– Разве есть другой путь, как умереть с честью? – гневно ответил князь, – я поклялся защищать мою землю и мой город до конца и буду его защищать! Лучше погибнуть в бою, чем перейти под власть Темных сил!

– Мы думаем так же, – ответили ему присутствующие, и совет на этом был закрыт.

Князь, воеводы в сопровождении гридней вышли из княжеского терема, сели на коней и поскакали в сторону Южных ворот. Ночью пошел первый снег, тихо оседая на землю и покрывая ее тонким слоем. Всадники ехали по заснеженным улицам столицы, осторожно огибая рвы и завалы. Предчувствуя скорое падение главной линии обороны, воеводы распорядились строить на улицах баррикады и завалы, перекапывать улицы рвами и насыпать валы, чтобы максимально затруднить противнику продвижение по улицам. Несмотря на смертельную усталость и измотанность боем, ратники тут же кинулись выполнять распоряжения. На улицах быстро вырастали препятствия, появились глубокие рвы. Некоторые дома разрушались, и из их обломков тут же возводились широкие насыпи. Из бревен деревянных домов быстро сколачивались щиты и устраивались частоколы и рогатки. На крышах уцелевших домов устраивались боевые площадки для лучников и арбалетчиков. Даже если противнику удалось бы взять внешнюю линию обороны, сражение за город обещало быть долгим и ожесточенным.

Везде горели факелы, при свете которых велись оборонительные работы и пылали костры, у которых пытались согреться ратники, благодаря чему на улицах города было довольно светло, несмотря на чернильную тьму, окутавшую Велигаст. На стенах тоже кипела работа – трудники и воины исправляли повреждения, полученные от метательных машин, на крепостные ходы и башни поднимали связки стрел и копий, заготавливали камни и бревна, чтобы на следующий день выпустить их по наступающему врагу. Слышались отрывистые команды – это гридни расставляли воинов у бойниц и на боевых площадках.

Подъехав к Южным воротам, всадники спрыгнули на землю и поднялись на боевую площадку ворот. Перед ними как на ладони лежала огромная долина, где в осенней холодной мгле блестели тысячи огоньков – моры готовили приступ города. Наступало грозное утро следующего дня.

***

Онгхус, командир экспедиционного корпуса, сидел на коне и наблюдал за подготовкой к штурму Велигаста. Отряды моров, воинов Южного предела покидали свои станы и подходили к стенам города, держась пока на безопасном для выстрела расстоянии, готовясь с первыми лучами солнца пойти на приступ. Воины выкатывали на позиции метательные машины, торопливо приводили в порядок полевые укрепления, разбитые накануне выстрелами крепостных камнеметов. Густые цепи лучников Южного предела встали за переносными щитами, готовясь по первому знаку начать обстрел защитников города.

Вскоре все было готово, и воины замерли, ожидая сигнала к атаке. За этими приготовлениями край неба стал слегка светлеть. Несмотря на свинцовую облачную хмарь, низко нависшую над головой, небо стало понемногу рассеиваться. Постепенно становилось все светлее и светлее.

Онгхус еще раз взглянул на построенные к атаке свои войска и кивнул головой. Загрохотали боевые барабаны, и войска стали надвигаться на город. В ответ им раздался громкий, низкий рев труб с Южных ворот, повторенный затем и на других воротах, и в наступающих полетели первые стрелы, болты самострелов и камни, пущенные из камнеметов. В стены города полетели огромные камни из метательных машин моров, повреждая и проламывая кладку стен. Грохот машин заглушал звуки боя, на город смертельным дождем пролился ливень стрел. Как метеоры в еще темном небе пролетали над городом зажигательные и разрывные снаряды, уничтожая все на своем пути. Защитники города не успевали гасить падающие снаряды, и в городе во многих местах возникли пожары, которые уже некому было тушить – практически все стояли на стенах, готовясь к отражению приступа врага. Над городом взметнулось огненное зарево, видное на много переходов окрест.

Но войска противника все еще стояли на месте, ожидая окончания обстрела. Тяжелые камни и глыбы, выпущенные из метательных машин, многочисленными ударами в стены выбивали из ее кладки камни, делали в ней глубокие выбоины, постепенно превращая их в сквозные проломы. Стены, рассчитанные на обычную осадную технику, выдержали бы гораздо более долгий обстрел, но тем огромным машинам, которыми располагали моры, они не могли долго противостоять. В нескольких местах стена обрушилась, образовав широкие бреши. У них быстро собирались воины, стараясь на скорую руку их заделать – их забивали бревнами и камнями, заваливали землей. Как только в стене появилось несколько брешей, вражеские войска перешли в движение и пошли на штурм стен. Быстро преодолев полузасыпанный ров, воины стали карабкаться на вал, но их наступательный порыв завяз в сражении в проломах. Подоспевшие защитники сдержали нападавших и отбросили их обратно на вал. Князь, увидев, что битва приближается к критической точке, лично повел своих гридней в бой. Ударами мечей, боевых топоров и палиц защитники сумели не только оттеснить противника, но и сбросить его в ров. Сверху противника поражали арбалетными болтами, стрелами, сбрасывали огромные камни и бревна. Когда закончились заготовленные камни и бревна – в ход пошли зубцы и парапет крепостной стены: их разламывали и сворачивали длинными рычагами, сбрасывая их на головы врагов. Но за первой волной атакующих последовала вторая и третья волна. Словно огромный морской вал, Велигаст захлестнула бесчисленная орда врагов. Через многочисленные проломы вражеские воины пытались проникнуть на улицы города, но защитники сдерживали их напор. Несмотря на огромные потери, свежие отряды продолжали подходить к Велигасту, и с остервенением рвались в город. Ярко горели подожженные горючими снарядами метательные машины, у ворот огромными каменными глыбами был разбит таран, а весь ров и предполье усеяли пронзенные стрелами и болтами тела врагов. Особенно яростным было сражение у Южных ворот, где в бою столкнулись княжеские гридни и моры. Онгхус стремился прорваться в город именно здесь, у Южных ворот, так как стена здесь была наиболее сильно разрушена, и отправил в бой лучших своих бойцов. Обладая огромной силой, моры наседали на ратников, с легкостью расшвыривая неопытных ополченцев ударами огромных палиц, боевых молотов и совней. Но бывалые, отлично подготовленные гридни стояли каменной стеной, не пропуская врага ни на шаг в проломы. Умело уклоняясь от страшных ударов, которые по ним наносили моры, они пронзали их одного за другим своими мечами и сбрасывали их вниз. Битва достигла наивысшего накала. Укрываясь от вражеского обстрела за своими щитами, ратники кололи и рубили поднимающегося на стены и в проломы врага и сбрасывали его во рвы. Один за другим падали вниз убитые вражеские воины, но на смену им лезли все новые отряды. За спиной обороняющихся полыхал Велигаст, но город все еще жил и продолжал обороняться.

Но постепенно проломов становилось все больше, а защитники несли большие потери. Все меньше становилось княжеских гридней, заменить которых было некому, а неопытные ополченцы и горожане не могли на равных противостоять воинам Южного предела и морам. Необученные и слабо защищенные доспехами, они гибли один за другим. Истомленные многочасовым боем, князь и его ратники с трудом отбивались от наседающего врага, а его натиск лишь усиливался – пользуясь численным преимуществом своих войск, Онгхус отправлял в бой свежие отряды на смену разбитым. Защитники уже с трудом сдерживали на стенах и на валу атакующего врага.

И вот, наконец, случилось то, что должно было случиться. В сражении у Западных ворот пали в сражении последние защитники, ворота были захвачены, и вражеская армия широкой темной рекой потекла через ворота и проломы в город.

Князь, увидев, что произошло непоправимое, вместе со своими гриднями побежал к Западным воротам, сдерживая наступающего врага. Остальным ратникам он приказал оставить стены и укрыться в городе. Многочисленные внутренние дворы, обнесенные крепкими стенами, представлявшие собой своеобразные крепости в крепости и различные препятствия, подготовленные ночью защитниками, представляли собой надежную защиту, которой и воспользовались отступившие с главной линии обороны ратники. Взятие главной линии обороны еще не означало падения города. Прорвавшись в город, враги натолкнулись на лабиринт стен, заграждений и завалов, который препятствовал их продвижению. На крышах домов, превращенных в боевые площадки, на стенах внутренних дворов, сидели многочисленные лучники и арбалетчики, осыпавшие ворвавшегося врага тучами стрел и болтов; из-за бесчисленных поворотов и углов неожиданно атаковали отряды копейщиков и мечников. Уничтожив один из вражеских отрядов, они тут же обрушивались на следующий. Если отряд был слишком велик, то они поджидали его на узких улицах города, где его численное преимущество сводилось на нет, нанося ему большой урон, и исчезали в лабиринте улиц. Сам князь со своими гриднями сумел сдержать наступавшего врага столько, сколько понадобилось времени ратникам, чтобы занять оборонительные позиции в самом городе, после чего отступил в главную цитадель, откуда удобнее было руководить обороной города. Началась битва непосредственно за сам город.

Ожесточенная битва не прекращалась изо дня в день и с переменным успехом кипела на подступах к городу и на его улицах. Иногда враги откатывались с большими потерями, но затем снова бросались на штурм со всех сторон. Но день проходил за днем, и постепенно осажденные теряли улицу за улицей, двор за двором, пока немногочисленные защитники города не были заблокированы в небольшом пространстве, ограниченном княжеской цитаделью и парой кварталов, примыкающих к ней. Враг, заняв почти весь город, прорвался к стенам цитадели и готовился штурму княжеской резиденции. Наступал последний день сражения.

В тот день защитники цитадели почти не спали. Измотанные многодневными боями, они, тем не менее, были готовы стоять до конца. Во всех комнатах княжеского терема, где были размещены ратники, было оживленно – воины правили свое оружие, чинили броню, готовясь к схватке с врагом. Сам князь с двумя уцелевшими за время боев воеводами в тот день ходил по всей цитадели, проверяя оборону и стараясь не упустить ни одной мелочи. Немногочисленные гридни торопливо расставляли дозорных по стенам и отдавая последние распоряжения накануне боя. Князь, обойдя всю цитадель, поднялся на боевую площадку Угловой башни, с которой как на ладони был виден гибнущий город. Во многих его местах все еще горели многочисленные пожары, дым и огонь от которых мешали видеть происходящее не его улицах. Как тени, мелькали в дыму фигуры вражеских воинов, теперь хозяйничающих в нем. Время тянулось долго. Облокотившись локтем о каменный парапет, князь долго смотрел на город, пока на него не надвинулись сумерки, и улицы Велигаста не исчезли во тьме.

Вдруг у проездной Съезжей башни послышался шум и возгласы.

Черный замок

Бренко удивленно осматривался вокруг. Пройдя тоннель перехода, он увидел, что стоит на большой площадке, аккуратно вымощенной темным тесаным камнем. Перед ним лежал каменный мост, переброшенный через широкую пропасть. Если площадка слегка освещалась матовым светом, то внизу пропасть исчезала в непроглядной тьме. На другой его стороне виднелась каменная галерея с парапетом, кольцом окружавшая высокий куб, сложенный из темных плит. В его середине темнел черный проем входа. Бренко перешел через мост и прошел через проем. За ним оказался широкий коридор, справа и слева от которого светились ярким светом два проема, освещая коридор. Внутри было тихо, но какое-то чувство подсказало ему, что здесь кто-то есть. Бесшумно вытащив свой меч из ножен, он взял его наизготовку и вошел в коридор. Внезапно краем глаза он увидел какое-то движение и быстро развернулся. На него неслась приземистая туша верлиоки. Доходя ему только до груди, его противник был намного шире и тяжелее его. Большая его голова, казалось, не имела шеи, и как бы вырастала из массивных плеч, которые переходили в длинные, тяжелые руки, доходившие ему до колен. Посредине лба верлиоки наливался кровью единственный глаз, сверлящий Бренко в упор. Бренко хотел нанести удар мечом, но противник опередил его. От сильнейшего толчка массивного тела Бренко пошатнулся и чуть не упал на пол, удержавшись на ногах в последний момент. Верлиока же даже не покачнулся и, неуклюже развернувшись, атаковал его снова. Но Бренко, уже успев восстановить равновесие, подсел под несущуюся на него тушу, и нанес ответный удар, пронзив своего противника. Тот мешком свалился на пол. Бренко постоял немного, ожидая, что верлиока, возможно, еще очнется, но он больше не двигался. Продолжая держать меч наизготовку, Бренко прошел дальше.

Оказавшись перед винтовой лестницей, он поднялся по ней и оказался в огромной полутемной зале. Перед ним из стены выступало высокое сооружение, представляющее собой своего рода башню, наполовину выступающую из стены. Темного цвета, она практически по всей своей высоте не имела ни окон, ни проемов, и только на самом своем верху виднелись три узкие бойницы, подсвечиваемые изнутри красным огнем. По всему периметру зала имелся неширокий бордюр, остальная же его часть представляла собой абсолютно ровную поверхность, напоминая собой гладь воды. Бренко аккуратно ступил на поверхность. Вроде бы ничего страшного не произошло. Но как только он сделал несколько шагов вперед, то он почувствовал, как проваливается сквозь пол как в желе. Он пытался выдернуть ноги из вязкой субстанции и вернуться назад, но ноги не находили опоры, и он погружался в нее все глубже. Вскоре он оказался в ней уже по пояс. Размахивая руками, он пытался выбраться из ловушки, в которую он попал. Все было тщетно. Но когда он провалился в субстанцию по грудь, она перестала его держать, и он полетел куда-то вниз. Сгруппировавшись, он смог благополучно приземлиться на каменный пол. Он стоял в какой-то темной комнате, из которой был только один выход. За этим выходом начинался мостик, ведущей к противоположной стене. Осмотревшись по сторонам, Бренко пошел вперед по мосту. Под мостом маслянисто блестела темная поверхность. Перейдя через мост, Бренко вошел в коридор, из которого с одной стороны оказалась наглухо закрытая тяжелая дверь, с другой виднелся проем. Бренко вышел в него и оказался в небольшом зале. В середине его виднелся большой каменный куб, который по периметру огибала все та же дорожка-мостик, заканчиваясь в дверном проеме в противоположной стене. Он пошел по нему, но только успел пройти половину моста, как послышался какой-то шорох. Едва он успел инстинктивно пригнуться, как над его головой пролетела и разбилась о стену ледяная игла, затем другая. Осмотревшись вокруг себя, он не смог понять, откуда в него летели иглы – они появлялись как из пустоты. Бренко был вынужден пригнуться еще ниже, но потерял равновесие, и чуть не полетел с моста вниз. Едва удержавшись на нем, он почти ползком он добрался до конца моста, а над его головой пролетали и разбивались о стены ледяные иглы. Благополучно добравшись до проема, он оказался перед широким пандусом, спиралеобразно окружающих два квадратных каменных столба-колонны. Бренко стал спускаться по нему. Пандус закончился на широкой площадке, окруженной парапетами, которая стояла в той же маслянистой жидкости. Отсюда дальше хода не было. Бренко в растерянности встал на ней, не зная, что делать дальше. Он попробовал вернуться назад, но когда он поднялся наверх, он с удивлением обнаружил, что вход, через который он прошел, полностью исчез. Вместо него осталась лишь сплошная каменная стена, на которой не было видно никаких признаков входа, через который он ранее вошел.

Бренко перегнулся через парапет и с сомнением посмотрел на поверхность жидкости, медленно колыхающейся почти вровень с уровнем платформы. Однако выбирать не приходилось, и он, перевесив меч за спину, перепрыгнул парапет и нырнул в воду. Но ничего плохого с ним не случилось: упав в жидкость, он оказался в какой-то густой субстанции, в которой можно было с трудом, но все же плыть. Проплыв по всему периметру обширной залы, он ничего не смог обнаружить – в стенах нигде не было никаких выходов.

«Может быть, что-то удастся найти под водой?» – подумал Бренко.

Глубоко выдохнув и сделав полный вдох, он нырнул. Сначала жидкость не хотела его пускать вглубь, обволакивая и замедляя его движения, но вдруг отпустила его, и он с удивлением понял, что он плывет уже в обычной воде. Взглянув вверх, он увидел, что над его головой все медленно колыхается все та же густая субстанция. Он поплыл под водой дальше. Его предположение оказалось верным: в одной из стен под водой оказался широкий проем. Проплыв в него, он увидел, что находится в каком-то своеобразном колодце. В колодце на поверхности уже не было маслянистой жидкости, а через прозрачную воду откуда-то сверху пробивается свет. Чувствуя, что у него заканчивается воздух, Бренко стал всплывать вверх. Колодец оказался неглубоким, и он быстро вынырнул из воды. Выбравшись из нее, он вдруг увидел, что стоит в каком-то лабиринте из множества переходов, мостов и платформ. Переходя с лестницы на лестницу, поднимаясь и спускаясь по платформам, проходя комнаты и обойдя все кругом, он постепенно убедился в том, что выхода отсюда нет. Он попытался вернуться к колодцу, из которого он вернулся, но его на прежнем месте уже не было. Бренко даже ощупал плиты в надежде найти какой-нибудь люк. Но здесь уже ничего не было – вместо колодца была гладкая монолитная плита пола. Колодец бесследно исчез. Бренко оставил бесплодные попытки найти выход и пошел дальше в поисках выхода. Он начал обходить все помещения снова, но вдруг стал понимать, что лабиринт постоянно меняется. Если он ранее назад проходил по наклонному коридору, то теперь, возвращаясь обратно, он попадал в совсем другое помещение. Но так было не всегда – помещения то оставались прежними, то меняли свое месторасположение и форму. В напрасных попытках найти выход прошло много времени, и Бренко стало казаться, что он замурован в этом помещении уже много дней. Но он не оставлял надежды выбраться из лабиринта. Проходя очередной раз по переходам в надежде найти хоть какой-нибудь выход, Бренко вдруг случайно увидел в одном из коридоров узкое окно, больше напоминавшее бойницу. Выглянув в него, он увидел далеко внизу поверхность воды. Несмотря на то, что до воды было далеко, Бренко, не раздумывая, влез в окно и прыгнул вниз. В полете он сгруппировался, прижав руки к телу, и вертикально вошел в воду. Нырнул он глубоко, но открыв глаза под водой, в зеленоватой толще воды он не увидел внизу дна – здесь была очень большая глубина. Вынырнув на поверхность, он увидел уходящий вперед узкий каменный коридор из двух монолитных стен, в которых не было не видно ни стен, ни окон. Даже окна, из которого он выпрыгнул, теперь уже не было. Казалось, он оказался в узком ущелье с гладкими стенами. Вдруг краем зрения он заметил, что что-то приближается к нему. Быстро обернувшись, он увидел, что на него у самой поверхности воды быстро надвигается массивная плита. Бренко едва успел нырнуть под воду. Как только плита пронеслась над ним, он тут же выскочил из воды, отдуваясь и отплевываясь – ему пришлось нырнуть настолько быстро, что он не успел задержать дыхание. Перед собой он увидел уходящую вдаль плиту. Бренко тут же погнался за ней, торопливо загребая воду руками. Догнав ее, он тут же вскочил на нее. Плита понесла его дальше по коридору. Добравшись до самого конца коридора и остановившись у стены, плита стала подниматься вверх. Подняв Бренко на головокружительную высоту, плита на мгновение остановилась перед темным проемом какого-то входа. Бренко хотел сделать шаг вперед и шагнуть в проем, но плита под его ногами неожиданно исчезла, и он полетел вниз. В последний момент ему удалось ухватиться обеими руками за порог входа. Выдохнув, он подтянулся и забрался в проем. Перед ним виднелся длинный коридор, исчезающий во тьме. Немного поколебавшись, он пошел вперед. Коридор сначала шел прямо, но потом повернул под прямым углом. Впереди было видно какое-то помещение.

Пройдя вперед, он очутился на широкой площадке, окруженной каменным кольцом стен. Но как только он ступил на нее, она быстро начала подниматься вверх. Бренко поднял голову: вверху было темно, и ничего нельзя было разглядеть. Были видны только быстро уходящие вниз каменные стены каменного колодца, из чего можно было заключить, что платформа поднимается вверх с головокружительной скоростью. Он подошел к краю платформы, чтобы заглянуть за нее, но стены прилегали к платформе так плотно, что там не оставалось ни малейших щелей. Повернувшись в сторону, Бренко вдруг почувствовал, что тут кто-то есть. Быстро подняв голову, он увидел, что сверху из темноты на него летят два ледяных змея. Бренко отскочил в сторону, успев сделать это вовремя – рядом с ним в стену ударился ледяной сгусток и тут же раскололся, иглы от которого больно его укололи. Бренко обожгло руку холодом игл. Не обращая на это внимания, он бросился вперед, атаковав одного из змеев. Но второй тут же метнул в него сгустком ледяного пламени. Бренко отпрыгнул назад и перекатился, уклонившись от ледяного клубка. Уворачиваясь от сгустков пламени, Бренко кружил по небольшой площадке, пытаясь поразить змея. Долгое время это ему не удавалось сделать, но выгадав момент, когда оба змея пролетели мимо него и стали разворачиваться в воздухе, он высоко подпрыгнул, и в прыжке мощным ударом меча рассек одного из змеев. Тот тут же рассыпался в воздухе на ледяные кристаллы, которые со стуком упали на платформу и бесследно исчезли. Но как только он приземлился на платформу, он получил в бок удар такой силы, что он на мгновение в глазах у него потемнело. Он был ушиблен и обожжен холодным пламенем – второй змей все-таки его достал ледяным сгустком. Но все же Бренко нашел в себе силы встать и увернуться от летящего на него змея. Тот, сделав несколько кругов, вдруг пролетел совсем низко от Бренко, так что он наконец-то смог достать змея мечом. Второй змей тут же распался и исчез, точно так же, как и первый. Едва отдышавшись, Бренко вдруг увидел, что перед ним стоит какое-то странное существо отвратительного вида – отдаленно напоминая и паука и краба одновременно, тем не менее, вертикально стоящее тело имело пару дополнительных клешней и множество щупальцев. Бренко передернуло от омерзения при виде нового противника. Держа меч наготове, он стал приближаться к нему. Взмахнув мечом, он попытался ударить существо, но оно оказалось более проворным – зашипев, оно ударило Бренко по клинку клешней так, что чуть не выбило из рук меч. Тогда он стал кружить вокруг, стараясь поразить своего противника, но он был всегда начеку, при первой же возможности атакуя Бренко. Вдруг Бренко заметил, что сверху быстро приближается каменное кольцо, где, очевидно, платформа должна будет остановиться. Кольцо это было довольно широким и отступало от стены не менее, чем на два-три аршина [37]. У Бренко тут же созрел план – загнав быстрой атакой краба-переростка к стене, он не давал ему от нее отойти. И через несколько мгновений платформа, закончив свое движение у кольца, тут же впечатала и раздавила существо о кольцо. Краб-переросток зашипел, дернулся, но вскоре затих. Бренко выдохнул и опустил вниз меч. Отдышавшись, он осмотрелся вокруг себя. Он находился в круглой комнате на самом верху колодца, куда его подняла платформа. Над ним виднелся сводчатый каменный потолок, украшенный по периметру барельефом. Прямо перед ним виднелся короткий коридор, в котором на черном фоне мерцали и переливались искры.

«Тоннель перехода», – понял Бренко.

Он смело шагнул вперед, и тоннель поглотил его.