Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция

11) Кончина Ликурга

Когда важнейшие из законов Ликурга успели войти в жизнь сограждан, он захотел насколько возможно сделать их бессмертными и незыблемыми в будущем. С этой целью Ликург созвал всех граждан в народное собрание и сказал, что данное им государственное устройство во всех отношениях приведено в порядок и может служить к счастью и славе их города, но что самое важное, самое главное он может открыть им только тогда, когда вопросит оракул. Все согласились и просили его ехать. Взяв клятву с царей и старейшин, а затем и со всех граждан в том, что они будут твердо держаться существующего правления, пока он не вернется, Ликург уехал в Дельфы. Войдя в храм и принеся богу жертвы, он вопросил его, хороши ли его законы и в достаточной ли мере они служат к счастью и нравственному совершенствованию его сограждан. Пифия отвечала, что его законы прекрасны и что государство его будет находиться на верху славы, пока останется верным данному им государственному устройству. Ликург записал этот оракул и послал его в Спарту, а сам принес богу вторичные жертвы, простился со своими друзьями и сыном и решил добровольно умереть, чтобы не освобождать сограждан от данной ими клятвы. Он уморил себя голодом в том убеждении, что и смерть общественного деятеля должна быть полезна государству.

Цари Спарты после Ликурга. Феопомп

1) Род Агидов

7/6. АРХЕЛАЙ (886–826 гг. до Р.Х.) Сын Агесилая I. При нем лакедемоняне подчинили себе силой оружия один из соседних городов, Эгин, и обратили его жителей в рабство, подозревая, что эгиняне сочувствуют аркадянам.

8/7. ТЕЛЕКЛ (826–786 гг. до Р.Х.). При нем лакедемоняне взяли три соседних города Амиклы, Фарис и Геранфра, принадлежавшие тогда еще ахейцам. Из них жители Фариса и Геранфра, испугавшись нашествия дорийцев, согласились уйти из Пелопоннеса на определенных условиях. Амиклейцев же они не смогли изгнать так легко, потому что те оказали им упорное сопротивление. Вскоре после этой победы Телекл погиб от руки мессенцев в храме Артемиды. (Павсаний: 3;2).

9/8. АЛКАМЕН (786–748 гг. до Р.Х.). При нем лакедемоняне разрушили приморский город Гелос – им владели ахейцы – и победили в бою аргосцев, помогавших жителям Гелоса. (Павсаний: 3; 2; 3–7).

2) Род Эврипонтидов

7/6. ХАРИЛАЙ (864–804 гг. до Р.Х.). Сын Полидекта, племянник и воспитанник законодателя Ликурга. После отъезда Ликурга и его смерти Харилай подверг опустошению Арголиду, а затем, несколько лет спустя, под его началом состоялось вторжение спартанцев в область Тегеи. (Павсаний: 3;7).

8/7. НИКАНДР (804–766 гг. до Р.Х.). Воевал с Аргосом, как и его отец, и причинил аргоссцам большие опустошения. (Павсаний:3;7).

9/8. ФЕОПОМП (766–719 гг. до Р.Х.). Сделал существенное добавление к государственному устройству лакедемонян, которое после Ликурга превратилось в чистой воды олигархию. Ведь народ в то время был фактически отстранен от власти герусией и царями. Заметив, что многим это не нравится, Феопомп около 755 г. до Р.Х. учредил новый государственный орган – коллегию из пяти эфоров. Эфоры пользовались огромной властью: они председательствовали в народном собрании, ведали внешней политикой, имели право подвергать наказанию любого лакедемонянина (включая сюда даже царей!), могли отрешать от должности, привлекать к суду или сажать в тюрьму всех без исключения должностных лиц. Таким образом, эфоры ведали у спартанцев важнейшими отраслями управления, а избирались они из среды всего гражданского населения, так что в состав правительства зачастую попадали люди совсем бедные. (По свидетельству Диогена Лаэртского, эфоры далеко не сразу приобрели свои обширные полномочия; произошло это только при эфоре Хилоне в 556 г. до Р.Х., когда председательство в народном собрании и герусии перешло от царей к эфорам).

Новый правительственный орган, пишет Плутарх, придал государственному строю лакедемонян окончательную устойчивость. Получив доступ к высшей власти, народ с тех пор никогда не восставал против знати, и все части, составляющие государство, находили желательным сохранение существующего порядка. Цари желали этого благодаря оказываемому им почету, люди высокого общества – благодаря герусии (избрание на эту должность являлось как бы наградой за добродетель), народ – благодаря эфории и тому, что она пополнялась из всех. Говорят, жена Феопомпа упрекала его за то, что, он передает своим детям меньшую власть, чем он получил сам. "Да, меньшую, – отвечал царь, – зато более прочную!" Действительно, потеряв то, что для них было лишним, спартанские цари избегли зависти, грозившей им большой бедой. Им не пришлось испытать того, что выпало на долю других потомков Геракла – царей мессенеких и аргосских, упорно не желавших поступаться чем-либо из своих прав в пользу демократии. И хотя мессенцам и аргоссцам достались сначала даже лучшие земли в сравнении со спартанцами, их счастье продолжалось недолго. Своеволие царей и неповиновение народа положили конец существовавшему порядку вещей и привели к падению монархии. Между тем в Лаконике царская власть сохранялась вплоть до начала II в. до Р.Х. На царствование Феопомпа пришлась также и Первая Мессенская война. Она окончилась падением Итомы и покорением Мессении. В последние годы царствования Феопомпа у лакедемонян начался спор с аргосцами из-за Фиреатидской равнины. Феопомп, пишет Павсаний, не принимал участия в этом деле вследствие горя, поскольку как раз умер его сын Архидам. После Феопомпа царствовал его внук Завксидам.

Цари Мессении до Эвфая

1. КРЕСФОНТ (втор. пол. XI в. до Р.Х.). После дорийского завоевания Пелопоннеса Мессения по жребию досталась Кресфонту, сыну Аристомазха. По свидетельству Эфора, он разделил ее на пять областей, а Стениклар, расположенный в центре всей страны, сделал своей столицей. В остальные полисы – Пилос, Рион, Месопу и Гиамитис – Кресфонт послал царей, уравняв всех мессенцев в правах с дорийцами. Но так как эти меры вызвали недовольство завоевателей, Кресфонт вскоре отменил свое решение, объявив городом только один Стениклар и собрав туда всех дорийцев. (Страбон:8;4;5).

Кресфонт был женат на Меропе, дочери Кипсела, царствовавшего тогда в Аркадии, от которой он имел нескольких детей. Самым младшим из них был Эпит. Так как в общем правление Кресфонта было направлено в пользу простого народа, то люди, обладавшие богатствами, восстали против него и убили самого Кресфонта и всех его сыновей. В живых остался только Эпит. (Павсаний: 4;3;3–4).

2/1. ЭПИТ (втор. пол. XI в. до Р.Х.). Эпит остался в живых из всего дома, так как он, будучи еще ребенком, воспитывался у деда Кипсела в Аркадии. Когда он возмужал, аркадяне помогли ему вернуться в Мессению. В этом возвращении ему помогли также остальные цари дорийцев. Эпит отомстил, прежде всего, убийцам своего отца, отомстил затем соучастникам этого убийства. Привлекая на свою сторону знатнейших из мессенян обходительностью, а тех, которые были из народа, подарками, он заслужил такое уважение, что потомки его стали называться Эпитидами вместо Гераклидов.

3/2. ГЛАВК (Х в. до Р. Х.). Главк старался править страной во всем подражая отцу. Благочестием же он намного его превзошел. (Павсаний: 4;3;3–5).

4/3. ИСТМИЙ (X в. до Р.Х.).

5/4. ДОТАД (IX в. до Р.Х.).

6/5. СИБОТА (IX в. до Р.Х.).

7/6. ФИНТ (IX в. до Р.Х.). Согласно Павсанию, в царствование Финты впервые произошло столкновение между мессенцами и лакедемонянами. Лакедемонские юноши вместе с их царем Телеклом хотели убить Финта в храме Артемиды Лимнатиды. Но мессенцы, защищаясь, убили их всех и самого Телекла. (Павсаний:4;4;1–4).

8/7. АНТИОХ (VIII в. до Р.Х.). В правление Антиоха и его брата Андроклея взаимная ненависть лакедемонян и мессенян достигла высшей точки. Поводом к войне послужил следующий случай: спартанец Эвафн ограбил мессенянина Полихара и убил его сына. Полихар пытался найти на него управу у лаконских властей, но, не получив удовлетворения, сделался кровавым разбойником и убивал всех лакедемонян, которые только попадались ему в руки. Тогда лакедемоняне послали в Мессению посольство, требуя его выдачи. Мессенские цари ответили послам, что, посовещавшись с народом, сообщат в Спарту принятое решение. Когда послы ушли, они собрали народное собрание граждан. Мнения резко разделились. Мнение Андрокла было выдать Полихара, как совершившего поступки безбожные и исключительно ужасные. Антиох во всем ему возражал. В конце концов сторонники Андрокла и Антиоха так разгорячились, что взялись за оружие. Битва продолжалась недолго: сторонники Антиоха по численности намного превосходили своих противников. Они убили Андрокла и наиболее авторитетных из лиц, окружавших его. Антиох, оставшись один царем, послал в Спарту ответ, что он предлагает передать дело или третейскому суду или собранию амфиктионов. Лакедемоняне не приняли этого предложения и стали готовиться к войне. Но Антиоху не пришлось увидеть ее начала, поскольку шесть месяцев спустя он умер. (Павсаний: 4;4–5).

Первая Мессенская война

1) Начало войны

После смерти мессенского царя Антиоха власть принял его сын Эвфай. Лакедемоняне не послали вестника, чтобы объявить мессенянам войну, не объявили они также о прекращении между ними дружбы, но, приготовившись к нападению, тайно и насколько возможно незаметно, в недоступных местах, дали клятву, что ни длительность войны, ни ее бедствия не заставят их отказаться от предприятия прежде, чем они не овладеют всей Мессенией. После этого они ночью напали на Амфею – небольшой городок в Мессении у границы с Лаконикой. Так как ворота были открыты и никакой стражи не оказалось, то лакедемоняне легко захватили город. Из мессенян, попавших им в руки, они одних убили еще в постелях, а других, успевших укрыться в храмах богов, перерезали прямо у алтарей. Лишь немногие жители успели бежать прочь. Таков был первый поход лакедемонян против мессенян во втором году девятой Олимпиады (в 743 г. до Р.Х.).

В следующие годы военные действия протекали достаточно вяло. Лакедемоняне делали набеги на Мессению, но страны не опустошали, поскольку считали ее уже своей собственностью, не рубили деревьев и не разрушали зданий, но если им попадалась добыча, они ее угоняли, отбирали хлеб и другие сельскохозяйственные плоды. Делая же нападения на города, они не могли взять ни одного, так как те были укреплены стенами и старательно охранялись. Со своей стороны мессеняне опустошали прибрежные местности Лаконики и те поля, которые были по Тайгету.

На четвертый год после взятия Амфеи (в 739 г. до Р.Х.) Эвфай объявил поход и приказал следовать за войском рабам с кольями и всем необходимым для постройки укреплений. Лакедемоняне, узнав об этом, выступили им навстречу. Оба войска сошлись в местности, которую пересекал глубокий овраг. Он не позволил вступить в бой тяжеловооруженной пехоте. Легковооруженные, переходя через овраг, то и дело завязывали схватки друг с другом, но так как они не отличались опытностью, то сражение для них оказалось нерешенным. Ночью Эвфай приказал обнести лагерь кольями. Лакедемоняне, увидев это, утром отступили, поскольку для них не было никакой возможности сразиться с мессенянами, пока те не выйдут из своего укрепления. А от осады они отказались, так как были совершенно к ней не готовы.

На следующий год (в 738 г. до Р.Х.) лакедемоняне вторично пошли походом на мессенян. Во главе войска стояли оба царя: Феопомп, сын Никандра и Полидор, сын Алкамена (самого Алкамена уже не было в живых). Двинулись против них и мессеняне; и когда спартанцы попытались завязать сражение, мессеняне в свою очередь стали наступать на них. Они вели себя отважно, как люди готовые к смертельной схватке. Некоторые из них, выбегая вперед из рядов, показывали блестящие примеры смелости, другие, смертельно раненные, и находясь почти при последнем издыхании, сохраняли не сломленной свою доблесть и отвагу. Наконец отряд, окружавший Эвфая, – а он, составлял свиту царя и весь состоял из отборных воинов – всей силой своей отчаянной храбрости, почти граничившей с безумием, одолел противников и оттеснил самого Феопомпа. Но другое крыло мессенян попало в тяжелое положение. Их предводитель Пифарат был убит, и без начальника ряды вскоре расстроились. Наступившая ночь положила конец сражению, гораздо более ожесточенному, чем первое, но окончившемуся столь же безрезультатно. На следующий день ни те ни другие не решились возобновить битву и заключили соглашение о перемирии.

2) Жертва Аристодема

После этого сражения положение мессенян стало делаться все хуже и хуже: они были истощены денежными расходами и, кроме того, на страну обрушилась болезнь. Обсудив положение, они решили покинуть города внутри страны и поселиться на вершине Ифомы. Недоступное по своей природе место они укрепили еще и искусственно, сделав его совершенно неприступным.

Мессеняне решили также получить совет от бога и отправить в Дельфы священного посла. Вернувшись из Дельф, он сообщил Эвфаю оракул пифии:

 
«Взявши деву чистую Эпита крови —
Жребии вам ее укажет, – в жертву ночью
Демонам ее подземным принесите.
Если ж жертва не свершится, кто другой пусть
Даст для жертвы добровольно дочь свою вам».
 

Согласно божьему указанию, все девушки, принадлежавшие к роду Эпитидов, были призваны для того чтобы тянуть жребий. Он достался дочери Ликиска, но Эпебол, истолкователь божьих вещаний, отвел его, так как избранница считалась приемной дочерью. Тогда перед согражданами выступил другой представитель царского рода – Аристодем, человек известный и знаменитый своей доблестью. Он сказал, что готов добровольно принести в жертву свою дочь и таким образом спасти Мессению. Однако и на этот раз возникли препятствия. Один из мессенян был влюблен в дочь Аристодема и уже собирался тогда взять ее в жены. Что бы спасти невесту он стал во всеуслышание говорить, что она ожидает от него ребенка. Потрясенный Аристодем в гневе убил свою дочь, – затем вскрыл ей чрево и тут только узнал, что она не имеет плода. Мессеняне устремились на жениха девушки, желая покарать его смертью, но Эвфай убедил сограждан не делать этого. Раз девушка умерла, говорил он, этим исполнено божье слово, и то, что совершил Аристодем, для них совершенно достаточно. Мессеняне сочли речь царя убедительной и закрыли собрание.

3) Царствование Аристодема

Через пять лет (в 733 г. до Р.Х.), собравшись с силами, лакедемоняне выступили против Ифомы. Однако, как и все предыдущие, это сражение закончилось безрезультатно. Оба войска с необыкновенным пылом сражались друг против друга целый день, но так и не смогли сокрушить противника. Только Эвфай проявил больше смелости, чем это требовалось от царя. В безумной отваге он бросился на окружение Феопомпа, получил много смертельных ран и упал, теряя сознание. Спустя несколько дней он умер.

Так как у Эвфая не было детей, то выбрать наследника своей власти он предоставил народу. Претендентами на царство выступили знатные Эпитиды: Аристодем, Клеонис и Дамис, но избран и объявлен царем был Аристодем. Заняв престол, он, с одной стороны, неизменно старался во всем, что было разумно, делать приятное народу; но, с другой, не забывал и о знати, оказывая особенный почет своим прежним соперникам – Клеонису и Дамису.

На пятом году царствования Аристодема (в 728 г. до Р.Х.) обе стороны, истощенные длительностью войны и расходами, пришли к мысли окончить дело решительной битвой, заранее оповестив о ней противника. Лакедемоняне построились такой глубокой и плотной фалангой, как никогда раньше. Аристодем, напротив, вытянул фалангу как можно шире, чтобы не быть обойденным врагами. В тылу его боевой строй опирался на Ифому. Большую часть мессенского войска составляли легковооруженные отряды, а у лакедемонян было много тяжеловооруженных гоплитов. Стараясь свести на нет это преимущество Аристодем решил прибегнуть к хитрости и укрыл значительную часть своих воинов в засаде.

Когда началась битва, тяжеловооруженные из мессенян и союзников выдержали первый натиск лакедемонян и в дальнейшем с успехом отражали их атаки. Казалось, битва опять будет затяжной и безрезультатной, но тут легковооруженные мессеняне, скрывавшиеся до поры в лесу, бегом бросились на врагов и, обойдя фалангу, стали поражать ее с фланга. Лакедемоняне попытались отбить это внезапное нападение, но только расстроили свои ряды. Мессенские гоплиты вклинились в их строй и довершили разгром.

Впрочем, не смотря на это поражение, лакедемоняне продолжали осаждать Ифому, а положение мессенян из-за недостатка продовольствия делалось все хуже. Печалясь о будущем, они несколько раз посылали в Дельфы вопрошать оракул. Однако изречения пифии оставались туманными и неясными. В первый раз она предрекла удачный исход войны, но лишь в том случае, если мессеняне не допустят спартанского коварства в святилище Зевса Ифомского. Если же это произойдет, провозгласила она, то знамением близкого конца для защитников Ифомы будет то, что «измененная природа станет в образе прежнем». Не уразумев значения оракула, мессеняне снарядили новое посольство. На этот раз пифия прямо объявила, что победителем в войне будет та сторона, которая первая поставит в храме Зевса пятьдесят треножников. Аристодем приказал немедленно приступить к их изготовлению. Но пока мастера трудились, исполняя заказ, весть об оракуле дошла до лакедемонян. Один из них быстро слепил из глины сотню небольших треножников, тайком пробрался на Ифому и ночью посвятил их Зевсу.

Известие об этом сильно смутило Аристодема. В то же время пришла и другая новость: мессенский прорицатель Офионей, бывший от рождения слепым, вдруг прозрел, а потом, спустя какое-то время, вновь лишился зрения. Аристодем понял, что заключительная фраза оракула, относившаяся к «измененной природе», которая примет «прежний образ», имела в виду именно это событие. Царь догадался: неизбежное поражение мессенян не за горами. Но главное, его потрясла мысль, что он напрасно убил свое дитя – никакой пользы родине этот поступок не принес. Мучимый раскаянием, Аристодем отправился на могилу дочери и покончил с собой. Его царствование продолжалось шесть лет, а из седьмого года лишь несколько месяцев.

Мессенян настолько поразила смерть Аристодема, что они в отчаянье готовы были послать к лакедемонянам посольство с изъявлением покорности, и только многолетняя упорная ненависть не допустила их этого сделать. Однако продолжать войну далее было бессмысленно, и в первом году 14 Олимпиады (в 724 г. до Р.Х.) мессеняне оставили Ифому. Многие после этого покинули родину, переселившись в соседние области, а те, кому некуда было идти, расселились по своим прежним городам.

Лакедемоняне прежде всего разрушили до основания укрепления на Ифоме, а затем стали брать один за другим остальные города. В конце концов все мессеняне признали верховную власть Спарты и обещали доставлять победителям половину собираемого ими урожая. На тех, кто нарушал это постановление, налагалась пеня.

Парфении. Основание Тарента

Самой знаменитой колонией лакедемонян был Тарент в Южной Италии. Об обстоятельствах его основания рассказывают следующие. В начале первой Мессенской войны спартанцы принесли клятву не возвращаться домой и не общаться со своими женами до тех пор, пока не овладеют Мессенией или все не падут в бою. Никто не думал тогда, что война окажется такой продолжительной!

Впоследствии, на десятом году войны, лакедемонские женщины, уставшие от одиночества, послали нескольких из своей среды к мужьям, что бы выразить им свое недовольство. Они заявили, что спартанцы воюют с врагом не на равных условиях: ведь мессеняне, оставаясь на своей земле, живут с семьями, тогда как их мужья, поселившись у стен вражеской крепости, оставили своих жен на положении вдов. А раз у спартанских женщин больше не рождаются дети, отечество вскоре останется без мужчин!

Лакедемоняне приняли к сердцу доводы женщин, но все равно не могли отказаться от своего обещания. Посовещавшись, они велели возвратиться в Лаконику тем молодым воинам, которые в начале войны были еще детьми и не участвовали в общей клятве. Все они должны были вступить в брак, с тем, чтобы родить как можно больше детей. Это постановление было в точности исполнено. Появившиеся таким образом на свет дети получили имя парфениев.

Когда через десять лет Мессения была покорена, лакедемоняне разделили ее между собой, но по возвращении домой не дали парфениям одинаковых с остальными гражданских прав. Тогда парфении объединились с илотами и составили заговор. Сигналом к восстанию должна была стать поднятая на рыночной площади лаконская шапка. Мятеж не состоялся, из-за того, что некоторые илоты выдали планы заговорщиков. Но лакедемоняне все равно пребывали в большом затруднении. Ведь парфениев было много и все они отличались единодушием! Борьба с ними не могла быть простой. Чтобы избегнуть кровопролития, спартанцы вступили с заговорщиками в переговоры и предложили им удалиться в Италию. Парфении согласились. Они выселились из Лаконики и основали в 706 г. до Р.Х. Тарент.

В дальнейшем этот город, благодаря обширной и разносторонней торговле, стал одним из самых богатых и процветающих центров Великой Греции. Этому в немалой степени способствовало то обстоятельство, что по всему южному побережью Италии Тарент был единственною значительною гаванью; все сношения из Сицилии и Греции с городами и племенами по адриатическому поморью сосредоточились в Таренте; тарентские корабли ходили в Истрию и Африку, к богатым портовым городам Иллирии, в Ахаю, Кирену, Малую Азию.

Но город обогащался не только выгодною транзитною торговлею. Изобилующие пшеницею поля его, плантации, рыболовство доставляли предметы для обильного вывоза; соль его была превосходного качества и в значительном количестве сбывалась в крае. Важнее всего однако были тарентийские мастерские шерстяных изделий, которые изготовлялись с величайшим тщанием и искусством. В принадлежавшей городу области содержались несметные стада овец. Благодаря заботам о выкормке и содержании, об улучшении породы и об отличной промывке, тарентинцы добывали товар, который в древности славился под именем греческой шерсти. Тарентинские ткани также отличались чрезвычайною красотою, а тамошнее красильное искусство уступало только сирийскому.

Первоначально (вплоть до 500 г. до Р.Х.) Тарент управлялся царями. Потом здесь установилась демократия. При демократическом образе правления тарентийцы приобрели чрезвычайное могущество, потому что владели самым большим флотом и выставляли войско в 30000 пехотинцев и 3000 всадников. Вследствие процветания города, роскошь настолько усилилась, что общественных праздников у горожан было больше, чем рабочих дней в году. Так что тарентийцы не без основания говорили о себе: «Мы одни живем по-настоящему, а все остальные лишь учатся».