Спустя несколько минут вернулся Свят, забрал у Софы анкету, и не сказав ни слова, помчался обратно в кафетерий. Гроновская и Артём всё ещё были там и мило беседовали. Все присутствующие, нет-нет, да бросали на них заинтересованные взгляды, потому что такую весёлую и даже счастливую Киру Юрьевну они не видели. Свят забрал у Тима доки и пошёл прямиком к ним. Тёма, заметив своего племянника тут же замолчал и хитро улыбнулся.

– Кира Юрьевна, вот то, что вы просили сделать, – протягивая ей документы и широко улыбаясь, сказал Свят, а сам бросает в дядю молнии.

– Филантроп, ты что всё ещё в эйфории? – спросила Гроновская, даже не глядя на него. Ей и не нужно было, она чувствовала его довольную улыбку, но было в его голосе что-то странное, какое-то напряжение.

– Так точно, – ляпнул Свят.

Артём не выдержал и заржал. Все, кто были в кафетерии, посмотрели на них в недоумении. Кто-то не выдерживал и тоже начинал смеяться, поскольку это было слишком заразительно.

– И что мне с тобой делать, Аристов… – вздохнула Кира.

– Что захотите.

И тут не выдержала сама Гроновская и посмотрела на него. Этот парень не переставал её удивлять. Казалось, делает такие глупости, как ребёнок, но всё равно что-то цепляет в нём. Видимо за выходные смелости набрался. Сейчас в нём считывался тот Аристов Святослав, которого она видела с другими, о котором была наслышана, и который ей нравился. Хотя если признаться, он ей нравился и открытым, и уязвимым. Но фраза, которую он только что ляпнул, зацепила. Ей стало любопытно.

– Запомни, филантроп. Ты сам это сказал. А теперь шуруй на пары.

– Но… – он кинул умоляющий взгляд на дядю, но тот лишь покачал головой, давясь от смеха.

– Шуруй, тебе говорят, – повторила Кира.

– Ещё увидимся, Кира Юрьевна, – как-то непонятно бросил Свят. Ей показалось, что он рассердился. Когда он ушёл, Кира прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– А он рассердился, – ухмыляясь, сказал Артём.

– А нечего ходить долго с довольной миной, – буркнула Кира, на что Артём снова звонко рассмеялся. – Ну и что ты ржёшь? Твоих рук дело, ежу понятно, – хмыкнула она, глядя на друга.

– Я ничего не делал.

– Тебе не кажется, что актуальность этой отмазки давно пропала? Только с твоей подачи он вдруг расхорохорился.

– Я всего лишь напомнил ему, что он уже не маленький мальчик и всё, – пожал плечами Артём. – Ты лучше скажи, кого взяла в этом году.

Кира протянула ему анкеты практикантов. Артём лишь довольно хмыкнул, когда увидел анкету своего племянника. Анкета девчонки его не особо заинтересовала, но раз Кира её выбрала, значит девчушка мозговитая. А вот третья анкета его удивила.

– Ты и Ларина решила взять?

– Да, парень с мозгами, – заметила Гроновская.

Но тут их снова прервали, но на этот раз девушка.

– Кира Юрьевна, простите, что отвлекаю.

– А, точно, Даш. Помню, – сказала Кира, доставая телефон. – Давай свою анкету, я позвоню в Тисьеду. Уверена, они возьмут тебя.

– Вашими усилиями, если только, – с грустью сказала Даша.

– Вавилова, не вешай нос. С твоими мозгами тебя хоть куда возьмут.

– Спасибо, Кира Юрьевна, – улыбнулась девушка.

– И что это ты даже не здороваешься, а, Дашуль? – ухмыльнулся Артём.

– Ой, чёрт. Простите Артём Николаевич, – засмущалась девчонка.

– Да, ладно. Не переживай. Практика, понимаю всё.

– Простите ещё раз, – на что Артём ей только подмигнул.

Когда Даша ушла, он спросил у Киры:

– А почему ты Дашку не взяла к себе? Она же умница, отличница и не глупая.

– Согласна. Но её отец сказал, чтобы она проходила практику именно в Тисьеде.

– Почему? – удивился Артём.

– Не знаю. Я не спрашивала. Но когда она подошла и спросила, каковы её шансы попасть туда на практику, поняла, что вместо неё мне надо выбрать другого человека.

– Так значит, всё же хотела взять её? – улыбнулся Артём.

– Хотела, – согласно кивает Кира и видит, как он рассматривает анкету Даши, и по мере того, как его глаза бегают по строчкам, они становятся всё шире и шире. И тут он не удержался от возгласа.

– Не может!

– Ты о чём? – удивлённо спросила Гроновская.

– Ты же помнишь для чего я сегодня притащился в универ?

– Допустим, – кивнула она.

– А то, что мне больше нет необходимости иди в секретариат. Я нашёл то, что искал.

– Неужели кто-то из моих студентов? – удивлённо вскинула бровь Кира. И получив положительный кивок, уточнила. – Вавилова?

– Она самая, – с какой-то долей грусти сказал Артём.

– Ну и чего ты надулся тогда? Радоваться должен, разве нет?

– Да, но я не ожидал, что это окажется лучшая подруга моего племянника. Ведь я помню её, когда они ещё в школу только ходили.

– И что? Девчонка уже давно не ребёнок. Хорошая, мозговитая, между прочим.

– Ну и как ты себе представляешь весь этот сюр? Дашуля, а ты знаешь, твой друг по переписке, это я, тот, кто вам помогал задачки решать в школе, – скривился Артём. – Нет, уж. Спасибо.

– Не решай за неё. Она взрослая девочка, разберётесь.

– Всё-то у тебя легко…

– Не легче, чем у тебя.

Всю следующую неделю их игра в гляделки продолжилась. К ней добавились ещё мимолётные прикосновения и взаимные поддразнивания. Это в равной степени возбуждало обоих, но никто не торопился сделать следующий шаг. Они словно наслаждались этим. Святославу это было необходимо, чтобы почувствовать некую власть над ней, ему хотелось, чтобы она нуждалась в нём. Свят хорошо понял правила её игры и справлялся на отлично. Сама же Гроновская вспомнила, какого это, взаимный флирт и нахождение на одной волне с партнёром. Свят был ещё очень молод и горяч, в чём-то наивен и простоват, но при этом его поведение и поступки вызывали у неё глубокое к нему уважение.

Сколько бы продолжалась эта игра он не знал, поэтому в один из дней ситуация повторялась. Он ждал на лестницах Гроновскую.

– Аристов, сидеть здесь допоздна входит у вас в привычку, – словно бы утверждала Кира.

Он стоял под зонтом, а вот она была без него, держа папку над головой, чтобы сильно не промокнуть, но это плохо помогало. Свят подошёл к ней, укрывая их обоих от сумеречных холодных капель дождя. Пасмурная осень словно говорила им, что это время перехода. Новая ступень. Это время, которое имеет свою окраску, свою быстроту и мелодию… Это время, когда разнообразие мира представляется чем-то независимым, а то внутреннее состояние, которое незаметно переходит к другому человеку, приобретает форму. Всего одно мгновение. Один взгляд. Одно прикосновение, и ты словно обнажён. Все ожидания, надежды, планы и всё остальное уходит на второй план. Есть только здесь и сейчас. В это время твоя душа свободна, ты свободен, как будто настежь распахнутые окна перед чем-то искренним и настоящим.

Она смотрит в его глаза, видит своё отражение и тонет. Утопает в этом водовороте, в который её затягивает всё сильнее. И хоть как ты кричи о помощи, никто не поможет. Этот внимательный и обжигающий душу взгляд не позволит тебе больше быть свободной. Кира слегка вздрагивает от него нежного прикосновения к своей щеке и замирает в ожидании, не смея отвести от него взгляд.

– Я всегда видел только тебя, – говорит он, не переставая смотреть ей в глаза, очерчивая большим пальцем очертания её губ.

Он видит в них мимолётное удивление и какое-то наивное, по-девичьи прекрасное смущение. Свят проводит пальцем по её скуле и нежно поглаживает щёку, после чего подхватывает её подбородок, заставляя вскинуть голову вверх. Она чувствовала, как его тяжёлый взгляд прожигает её и понимала, что не хочет вырываться из этого плена. Этот парень должен быть только её.

– Поцелуй меня, – говорит Кира, а он закрывает глаза, челюсть сжимается, после чего он делает глубокий выдох и она уже думает, что ничего не будет, но…

Всплеск эмоций. Острое ощущение чужих губ. Словно молния пронзает всё тело. Он поглощал каждый её выдох. Первое прикосновение его губ и такое желанное. Он нежен и аккуратен, словно пробует, осторожничает, но Кира чуть прикусывает его губу, потому что ей мало. Ей не нужна осторожность.

И слышит его тихий рык с шипением, после чего его язык смело и бесцеремонно проникает ей в рот. Он зарывается одной рукой ей в волосы, стягивая их почти до боли, прижимая её ближе к себе. Всё, чего он так хотел, чего так страстно желал… женщина, которую он жаждал столько времени, сейчас в его руках. Теперь он её не отпустит.

Поддавшись напору, Кира отдаётся во власть греховного искушения. Она отвечает ему, жарко и страстно. Слишком самозабвенно. Сердце стучало ещё отчаяннее и безумнее, выдавая сладостное волнение и предвкушение. В голове уже появлялись картинки… такие настоящие, что хотелось… Никогда ничего подобного она ещё не испытывала за свою жизнь.

Как и он.

– Ты сводишь меня с ума… – шепчет она, когда он на секунду отпустил её губы.

– Я знаю, – выдыхая ей прямо в губы. А потом наклоняется к её уху и хрипло говорит. – И теперь ты от меня никуда не денешься.

– Это угроза? – улыбаясь, спрашивает она, а сама и не хотела бы никуда деваться от него.

– Констатация факта.

Они понимали, что больше не в силах погасить пожар, который стремительно распространялся от кончиков пальцев по всему телу. Из этого пламени уже было не выбраться. Это было новое приключение для них обоих. И оба решили отправиться в него, не оглядываясь ни назад, ни по сторонам. Если идти, то до самого конца.

—

Кира всегда просыпалась рано. Её нельзя было назвать жаворонком, но и совой тоже, ибо она ложилась поздно и вставала рано. Проснуться утром от ощущения того, что рядом с тобой лежит кто-то ещё, было в новинку. Молодая женщина чувствовала, как мужская рука по-хозяйски обнимает её и прижимает к себе. От ощущения того, что вот прямо сейчас, рядом с этим парнем она впервые чувствует себя хрупкой женщиной, а не роботом, было прекрасно. Не только Свят раскрывался перед ней, но и она открывала себя саму. Кира снова прикрыла глаза и по её телу пробежала волна мурашек от воспоминаний о прошедшей ночи.

—

Они не заметили, как оказались в её квартире. Страсть и нарастающее возбуждение, желание обладать, испробовать, почувствовать заполнили собой всё их сознание.

Они целовались так, словно мир вот-вот рухнет. Это было на грани. В их сердцах разгорается небывалая страсть, и им плевать на весь мир вокруг. Они прижимаются, чтобы чувствовать друг друга без остатка, потому что иначе нельзя.

Она уже успела расстегнуть пуговицы на его рубашке, когда вдруг оторвалась от поцелуя и стала рассматривать его, словно изучая. Только глядя на него уже можно было получить эстетический оргазм. Кира медленно проводила кончиками пальцев по его скулам, затем шее и груди, спускаясь всё ниже. Её прикосновения и взгляд обжигали, вызывали до дрожи, до боли, приятную волну наслаждения. Ловким движением пальцев она расстегнула ему ширинку и запустила свою руку ему в штаны. Невольный полустон-полурык сорвался с его губ. Такое долгожданное прикосновение.

Кира стала покрывать лёгкими поцелуями его лицо, провела языком дорожку от подбородка к уху, от чего Свят только крепче сжал руки на её талии. Она улыбнулась, потому что ей нравилось, как он реагирует на её действия. После чего стала медленно спускаться ниже, оставляя дорожку из поцелуев на его теле. Каждое прикосновение её губ отдавалось спазмом в паху. Свят запрокинул голову, погружаясь в приятные ощущения. Он начинал чертовски жалеть, что так долго вёл себя, как мальчишка, не решаясь подойти к ней. Но был ли смысл сожалеть об этом сейчас, когда ты в преддверии охренительного секса.

Кира стянула с него брюки вместе с бельём. Наконец-то она воочию видит то, чего так страстно желала. Девушка медленно проводит рукой по члену, слегка надавливая, обхватывает его рукой и стирает каплю жидкости. После чего слизывает её с руки, в блаженстве прикрывая глаза.

Он не может оторвать взгляд от представшей картины. Такая открытая, такая откровенная и соблазнительная. Мог ли он представить, что за маской холодности и сдержанности, кроется такой огонь?

Она проводит языком по всему члену, после чего полностью заглатывает его. Её губы были очень горячими и влажными, и чувствовать их было невыносимо приятно. Эта женщина дарила ему настоящее блаженство. Он взял её за волосы, намотав прядь на кулак, полностью отдаваясь своим ощущениям. Свят задал темп, который она подхватила. Он не знал, как Кира это делает, но вскоре он не смог больше сдерживаться. Он чувствовал, что вот-вот взорвётся. Это было странное ощущение, выходящее за рамки простого сексуального наслаждения. И как вдруг она останавливает и он слышит:

– Нет, – и чувствует, как Кира сжимает кольцо из пальцев у основания члена, не позволяя ему дойти до пика.

Свят зарычал в прямом смысле этого слова и одним быстрым движением подхватил её на руки, прижимая к стене. Хитро ухмыляется, по-хищнически прищуривается и впивается в её губы. Он страстно целовал её, ощущая смешение их вкусов, одним рывком стягивая с нее кофту. Его сильные и нежные руки гладили её. Кира чувствует, как в голову ударяет кровь, зарывается руками в его светлых волосах, прижимаясь ещё сильнее.

Их языки сплетаются в страстном танце, исследуя каждый миллиметр. И практически буквально сливались друг с другом. Кира крепко обвивает пояс Святослава ногами. Их поцелуи становятся всё жарче и напористее.

Его руки, его губы, его язык. Нежно и пугающе одновременно. Свят останавливается и заглядывает в её глаза, доли секунды длятся вечность. Затем он проводит пальцем по линии скул и останавливается на губах. Она обхватывает его палец губами, проводит по нему языком…

– Хочу тебя… – говорит Кира и у него срывает тормоза.

Не отрываясь друг от друга, они добрались до спальни. Свят садится на кровать, удерживая Киру на руках. Лёгким движением он расстёгивает застёжку бюстгалтера, и в это же время Кира срывает с него рубашку, которая так мешается. Все мысли в миг улетучиваются куда-то далеко и не спешат возвращаться, когда Свят ухватился зубами за её сосок, потянув его на себя.

Протяжный стон удовольствия, от которого она зажмуривается и прогибается в спине.

– Не останавливайся! – рвано выдыхает она.

Есть только одно желание – обладать, целиком и полностью. До последней клеточки в теле.

Он придерживает её за поясницу, другой же рукой сжимает округлую грудь, а затем она чувствует, как он проходится языком между грудей, ключице, шее…

Он целовал её так, словно у них не было времени всего мира, как будто каждое движение их губ может быть последним. Свят прикусил её нижнюю губу, не заботясь о том, что ей может быть больно. Но она лишь сильнее жалась к нему, цепляясь за плечи и шею, приглушённо постанывая и кусая его в ответ.

Он рычит ей прямо в губы, не отрываясь ни на миллиметр, и одновременно пробирается под тонкую ткань белья, находя клитор. Сердце Киры замирает, и она вожделенно выдыхает. Внутри всё горело от желания, страсть искрилась в воздухе, не давая ей вдохнуть полной грудью.

Свят легко проникает в неё пальцами и Кира запрокидывает голову назад, закрывая глаза и полностью отдаваясь таким приятным, тянущим ощущениям внизу живота. Он двигается сначала медленно, постепенно ускоряя темп. Она чувствует, как по телу бегут мурашки, заставляя её дрожать.

Девушка тянется рукой к его члену, крепко его сжимает, медленно проводя по нему, словно дразнит. Свят запрокидывает голову, издавая тихий хрип. Парень переводит свой взгляд, полный дьявольской страсти на желанную женщину, наматывает на руку её густые тёмные локоны и тянет голову в бок, проникая пальцами в неё ещё глубже.

Кира прижимается к нему ещё сильнее, двигаясь навстречу его пальцам и провидит языком по его шее. Внизу живота стягивается тугой ком возбуждения, она прерывисто дышит – в лёгких не хватает воздуха… У неё уже нет сил терпеть.

– Чёрт! Аристов, возьми меня уже наконец! – прохрипела она ему прямо в ухо.

Он не стал долго ждать. Вошёл в неё одним резким толчком.

По всему телу в тот же миг расплёскивается щекочущее тепло, так заботливо обволакивающее каждую клеточку, потому что всё так чертовски правильно, так необходимо и на своём месте.

Как будто дорвались до так желаемого лакомого кусочка, от которого теперь не оторваться. Они тонут в этих ощущениях, понимая, что пропали, не верят, что всё это по-настоящему.

Свят целует её так пылко и страстно, терзает губы так жадно, как будто не в состоянии насытиться. Ему всё кажется мало. Языки сплетаются, и Кира плотнее прижимается к нему, чтобы ещё ярче, ещё острее ощутить его внутри себя. Льнёт, как кошка, трётся, утопает в объятиях.

Кира стонет ему в рот, совершенно не сдерживаясь. Теряет себя. Она не хочет отпускать его. Каждое его прикосновение отдаётся разрядом тока по телу, каждый его толчок сводит с ума.

Она ворвалась в его жизнь так бесцеремонно, словно ураган, напрочь сметая все устоявшиеся нормы его жизни и не оставила ни единого шанса на побег. Такая волевая, знающая себе цену и берущая от жизни то, чего сильно и страстно желает… ведь он и сам такой.

– Сводишь меня с ума, – шепчет он ей.

Его темп нарастает. Крепче удерживая её за спину, совершает серию рьяных толчков, от чего Кира вскрикивает так громко, что наверняка все соседи услышали. Он с вожделением наблюдает за её реакцией, за тем, как она открыто и откровенно реагирует на ласку.

Она не здесь, а в глубине своего сознания, растворяется в новых для неё ощущениях, которые ей не доводилось испытывать ни с одним мужчиной.

Свят одной рукой продолжает её удерживать, а второй снова дотрагивается до клитора, доставляя ей дополнительное наслаждение, что заставляет Киру прогнуться в пояснице, после чего он чувствует, как она сжимается вокруг члена, утыкаясь влажным лбом в его плечо.

– Не так быстро, – хрипло говорит он, укладывая её на спину.

Кира притягивает его ближе к себе, целует его и неожиданно кусает за нижнюю губу, оттягивая её так сильно, что Свят буквально рычит. Парень отрывает от себя девушку, крепко берёт её за горло, прижимая к шёлковым простыням и видит её коварный взгляд.

Не убирая руки с её шеи, он вновь входит в неё, не прерывая зрительного контакта. Набирает тем, двигается всё быстрее и быстрее, резче, не собираясь останавливаться. С каждым толчком выбивает из неё протяжный стон удовольствия, а ей лишь бы чувствовать его ещё ближе, ещё глубже.

Она чувствует, как блаженно растекается тепло по всему телу, и она вновь ощущает то самое наслаждение. Тело всё ещё подрагивает от двух оргазмов. Свят делает ещё пару особо сильных и ярых толчка, после чего Кира чувствует, как всего его тело начинает содрогаться в такой же приятной волне удовольствия…

—

Когда Свят проснулся, то понял, что в кровати он находится один. Ухмыльнувшись, парень подумал о том, что наивно было бы полагать, что Гроновская будет нежиться с ним в постели в обнимку. Из другой комнаты доносились тихие звуки музыки – старый добрый джаз. И почему-то он не был удивлён, что Кира была ценителем именно такой музыки, с ноткой старины, утончённости, чего-то вечного… И это была ещё одна причина, почему она так ему нравилась. Она была другой.

Натянув на себя штаны, Святослав вышел из спальни. Теперь у него было время и возможность разглядеть святая святых Киры Юрьевны.

Пройдя небольшой коридорчик, он оказался в просторной гостиной. И как они вчера смогли проделать такой путь до спальни? В центре комнаты стоял большой шкаф, сверху донизу заполненный книгами, который одновременно служил и зоной разделения пространства. Напротив, стол небольшой, но уютный диван. А возле окна уютно уместился небольшой круглый обеденный стол и пара стульев. Сквозь полупрозрачные шторы можно было заметить, что балкон оборудован в небольшой кабинет. Вся квартира Гроновской была выполнена в светло-серых тонах с добавлением лишь минимального количества ярких деталей в виде подушек, вазочек и тому подобное. Гостиная была совмещена с кухней, на которой готовила завтрак лучшая женщина в мире. При этом она умудрялась что-то просматривать в своём рабочем планшете. Свят ухмыльнулся и подумал о том, что эта женщина совсем не умеет отдыхать. И начал прикидывать варианты того, куда он мог бы свозить её развеяться и хотя бы ненадолго забыть о работе.

– Долго там ещё будешь стоять? – слышит он.

– А вы совершенно не умеете расслабляться, да, Кира Юрьевна?

Она посмотрела на него пару секунд, после чего приподняла бровь в привычной ей манере и сказала:

– В университете и на практике я для тебя Кира Юрьевна, – начала она, – но в остальное время просто Кира, – сказала молодая женщина, ставя тарелки с завтраком на стол. – К тому же, разве ты не заметил ночью, что как раз расслабляться я умею?

– Я имел в виду отдыхать, – улыбаясь, ответил он.

– М… Присоединишься? – кивает в сторону стула напротив.

– С удовольствием.

Пока они завтракали, он не сводил своего взгляда с женщины напротив него. Был ли он счастлив? Определённо.

– Что мне с тобой делать, Аристов? – спросила она, глядя на него и отпивая из своей кружки крепкий кофе без сахара.

– А что ты хочешь?

– Ты еврей? Почему отвечаешь вопросом на вопрос?

– Как и ты.

– Пф…

– Я знаю, что хочу тебя. Всю. И только тебя.

– Хм… Ты же понимаешь, что совершенно не подходишь для роли мальчика для развлечения и у меня совершенно нет подобного желания по отношению к тебе.

– Понимаю, – кивнул Свят.

– Значит, ты хочешь отношений?

– Только с тобой.

– Ты должен понимать, что легко не будет.

– Понимаю, не маленький, – на что Кира ухмыльнулась.

– Да уж, действительно… не маленький, – затем задумалась. – Я не хотела бы афишировать наши отношения, пока ты не закончишь университет. Так будет спокойней и тебе, и мне.

– Согласен, – он был согласен на любые условия, если эта женщина будет с ним. Он сделает всё, чтобы она была счастлива и не пожалела о своём решении.

– И не жди поблажек.

– Они мне не нужны, – усмехается парень.

Гроновская довольно улыбнулась. А затем Свят услышал музыку, которая совсем не вязалась со вкусом Гроновской. Он вскинул взгляд на неё и удивлённо спросил:

– Так значит, джаз, рок и рок-н-ролл?

– Как и вся моя жизнь, – ответила она. – Милый, ты ещё много обо мне не знаешь.

Месяц до практики, казалось, шёл своим чередом и ничего не изменилось, кроме того, что Гроновская завалила своих практикантов работой, выдав им для изучения документы по разработке нового лекарства, над которым сейчас работала она вместе с Артёмом и вся команда БиоТех. И работа оказалась интересной. Они присоединяться к группе ученых, которые на данный момент работают над доставкой лекарства в раковые опухоли, чем, собственно, занимается Артём, а вот Грановская специалист по минимизированию побочных эффектов и увеличению эффективности самого препарата. Они должны были не просто всё изучить, но и написать свои заметки, идеи, любые мысли, какие будут приходить в голову. А также Гроновская дала каждому разные темы касательно раковых опухолей, чтобы практиканты подготовили подробный доклад об истории заболевания, методах лечения и так далее.

Сказать, что работы было много, значит, ничего не сказать. Свят не знал, как разорваться между учёбой, докладом для Гроновской, изучением темы будущей практики и самой Гроновской. В универе у них продолжалась игра в кошки-мышки, а вот по вечерам они ограничивались тем, что Свят подвозил её до дома. Но всегда желанными были выходные, которые они проводили вместе. Гроновская была против того, чтобы Свят оставался у неё среди недели, да и сам парень не хотел отвлекаться от учёбы, как бы заманчиво это ни было. Их игра в будние дни, взаимный флирт подогревали интерес друг к другу, после чего наступали бурные выходные. Помимо этого. Оказалось, что несмотря на то, что они были слишком разными, у них было и много общего. Проводить время за приятной беседой тоже было приятно и комфортно. Свята радовало то, что Гроновская не видела в нём какого-то юнца. Она видела в нём настоящего мужчину, и он хотел для неё быть таковым.

Как-то после пар в триста одиннадцатой он как обычно уходил самым последним и вместо того, чтобы выйти, закрыл дверь и повернул ключ, который Гроновская всегда забывала вытащить, когда приходила на пары. Он подошёл к ней и спросил:

– Кира Юрьевна, что вы делаете в эти выходные?

– Надо посмотреть моё расписание.

– Расписание? – переспросил он, делая шаг ещё ближе к ней. – Может, найдёте в нём место для одного студента? – ещё шаг – и он уже стоит вплотную к ней.

– Мне надо подумать, куда можно вас вставить, – говорит она, глядя на него снизу вверх, всё-таки Свят был очень высоким.

– Вы пока подумайте, Кира Юрьевна… – проговорил Свят, наклоняясь к ней, чтобы прикусить мочку её уха.

Гроновская издаёт тихий протяжный стон. Знает ведь, что она сходит с ума от этого, а затем чувствует его влажный язык на своей шее. Всё, как она любит. Этот засранец успел изучить её и теперь мог творить с ней всё, что заблагорассудится. Но остатки разума говорят ей о том, что сейчас самый разгар учебного дня, и бросает взгляд на дверь.

Свят замечает это и поднимает руку вверх так, чтобы она видела болтающиеся ключи на его пальце, после чего бросает их на стол и прижимает к себе женщину.

– Свят… – выдыхает она с очередным стоном наслаждения.

– Я скучал, – говорит он ей, одновременно с этим усаживая её на стол и опускаясь ниже.

Её взгляд следит за его движениями. Он невольно улыбается, когда замечает, как её тёмные омуты, обрамлённые густыми ресницами, следят за его движениями, и ему это нравится. Он хочет, чтобы она смотрела. Одной рукой он опирается на стол позади неё, а другой ловко расстёгивает пуговицы на её брюках. И она уже тянется к нему, но он останавливает её.