Читать книгу: «Зацветёт вишня в Пурпурном дворе»

Просиди хоть всю ночь,

взыскуя премудрости Будды,

постиженья Пути, —

все равно придешь неизбежно

к своему же знакомому сердцу…

ИККЮ СОДЗЮН

༺ ГЛАВА 1 ༻

– Лин Джу, сколько раз тебе повторять? Хватит возиться в траве, – нежная беленькая ручка с необъяснимой цепкостью дернула меня за воротник, – разве ты не видела сколько белья принесли в прачечную от госпожи Чен Ю?

Я пошатнулась, однако мне удалось не упасть. Встав и расправив одежды темно-пурпурного цвета, как и у всех при дворе наложницы Чен Ю, я развернулась к Кай Лин, высокой темноволосой женщине, чьи года все еще позволяли ей выглядеть изящно и молодо. Кай Лин была главной служанкой Пурпурного двора, её строгость и сдержанность позволяли ей активно руководить почти всей прислугой, отдавая распоряжения со скоростью мотылька, что проносится сквозь листву ивы к лунному свету.

– Вот, возьми, – откуда-то в ее руках оказалась большая корзинка с нестиранным бельем, которую та великодушно вручила мне, – ступай, а это оставь здесь, – её взгляд упал на небольшой букет желтых нарциссов.

Если Кай Ли говорит, нужно выполнять. В закрытом дворце мало кто имеет роскошь своевольничать, будь ты служанкой или наложницей императора. В обоих случаях необходимо вести себя подобающе. Но вот только за промах госпожа платит репутацией и благословением императора, а служанка и головы лишиться может.

Хмыкнув себе под нос за такие мысли, я сунула нарциссы в широкий рукав платья и побрела к комнатам, в которых располагались прачечные. Площадка перед ними была залита солнцем и уставлена множеством тазов с водой, в которой девушки полоскали разноцветные ткани. Прачек было примерно с дюжину. Неудивительно, ведь гардероб госпожи Ю изобилует красивыми платьями и юбками, подчеркивающими её изящную фигуру и делая милое личико еще краше. Только вот Чен Ю провела уже год при дворе, оставшись при этом в рядах младших наложниц, которым император наносит визит лишь раз в месяц, если повезет, а может и не посещать их вовсе. Не будь наложница Ю красавицей, такие редкие встречи не вызывали бы вопросов, да вот Чен Ю отличается не только прекрасной внешностью с её глубоким и выразительным взглядом карих глаз, нежной волной локонов, обрамляющих румяные щеки и маленький подбородок, но еще образованностью и осведомленностью в политике, военном деле и искусстве. Дворовая прислуга и днем, и ночью не жалеет сил пошептаться о причинах немилости императора к Чен Ю.

В любом случае, что бы ни говорилось средь теней изогнутых крыш, госпожа не обращает на это внимания, держась уверенно и спокойно. Как прямая нога не боится кривого ботинка, так и наложница Ю стойко держится с высоко поднятой головой. За это я восхищаюсь нашей госпожой и уважаю её, но все же жизнь прислуги во дворце меня не слишком радует.

– Джу, ты здесь! Старшая служанка Кай Лин тебя повсюду искала, – девочка с короткими косичками, заколотыми красными шпильками вместе, придвинула ко мне таз с водой. Это была Су, казалось, что у этой девчушки был неиссякаемый запас энергии, которую она то и дело тратила если не на болтовню с другими служанками, то на игру в Цзяньцзы.

От одежд исходил аромат духов, которые наложницам привозили из-за границы. Странствующие купцы с караванами устраивали каждую весну и осень ярмарки, на которых знатные дамы и старшая прислуга могли позволить себе купить, что душа пожелает. Чаще всего это были наряды и украшения, чайных трав и сладостей тоже было в изобилии. Стирка заставляла ароматы смешиваться и пахли они уже не так изысканно, от некоторых исходил настолько резкий запах, что приходилось невольно жмуриться.

– Смотри туда, неужели нам новые комнаты дадут! Куда же мне тогда утроиться? У окна, а может ближе ко входу, – послышался тихий шепот у меня за спиной, а потом другой голос ответил так же шепча.

– Чушь какая! – одна из девушек легко ткнула собеседницу в бок указательным пальцем, – наверное госпожа Ю решила отдать помещение под склад. Ах, сколько же у нее всякой ерунды. Нам и четверти не купить на наше жалование!

– Прямо как у Джу! – воскликнула вторая, за что получила грозный шик от подруги, – а что? Вон, Джу постоянно в комнату всякую траву тащит, а потом еще и в свитки закатывает. Порчу на всех нас навести хочет, слово даю!

Две юные особы так и продолжили шептаться у меня за спиной. Хотя на их месте благоразумность должна воспрепятствовать любопытству и заставить их держать рты на замке среди дюжины лишних глаз и ушей, тем более, если тема затрагивает младшую наложницу Ю.

Несколько слуг, евнухов, вынесли из этих северных комнат старые напольные шкафчики и корзины. По правде говоря, прислуги в лице девушек было сравнительно больше, чем мужчин. Евнухов здесь было от силы двое или четверо. Ходили разговоры, что наша Чен Ю и вовсе сторониться мужского пола и что это стало причиной редких встреч с императором. В любом случае слухи есть слухи.

К ним присоединилась старшая служака Кай Лин, подергивая вверх руками в широких рукавах, Евнухи пылко кивнули в ответ и принялись освобождать помещение с большей резвостью.

Северная стена замка госпожи Ю была застроена несколькими домиками. В самом западной крыле находились обеденные комнаты для слуг, чуть восточнее располагались те самые, что сейчас обустраивались, за ними была зала для служений, а самая северная постройка служила спальнями для служанок. Если бы Чен Ю захотела немного освободить свой кабинет, не легче бы было выбрать для этого смежные помещения? Да и не по статусу ей ходить в крыло для слуг только ради того, чтобы взять что-нибудь со склада. Или она хотела сделать это одной из наших многочисленных обязанностей? «Нет, нет, нет», – подумала я и встряхнула головой, отчего Су нахмурила брови.

– Ты чего это дергаешься? Настолько неприятно пахнет? – она из любопытства наклонилась ниже к воде в моем тазике. Я проследила за тем, как ее тонкие, словно ниточки, брови сперва взметнулись вверх, а потом снова сдвинулись в явном недоумении, на что я лишь покачала головой.

– Джу, ну ты всегда так. Слов из тебя не вытянешь, правильно Ин У говорит.

Мой взгляд все еще был сосредоточен на евнухах, то и дело таскавших взад вперед несчастные шкафчики и полки. Что-то в этом действе казалось не так. Однако, как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. Незачем мне вот так нос совать куда попало. С этими мыслями я поднялась, взяв таз с постиранной одеждой и направилась в сушильни.

༺ ГЛАВА 2 ༻

Вечернее солнце уже не так грело, уступая место восходящему месяцу и спокойному прохладному ветерку, который то и дело колыхал траву, заставляя её петь свои шелестящие мелодии. Пугливые цикады, притаившись в траве, вели между собой стрекочущий диалог, который могли понять только они сами. Так, все вокруг, казалось, готовится погрузиться в тихий сон, чтобы с утра вновь продолжить радоваться неспешному течению жизни. Кажется, лишь в людском мире существуют страсти и горести, драмы и конфликты, которые беспокоят наши души, не давая им безмятежно созерцать истинную красоту и гармонию этого мира.

Травинки пробегали меж моих пальцев, словно играя, пока я собирала маленькие нарциссы. Они источали такой пьянящий аромат, что сделай из этого цветка эфирное масло, оно бы свело с ума множество придворных дам. По телу пробежала мелкая дрожь при воспоминании о дурно пахнущих одеждах в тазах. Нет уж, если к этому всему примешается еще и аромат нарцисса, то может и вывернуть. Я живенько оборвала стебли у цветков оставляя лишь красивые головки с медовыми лепестками. Сейчас при мне была книга, обернутая в темно красную ткань, меж ее страниц хранилось разнообразие засушенных трав и цветов, которое только можно найти среди зелени Пурпурного двора. Их сбор был моим лекарством, моей отдушиной в этих щемящих каменных стенах.

Прислуге остается мало времени на то, чтобы заняться своими делами. Погруженные в вечные заботы девушки вскоре привыкают к рутинному распорядку и порой скрашивают свои вечера обеденными сплетнями и разговорами об истинной любви, судьбе или вкусных пирожных. Девочки попадают во дворец в силу разных обстоятельств: кого-то в раннем возрасте продают родители, желающие их детям не умереть с голоду в трущобах какой-нибудь богом забытой деревни, кого-то воруют и отдают сюда в надежде получить вознаграждение, а кто-то попадает в это место из подчиненных провинций и смежных земель. Так что девочки совсем еще юными, в основном, не имея никакого образования, оказываются принуждены трудиться на благо императору и его наложницам, поэтому и разговоры их сводятся к бытовым излюбленным темам о жизни, счастье и нежных чувствах. Попав сюда и посидев несколько вечеров со всеми в общей зале для трапезы, я заметила, что не могу поддерживать их разговоры со столь же сильным интересом и воодушевленностью. Вскоре многие из девушек стали сторониться меня, я все реже получала приглашения присоединится к их обсуждениям и все чаще замечала тихие вздохи облегчения, когда уходила раньше, быстро поев и засунув паровую булочку Маньтоу в складки моего длинного хаори. Поэтому я придумала себе занятие и стала собирать коллекцию сушеных растений, чтобы хоть как-то заглушить свое тоскующее по свободе сердце. Эта красная книга – подарок Кай Лин, стала моим верным спутником и помощником. Старшая служанка Лин, хоть и женщина строгих правил, однако имеющая доброе сердце. Она видела, как тяжело мне давались первые дни во дворце, и прознав, что я умею читать, предложила мне эту книгу о разных древних искусствах от живописи до владения мечом, чтобы хоть как-то отвлечь от тяжелых мыслей о родном доме.

Читать научил меня мой отец, который работал у нас в городе учителем. Преподавал он в основном литературу и каллиграфию, но не уступал в знании истории и арифметики. Его любимой фразой была: «Когда не знаешь слов, нечем познавать людей». Он всегда заботился обо мне гораздо больше, чем мать, понимая, насколько шаткое у меня положение в качестве единственного ребенка в семье, да еще и девочки. Мне рассказывали, что мать сильно заболела после моего рождения, но этот недуг был скорее душевный, нежели физический. Она сильно извелась насчет рождения дочери, а не сына, даже какое-то время винила моего отца в том, что произошло. Кто продолжит род? Кто будет помогать им? Извечные вопросы, волнующие всех родителей. Хотя я никогда не держала обиды на мать, ведь уже с ранних лет понимала место женщины в нашем обществе, но все же больше любви питала к отцу. Он как человек науки ценил ум, нежели грубую силу, поэтому и занялся моим образованием, всем сердцем желая, чтобы его дочь обрела счастье сама, невзирая на правила, запреты и предрассудки.

Все изменилось в тот день, когда меня похитили. Шумный рынок, толпа, мешок… И вот я уже на коленях в просторной зале среди множества таких же девушек. Там я впервые увидела нашего императора. Его длинные одежды шелестели по деревянному полу, когда он обходил нас всех по очереди. Хоть он был и невысокого роста, но имел крепкое телосложение. В тот день правитель выбирал из сотни девочек тех, кто получит честь назваться наложницей его императорского величества, остальных же просто распределят между дворами и назначат служанками. В те минуты ожидания я сидела совершенно спокойно, глядя себе в колени, потому что знала, что наложницей мне не быть из-за небольшого, но заметного поперечного шрама на переносице. Я получила его, врезавшись в дверную ручку двери кабинета отца, когда пыталась подслушать разговор на счет моего дальнейшего обучения. И в тот момент меня накрыло облегчение от мысли, что мне не придется делить ложе с императором и давать жизнь его наследникам. Честно сказать, пока что меня никогда не одолевало желание выйти замуж или завести семью. Все мужчины вокруг казались мне надменными и высокомерными, требующими полного подчинения со стороны жены. Моя же семья в силу мягкости характера отца была под управлением матери. Возможно, познав любовь и заботу тихого и спокойного родителя, я ожидаю такого и от партнера, поэтому меня не привлекают гордые и мнительные юноши моего возраста. Самой большой надеждой для меня остается возможность по достижении 25 лет покинуть дворец и первым делом наведать отца с матерью. Должно быть, они очень скучают по своей дочери, переживают о ней, а она – сидит и рвет цветочки в восточном саду.

– Джу, Джу! – снова послышался голос Су, бегущей ко мне запинаясь о подолы собственного платья, – ну куда ты ушла. А, снова эти цветочки, – девочка нагнулась и нависла надо мной с изучающим взглядом.

– Не кричи так, час поздний уже, всех на ноги подымешь, – я спокойно открыла книгу, кладя ее на колени и аккуратно поместила цветок нарцисса между пожелтевших страниц, так же туда улеглась еще пара, запрятанная в мой рукав с утра.

– Тебе, наверное, так скучно одной возиться с этими засохшими лепестками! Почему ты не собираешь букеты, чтобы поставить их в вазочку? А как пахнуть будут! У меня, кстати, есть стаканчик, из общей залы стащила, – прошептала она, наклоняясь ко мне еще ближе, будто у нас были свидетели, охотно внимающие нашему разговору.

– Сухие цветы приносят больше пользы. Во-первых, храниться они могут очень продолжительное время, во-вторых, некоторые собранные травы потом можно использовать для согревающих отваров на случаи простуды.

– А красота? – спросила Су, намереваясь узнать, почему же меня не привлекают живые цветы. Да только, совсем они не живые, думалось мне, каждый раз при взгляде на роскошные пышные букеты в дворцовых залах. Цветок, стоящий в вазе и жадно глотающий из нее воду уже умирает, только дольше, чем если бы его бросили где-нибудь на дороге. Так и с наложницами во дворце, чем краше девушка, тем быстрее о ней забудут, как только годы отберут ее очарование и краски. Суровая жизнь придворных дам сравнима с жизнью хрупкой бабочки, которой в любой момент какой-нибудь озорной мальчишка может испортить крылья, и она уже никогда не сможет воспарить вновь.

– Наверное, – сказала я немного задумчиво, отгоняя печальные мысли, – и красота важна, однако она так же хрупка, как первый лед осенью.

– Я даже не думала, что в тебе живет такая поэтичная душа, Джу, – Су широко улыбнулась и потянула меня за рукав, – пошли. Ты разве забыла какой сегодня день? Вставай, Кай Лин принесла мне еще одну. Я чувствую она будет гораздо интереснее предыдущей, ну же! – с этими восклицаниями девчушка потащила меня за рукав из этого уютного тихого убежища.

༺ ГЛАВА 3 ༻

Солнце уже зашло, и месяц, терпеливо ждавший свой черед, вновь взошел, чтобы занять полагающееся ему место на темном покрывале неба. Звезд, однако, видно не было, видимо сегодня они не пожелали составить ему компанию в безмолвной тиши ночи.

Мы достигли комнат прислуги, и Су взбежала вверх по небольшой лестнице на входе, чтобы ловко пробраться к спящим девушкам, словно лисица в курятник, и забрать у себя из-под покрывала книгу. Пока я ждала ее там, чуть поодаль послышались звуки шагов, нарушающих сладкий покой Пурпурного двора, уже окутанного дымкой сладких грез. Кому же в такое время понадобилось разгуливать по округе? Я, крадучись, подошла к деревянной балке, держащей край красивой резной крыши, и спряталась за ней. Три человека, одетые в черные одежды. У первого, что шел во главе, на полах его длинного хаори был вышит грациозный павлин, его пышный серебристый хвост тянулся до самого подола, а на голове у мужчины была надета шапка в цвет никелевой синевы. Павлин был символом 4-го, высшего, ранга. Его двое спутников были одеты скромнее: вышивки на их халатах, сделанные золотистой нитью, изображали стайки перепелов, а кончики головных уборов под лунным светом казались почти янтарными.