Байки аэроклуба… и другие истории

ПРО МУЛЕЧКУ

В тот год, когда Муля появилась на аэродроме, февраль выдался снежным и холодным… Субботним утром, когда на аэродроме бушевала пурга, все парашютное звено наводило порядки в своем хозяйстве – проверяло паспорта парашютов, приводило парашюты в идеальный порядок, переукладывало запаски. Летный состав же занимался самолетными формулярами. И вот Михалыч, наш начальник аэроклуба, пригласил отважного Славика, начальника парашютного звена, выйти на крылечко подышать кислородами. А когда они вышли на крыльцо – они увидели её, Мулю. Впрочем, в тот момент еще Катю – маленькую худенькую блондинку, с огромными синими глазами.

– Здавствуйте! Скажите, пожалуйста… – обратилась Катя–Муля к Михалычу и Славику, – А будут ли сегодня в аэроклубе прыжки?

Михалыч посмотрел на пургу, потом на Славика. Славик же наоборот, посмотрел сначала на Михалыча, а потом на пургу. Оба пожали плечами.

– Здрасте и вам! – сказал Славик. – Прыжки сегодня наверное будут… На месте и на одной ножке… А с самолета – не выйдет. Погода нынче нелетная, кажется…

– Хммм, да! – подтвердил Михалыч, отворачиваясь от снежного вихря – Совсем нелетная погода…

Муля–Катя пустила слезу, дернула губкой, развернулась и собралась скрыться в непогоде, но добрый (и отважный) Славик ее остановил. Пожалел девочку, да… Знал бы он тогда последствия своей жалости… Вот так Катя и стала спортсменкой–парашютисткой.

Спустя несколько недель Катю выучили укладывать парашют Д–1–5у и она выполняла первую «боевую» укладку. Наделенный немалым педагогическим талантом Славик позволил ей это делать абсолютно самостоятельно (разумеется с обязательным контролем этапов укладки в соответствии с инструкцией). Укладывала парашют она «для себя» – на своей первой боевой укладке должен прыгать сам укладывающий. И… а, вы наверное не знаете… При укладке Д–1–5у используется так называемая «обрывная» стропа – это оболочка от стропы такаго же парашюта (только уже списанного), выдерживающая около 20 кг на разрыв.

Так вот… И в какой–то момент Катя решила, что обрывная выглядит как–то ненадежно. Немного подумала и взяла кусок стропы с невынутой сердцевиной (120 кг на разрыв). Несложно догадаться, что уконтрованый такой стропой парашют шансов на раскрытие не имеет вовсе. Однако Славик был не только отважным, но и умным и внимательным! И заметил эту стропу при проверке очередного этапа укладки. Тогда–то Катя и стала Мулей.

– Муля, не нервируй меня! – сказал он. Муля хлопала глазками, дергала губками и готовилась зареветь! Но холоднокровный Славик распустил почти уложенный Мулей парашют.

Прошло еще немного времени, Муля научилась укладке, выполнила несколько прыжков, но… Но за забытый в парашюте укладочный крючок была переведена талантливым педагогом Славиком в дежурные по кухне. Разумеется временно. И в качестве дежурной по кухне Муле поручили сварить гречку с сосисками на весь состав. Чувствующая за собой вину Мулечка решила исправиться и подойти к делу серьезно! Вот только Муля с детства любила АВИАЦИЮ, а не кухню. И читала книжки Галлая, Микояна, Экзюпери и Баха, а вовсе не книжки Похлебкина и Молоховец… Но, в любом деле главное настрой и точный расчет – Муля знала это! Итак, всего есть 30 человек, некоторые попросят добавки (Михалыч и техник Василий точно попросят), к тому же, кто–то может внезапно приехать. Значит нужно приготовить 40 порций. А на каждую порцию – 300 грамм каши и 2 сосиски. Итого… ээээ… 12 килограмм гречки и 80 сосисок.

Муля полезла за продуктами и столкнулась с проблемой – на полке стояло всего 10 килограммовых пачек крупы… «Ну, что же – подумала Муля, – я себе положу поменьше!» Засыпав всю крупу в большую кастрюлю, Муля уложила сверху 80 сосисок (чтобы гречка ими пропахла) и налила на 2 пальца воды (это она слышала от бабушки), закрыла крышкой и села ждать. Чтобы ждать было не так скучно, Муля взялась читать «Чайку по имени Джонатан Ливингстон» Баха, хотя лучше бы ей взять «Мишкину кашу» Носова. Тогда бы она не удивилась тому, что сначала из кастрюли вылезли и попадали на пол сосиски, потом каша, потом запахло горелым… Книжка была интересной, и очнулась Муля только от криков прибежавших на запах гари парашютистов. На обед были лапшираки.

А Мулю перевели в подбиральщицу мусора на летном поле.

– Именно подбиральщицу! – сказал голодный Славик, – Звание менеджера по клинингу еще заслужить надо!

Муля, естественно, разревелась. Но никого не тронули эти слезы, пообедавший лапшираками народ не был склонен к сантиментам. И только техник Василий, которому жена собрала на аэродром большую сумку еды (то есть он единственный нормально пообедал) растаял от девичьих слез.

– Ну зачем вы так? – сказал Василий, – Давайте я к себе ее возьму. Пусть учится гайки крутить. У ей ручки тонкие, а в самолетах уйма мест, куда только такими и подлезешь!

– Как знаешь, Василий… – согласились с его решением Михалыч со Славиком. – Но не говори потом, что мы тебя не предупреждали!

Первое же свое задание на новом поприще Мулечка (вот никто не ожидал!) с треском провалила! А всего–то и было того задания, что помыть правый борт Ан–2 от копоти и грязи. Водой отмыть не получилось. Керосина и бензина Муля не достала – Василий во избежание неприятностей не показал ей где находятся краны для слива отстоя топлива. Однако она проявила инициативу, оседлала велосипед и поехала в ближайшее село в хозяйственный магазин, посмотреть, не найдется ли там чего подходящего. В магазине нашлись ацетон и растворитель. И уж с ними–то дело пошло хорошо. Даже слишком хорошо – вместе с копотью и маслом отмылась краска. Тогда Муля поехала в магазин снова – теперь за зеленой краской. И только она собралась красить самолет, как явились Василий и Михалыч.

– Эммм… – сказал Михалыч.

– Уммм… – сказал Василий.

Через 15 минут им удалось успокоить зареванную Мулю и Василий дал ей новое задание – подавать ему инструмент, когда он будет менять карбюратор на Вильге. Думаете это так просто – подавать инструмент? Как выяснилось не очень, потому что прямо в процессе Муля потеряла ключ и пассатижи. Пассатижи потом нашли между цилиндрами двигателя, а ключ пропал бесследно.

– Ну что, Василий, доволен? – издевался пришедший посмотреть Славик.

– А то! – отвечал Василий. – Ан–2 этот на перетяжку встает, вот Муля и убедила (ну так вот – по–женски, то есть…) Михалыча его покрасить. Я дааавно с ним воюю за эту перекраску! А ключ этот старый и ржавый!

Василий врал. Василий уже понял, какую змеюку он пригрел и готов был кусать локти от досады. Но признать этого вслух он не мог, ведь это значило признать свое поражение и превосходство Славикового педагогического таланта над его собственным. И тогда он придумал хитрый план! «Муля так любит самолеты, – рассуждал наивный техник, – что почуствавав ТАКУЮ ответственность и ожидая ТАКУЮ награду она просто не сможет опозориться!» С вечера Василий договорился с Борисычем, а утром построил вверенный ему личный состав (то есть Мулю) и толкнул такую речь:

– Мулечка (свинья вы эдакая)! Вам предоставлен последний шанс (ох, что–то я добрый слишком). Сейчас вы, самостоятельно, в соответствии с врученным (торжественно врученным) вам руководством по техническому обслуживанию, подготовите к вылету самолет Як–52 (надеюсь, вы его не сожжете при этом). А потом полетите на нем с Борисычем (если самолет после ваших красивых ручек сможет взлететь). Причем парашют у Борисыча будет, а у вас – нет!

Муля испугалась, но приступила к делу. Сначала она осмотрела самолет. Потом ей пришлось раскапотировать самолет (ей придавило пальчик), потом вывернуть и почистить нижние свечи (минус ноготь). Провернуть винт она не смогла, но добрый (и заинтересованный в результатах Василиевого эксперимента) Славик ей помог. Потом проверить масло и долить его (а заодно испортить штанишки). Потом заправить самолет бензином. А стекла она отмыла уже по собственной инициативе.

– Товарищ техник Василий, самолет к вылету подготовлен! – бодро отрапортовала Муля.

– Ну… Давай поглядим… – сказал ей на это Василий. Василий молчал во время всего действа, но ведь глаза–то у него были…

– Эх, Мууууля, Мууулечка… – горестно произнес «товарищ техник» – А как вы думаете, что это за провод болтается? Молчите? Прааавильно молчите, потому что это свечной провод, то бишь высоковольтный, значит – зажигания…

– А масло, Муля, а масло? Зачем вы налили масло под пробку? А бензин? Вы же должны были заправить 80 литров, Муля! Заправить 80 литров к тому что в баке уже было. Зачем вы посмотрели в ЖПС (Журнал Подготовки Самолета) остаток с вечера? Вы же недозаправили самолет, долив только разницу.

– А забытая струбцина на руле направления? Муля? Эй, Муля! Муля не реви! Не реви я сказал!

Но это было бесполезно – слезы было не остановить. И ревущая Муля, увернувшись от пытавшегося остановить ее Славика, исчезла вдали. Как нетрудно догадаться – навсегда.

– Рукожопие неизлечимо! – подвел итог мудрый Михалыч. – А потому, чем дальше это сокровище будет от вверенного мне аэроклуба, тем лучше я буду спать!

P. S. По имеющейся информации, замуж за Ваню (см. рассказ «Как запороть двигатель?») Муля не вышла. Хотя прототипы этих героев в реальной жизни знакомы.

МОЖЕТ ОН ТУПОЙ?

Однажды (в омерзительно нелетную дождливую погоду) начальник аэроклуба Михалыч взял себя в руки и решил разобраться с бумажками. А бумажек в авиации ой как много. Конечно, не все бумажки это прямая обязанность начальника. Например, за формуляры, паспорта и прочую ГСМ–но техническую муть отвечал техник Василий, за КУЛПы, летные книжки и т. п. – заместитель по летной части Борисыч. Но контроль со стороны начальника все равно необходим. Итак, Михалыч взял себя в руки и сел наконец за это нудное дело. А Борисыч с Василием сидели рядышком на диванчике и отвечали на возникающие по ходу чтения вопросы. Для начала Михалыч проверил все формуляры самолетов и двигателей, все накладные на ГСМ и ЗИП, а потом полез смотреть летные дела курсантов. И вот тут–то и возникли вопросы. В целом – в целом все было хорошо. Но вот одна фамилия выбивалась из списка…

– Борисыч! – позвал начальник. – А скажи мне Борисыч, почему все люди у тебя (ладно, у нас…) вылетают самостоятельно вовремя, а вот «Иванов»… 32 часа ты его возишь и все никак… Не пора его того – списать? Может он тупой?

– Ээээ… – замялся Борисыч, – Видишь ли тут какое дело… Он не тупой и ты это знаешь… Это Дениска–техник у нас с такой фамилией… Вот только…

Когда «Иванов» налетал примерно положенные для самостоятельного вылета часы он задал Борисычу интересный вопрос:

– Борисыч, скажи, пожалуйста, а ведь скорость сваливания в установившемся вираже больше чем в горизонтальном полете? Если у меня откажет двигатель, мне бы хотелось точно понимать, чего мне делать не стоит. Куда я могу довернуть для посадки, а куда – «уж лучше лес, но перед собой»…

– Нууу, давай завтра залезем повыше и поделаем имитации отказа. С доведением до сваливания, чтоб ты почуствовал…

– Как бы тебе, Михалыч, объяснить… Списывать его, наверное, не стоит…

После того, как Борисыч отлетал с «Ивановым» все виды сваливания, тому понадобилось освоить и штопор, что логично. Но небыстро…

– Он, как бы тебе сказать… Взлет–посадку давно освоил.

Но простого штопора оказалось мало… Понадобилось настырному «Иванову» освоить и перевернутый. А для этого нужно что? Правильно – петли, бочки, разворот на горке… Короче – весь комплекс пилотажных возможностей Як–52 был задействован.

– И я его даже хотел выпустить самостоятельно, но…

Но вмешалась погода. Летать было можно, но для первого самостоятельного она точно не подходила.

– Сегодня был ветер, но завтра летишь контрольный с Михалычем и сам! – сказал Борисыч «Иванову» после полетов.

– Что ты, Борисыч! – ответил «Иванов», глядя своими «честными» глазами в глаза Борисыча. – Опозоримся мы с тобой! Вон Михалыч (или ты) касается полосы всегда в одной точке – ровно напротив носа крайнего «бланика». А я? То недолет 10 метров, то перелет целых 15… Опозоримся! Лучше давай над точностью моей посадки завтра поработаем?

– Да я его много раз уже хотел выпустить!

– Все, «Иванов», завтра летишь САМ! И никаких отговорок!

– Ну хорошо, Борисыч. Если ты считаешь, что я готов… И повезет с погодой…

Борисыч считал, что готов. И с погодой повезло. Не повезло с самолетом – технику Василию не понравился звук двигателя и выхлоп и он решил заменить карбюратор. А «Иванов» вместе с Борисычем весь день таскали планера на Вильге. Попутно освоив посадку на ней…

– Да мне уже пофигу на чем его выпускать! Хоть на Яке, хоть на Вильге, хоть на Ане!

А в следующие выходные Борисыча позвали в гости в соседний аэроклуб. «Иванов», естественно, полетел с ним за штурмана, предварительно выполнив расчет полета. Добрый Борисыч этому «штурману» и все пилотирование заодно отдал (кстати, на Як–18Т, а не Як–52) .

– Хоть по кругам, хоть на пилотаж, хоть на маршрут, хоть с курсантами! Хоть днем хоть ночью! Михалыч, хоть ты его заставь слетать!

– Борисыч! – сказал «Иванов» при очередной попытке выпулить его, – очень уж сегодня низкая облачность. Может стоит отработать приборный полет? А то у нас авиагоризонт «для мебели»… Давай попробуем? Ну, Борисыч, а?

– Хммм… – сказал на это Михалыч, – вот ужо завтра сам с ним слетаю… Заинтриговал ты меня.

Утром Михалыч подкрался к «Иванову», готовящему Як к летной смене.

– Самолет готов?

– Точно так!

– Тогда полетели!

– Куда?

– Туда! – ответил Михалыч, ткнув пальцем в небо. – Покувыркаемся с утра!

Погода располагала – даже отважный парашютист Славик отбил прыжки до утихания ветра. Но «Иванов» с Михалычем сначала полетали в облачке (по приборам), затем покувыркались в зоне (пилотаж, включая штопор), потом исполнили три конвейера*, потом слетали к соседнему городку осмотреть старинную церковь – не рухнула ли та ненароком.

– Вот скажи мне, сволочь – обратился Михалыч к Иванову после посадки (ровно напротив носа крайнего «бланика») – почему ты самостоятельно до сих пор не вылетел? Портишь мне, понимаешь ли, всю статистику…

– Эх, Михалыч… Ладно… – ответил «Иванов» – Просто я вот думаю – а зачем мне тратить 20 минут летного времени в хорошую погоду, если в это время можно на пилотаж сгонять? Ну умею я посадку вроде…

– А ну! Полез! В самолет! И выполнил! Самостоятельно! Три! Круга! Проход над полосой! Конвейер! Посадка! Живо!

– Эх… Так точно… Разрешите… выполнять?

* конвейер – посадка без торможения с немедленным взлетом. Используется для отработки техники касания.

КАК УДИВИТЬ ГАИШНИКА?

Однажды отважного парашютиста Славика укусила бродячая собака. Может быть, ее просто переклинило, и она спутала Славикову ляжку со свинячей ляжкой, а может быть отважный Славик дергал ее за хвост. Это неизвестно. И неважно. А важно то, что отважному Славику назначили курс уколов от бешенства.

И примерно в это же время начальник аэроклуба Михалыч получил посылку с нижней Волги – огромный ящик прекрасной жирной воблы. А ведь все же знают, чем запивают эту рыбку? Вот и в аэроклубе это было известно. И прекрасным летним пятничным вечером весь постоянный состав аэроклуба уселся на веранде с воблой и большими кружками с жидкостью золотистого цвета. Только Славик (помните про уколы?) пил чай. Но, все хорошее имеет нехорошее свойство когда–нибудь заканчиваться. Закончился и золотистый напиток… А вот воблы было еще много. И тогда было принято решение ехать в ближайший магазин за добавкой. Михалыч, зам по летной Борисыч, техник Василий (с баяном), отважный Славик и еще один парашютист Вован погрузились в Михалычев УАЗик и отправились в путь.

Через поле, так как выезжать на дороги после запивания воблы – строго запрещено. Но, на свою беду, возле магазина скучал экипаж ГИБДД. Заприметив в поле фары, инспектор выхватил свой жезл и побежал наперерез. Михалыч, как всякий законопослушный водитель, немедленно остановился и, вытащив документы, вышел из–за руля.

– Эээ, гражданин Михалыч – сказал принюхавшийся инспектор, – Вы кажется того, употребляли!

– Конечно! У нас в аэроклубе есть ящик прекрасной жирной воблы! Как можно есть ее насухую? Кстати, приглашаем Вас в гости!

– Но, гражданин Михалыч… – замялся инспектор – Как же вы сели за руль и управляли автомобилем УАЗ после употребления?

– Никак! – твердо ответил Михалыч. – Выпил – за руль не садись! Это закон!

– Но вы же вышли из машины через левую переднюю, то есть водительскую дверь…

– Простите, товарищ инспектор… – ответил на этот пошловатый намек Михалыч – А Вы внимательно смотрели документы, которые я вам дал?

– Ну да… – засмущался инспектор, мучительно вспоминавший, не было ли среди них генеральского удостоверения. Он начал еще раз их пересматривать…

– Вот тут, вот тут смотрите! – подсказал Михалыч. – В графе «собственник».

– Ну вы собственник… – не почуял подвоха инспектор.

– Вот именно! – воскликнул Михалыч. – Я – собственник! Этот УАЗик – моя частная собственность! И я, по нашим законам, могу делать с этой собственностью что хочу! Хочу – катаюсь на ней (с соблюдением ПДД, разумеется), хочу продаю, хочу – могу облить бензином и поджечь, а хочу – вылезаю с заднего дивана через водительскую дверь! Потому что – имею право! Вот!

– Но позвольте… – опешил ГАИшник, – А кто же тогда за рулем?

– Так вот машина, водитель, очевидно, за рулем… – обиделся Михалыч, – Прикажете Вас проводить?

Но инспектор и сам прошел эти два метра… Из–машины доносились звуки «Авиамарша» исполняемого техником Василием на баяне, а громче всех пел сидящий за рулем Славик, сразу сообразивший, что отсиживаться на заднем диване смысла нет… Инспектор принюхался… Потом прислушался (эх, хорошо поют… Жаль что про ГИБДД нет такой песни…) Еще раз принюхался… От Славика пахло рыбой и… и все…

– Ваши документы! – обратился инспектор к Славику.

– Вот права. – ответил тот, – А остальное вам уже дал Михалыч.

Инспектор пронзил рентгеновским взглядом права, но придраться было не к чему. К магазину за это время подъехало (и уехало) машин 5…

– Так что? – спросил его Михалыч, – Мы свободны?

– Пока нет… – зло ответил сотрудник правоохранительных органов.

– Ах, да! – хлопнул себя по лбу Михалыч – Совсем забыл! Ведь Вячеслав не вписан в мой полис ОСАГО… Вот вам 500 рублей!

Инспектор взял деньги, но это была совсем не та сумма, на которую он рассчитывал… Инспектор вертел в руках купюру и думал, на чем бы еще подловить вредных авиаторов…

– Хотя… Постойте… – вдруг опять заговорил Михалыч, – Ведь у меня же полис «без оганичения числа водителей»!

Михалыч выхватил из рук ошеломленного инспектора 500 рублей, прыгнул на заднее сиденье УАЗа, и тот, напоследок обдав инспектора грязью из под колес, с ревом скрылся в поле.

Инспектор рванул было к своей десятке, но… Преследовать ночью, в поле, в грязи и среди канав УАЗ на легковушке… Идиотов в ГАИ не берут!

ЗНАМЕНИТЫЙ БЕЗУСПЕШНЫЙ ПЕРЕЛЕТ МИХАЛЫЧА НА ПЛАНЕРЕ

Однажды наш начальник аэроклуба Михалыч продал Бланик. И не в смысле «продал», а в самом прямом – за деньги. Не следует думать, однако, что Михалыч был склонен разбазаривать вверенную ему материальную часть – он напротив, всегда отличался повышенной хозяйственностью. А потому, продав Бланик, он тут же прикупил Янтарь. Все ж таки техника классом повыше. И все бы ничего, но…

И покупатель Бланика и продавец Янтаря (вместе с Янтарем) находились от нас примерно в 350 километрах, если брать по прямой. То есть по автомобильным дорогам километров 500. На самом деле – не очень далеко, если в масштабах нашей огромной страны. Ну 7, ну 10 часов на машине, это максимум, если словить все возможные пробки. Но ведь планер в багажник не засунешь, как его везти? Все просто! Даже сейчас (хотя в аэроклубе я появляюсь довольно редко) я знаю пару человек, у которых можно попросить на пару дней специальный прицеп для планера. А в то время, когда произошла эта история, я знал их намного больше. О чем я и доложил Михалычу.

– Ты это брось! – ответил он на это гениальное предложение. – Я пилот, а не дальнобойщик. Надеюсь ты тоже…

– Ну так–то да, но…

– Никаких но! Только по воздуху. Ты же у нас в отпуске? Значит участвуешь!

– Но Михалыч… Ладно Янтарь, но на Бланике 400 км…

– Никаких но! Вспомню молодость, тряхну стариной! Я в твои годы еще и не по столько летал… И планера тогда были… Не те…

В общем вы поняли – остановить Михалыча не получилось. Хотя пытались все, включая техника Василия, которого Михалыч также назначил в добровольцы.

Началась всяческая подготовительная суета, как предпродажная (собрать в кучу все документы и запчасти Бланика, тут и там подмазать, подшаманить), так и предполетная. И кстати, вы знаете, чем отличается большая авиация от малой? Ну, одно из отличий… В большой авиации вылет с опозданием это ЧП. А в малой ЧП это вылет в намеченное время. Если вылетели вовремя, значит или не подготовились или чего–нибудь точно забыли. Такого Михалыч допустить не мог, и подготовка была сверхтщательной. Вплоть до того, что в последний момент он сорвался в магазин за колбаской и лимонадом. А потому, неудивительно, что вместо намеченных 9 утра взлетели мы в час дня…

План был прост – Михалыч загружается в Бланик, как следует запасшись батарейками для GPS, колбаской и лимонадом. Я же, на Вильге, затаскиваю его как можно выше, после чего возвращаюсь обратно и гружу в Вильгу всякий бланиковский шмурдяк, инструменты и техника Василия. И часиков через пять после Михалыча мы вылетаем вдогонку. С учетом разницы в крейсерской скорости (150 км/ч у Вильги и менее 50 км/ч у Бланика, которому нужно еще искать потоки и набирать в них высоту) прибыть в пункт назначения мы должны были практически одновременно.

Так вот, взлетели мы около часа дня, полчаса потратили на набор высоты и ровно в половину второго Михалыч качнул крыльями и ушел на свой рекордный перелет. Мы же с Василием неспешно дозаправили самолет под пробки, загрузили всем необходимым и принялись конструировать из тележки и списанной запаски сухопутную парусную яхту. Проблема была с мачтой – никак мы не могли придумать, как ее надежно прикрепить к фанерному днищу тележки. Дело шло небыстро и время уже подходило к шести часам, когда мы в очередной раз сделали перерыв и налили себе чаю. Вдруг у Василия зазвонил телефон. Звонил Михалыч, а потому Василий сразу включил громкую связь:

– Алёу!

– Вася… Вася я сел.

– Поздравляю, Михалыч. Ты прям рекорд скорости поставил.

– Вася, я не туда сел… Я в поле сел.

– Эээ… Ну ладно, бывает.

– Вася, это поле к северу от деревеньки Малые Козюльки. Вася, вы сверху увидите… Вася, у меня телефон садится, если успею я вам скину координаты СМС–кой…

– А если нет, то жги костры! Мы чай допьем и вылетаем. – вмешался я в разговор. – Жди нас, Михалыч. Чип и Дэйл спешат на помощь!

– Хоро…

Разумеется, скинуть координаты Михалыч не успел. Умный бы с этого начал, но наш начальник, обычно очень умный, сегодня видимо решил весь день быть смелым. А в целом – ничего удивительного – при таких тщательных сборах он же должен был что–то забыть, вот он и забыл зарядить мобильный. А нам с Василием предстоял интересный полет – мы знали начальную и конечную точки, то есть аэродромы вылета и назначения. Но совершенно не знали, где находится деревня Малые Козюльки, а соответственно и поле, к северу от нее. Да, господа и дамы, телефоны в то время были кнопочные, а GPS не имела встроенной карты и могла только показывать стрелочкой на заданную точку. А потому, после взлета мы полетели очень примерно в нужную сторону, пока Василий обложившись бумажными картами и атласами искал Козюльки.

– Есть! Нашел! – вдруг обрадовался Василий. – Есть Козюльки. И… не одни…

– Не одни?

– Семь штук. Сейчас буду смотреть где они… Так… Это Тюмень, это не то… Архангельская область, Псковская… Забайкалье, Краснодар… А вот эти похоже… И… вот эти тоже.

– Так что, куда летим?

– Ну пока строго на юг, а я сейчас забью точку.

Спустя полтора часа мы долетели до Козюлек. Конечно, они были в стороне от маршрута, но это планер… Он не всегда летит по прямой – ему нужны восходящие потоки, а потому он может весьма существенно от кратчайшего маршрута отклониться в погоне за ними. К нашему удивлению, никакого поля к северу от деревни не было. На всякий случай уточнили свое местоположение, прошлись на бреющем над дорогой, все верно, вот знак – Малые Козюльки. Но поля к северу от деревни все равно не было, там был лес. А на полях к востоку, югу и западу не было ни Бланика, ни Михалыча. Да и на запросы по радио никто не отвечал.

– Нет, Вася, это точно не те Козюльки. Давай, где там следующие?

Следующие Козюльки были в 150 километрах. И пока мы до них долетели начало помаленьку смеркаться. Однако, тут сомнения в навигаторских талантах Василия отпали сразу – к северу от деревни было поле, у края которого поднимался к небу столб дыма. Подлетев ближе, мы увидели и Бланик и Михалыча и четыре трактора и один УАЗик и даже выложенное из свежих досок посадочное «Т». Техника стояла так, чтобы фарами подсветить место посадки.

– 076–й, с курсом 290 вам разрешена посадка! – раздался из рации голос Михалыча.

– Разрешили. Но мы проход с обратным курсом для начала выполним.

– Выполняйте!

Выполнили, развернулись, сели, благо было еще достаточно светло и подсветка не понадобилась. Хорошее оказалось поле – ровное и свежевыкошенное. И народ душевный – всей деревенькой кинулись спасать Михалыча. Вон, даже доски для разметки полосы притащили.

– Ну что, ребята, давайте, цепляем планер и полетели! – накинулся на нас Михалыч, не успели мы вылезти из самолета, – Аэропоездом пойдем!

– А что, Михалыч, в парителя ты наигрался?

– Так ночь на носу, потоков нет…

– Ах ночь… А ночью надо спать!

– Ребят, да нас же ждут, да тут же лететь всего 70 километров!

– Ну… Ладно… Лети Михалыч. Садись в Вильгу и лети.

– А ты? Хочешь поменяться? Теперь ты на планере?

– Неее, на планере тоже ты, Михалыч. Вася, ты же взял палатку? Давай ставим и баиньки.

– А я? – опешил Михалыч.

– А ты, Михалыч, в качестве расплаты, спишь сегодня в самолете. – ответил техник Василий. – А завтра еще и самолет заправишь, четыре канистры на заднем сиденьи…

И мы с Василием, уставшие после постройки сухопутной яхты и последующего полета, выпили чайку и отправились в палатку баиньки. Михалычу же был выдан спальник и предложено спать в самолете. Из которого для начала нужно было вытащить канистры с топливом. К тому же спать в Вильге… Ну, на заднем сиденье, свернувшись калачиком, наверное, может спать маленькая хрупкая девочка. Но вот как там уместится солидных габаритов Михалыч? Даже жалко его. Впрочем, эту жалость мы с Василием старательно гнали, ибо именно Михалыч втянул нас в эту дурацкую авантюру…

Утром нас разбудило солнце, нагревшее палатку.

– Полседьмого. – сказал Василий, взглянув на часы. – Пора будить Михалыча и в бой. Мне вечером дома надо быть, жене обещал. Я пошел.

И Василий направился к Вильге.

– Его тут нет! – крикнул он от самолета.

– Наверное в кустах дрыхнет! – догадался я и пошел к лесопосадке. Но Михалыча не было и там. Его вообще нигде не было. А телефон, естественно, он так и не зарядил.

– Полетели на базу! – сказал тогда техник. – Помоги заправить и погнали отсюда. Мне домой надо, я говорил уже.

– Василий, мон шер… Самолет я, конечно, помогу вам заправить, но… Улетать отсюда без Михалыча это не по–товарищески…

– Дэээ? – ответил Василий. – Не по–товарищески? Предъявите тогда этого товарища.

Тут он был прав, предъявлять было некого.

– Но, Василий. – я все–таки не хотел бросать Михалыча. – Мы все равно не сможем утащить отсюда Бланик. Ты же не допущен ни на Вильге ни на нем.

– И пес с ним. Михалыч его сюда загнал, вот пусть и думает, что с ним делать.

Возразить было нечего… Тогда Василий залез на ногу Вильге, а я начал подавать ему канистры с топливом. Ну, литров восемьдесят там осталось, да сотню мы сейчас зальем – топлива нам до дому хватит… А Михалыч наверняка в деревне ночует. Это плохо. Это нас в палатке солнце разбудило, а он может долго спать. Может и прав Вася, ну его нафиг? Сам впутался, пусть сам и выпутывается? Нет, не выйдет. Без Вильги он не выпутается, значит мне опять лететь придется. Или не мне. Кто там сможет? Борисыч? Лелик? Ярик? Пашка? Все равно, проще мне, раз я уже тут… Или отвезти Васю и вернуться? Вот Михалыч офигеет, когда из деревни приедет – ни нас ни самолета.

Или долететь до места назначения? Найти там планериста и перегнать с ним планер? Так пока мы туда–сюда слетаем, наверняка и Михалыч приедет, не до обеда же ему спать… В этот момент к нашей импровизированной стоянке притарахтел вчерашний УАЗик. Сначала ничего не происходило, он просто стоял, не глуша двигатель, а потом… Открылась правая дверь и из нее вывалился Михалыч.

– Да он того… – недобро ухмыльнулся Василий. – В дугу. Михалыч, что за повод у тебя был?

– Василий! – ответил Михалыч. – Если бы для тебя бы слова о престиже авиации были бы не пустым звуком… бы…

– Понятно. – прервал его техник. – Развели на слабо деревенские. Беда. Что делать будем?

– Михалыч. – я попытался выяснить степень неработоспособности начальника. – Михалыч, ты как?

– Оооо! Он ваще! – из УАЗика выбрался водитель. – Он кузнеца Митяя уделал!

– Все ясно. Не уронил престиж авиации. Молодец. – похвалил Василий. – Но делать–то, блин, нам что с этим всем?

– Михалыч, а у тебя номера телефонов людей, к кому мы летим, где записаны? – пришла мне в голову мысль. Ведь если тут всего 70 километров, то… Может им набрать и они приедут? Вот только сначала зарядить его Нокию…

– В книжечке. А книжечка в планере. А я – спать! – ответил Михалыч и полез в тень под крыло Бланика. – И не шумите мне тут самолетом, и так голова трещит…

Книжечка, действительно нашлась в планере. И действительно, на последней странице были записани два номера – Костя (Бланик) и Женя (Янтарь). Я позвонил Косте. Прицепа у него не оказалось, но вот летать на Бланике он умел. Спустя полтора часа Костя приехал на такси, быстренько прыгнул в Бланик, я в Вильгу и мы полетели. Василий же вместе с Михалычем поехали на том же такси на тот же аэродром. Понятно, что к моменту их приезда мы с Костей давно долетели и уже дозаправили самолет для обратного пути. Естественно, без Янтаря. Хватит, наигрались.

– Вася, у меня все готово! Самолет заправлен и отстой я уже слил. – обрадовал я приехавшего техника. – Давай, грузим начальство и полетели.

– Нет! – ответило начальство. – Летите без меня. Я не смогу. Я помру. У меня голова лопнет…

И мы улетели в закат…

А Михалыч, наверное, смотрел нам вслед и скупая слеза катилась по его небритой щеке… Или нет. Скорее он отправился дрыхнуть еще до того, как мы запустились. Никакой романтики, блин. В любом случае, через пару дней он вернулся на родной аэродром на машине вместе с Женей (продавцом Янтаря) и Янтарем на прицепе…