Разбитое зеркало

Глава 3

С родным полком Глеб простился два месяца назад. И с тех пор узнал настолько много нового, что эти знания грозили разорвать его голову, подобно пуле дум-дум¹⁰.

Новое место службы, по закону подлости, находилось всего в нескольких километрах от остатков Москвы, в случайно уцелевшем городке Королев. Практически вплотную к городку был выстроен комплекс подготовки космонавтов-межпланетников, включавший в себя всё необходимое для тренировки и проживания будущего экипажа первого межпланетного корабля. К моменту прибытия Глеба, самого корабля, названного «Арес¹¹», пока что не существовало, его модули только начали строить, зато на него было подобрано аж два экипажа, основной и дублирующий.

Каждый из экипажей состоял из двадцати двух специалистов и сорока шести десантников. Командиром основного экипажа стал Грустинин, его замом, тот самый американец, что получил медаль конгресса вместе с ним – Том Хьюз. Остальной экипаж тоже оказался смешанным, по десять русских и американцев. А вот состав десантников оказался чуть более пестрым, в него вошли двое немцев, швед, бразилец, кореец и индус. Командовал десантом майор Джон Вильямс, а уже его замом был майор Илья Подгорный. В дублирующем экипаже все было наоборот, только немец оказался один, а корейцев двое.

Решение, что в состав экипажей должны войти представители анклавов, оказывается, очень долго вызревало и мусолилось на высшем уровне, пока не было утверждено именно в таком виде. Зачем эти представители понадобились, Грустинин в принципе понимал, но не одобрял. За годы войны он как-то перестал доверять тем, кто не готов с оружием в руках бороться за свободу родного мира. А среди анклавщиков таких оказывалось как-то подозрительно много.

Львиная доля тренировок была посвящена устранению той или иной неисправности, которые теоретически могли возникнуть во время путешествия. А еще их знакомили с совершенно секретными документами и выводами аналитиков на основе этих, а может быть и не только этих документов, а также исследований лунной базы, ставившими буквально с ног на голову всю привычную земную историю. И от этой информации голова пухла значительно сильнее, чем от всех остальных занятий вместе взятых. А еще эта информация рождала недоумение и лютую злобу к тем, кто все это сотворил.

Документов было мало и, к сожалению, на их основе можно было сделать лишь более или менее правдоподобные предположения, что же в действительности происходило на нашей планете. Но одно было совершенно ясно, вся история мира ранее окончания первой мировой войны была недостоверна. А ранее восемнадцатого века банально придумана. Неясно было кем, когда и с какой целью, было ли это творчество людей, приближенных к новым элитам или весь этот громадный исторический материал, включая множество книг и документов, создавался под контролем и с помощью чужих.

С пришельцами тоже не было ясности, но одно можно было утверждать со всей очевидностью, они пришли на землю не пятнадцать лет назад. Согласно выводам специалистов, лунная база существовала более трехсот лет, но вот построена она изначально была людьми! Чужие заняли ее в период от двухсот, до трехсот лет назад, точнее пока что сказать было сложно, немного перестроили под свои нужды, но вот обжить полностью гигантский объем базы так и не смогли. Также обследовавшие базу ученые не смогли дать окончательный ответ, была ли база захвачена в результате военных действий или уже была покинута к моменту появления инопланетян.

Несколько проще оказалось с голографической системой, создававшей лунный экран. Ее возраст был в районе двухсот лет и точно не превышал двухсот пятидесяти. На основании чего специалисты это определили, до Грустинина не довели, предложив считать эту информацию аксиомой.

Ну а в целом. Вначале было безумно интересно, но по мере получения все новой и новой информации, а особенно после ее систематизации и получения кое-каких выводов, становилось настолько грустно и тоскливо, что Глеб дорого бы дал, чтобы все это оказалось шуткой. Тысячи исторических личностей, их жизнь, приключения, высказывания, все это оказалось сказкой, выдумкой неизвестных шутников. Масса любимых исторических фигур, на которых равнялись или которых презирали, о чьих деяниях спорили до хрипоты поколения историков, все, ну буквально все можно было рассматривать не более чем, как популярный фантастический роман и забыть раз и навсегда.

***

– Двигатели сто, защита сто, все системы штатно, – доложил Глеб.

– Арес, начинайте подготовку к первой фазе испытаний, – раздалось из динамика.

– Есть, начать подготовку к первой фазе, – бросил в ответ Грустинин, и повернувшись к первому пилоту продолжил: – Набираем пятьсот тысяч в сторону Луны согласно программе.

Пока капитан Иван Молчалин, первый пилот Ареса и по совместительству второй навигатор, тихо матерясь себе под нос, вручную рассчитывал данные полета, так как по условию сегодняшних испытаний накрылась почти вся полетная автоматика, Глеб потянулся, похрустел шеей и щелкнув тумблером, включил систему внутренней трансляции.

– Говорит командир корабля Грустинин! Экипажу занять места согласно полетного расписания, готовность номер два, – переведя тумблер трансляции в положение оф, Глеб хмыкнул и спросил: – Ну как, Вань, кватернион¹² рассчитал?

– Угу, – буркнул Молчалин, продолжая барабанить по клавиатуре.

– Главное, Айван, быть его правильно рассчитать, с учетом иметь наше ускорение, иначе быть…, – произнес Хьюз с просто безумным акцентом, куда уж там пресловутой картошке во рту, прищелкнул пальцами и довольно хмыкнув, продолжил явно заученной фразой, – вмажемся в Землю-матушку, как пить дать! Я мочь проверять.

– Да ладно вам! – взмолился Иван, – Один-единственный раз на тренировке ошибся в расчете, вы мне теперь всю жизнь это вспоминать будете?

– Вань, а нам много не надо, одного раза вполне достаточно, шмяк и попрекать уж некому и некого, – очень серьезно ответил Глеб.

Как-то еще в самом начале обучения Иван умудрился проложить курс к Луне таким образом, что он прошел прямиком через центр Земли, с точки зрения чистой математики курс был оптимален и безупречен, но вот при соприкосновении с грубой реальностью…

Молчалин тяжело вздохнул и перебросил свеженабранную программу полета на терминал заместителя капитана.

– ОК! Есть хорошо! – через минуту проронил Хьюз, – Можно пуск!

Пока резко повеселевший Иван вводил перепроверенные данные в навигационный компьютер, Глеб снова осмотрел пульт и, как бы случайно отклонившись, взглянул на правую боковую панель. Две недели назад он нанес там царапину, сейчас она преобразовалась в крестик. «Дьявольщина» – про себя выругался Грустинин: «Либо глюки, либо чья-то дурацкая шутка».

Эти глюки начались у него через три недели после того, как он вступил в командование Аресом. После очередного отдыха и цикла занятий на Земле, он, пройдя на корабль, почувствовал, что что-то не так. Вроде бы все то же самое, но это был другой корабль, не его. Списав это на утомление, Грустинин не стал зацикливаться, и как ни в чем не бывало, продолжил командовать. Экипаж вроде тот же, а глюки с кораблем..,, да бес с ними, с этими глюками, не до них. График был плотный и Глеб почти забыл об этом ощущении чужого корабля, но спустя еще две недели все повторилось.

Едва только взойдя на борт, он сразу понял, что находится на своем родном Аресе. Вот тут ему малость поплохело, он уже как-то свыкся с мыслью, что поведет корабль к Марсу, а тут явные признаки психоза или шизофрении, а капитанами межпланетных кораблей шизофреников обычно не держат. Вот тогда он и нанес на боковую панель пульта царапину. И вот сегодня все вновь повторилось. Поднявшись на борт, он снова почувствовал, себя на чужом корабле. Ну, теперь с учетом крестика можно успокоиться, это верно вновь чудят научники, какая-нибудь очередная проверка на стрессоустойчивость, задолбали уже с этими проверками, право слово! Вот только царапину он, вроде бы делал немного дальше… и выше. Ладно, потом разберемся, решил Глеб и, включив трансляцию, произнес:

– Говорит командир корабля Грустинин! Готовность номер один! Старшим служб доложить о готовности!

Посыпались доклады:

– Двигатели – норма! Готовность номер один!

– Десант, готовность номер один!

– Медлаб, готовность номер один!

…

– Вооружение, пушек нет, но настроение бодрое! Готовность номер один!

Глеб поморщился. Команда, к слову, состоявшая из одних только ветеранов, вроде бы закончившейся войны, за два месяца непрерывных тренировок сначала на Земле, а потом и на достраиваемом параллельно Аресе, стала единым организмом. Даже десантники, изначально державшиеся особняком, потихоньку влились и уже не казались каким-то инородным телом, а наоборот, когда тренировки проходили без их участия, чего-то ужасно не хватало. И вот из всего этого многообразия людей, ставших его экипажем, напрягал только командир БЧ-2, если говорить по военно-морской терминологии или службы вооружения старший лейтенант Антон Подгородецкий. Причем чем он именно напрягал, так сразу и не скажешь, но напрягает и все тут!

Грустинин даже хотел избавиться от него, но тут выяснилось, что подбор экипажей производили психологи, на основе каких-то своих шибко умных методов и на изменение состава подчиненных, власть командира корабля совершенно не распространяется. А Кириллов и вовсе отмахнулся от просьбы Глеба о замене Подгородецкого и хмуро сказал: «Будет сильно доставать, после отлета – расстреляете! И Глеб Глебович, перестаньте уже мне морочить голову, поверьте, мне есть чем заняться!»

Приняв все доклады, Грустинин связался с диспетчером.

– Арес к выполнению первой фазы готов!

– Выполнение первой фазы разрешаю, – отозвался диспетчер.

– Экипажу, старт! – бросил Глеб по внутренней трансляции и с усмешкой добавил уже только для тех, кто был в рубке, – От винта!

– Пое-ха-ли! – эхом отозвался Том и широко улыбнулся.

Перегрузка вдавила Глеба в кресло, да так, что в глазах потемнело, но включившаяся система компенсации почти мгновенно вернула окружающий мир в норму.

– Кхм, и что это было? – секунд через пятнадцать, поинтересовался в пространство четвертый член экипажа, находившийся в рубке, лейтенант Александр Смирнов. Он отвечал за компьютерные системы Ареса, выполнял обязанности бортинженера, а за компанию еще и завхоза, обладал пышными пшеничными усами и был старшим по возрасту среди полетного экипажа, уступая лишь тридцати двух летнему командиру десантников Джону Вильямсу.

– А это Саш, либо реальная неисправность, либо наши научники очередной эксперимент решили поставить, – сквозь зубы проговорил Глеб, – И я очень хотел бы услышать от тебя, что такого больше не повторится. У тебя есть тридцать семь минут, пока проводится эта…, – Грустинин очень хотел выругаться, но сдержался, – Первая фаза.

– Есть! – четко ответил Смирнов и, расстегнув ремни, бегом покинул рубку.

Глеб тоже отстегнулся, щелкнул тумблером и стал выяснять, состояние экипажа и материальной части корабля, втайне опасаясь услышать о многочисленных травмах и повреждениях. За время нахождения на корабле все настолько привыкли к отсутствию перегрузок при разгоне и торможении Ареса, что кто-нибудь вполне мог не то что не пристегнуться, а, вообще, не занять антиперегрузочное кресло. К счастью, раздолбайство, в принципе характерное как для русской, так и американской частей экипажа, нивелировалось тем, что все эти люди прошли безумную войну, так что выполнение инструкций было вбито в них на уровне спинного мозга. В общем, никто не пострадал, а все разрушения свелись к потерям в оранжерее, не все растения восприняли мгновенную четырехкратную перегрузку с энтузиазмом.

Уже через семь минут на связь вышел Смирнов и доложил, что с системой все в порядке, и он выловил сработавшую закладку. Глеб скрипнул зубами и сам себе пообещал, что если найдет умника, решившего эту закладку активировать, то самое малое набьет ему морду, а лучше засунет в центрифугу минуток на пятнадцать, чтобы прочувствовал, зараза! Время между тем шло, корабль производил все положенные по программе эволюции и в расчетный момент оказался в нужной точке, практически точно на середине пути между Землей и ее спутником.

Проведя положенные по программе учения, еще спустя семь с половиной часов, Арес отправился в обратный путь и, пристыковавшись к звездной крепости номер семнадцать, сменил свой уставший основной экипаж на дублеров, которым сегодня предстояло аналогичное задание, только вот испытать неожиданную перегрузку им уже не грозило.

***

Вот уже два с половиной месяца, как Глеб прочно прописался в Королеве. Арес был полностью достроен, прошел все положенные испытания и его сейчас активно снаряжали для межпланетного полета. Хотя занятия и продолжались, но уже неделю, как исключительно на Земле, да и без особенного фанатизма.

Сегодня Глеб проснулся раньше обычного, до звонка будильника оставалось еще двадцать две минуты, что ни туда, ни сюда. После кратковременной борьбы с организмом победила воля и Грустинин встал. Со дня на день должно было быть назначено время старта, а пока что: «Учиться, учиться и еще раз учиться! – как завещал великий Леннон¹³… или Ленин¹⁴, черт, все время их путаю, да и не помню толком кто это такие. Ну и ладно!»

Лишнее время Глеб решил посвятить гимнастике, на которую, признаться, последние годы не обращал должного внимания. После переезда ему мягко указали на то, что его физическая форма далека от совершенства и пришлось порядком поднапрячься, чтобы несколько приблизить ее к идеалу. В общем, зарядкой он больше не пренебрегал.

После получаса гимнастических упражнений и контрастного душа Глеб обосновался за обеденным столом, выбрал меню на синтезаторе и пока тот урчал, выполняя заказ, решил пробежаться по сегодняшнему расписанию и глянуть новости. К его громадному удивлению вся первая половина дня оказалась свободна от занятий, вместо них значилось совещание у Кирилова в его личном кабинете. Ну, совещание, так совещание, хотя могли бы, и предупредить, да и тему указать, так, ради разнообразия.

«– Сегодня ночью в четыре сорок две по Иркутскому времени, впервые, с момента окончания битвы за Луну, – вещал диктор новостного канала, – Силами безопасности Земли был обнаружен объект Чужих. Отлично сработали экипажи звездных крепостей номер шесть и номер двенадцать, взявших противника в клещи и уничтоживших его при подлете к нашей планете. Жители Европейских территорий могли наблюдать в вечернем небе несколько вспышек.

К международным новостям.

Вчера на совещании Объединенного Командования Сил Безопасности Земли было принято решение о введении в строй еще двадцати четырех космических крепостей. Неожиданно поступило предложение от руководств территорий Германия и Бразилия, которые решили взять на себя финансирование строительства двух из них. «Мы можем лишь приветствовать подобное. Безопасность нашей планеты в руках всех землян» – заявил в интервью нашему каналу представитель Конфедерации Североамериканских Штатов трехзвездный генерал¹⁵ Эдвард Стин-Грэй.

Наши коллеги из КСАШ поделились с нами информацией о закончившихся вчера дебатах по предложению сенатора от Иллинойс, Самюэля Вейсмана, о возвращении к старым-добрым федеральным ценностям. В своем обращении к Сенату и гражданам КСАШ он заявил: «Конфедерация сыграла свою роль в спасении нашего богом избранного народа от космической чумы. Мы сумели выстоять и победить! Но сейчас, когда постепенно в каждую американскую семью возвращается мирная жизнь, нужно думать о будущем, и это будущее, прежде всего, связано с восстановлением США и его ценностей!». Кроме того, сенатор призвал к скорейшему восстановлению кредитно-банковской системы и свободы предпринимательства, на протяжении многих лет верой и правдой служивших народу Америки и сделавших их нацией номер один в довоенном мире. В результате финального голосования предложения С. Вейсмана не набрало необходимого минимума голосов.

К другим новостям.

На Бразильской территории впервые…»

Глеб закрыл новостной канал, допил кофе и сбросил посуду в утилизатор. Встав из-за стола, Глеб натянул комбинезон нового образца, по его мнению, не сильно отличавшийся от обычного летного, ну было в нем с десяток новых полостей, сейчас заполненных утяжелителями, вот и все различия. Хотя, с другой стороны, весь функционал комбеза они на занятиях еще не проходили, может в него, и заложили что-нибудь суперполезное. Мельком глянул в зеркало, все же к начальству вызвали, и отправился на совещание. Путешествие по комплексу заняло почти пятнадцать минут, можно было и сократить, пройдя через двор, но на улице моросил противный дождик, а время, благодаря тому, что он сегодня встал раньше, вполне позволяло.

За всю дорогу Грустинин не встретил ни одного человека. Будущие межпланетники еще завтракали, преподаватели, по всей видимости, тоже, мягкое покрытие пола начисто глушило шаги и создавалось впечатление, что он единственный человек во всем этом здании, если не на всей планете. Ощущение было так себе, и Глеб очень обрадовался, когда, мельком глянув в окно, увидел, как через двор бежит фигурка в таком же, как и у него комбинезоне.

У дверей кабинета Кирилова он буквально нос к носу столкнулся с капитаном дублеров, американцем Бенджамином Хоксом. Еще в первый день пребывания в комплексе их познакомили, вернее, попытались познакомить. Но как выяснилось, это было излишне. С Беном они были хорошо и плотно знакомы еще со времен битвы за Австралию, где базировались на одном аэродроме и занимали чуть ли не соседние палатки. Глеб очень неплохо знал английский, Бен почти в совершенстве русский, поэтому языкового барьера не возникло, а общее дело очень быстро сделало из них не только коллег, но и приятелей.

– Здравствуй, Глеб! – Бен тоже удивился, но тут же приняв гордый вид начал Грустинина троллить¹⁶, – Я так понимаю, что ты, наконец, осознал весь ужас перелета, больше не хочешь терпеть все тяготы и лишения, и пришел к пониманию, что только настоящий американец из Висконсина¹⁷ способен выполнить эту задачу, так чтобы не было мучительно больно? Ну, что же, по старой дружбе, я готов взять себе этот тяжкий крест и в очередной раз спасти твою задницу!

– Бен, я тоже рад тебя видеть, а по поводу, кто и что спасал, можно поспорить. В любом случае, твои плечи слишком хрупки, чтобы выдержать этот груз. Так что придется тебе возвращаться в Висконсин и растить кукурузу, но не волнуйся, я о тебе не забуду и обязательно пришлю тебе с Марса открытку к празднику, – парировал Глеб, – А теперь объясни, какого дьявола ты здесь делаешь, в столь ранний час?

– Ну, – Хокс почесал кончик носа и продолжил, – У меня в расписании стоит совещание в кабинете у мистера Кирилова. У тебя тоже?

– Угу, – кивнул головой Грустинин, – Пойдем прямо сейчас совещаться или подождем, вдруг еще кто подойдет?

Бен Хокс изобразил задумчивость, потом глянул на часы на коммуникаторе и снова изобразил мучительные раздумья. Наконец, вновь, почесав кончик носа, выдал:

– Думаю, лучше войти вовнутрь, вдруг все уже собрались и ждут только нас. Ну а если нет, то, в крайнем случае, будем сидеть, ждать и вспоминать о том, как мы надрали задницу чужим над Сиднеем.

– Или они нам, – хмыкнул Глеб.

– Ну или так, – Бен пожал плечами, – Но вспоминать лучше о том, как мы им, – глубокомысленно произнес американец, воздев к небесам палец.

– Согласен, – кивнул Грустинин и, приложив коммуникатор к считывателю замка, толкнул дверь.

Кабинет Кирилова оказался невелик и был способен вместить максимум человек двенадцать. Сам хозяин кабинета уже был на месте и что-то набирал на планшете. Он на секунду оторвался от своего дела, глянул на вошедших, кивнул им и взмахом руки предложил располагаться. Грустинин и Хокс заняли мягкие полукресла на разных сторонах стола, переглянулись и уставились на хозяина кабинета.

– Одну минуточку, – не поднимая глаз, бросил Кирилов и продолжил что-то писать.

Минуточка несколько затянулась, но минут через пять, хозяин кабинета отложил планшет, слегка потянулся и, глянув на посетителей поверх очков, сказал:

– Пожалуй, начнем. То, что вы сегодня узнаете в этом кабинете, вплоть до особого разрешения должно оставаться тайной. Я не рекомендую вам общаться на эту тему нигде кроме как в этом кабинете и только в сегодняшнем составе. Я надеюсь, это понятно?

Гости кивнули.

– Отлично, – продолжил Кирилов, – Для начала я хотел бы ознакомить вас с той частью отчета об исследовании Лунной базы, которая, пока что, не известна не только широкой общественности, но и вашим экипажам. И если честно, мы пока что не знаем, имеет ли смысл, вообще, обнародовать эту информацию.

Глеб с Беном переглянулись и вновь застыли в позе настороженного внимания.

– При исследовании Лунной базы, в дальней части, которую пришельцы не использовали, был обнаружен обвал породы. С чего научников понесло с ним возиться одному богу известно. Мало им было остальной базы! – зло бросил Кирилов и даже пристукнул рукой по столу, – В общем, они раскопали этот завал и обнаружили сохранившуюся комнату с оборудованием наших предков.

Гости обратились в слух и даже дышать перестали. А хозяин кабинета встал из-за стола, налил себе стакан воды, залпом выпил и, захватив из сейфа две папки, вернулся назад.

– То, что Лунную базу строили наши предки теперь можно считать доказанным. В этих папках кое-какие материалы по находке и выводы научников. В частности, по языку, – Кирилов сел в свое кресло и потерев лицо руками и пожаловался: – Не спал нормально уже пару месяцев, некогда! – он помолчал и неожиданно продолжил: – Все, что в этих папках, кроме информации с красного чипа, через несколько дней перестанет быть секретом, скорее всего, даже в новостях появится. А теперь поговорим о том, что в новостях не появится. В этой комнате найдены останки человека и дневник, который он вел много лет, после того как остался один. Сразу скажу, среди тех, кто допущен к исследованию, нет однозначного мнения, не является ли этот дневник бредом оставшегося в одиночестве человека или, еще хлеще, милой шуткой чужих, – хозяин кабинета уставился в окно и замолчал.

– Мы сможем его прочитать? – после затянувшейся паузы спросил Грустинин.

– Большей частью да, – странно оглядев Глеба, ответил Кирилов, – Вначале я ознакомлю вас с краткой выжимкой, потом сможете более подробно ознакомиться самостоятельно. Фотографии страниц дневника и подстрочный перевод на красном чипе. Большей части страниц. С занятий я вас сегодня снимаю, так что можно будет не торопиться.

– А из-за чего, некоторые решили, что дневник подделка? – осведомился Бен.

– Ну, во-первых, из-за языка, на котором документ написан, – хмыкнул хозяин кабинета.

– И что не так с языком? И, извините за навязчивость, как его, вообще, смогли прочитать? – продолжил интересоваться Хокс.

– О! Это оказалось проще простого. Немного непривычное начертание некоторых букв, большее количество символов, часть из которых прочитываются как слоги, много устаревших и вышедших из употребления слов, а в остальном совершенно обычный современный нам язык, – произнеся это, Кирилов взял паузу.

– Какой? – не удержался Бен.

– Ну, уж не английский, точно, – немного сварливо ответил Владимир Александрович, чью великолепную паузу столь варварски прервали, – Русский, причем, действительно, очень близкий к современному. До половины слов не требуют перевода или интерпретации.

– Тогда вряд ли фальшивка, – неожиданно констатировал Хокс, – Был бы какой-нибудь древнегреческий, вавилонский или шумерский, то фальшивка, однозначно. А если русский, то вряд ли, – расшифровал свою мысль американский пилот.

Кирилов как-то по-новому взглянул на командира резервного экипажа и сам себе, покивав, продолжил:

– Есть еще и, во-вторых. В дневнике нигде нет упоминания, ни о том, кто такие чужие, ни о том, откуда они взялись. Об этом, вообще, нет никакой информации. Автор именует их: противник, враг, а также всевозможными нелестными эпитетами в переносном смысле. Кстати, Бен, а откуда вы так хорошо знаете русский? Расскажите, а то не хочу запрашивать ваше полное личное дело, – Неожиданно сменил тему хозяин кабинета.

– А там и не найдете ничего, – хмыкнул Хокс, – Моя бабушка была русской. Маргарита Ивановна Устинова.

– Да? А почему об этом нигде нет упоминаний? – всерьез заинтересовался Кирилов.

– Время тогда было такое. Холодная война в разгаре. Иметь русские корни, значит закрыть себе многие дороги, особенно для военнослужащего. Поэтому Маргарет Хокс всегда считалась ирландкой. Так всем было проще, – пожал плечами Бен.

– Это многое объясняет, – буркнул себе под нос Грустинин и хмуро зыркнул на товарища. Тот в ответ только обезоруживающе улыбнулся и развел руками.

– На чем я остановился? – Владимир Александрович посмотрел на посетителей поверх очков, – Ах, да! Есть еще, в-третьих. Автор дневника ни разу не упоминает о том, что Чужие как-то увеличивали свой флот. Такое ощущение, что они только теряли корабли, иногда чинили их или модернизировали, но ни разу не вводили в строй новых. Вот собственно три основные причины.

– А как вы считаете Владимир Александрович, это фальшивка или подлинный документ? – спросил Грустинин.

– Я, – Кирилов сделал небольшую паузу, – В целом согласен с мистером Хоксом. Это вряд ли подделка. Но, если честно, лучше бы этот документ ей оказался, а еще лучше, чтобы его вообще не было!

– Но почему? – практически в один голос воскликнули гости.

– Из-за содержания! – рыкнул хозяин кабинета, – Давайте уже перейдем к краткому обзору, а потом будете задавать вопросы, если они у вас к тому моменту еще останутся.

Кирилов снова встал из-за стола и стал прохаживаться по свободной части кабинета, теребя в руках очки. Навернув несколько кругов, он начал краткий обзор:

– Про начальный период войны сами прочтете компиляцию аналитиков, вам это ближе. Единственно, хочу обратить ваше внимание на прекрасное согласование данных по колониям и станциям землян до войны эмпирически выведенных нашими аналитиками с показаниями автора дневника. Хотя есть и расхождение. Оно касается Венеры. Мы считали, что на ней находилась колония землян, уничтоженная чужими, а вот автор дневника говорит лишь о том, что планета подверглась, скажем так, агрессии, в результате чего биосфера на ней была полностью уничтожена. Кроме того, по косвенным данным, до этой агрессии Венера вращалась в ту же сторону, что и остальные планеты нашей системы. На основании различного воздействия, оказанного оружием противоборствующих сторон по Марсу, Земле и Луне с одной стороны и по Венере с другой, можно предположить, что Венеру вскипятили люди, а не чужие.

– Но зачем? – не удержался Глеб.

– Я уже сказал, вопросы потом, – не прекращая ходить, сказал Кирилов, – Далее. Первой, как не странно, пала Земля. После уничтожили жизнь на Венере, затем на Марсе и уже в конце чужие добивали базы на естественных и предположительно искусственных спутниках. Кроме того, есть упоминание о том, что часть человеческого флота пыталась после гибели колонии на Марсе вырваться из системы, но удалось им это или нет, автор дневника выяснить не смог. По военным действиям это все. А вот на оккупации Земли я хотел бы остановиться подробнее.

Владимир Александрович сделал паузу, вернулся за стол, сел и продолжил:

– Из материалов дневника вырисовывается примерно следующее. Стадий воздействия было три. Первая – уничтожение населения, инфраструктуры и части биосферы. Эту стадию мы с вами наблюдали своими собственными глазами и в эту войну. Судя по всему, побочным эффектом этого уничтожения, стала потеря планетой части атмосферы. В нашу войну подобного эффекта не наблюдалось или он был настолько незначительным, что мы не обратили на него внимания, приняв за локальные изменения в рамках нормы. В дневнике об этом говорится вскользь и не ясно, о каком размере потери идет речь, но по косвенным данным наши научники выводят цифры от нескольких процентов до нескольких раз. А кое-кто даже предполагает, что атмосфера Земли включала в себя и Луну.

– Ничего себе! – тихонько произнес Бен, а Грустинин только присвистнул.

Кирилов ничего на это не сказал, только глянул на них поверх очков и продолжил:

– Параллельно с первым этапом, даже точнее в его начале, была проведена некая акция, применено некое оружие, наш Лунный информатор, равно как и его, еще живые на тот момент спутники, и сами не смогли разобраться, что именно произошло. Главное результат. Полная потеря населением памяти, точнее личностной памяти. По косвенным данным и согласно наблюдениям автора дневника, общие знания, такие как умения: говорить, писать, читать, равно как, и профессиональные умения не были утеряны полностью, или были утеряны не у всех. Но вот все, что составляет личность человека, было стерто. Амнезия целой планеты – это ужасно.

Владимир Александрович снял очки, протер их салфеткой, водрузил обратно на нос и снова снял и протер, покусал дужку и, окончательно вернув их на место, продолжил:

– Единственное, что можно утверждать практически наверняка, то оружие или устройство, с помощью которого это было проделано, находилось на гигантских тарелках, которые нам удалось уничтожить в поясе Ван Аллена. Так что подполковник Грустинин, возможно грамотные действия вас и ваших пилотов спасли Землю от очередной потери памяти.

– Там была не только моя эскадрилья. Это заслуга всех, кто принимал участие в операции и в не меньшей степени тех, кто ее разрабатывал, – сказал Глеб.

– Да, не быть тебе генералом, – прикрыв рот ладонью, тихонько хмыкнул себе под нос Хокс.

– Я с вами полностью согласен, – покивав головой, сказал Кирилов и, пристально взглянув на Бена, добавил, – И с вами тоже. Но продолжим. По окончании первого этапа, единая цивилизация была полностью стерта в пыль, в прямом смысле этого слова. Остатки населения были сосредоточены в специально оставленных анклавах разделенных практически пустыней. Этих анклавов насчитывалось, видимо, несколько тысяч. Анклавы были очень разными, расположенными и в городах, и в сельской местности и в практически дикой природе. В одних анклавах была сохранена часть промышленности и инфраструктура, в других наоборот полностью зачищена. Но в целом картина была повсеместно одной и той же. Толпы лишенных памяти полуголых дикарей на развалинах цивилизации, – Кирилов сделал паузу и немного помолчав, продолжил: – И вот в таких условиях чужие начали реализацию второй части оккупации. На втором этапе во все эти многочисленные анклавы были направленны, ну, скажем, миссионеры…