик то и дело тянул его к голубям, так они и следовали за Цзян Юэжун, то приближаясь, то отдаляясь.

Тётя, а голуби полетят? – спросил мальчик.

Конечно, полетят, – ответила Цзян Юэжун, – это не обычные голуби, они могут за несколько тысяч километров вернуться домой.

Тётя, а пусть они полетят, ладно? – сказал мальчик.

Цзян Юэжун посмотрела на солнце, зажатое между многоэтажками, и ответила:

Конечно.

Она присела на корточки и достала одного голубя.

Голубь заурчал, взмахнув крыльями, взлетел и, присвистнув, оттолкнулся от ладони мальчика. Другой голубь выбрался из клет ки и взлетел вслед за ним.

Чёрт! – вскрикнула Цзян Юэжун.

Ничего страшного, – подбежал запыхавшийся Чжу Хайпэн, – будут друг другу попутчиками.

Цзян Юэжун подняла пустую клетку и помахала мальчику рукой.

Обычно ты не опаздываешь, – на ходу сказала она. – Что- то случилось?

Я узнал, что вечером заместитель командующего Фан выпил вина и после этого попал в госпиталь. Я ходил его навещать, поэтому и задержался, – ответил Чжу Хайпэн.

Что-то серьёзное? – поспешила спросить Цзян Юэжун.

Я самого его не видел. Кажется, не слишком серьёзно. У него и раньше были проблемы с желудком.

На твой доклад ещё нет ответа?

Медсестра сказала, что заместитель командующего Фан утром просматривал материалы. Думаю, это и был доклад. Если округ решит провести такие учения, то я хочу попросить тебя быть моим помощником.

Ещё не стал командующим, а уже набираешь подчинённых? – улыбнулась Цзян Юэжун. – Чем же я тебе помогу? Я в военных делах ни в зуб ногой.

На учениях я хочу внедрить информационную войну, а это твой конёк, как компьютерного специалиста. Если на учениях получится провести информационное сражение, то это будет иметь огромное значение.

Для этого нужен гений, гик¹⁸, а я могу только наклепать программу для шифровки. Ты не возражай – такие люди правда бывают.

А кто это? – сверкнул глазами Чжу Хайпэн. – Кажется, я кого-то пропустил.

Поздно. Как-то в учреждении случилось такое дело: парень по имени Чэнь Дунмин, который занимается шифрованием, поспорил с женой, работающей в банке, что за неделю взломает код программы банкомата Промышленного банка.

Взломал?

Ну так ты слушай. Как можно с карты, на которой осталось чуть больше трёхсот юаней, снять пятьдесят тысяч? Молодая пара всю ночь глаз не сомкнула, глядя на эти пятьдесят тысяч, а на следующий день они явились с повинной. Банковские сотрудники решили, что Чэнь Дунмин несёт бред, так что пришлось ему на месте всё и продемонстрировать.

А сейчас он где?

А где ему ещё быть? Ждёт военного суда.

Он мне нужен.

Да ты шутишь!

А ты попытай счастья в главном отделении, – улыбнулся Чжу Хайпэн. – У него не было злого умысла, да и пришёл он с повинной. Дадим ему шанс загладить вину, а в случае успеха в части останется гик.

А ты мозговитый, – вздохнула Цзян Юэжун.

Они не заметили Фан И, которая с перекошенным от гнева лицом приближалась сзади. Она хлопнула Чжу Хайпэна по спине и громко сказала:

А ты бегаешь быстрее зайца. Госпожа Цзян, – с улыбкой повернулась она к Цзян Юэжун, – я одолжу у тебя Чжу Хайпэна на час, можно?

Цзян Юэжун промолчала, в недоумении глядя на Фан И.

Директор Фан, – сказал Чжу Хайпэн, – если хочешь что- то сказать, то выкладывай.

С этим должком ты должен один разобраться, – ответила Фан И.

У меня ещё дела, так что я пойду, а вы поговорите, – натянуто улыбнулась Цзян Юэжун.

Низко опустив голову, она торопливо удалилась. Чжу Хайпэн от злости крутанулся на месте.

Сестрица Сяо Сань, от тебя нигде не спрятаться. Что же ты не в госпитале со своим отцом, а какой-то долг с меня взыскиваешь? Не припомню, когда это я тебе задолжал.

Я не ругаться с тобой пришла. Давай найдём тихое местечко. Фан И указала на кофейню через дорогу.

Чжу Хайпэну пришлось пойти в кофейню следом за Фан И. На улице ещё не стемнело, в кафе было пусто, лишь они вдвоём. Чжу Хайпэн, понимая, что военная форма слишком бросается в глаза, снял верхнюю одежду и положил на стул.

Какая показуха, – холодно усмехнулась Фан И. – В военной форме в сопровождении своей девушки выпускаешь голубей на центральной площади. Не боишься, чтó люди скажут?

Ты следишь за мной? – спросил Чжу Хайпэн.

Возле окружного госпиталя заметила твою колымагу и проехала за тобой до площади. Мой папа считает тебя другом. Как жаль, что он ещё не знает, что ты променял дружбу на интрижку.

Ах ты…

Чжу Хайпэн глубоко вздохнул, откинулся на стуле и, прищурившись, уставился на Фан И. Она ответила ему ненавидящим взглядом.

Променял дружбу на интрижку – это ещё слабо сказано. Я смотрю, ты замышляешь убийство офицера.

Чжу Хайпэн чуть было уже не взорвался, но подошла официантка с кофе.

Тебе не нужно было подстрекать старика, выходящего в от ставку, на то, что ему не по зубам. – В глазах Фан И блеснули слёзы. – На ещё одних крупных учениях тебе достанется всего лишь второстепенная роль – командующий «синими». Вот уж я не понимаю, почему в твоих глазах Коносукэ Мацусита и Билл Гейтс¹⁹ ничем не лучше генерала, который за всю жизнь не побывал ни в одной битве.

Пока я военный, я должен делать то, что положено делать военному, – ответил Чжу Хайпэн.

Ты знаешь, почему папа попал в госпиталь? – спросила Фан И.

Выпил вина, и стало плохо с желудком.

Это он из-за тебя выпил тот бокал! Плохо с желудком? Да у него рак печени последней стадии.

О чём ты говоришь? – изумился Чжу Хайпэн.

Рак печени на последней стадии, – сквозь слёзы повторила Фан И.

Не может быть, – пробормотал ошеломлённый Чжу Хайпэн.

Диагноз окончательный, – вытерла слёзы Фан И. – Утром

он прочитал этот твой доклад, а вечером скандалил, чтобы его выписали из госпиталя. Ты пойми, Чжу Хайпэн, если эти учения утвердят, это его в могилу сведёт.

Возможно ли сделать операцию? – спросил Чжу Хайпэн.

Если только прервать эти учения на раннем этапе, то он проживёт ещё пару лет, – сказала Фан И.

Она положила на стол сотенную купюру.

Вот мы с тобой и поговорили, теперь ты всё знаешь. Поступи правильно.

Она встала и в одиночку вышла из кофейни.

Павший духом Чжу Хайпэн разглядывал узорчатую люстру. Рано утром следующего дня он на машине отправился в окружной госпиталь. Фан Инда уже не было в палате. Когда Чжу Хайпэн приехал к нему домой, домработница сообщила, что он ушёл на работу. Снова приехав в штаб, Чжу Хайпэн не нашёл его в кабинете.

Там ему встретился Лян Пин со стопкой папок в руках.

Какой ты нетерпеливый, – сказал тот, – разве можно за несколько дней назначить время таких больших учений стоимостью в несколько десятков тысяч?

Это всё моя вина, – сокрушённо сказал Чжу Хайпэн. – Почему вы не уговорили его на госпитализацию?

Мы? – ответил Лян Пин. – Твои новости быстро разлетаются. Какая госпитализация? В заключении специалистов сказано, что операция невозможна, только консервативное лечение. И как я могу уговорить его лечь в госпиталь? Он утверждает, что не болеет, а как мы можем сказать правду? Можем только полагаться на него.

Что же делать? – спросил Чжу Хайпэн.

Командующий Цинь хотел заставить его лечь в госпиталь, так он только что на командующего Циня разозлился. Тому пришлось позволить ему участвовать в утреннем заседании комиссариата и представить доклад о больших учениях.

Чжу Хайпэн дошёл до дверей зала заседаний и прислушался.

До него донёсся зычный голос Фан Инда:

Нельзя ждать, нельзя ни на что рассчитывать. Я не увидел должной боеспособности у дивизии «А», я же теперь и помереть спокойно не смогу. Настало время принять решение.

Глотая слёзы, он заглянул в щель, но глаза застилала белая пелена. Энергичными широкими шагами он прошёл через весь коридор и вышел из здания. В душе он надеялся только на одно: чтобы Фан Инда обрёл спокойствие.

После того как Фань Инмин вернулся в часть, настроение у него испортилось ещё больше. Эта трудноуловимая сложность и богатство, которыми веяло от Фан И, потрясли его. Он и подумать не мог, что этот половой акт между супругами, чувства которых угасли, больше напоминающий жертвоприношение, окажет на него такое влияние. На его взгляд, супружеская пара, которая обсуждает развод, а потом забавляется в постели, – это ещё грязнее, чем популярный нынче поиск любовника. В последнее время он много размышлял о том, как бы поскорее расторгнуть собственный брак. Сплетни о том, что он занял пост командира полка только благодаря его браку с Фан И, больно били по его самоуважению. А уж если расползутся слухи, как он на коленях умолял Фан И сохранить брак до того, как Фан Инда уйдёт в отставку, то его никто и за мужчину не будет считать. А болезнь Фан Инда, о которой сказала Фан И, Фань Инмин уже считал её же вымыслом. А придумала она эту болезнь, чтобы на Фань Инмина не посыпались все шишки от сплетен. Он не мог поверить, что крепкий Фан Инда, который ещё месяц назад выпивал четверть литра Улянъе²⁰, страдает раком печени. Но если этой смертельной болезни нет и в помине, то нет никакого смысла притворяться перед Фан Инда любящими супругами. Чтобы окончательно привести себя в чувство, с самого утра под воинственные крики солдат за окном, составил черновик соглашения о разводе и освидетельствования. Написав эти два документа, Фань Инмин твёрдо решил на этой неделе вернуться в город С и рассказать Фан Инда правду об их отношениях с Фан И.

Фань Инмин прибыл на полигон и наблюдал за тренировкой роты специального назначения, то и дело поправляя солдат, выполняющих движения не по уставу. Завидев Лю Дунсюя и Тан Луна, выходящих из машины, он подошёл к ним и отдал Лю Дунсюю честь, но глаза его по-прежнему смотрели на дорогу.

На что ты смотришь? – спросил Лю Дунсюй.

В часть кто-то приедет? – вопросом на вопрос ответил Фань Инмин.

Зачем кому-то приезжать в часть? – спросил Лю Дунсюй.

Разбираться с учениями, – ответил Фань Инмин.

Военный округ не дал дальнейших инструкций. Постоянная комиссия дивизии, занимающаяся этим вопросом, поручила мне найти тебя и поговорить. Дело в том, что они собираются вы нести тебе строгий выговор с предупреждением. Я понимаю, что проблема эта непростая, но если говорить начистоту, то только первый полк рванул напролом.

Это слишком лёгкое наказание, – беспомощно улыбнулся Фань Инмин, – за такое можно и в звании понизить, и из армии уволить.

Я рад, что ты так думаешь, – ответил Лю Дунсюй. – Я приехал по другому делу. Есть вероятность, что округ организует учения с противостоянием между дивизией уровня «альфа» и сборной дивизией. Офицер штаба Тан, расскажи, что тебе известно.

Замысел этих учений созрел После того как заместитель командующего Фан в сопровождении Чжу Хайпэна осматривал отряды специального назначения округа… – начал Тан Лун.

Опять этот Чжу Хайпэн, – перебил его Фань Инмин. – С прошлого раза ещё задницу не оттёр, а снова покоя от него нет.

Уже оттёр, – улыбнулся Тан Лун. – Чжу Хайпэн сам попросил себе административный выговор, а Чу Тяньшу отстранён от должности, чтобы подумать над ошибками.

У офицера штаба Тана явно слишком много свободного времени, иначе откуда у него такая важная информация?

В словах Фань Инмина прозвучала насмешка.

Один мой одногруппник на кафедре операция Академии сухопутных войск, – опустив глаза продолжил Тан Лун, – а другой в штабе дивизии «С». Цель этих учений – имитировать совре менную локальную войну и проверить общую боеспособность дивизии уровня «альфа». Говорят, что на этот раз без участия штаба учений противостояние будет особенно жёстким.

Глаза Фань Инмина вспыхнули на мгновенье, но тут же снова потемнели.

Спасибо, что рассказал мне о том, что творится за кулисами. Это задание нужно обсуждать с комиссаром Лю и командиром дивизии Хуаном.

Командир полка Фань, – сказал Лю Дунсюй, – я вижу шанс для дивизии «А». После последних учений дух дивизии «А» пошатнулся. Нам нужно совместными усилиями добиться этого задания. Эти учения в руках заместителя командующего Фана.

Комиссар, если мне будет отдан приказ пойти к заместителю командующего Фану, то я не посмею ослушаться, но по своей воле я не пойду. Прошу меня извинить, но я не могу объяснить, почему.

Он снова отсалютовал Лю Дунсюю.

Комиссар, если у вас были только эти два дела, то я с вами не останусь. В одиннадцать часов в третьем батальоне начнутся тренировки по стрельбе, и мне нужно там присутствовать.

Иди-иди, – ответил Лю Дунсюй, – а я по дороге загляну. И Фань Инмин ушёл.

Тан Лун как-то весь сразу скис.

Говорят, Чжу Хайпэна назначат командующим «синими», – со вздохом сказал он, – а в нашей дивизии с ним тягаться может только командир полка Фань. А он всё никак не может взять себя в руки. Мне кажется, что и не стоит нам биться за это задание, – всё напрасно.

Пресловутые учения были самой важной работой, в которой участвовал Лю Дунсюй после прихода в дивизию, и они обернулись полным крахом. У Лю Дунсюя, как у секретаря комитета дивизии, просто гора на плечах лежала. Пагубные последствия такого огромного провала могла устранить только крупная победа. И с этой точки зрения в следующих крупных учениях дивизия «А» непременно должна добиться главной роли. Лю Дунсюй не ожидал от Тан Луна такого пессимистичного настроя.

Тан Лун, не принимай всё так серьёзно, – искренне сказал он.

Комиссар, верите вы или нет, – уверенно сказал Тан Лун, – но между учениями без штаба и реальным боем нет никакой разницы. Скажу то, что говорить не следует: ни одному командиру из нашей дивизии, кроме Фань Инмина, не тягаться с Чжу Хайпэном. Никто, кроме него, не сможет выйти на одно поле с Чжу Хайпэном.

Ты не предоставил никаких убедительных доводов, – всё ещё колебался Лю Дунсюй, – а значит, надо побороться за эти учения. Ладно, едем обратно в штаб. – Он потянул дверь машины и сказал: – С командиром дивизии Фаном последнее время что-то неладное творится. Надо бы с ним поговорить.

В это время Хуан Синъань и Гао Цзюньи тоже прибыли в округ за информацией о крупномасштабных учениях.

Гао Цзюньи повесил трубку после разговора с Чжао Чжунжуном и, выйдя из кабинета штаба, направился в кабинет Хуан Синъаня.

Старина Хуан, – сказал Гао Цзюньи, – ты слышал об учениях, которые готовятся в округе?

Я как раз хотел обсудить это с тобой, – ответил Хуан Синъань. – Чжу Хайпэн и Чан Шаолэ загнали нас в тупик. Если мы не ухватимся за этот шанс, то нам потом обратно на ноги не подняться. Скажу за закрытыми дверьми: они на броневиках подъехали к нашему командованию – такое нельзя спускать.

Командир дивизии «В» Цянь уже послал весточку начальнику штаба Чжао, он тоже хочет побороться за это задание. Ещё и много чего нелицеприятного наговорил. Все восемь дивизий уровня «альфа» в округе знают, что это блестящий шанс. А мы только что проиграли, нам надо быть готовыми заранее.

В армии не бывает мелочей, – вздохнул Хуан Синъань, – вот уж истинные слова. Одна ошибка, и уже ничего не поделаешь.

С чем ничего не поделаешь? – спросил вошедший Лю Дунсюй.

Комиссар Лю, – поднялся Хуан Синъань, – вы уже слышали о новых учениях?

Я как раз и хотел с вами поговорить об этих учениях, – ска зал Лю Дунсюй. – Если ваша дивизия не получит это задание, то вы и за три года не отмоетесь.

А если хорошо себя покажем на учениях, то тут же ситуация переменится, – хлопнул в ладоши Хуан Синъань. – Ты там давно возле начальства вертишься, у тебя много идей. Как нам, по-твоему, можно получить это задание?

Сокрушить дух врага – вот лучшая стратегия, – сказал Лю Дунсюй. – Когда решится дело об учениях, то нам везде нужно будет светиться, поднять дух наших солдат. И заместитель командующего Фан, и командир армии Чэнь когда-то командовали дивизией «А». Конечно, в душе они лелеют надежду, что дивизия «А» как можно скорее выберется из этой пораженческой ямы. Вот на это мы и будем упирать.

Подчинённые согласились.

Идёмте есть, – сказал Хуан Синъань, – обсудим всё за едой.

Фань Инмин как раз, держа чашку риса в руках, ел вместе с рядовыми на тренировочной площадке третьего батальона. За едой он обратной стороной палочки нарисовал несколько треугольников, объясняя нескольким лейтенантам и младшим лейтенантам:

Пехотно-танковую скоординированную операцию нельзя причислять к книжным учениям. При передвижении по плоской местности пехота должна следовать за танками в тридцатиградусном секторе. Чем круче склоны, тем шире сектор, но не больше шестидесяти градусов. Зарубите себе это на носу, и тогда потери сократятся на пятьдесят процентов.

Куча хихикающих рядовых заметили быстро приближающийся белый автомобиль.

Один сержант приставил руку ко лбу, закрываясь от солнца.

О боже, да это же «мерс»! Боже! Боже! В нём женщина!

Какая красотка, – ответил младший сержант. Сержант хлопнул ефрейтора по плечу.

Никак твоя певичка приехала тебя навестить.

Идёт, идёт, – сказал младший сержант, – вот же грёбаный ловелас.

Командир третьего батальона, узнав Фан И, подбежал, пнул младшего сержанта ногой под зад и зловеще проговорил:

Негодяй! А ну заткнулся!

Отбросил чашку с рисом и пошёл ей навстречу.

Фань Инмин поднялся и проглотил рис. Глядя на командира батальона, весело разговаривающего с Фан И, он про себя подумал: «Что ей здесь нужно?»

Командир отделения Чжоу, принеси ещё порцию, – громко крикнул он и, повернувшись к Фан И, сказал: – Сестрица, поешь с нами.

Товарищ командир батальона, – доложил старший сержант, – рис и овощи уже съедены.

Не нужно, не нужно, – со смехом ответила Фан И, – я только переброшусь с вашим командиром полка Фанем несколькими словами и поеду. Как можно проголодаться с четырьмя колёсами под ногами.

Фан Инмин отложил чашку с рисом, повернулся и направился к роще. Пройдя пару шагов, он остановился, поджидая Фан И.

Младший сержант уселся на землю и запричитал:

Всё пропало. Два года отслужил, а одна фраза всё испортила.

Не бойся, – утешил его сержант, – дул северо-западный ветер, так что не обязательно командир полка услыхал.

Командир полка не услыхал, а командир батальона услыхал?

Командир третьего батальона доедал остатки риса, не переставая при этом ругаться:

Поглядите на себя, никчёмные ссыкуны! Если шуток не понимать, то как стать командиром полка? Он слышал тебя, младший сержант, и запомнил.

Несколько рядовых с высунутыми языками и взъерошенными волосами сдавленно захихикали, украдкой то и дело посматривая в сторону рощи.

Фан И с пренебрежением осмотрела Фань Инмина, покрытого пылью и с грязью на лице.

Уже командир полка, а всё делаешь работу командира взвода, да ещё и с удовольствием. Не быть тебе, пожалуй, великим человеком. Мао Цзэдун полжизни прослужил в армии, а едва ли винтовку больше нескольких раз в руки взял.

Десять генералов командуют десятью разными способа ми. А я и не хочу становиться великим. Неужели ты столько проехала, чтобы посмотреть, как я командую? Или же изменила своё решение?

Папе поставили диагноз – рак печени на последней стадии. Я еду на гору Вофошань, чтобы набрать каменей, заодно заехала сообщить тебе. Отсюда до города С всего сто двадцать километров, у тебя есть машина. Надеюсь, ты будешь приезжать хотя бы раз в неделю.