Читать книгу: «До самой последней ноты… Том первый», страница 7

Глава 7

– Серегаааа, ты что-то слишком задумчивый сегодня, отстаешь! – донесся крик Виктора до Сергея.

Молодой человек встрепенулся и к своему удивлению, увидел, что брат вопреки обыкновению, намного его обогнал. Они бегали на Стадионе «Локомотив» каждую субботу, а потом шли в бассейн этого спорткомплекса и тренировались плавать на скорость. Жили они недалеко от Лиговского проспекта на одной лестничной площадке. Им страшно повезло с квартирами. Одна квартира, большая и четырехкомнатная, была приватизирована еще их родителями и завещана братьям в равных долях, а вторую двухкомнатную, прямо напротив Виктор выкупил у старенькой бабульки, которая собиралась переезжать куда-то в Ленинградскую область к своему сыну.

Сергей был погружен в мечты о Соне, и когда брат его окликнул, даже не понял ничего. Но тут же спохватился, и в несколько мощных бросков догнал старшего брата.

– Ворон не считай, Серый! – крикнул на бегу Виктор и рванул вперед.

А у Сергея в его мятущейся душе снова происходила борьба – разум требовал немедленно прекратить встречи с Соней, а сердце рвалось к ней всей силой поэтической души парня.

За четыре года после измены «этой дряни» он настолько сильно закрыл свою душу от женского пола, что теперь ему было страшно ломать тот стальной щит, которым он заслонил себя от «бабьих чар». Все четыре года он вел себя с женщинами строго, отстраненно и порой очень грубо, если они начинали его доставать. Он намеренно выбирал себе сексуальных партнерш из тех, к кому почти не испытывал романтических чувств, а только сексуальное влечение и едва он чувствовал, что начинает увлекаться девушкой, сразу ее отталкивал.

Четыре года. Почти четыре года он жил в самоизоляции, в крепости из собственного цинизма и боли. Измена Дашки – это был не просто удар, это была катастрофа, которая разрушила его веру в любовь, в искренность, в саму возможность настоящих чувств. Он помнил каждую деталь того дня, каждое слово, каждый взгляд, и это воспоминание, словно заноза, годами гноилось в его сердце. Он превратил себя в неприступную крепость, отталкивая всех, кто пытался приблизиться, всё для того, чтобы не повторить ошибки прошлого.

Но Соня… Соня была другой. С Соней ВСЕ было иначе.

С ней он чувствовал себя живым, настоящим, чувствовал то, от чего так тщательно скрывался все эти годы. Ее глаза, полные света и искренности, проникали сквозь его броню, растапливая ее, как солнце растапливает лед. Он слышал ее смех, искренний и звонкий, словно музыка, которая заставлял его забыть о боли. Ее прикосновения – легкие, нежные – вызывали в нем сладкую дрожь, взгляд на ее юное личико заставлял его дыхание останавливаться от восторга, а сердце его трепетало от счастья.

Но сегодня с утра разум снова, как верный, но надоедливый пес, лаял, напоминая о прошлых ошибках. «Она тебя обманет, Сергей, – нашептывал он, – Ты опять будешь страдать. Лучше остаться одному, в своей крепости, из боли и одиночества. Там безопасно. Там спокойно!». Но в ответ на этот навязчивый шепот сердце билось в бешеном темпе, бунтовало против холодного расчета разума. Оно кричало, что он не может, не имеет права лишать себя возможности настоящего счастья, только потому что боится душевной боли.

Сергей резко остановился и упер руки в колени. Мышцы приятно ныли, но он был поглощен своими раздумьями. Он понимал, что выбор неизбежен. Он не может жить в постоянном внутреннем конфликте, в вечной борьбе между разумом и сердцем. Он не может больше бежать от себя, от своих чувств, от потребности любить и быть любимым. Он должен принять решение, и сделать это сейчас, не откладывая на потом. Он должен либо разрушить свою крепость, открыть свою душу и рискнуть повторить прошлый горький опыт, либо продолжать жить в холодном одиночестве, в вечной теневой зоне своих собственных страхов.

Но вдруг, внезапно он осознал, что выбор уже сделан. Его сердце давно приняло решение, и теперь он просто должен найти в себе храбрость его решительно поддержать. Он позволит себе сломать барьеры, выстроенные за эти горькие годы, будет ухаживать за Соней и признается ей в своих чувствах, которые захватили его так внезапно и сильно! Потому что жизнь слишком коротка, чтобы проживать ее в одиночестве, за стенами собственного добровольного плена.

Пусть это будет риск, пусть это будет боль, но это будет его жизнь, и проживет он ее живым человеком, живым мужчиной, который с радостью будет дарить свою любовь, ласку и нежность прекрасной девушке, и судя по отношению Сони к нему, будет любим и сам!

– Серега, да что с тобой сегодня? – раздался голос брата у Сергея под ухом.

Сергей вынырнул из своих мыслей и посмотрел на Виктора.

– Есть повод подумать, Вить… – сказал он, начиная растяжку мышц ног.

– И повод серьезный, я так понимаю? – Виктор последовал примеру Сергея и расставил ноги для растяжки.

– Даже очень.

– Может, вторая голова нужна? – подмигнул брат.

– Ну, если моя голова не справится одна, то грош ей цена, – усмехнулся и Сергей.

– Как работается на новом месте?

– Пока все хорошо.

Хорошо то хорошо, но едва Сергей пришел работать в бюро компьютерной безопасности в новой фирме, к нему сразу прицепилась начальница соседнего отдела – эффектная дама лет 30, красивая, сексуальная и замужняя. Она сразу начала подъезжать к Сергею с недвусмысленными намеками, но он решил строить из себя эдакого непонятливого ботана и пока ему это удавалось. Он сразу «раскусил» систему, царящую на фирме – кто больше угодит, у того и зарплата и привилегии, кто пойдет против – берегись. И его душа, которая привыкла с детства бунтовать против несправедливости, уже была готова бороться с этой системой. Но пока он только наблюдал и делал выводы, потому что отработал только первую пару недель и уже понял, что или он победит систему, или она его, и ему придется искать другое место. Впрочем, не в первый раз. В силу своего бунтарского характера Сергей всегда высказывал прямо в глаза все, что он думал, и это естественно, не всем нравилось, а иногда приводило к жесткому конфликту и Сергей хлопал дверью и увольнялся.

Но сейчас молодому человеку было не до фирмы. Он боролся со своими страхами, своими комплексами, и знал, что эта борьба для него важнее всех других, потому что он понял, что влюблен не на шутку! Его душа стремилась к Соне, он жил предвкушением сегодняшнего вечера и не мог думать больше ни о чем другом.

– Серега, ты что влюбился? – вдруг прозвучал голос брата, и Сергей аж подскочил от неожиданности. Он опять так глубоко погрузился в свои мысли, что совершенно забыл и где находится, и что рядом с ним брат, хотя ноги и тело продолжали механически выполнять упражнения на растяжку.

– Что?! – вырвалось у него в панике. Он не хотел пока говорить брату о своих чувствах к Соне.

– У тебя вид влюбленного Ромео, – хохотнул Виктор и хлопнул брата по плечу. – Такой же задумчивый и рассеянный.

– Я пока не знаю, Вить, – ответил Сергей. Он никогда не хитрил и не врал Виктору, но сейчас решил ответить попрозрачнее: – Возможно. Я должен вначале все осмыслить.

– В добрый путь! – довольно произнес Виктор, – Давно пора. А то так бобылем и помрешь!

– Кто б говорил! – тут же отозвался Сергей. Виктор уже два года жил один после крупной ссоры со своей девушкой.

Это была суббота, и Сергей после тренировки должен был заглянуть в клуб на репетицию воскресного концерта. Он залетел домой переодеться и взять гитару, и поехал в клуб на метро.

Там уже собрались его друзья – музыканты группы «Отрыв». Они возились с аппаратурой, расставляли свои стулья на сцене, настраивали и проверяли инструменты, и похоже, о чем-то жарко спорили.

– Привет, Серега! – приветствовали они Сергея почти в один голос.

– Привет! – откликнулся Сергей и взялся расчехлять гитару.

– Слушай, Серый, тут кое-кто хочет ввести на концерты входные билеты! – крикнул Сергею Алик, взъерошенный, как дикий воробей. – и наполеоновским жестом указал на такого же встрепанного и красного Ромыча, который упрямо выпятив подбородок, привстал за своей барабанной установкой. Похоже было, что парни ругались не на шутку. Саша, самый рассудительный и спокойный из всех четверых, будучи флегматиком, спокойно сказал:

– Введя плату за билеты, мы потеряем своих слушателей. Я против.

– Вам легко говорить, – завопил Ромыч, подскакивая и бабахая по литавре кулаком, – вы все работаете, а я студент, стипендия аховая, мне жрать что-то надо, и девушку в рестораны водить надо, и трусы себе, понимаете ли тоже покупать надо! Мы тут пропадаем целыми днями на репетициях, просто за так! Пусть хоть минимальная оплата будет!

– Так, СТОП!!! – громко сказал Сергей, успокаивая парней. – Все успокойтесь! Давайте сядем и все обсудим. Прошу! – и он указал на ближайший столик. Парни расселись за столом, взяв по банке пива, которое достал Сергей из холодильника.

Когда воцарилась тишина, Сергей произнес:

– Значит, я так понимаю, что на повестке дня вопрос о минимальной оплате нашего труда. Ромыч, ты считаешь, что пора ввести входной билет. Но ты ведь знал, на что идешь, когда соглашался играть в группе?! Ты ведь знал, что мы будем играть на альтруистических началах?! Люди приходят сюда и отдают деньги за напитки, за десерты, и если им придется еще за вход на концерт платить, то больше половины приходить больше не станут. Ведь те, кто сюда приходят, такие же студенты, как и ты, и как Алик. У меня тоже еще совсем недавно не было постоянной работы.

– Слушай Серега, ты тут у нас поэт и трибун, но у меня ситуация аховая! Если не введем плату, я ухожу из группы! – возбужденно выдал Рома.

– Ромыч, я понимаю твою позицию, правда. – ответил спокойно Сергей, – Стипендия – это не фонтан, и девушку в ресторан хочется сводить. Но давайте посмотрим на ситуацию шире. Алик, Саша, что вы думаете?

Алик, всё ещё взъерошенный, но уже немного успокоившийся, почесал затылок.

– Я с Сашей согласен. Да, денег хочется, но мы играем для души, для людей. Если начнём брать деньги, то часть аудитории точно отвалится. Те, кто ходят к нам – это наши друзья, знакомые, люди, которые ценят нашу музыку. Они не будут платить, и мы потеряем их.

Саша, не меняя спокойного выражения лица, кивнул:

– Алик прав. Мы заработаем меньше, чем потеряем в аудитории. Кроме того, мы не профессиональные музыканты, не коммерческий проект. Наша цель – играть, и получать удовольствие от этого. Деньги – это приятное дополнение, но не главная цель.

Ромыч, всё ещё пыхтел, но уже немного сбавил обороты.

– Но… я же говорю, мне нужны деньги! На что мне жить? Я же не могу вечно клянчить у родителей!

Сергей, аккуратно положив гитару в чехол, сел на стул.

– Ромыч, понимаю. Давайте подумаем над другими вариантами. Может, будем давать платные выступления на корпоративах или частных вечеринках? Это будет дополнительный заработок, и при этом мы не оттолкнём наших постоянных слушателей. Или, может, будем продавать мерч – футболки с логотипом группы, диски с записями? Можно ещё попробовать создать страницу на краудфандинговой платформе, где наши фанаты смогут поддержать нас финансово.

Алик задумался и проговорил:

– Мерч – неплохая идея. Футболки с прикольным принтом точно бы разошлись. И краудфандинг тоже можно попробовать.

Саша, как всегда, был сдержан, но в его глазах мелькнуло одобрение.

– Эти варианты более приемлемы. Они позволят получить дополнительный доход, не жертвуя при этом нашей аудиторией.

Ромыч, уже почти успокоившийся, почесал затылок.

– Мерч… краудфандинг… да, это звучит лучше, чем платные билеты на наши обычные концерты. Только кто этим всем будет заниматься? У меня и так времени в обрез.

Сергей улыбнулся.

– Мы разделим обязанности. Алик, ты умеешь рисовать, так что займёшься дизайном футболок. Саша, ты у нас самый организованный, ты будешь координировать процесс продажи мерча и работу с краудфандинговой платформой. Я буду заниматься музыкальной частью и связью с потенциальными заказчиками на корпоративы. А ты, Ромыч, будешь отвечать за продвижение в социальных сетях, ведь ты у нас главный по пиару. И потом, парни, мы забыли про возможности ИИ! Он может сгенерировать все, что душа пожелает – и принт, и слоган, и дизайн футболок и афиш выступлений!

– Парни, у меня еще идея! – воскликнул воодушевленный Алик, – А что если на пару процентиков поднять цены на выпивку и соленые орешки? Сейчас цены везде растут, как бешеные, так что чем мы так сказать, хуже? И эти повышенные проценты будут капать на счет нашей группы.

– Можно попробовать, – откликнулся Сергей и посмотрел на Сашу, отец которого был хозяином клуба «Грифон». – Саня, ты продвинешь эту тему со своим предком?

– Легко! – сказал Саша, – Отец только обрадуется.

Парни обрадованно загудели, лица прояснились, они начали смеяться и глаза их засверкали азартом. Ромыч наконец-то заулыбался тоже.

– Ну, за работу тогда! Только давайте с мерчем поторопимся, а то у меня трусы совсем износились!

Все засмеялись.

Спор был исчерпан, а атмосфера в зале стала лёгкой и рабочей. Они начали обсуждать детали, рассчитывая потенциальную прибыль от продажи мерча и планируя запись нового материала для краудфандинговой кампании.

Воздух наполнился творческой энергией и надеждой на светлое будущее для группы «Отрыв». На этой репетиции Сергей представил две своих новых песни.

Одна вызрела у него примерно после года предательства Дарьи и была полна злобы и боли. Теперь, когда он чувствовал, что переболел, он смягчил некоторые строки, немного переделал рифму и теперь стихи звучали так:

 
Раскололось небо, рухнул мир в момент,
Когда узнал, что ты – моя отрава.
Любовь моя, как хрупкий инструмент,
Тобой разбита вдребезги, на славу.
Я строил замки, верил в чудеса,
В твоих глазах тонул, как в океане.
А ты, смеясь, плевала в небеса,
Из лжи и тайн, играя в злобной драме.
Как мог не видеть я, как мог не знать,
Что сердце твое – камень, а не пламя?
Теперь мне страшно снова доверять,
Все женщины несут обмана знамя…
Я ухожу, не проклинаю, нет,
Но боль моя останется со мною.
И в сердце навсегда остался след
От той, что стала для меня чужою.
 

Парни песню одобрили, особенно Алик, у которого была тоже горькая история за плечами. Они моментально сообразили аранжировку и через несколько дней песня обещала стать хорошим хитом в круге поклонников группы «Отрыв».

Вторую песню он посвятил Соне, но очень завуалировано и расплывчато, чтобы парни не поняли, что он переживает эти чувства в данный момент. Поэтому все глаголы он поставил в прошедшее время.

 
Осенний сад поник в унылой лени,
И сердце юное томилось в тяжкой мгле.
Бродил я здесь,
                в плену печальных тений,
С тоской невыразимой на челе.
Любовь ушла, оставив только раны,
И мир казался серым и пустым.
Забыты счастья светлые обманы,
И каждый вздох был горьким и густым.
Но вдруг… о чудо! Звук небесной силы!
Сопрано нежное,
                 как ангельский привет,
Из окон дома, словно из могилы,
Пробился луч, дарящий новый свет.
И в сердце вдруг проснулась
                             жажда жизни,
Надежда робкая, как первый луч зари.
Ушли печали, горестные тризны,
И вновь запели в сердце соловьи.
 

После репетиции Сергей поехал по делам, а к двум часам уже был дома, чтобы подготовиться к свиданию с Соней.

Он взял мобильный и напечатал девушке короткое сообщение: «Все остается в силе, мой Ангел? Ты придешь?»

Соня не отвечала, но он знал, что у нее занятия и возможно, она ответит не сразу. Пользуясь моментом, он отправился в душ, и на быструю руку приготовил себе легкий обед. И тут телефон звякнул.

«Я обязательно приду, Сергей» – ответила Соня, и он почувствовал, как от радости сильнее забилось его сердце.

Тут ему в голову пришла мысль – как бы было прекрасно посидеть с Соней наедине где-то на природе, тем более, что она просила его спеть. Мысли его заметались в поисках подходящего места для уединения… Летний сад? О нет! Самый центр, стремно! Парк 300 -летия Питера? Тоже нет! Елагин остров??? Точно! Там можно найти укромное местечко и даже у озерка. Но нужна машина!

Сергей тут же набрал Виктора. У брата имелась приличная машина «Форд Фокус», так как ему нужно было постоянно мотаться на тренировки и срочные выезды.

– ВиктОр, здорово! Ты на службе?

– Да, что-то случилось? – ответил тут же брат.

– Слушай, машина твоя позарез нужна! Во сколько возвращаешься?

– Около восьми.

– ЧЧЧерт! Слишком поздно! Ладно, придумаю что-нибудь.

– Постой, Серый, с чего такой пожар?

– Да не пожар. Просто хорошо бы… девушку забрать нужно, – решился открыться брату Сергей.

– Ух, Серый! Девушка – это святое! – Виктор секунду помолчал, потом сказал: – Возьми запасные ключи от форда у меня в тумбочке в коридоре и подъезжай к нашему парадному въезду. Тебя не пропустят, но я оставлю тачку напротив проходной.

– А ты как же?

– Да я на метро покатаюсь! Может тоже с девушкой познакомлюсь… – хохотнул Виктор.

– Хорошо, я сейчас подъеду! Спасибо, братан!

Обрадованный Сергей быстро оделся, глянул мельком на себя в зеркало – прилично ли выглядит, схватил барсетку и гитару в чехле и пошел к брату в квартиру. Он быстро нашел ключи от машины, тщательно запер обе квартиры и понесся на метро, потому что время уже поджимало.

А у Сони нарисовалась проблема в виде Альберта, который приехал к ней в Консерваторию, чтобы забрать на ужин в ресторане.

Едва девушка спустилась в главный холл, он поспешно подошел к ней. При параде, в костюме, при галстуке. Щеголь, как Онегин. Такой же самодовольный и равнодушный ко всем, кроме себя любимого – подумала тут же Соня, увидев его. К счастью, было только три часа, и она не испугалась, что Альберт увидит ее с Сергеем.

– Альберт??! – удивилась она, – Ты что здесь делаешь? У меня занятия.

Парень склонился над ее ручкой и прикоснулся губами к коже запястья.

– Соня, я соскучился… Я столик зарезервировал, поехали обедать вместе.

Соня отстранилась и посмотрела на парня, которого еще неделю назад считала красивым и привлекательным. Теперь же она видела только слегка самодовольное, сытое лицо, которое было скорее смазливым, чем красивым.

– Слушай, ты хоть бы позвонил заранее! – резковато сказала она, – Во-первых, у меня занятия сегодня допоздна, во-вторых, мы и так завтра должны были встречаться, а в-третьих, мне надо бежать на хор! Так что езжай домой, Альберт. Прости, но я не могу.

И не успел парень оглянуться, как она легкой серной взлетела по ступенькам и исчезла в коридоре.

«Да, облом случился!» – подумал с досадой Альберт, кусая губы.

Поскольку он был очень самоуверенным молодым человеком, сыном олигарха и женским баловнем, он даже не допускал мысли, что девушки могут его отбрить!

Как это так?!

Он считал себя красивым, сексуальным, неотразимым и очень умным. Девушки, желающие «отхватить» в мужья сына олигарха осаждали его толпами, и он вовсю этим пользовался. Еще в последнем классе школы и на первом курсе института у него уже случилось две нехорошие истории, когда девушки беременели от него, но Альберт тут же шел к отцу, и тот утрясал все проблемы с помощью денег и власти – девушкам щедро оплачивали аборт и моральный ущерб. Зато теперь он предохранялся, как зверь, и больше проколов не случалось.

А теперь он вдруг увидел, что Соня абсолютно не рада была его видеть, и это зацепило его, как заноза. Он с досадой смотрел девушке вслед и напряженно думал, что могло случиться?! В итоге он рассудил, что она просто опаздывала на занятия, и поэтому не проявила к нему должного внимания. Его уязвленная гордость тут же успокоилась, и он решил позвонить ей вечером и обговорить воскресный поход в ресторан, который был намечен еще на прошлой неделе.

Он вышел из Консерватории, провожаемый восхищенными взглядами девушек, проходящих мимо, нажал на дистанционный ключ от своего Bentley Continental GT Speed и не торопясь, чтобы дать девушкам налюбоваться на блестящую белоснежную шикарную машину, уселся за руль и с деланно скучающим видом обвел взглядом тротуар. Взгляд его скользнул по фигурам проходящих девушек, сворачивающих головы на его машину, легонько и довольно улыбнулся, и дал газ. Машина сорвалась с места, как зверь, и от нее осталось лишь легкое облачко выхлопных газов.

Соня, притаившись за оконной шторой на втором этаже, со страхом ждала – будет он ее ждать или уедет. И когда «Бентли» скрылся за поворотом, у нее вырвался вздох облегчения. На самом деле занятия у нее только что закончились, и теперь она с Линой и Левой, спустилась в столовую Консерватории и взяла себе легкий салат с маленькими кусочками куриной грудинки и зеленый чай с лимоном.

Они уселись за столик и принялись за еду. За столиком напротив она вдруг увидела Миркина, который с вечера нападения на нее в Консерватории не появлялся. И теперь, увидев его избитое лицо, Соня пришла в ужас и поняла, что ее слух и интуиция ее не подвели, и на нее напала именно эта парочка. Миркин же, увидев Соню, побледнел, но больше ничем свое волнение не выдал, продолжал сидеть и обедать, хотя вид у него был малость пришибленный.

– Лин, смотри, – шепнула Соня подруге, – Миркин тоже избит. Это таки они на меня напали!

Лина осторожно свернула голову на парня.

– Сонь, ты напрасно не подала заявление на них в полицию! – сказала она тихо. – Они ведь могут и отомстить за первое поражение!

– Ты думаешь? – испугалась Соня. – Я думала, что теперь они побоятся…

– Дай бог! – сказала Лина, покачивая головой. – Ты не должна теперь ходить одна, Сонька. Не дразни хищников.

– Сонь, мы с Линой будем всюду с тобой. – подал голос Лева, прожевав большой кусок мяса, – они не посмеют больше на тебя напасть! Но сходить в полицию надо!

– Спасибо, – благодарно произнесла Соня, – вы настоящие друзья!

Они еще немного посидели и поболтали, скушали мороженое, которое в столовой Консерватории было очень вкусным, а потом Соня заторопилась. Лина и Лева проводили ее до дамской комнаты на первом этаже и подождали, пока Соня приведет себя в порядок.

Соня долго крутилась перед зеркалом: она причесалась и красиво уложила свои волнистые темно-русые волосы, умыла лицо, чтобы оно было чистым и свежим, почистила зубы (она всегда чистила зубы после еды, и даже в школу и Консерваторию всегда брала с собой складную зубную щетку в футлярчике и миниатюрный тюбик пасты). Потом она критически осмотрела свою одежду. Сегодня она одела простые джинсы темно-синего цвета и красивую нежно-розовую блузу с круглым вырезом и небольшими драпировками на лифе, которая очень шла к ее цвету лица. Со все усиливающимся волнением от предвкушения встречи с Сергеем она чуть тронула тушью свои длинные ресницы и провела по губкам гигиенической помадой с небольшим количеством блеска. Сердечко ее пело и трепыхалось от волнения и счастья. Она чувствовала, как горит ее лицо, как подрагивают руки и ощущала легкое трепетание крыльев бабочек в животе… Боже! Как она влюбилась!

Когда она вышла из дамской комнаты, Лина с Левой стояли в оконной нише и тихонько целовались. Было без десяти четыре, и Соня сказала им:

– Я уже опаздываю… До завтра! И спасибо!

– Удачи, подружка! – обняла ее Лина.

Они быстро обменялись чмоками в щечки, и Соня выбежала из Консерватории, направляясь к Юсуповскому садику.