Где ты, Юра… или Маха одетая и Маха раздетая

Не успела она ступить на землю, как к ней стремительно подбежал Юрий. Он смотрел ей в глаза, брал за руки и не мог поверить, что перед ним живая Юлия. Затем сжал с силой в объятиях, и замер. Дрожащая, она тоже приникла к нему и чуть не заплакала. Но стерпела, дабы совсем не раскиснуть. Наконец, она отдала команду:

– Всё, хватит, перед тобой стою я, но могу и не стоять, если нас хватятся. План действий, и быстрей, пожалуйста! Думай, ведь ты же мужчина! – потом поняв, что она слишком резка с ним, добавила мягче, – И мой любимый тоже!

– За поворотом, направо, в кустах, ждёт другая машина, брат о ней не знает. Наши машины сталкиваем, друг с другом, взрываем, сбрасываем в реку. Садимся на запасную и удираем. Неподалёку, на загородном аэродроме, стоит вертолёт, он оплачен, ночью звонил, договаривался. На нём полетим в Мексику. На месте уже, там разберёмся. Теперь действуем, любимая!

Они устроили такой взрыв машин, что сами чуть не обгорели. Это было грандиозное и устрашающее действо! Юрий вынул из кустов, приготовленный заранее, длинный железный шест и с его помощью столкнул изуродованные машины в реку. Всё они делали чётко, быстро, не отдаваясь на волю эмоций. Затем разыскали припрятанную машину, сели, помчавшись в аэропорт, боясь ещё поверить, что все неприятности остались позади.

Аэропорт, почти совершенно заброшенный, с небольшой диспетчерской службой, не вдохновлял. Но что оставалось делать? Дорожки и взлётные полосы заросли травой, асфальт потрескался. На неудобства они махнули руками. Лишь бы взлететь. Машину оставили в подарок другу диспетчеру, обговорив, если они вернутся, он отдаст им её. Мотор заведён, они взлетают! Пилот обещал подбросить их до нужного места и вернуться назад. Только здесь они пришли в себя, надеясь, что оторвались от прошлого и смогут устроить свою жизнь, как все, без страха, боязни…

*********

Когда Николай узнал – Юлия пропала, он рвал и метал. Бросил на её розыски много усердных ищеек. Всё было безрезультатно. Он прекратил встречаться с другими женщинами, как лютый зверь выл по ночам в подушку, ощерив зубы, успокоиться, никак не мог. В офисе кричал на своих сотрудников. Все притихли, ходили перед ним почти на цыпочках, словно бледные, поникшие тени.

Наконец ему сообщили, найдены части обгоревших машин в реке. Он решил, с братом и Юлией случилась беда. Но ему никого не было жаль. Ему нужна живая Юлия. Он привык брать то, что желал. А тут желаемое ускользнуло от него. Сначала он поверил в несчастный случай, решив, Юлия без ума от него. Ему всегда казалось, он бесподобен, как мужчина, затмевает других. Он и предположить не мог, что кто-то мог обмануть его, бросить, осмеять. Всегда это делал он сам, невзирая на слёзы и другие уловки женщин, желавших его удержать. Но здесь произошло всё не так, как обычно. Он готов был пойти на многое, чтоб обнимать эту девочку. Но, увы, она погибла в аварии. Сначала, он старался разыскать хотя бы её тело. Водолазы прочесали дно реки вдоль и поперёк, но человеческих останков молодых людей не обнаружили. Нашли скелет старухи, мужчины средних лет, ребёнка пяти – шести лет, но не их.

Наконец в голову ему пришла мысль, его обхитрили. Теперь он лютовал. Он уже ненавидел Юлию, брата, желая им отомстить. Просто жить, как ни в чём не бывало, он не мог. Каждый день с удивительной методичностью его люди шныряли по всей земле, забредая в немыслимые закоулки, не находя никаких следов. Казалось, попади они ему в тот момент живыми в руки, оба лишились бы жизни в страшных мучениях. Видимо, он был болен, и давно, паранойей, испытывая ненависть, к отвергающим его людям. Поэтому, Нина, ранее интуитивно догадавшись обо всём, решила быть в меру ласковой, не обращая внимания на его проделки. У неё было двое детей, она не могла из-за них вести себя иначе, как хотела бы. Ей надо было устраиваться так, чтоб все были целы и относительно спокойны.

Нина не была глупой женщиной. Она многое понимала и шла на уступки только ради детей. Она давно обезопасила бы себя, если б смогла. Но делать это следовало раньше, до рождения малышей. Теперь она ни во что не вникала и очень корила себя, что взяла племянницу к себе после потери сестры, матери Юлии. Ей оставалось только молиться, дабы Бог сохранил их всех. Никакой суеты и беспокойства. Только спокойствие. Она будет делать вид – верит всем версиям Николая. А поэтому она станет подыгрывать ему. Но она не была пассивной. Деньги, которые разделил им с сестрой отец, она давно надёжно припрятала. Но, дабы показать Николаю – она расточительна и неприспособленна, иногда делала дорогие покупки не ради прихоти, а чтоб убедить его, основного капитала у неё почти нет. Она часто созванивалась со швейцарским банком, проверяя наличность и, убеждалась, там всё в порядке. Но на душе у неё сейчас было не спокойно. Она разумела, сидит на вулкане, который может в любую минуту начать действовать и привести всех к гибели.

Вскоре Николай вновь принялся за дружбу с молодыми подругами. Но покоя от этого никому не было. Дома из подвального помещения раздавались иногда стоны, будто повторялись времена инквизиции. Может, это наказание всему роду Юсуповых за убийство Распутина, которого в церковных кругах почитают за святого? А может, это уже у неё самой от страха появляются звуковые галлюцинации и не дают покоя? Она с трепетом признавалась себе: в один прекрасный день могут не проснуться ни она, ни дети. Надо было на что-то решаться в изменившейся ситуации. Но что она могла, немощная, против такого тирана?

Как-то, гуляя по саду с детьми, в сопровождении друга и помощника Николая, она услышала остервенелый собачий лай. Повернувшись в ту сторону, разглядела сквозь ветви деревьев: Николай прутом избивал любимую собаку. Он уже не помнил себя, от злости – всё бил и бил. Дети спросили, что там случилось, ей пришлось сказать, собачка подавилась костью и ей плохо. Взяв детей за ручки, она углубилась вглубь сада, стремясь туда, где ничего не было слышно. Тогда друг Николая, Виталий, взял у неё детей к себе на руки и побежал вперёд. Запыхавшаяся Нина еле догоняла их. Когда она поравнялась с ними, Виталий поставил детей на землю, усадил на траву и, отводя в сторону, дабы они не слышали, обратился к ней:

– Нина, дорогая, тебе не страшно жить в этом особняке за глухим забором?

Она побледнела, но взяв себя в руки, спокойно ответила:

– Что тут страшного? И почему ты спрашиваешь меня об этом?

– Ах, не притворяйся глупенькой. Это уже не смешно. Ты понимаешь, он может натворить много бед? Ты же видишь, как он безумствует!

– Кто ты – друг, как прежде, или враг? – спросила она, бледнея, непроизвольно отстраняясь от него.

– Друг и очень большой. Я давно люблю тебя, ещё с юношеских времён, ты прекрасно знаешь, и не прощаю Николаю его поведения со всеми вами.

– Что ты предлагаешь, объясни, – спросила она напрямую, теряя самообладание, всё более бледнея.

– Надо тоже делать ноги, как это сделали Юлия с Юриком, – возбужденно прошептал он.

– Но мы ещё не знаем, где они, может, их давно уже нет на свете? – заикалась она, широко раскрыв глаза.

– Знаем, они поняли, дело может плохо кончиться, и смылись. Тебе с детьми тоже надо сбегать, слышишь?

– Куда? – задыхаясь, вопрошала Нина.

– Куда угодно, только подальше! Я люблю и жалею тебя, хоть ты делаешь вид, всё у тебя в порядке. Но я вижу, порядка нет! Давай убежим вместе. Я не могу видеть, что творит Николай. За всю жизнь не отмыться, – шептал он, впиваясь в её лицо своими тревожными глазами.

– Хорошо! Ты мужчина, делай всё сам, я женщина, связана детьми и ничего не умею. Тебе и карты в руки. Когда что-то решишь, сообщи мне, пожалуйста! – простонала она, чуть не трясясь от страха.

– На днях он вылетает по делам в разные страны. Горят договора. А мы в это время делаем ноги отсюда! – нашёптывал он всё более возбуждённо.

– Ты понимаешь, надо всё продумать, ибо он нас никогда не простит.

– Да, понимаю и беру всю ответственность на себя, – успокаивал он её.

– Я согласна. А теперь возвращаемся, чтоб никто ничего не заподозрил, – торопливо произнесла Нина, каким-то не своим голосом.

И они, смущённые, своим заговором, шли назад, молча, ничего больше не объясняя друг другу. Нина была очень грустна. И даже дети, словно чувствуя нечто недоброе, притихли и не шалили, как обычно.

***********

Николай не понимал, почему все смотрят на него косо и молчат. Он механически пощупал свой подбородок, подумав, может, забыл побриться? Потом со злостью принял решение: «Да пусть их, косятся! Они мне всегда завидовали. Но хватит безумствовать. Надо начинать работать. Я сотворил эту империю не для того, чтобы уничтожить за неделю! Довольно. А девчонка убежала, да напевать. Нужна она мне, хитрая бестия! Их пруд пруди, на каждом шагу, сами вешаются. На мою жизнь этого-то добра хватит. Мокрые курицы! За обещанные рубль с полтиной, полезут не только в любую постель, но и в пасть к крокодилу! Что за напасть пошла? Работать не умеют и не хотят, а нижнее бельё снимать научились с рождения. Чем такое объясняется?

Да в России всегда было всё примитивно. Князья завидовали друг другу, и что получалось? Распри. А потом вожди пролетариата уничтожили и князей. Нацию обезглавили, остались бывшие крепостные, рабы. То есть, безмозглый народишко, чернь, плебс. Только умеют жрать, пить, спать, завидовать и ненавидеть. Вместо того чтоб нечто осмыслить, они ленивы и бездеятельны, они готовы убивать тех, у коих получается всё лучше, чем у них. А кто у меня работает? Ленивые, подлые лизоблюды. Ну а что я хочу? Плебс и в древнем Риме требовал хлеба и зрелищ. Всё, хватит сентенций! Мне надо договориться о поставке стройматериалов за границу. Кончаю дурить, никаких девочек, а то начнётся обратный отсчёт. Сниму только парочку импозантных девчонок, одену, обую, буду держать на привязи. А жена… Что жена? Она у меня спокойная и холодная. Ей ничего не надо. Книги – романы, иногда увеселения и брюлики. Как она любит всё старинное, напоминающее ей дворянство. Сами-то из захудаленьких дворянчиков вылезли, а туда же, нос гнёт – она особь. Как же, из рода Юсуповых! А кто такие Юсуповы? Бедные в бытность свою татары, пробившиеся некогда ко двору и получившие самый высокий титул! Но, поди, ж ты, даже при советской власти их не трогали – помогли расправиться с Гришкой Распутиным!

Да нет, что я говорю, сам Феликс-то удрал со своей Ириной и дочкой во Францию, испугался, всё почти бросив. И правильно сделал. Здесь бы расстреляли. А так остался жив, и кое-что всё-таки прихватил же с собой. Умный и хитрый лис оказался, Ваше благородие!

Но если честно, Нинка мне мешает. Сколько вокруг деловых красивых тёток, они для меня всё б сделали, знай, я холост. Да, с женитьбой я поспешил, позарился на дворянские копейки. Надо было рассчитывать на себя. Тогда я просто струсил, очаровался её деньгами, красотой, обхождением. Культура. Всюду – «спасибо», да «извините». Надоело. Только детей жаль. У младшего все мои загребущие замашки. Без всяких – «спасибо» и «пожалуйста».

Графиня Марина из Мадрида так мне и сказала: «Не гонись за мной, я не для тебя! Разведёшься, тогда и подкатывайся!». Ох, и огонь тётка. Женщина – отпад. Таких никогда не встречал. Ну а если она меня так закрутит, что ничему не буду рад? Да как это меня можно так окрутить? Я не дурак. А всё-таки она хороша, даже очень. Как мне отделаться от своей Нинки? Куда б её поместить, чтоб мне не мешала? Ай, да не нужны мне они все, у меня дело приостановилось и горит. А это всё бабий мусор!» Он взял в руки мобильник, набрал номер:

– Виталий, где ты? Мне надо слетать в Африку, оформить договор поставки с партнёрами. Ты остаёшься за меня. Следи за Ниной. Может, что нароешь. Надоела она мне, хуже горькой редьки, со своим благородством. Отделаться-то как, не знаю. Детьми запутала. Девчонку, её племянницу больше не разыскивать и моего брата тоже. Зачем они мне? При случае всё отниму у него, и будем квиты. Любви захотел, получай, без денежек не очень тебя полюбят! Приеду, разберёмся, а пока на сегодня примите груз из Англии, чтоб всё было о-кэй! И запоёт соловей. Это я шучу. Заходи вечером, выпьем, закусим, поболтаем. Девочек удружу.

– Всё понял, постараюсь ради дела! Но девчонок не подкидывай, знаешь, я это не люблю!

– Старайся, старайся, только тебе и верю. А тёток ещё кому-нибудь уступим! Не боись, недотрога!

Николай сел в машину и поехал заключать договор с партнёром. Виталий, после этого разговора, испугался не на шутку. Он понял, его догадка насчёт Нины верна. На сердце стало тревожно. Он решил поторопить её со сборами. Мерзко и противно, когда твоё самое заветное обмазывают грязью. Николай закусил удила. Ранее он таким не был. В юности всегда приходил к Виталию перед экзаменами с жалким видом, просил, чтоб оставил его у себя позубрить вместе. Видно рассчитывал на помощь и на экзаменах. Виталий не отказывал ему в этом. Николай даже с девушками знакомиться не умел, что-то плёл несуразное, они от него убегали. Просил Виталия уговорить Нину прийти к нему на свидание. Они в это время поссорились друг с другом. И вот получил. Виталий думал: Нина посмотрит на такого сморчка и, как другие девчонки, бросит. А она осталась у него насовсем. Тяжело было Виталию терять её ради Николая. Но промолчал. Значит, он тюхтя. Отдать любимую своему другу. Вот и наказан за это – всю жизнь с ума сходит по ней! Как-то она поссорилась с Николаем (он улетел в Индию), и пыталась изменить ему с Виталием. Ничего не вышло. И выпили оба для храбрости, и номер в гостинице сняли. Она зажалась, словно её убить собирались, и ни в какую. Чуть не кричать на всю гостиницу. О, эти благородные женщины! И всю ночь ему рассказывала о писателях, художниках, музыкантах. Он забыл, зачем пришёл.

Ох, эта Нина! Собака на сене! Ни себе, ни людям. Но, как бы то, ни было, он любит её до безумия. Сегодня же он придёт к ней и всё объяснит. Конечно, у него были девчонки. От злости и обиды на Нину, он не отказывался от знакомств. Но всё это было пошло. Ни одна не дала ему ни счастья, ни романтики, ни поэзии, ни любви. Только суровая реальность, да пошлость. Им хотелось даже не ласки, а чего-то другого, может, денег? В минуты близости они не могли подарить себя так, как должны это делать настоящие женщины. Нет, он не жаждет ничьих ласк. Только Нининых. А если узнает этот параноик? Он только рад будет сурово отделаться от неё и, может, заодно и от него. Ведь Виталий знает столько его тайн, пожалуй, уже мешает. На что же решиться, не понятно. То ли вместе с Ниной сбегать, то ли остаться, чтоб задержать его от мщения. Ведь он становится просто неуправляемым. Если стукнет что-то в голову, он, не думая, не рассуждая, всех уберёт со своего пути! Надо будет хорошо всё обдумать. Хоть бы решилась Ниночка на побег. Ей здесь не поздоровится. Но если он останется тут для прикрытия, как сможет жить, не видя и не слыша её? Он и к Николаю пошёл работать, чтоб лицезреть чаще любимую. «Что же ты наделала Нинка? Ведь и ты любила меня. Я помню, как ты млела в моих объятиях. Сделала мне нарочно больно? Приревновала к Марусе. А она мне была не нужна. Просто не знал, как от неё отделаться – пристала, но я не предполагал, что ты можешь так ревновать. С Николаем не ревнуешь. Понимаешь прекрасно, чем это может кончиться. Он имеет девчонок, ты терпишь, как миленькая. Глупенькая моя, родная, и самая желанная. Как мог я тебя с ним познакомить? Тоже хорош! Было как-то неудобно показать себя собственником, держу тебя под замком, хотя в тот момент мы разругались в пух и прах!

Я знаю, ты его не любила и не любишь. Значит, назло мне так поступила! Сказать из-за денег вышла за него, нельзя. У тебя их у самой теперь от отца, много осталось. Кстати, даже из-за денег, он раньше, не расставался с тобой. А теперь и подавно не отпустит просто так, никогда не разведётся. Ситуация очень не простая. Как вырваться от этого «Нерона», не понятно. Но я должен найти выход. На кону твоя жизнь, моя родная, и жизнь твоих детей. Знала б ты, как я б любил бы их, если мы были бы вместе. Они твои, этим всё сказано! Что-то сердце ноет, что мне это предвещает? И всё-таки не унывать, не бояться. Иначе всех передавит этот маньяк!»

Его раздумья прервал телефонный звонок шефа – Николая. Хотя в полном смысле этого слова шефом его назвать было нельзя. В деле у Виталия было сорок процентов капитала, они были компаньонами.

– Ало, ало, Виталий, ты там смотри за детьми и этой неземной чудачкой Нинулей. Может, «друга» ей найдёшь, какого, чтоб не скучала? Меня это устроит очень.

– Твоя супруга никогда ни на кого не позарится. Она, во-первых, не из таких, кто шмонит по чужим постелям! Во-вторых, ты не ошалел, жену отдавать кому-то?

– Нет, не ошалел, знаю, что делаю. Ну, пусть и она немножечко поразомнет косточки! Ха-ха-ха! Повеселится! – выдал он, решив до конца даже Виталию не раскрывать карты.

– Слушай, Колька, Ваша частная жизнь меня не касается, что хочешь, устраивай сам, меня не впутывай!

– Ну, ты и чудило, я пошутил. А если серьёзно, эту Нинулю никто не в состоянии сдвинуть с места. Холодная, надменная дворянка. О, была б нормальной, разве мне кто-то был бы нужен? Ну, да ладно, по приезде разберёмся. Остаёшься за меня! Следи за всеми в оба.

Разговор оборвался. Виталий досадливо поморщился, лишний раз, убеждаясь, в их семейных отношениях нет ни любви, ни уважения, ни доверия. И всё-таки, несмотря на безнадёжность своего и её положения, он любил. Каждую ночь, закрывая глаза, обнимал пустую подушку, шептал, представляя Нину рядом: «Спокойной ночи, родная» и засыпал. Во сне ему казалось, под утро она отвечает: «Доброе утро, любимый!». О его грёзах никто не догадывался, кроме самой Нины. Хотя он, ни словом не обмолвился ей об этом. Сегодня вечером они встретятся, и он объяснит, как шатко, ненадёжно её положение. Здесь она никому не нужна, всем мешает, и самому Николаю, и его многочисленным подружкам. Конечно, она обо всём догадывается и понимает, что в данной ситуации иначе вести себя нельзя, если хочет сохранить жизнь себе и детям. Но всё-таки, хоть она и молодец, ведёт себя стоически, спасибо за это ей никто не скажет. Надо быстро и круто всё менять. Да, он всё ей расскажет сегодня, но осторожно, чтоб сильно не напугать. Она и так еле жива от страха последнее время. Он же всё видит, сердце разрывается от жалости к ней и себе.

************

Николай не полетел в Африку. Он держал путь на Мадрид. Укачивало. То самолёт падал в воздушные ямы, и ему казалось, сердце не выдержит, разорвётся. То неожиданно самолет подбрасывало вверх. Николай ухватился за соседнее кресло, боясь от него оторваться. Он не выносил тряски. В салоне разносили спиртное. Он взял себе порцию коньяка, медленно его посасывая. От выпитого стало теплее, проще, спокойнее. Ему уже не было так страшно. Он поглядел в окно, увидел туман, вновь заволновался. Выпил ещё коньячка, вновь – легче. В салоне разносили ужин. Николай решил подкрепиться, попросил курицу с салатом из оливок и других овощей. Почувствовал себя весьма хорошо. Поднимало настроение то, что Марина уже ждала его. У неё всё было готово к встрече. Стол, закуска, она сама. Мысли переключились на неё. Он стал представлять её себе. Она, против обыкновения, не была черноволосой, как все испанки. Блондинка. Может, красилась? Он часто пел ей на английском: «Возле моей блондинки, я хочу спать, спать, спать…» Была ли это любовь? Он не знал. Но его тянуло к ней, в её объятия. Они ссорились, она угрожала, если не разведётся с женой, бросит его, но всегда принимала с радостью. Может, она любила? Он не вдавался в подробности. Знал, с ней у него всё хорошо, победоносно, он долго вспоминает её рядом с холодной, надоевшей Нинкой. Он ещё не встречал таких женщин. Только она умела зажечь, подбодрить. Она вся – огонь, сияние, взрыв. Откуда берутся, такие? Конечно, он кое-что читал. Вспомнил Фейхтвангера роман «Гойя». Он мог сравнить её именно с герцогиней Альбой. Марина не уступала той. Жаль, он не художник, как Гойя, он тоже бы нарисовал её махой раздетой. Это перламутровое тело, отражённое на картине, он не забудет никогда. Самая трогательная, недосягаемая женственность смотрела на него с полотна, манила, завораживала, притягивала. Герцогиня Альба не была недотрогой и скромницей. А какой роман они закрутили с Гойей (конец восемнадцатого века)! Бедный художник был на верху блаженства! Его любила прекрасная, влиятельная женщина Испании. Она не желала уступать королеве Марии Луизе Пармской. Ведь в жилах герцогини Альба текла тоже королевской кровь! Она бросала той вызов. У них и возлюбленные с королевой были почти одни и те же, герцогиня просто утирала ей нос. За это королева её люто ненавидела. К тому же герцогиня была сказочно богата, щедро благотворила простым людям. Она даже помогала сыну Гойи, оплачивая его учёбу. Народ её очень любил. Как жаль, такая неповторимая женщина умерла молодой! Видимо, сгубили завистники. Такие мокрицы, сами ничего собой не представляют, а уничтожить прекрасное, стремятся. Болтают даже, это дело рук самой королевы. Как сходил с ума от тоски по ней, после Гойя!

Да, Марина, красивая, молодая образованная женщина, не уступит любой герцогине. У неё свой салон, где собираются известные художники, поэты, музыканты, одним словом, люди искусства. Иногда приходят учёные. Но ведь, может, она с ними же, ему изменяет. Не сидит, как глупенькая Нина, среди кучи прочитанных книг. Той больше ничего не надо. А этой, жадной до жизни, требуется всё! Она уже показала ему, на что способна. И ведь он не даёт ей много денег, но она одета, обута, как королева. Откуда всё берётся? Может, она на самом деле куртизанка? Да всё равно, кем бы она ни была, она крепко заарканила русского медведя! Я не смогу с ней расстаться при всех её выкрутасах, похождениях. Денег никогда не просит, сорит ими, будто туалетной бумагой. И всё-таки я без ума от неё! Каждый месяц по два раза летаю в Мадрид, чтобы она меня подкрепила и успокоила. Жениться я, конечно, на ней не буду, но и рвать тоже не хочу. В объятиях такой женщины иногда просто хочется умереть от счастья, обо всём забывая! А вообще-то, на счёт её поведения, скажу, если по-настоящему влюбишься, женишься. Вон, в древней Византии, в шестом веке, сам император Юстиниан женился на циркачке – знаменитой красавице куртизанке, Феодоре. Чего только про её похождения не разносила молва! Поверить страшно, а вот, поди ж ты, женился император! Царь Пётр Первый – на Екатерине, которая до него, почти ходила по рукам, великий маэстро Россини взял в жёны известную на весь Париж куртизанку. И все они были счастливы со своими жёнами! Первая спасла супруга, императора Юстиниана, при восстании черни. Он испугался, хотел убегать из Константинополя, но она укрепила его, заставив подавить мятеж. Всё обошлось. Она даже помогала ему в управлении империей, историки хвалили времена их царствования! Жена царя Петра Первого, Екатерина Первая, тоже благотворно влияла на него. Супруга Россини, к которой ранее хаживала вся художественная элита, выйдя замуж за Россини, стала добропорядочной женой, тщательно следя за здоровьем композитора. Сама готовила ему диетические блюда. Лечила. Поэтому, не буду ничего загадывать наперёд. Пусть всё устраивается, как устроится. Загад, не бывает богат!

– Ну, наконец-то я дома! – закричал он с порога, бросившейся ему на шею молодой женщине. Она пронзительно смотрела Николаю в глаза, замирая от восторга и счастья. Он расцвёл, заулыбался. Все тревоги исчезли.

В конце концов, она отпустила его, стала хлопать в ладоши, пританцовывая и напевая:

– Мой желанный Николушка приехал!

Он внимательно взглянул на неё и обмер – она была одета под герцогиню Альбу (он ей когда-то говорил об их сходстве)! Волосы забраны в высокую причёску, покрытую кружевной мантильей, юбка, а-ля восемнадцатый век, длинная, кружевная, перехваченная золотым поясом на осиной талии. На ногах золотые туфельки на каблучках. Из-под мантильи выглядывает золотая кофточка. Ну, ох и ах! Самая настоящая, обворожительная герцогиня Альба! Была когда-то возлюбленной Гойи, теперь стала – его!

Оторвав взгляд от Марины, Николай огляделся. Её дворец ему нравился. Приволье, уют, хороший вкус. На первом этаже – людская для слуг, кладовые, кухни, оранжерея. В ней круглый год цвели орхидеи, олеандры, фикусы, магнолии и другие немыслимые цветы. На втором этаже – картинная галерея. Он любил живопись, разбирался в ней, сам когда-то рисовал. Гордился, что чувствует стиль художников лучше дворянки жены. Она тоже коллекционировала картины, но то, что приобретал сам Николай, было, по его мнению, намного лучше. Нина просто благоговела перед живописцами, их полотнами, а он понимал ещё всё с материальной стороны – сколько это будет вскоре стоить. Он же деловой человек! За оранжереей, вправо по длинному коридору – прекрасная библиотека. Книги собраны на всех языках самых выдающихся писателей всех времён и народов. Он частенько задерживался тут в библиотеке, находясь в гостях у Марины. Налево – кабинет для сосредоточенной работы. Далее, бильярдная, курительные комнаты, столовая и банкетный зал. На третьем – этаже гостевые спальни, ванные, туалеты. Он со знанием дела подумал: «Великолепные апартаменты, почти не уступают моим! Но этот дворец достался ей от кого-то по наследству, может, от покойного мужа, ну а свой дворец, я возводил сам! Браво, мне и таким, как я, устроителям жизни! Мы берём эту жизнь за горло и лепим её на свой лад!

Марина, будто прочитав его мысли, воскликнула: «Браво, Николушка, браво! Я очень люблю тебя». Сердце человека, уставшего от деловых комбинаций, штрафов, срывов поставок и других неприятностей, растворилось в ласковых словоизлияниях! Вот что значит, уметь похвалить и поддержать мужчину вовремя… А они любят ласку!

*********

Вечером, после того, как Нина вместе с няней уложила детей в кроватки, пришёл её преданный и надёжный друг Виталий. Она не знала, как вести себя с ним, нарочито зевнула, пролепетав – ей не до разговоров. Устала, хочет спать. Дети вели себя оживлённо, вдобавок, весь вечер до отъезда, раздражал Николай. Но Виталий убедил её, он пришёл побеседовать с нею – тэт, а тэт. Они же договаривались ранее всё обсудить! Он сел на мягкий «диванчик фаворитки» рядом с Ниной, взял из её рук книгу, прочитал название: Голсуорси «Сага о Форсайтах», улыбнулся. Сюжет книги напомнил об их запутанно – сложных отношениях, почти, как в этом романе, только главный герой Сомс был всё-таки спокойнее и влюблённее в свою жену, но та, как и Нина, любила другого. Повертев в руках книгу, положил её на туалетный столик и, внезапно обняв её, зашептал:

– Я не могу без тебя, слышишь? Не могу! Можешь резать меня на куски, пусть даже колесует Николай, я не могу без тебя! Ты хоть это понимаешь?

Она прильнула к нему и затрепетала. Он гладил её, успокаивал, нашёптывая нежные слова. Она плакала и объясняла, что всё знает о проделках Николая, даже почему убежала Юлия. Когда он повторил – ему жизнь не мила без неё, она, наконец, решилась, сказав – тоже любит и сойдёт с ума, если его потеряет. Она была тиха, нежна. Он затрепетал от дурманящих слов, совершенно теряя голову на мягком «диванчике фаворитки»!

В этот вечер Виталий был самым счастливым человеком на свете. Любимая не прогоняла, как прежде! Ему хотелось петь, шутить, говорить глупости. Всё куда-то сгинуло, осторожность, напряжение, страх. Они находились вдвоём! Забыв обо всех неприятностях, были счастливы. «О, если б навеки так было!», – разливалось в воздухе. Спустя некоторое время они обсудили все дальнейшие действия. Нина одобрила его план, решив, он должен быть сначала вне подозрений. А затем уедет от Николая и он. Бог с ним, с капиталом и его долей в общем деле, у него есть голова на плечах, для них, самое главное, остаться вместе!

***********

Был счастлив и Николай. Он поднял на руки Марину, кружил посреди комнаты, ликовал. Наконец-то, он «у себя дома», как иногда выражался, находясь у неё в гостях. Она была оживлена и тоже казалась счастливой. Марина всегда радовалась его приезду. Тем более, у неё сегодня был день рождения! Довольная, она смотрела на него с улыбкой.

В столовой раздались голоса незваных гостей. Захлопали пробки от шампанского, послышалась весёлая музыка и друзья стали вызывать виновницу торжества – Марину к себе. Из будуара донёсся слабый голосок хозяйки:

– Ах, подождите немного, сейчас выйду к Вам! – но её выход затянулся на продолжительное время, пока один из гостей не кинулся в её будуар. Дверь была закрыта. Из-за двери вновь послышалось томное:

– Ах, да выхожу уже!

Когда она появилась перед гостями в другом, необыкновенно красивом, дерзко открытым платье розового цвета, все ахнули, и не стали её укорять за долгое ожидание. Показавшиеся тут же слуги проворно накрыли на стол. Гости быстро расселись по местам, произнесли первый тост, и тогда в гостиную выплыл очень довольный Николай. В руках он держал чек на двести тысяч долларов. Марина подбежала к нему, схватила чек, посмотрела на него, и бросила в пылающий камин, как бы объясняя, сумма ничтожна, она достойна большего. Николай вспыхнул, порылся в карманах, и, вынув чек на миллион долларов, преподнёс даме сердца. О, поистине, что делается для госпожи Помпадур, не делается для королевы! Гости, подбежав к Марине и, увидев сумму, закричали:

– Браво! Браво! Великолепно! Она достойна такого подношения!

– Достойна, достойна, достойна!

Марина с чеком в руках, поцеловала Николая и, под звуки лившейся из банкетного зала музыки, стала выделывать невообразимые «па». Николай, гордый, довольный её радостью, поднял её, как пёрышко, на руки, поставил на стол, и весь хрусталь зазвенел под её каблучками. Им вторил звук кастаньет в руках гостей. Гости пили, ели, танцевали, были безмерно пьяны, шумливы, довольны! Но более всех был доволен, горд собой Николай. Он впервые разорился из-за красивой женщины на такую сумму. Сначала сам испугался, но после её бурного ликования, отбросил сомнения, стал радоваться – смог ей угодить!

**********

Юные герои, оставленные нами в вертолёте, благополучно домчавшись до Мехико, стали раздумывать, что предпринять далее. В гостинице останавливаться нельзя – сразу разыщут ищейки Николая. Они же не запаслись фальшивыми документами, а снимать частный дом тоже рискованно. Кто его знает, куда попадёшь и выйдешь ли когда-нибудь из него на улицу! Неожиданно Юлия вспомнила, здесь живёт подруга её детства, русская эмигрантка! Она позвонила ей, попросила приютить её с другом. Та согласилась. И вскоре они оказались около её особняка.