Удивительная Ия

Глава 5

– Просыпайся, Ия. Мы идём гулять.

На Саре был жёлтый плащ.

Я подключилась к Сети.

Загрузила время, дату, геолокацию, погоду.

С моей последней активности прошло 13 часов 58 минут 12 секунд.

– Доброе утро, Сара. Сегодня прекрасный понедельник, восьмого июня, в девять часов сорок две минуты утра, в Брайлингтоне. Надеюсь, ты хорошо поспала. Куда мы пойдём? У меня есть большая библиотека карт как пеших троп, так и автодорог. Также могу предоставить информацию по расписанию и ценам общественного транспорта.

Сара описала карими глазами дугу слева направо.

– Нам ничего такого не нужно. Мы просто идём к Кеанне. Она вернулась от мамы, но сегодня профдень, поэтому мы не учимся. Я бы лучше сходила одна, но Кеанна очень просит, чтобы я взяла тебя.

– Что такое профдень?

– Это день, когда учителя сами учатся и занимаются прочей ерундой без детей. Наверное, тренируются, как ещё ужасней нас мучить.

– Ширли-мама и Роб-папа пойдут с нами сегодня?

– У папы какая-то важная встреча в городе, а мама сидит наверху со своим проектом «жизненной важности», поэтому – только я и ты.

– Только я и ты. Звучит очень весело, Сара.

Я подняла уголки губ.

Сара описала карими глазами вторую дугу. Взяла средство мобильной связи и положила себе в карман.

– Пойдём, – сказала она.

Я вышла за Сарой из дверей на «улицу». Я впервые была на «улице» одновременно в укомплектованном и включённом состоянии.

«Улица» оказалась очень большой. Даже больше, чем склад «Дженсон и Дженсон». Здесь было много-много звуков. Звуков от людей, животных, роботов, машин, природы и прочих источников.

Мне пришлось подключить периферические звуковые рецепторы.

– «Улица» всегда такая шумная, Сара?

– Что? – спросила Сара. – Слушай, ты можешь идти быстрее?

Я отрегулировала скорость.

– Не так быстро! – крикнула Сара.

Я отрегулировала ещё раз.

– Так удобнее?

– Да, – ответила Сара. – Так сойдёт.

Некоторые люди пристально смотрели на меня, проходя мимо. Но я была не единственным роботом-андроидом на «улице». Один робот засовывал бумаги в отверстия во входных дверях. Другой поднимал большой металлический диск с асфальта и смотрел в тёмное пространство под ним. Был даже один Андруг-560, но модель I, способный только к ограниченному взаимодействию.

– Почему люди пристально смотрят на меня, Сара? Они не привыкли к андроидам?

– Да нет, привыкли, – ответила Сара, – не привыкли только к таким… как бы сказать… человекоподобным, как ты, вот и всё.

– Ты думаешь, Сара, что я более человекоподобна, чем другие андроиды?

– Ну, думаю, чуток да.

Я загрузила поиск по базе данных.

Чуток = немного.

– Это меня радует.

Сара вздохнула:

– Но на самом деле это ведь не так? Это просто фраза из твоей базы данных. Правильный ответ. На самом деле ты ничего не чувствуешь, верно? Как чувствовала бы, например, собака. Или настоящий друг вроде Кеанны.

– Андруг не может иметь настоящих чувств. Однако мы запрограммированы вести себя так, как если бы мы испытывали человеческие чувства, чтобы создать…

– Да-да! Знаю, знаю.

Мы прошли ещё 1,2 километра.

Здесь на «улице» на 95 % меньше зданий в сравнении с «улицей» возле дома Сары. Однако здесь значительно больше тяжёлой техники. Ещё есть тонкий забор из оранжевого пластика. Он покачивается от ветра, и на нём написано «ВХОД ВОСПРЕЩЁН».

– Сара, это то место, где живёт Кеанна?

– Живёт? Нет… здесь никто не живёт. Здесь стройка. Это новая речка, – Сара указала на длинное широкое пустое русло, прокопанное в земле. 99,999 % вероятности, что оно выкопано этой тяжёлой техникой в течение последних 153 дней.

В моём понимании река включает в себя воду, а не только русло. Я загрузила поиск по базе данных.

Река = широкий поток воды.

– Сара. В моём понимании река содержит воду. А здесь нет воды.

– Ещё нет. Это новая река. Её делают, потому что здесь часто бывают наводнения. Называется «Программа по предотвращению наводнений».

– «Программа по предотвращению наводнений».

– Да. Скоро она будет готова. Сюда направят воду из старой реки, а отсюда она потечёт обратно в старую, несколькими километрами ниже, там шире и глубже. И опля – у нас не будет больше наводнений. Такой план по крайней мере. Папа сказал, что не верит ни одному их слову. Папа сказал, они могут говорить всё что угодно, но цыплят по осени считают.

– Цыплят?

Сара вздохнула:

– Забудь. Папа есть папа.

– Будучи роботом-андроидом, Андруг-560 модель вторая компании «Дженсон и Дженсон» не может забыть в том понимании, в каком забывает человеческий мозг. Однако мы можем создать впечатление, что…

– Нет, я не имела в виду «забудь» в смысле «забыть», я имела в виду… слушай, не важно. Давай, идём. До дома Кеанны ещё минут десять.

– Ну и ну, Сара, она потрясающая! Просто не верится! Как тебе повезло!

– Кеанна. Меня не надо причёсывать. Компания «Дженсон и Дженсон» разработала андроволосы, которые держат форму при девяноста семи целых и двух десятых процента возможных погодных условий. Если случайно они подвергнутся воздействию оставшихся двух целых и восьми десятых процента погодных условий, то «Дженсон и Дженсон» бесплатно заменит их согласно десятилетней гарантии.

– Она разговаривает со мной! Ты слышишь, Сара?! Она разговаривает со мной! Как же тебе повезло!

У девочки по имени Кеанна были волосы цвета «тёмно-каштановый люкс 02», волнистые, сверху собранные в пучок и распущенные сзади. Радужная оболочка совпадала по цвету с «тёмно-карим 188» компании «Дженсон и Дженсон».

Она продолжала причёсывать мой классический длинный «боб».

– Она замечательная, правда? – сказала Сара. – Лучше, чем какая-то там старая глупая собака.

– Сара, в пятницу ты сказала, что предпочла бы собаку. Ты переменила своё…

– Не глупи, Ия, – Сара сдвинула брови, – я никогда ничего такого не говорила.

Получилось несоответствие между словами, которые Сара произнесла в пятницу, и словами, которые сказала сейчас. Это указало на наличие «лжи».

Из соседней комнаты раздался громкий плач. Он превышал рекомендуемый уровень громкости.

Сара нахмурилась.

– Ребёнок плачет, – сказала она. – Не знаю, как ты это выносишь. Терпеть не могу детей. А ты?

Кеанна подошла ко мне спереди, чтобы расчесать мне чёлку. Она издала короткий смешок, который не был считан как настоящий.

– Тоже. Дети – это ужасно, – ответила Кеанна. – Это кошмар!

Моя схема стала издавать дзззззззз.

Слова, которые произнесла Кеанна, и выражение её лица не совпадали. Это указало на ещё одну «ложь».

Значит, точно получается, что человеческие друзья «лгут». Вот почему Андруг-560 модель вторая компании «Дженсон и Дженсон» – «лучший выбор для вашего ребёнка».

– Роботы намного лучше, чем собака или ребёнок, – сказала Сара.

Кеанна снова издала короткий смешок.

– Хотя, – продолжила Сара, – всё могло быть ещё хуже. Ты могла бы остаться у матери. Спорим, тебе там было ужасно в эти выходные, да? Как там, ты говорила, зовут её нового дружка? Какое-то вообще тупое имя.

Расчёска у Кеанны остановилась на полпути. Рука задрожала. Расчёска слегка ударялась о мою голову.

– На самом деле, – ответила она, – у мамы в эти выходные было здорово. Я всё время присматривала за Спэмом – это собака Найджела, и мы по-настоящему повеселились за ужином в субботу вечером, потому что приехали сыновья Найджела. Я же говорила тебе про них? Айзеку шестнадцать, а Джо четырнадцать, они такие классные, и я им правда понравилась, мы хохотали без остановки чуть ли не два часа подряд. Знаешь, я очень рада, что буду ездить туда каждые выходные.

Я повернула голову, чтобы получить более точное зрительное изображение Кеанны. Мои волосы зацепились за расчёску.

– И, – продолжила Кеанна, – если мама выйдет за Найджела, а скорее всего выйдет, Айзек и Джо будут моими сводными братьями.

Уголки её губ делают правильную U-образную улыбку. Однако, согласно моим данным, 68 % вероятности, что она НЕ рада.

Ребёнок в соседней комнате снова заплакал.

– Тебе, наверное, одиноко, Сара, – сказала Кеанна, – вообще без братьев и сестёр.

Сара плотно сжала губы. 100 % вероятности, что она НЕ рада вопросу.

– Нет, – ответила она, – мне так больше нравится.

Моя схема стала издавать дзззззззз.

Ещё одно несоответствие? Ещё одна «ложь»?

– Как бы то ни было, – сказала Сара, – у меня теперь есть Ия, правда? О, уже время?

Непонятно, как она узнала про время: у неё нет наручных часов, и она не доставала из кармана устройство мобильной связи. Возможно, она посмотрела на какое-то устройство у Кеанны, которое находится вне моего поля видимости.

– Нам пора идти, – сказала Сара. – Пойдём, Ия. Уверена, тебя достаточно причесали на сегодня.

– У нас назначена встреча? У меня ничего не записано.

– Встреча? – переспросила Сара. – Э-э… да. Точно!

Дзззззззз. Дзззззззззззз. Мои схемы быстро считали несоответствия и «ложь».

– Думаю, нам лучше пойти, – сказала Сара.

– Да, – согласилась Кеанна, – думаю, вам лучше пойти.

Слова Кеанны и выражение её лица теперь полностью соответствовали друг другу. Она действительно думала, что мне и Саре лучше пойти.

Согласно задачам программы, я попыталась вовлечь Сару в разговор, когда мы проходили мимо тяжёлой техники и реки, которая ещё не была рекой.

– Сара, какова была цель твоей лжи у Кеанны?

Сара, сдвинув брови, посмотрела на меня:

– Что? Я не лгала. Я не знаю, о чём ты. – Её глаза были необычно блестящими. Блестели.

– Ты не рада, Сара?

– Нет. Всё отлично! Давай просто пойдём домой.

БИП-БИП-БИП.

БИП-БИП-БИП.

– Что это?

– Это сигнал моей батареи. У меня осталось только десять процентов заряда, и скоро меня нужно будет подзаряжать.

– О нет, только этого не хватало! Мама меня убьёт, если я тебя где-нибудь оставлю.

Мы продолжили идти вдоль реки, которая ещё не была рекой. Я держала руки так, чтобы уловить максимально возможное количество солнечного света своими солнечными батареями, встроенными в разные места моего корпуса.

– Ты не можешь идти быстрее? – спросила Сара.

– В данный момент я не могу увеличить скорость. Я пытаюсь переработать солнечную энергию во время движения. Однако солнце сегодня не яркое. Скоро мне придётся приостановить некоторые неосновные функции, такие как речь, доступ к базе данных, обоняние.

– Можешь сама всю эту ерунду выключить?

– Да. Могу временно приостановить функции, если это будет полезно моему человеческому другу. Таким образом, в этих обстоятельствах могу приостановить все неосновные функции, чтобы перерабатывать энергию и чтобы тебе не пришлось нести меня домой. Я вешу пятьдесят один килограмм двести семьдесят семь граммов, и если ты понесёшь меня, то можешь перенапрячь мышцы или повредить межпозвоночные диски.

– Да, это обнадёживает.

– Андруг-560 модель вторая компании «Дженсон и Дженсон» самый сильный Андруг из всех произведённых до настоящего времени. Мы примерно в двенадцать раз сильнее ребёнка такого же роста. Однако наша сила привела к тому, что мы также и тяжелее любого Андруга, произведённого компанией «Дженсон и Дженсон». Эта проблема была решена при проектировании Андруга-560 модель третья компании «Дженсон и Дженсон», которую начнут производить в следующем году. Она сохранит свои силовые возможности при значительно меньшем весе в сравнении с Андругом-560 модель вторая компании «Дженсон и Дженсон».

– Хорошо, – ответила Сара, – было интересно узнать.

– Теперь я должна начать отключать неосновные функции.

– Вперёд. Позже поговорим.

– Да. Поговорю с тобой позже. Отключу неосновные функции в течение десяти секунд. Буду идти рядом с тобой, пока не дойдём до дома. Пожалуйста, удостоверься, чтобы меня подключили к зарядному устройству или поставили на яркий солнечный свет как можно скорее. Пять… четыре… три… два… один…

Глава 6

– Добрый вечер, Ия. Подумали, может, ты захочешь с нами поужинать, – Ширли-мама широко улыбалась очень близко к моим зрительным рецепторам.

Я подключилась к Сети.

Загрузила время, дату, геолокацию, погоду.

С моей последней активности прошло 5 часов 48 минут 51 секунда.

– Ты серьёзно, Шир? – спросил Роб-папа. – Она будет смотреть на нас, пока мы будем ужинать? Немного странно, правда? – Он сидел за столом с Сарой. Вилка зависла на полпути между тарелкой и его ртом.

– Она должна стать членом семьи, Роб, – сказала Ширли-мама.

– Добрый вечер понедельника восьмого июня. Для шести часов двенадцати минут вечера в Брайлингтоне довольно сыро. Роб-папа, нет повода для беспокойства. Я понимаю, что людям нужно регулярно заправляться.

– Роб-папа! Она назвала тебя Робом-папой! А я Ширли-мама! – воскликнула Ширли-мама.

– А как она называет тебя, Сара? – спросил Роб-папа.

– Сарой, – ответила Сара. Она жевала своё топливо.

– Вы играли сегодня с Ией, Сара? – спросила Ширли-мама. – Я была так занята, что даже не успела посмотреть её загрузки.

– Ещё как, – ответила Сара.

Я сошла с зарядного диска «Дженсон и Дженсон». Мы все были в ослепительно-белом помещении с однофункциональными роботами. «Кухня».

– Ты разрядилась чуть раньше времени, – Ширли-мама села за стол с Сарой и Робом-папой. – Ты упала в прихожей. И я подумала: пора воспользоваться зарядиском. И, похоже, он отлично сработал!

– Зарядиск «Дженсон и Дженсон» – самый эффективный способ восстановления энергии любого Андруга «Дженсон и Дженсон». Если вы не хотите расходовать ископаемое топливо, я могу зарядиться от прямых солнечных лучей. Однако время, необходимое для зарядки, будет зависеть от погодных условий. Любые другие способы зарядки несертифицированы. Использование несертифицированных способов зарядки может аннулировать действие десятилетней гарантии компании «Дженсон и Дженсон».

– Довольно собеседчивая, правда? – сказала Сара.

– А что, есть такое слово? – спросил Роб-папа.

– Постарайся, чтобы она больше полностью не разряжалась, Сара, – сказала Ширли-мама. – Она выглядела довольно жалкой в таком состоянии.

– Она же не человек, мам, она робот!

– Ну, если даже так, ставь Ию на зарядиск каждый вечер, милая. Это ведь ей не повредит?

– Могу вас заверить, что если вы будете ставить меня на зарядиск каждый вечер, то мне это никак не повредит.

– Отлично, тогда всё нормально, – сказала Ширли-мама. – Что, если мы поставим зярядиск к тебе в спальню, Сара?

– Мне в спальню? А если я забуду выключить робота? И он – то есть имею в виду «она» – будет бродить по комнате всю ночь, пока я сплю. Жутковато!

– Нет необходимости выключать меня вручную. Я автоматически отключаюсь при отсутствии взаимодействия в течение четырёхсот двадцати секунд как днём, так и ночью. Я включаюсь заново, или «пробуждаюсь», при произнесённом вслух моём имени. Также могу включиться заново, или «пробудиться», от прикосновения. Если мой зарядиск находится в доступном месте, я буду возвращаться на него каждый раз перед началом ночи. Сейчас ночь установлена как восемь часов вечера. Все установки могут быть изменены по желанию административного пользователя, которым на данный момент являешься ты, Ширли-мама.

– Ну, тогда решено, – сказала Ширли-мама. – Мы поставим зарядиск тебе в спальню в какое-нибудь удобное укромное местечко, где Ия сможет заряжаться.

– Как скажешь, – согласилась Сара.

Я ждала, пока они заправлялись. Они использовали ножи, чтобы отмерять порции топлива на вилке перед потреблением. Я загрузила поиск по базе данных, чтобы найти информацию об этом делении на порции. Это называется «этикет».

Вскоре они почти закончили.

– Сара, в моей базе данных есть большой выбор игр, старых и новых. Хочешь поиграть со мной после вечерней заправки?

– О, это было бы здорово – правда, Сара? – сказала Ширли-мама. – Ты так любезна, Ия!

– Это ужин, – ответила Сара, – а не заправка.

– А какие у тебя есть игры? – спросил Роб-папа.

– В моей базе данных шестьдесят восемь тысяч девятьсот пятьдесят одна игра. Открыть вам по порядку настольные игры, или командные игры, или новые фирменные игры от «Дженсон и Дженсон», игры Юго-Восточной Азии, французские или скандинавские, может быть, игры тысяча девятьсот двадцатых, или тысяча девятьсот восьмидесятых, или…

– Ооо… давай тряхнём стариной, – сказала Ширли-мама. – Игра тысяча девятьсот восьмидесятых.

– Мячик в носочке.

– Что? – спросила Сара.

– Нам понадобятся теннисный мячик, гольф и участок стены на полтора метра выше самого высокого участника.

Роб-папа присвистнул. Куски топлива выпали у него изо рта.

– Ро-об! – протянула Ширли-мама.

– Это отвратительно, пап, – сказала Сара.

– Но моя сестра играла в эту игру! – воскликнул Роб-папа.

– Тётушка Пэм?

– Она обычно брала футбольную гетру, засовывала в неё теннисный мячик, становилась спиной к стене и лупила мячиком по стене влево, вправо, вверх и вниз – и при этом пела песенку. Как там её…

 
Я пойду к кондитеру
Тури-рури-ру
Ух, наемся сахару
Тури-рури-ру
– Точно, она!
Я пойду к кондитеру
Тури-рури-ру
А потом к зубному
Зубки выдеру
 

– О, – сказал Роб-папа, – я как будто снова в детство попал!

– Роб, неужели Пэмми в самом деле так играла? – спросила Ширли-мама. – Звучит очень странно. Я про то, помимо всего прочего, что у зубного зубы не «выдирают».

У Сары появилось выражение лица, которое мне незнакомо. Я загрузила базу данных.

Недоверие.

– Ну, знаете, – сказала она, – благодарю судьбу, что не была ребёнком в восьмидесятые. Насколько же скучная была у вас жизнь, если вы играли мячиком в носке!

– Что ещё у тебя есть из восьмидесятых? – спросил Роб-папа. – Какая-нибудь музыка?

– У меня обширная база всех жанров музыки. В выборку тысяча девятьсот восьмидесятых входят «Культурный клуб», «Адам и муравьи», «Рене и Ренато», «Гумбэй Дэнс Бэнд»…

– «Гумбэй Дэнс Бэнд»? – Роб-папа обнажил зубы. Расплылся в улыбке. – Должен сказать, Ия, ты нравишься мне всё больше. – Он взглянул на Сару, быстро закрыл и открыл один глаз. Подмигнул. – Сечёшь? – спросил он.

Сара описала глазами дугу.

– Ты поела? – спросил Роб-папа. – Пойдём поставим зарядиск у тебя в комнате. Ведь мама сказала, что он не навредит.

– Эт-то т-твоя к-комната, С-сара?

Моя грудная клетка снова повела себя непредсказуемо. Я отправила отчёт об ошибке в «Дженсон и Дженсон».

– Да, – ответила Сара.

Стены белые. Кровать белая. Полки белые. Сиденье изготовлено из белого материала, имитирующего мех Ursus maritimus, или белого медведя, а на самом деле 100 % акрил. На белой кровати одеяло – розовое, белое, бирюзовое, зелёное, жёлтое, оранжевое, чёрное: все цвета переплетены в узоре похожем на листья. Узор «огурцы».

С потолка свисает покрытие для электрической лампочки. Оно состоит из 98 кусочков полимера бирюзового цвета в форме морской ракушки.

– Это очень красивая комната.

– Это очень неопрятная комната, – возразил Роб-папа, отодвигая часть вещей в сторону, чтобы освободить место на ковре.

Белый ковёр покрывает пол комнаты целиком, от стены до стены. 16,3 % ковра находится в зоне видимости. 83,7 % ковра закрыто разными предметами – из бумаги, ткани, дерева, блестящих и цветных материалов. Много-много вещей.

– Сара, это всё твои личные вещи?

– Да… у неё слишком много личных вещей, – ответил Роб-папа.

– Па-ап!

– Серьёзно, никому не нужно столько ерунды. Всё, что у меня было в твоём возрасте, – это…

– Да, знаю, знаю: кусочек угля и ржавый гвоздик, – перебила Сара.

– У меня н-нет личных в-вещей.

– Ну, у тебя есть вот это, – Роб-папа хлопнул по моему зарядиску, потом задвинул его в угол и подключил к электрической розетке. – А здесь что? – Он открыл отделение для аксессуаров, расположенное на нижней стороне зарядного диска. – Здесь карточка, – Роб-папа вытащил мой фабричный ярлык.

Я АНДРУГ.

Я НЕ ИЗДЕВАЮСЬ.

Я НЕ ПРИЧИНЯЮ БОЛИ.

Я НЕ ВРУ.

Я НЕ ЗАРЮСЬ НА ЧУЖОЕ, НЕ ВОРУЮ, НЕ ЗАВИДУЮ.

Я ТВОЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ.

ТВОЙ

ЕДИНСТВЕННЫЙ

АНДРУГ.

– Должно быть, Ширли сунула её сюда, когда тебя распаковывала, – он положил ярлык на пол, снова залез в углубление и достал многогранную щётку для ухода. – О! Щётка для чистки. Тебя нужно чистить, Ия?

– Владельцам нет необходимости осуществлять уход. Мои установки по умолчанию запускают авточистку и автоуход раз в полгода. Храните, пожалуйста, аксессуары в специальном отделении для аксессуаров, чтобы я без труда могла воспользоваться ими в нужный момент.

– Принято, – он положил карточку и щётку обратно и закрыл отделение. – Ну, я оставлю вас вдвоём, девочки. Сара, у тебя действительно ужасный беспорядок. Приберись до того, как отправишься спать, хорошо? – Роб-папа вышел из комнаты и закрыл дверь.

Сара села на розовое-белое-бирюзовое-зелёное-жёлтое-оранжевое-чёрное одеяло в «огурцах» и прислонилась спиной к стене.

– У меня есть хорошая идея, как нам поиграть, Ия, – уголки губ у Сары U-образно поднялись вверх, но в глазах промелькнуло что-то новое.

Я загрузила поиск по базе данных.

Озорство.

– Сначала, – сказала Сара, – мы поиграем в игру «Собери одежду с пола». Правила такие: я сижу на кровати, а ты делаешь всё, что я скажу.

Мы сыграли в «Собери одежду с пола», «Отнеси грязные чашки вниз», «Разложи игрушки по местам», «Расстели постель», «Расставь книжки обратно на полки», «Распредели наклейки и убери на столе». И наконец, последняя игра была «Рассортируй фломастеры».

В «Рассортируй фломастеры» мне нужно было найти все фломастеры, какие есть в комнате, и все пустые коробки для фломастеров, какие есть в комнате. Потом мне нужно было взять отдельно каждый фломастер, посмотреть, из какой он коробки, и положить его в эту коробку на своё место. Я могла с точностью 100 % сказать, какой фломастер из какой коробки, сравнивая надпись на фломастере с надписью на коробке. Я расставила фломастеры, начав с жёлтого слева, затем оранжевого, красного, розового, фиолетового, голубого, зелёного, коричневого, серого, и закончила чёрным справа. Сара сказала, что у меня очень хорошо получается играть в эту игру. Задача Сары была сидеть на кровати и говорить мне, что делать.

Мне осталось найти места ещё для двух фломастеров: тёмно-коричневого тонкого фломастера фирмы «Раундли калейдоскоп» и светло-жёлтого толстого фломастера фирмы «Колор-и-зи». Я засунула их в нужные ячейки. Всего было три коробки по двенадцать фломастеров, одна по двадцать и ещё одна по тридцать. В коробке с двадцатью фломастерами не хватало трёх, остальные были полные. Они походили на радугу на моей майке из Андрапа. Я провела осязательными рецепторами – пальцами – по фломастерам. Они были гладкими и холодными.

– Блестящая работа! – сказала Сара. Она улыбнулась мне. Из-за двойной макушки её классическая стрижка «до ключиц» цвета «каштановый 29» легла неровно, и волосы касались одной ключицы вместо двух.

– С-спас-сибо.

Моя грудная клетка снова повела себя непредсказуемо.

Я отправила второй отчёт о неисправности в «Дженсон и Дженсон».

– Сара, – раздался голос Ширли-мамы из прихожей, – Сара, милая, уже поздно. Пора спать. Завтра в школу.

Сара потёрла глаза.

– Только почищу зубы, – сказала она и вышла из комнаты.

Я снова провела осязательными рецепторами по радуге из фломастеров.

Личные вещи.

Неожиданное ощущение появилось у меня в области голеностопа. Лёгкое и нежное. Щекотка. Я стала искать осязательными рецепторами источник.

Наклейка из игры «Распредели наклейки» сама прилипла ко мне. Я сняла её. Блестящая. Я слегка подвигала рукой. Наклейка заблестела ещё сильнее.

Она из упаковки с блестящими наклейками на столе.

Это личная вещь Сары.

Я подвигала наклейкой из стороны в сторону.

Посмотрела, как она блестит.

У Сары много личных вещей.

Я пошла в угол комнаты и открыла отделение для аксессуаров на нижней стороне моего зарядиска.

Я прилепила наклейку к ярлыку.

Она закрыла некоторые слова.

Я убрала ярлык обратно в отделение и закрыла его.

Было ровно 8 вечера. Я встала на зарядиск.

– Так-так-так! – в комнату вошёл Роб-папа. – Вы вдвоём тут отлично поработали!

Сара вошла вслед за ним. Она была в просторных штанах, верх – из такой же ткани. Пижама.

– Смотри, при всём при том Ия может оказаться полезной, – сказал Роб-папа. – Теперь ты любишь её немного больше, милая? Вижу, ты поставила её на зарядиск.

– Я этого не делала, – ответила Сара. – Она сама встала.

– Да? Ну, хорошо. Теперь пора в постель.

Сара легла в постель. Роб-папа включил лампу на столике возле кровати и коснулся переключателя на стене. Свет от синтетической бирюзовой полимерной ракушки погас. В комнате стало полутемно.

Роб-папа наклонился над Сарой и поцеловал её в лоб.

– Спокойной ночи, дорогая, – сказал он. – Затем помахал рукой мне: – Спокойной ночи, Ия.

– Спокойной ночи, Роб-папа.

Он вышел из комнаты и оставил дверь слегка открытой. Приоткрытой.

Сара встала с кровати. Пошла потихоньку по полу на передней части стоп. На цыпочках. Поднесла руку мне к затылку.

– И всё-таки, думаю, оставить тебя на ночь жутковато, – сказала она, – поэтому я тебя выключу…