Мой сосед – колдун

Глава 2

Григорию было намного комфортней в доме Нины Петровны, чем в квартире сына, даже если не учитывать, что за этим стояло. Дом имел все удобства, хотя и был одноэтажным. Мужчина легко поднимался и спускался на костылях с невысокого крыльца. Привыкший к свежему воздуху, он постоянно обитал в беседке, кроме дождливой погоды. Было начало августа и поэтому традиционное похолодание на Ильин день было ожидаемо. Но Григорий Савич все дни проводил там, чтобы не стеснять хозяйку. Да и интернет там покрывал как раз. Он листал сайты, а сам мысленно обдумывал ситуацию. Ему приходилось прятаться от родных детей. Разве он думал, что до такого дойдет??? Он все спрашивал мысленно свою покойную жену Тамару – ну что мы упустили, как же мы их воспитывали?

Хотя он догадывался, что это, возможно, так причудливо гены перетасовались. Его двоюродный дядя в войну был предателем, полицаем. Брат у Тамары сидел за мошенничество, чем в своё время притормозил карьеру молодого Григория. Перед тем, как уйти в отставку, кстати, руководство его уговаривало остаться, хотя бы в качестве наставника, он постарался протолкнуть Мишу чуть вверх по карьерной лестнице, хотя и нарушив при этом свои принципы. И вот…

Это решение далось ему не просто, он обдумывал два дня и, наконец, решил позвонить своему бывшему руководству.

– Егор Антонович? Здравия желаю.

– Привет, привет, Григорий. Пропал что-то, не звонишь, не заходишь. Как твои дела сейчас? Совсем на пенсию вышел, говорят. А вот зря, мог бы и поработать на благо, так сказать… Ну, да это твоё решение.

– Да, вот так случилось. Может и поработаю, если согласитесь принять, даже на общественных началах.

– А почему нет, не на общественных, конечно, но работа найдется и добавочка к пенсии и остальное. А ты, собственно, по этому вопросу звонишь, или по другому?

– Егор Антонович, тут такое дело. На меня было совершено покушение. Я бы этот вопрос решил и без ведомства, но это совершил сотрудник, работающий в управлении. Я понимаю, что называя его имя, я ставлю себя в двойственное положение. Вроде как прошу помощи и защиты с одной стороны, хотя мог бы обратиться и в полицию. Но этот человек работает у вас, имеет доступ к гостайнам и и так, как покушение вызвано материальными выгодами, я не смог промолчать.

– И кто это?

– Это мой сын, Михаил Григорьевич Н… У меня есть запись его разговора с подслушивающего устройства. Если необходимо, я её передам вам через сотрудника, который помог мне спрятаться.

– Даже так….Я не хотел тебя расстраивать, но у меня лежат пара рапортов на него от сотрудников, что показывает его в очень негативном свете. Запись передай через Николая, я знаю, что ты сейчас у него.

– Да, я у него. Тогда ещё просьба: – он посещал дачу на днях, в моё отсутствие. Хотелось бы, чтобы вы направили туда сотрудника на предмет проверки. И пусть сначала он проверит проводку на предмет короткого замыкания.

– Хорошо. А ты восстанавливайся побыстрее и приходи к нам. И да, у меня уже есть результаты анализов твоей крови. Печально это всё, Гриша. Ты очень правильно сделал, что позвонил.

Попрощавшись, Григорий Савич понял, что у Егора Антоновича есть записи разговора, есть все данные об этой ситуации. Понял и то, что против сына уже ведётся расследование и случившееся с отцом просто звено в цепочке проступков. Но как же Соня то поддержала брата? Она была его любимицей, добрая, ласковая. Правда, очень любила подарки, любые. И наряды. Он всегда ей привозил из командировки что-то новенькое. И сейчас он ей постоянно помогал.

Понял Григорий Савич, что если бы не его звонок, он бы потерял всякое уважение и доверие у руководства. Значит, он смог бы личное поставить выше служения Родине. А для него эти слова были не простой звук, он знал им цену. Может быть, современные реалии и стали другими, но не для него.

Он сидел в беседке, задумавшись, не замечая, сколько прошло времени, пока Нина Петровна его не окликнула.

– Григорий Савич, ты там живой? Или спишь? Давай хромай к нам, чаю попьём. Гостья ко мне пришла.

– Нина Петровна, бегу! Да какие гости, я небритый, к парикмахеру давно не ходил, – с шуткой ответил мужчина и опираясь на костыли, похромал к дому.

В столовой сидела женщина лет 50 со светлыми волосами, ухоженная и пила чай с пирожным.

– Знакомься, Фаина, это Григорий, наш хромой. Григорий, это Фаина, наша местная знахарка, ну по научному, как сейчас говорят, гомеопат. Я её пригласила, чтобы ногу твою посмотрела. Может, мазь какую сделает, чтобы твои сухожилия срастались хорошо. Только не морщись, она женщина грамотная. Давай чайку попьешь и покажешь ногу.

Григорию сейчас было не до показов, особенно после разговора с конторой. Да и неудобно чужой женщине ногу показывать, но спорить с Ниной Петровной, давшей ему крови ухаживающей за ним, как за родным зятем, было бы плохой затеей.

Поэтому он после того, как попили все чай, послушно пошёл на веранду и поставил ногу на табурет, сняв бинты и лангет. Женщина пробежалась пальцами по его ступне и сухожилиям, неожиданно нажав на какую-то болезненную точку. Григорий Савич дёрнулся от боли, а женщина нахмурилась.

– Похоже, там ещё идёт воспалительный процесс. И как же врачи это упустили? Так, я завтра с утра принесу мазь, сегодня приготовлю. На ногу не наступайте совсем. И женщина дала дальнейшие подробные инструкции, что делать, помогла забинтовать ногу. Затем обратилась к Нине Петровне, спросила, есть ли у неё старые льняные простыни.

– Лучше из них бинты сделать, эти бинты не годятся.

Та обещала поискать, расспросила, какой ширины нужны бинты.

Григорий Савич и сам видел, что уже 3 недели, как он болеет, а улучшений нет. Нужно было сразу обратиться в его ведомственную поликлинику, но сын повёз по месту его жительства, типа, ближе, проще.

С утра Фаина принесла мазь. Она имела странный запах, немного резковатый, но терпеть было можно. Женщина сама намазала ногу, затем обернула бинтами, которые приготовила Нина Петровна. Лангет она не одевала, просто забинтовала плотно. Мазь была по густоте, как йогурт. Фаина посоветовала смазывать поверх бинтов дважды, потом на ночь одевать носок, чтобы не пачкать постель. Раз в три дня она будет сама приходить и перебинтовывать ногу.

Такое лечение было не очень удобным для Григория Савича, но он решил попробовать, хотя для Нины Петровны забот прибавилось. А вдруг будет лучше, а то он уже залежался.

Вечером подъехал Николай. Григорий Савич передал ему разговор с руководством, спросил, какие новости?

– Ищет тебя Миша, знаю, что ходил он в отдел к одному сотруднику и просил его помочь найти тебя. Причем не назвал тебя отцом, а назвал неким подозреваемым.

– Мда… А Миша что, в разработке? – глядя в глаза Николаю, спросил Григорий Савич.

– Почему ты так решил?

– А откуда сведения, кого сын ищет?

– Понимаешь, Григорий, как копнули, а за ним много грешков водится. Но если ты сам сообщил руководству, значит, скрывать от тебя это нет смысла. Но, боюсь, он тебя здесь быстро вычислит, если не вычислил уже. Ну если придет полиция, пусть сначала звонят по этому номеру. Я понимаю, что трёшка твоя в центре стоит денег, дача в элитном посёлке также, но чтобы отца родного…не понимаю.

Григорий Савич промолчал. Ему было тяжело отвечать на этот вопрос.

Как и предвидел Николай, на следующий день, а это была суббота, к ним наведался участковый. Он спросил Нину Петровну о её постояльце, кто, мол, он, когда появился.

Нина Петровна, как выразился Николай когда –то, генерал в юбке, затребовала от участкового ордер на обыск и все остальное и сказала, что постоялец сотрудник такой то организации. Затем, не впуская его в дом, вынесла номер телефона, который оставил Николай, и заставила перезвонить участкового, прямо в приказном порядке при ней. Хоть и была суббота, на том конце ответили, попросили представиться, назвали свою контору и велели, если будет необходимость, оказывать всяческое содействие сотруднику Н.

Участковый ответил: «Будет сделано», попросил прощение у Нины Петровны за беспокойство и ушёл. Нина Петровна тут же отзвонилась зятю.

Глава 3

– Нина Петровна, благодарю за службу! В качестве награды привезу завтра рассаду элитной клубники. Экспериментальный образец.

– Принимается, Коля. Как раз время посадки. А твоего соседа лечит Фая, наша знахарка. Говорит, ещё бы неделька и остался бы инвалидом.

– Да лучше бы я отвез его в нашу ведомственную.

– Фаина сказала, что поможет, зря ты не веришь в её способности. Коля, вот я о чем думаю, а вдруг дети заявят в полицию, что мы его украли и держим насильно?

– Нина Петровна, вот он завтра и перезвонит сыну, успокоит его.

– Ну и хорошо. Я уже и по внуку соскучилась, завтра приедете?

– Конечно, мы с ним хотели дрова порезать для камина и мангала. Он со своей девушкой приедет, вроде бы там серьёзно намечается. – Далее пошёл их семейный разговор.

Вечером опять пришла Фаина. Григорий Савич, хотя ему и было неловко, попросил после того, как она сняла льняные бинты, позволить ему помыть ноги.

– Ой, простите, Григорий, а я и не подумала, что вам сейчас трудно сделать это простое действие. Ничего, я вам помогу, принесу тазик с водой.

Григорий мыл ноги и вспоминал, как он носил тазик сыну, чтобы попарить ему ноги, когда тот болел. Миша маленьким болел часто, сказывались жилищные неудобства. Поэтому пришлось с ним повозиться, отправлял его с Тамарой на море, экономя на всём. Сейчас же он не стал злоупотреблять помощью этой милой женщины, как он про себя её называл, а, помыв быстро ноги и вытерев их насухо, приготовился к процедуре. Фаина намазывала ногу мазью и слегка массировала больное место кончиками пальцев. Странно, но на третьей процедуре при нажимании на место воспаления боли он почти не чувствовал.

– Думаю, дело пошло на поправку. Скоро танцевать будете, Григорий, – заметила знахарка.

– Да я и сам почувствовал. Вот вы сегодня нажимали, а боль была совсем тупая. Золотые руки у вас, Фаина.

– Золотыми руками я бы не смогла вам помочь. Они у меня чувствительные и я нахожу быстро место воспаления, саму точку. Вот сейчас я забинтую ногу, завтра вы сверху ещё мазь наложите и в понедельник-вторник можно ехать на проверку к врачу.

– Вы можете свою практику открывать, Фаина, с такими способностями.

– Практику…тогда мне придётся и дневать и ночевать на работе, да и документов столько нужно! И проверяющие замучают. Зачем мне это? Приходят ко мне те, кому это очень нужно. Принимаю 2 раза в неделю, я ведь ещё и работаю уборщицей в офисном здании. Поэтому на серьезную практику не соглашусь. Да я ещё и пока травы соберу, они же каждая свой подход требуют, специального сбора, специальной сушки, а не просто нарвать пучком да высушить на солнце.

– А кто научил вас этому?

– Бабушка этим занималась, целительством, мама немного, теперь я. Это по роду передается, понимать силу трав, видеть болезнь. Жаль, у меня дочки нет, чтобы передать, а сын трагически погиб ещё молодым.

Фаина вздохнула, замолчала. Григорий Савич уже знал немного о ней от Нины Петровны. Женщина она хорошая, но мужу не понравилось, что у дома люди толкались, а жена не борщи варила да корову доила, а травы сушила и мази с настойками готовила. Конечно, люди платили за работу, как и положено, но ушёл он. Как сказал, к спокойной жизни.

Назавтра, в воскресенье приехал Николай с ящиком рассады. Приехал и внук с девушкой. Григорию Савичу было неудобно, что он здесь в этот момент. Он вспомнил, как знакомили его дети со своими будущими 2 половинками. Было безрадостно и горько на душе от воспоминаний и старик постарался сегодня не путаться у семьи друга под ногами, а посидеть в комнате.

– Григорий, ты чего это в доме сидишь? Смотри, какая погода! Жара на улице, середина августа. Кстати, я поливаю твои грядки, а урожай твой также не пропал, дети собрали, приезжали. Ну сорняки не полю, уж прости.

– Да что ты, Николай! Какие сорняки, даст Бог, все приведу в порядок. Я вот что тут подумал. Нужно Соне позвонить или тому же Мише, чтобы переставали полицию присылать. Так мол и так, я в пансионате, не стал беспокоить Инну, сам вызвал такси и уехал.

– А ты правильно придумал, а то я уже хотел сам предложить сделать это. Конечно, контора отобьёт, но нарываться не стоит. Только записывай.

– Николай, я память почти восстановил, да и сам заинтересован в том, чтобы дело раскрылось.

Он набрал номер сына, после некоторых гудков тот отозвался.

– Папа, ты где? Ты жив? Что случилось, тебя что, украли?

– Сынок, да ты что, перегрелся? Миша, я вызвал такси и уехал в пансионат. Скажем, я был не готов ежедневно жевать вашу холодную овсянку и лежать лицом к стене. Чего это я должен умирать? Вот у вас я бы и помер. Так что перестань меня разыскивать.

– В каком ты пансионате?

– Ага, прямо сразу и сказал. Чтобы забрали меня опять к своей овсянке? Нет, заживет нога, сам приеду.

– Ну может, чего привезти тебе нужно, ты практически без ничего уехал.

– Миша, у меня есть деньги, чтобы купить то, что необходимо. Я не нищий. Всё, я сказал, чтобы не искали меня и точка.

И Григорий Савич отключился, а затем заблокировал номер. Пусть лишний раз не беспокоит и не догадывается, что вокруг него сжимается кольцо.

– Ну, поговорил, теперь пошли к нам. Не переживай, ты у нас не будешь лишним. Пообщаешься с моим сыном. Представляешь, не могу заставить идти по моим стопам.

– А может и не нужно, Николай. Вот мой пошёл…а может его система и сломала.

– Не ищи ему оправдание, Григорий. Отношение к людям, с отцу не привьётся системой. Кстати, Нина Петровна сказала, что вроде нога на поправку пошла? Давай во вторник отвезу тебя к нашим врачам?

Николай даже в разговорах никогда не называл тёщу – тёщей, а только уважительно – Нина Петровна. И Григорий Савич уже понимал, что есть за что.

– Ты знаешь, а нога действительно перестала болеть, наступать на неё не хочу специально, но ваша Фаина просто волшебница.

– Ну-ну. Ладно, посмотришь на мою будущую невестку. Со стороны тебе будет виднее.

Стёпа уже почти заканчивал обрабатывать грядку под клубнику. Перекапывать Нина Петровна не разрешила, потому что земля потом должна была выстоять. Она дала команду просто убрать сорняки с того места, порыхлить. Место было готово уже давно. Ксения, так звали его девушку, напросилась помогать. Правда, бабушка, посмотрев на её маникюр, дала ей перчатки и предложила просто подавать ей кустики. Она понимала, что девушка собиралась в гости, вчера, неверное, сходила в салон, выбирала одежду. А тут – нате, давайте к грядкам.

Между делом Нина Петровна расспрашивала девушку обо всем, делая это очень ненавязчиво. Григорий Савич сидел в беседке, а Николай орудовал с мангалом. Затем они решили позвать Ксению на помощь к ним, там бабушка с внуком управятся сами, кустов было немного. Девушка нарезала овощи для салата, предложила разбавить их сыром и сделать специальную заливку. Всё было как-то по домашнему и девушка, по мнению Григория Савича, гармонично вписывалась в семью Николая. Если, естественно, у них будут дальше развиваться отношения в этом направлении.

Когда Ксения отлучилась на кухню, Николай сказал:

– Мы взяли под наблюдение и твою квартиру и дачу. Во вторник поедем к врачу и затем к нотариусу. Наложишь запрет на все действия по доверенности, только личная подпись. Хорошо?

Глава 4

Во вторник они поехали в свою ведомственную поликлинику к травматологу. На руках были снимки и описание, поэтому врач быстро сориентировался с его связками. Конечно, он был удивлен быстрому срастанию такого большого надрыва связок, но решил, что у мужчины высокая способность организма к регенерации. Шину сняли и разрешили наступать на ногу, но опираясь на трость.

После больницы они поехали к нотариусу, которого знал Николай, так как иногда к нему обращался по службе.

Они быстро заполнили форму, документы на квартиру Николай забрал ещё раньше по просьбе Григория Савича. Нотариус зашла в реестр, а потом, повернувшись к Николаю, сказала:

– Не зная вас, я бы решила, что вы мошенничаете. Вчера квартира была продана по доверенности, документы отданы на регистрацию сделки в Россреестр.

– Как???? – оба мужчины вскрикнули одновременно. Григорий Савич рванул ворот на рубашке, потому что ему вдруг стало не хватать воздуха.

– Я остался на улице! Не успел! Эх, Миша, сынооок…как же так…

Нотариус быстро налила ему воды и накапала валерьянки.

– Ну, так рассказывайте вы, Николай, что случилось.

– Да вот, сын, пока отец ногу лечил, подделал доверенность и продал квартиру.

– …Да, к сожалению, есть и такие нотариусы. Постойте, кажется, у меня есть выход. Это не 100 процентная гарантия, но…раз так, то и мы попробуем…

Она нашла телефон и показала пальцем, чтобы все молчали.

– Алло, Петя? Ты сегодня работаешь? У меня вопрос и очень личная просьба. Сейчас тебе курьер привезёт документы, нет, не регистрация собственности, а право личной подписи. Зарегистрируй прямо сегодня, хорошо? И положи сегодня к бумагам по собственности. Спасибо, с меня как обычно? Окей, в сопровождающем конверте. – Она отключилась.

– Так, сейчас мы быстро все оформляем и сегодня заявление будет зарегистрировано. С вас…(она назвала сумму). А там при регистрации права послезавтра увидят это заявление, будет не состыковка, проволочка, а в это время вы успеете что-то сделать, подадите на суд и наложите запрет на продажу квартиры, чтобы она не была продана третьему лицу, а если это случится, тогда это будет конец.

Когда Григорий с Николаем подъехали к квартире, оттуда грузчики вытаскивали мебель, причём действовали грубо, так как мебель вывозилась на свалку. Хорошо, что были деньги и договорились мебель занести назад. Через минут 10 подъехал сын.

– Папа, ты чего тут командуешь? Квартира продана, деньги ты получил. Давай на свою дачу уезжай и там живи. Или в пансионат, откуда ты приехал. А вы, Николай, чего вы тут воду мутите? Думаете, не понимаю, что хотите свой кусок отхватить? Отец память потерял, так думаете поживиться?

– Насчёт памяти, так на это экспертиза есть. Если докажут, что человек потерял память, значит, так тому и быть, – спокойно ответил Николай. А пока сделку можно и отменить, сроки не вышли. Отец уже связался с адвокатом и тот наложил арест на все дальнейшие действия с квартирой.

– Не боитесь соваться в наше с отцом личное дело? А если я доложу руководству и так как я это вижу?

– Ах ты, гадёныш! – Григорий Савич плюнул сыну под ноги.

– Потише, сейчас санитаров вызову и все ваши суды накроются.

– Сынок, ведь твоя карьера накроется полностью.

– Не накроется, она как раз на пике, а вы оба мешаете. У меня поддержка в верхах отличная. Пошли оба вон отсюда, квартиру я продал по твоей доверенности, ты сам её и подписал, а деньги я тебе отдал.

– А Соня знает, как ты деньги поделил?

– Я с Соней разберусь.

В дверь позвонили. На пороге стоял участковый. Григорий Савич показал ему паспорт с регистрацией в этой квартире и сказал, что сын пытается его выселить с его собственной квартиры.

– Да ты же её продал!

– Как увижу регистрацию и документ купли – продажи, тогда уйду. До тех пор это моя квартира и я здесь нахожусь по праву.

Полицейский сказал, чтобы они сами разбирались, раз человек не выписан, он имеет право здесь находиться и ушёл.

– Хорошо, через три дня ты отсюда уберёшься, в документах указано, что ты обязуешься выписаться выселиться отсюда за три рабочих дня.

– Ну через три дня и придёшь! А сейчас я буду отдыхать.

Когда они остались одни, Николай даже не знал, что и сказать в утешение Григорию Савичу. Кто знает, какая поддержка у Михаила на самом деле, если его до сих пор не вызывали в отдел внутреннего расследования. Конечно, запись разговора Николай переслал главному, Егору Антоновичу, но кто знает…

Конечно, после нотариуса они поехали к адвокату, им повезло, что застали его на месте. Григорий Савич подписал все документы, тот обещал срочно зарегистрировать наложение ареста в суде. Сейчас, он зашёл в свою порушенную квартиру, оглянул все, поднял портрет жены, который всегда стоял за стеклом книжного шкафа и у него все поплыло перед глазами.

Очнулся он от запаха нашатыря и от того, что его били по щекам. Над ним склонилась женщина в белом халате, она спрашивала, как его зовут.

– Григорий Савич, – еле ворочая сухим языком, ответил он.

– Мы вас забираем с собой, подозрение на инфаркт. Кто-то из родных знает, что с вами случилось?

– Нееет, только Николай. Пишите его телефон и его данные.

Николай собрал его в больницу, сам остался, чтобы поменять замки от входной двери.

Григория Савича удалось спасти, инфаркт не был обширным, но ему и жить не хотелось. Через три его перевели из реанимации и его пришёл навестить Николай. Оказалось, сделку отказались регистрировать, на все действия с квартирой был наложен арест, а сделка была признана никчемной. Адвокат оказался очень толковым и шустрым.

– Так что, Савич, поживете в своей квартире ещё долго. А насчет Миши не беспокойтесь, его с утра арестовали. Там много чего: и превышение, и взятки, и, как я понял, измена.

– Спасибо, Николай. Если бы не ты….– и по щеке у Григория потекла слеза.

– Григорий, ты уже и не помнишь, как ты мне, молодому и неопытному лейтенанту помог в первый год службы. Тогда, если бы не ты, – тут и Николай махнул рукой.

– Неужели помнишь?

– Ты мне жизнь спас и карьеру. Теперь я отплатил. Да и не только поэтому, мы столько лет дружили, я видел, какой ты человек. Да, кстати, Фаина привет передавала. Говорит, ждёт в гости, будет сама восстанавливать тебя.

– Хм, Фаина. Передавай и ей привет, кажется, я на этот раз выкарабкался, а там посмотрим.

Через 10 дней Григорий вернулся в свою квартиру. Сын впустил в квартиру посторонних грузчиков, которые не постеснялись прихватить кое-что ценное, все равно шло на свалку. Но главное, они могли увидеть вмонтированный в стенку сейф, который скрывался за шкафом. Много чего не увидел Григорий Савич в квартире, может, это и сын забрал, главное, стены остались его. За всё время Соня ему не позвонила, а Григорий Савич и не собирался сам звонить.

– Она такая же, как и Миша, только возможностей меньше, – подумал он.

Тут раздался звонок от неё.

– Легка на помине, – подумалось.

– Папочка ты где? Дома? Я подъеду к тебе со Славиком? Нам нужно переговорить…