Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914

Текст
Автор:
0
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

В 1905–1906 гг., не в последнюю очередь по причине внутренних разногласий, деятельность болгарских чет ослабла. В то же время активность греческих и поддерживавших их сербских отрядов, напротив, возросла. Партизанские действия продолжались до начала Балканской войны 1912 г., а противостояние греческого и славянского населения в Македонии закончилось только после окончательного проведения границ и обмена населением, происшедшего гораздо позднее.

Политика России на Балканах. Сотрудничество с Австро-Венгрией

К началу XX в. Россия не могла рассчитывать на поддержку ни одного из балканских государств, за исключением Черногории. Болгария, хотя и проводившая после официального примирения в 1896 г. менее враждебный в отношении России курс, продолжала по-прежнему придерживаться ориентации на Австро-Венгрию. Сербия после русско-турецкой войны также заняла проавстрийскую позицию, и только после майского переворота 1903 г., приведшего к восшествию на престол Петра Карагеоргиевича, снова обратила свои взгляды на Россию[26]. Греция же на протяжении многих десятилетий после Крымской войны ориентировалась в своей политике преимущественно на Великобританию, и, соответственно, отношения ее с Россией были крайне сдержанными. Опоры для деятельной политики на Балканах у России в тот момент не было; не чувствовала она и готовности самостоятельно начинать военные действия. Осознавая невозможность осуществлять активную наступательную политику в отношении проливов и Константинополя, русское правительство в конце 1890-х гг. избрало в качестве наиболее приемлемой линии поддержку status quo на Балканах и в Турции[27]. Для того чтобы обеспечить устойчивое положение на Балканах и помешать сепаратным действиям Австро-Венгрии, в Петербурге приняли решение пойти на соглашение с венским кабинетом. Австрийская сторона также была склонна, по крайней мере на словах, отказаться от традиционного антирусского курса. К отказу от немедленных наступательных действий на Балканах австро-венгерское правительство побудил также внутренний кризис конца 1890-х гг. В 1896 г., во время посещения Вены Николаем II, между А. Б. Лобановым-Ростовским и А. Голуховским было достигнуто соглашение о постоянных контактах. Подписанное в 1897 г. в Петербурге соглашение сводилось к «необходимости поддержания теперешнего status quo столь долго, сколько позволяют обстоятельства» и определило на десять лет сравнительно мирное развитие австро-русских отношений. Обе стороны отвергали всякую мысль о завоеваниях на Балканском полуострове, вопрос касательно Константинополя и проливов признавался предметом обсуждения всех европейских держав. При этом Австро-Венгрия оставляла за собой право в случае изменения существующего положения превратить оккупацию Боснии и Герцеговины в аннексию, присоединить Новобазарский санджак и ставила вопрос об образовании независимого княжества Албании. Эти меры должны были предотвратить создание на Балканах большого славянского государства, которое могло стать оплотом России[28].

В первые годы XX в. Россия была занята разработкой проектов развития дальневосточной политики, в результате чего балканское направление находилось в состоянии стагнации. Поэтому решение македонского вопроса оттягивалось на неопределенные сроки, и в Петербурге не торопились с помощью назревавшему революционно-освободительному движению. Тем не менее, полностью отказаться от традиционного курса на поддержку балканских народов Россия не собиралась. Чтобы обеспечить себе поддержку со стороны Болгарии, русское правительство в 1902 г. заключило с ней военный договор[29], а после государственного переворота и прихода к власти прорусской династии Карагеоргиевичей в 1903 г. оказывало поддержку и Сербии[30]. В конце 1902 г. Россия возбудила перед Портой вопрос о проведении реформы управления в трех македонских вилайетах (Салоникском, Косовском и Монастырском). Аналогичное предложение султану сделали Англия и Франция. Чтобы избежать открытого вмешательства во внутренние дела империи, 8 декабря 1902 г. султан подписал декрет о проведении реформ в Македонии. Речь шла о разработке административной, судебной и полицейской реформ.

Австро-венгерское правительство не могло не принять участие в столь важном для него деле, и потому венский кабинет предложил Петербургу сотрудничество в рамках соглашения 1897 г. Разумеется, австрийское правительство хотело воспользоваться этим предлогом для активизации собственных действий: например, летом 1903 г. под предлогом защиты австрийских граждан против повстанцев в Салониках были высланы военные корабли без консультации с русским правительством. В начале 1903 г. в ходе визита нового российского министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа в Вену была разработана так называемая Венская программа реформ, которая характеризовалась умеренностью и не обнаруживала больших отличий от декабрьского проекта Турции. Программа была вручена великому визирю российским и австрийским послами в Константинополе. Согласно этому проекту, Турция должна была поручить иностранным офицерам реорганизацию местной жандармерии и полиции. Предполагалось ежегодное составление бюджета для каждого вилайета, использование доходов на местные нужды, проведение сбора налогов органами общинного самоуправления. Порта должна была принять меры против произвола четнических отрядов и даровать амнистию политическим арестованным и беженцам[31].

Русско-австрийские попытки реформ в Македонии в рамках Мюрцштегского соглашения

Несмотря на свое формальное согласие, Порта не принимала никаких решительных мер к осуществлению реформы. Весной-летом 1903 г. напряжение в Македонии достигло крайней точки и вспыхнуло восстание, известное под именем Илинденско-Преображенского (действия разворачивались в период между 2 и 19 августа, днями Ильи Пророка и Преображения). Восстание, в котором участвовали только македонские болгары, не было поддержано греческим населением и было жестоко подавлено турецкими войсками[32]. Эти события означали провал Венской программы и заставили Россию и Австро-Венгрию форсировать вопрос о реформах. В сентябре 1903 г. в замке Мюрцштег близ Вены, во время встречи императоров Николая II и Франца Иосифа, было выработано соглашение о дальнейших реформах (подписание состоялось 2 октября). Мюрцштегское соглашение, подписанное министрами иностранных дел В. Н. Ламздорфом и А. Голуховским, в основном повторяло пункты, изложенные в февральской программе. Наиболее важным элементом нового проекта было требование назначить при генерал-инспекторе двух гражданских агентов (по одному от России и Австро-Венгрии). Под руководством обеих держав должна была проводиться реформа жандармерии, а также преобразование административных и судебных учреждений.

 

В. Н. Ламздорф


Предусматривалось обязательное участие христиан в этих учреждениях; расследование уголовных и политических преступлений также предполагалось предоставить смешанным комиссиям. Турецкое правительство обязывалось выделить особые суммы для репатриации христиан, бежавших в Болгарию и другие места, восстановления школ, церквей и домов христиан, потерпевших ущерб во время Илинденского восстания. После некоторых колебаний, последовав совету Германии, 24 ноября 1903 г. Абдул-Гамид принял Мюрцштегскую программу[33].

Британский кабинет, оказавшись отстраненным от реформ в Македонии, был в высшей степени недоволен русско-австрийским соглашением. Еще до встречи в Мюрцштеге, в конце августа 1903 г., министр иностранных дел Г. Лэнсдоун заявил, что «австро-русский проект реформ мертв», и со своей стороны начал активную разработку нового плана[34]. Англия выдвинула контр-проект, согласно которому предполагалось поставить во главе провинции правителя – христианина или мусульманина – под контролем европейских чиновников. Эта программа означала коллективный контроль над Македонией. Попытки английской дипломатии сплотить под своей эгидой Францию, Италию и Болгарию против России и распространить проект реформ на Адрианопольский вилайет с целью будущей передачи его Болгарии на первых порах не имели успеха.

В начале 1904 г. при генерал-инспекторе X. Хильми паше два гражданских агента – Н. Н. Демерик (российский ген. консул в Бейруте) и Г. Мюллер – приступили к работе. Согласно ст. 1 Мюрцштегской программы, они должны были не только всюду сопровождать генерал-инспектора, но также ездить по вилайетам и собирать информацию, чтобы обращать его внимание на злоупотребления властей и на нужды христианского населения[35]. Другой орган был призван контролировать реорганизацию жандармерии; в этом принимали участие все державы, каждая в выделенном ей секторе. По настоянию Австро-Венгрии главнокомандующим жандармерии был назначен итальянский генерал Эмилио де Джорджис, адъютантами которого стали австрийский подполковник граф И. У. Салис-Севис и русский генерал Ф. А. Шостак. Проект военной реформы долго не утверждался, так как державы не могли договориться о распределении сфер деятельности. Уже в самом начале этих переговоров стало очевидно преобладание Австро-Венгрии; с мнением русских представителей далеко не всегда считались. В конце концов, при посредничестве Великобритании в начале апреля 1904 г. компромисс был достигнут. Австро-Венгрия получила для осуществления реформ Ускюбский санджак, Россия – Солунский, Англия – Драмский, Франция – Серрский. С началом русско-японской войны необходимо было успокоить общественное мнение, недовольное пассивностью правительства в балканских делах. Русская консервативная пресса с удовлетворением писала о заботе России о балканских славянах и ее мнимых успехах в Македонии[36].

Однако дело осуществления реформ почти не двигалось; особенно упорно сопротивлялась Порта проведению финансовой реформы, к которой Англия со своей стороны проявляла наибольшее внимание. После поражения России в войне с Японией британский кабинет изменил свой курс и стал искать сближения с Россией как потенциальным партнером в борьбе с Германией. Давление британского министерства в Петербурге привело к подписанию в январе 1905 г. финансового проекта, разработанного послами Австро-Венгрии и России в Константинополе. По сути, он вполне вписывался в Мюрцштегскую программу реформ, хотя его авторы стремились представить его как нечто принципиально новое. Теперь предполагался не формальный, но реальный надзор над всеми финансовыми операциями под контролем генерала-инспектора и гражданских агентов. Этот план, не согласованный с другими державами, вызвал негодование в Риме и Париже. Венская же дипломатия вела свою интригу, натравливая албанское население западной части Балкан на македонских христиан. По мере развертывания партизанских действий в Македонии и албанского движения в западной части Балкан турецкое правительство под давлением Англии согласилось распространить полицейскую реформу и на Адрианопольский вилайет. Представители великих держав в середине 1905 г. выступили с представлениями Порте по поводу ее бездействия по отношению к греческим и болгарским вооруженным отрядам. Аналогичные представления были обращены и к правительствам в Софии, Афинах и Белграде. 28 ноября 1905 г. Австро-Венгрия и Россия указали правительствам трех балканских государств, что осуществление реформ тормозится не столько турками, сколько деятельностью отрядов и непрерывными посягательствами на жизнь и имущество населения. Все три правительства ответили, что они делают все возможное, чтобы предотвратить формирование и отправку отрядов; вместе с тем они оправдывали их действия, мотивируя их необходимостью защищаться от противников[37].

В 1905 г. Лэнсдоун предложил со своей стороны новый проект финансовой реформы, к которой предполагал привлечь Францию и Италию. Целью этого проекта было отстранить австрийских и русских гражданских агентов и поставить окончательную точку в Мюрцштегской программе. 8 мая 1905 г. было получено согласие всех держав на осуществление финансовой реформы; согласие турецкой стороны было дано только 5 декабря[38]. Сменивший в 1906 г. Лэнсдоуна на посту министра иностранных дел Англии Э. Грей не проявлял симпатий ни к болгарам, ни к грекам. Более того, в течение 1906 г. он собирал информацию о деятельности греческих комитетов в Кавале и митрополитов Драмы, Гревены и Монастыря. В мае 1906 г. по указанию британского посольства великий визирь потребовал от патриарха смещения митрополита Монастыря. В сентябре того же года был убит епископ Корицы, и при расследовании дела обнаружены документы, свидетельствовавшие о его связях с партизанами; в ноябре Э. Грей адресовал греческому правительству меморандум по этому вопросу, в котором снова подчеркивал, что греческие вооруженные отряды являются главным препятствием осуществления преобразований[39]. В течение 1906 г. реформы окончательно зашли в тупик. Христиане мало участвовали в местном управлении по причине незнания турецкого языка, а также из-за того, что их по-прежнему не допускали до ответственных должностей. 27 февраля 1907 г. российский и австрийский послы в Константинополе дали инструкции гражданским агентам сотрудничать с представителями финансовой комиссии.

На протяжении 1907 г. державы продолжали посылать афинскому правительству представления по поводу деятельности греческих отрядов в Македонии.

28 сентября 1907 г. Австро-Венгрия и Россия направили ноту соответствующего содержания правительствам трех балканских стран, в которой указывалось, что замирение края и проведение реформ возможно только при условии прекращения партизанских действий; в случае же их продолжения можно ожидать только репрессии со стороны Порты. Особые внушения были сделаны в Афинах, в том числе и британскими представителями. Греческое правительство, как и прежде, ссылалось на необходимость защищаться от болгар. Между тем, в июле 1907 г. афинский кабинет предложил Англии и Франции сотрудничество в военной сфере, которое было одобрительно воспринято французской стороной; более того, в случае принятия англо-французского проекта реорганизации флота предполагалась помощь в македонском и критском вопросах. Готовность европейских держав к подобному сотрудничеству, помимо прочего, объяснялась боязнью усиления активности России в балканском регионе – ведь война с Японией закончилась, и последствия революционного кризиса также начали преодолеваться. Впрочем, этот план так и не был осуществлен из-за оппозиции со стороны греческого морского ведомства[40].

К 1907 г. идея Мюрцштегской программы оказалась изжитой. Сотрудничество России и Австро-Венгрии, которое, по сути, скрывало за собой соперничество двух держав, фактически закончилось. В Петербурге усиливалось подозрение, что внимание Австро-Венгрии при новом министре иностранных дел А. Эрентале было нацелено не столько на проведение реформ, сколько на подготовку аннексии Боснии и Герцеговины. Постепенно вопрос о реформах становился частью возрождения старой идеи союза трех императоров (Германии, России и Австро-Венгрии) и присоединения к нему Франции с целью изоляции Англии и Италии. Тем самым, по замыслу Вены и Берлина, можно было предотвратить англо-русское сближение. Поэтому Эренталь соглашался на половинчатые шаги в сторону русской дипломатии, что нашло выражение в принятии проекта судебных реформ И. А. Зиновьева; в августе 1907 г. в виде русско-австрийской ноты он был вручен Порте. После подписания русско-английского соглашения 31 августа 1907 г. Великобритания и Россия выступили с новыми проектами касательно реформ в Македонии. Россия предлагала, чтобы Франция, Англия, Германия и Италия пользовались в финансовой комиссии теми же правами, что и русский и австрийский гражданские агенты[41]. 18 декабря 1907 г. Форин офис отправил российскому и австрийскому послам в Лондоне А. К. Бенкендорфу и П. Менсдорфу меморандум с вопросом касательно дальнейшей политики в Македонии. Учитывая то, что представления, адресованные правительствам трех балканских государств, остались безрезультатными, а беззакония со стороны вооруженных отрядов продолжались, английский кабинет требовал корректировки политики держав[42]. Положительная сторона британского предложения заключалась в расширении османской жандармерии, которая должна была гарантировать осуществление реформ. Второе предложение лондонского кабинета заключалось в отправлении новых нот правительствам трех балканских государств; оба проекта не были поддержаны австрийским и русским министрами иностранных дел.

 

Внешне разрыв русско-австрийского сотрудничества проявился в конце 1907 г., когда Австро-Венгрия и Германия все-таки отказались поддержать согласованный ранее с Россией проект судебной реформы в Македонии. Германский посол в Константинополе проявил себя, по словам посла И. А. Зиновьева, «как естественный защитник Турции», а австрийский посол вообще уклонился от выступления при обсуждении проекта[43]. Финалом в разрыве русско-австрийского соглашения по вопросу реформ явилось одобрение со стороны султана строительства Новобазарской (Митровицкой) железной дороги в конце января 1908 г., имевшей дальнейшую перспективу в сторону Фессалоники[44]. Этот акт являлся прямым нарушением Мюрцштегской программы и давал очевидные преимущества в балканском регионе Германии и Габсбургской монархии. Уже в марте 1908 г.


А. П. Извольский


Вена почти ультимативно требует от Порты концессии на прокладку Новобазарской железной дороги и вместе с тем предлагает подписать двустороннюю военную конвенцию относительно вилайетов Солунского, Янинского, Шкодрского, Битольского и Косовского при сохранении политического суверенитета в них[45]. Официальным концом Мюрцштегской программы можно считать май 1909 г., когда Порта запросила согласие держав на уничтожение международной финансовой комиссии; 24 августа 1909 г. (уже после Боснийского кризиса) она была упразднена[46].

На фоне обострения противоречий между Россией и Австро-Венгрией руководитель внешней политики России (с 1906 г.) А. П. Извольский выдвинул программу, которая склонялась к укреплению франко-русского союза и смягчению противоречий с Англией. Одновременно предполагалось сохранение дружественных отношений с Германией, не вступая с ней в союз, и продолжение сотрудничества с Австро-Венгрией на базе взаимных уступок. Осуждая осторожную политику лавирования России между интересами соперничающих с ней держав, которой придерживался его предшественник В. Н. Ламздорф, Извольский, по сути, был вынужден продолжать ее, что объяснялось слабостью страны и боязнью быть втянутыми в войну 31 августа 1907 г. было подписано англо-русское соглашение о разграничении интересов обеих стран в Иране, Афганистане и Тибете. Важнейшей целью российского правительства при разработке условий соглашения было также добиться от Великобритании санкции на изменение неблагоприятного для России режима проливов, установленного Парижским трактатом 1856 и лондонской конвенцией 1871 г. Несмотря на кажущееся согласие английского кабинета, никаких уступок России в этом вопросе сделано не было. Сближение сначала Англии и Франции, а затем Англии и России положило начало новой перегруппировке великих держав на блок центральных сил (Германии и Австро-Венгрии) и Антанту[47].

Переход к активной политике на Балканах нашел поддержку в консервативных славянофильских кругах. «Приспело время, – писали по поводу прокладки Митровицкой железной дороги «Московские ведомости», – вместо гомеопатического лечения македонских бед по рецепту мюрцштегскому, обратиться к другим, более серьезным приемам и средствам, – а прежде всего к дарованию этим вилайетам областной автономии, как это предуказано и Берлинским трактатом. Если Германия и Австро-Венгрия не признают ныне возможным настаивать на этой статье трактата, […] то России придется искать для проведения ее в жизнь других путей, других союзников. […] Новая ориентировка нашей политики по вопросу македонскому необходима и потому еще, что сотрясения македонской почвы, разбегаясь волнообразно, доходят до Закавказья»[48].

Недостаточно трезво оценивая международную ситуацию и подстрекаемый теми кругами российского общества, которые были настроены на деятельную политику России на Балканах, на Особом совещании 24 августа 1907 г. Извольский выступил с планом отказа от чисто оборонительной политики на Ближнем Востоке и объединения усилий с Англией. Предложение Извольского начать активную политику в отношении Турции стало предметом обсуждения на совещании 21 января 1908 г.; свои идеи министр снова высказал в феврале 1908 г. Однако планы Извольского были отвергнуты как П. А. Столыпиным, так и товарищем военного министра А. А. Поливановым, который указывал на опасность очередных военных авантюр[49]. Извольскому пришлось ограничиться только дипломатическими мерами: в апреле 1908 г. были предприняты переговоры по балканским делам с Австро-Венгрией.

26Вучо Н. Привредна историjа Србиjе. Београд, 1955; Павлюченко О. Б. Россия и Сербия 1888–1903. Киев, 1987; ВоjводиħМ. Србиjа у међународним односима краjем XIX и почетком ХХ века. Београд, 1988; ЕкмечиħМ. Стварање Jугославиjе 1790–1918. Београд, 1989; ПоповиħН. Б. Србиjа и царска Русиjа. Београд, 2007.
27Невозможность захвата проливов была наглядно доказана провалом проекта А. И. Нелидова в 1896 г. См.: Хвостов В. Проект захвата Босфора в 1896 г. // Красный архив. 1931. Т. 4–5 (47–48). С. 64–67; Он же. Проблема захвата Босфора // Историк-марксист. 1930. Т. 20. С. 100–129; История дипломатии. Т. II. С. 342–343; Восточный вопрос во внешней политике России. С. 270–271; Киняпина Н. С. Балканы и проливы. С. 186–187.
28Восточный вопрос во внешней политике России. С. 290–291.
29Helmreich Е. С., Black С. Е. The Russo-Bulgarian military convention of 1902 // Journal of Modern history. Vol. IX. Dec. 1937. P. 471–482.
30Хвостов В. M. История дипломатии. Т. II. С. 632–635; Данченко С. И. Развитие сербской государственности и Россия 1878–1903. М., 1996.
31Восточный вопрос во внешней политике России. С. 290–294.
32Силянов X. Освободителните борби на Македония. Т. 1. Илинденското възстание. София, 1933. У российского МИДа не было единства в отношении к восстанию: русский посол в Константинополе И. А. Зиновьев отстаивал суровое его подавление, в то время как агент в Софии был на стороне повстанцев. См.: Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., б. г. С. 54.
33О Мюрцштегской программе и действиях по ее осуществлению см.: Diplomatische Aktenstücke über die Reformazion in Mazedonien. Rotbuch I. 1902–1906. Wien, 1906 (издание документов); Ruchti]. Die Reformation Österreich-Ungarns und Russlands in Mazedonien 1903–1908. Die Durchführung der Reformen. Wien, 1969; Попов P. Австро-Унгария и pe-формите в Европейска Турция 1903–1908. София, 1974; Национално-освободителното движение на македонските и тракийските българи 1878–1944. Т. 3. София, 1997. С. 8–25; Dakin D. The Greek Struggle in Macedonia. 1897–1913. P. 112–116.
34Dakin D The Greek Struggle in Macedonia. P. 112–113.
35Ruchti J. Die Reformation Österreich-Ungarns und Russlands in Mazedonien 1903–1908. S. 49.
36См. статью «Наша балканская политика» // Московские ведомости. 4 (17) ноября 1904 г. № 305.
37Dakin D. The Greek Struggle in Macedonia. P. 243.
38Ibid. P. 244–249.
39Ibid. P. 288–294.
40Ibid. Р. 328–331.
41Галкин И. С. Дипломатия европейских держав в связи с освободительным движением народов европейской Турции. 1905–1912 г. М., 1960. С. 214.
42Dakin D. The Greek Struggle in Macedonia. P. 345.
43Восточный вопрос во внешней политике. С. 301.
44Хвостов В. М. История дипломатии. Т. II. С. 640–642.
45Шпилькова В. И. Отношение западноевропейских держав к Младотурецкой революции // Новая и новейшая история. 1971. № 3. С. 37.
46Галкин И. С. Дипломатия европейских держав в связи с освободительным движением народов европейской Турции. С. 215.
47Восточный вопрос во внешней политике России. С. 302–308; Хвостов В. М. История дипломатии. Т. II. С. 606–617, 642–644; Бестужев И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906–1910. М., 1961. С. 30–33; Langer W. L. Russia, the Straits question and the European Powers, 1904–1908 // The English Historical Review. Jan. 1929. Vol. XLIV. № 173. P. 59–85.
48Передовая статья «Македонская зарница» // Московские ведомости. 2 (15) февраля 1908 г. № 28.
49Шебунин Л. Н. Россия на Ближнем Востоке. Л., 1926. С. 93–97; История дипломатии. Т. II. С. 643–644.
Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»