Итак, судя по делу, выяснили, что заготовителя убили. И, видимо, из-за пропавших из сейфа денег. По крайней мере пока другой причины я не видел. Но возникал вопрос: почему вообще надо было убивать этого… заготовителя? А не проще ли было бы, временно нейтрализовав сторожа, вскрыть этот чертов сейф и забрать все то, что было в нем? Зачем надо было идти на мокрое дело?! И притом убивать таким изуверским способом?! С элементами скафизма – древнеперсидского метода казни, приводящего к особо мучительной смерти.

У нас в университете были гениальные преподаватели – ходячие энциклопедии. На одной из лекций доктор исторических наук профессор Велизаде подробно излагал описание таких пыток византийского летописца двенадцатого века Иоанна Зонара. Нет, тут что-то не так! И еще: нельзя было сбрасывать со счетов показания жителей поселка, которые обнаружили тело. А они утверждают, что пострадавших было двое. Пока жители сидели чуть подальше от места происшествия, тот, который лежал в плаще вниз лицом, пропал. Испарился, не оставив никаких следов… Мистика какая-то!.. Лежал, лежал и вдруг незаметно, без шума, бац… Исчез. Да!.. Ей-богу, это дело мне все больше и больше не нравилось! Чувствовал одним местом, что мы с ним еще намучаемся. Вернее, я намучаюсь.

Крышка чайника начала прыгать. Вытащив вилку из розетки, засыпал стакан чабрецом. Залив кипяток в стакан, прикрыл блюдцем – пусть пока заваривается.

Так… Далее, наверно, для начала надо бы изучить ближайшее окружение заготовителя. По установленным фактам, у него ни жены, ни детей не имелось. Тогда надо уточнить, с кем же сожительствовал или состоял в интимных отношениях этот горе-заготовитель. Как правило, женщины всегда много знают о своих мужчинах. Быстро изложив на бумаге дальнейший план моих действий, аккуратно поместил листы в дело. В это мгновение цоканье женских каблуков, доносившееся из коридора, прекратилось у порога моего кабинета, и раздался ожидаемый мной стук в дверь. Видимо, кому-то из прекрасной половины человечества я понадобился. Делать было нечего:

– Войдите!..

На пороге появилась очаровательная Александра – секретарша нашего прокурора. Саша, как мы ее называли, была без пяти минут юристом. Она заочно училась в университете на последнем курсе юридического факультета и жила с родителями и младшей сестрой в поселке «Питомник». Чуть вздернутый носик, подкрашенные пухлые губы и зеленые большие глаза придавали ей особый шарм. Она вела себя со мной подчеркнуто сухо и вежливо. Но не упускала момента меня подколоть, сыронизировать: «Игорь Владимирович у нас, кроме работы, ничем не интересуется. У него в голове только одни нарушители закона и преступники». И вот эта очаровашка, встав в проеме двери, с любопытством разглядывала меня:

– Привет, Са-а-ш! Проходи! Чай будешь?

Очередной чих предотвратить не успел, наверно, на всех этажах было слышно.

– Привет! Заболел, что ли?.. – удивленно-жалостливо спросила она, вплотную подойдя ко мне, и обратной стороной ладони дотронулась до моего лба. Убедившись, что температуры нет, по привычке добавив в голос ехидцы, продолжила:

– С гриппозными не пью и не общаюсь! Не хватало еще заразу подцепить!

– Да не гриппую я… Вчера под дождь попал – малость переохладился. Я серьезно… Чай будешь?

– Да я бы с удовольствием! Так хорошо чабрецом пахнет. Просто Имран Касумович не в духе. С кем-то, – Саша большим пальцем показала на потолок, – опять поцапался. И задал работы выше крыши. Да велел тебя найти. Но давай, гриппозный, чай свой выпей – и на ковер. Не задерживайся!

Саша, осторожно прикрыв дверь, упорхнула. Стараясь утихомирить, как всегда, охватившее меня при ее виде волнение, я достал литровую банку кизилового варенья, купленную на местном рынке, обжигаясь, вприкуску начал пить чай. Попутно обдумывал еще раз мой дальнейший план действий по поводу дела заготовителя. Моя интуиция мне подсказывала – это преступление связано с прошлым убитого. Вытерев со лба выступивший после горячего чая пот, обреченно захватил папку и пошел на ковер. Саша стучала на машинке. При моем появлении, чуть оторвавшись от клавиш, движением головы показала: «Давай, проходи…»

Имран Касумович действительно был не в духе. Но, не подавая виду, выслушал меня, задал несколько вопросов по делу, утвердив размашистой подписью мой план действий, пожелав мне удачи, отпустил. Но когда я был около двери, он негромко сказал:

– Ты это… давай без фанатизма! Не дергайся пока! Сначала подлечись… Здоровье важнее!

Имран Касумович, еще раз посмотрев из-под кустистых бровей, кивком головы отпустил меня.

Я, сказав «спасибо», закрыл дверь. Саша все стучала, но при моем появлении прекратила, окинула меня взглядом, как бы оценивая мое состояние. А мне, по большому счету, требовалось к врачу. Но я с упорством местного осла противился этому, поэтому беззаботно, дурашливо сообщил Саше:

– Так… Меня выгнали домой… лечиться!

Осмелев, я прижался к спинке стула, где сидела Саша, приобнял ее. Она, замерев на миг, подалась ко мне. После, отпрянув назад, развела в сторону мои руки:

– Игорь, ну!.. Увидят же!..

Я нахально шепнул ей на ухо:

– Ах, вот ты как, а!.. Если со мной что случится, я записку оставлю, кто повинен в этом. Поняла?!

– Иди, иди… писатель! Лечись давай.

Пришлось подчиниться. Но, прежде чем уйти, я нежно коснулся губами ароматной шелковой кожи шеи. Я быстро покинул приемную, чтоб не услышать вдогонку: «Нахал» или типа того.

Я закрыл все бумаги в сейф, опечатал его, вернул в тумбочку остывшую электроплитку, надел помятый плащ и, вспомнив, что у меня дома хоть шаром покати, захватил с собой эту банку варенья, а потом как в тумане поплелся домой.

И все-таки как было бы здорово, если бы если не Саша, то такая, как она, ждала бы меня! Когда дошел до дома, меня уже бил озноб. Поставив чайник, еще раз попил чай с вареньем, но не мог согреться. Видимо, у меня поднялась температура. Раздевшись, с головой укрылся одеялом и незаметно уснул.

Проснулся от прохладного прикосновения. Вначале мне показалось, что я уперся лбом в железное изголовье кровати. Но прикосновение было нежным, хоть и прохладным. И вроде проснулся, кое-как разлепил глаза. Но, видимо, я еще спал. И мне снилась улыбающаяся Саша, которая, держа в руках полотенце, вытирала мне лоб и при этом что-то шептала. Нет, точно, я не спал! Саша сидела около меня на кровати. Я, блаженно улыбаясь, поцеловал ее руку, прохрипел:

– Я, кажется, попал в капкан!

После, выпив содержимое протянутого мне стакана, снова провалился в сон.

Эпизод 13. Игорь Пахомов – 4

Три дня провалявшись с температурой, на четвертый день благодаря Саше я вышел на работу. Все это время Саша ухаживала за мной, только на короткое время отлучаясь домой. В последнюю ночь, когда я почти выздоровел, она уехала к себе. За эти три дня для меня многое изменилось. Но об этом позже.

В этот и следующий день по делу заготовителя ничего особенного не произошло. Отыскали женщину, которая убирала, стирала и готовила для него. Пожилая одинокая пенсионерка, после смерти мужа от скуки, естественно, за определенную мзду, ухаживавшая за ним, ничего нового нам не смогла сообщить. Но то, что тот жил на широкую ногу, она подтвердила, показав полный продуктов холодильник «ЗИЛ-Москва», и телевизор с установленной рядом с домом высоченной антенной, и много чего еще. Надо было торопиться, поэтому, позвонив участковому, попросил привезти ко мне в девять утра Арзу, сына Зейнаб, которая совершила суицид через самосожжение. От заведующего магазином Зейнала поступило сообщение операм из милиции, что когда Арзу услышал о гибели заготовителя, то как-то при разговоре с соседями отметил, что случайно в начале сентября субботним вечером в чайной «Чинар» увидел очень знакомое лицо, но не мог вспомнить откуда его знает. Мужики, которые сидели за соседним столом, на вопрос, заданный товарищу, кто же этот человек, перед которым шеф-повар так лебезит, услышали ответ: «Так ведь это же начальник заготконторы». А утром следующего дня, когда Арзу шел на работу, еще раз увидел заготовителя в машине, видимо, ехавшего на работу. И вспомнил, где его видел раньше. Только под другим именем. Но, возможно, это был другой человек, просто очень похожий.

Арзу привели ко мне в назначенное время. Я представлял его здоровым детиной. Где там: худощавый паренек с бледным лицом, невысокого роста, несмело войдя, поздоровавшись, встал у дверей. Грустные глаза смотрели куда-то поверх моей головы. Наверно, на пять-шесть лет младше меня. Мне его жалко стало! Конечно, ничего приятного не было в принужденном приводе к следователю, поэтому, чтоб его успокоить, извиняющимся тоном я сказал:

– Вы не волнуйтесь, пожалуйста, проходите, присядьте вот сюда.

Показав ему, куда надо садиться, стал заполнять протокол допроса. Через некоторое время, убедившись, что он чуть успокоился, продолжил:

– У нас есть несколько вопросов к вам.

Я достал из папки фотографии разных людей, положил перед ним:

– Скажите, пожалуйста, знаете ли вы кого-нибудь на этих фотографиях?

Арзу, внимательно посмотрев на снимки, ткнул пальцем на фотографию заготовителя:

– Вот этого!

– Можете сказать, кто он, как его зовут: фамилия, имя, отчество?

– Я не знаю точно, как его сейчас зовут. Ребята, когда я его здесь в павильоне увидел, говорили, что он начальник местной заготконторы и зовут его Зохрабов, то ли Джалал, то ли Джамал…

Арзу, вытерев рукавом пиджака выступившие на лбу капли пота, замолчал. Видимо, он был из тех людей, которые считают, что молчание – золото.

– А почему вы сказали, что не знаете точно, как его сейчас зовут? Вы что, раньше его под другим именем знали? Может, вы обознались? В конце концов, разве мало похожих людей? Даже, допустим, очень похожих?

Арзу, еще раз вытерев лоб, не торопясь ответил:

– Нет, я не мог обознаться. Он ведь часто приезжал в контору, где моя мама работала. Я после школы очень часто бывал у нее на работе. Правда, у него тогда были усы. А здесь он без них.

– А где ваша мама работала?

– Как где? В табачном пункте, весовщицей. В Басаргечаре…

– А сюда когда переехали?

– Год и пять месяцев назад.

– А что еще вы про него можете сказать? Допустим, с кем он здесь дружил или был в приятельских отношениях, часто общался?

– Я про то, что здесь у него было, не знаю. Только один раз его в чайхане видел, где и от ребят услышал то, что вам рассказал. Нет-нет! Я его еще один раз видел. Мельком… На следующий день после того, как я его увидел в чайхане, утром я шел на работу, он на машине проехал мимо. А в Басаргечаре он, как моя мама говорила, дружил c завскладом. Как его… Зверь Эдуард! Да, он с ним дружил.

– Что, у этого Эдуарда… фамилия была Зверь?

– Нет! Это у него кличка такая. А почему, не знаю.

Я почувствовал, что Арзу по этому поводу что-то знает или по крайней мере слышал, но не хочет распространяться на эту тему. Задав еще несколько вопросов, оформил протокол допроса, протянул ему: «Прочитайте, пожалуйста. Если согласны, внизу напишите: «С моих слов написано верно». Подпись и дата».

Подписав повестку и пропуск, отпустил его. Положив протокол допроса в дело, задумался. Ясное дело, у заготовителя здесь был или есть покровитель, который помог ему здесь устроиться на такую должность. Но он вряд ли причастен к убийству… В первую очередь была же какая-то причина, по которой заготовитель сменил фамилию и место жительства. Без веской причины он навряд ли пошел бы на это. Тем более он, по словам Арзу, и на прежнем месте на хорошей должности работал. Какой был смысл менять шило на мыло?

Нет!.. Что ни говорите, причину такого убийства надо будет искать там, где он раньше жил. Но тем не менее надо будет еще раз перепроверить, с кем он здесь был на короткой ноге. Это во-первых. Во-вторых, может, кто-то из своих рабочих видел или слышал что-то такое, что вызвало вопросы или подозрения. Может, кто-то видел крутившегося у них там знакомого или незнакомого человека. Особые приметы: худой, высокого роста. Я нисколько не сомневался в причастности к убийству исчезнувшего второго «трупа». Но его присутствие на месте преступления тоже вызывало вопросы. Да! Так или иначе, поездки в этот Басаргечар не избежать, поэтому, быстро набросав рапорт на имя шефа, я устремился в приемную – не столько за подписью начальства на рапорте, сколько повидать Сашу. Когда я зашел в приемную, Саша выходила с бумагами от Имрана Касумовича. Она улыбнулась:

– Во как!.. На ловца и зверь бежит!

– Кто ловец, кто зверь, а?

Саша ловко отстранилась от моего поцелуя:

– Игорь!..

Увидев мой грустный вид, она засмеялась и, сама быстро поцеловав меня, подтолкнула к двери шефа:

– Иди, тебя ждет!

Эпизод 14. Игорь Пахомов – 5

Оформив командировку, подписав у Имрана Касумовича документы, на следующий день я отбыл рейсовым автобусом в Басаргечар. Но когда шеф подписывал документы, он передал мне еще очень ценную бумагу, обязывающую правоохранительные органы всемерно содействовать мне в расследовании дел.

Перед посадкой на автобус я весь извертелся. Чем меньше времени оставалось до отправления автобуса, тем тяжелее становилось на душе. Курящий шофер автобуса, в стороне прислонившийся к столбику, подвинув к затылку кепку-аэродром, попинав переднее колесо, негромко объявил:

– Займите свои места. Пора!

Курящие, побросав сигареты, неспешно начали продвигаться вглубь салона:

– Ты что не садишься?.. Передумал ехать? – раздался сзади насмешливый голос Саши. Я засиял, как восходящее солнце.

– Привет, Са-а-а-ш!..

– Привет, Игорь!.. Это… я тебе книгу принесла, чтоб в дороге не было скучно. Тут про таких, как ты.

Саша, поднявшись на цыпочки, поцеловала меня. После, придавая лицу серьезный вид, сказала:

– Ладно, иди садись… И не балуйся там. Не хулигань. Знаем мы вас – командированных!

Потом, не сдержавшись, засмеялась:

– Удачи тебе и возвращайся скорее.

Саша, протянув мне книгу, подтолкнула к автобусу. Через десять минут город наш остался позади. Автобус, изредка фыркая, как застоявшейся конь, не сбавляя скорость в населенных пунктах, громко сигналя, начал обгонять попутные машины. Некоторые пассажиры уже сразу начали посапывать.

Устроившись поудобнее, достал книгу, завернутую в газету «Бакинский рабочий». Вот подарок! Ай да Саша! Новое произведение моего любимого писателя Гасана Сеидбейли «С фронта на фронт». Вскоре книга так меня захватила, что почти не заметил, как доехали до Дилижана. Было около часа дня. Водитель, объявив пятнадцатиминутный перекур, куда-то умчался. Пассажиры начали расходиться кто куда. А я просто вышел покурить около автобуса, став объектом насмешек и ругани местных зевак и попрошаек. В первый раз увидел пример серьезного негативного отношения местных к приезжим из нашей республики. Здесь никакой дружбой народов СССР и не пахло. Вот тебе на!.. Слышал, разговоры ходили об этом давно. Сходив в уборную, опять занял свое место. Через несколько часов наконец-то добрались до места. Чуть-чуть поплутав, отыскал так называемую гостиницу, устроился в двухместном номере.

Эпизод 15. Отец

После похорон тети Зейнаб отцу становилось день ото дня все хуже и хуже. Ночами его надрывный кашель не давал нам спокойно спать. Он похудел, осунулся. К врачам обратился в первый раз тогда, как я понял, когда его вызвали в милицию по поводу смерти начальника заготконторы. Я про то, что отцу врачи сказали, ничего не знал. И тем более про милицию. Мне же никто ничего не говорил обо всех этих делах. Но помню, что отца и его товарищей, которые с ним вместе ходили к реке из-за ночного крика «Помогите!», несколько раз вызывали в милицию, допрашивали. Тогда из нечаянно подслушанных мною разговоров мамы и отца я понял, что произошло на берегу реки той ночью, когда отец с мужиками пошли туда. Но в этой истории самое прикольное было то, что один из мертвых ожил и убежал. Зная о том, что тела нельзя трогать, пока милиция не приедет, мужики одного из товарищей по имени Идрис отправили в контору для вызова милиции. А сами, присев на рельсы на возвышенности, стали ждать. Когда Идрис, дождавшись около конторы хлоппункта, привел милицию на место происшествия, почти рассветало. Милиция при осмотре места происшествия обнаружила, что никакого второго трупа, о наличии которого заявляли свидетели, нет, отчего отец и его команда, естественно, пришли в ужас: как так?.. Пока они сидели там, наверху, на рельсах, без сна, этот труп ожил и убежал?! Дождавшись полного рассвета и тщательно исследовав место происшествия, милиция, предупредив отца и товарищей о том, что им запрещен выезд из района, отпустила их по домам. Куда делся второй труп, так и осталось загадкой.

Несмотря на то, что отец болел, он все равно ходил на работу. И пил какие-то пилюли, которые врачи ему прописали. Мама старалась всеми возможными народными средствами поддержать здоровье отца. И в какой-то мере это ей удавалось. Вроде отцу полегчало. Пару месяцев спустя после этих событий, накануне шестьдесят пятого года, стало известно, что уголовный розыск все-таки напал на след преступников, совершивших убийства. А за неделю до этих известий я слышал, о чем вечером за ужином отец рассказывал маме. В тот день прибегавшая секретарша сообщила отцу, что его для какого-то поручения вызывают в контору. А когда он туда пришел, его перед зданием на скамейке ждал мужчина средних лет со старым потертым портфелем.

Эпизод 16. Схороненные Истины

При виде отца он, встав со скамейки, с несвойственной работникам милиции вежливостью протянул руку, поздоровался и, пригласив его присесть, представился:

– Я – следователь по особо важным делам. Зовут меня Игорь, Игорь Пахомов. По батюшке – Владимирович. Я из местных – молокан. Ради бога, извините, что вас пригласили сюда таким необычным способом. Просто не хотелось лишний раз привлекать внимание людей к нашей встрече. И, учитывая то, что вы немного нездоровы, приглашать вас повесткой к нам тоже не хотелось.

Отец присел рядом, достав папиросу, сказал:

– Я вас слушаю. Но ведь мы в милиции все по несколько раз рассказывали, как было дело. Что еще говорить? Не знаю.

– Прежде чем вас беспокоить, мы перелопатили уйму документов, касающихся личности убитого, его прошлое, настоящее и много кое-чего. Но предстоит еще столько работы… Все-таки мало времени прошло со времени преступления. Вот вы прошли войну, знаем, потом, можно сказать, ни за что пять лет отсидели. Когда вы пришли к месту преступления, ориентируясь на крик о помощи, что показалось для вас странным?

– Когда мы обнаружили их, долго не могли в себя прийти: не каждый день такое увидишь. Мы, естественно, таким необычным убийством были очень шокированы. Сначала кое-как издалека посмотрели. Видите ли, мы же не могли очень близко к трупам подойти – следы бы затоптали. Фонари у нас хоть и были, два фонаря, но плохо освещали, хотя лицо закопанного мы неплохо видели. Он был мертв. А вот второй… ну, который исчез… Лежал он очень странно, как будто специально так, чтобы его лицо не было видно. Да, он очень странно лежал. Сначала меня даже подмывало повернуть его. Но увы!.. Это могло быть чревато!

– Но вы же его со спины хорошо видели, правильно? Может, он вам кого-то напоминал? По осанке, по фигуре, может, по одежде, в конце концов?.. Может, напомнил кого-то из ваших… из поселка, имею в виду?

– Да, над этим я и сам думал. Еще там, когда увидел его. Кого-то мне его фигура напоминала. Но потом перестал об этом думать. Ну, после того, как ваши – из милиции – ко мне подослали этого жулика Зейнала, чтобы он что-то у меня выудил. Как будто мы в чем-то виноваты. Тоже мне – чекист, алкаш несчастный!

– Не обижайтесь на наших. Вы же знаете, хороших специалистов не хватает. То война, то эта чехарда в милиции. Не зря же двенадцать тысяч коммунистов направили в органы для подкрепления. Я вас очень прошу, дайте знать, если что вспомните. Вы мне очень помогли бы.

И они попрощались, как давние добрые знакомые.

Эпизод 17. Игорь Пахомов – 6

Бросив свой старый небольшой студенческий чемодан под кровать, умывшись чуть теплой водой, я разыскал райотдел милиции. Но начальника на исходе дня уже на месте не оказалось, был его заместитель. Я решил с ним официальные вопросы, заместитель выделил мне в помощники одного из оперов, охарактеризовав его как одного из лучших в отделе, и обещал завтра к рабочему дню освободить место для работы нам двоим. И так как такового опера тоже не было на месте, знакомство с ним оставили на завтра.

Когда я выходил из обшарпанного здания милиции, солнца уже почти не было видно: кусочек торчал из-за горизонта. Курящие на крыльце два милиционера на своем языке о чем-то громко спорили. При виде меня, здороваясь, затихли. В гостиницу пока было рано, где-то следовало перекусить. Почему-то у милиционеров об этом не стал спрашивать. Перейдя на другую сторону улицы, не торопясь пошел в сторону гостиницы.

Напротив был виден потрясающе красивый закат. Утром, перед отъездом, горизонт тоже был красивый. Как Саша появилась, стал еще красивее. Интересно, а выдержит ли она мою работу? Я ведь постоянно в разъездах. И бывает так, что допоздна на работе. Бывает и ночью, и под утро, и в праздники вызывают на работу. Что тогда? Как она себя поведет? Я невольно дернул рукой, как бы отгоняя от себя дурные мысли. Шедшая навстречу женщина с авоськой, с опаской на меня посмотрев, быстро прошла мимо. Будь неладен этот погибший заготовитель! Был бы он жив, не пришлось бы ехать сюда. Да был бы еще он порядочным человеком, а так… По всему видать, фрукт еще тот. Что-то я сегодня перегибаю. Независимо от того, кто и какой он, будем искать преступника. Никому не позволено нарушать закон, тем более лишать жизни человека, а был погибший хорошим или плохим, к делу отношения не имеет. В ходе следствия мы все это установим. Ладно, перекус подождет. Пока не поздно, надо в табачный пункт, там поди есть у кого поспрашивать про этого заготовителя. Может, кто про него вспомнит или слышал что-то. Нечего на завтра оставлять то, что можно сделать сегодня.

Проезжающий мимо двухэтажного дома серого цвета ГАЗ-21, останавливаясь, кому-то посигналил. Я подумал, что, наверное, водитель этой «Волги» лучше знает, где нужный мне табачный. Посмотрев по сторонам, я быстро пересек дорогу:

– Добрый вечер!

Водитель, удивленно на меня посмотрев, растерянно ответил:

– Здравствуй, дорогой!..

– Не подскажете, где табачная база находится?

– Наша табачная? Ты что, приезжий? Кого ты там найдешь в такой поздний час?

Потом, посмотрев на часы, добавил:

– Там рабочий день давно закончился. Ты вообще что хочешь?

Я не знал, как этому любопытному шоферу ответить, чтоб и волки были сыты, и овечки целы. Пришлось на ходу придумать душещипательную историю:

– Вы понимаете, тут какая история. Я только что из автобуса. Ищу человека, который был у нас в командировке где-то два года назад. Когда он у нас был, познакомился с моей сестрой. Сколько-то дней повстречались, ну, туда-сюда, трали-вали. Задурил голову девчонке, обещал жениться, обманул! Что хотел, то и сделал с ней. Обрюхатил бедную, потом, ей ничего не сказав, удрал, подлец! А мы ждали-ждали… Он так и не приехал. Сестру я пару раз из петли вынимал! Жить, говорит, не могу и не хочу. Что мне, она говорит, ребенку отвечать, где папа. Хочет к папе – ребенок плачет. Ну, я и не выдержал. Приехал его искать. Жалко мне очень сестру.

Шофер, раскрыв рот, внимательно слушал, по-моему, совсем забыв, зачем вообще приехал к этому дому. А я, чтоб подкрепить свою сказку, продолжил:

– Отец с матерью от горя согнулись. Ведь мужчина не должен так поступать. Тем более советский человек. Кто же теперь сироту будет воспитывать?

Я, кажется, начал переигрывать:

– Поэтому я его ищу. Сестра говорила, что якобы он на табачной базе работал.

– Как его зовут, ара? Как фамилия?

– А вы что, там работаете?

– Ха!.. Я там шефа вожу, ара, понимаешь?

Он, повернувшись, по крыше «Волги» постучал.

– Никто лучше меня работников базы не знает.

Я, достав из внутреннего кармана фотографию заготовителя, передал ему. Совсем стемнело, поэтому фотографию плохо было видно. Он, включив фары, нагнувшись, начал рассматривать карточку. Потом, повеселев, выпрямился и торжественно сообщил:

– Ара, я его знаю… вернее, знал. Ты посмотри, здесь и усы сбрил. Девушке, видимо, молодым хотел казаться. Ах ты, хитрец! Он у нас в снабжении работал. Но потом уволился с работы и куда-то уехал. Тебе, кажется, не повезло, дорогой!

Он повернулся, чтоб опять кого-то вызывать, но, что-то вспомнив, еще раз ко мне обратился:

– Слушай, вот что еще вспомнил. Понимаешь, видимо, не только твоя сестра пострадала от него. Через некоторое время, когда он уехал, его одна молодая девушка искала. Тоже была расстроена, когда узнала, что он пропал.

Вот так вот! Его еще и какая-то девушка искала! Да, интересный момент. Но сейчас нельзя было напирать с вопросом об этой девушке:

– Как вы думаете, кто может знать, куда же подался этот аферист?

– Вот это я не знаю, дорогой!

Видимо, на сегодня достаточно было. Ноги гудели. Какая-то слабость ощущалась. Наверно, после болезни не совсем оправился:

– Спасибо большое, вы мне очень помогли.

Повернувшись, я зашагал в сторону гостиницы.