Читать книгу: «Тина Крис. Её личный сонник», страница 2

Глава 2
Новый день

«Никогда не разрубайте то, что может быть развязано». © Джозеф Джуберт

Страх перед новым днём стажировки преследовал меня с самого утра. Ночь была спокойной, и мне впервые за долгие годы ничего не приснилось. На подсознательном уровне я выбирала наряд, который превратил бы меня в  леди, но мой гардероб был полон современных вещей с преимущественно брючным акцентом.

Где-то в глубине шкафа, в самом дальнем его уголке, висело платье простенького покроя. Только в нём я отдалённо напоминала особу голубых кровей.

Подойдя к воротам лечебницы, я испытала новый прилив страха вперемешку с любопытством. Пришлось заставить себя сделать шаг по направлению к этому миленькому заведению. Глубоко вздохнув, я всё же зашла.

На вахте по-прежнему скучал тот же пухлый охранник: он даже позу не менял, сидел ровно так же, как и вчера. Сложилось впечатление, будто время здесь замерло и  не продвинулось вперёд с новым пришедшим днём.

Со скучающим видом он внёс мои данные в ту же большую тетрадь и отдал мне документы.

– Молодая леди?! – услышала я голос сзади.

Я развернулась и  увидела перед собой седую женщину средних лет со строгой причёской.

– Вас мы ждали вчера! Моё имя Ника Валерьевна, я старшая сестра кризисного отделения, следуйте за мной.

Она как будто не ждала от меня ответа и была уверена в том, что я и есть тот самый стажёр, о котором идёт речь.

Я быстрым шагом последовала за ней. В  молчании мы достигли дверей, которые вчера привели меня в  то странное место с герцогом и наречёнными родителями. С волнительным трепетом я наблюдала за тем, как Ника Валерьевна открывала заветные двери. Я, чуть замешкавшись на пороге, шагнула за ней.

Всё те же цветы – точнее, море цветов – и в конце коридора ещё одна дверь, которая привела нас в ничуть не примечательный большой холл. Вокруг сновали люди в белых халатах, а посередине стояла сестринская стойка. Медбратья перевозили старичков на колясках, спокойно гуляли пациенты с капельницами на штативах с колёсиками.

Я на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, старшая сестра уже стояла рядом со стойкой информации, которая служила одновременно сестринским столом. В  этот момент она смотрела на меня пристальным взглядом. Я двинулась по направлению к ней и не заметила молодого человека, несущего в руках кейсы с баночками. От неожиданности и резкого столкновения я задела один из кейсов, который, упав на пол, повредился, и всё содержимое вывалилось наружу.

– А ты, я смотрю, неуклюжая? – послышался рядом неприятный голос старшей сестры.  – Пожалуй, пересмотрю род занятий, который тебе можно доверить, – и, повернувшись в сторону постовой сестры, крикнула ей: – Настасья, покажи этой библиотеку и  выдай тряпку с  ведром, пусть пыль с полок протирает, – сказав это, она, не бросив даже взгляда в мою сторону, ушла.

Мне стало настолько обидно, что слёзы сами собой появились на глазах, а парочка даже успела скатиться по щекам. Спиной почувствовала на себе чей-то взгляд и, быстро смахнув слезинки, огляделась. Молодого человека с кейсами уже и след простыл, и вокруг всё казалось таким же, как и при первом впечатлении. Но чувство, что кто-то за мной наблюдает, не покидало мое сознание, и от этого ощущения по спине побежали мурашки. По коже морозно растёкся ужас, и стало так холодно, что меня даже передёрнуло.

– Чего застыла, чудище во плоти? Пошли,  – странно обратилась ко мне Настасья. В  её устах эти оскорбления звучали чересчур ласково.

– Не переживай! Не ты первая, не ты последняя, кого Вареньевна в библиотеку сослала.

И, как бы странно это ни звучало, она обняла меня по-сестрински и махнула рукой, чтобы я следовала за ней.

Неприятное чувство того, что за мной наблюдают, уже покинуло моё сердце, а странная и по-своему добрая манера общения Анастасии растопила обиду от злых слов старшей сестры.

Медленно вздохнув, я двинулась за медсестрой. Сначала она привела меня в подсобное помещение, где торжественно вручила хозяйственный инвентарь. Меня это очень рассмешило, и остатки плохого настроения улетучились.

– Я должна бежать,  – сказала она, проводив меня до двери в библиотеку, – пост надолго оставлять нельзя. Михалычу по палатам нужно идти, так что ты тут не скучай, сюда редко приходят. Вообще, не знаю, зачем нашим обитателям,  – она покрутила пальцем у  виска,  – библиотека нужна. Ну да ладно, поскакала я. Давай, до вечера, – и, махнув на прощание рукой, убежала.

Я осмотрелась. Библиотека выглядела убого: потёртые стены, обшарпанные старые столы. Книги выглядели не лучше: порванный переплёт, отклеивающиеся страницы, торчащие нити из уголков. Пыли в этом небольшом помещении, было предостаточно, на всю месячную стажировку хватит.

Осмотревшись, я вооружилась хозяйственным инвентарём, что вручила мне Настасья, и  начала работать. Чтобы тщательно протереть полки, мне потребовалось снять с них все книги. Я привыкла выполнять работу хорошо и потому сухой тряпочкой смахивала пыль и с самих книжек. В этот же момент я  решила, что завтра принесу клей и  иголку с толстой нитью, чтобы хоть чуть-чуть привести их в надлежащий вид.

Несмотря на то что помещение было маленьким, полок с книгами было много, и казалось, что здесь есть всё: классика, детективы и лёгкие женские романы, которые заполняли целую полку. Были даже детские сказки в стиле рыцарей или борьбы добра со злом, что-то в современном жанре фэнтези, вроде серии «Последняя битва за трон. Предание Коррина». Все пять частей стояли ровным строем.

Для специализированного заведения это и  вправду был странный выбор литературы: обитатели сего места не были большими любителями чтения. Размышляя об этом, я дошла до стеллажа с очень старыми книгами и именами авторов, которые были мне совершенно незнакомы. Я, конечно, не была экспертом в области древней литературы, но даже мне стало понятно, что данные произведения искусства пришли из далёкого прошлого. Раритет, можно сказать, ценнейший раритет.

Аккуратно смахивая пыль с этих ценных изданий, я любовалась старинным искусством книгоплетения. Переплёт был прошит золотой нитью, обложка была мягкой и казалась тёплой на ощупь. Мне захотелось открыть этот манускрипт древности, чтобы пропитаться духом того времени, в котором я никогда уже не смогу побывать.

Перевернув кожаную обложку, я  замерла от увиденного. На титульном листе книги был изображён пятнистый голубь, к ноге которого был привязан шнурок со скрученной бумажкой. Я сразу вспомнила мальчика со странными речами про эту птицу и  про послание, которое она якобы принесёт.

«Не отпускай голубя без послания». Что бы это значило? Если бы голубь, которого я вижу сейчас, был настоящий, то я бы поняла, что делать. А этот нарисованный, и послание его я прочитать не могу.

Легким движением я  перевернула страницу. Первые строки ввели меня в ещё большую прострацию:

«Тебе, мой драгоценный читатель! Если ты сейчас держишь в руках труд всей моей жизни, значит, ты сможешь узнать и  её тайны. Удачи тебе, мой друг! Прими верное решение и сделай правильный выбор. Твоя герцогиня Анкорская – Кристина Эверт или просто Тина Крис».

Одно то, что герцогиню – персонажа данного повествования – звали практически так же, как и меня, приводило в дикий ужас. Я не успела даже решиться открыть следующую страницу, как в дверь вошли без стука.

– Поставь на место то, что взяла! – услышала я голос старшей сестры, которая, не дожидаясь моего ответа, продолжила: – Следуй за мной, закончишь здесь в следующий раз.

– Я, я… – в попытке оправдаться я неожиданно начала заикаться. Потом, взяв себя в руки и набравшись мужества, продолжила:  – Я  могу взять какую-нибудь книгу почитать?

– Нет, – ответила старшая сестра, – выносить из здания книги запрещено, но ты можешь читать здесь. А теперь, если на этом твоё пререкание со мной закончилось, ставь книгу на место и иди за мной. Скоро поступит новая пациентка, нужно подготовить комнату, – и она, развернувшись и постояв чуть перед дверью, вышла в коридор.

Я закрыла книгу и бережно поставила её на протёртую до этого полку. На прощание я провела пальчиком по корешку и тихонько прошептала:

– Мы скоро увидимся!

Комната, которую нам довелось готовить для новой пациентки, напоминала больше милую детскую, чем больничную палату психиатрической лечебницы. На полу был постелен ковролин, стены украшали дорогие обои, а кровать напоминала королевскую и по убранству, и по размеру.

– Кого сюда определят? – не сдерживая любопытства, задала я вопрос Настасье, с которой мы приводили комнату в порядок.

Хотя наше занятие сложно так охарактеризовать, в комнате и  без нашей уборки всё было в  порядке. Мы просто пыль смахнули.

– Так ты что, не знаешь? – наигранно расширила глаза Настасья, да так, что я прыснула от смеха. – Дочку нефтяного магната, как его… Фамилию забыла. Эх, ладно, потом в базе посмотрю и скажу.

– А что с ней? – осторожно спросила я.

– Так замуж отказалась выходить за папиного протеже, – отмахнувшись, сообщила Настасья.

– В смысле, что значит отказалась? Точнее, я понимаю, что значит отказалась. Да как это можно? Так наказывать дочь родную, если она нормальная? – моему возмущению не было предела.  – Дочку родную в  психиатрическую лечебницу только за то, что она с выбором жениха не согласна.

– Так он ей добра желает, – сказала Настя, подмигнув мне.  – Ты разве не знаешь, у  нас тут часто такие невесты ошиваются. Всех несогласных с родительской волей к нам отправляют. Вареньевна на старой истории маркетинговый ход построила, теперь пачками папки и мамки стоят да денежку отсчитывают. Чаще, конечно, ей, чем больнице, но мы тоже не жалуемся: нам побрякушки, шмотки от девчонок перепадают да вкусняшки за глазки закрытые. Рот на замке и держим. Иногда и чего поинтереснее получаем…

И она демонстративно показала на себя с головы до ног. Что это означало – я так и не поняла. Что-то в этой истории у меня не укладывалось. Как сказала Настя, которую я перестала называть на старинный манер, Вареньевна построила рекламу на старой истории.

– А что это за история? – как бы невзначай спросила я.

– Ты и этого не знаешь?! Откуда вообще взялась, могла бы хоть в инет заглянуть для приличия, историю возникновения этого места почитать.

Я ничего не ответила на это, лишь бровь приподняла и глазами хлопнула, что значило: рассказывай.

Она пожала плечами и, подойдя к окну поправить шторки, сказала:

– Мне много-то неизвестно, так, только часть истории, что в  интернете написана. В  общем, говорят, этот дом когда-то паре Эверт принадлежал. Ну, те, чьим именем наша больница названа. Так вот… У  них дочка была, не помню, как её звали. В общем, она с ума сошла, а перед этим отец её выдать замуж хотел за какого-то богатого старика вроде бы. Но это неважно. Она, в общем, против была и скандал знатный закатила, он её сумасшедшей объявил и в комнате запер.

Я не двигалась, слушая её рассказ, боялась даже шелохнуться. Мне казалось, что я сама уже из ума выжила ввиду последних событий. Голова вдруг закружилась и  в  глазах резко помутнело. Я даже покачнулась от накатившей тошноты. Оперевшись на спинку кровати, я  пыталась переварить услышанное.

– Да не переживай ты так. Надо же, какая впечатлительная! Всё там нормализовалось, замуж за него вышла и стали жить поживать да добра наживать. В общем, всё как в сказке, – закончила она свой рассказ. – Всё, давай заканчивать с комнатой, мы и так тут засиделись, – поспешила Настя к двери. – Ты иди в библиотеку, а я пойду посмотрю, что там на посту происходит, – и она выскочила в коридор, даже не попрощавшись.

Ну и  ладно, меня сейчас больше интересовала книга, потому закончить уборку в библиотеке было крайне важно.

Всё было точно так, как я оставила, будто сюда вообще никто не заглядывает. Только я собралась найти стеллаж со старинными книгами, как в дверь постучали, и через пару секунд в проёме появился молодой человек, которого я сбила утром в холле:

– Ты здесь? – спросил он, хотя этот вопрос очень странно звучал с учётом того, что он сейчас смотрел прямиком на меня. – Вареньевна просила передать, что сегодня ты должна остаться на всю смену, в ночь.

– А что я должна делать?

– Я не знаю, меня просто попросили передать. Ты как здесь закончишь, зайди к распределителю, она всё подскажет, – махнув рукой, он исчез из поля зрения.

– Вот уж сюрприз! Ночная смена в мои планы не входила,  – размышляла я  вслух, пока отправляла родителям сообщение.

Книга стояла ровно там, где я  её оставила. Я  взяла её в  руки, немного подержала и  поставила обратно. Решила, что начну чтение после того, как закончу здесь уборку. Правда, я не думала тогда, что махать тряпкой придётся до позднего вечера.

На пару минут ко мне забежала Настя, принесла пирожок из местной столовой. Она сообщила, что распределитель дел – именно так все называли помощницу Вареньевны – дала указание меня накормить и передать, что первая ночная будет просто введением в курс дела. Смотрю на всё, слушаю всех, никуда не лезу, никому не мешаю. Что-то типа «Принеси-подай, отойди, не мешай».

Такой расклад мне понравился, ведь в этом случае у меня предостаточно времени заглянуть в  книгу, чтобы понять тайны моей тёзки.

Взяв книгу в руки, я двинулась в сторону комнаты, которую мы с Настей готовили днём. В ней сейчас будет тише всего. Я  включила ночник, положила книгу перед собой и  замерла. Страшно было даже открывать, неизвестность манила и пугала одновременно. Глубоко вздохнув, я затаила дыхание на пару секунд, чтобы побороть бешено бьющееся от волнения сердце. Этому меня научил дед: он был известным журналистом и перед выходом к аудитории всегда так делал. Говорил, что если сразу не помогает, то нужно сделать ещё пару раз.

В этом случае мне тоже с первого раза не помогло. Я попыталась ещё пару раз и почувствовала, что ритм замедлился, а ощущение, что сердце выпрыгивает из груди, прошло. Собрала всю волю в кулак и открыла первую страницу.

«Родители решили, что мне пора замуж…» – писала девушка из книжки, по совместительству та, чей день я прожила, когда попала сюда впервые. «Герцог вселяет мне страх. Он одновременно красив и  страшен. Отец сказал, что, если я не буду слушаться и не выйду за него замуж, он запрёт меня в моей комнате до конца моей жизни. А на днях приходил и угрожал, что даст мне настойку, отчего я замуж выйду, а потом рассудок потеряю. И они с матушкой моим разумом управлять смогут».

Я отвлеклась от чтения в состоянии лёгкого шока.

Это ж как можно дочь не любить, чтоб сделать такое!

Ноги и  спина затекли от неудобной позы, и  я  решила лечь на кровать, чтобы продолжить чтение. Приведу кровать с утра в порядок, успею перед пересменкой. Ночь за окном уже давно вступила в свои права, и дневная усталость, волнение и переживания взяли своё. Глаза потихоньку закрылись, и я заснула, держа в руках личный дневник Тины из прошлого. И только дуновение неизвестно откуда взявшегося ветерка шепнуло тихо:

– Да, мы встретимся.

Глава 3
Личный дневник

Я, кажется, любовь повстречала,

Неожиданно столкнулась я с ней,

Как только любовь разглядела,

Всей душой потянулась за ней.

Но где-то я видно ошиблась,

Пожелала обрести без труда,

И теперь, когда я проснулась,

Этот сон со мной навсегда!

© Ирина Корецкая

Утро пришло слишком быстро: я  не успела увидеть сон, а уже наступил рассвет.

– Мисс Крис?! Простите, но уже пора вставать, – услышав сквозь сон девичий голос, я  резко открыла глаза и села на кровать. На меня смотрела девушка в переднике, всё та же первоклассница с оборочками жабо.

Мне кажется, что я  перестала моргать и  дышать. Распахивая тёмные занавески, через которые едва пробивался свет, она продолжила:

– Уже скоро Ваш батюшка зайдёт за ответом, а Вам ещё себя в порядок нужно привести.

Свет в комнату ворвался резко и осветил мебель, которая не была похожа на ту, что стояла здесь вчера в тот момент, когда я прилегла на кровать.

– Вот ведь засада, – высказалась я вслух, когда пришла в себя.

Осмотревшись ещё раз, заметила ту самую книгу, которая преспокойненько лежала рядом на постели, как будто её только что перестали читать.

– Можешь зайти минут через пять, мне нужно… – вот тут я опять стушевалась. Что сказать? Привести себя в порядок – невозможно. Она здесь для того, чтобы приводить меня в порядок.

– Мне нужно в уборную, – сказала я, решив, что теперь она меня должна понять.

Слава Богу, девушка потупила взгляд и потихоньку засеменила назад и, не поворачиваясь ко мне спиной, вышла.

– Фу-у, – выдохнула я. – Ну, давай, подсказывай, девица из прошлого, что мне нужно делать? – и я взяла в руки книгу.

Не передать словами моё удивление: в книге было написано всего ничего страниц, и то только те, что я прочитала вчера вечером, да ещё парочка. Рядом с  книгой лежало что-то похожее на перо, заправленное чернилами, и,  если я не ошибаюсь, то я – именно тот человек, который сейчас ведёт эту книгу-дневник.

– Да уж, вот попала так попала. Даже подсказку не у кого спросить, сама верши свою судьбу. И почему, спрашивается, я здесь? Чем я могу помочь? Прожить жизнь этой девочки заново? Ну нет, мне бы со своей жизнью справиться. Что теперь со мной будет? Что будет с моей стажировкой? Хотя что меня интересует?! Что будет с  моими близкими? Так, пора успокоиться и подумать. В прошлый раз я вернулась из этого мира тем же путём, что пришла, значит, и  сейчас существует путь обратно. Не прямо сейчас, конечно, а ночью. Заснула вчера в  своём мире, проснулась здесь, засну вечером в этой кровати, проснусь снова там. Значит, всё, что мне остаётся,  – выжить этим днём в  странном прошлом. Попробую записать в  книгу всё, что со мной происходит. Быть может, этим я сумею поменять и её судьбу – судьбу Крис из прошлого. Что ж, раз вопрос с моим сегодняшним настоящим решён, остаётся расслабиться и  получать удовольствие.

Удовольствие тоже штука относительная: получать его я  перестала сразу, как только подошла к  зеркалу. Из него смотрела похожая на меня девушка, но это точно была не я. Волосы были тёмные, но слегка выцветшие, глаза голубые, но почти прозрачные, и рост вроде был ниже. Худая, скулы впали, и под глазами тёмные круги – в общем, замученная до ужаса.

Да уж, внешность моя явно изменилась, придётся работать с  тем, что есть. Удивляясь своей смелости, открыла гардеробную комнату. Она оказалась заполнена многочисленными нарядами, полки были заставлены туфельками разных фасонов и цветов, каблучки были невысокие и удобные. Перебирая наряды, которые были приятны на ощупь, я остановилась на тёмно-голубом платье в пол, которое подчёркивало цвет моих глаз. Волосы были длинные. Но не зная о том, как тут укладывают причёски, решила сделать косу и  закрепить её в  виде короны на голове. Обувь тоже подобрала под цвет платья. Теперь осталось привести в порядок лицо. На туалетном столике нашла всё, что можно использовать, и через пару минут на меня из зеркала смотрела очень милая девушка. Даже глаза перестали быть тусклыми и засветились от предвкушения.

В дверь постучали, и через секунду появилась особа с оборочками, которая постоянно встречалась мне в этом доме.

– Мисс Крис, как вы так быстро собрались? И причёску сделали! Какая необычная! Ваш папенька будет доволен.

Я не успела сказать о  том, что его довольствие меня меньше всего интересует. Дверь распахнулась, и на пороге возник тот, чьё имя, а точнее, чьё появление было озвучено ранее.

Папенька был во всей красе: наряженный, напомаженный, сам собой доволен.

– Ты свободна, Элен! – обратился он к служанке.

– Да, господин,  – потупив свой взгляд в  пол, сказала она и, попятившись, покинула комнату.

«Теперь знаю, как её зовут, – подумала я, – всё повода не возникало её об этом спросить. Да и это было бы странно, ведь, по идее, знать я её должна с давних пор».

– Ну что, решила, доченька?  – очень ласково спросил папенька. Так ласково, что у меня аж скулы свело.

– Решила, – ответила я уклончиво.

– И каков будет твой ответ?

– Я согласна, – больше не задумываясь, буркнула ответ. Книга Кристины содержала очень убедительную речь папеньки про комнату и  лекарства, а  точнее  – настойку, блокирующую мой разум. Нет уж, папенька, разум мне сейчас особенно нужен, ведь должна же я как-то отсюда выбираться.

– Умница девочка! – оскалился в улыбке родитель. – Я  говорил Марго, что ты изменишь своё мнение, а  она не верила. Нужно сообщить ей скорее, пусть Элизу обрадует.

Кажется, я  перестала понимать, про кого он говорит, слишком много незнакомых имён.

– Сегодня для профилактики из дома не выйдешь,  – прервал мои размышления папенька,  – а  завтра сразу на свадьбу поедешь.

Я ещё с именами не разобралась, а он меня уже завтра замуж выдаёт. Впрочем, у меня впереди целый день, а ночью меня здесь уже не будет.

– Как скажете, папенька,  – ответила я,  потупив взор, как это делала Элен. Авось сработает, главное  – не переиграть.

– Надо было давно тебя запереть, так и  знал, что это сработает, – вышел он довольный из комнаты.

– Ладно,  – повернувшись к  зеркалу, сказала я  своему отражению, – главное, что двери не закрыли, и я могу выходить.

– Мисс Крис, – снова заглянула Элен.

Не комната, а проходной двор.

– Завтрак в комнату подавать или Вы спуститесь в обеденную залу?

Завтрак – это другое дело. – Спущусь,  – обрадовалась я  и  добавила:  – Спущусь обязательно.

– Тогда разрешите идти?

– Разрешаю.

Ответила так, что аж самой рассмеяться захотелось. Быстро вжилась в роль господской дочки со слугами и обеденными залами.

Но как же я найду эту обеденную залу? Вышла из комнаты и оказалась в длинном узком коридоре. Странно, что стены не украшены картинами или гобеленами: они были пустыми, а в некоторых местах откровенно потрескавшимися. У папеньки что, нет ресурсов сделать ремонт? Или тут принят стиль такой – старинно-ветхий? Новый вид архитектуры выдумала или не выдумала – неважно.

Странно это: когда я  впервые здесь оказалась, помещения кричали своими пафосностью и богатством. Наверняка дом имеет разные входы: для посетителей  – одни, а  для жителей, судя по всему, – другие. Не просто так папеньке настолько важно, чтобы Кристина выгодно вышла замуж.

Вдоль длинного коридора были расположены ещё двери: я насчитала их по три с каждой стороны. Коридор привёл меня в большой холл, в котором как раз и висели эти картины предков.

Так и думала, что без них не обойдётся. Кого тут только не было! Но с учётом того, что я всё равно никого не знала, эту часть изучения отчего дома я пропустила.

В центре стены были большие массивные двери с круглыми ручками. Любопытная не только от природы, но и по роду своей деятельности, я,  конечно, заглянула в  эту обитель. Помещение служило в доме библиотекой, от пола до потолка заполненной книгами.

Решив, что здесь я ещё успею побывать после завтрака, прикрыла дверь.

И куда мне идти дальше? Больше дверей в этой картинной галерее я  не увидела. Пришлось вернуться к  дверям своей комнаты и пойти в противоположную сторону.

– А ты что здесь потеряла? – тоном, полным презрения, меня окликнула молодая особа вполне симпатичной наружности.

– Иду завтракать, – миролюбиво ответила ей я.

– Что ты идёшь делать? – она аж поперхнулась. – Откуда такое радужное настроение? Ты как вообще посмела из комнаты выйти? Я папеньке всё расскажу, завтракать она собралась.

Но что-то положительное от нашей с ней встречи всё же было. Возмущаясь, она, сама того не желая, довела меня до обеденного помещения. Конечно, я просто шла за ней и помалкивала, вдруг что полезное удастся услышать. В  то же время казалось, что эта особа не отличалась большим умом и сообразительностью. Всё её ворчание сводилось к тому, что меня нужно выдать замуж, чтобы быстрее от меня избавиться. В прямом или переносном смысле – я так и не поняла.

«Меня»,  – рассуждала я  легко об этой девушке, в  теле которой оказалась. Ещё дня не прошло, а я как будто привыкла. Хотя, судя по отношению домашних к ней, привыкать здесь к чему-либо не стоит.

Место, в котором был накрыт утренний завтрак, отличалось от всех предыдущих, в том числе и от того места, где я познакомилась с герцогом. Комната была в светлых тонах и, благодаря лучам восходящего солнца, до краёв заполнена светом. Стоит отметить, что здесь сегодня тоже лето, хотя это не параллельные миры, а именно прошлое девушки по имени Кристина Эверт.

Что ж, значит, сейчас я могу многое изменить, пока ещё ничего не случилось. Хотя это тоже странно звучит: жила эта девица задолго до, и её жизнь – уже устоявшийся факт. Потому… Что я могу исправить? А может, всё-таки получится? Проживу за неё некоторое время, ведь я же не просто так здесь оказалась.

Сны давно приучили меня размышлять и  находить ответы на сложные вопросы, но до этого они были неясными и обрывочными. Понять их смысл я могла только тогда, когда всё уже случилось. Происходящее сегодня вывело меня на другой уровень вещих снов.

– Ты долго будешь так стоять? Я  ответа от тебя уже пять минут ожидаю, – резкий тон папеньки отвлёк меня от размышлений.

– А ты что-то спрашивал?  – я,  наверное, нарушила правила этикета, ведь времена диктовали условия обращения к родителям на «Вы», но мои мысли увели меня от сложившейся ситуации. И я не сразу вспомнила, где нахожусь.

– У неё опять приступ безумия, – вскрикнула маменька.  – Элен, где лекарство мисс Крис?  – обратилась она к горничной.

«Не нужно лекарств!»  – хотелось закричать мне, но лишние эмоции сейчас были ни к  чему. Я  тихим голосом сообщила о том, что со мной всё в порядке.

– Папенька, Вы что-то спросили?

– Она явно безумная, – выкатила глаза девушка, сопроводившая меня сюда.

– Дорогая, не переживай, твой отец сразу ей поможет, как только она выйдет замуж за герцога. Он решит эту проблему, – ласково обратилась к ней моя названная матушка.

– Моя диссертация будет наконец закончена, – радостно потёр руки счастливый отец семейства. – А ты сможешь найти себе достойную партию, – всё ещё потирая руки, продолжил он.

Я вообще перестала что-либо понимать: диссертация, замуж она, замуж я, решение проблем – что здесь вообще происходит? Завтракать расхотелось, да и присесть за стол я не успела, потому покинуть сие чудесное место с его обитателями было лучшим моим решением.

– Простите, – выдавила я. Сказать о том, что мне нехорошо, – опасно, вдруг ещё силком лекарства дадут. – Мне что-то не хочется завтракать, я, пожалуй, пойду, – вовремя вспомнив об этикете времени, в котором нахожусь, добавила:

– Можно?

– Конечно-конечно, иди к себе, – ответила матушка. Я развернулась, чтобы выйти, и услышала голос девицы, сопровождающей меня:

– Матушка, она правда согласилась?

– Элиза, дорогая, она дала согласие, иначе здесь бы её не было.

Мне больше ничего не удалось услышать. Двери плотно закрылись.

Кто эта Элиза? Она называет мою названную маменьку «матушкой». Вот ведь загадка! Что здесь вообще творится? На что я согласилась? Уже даже выяснять не хочется, поскорее бы ночь и домой.

– Мисс Крис, – обратилась ко мне Элен, – Вам помочь?

Я повернулась к ней и решила, что сначала нужно позавтракать, а потом уже паутину зла распутывать.

– Элен, а на кухне позавтракать возможно?

– Конечно, мисс, Изольда будет очень рада Вас видеть.

Опять новое имя. Надеюсь, это знакомство будет более приятным, чем предыдущее. Заодно узнаю все местные сплетни: на кухне слухи обычно быстро собираются. А оттуда уже разносятся по остальным «инстанциям».

– Веди скорее, а  то слона готова проглотить,  – пошутила я.

Она странно на меня посмотрела и,  ничего не сказав, развернулась, чтобы пойти. Затем замерла на миг и, снова повернувшись, спросила:

– Мисс, Вам правда лучше?

– А почему ты спрашиваешь?  – вопросом на вопрос ответила я.

– Просто Вы в  последнее время изменились очень. Раньше жизнерадостные были и со слугами дружили, а потом вдруг стали приказы отдавать, чтоб слуг наказывали и избивали.

– Я сама приказывала или нет?

– Мисс Элиза передавала главному. Простите, мисс, я разболталась, Вы же голодная, пойдёмте со мной.

Дальше мы шли молча, я  размышляла над её словами. Теперь понятно, почему она испугалась при нашей первой встрече и попросила её не бить. Остаётся непонятным лишь то, что за игру здесь ведут хозяева и  кому понадобилось меня дискредитировать в глазах слуг.

Изольда оказалась милой старушкой, пухлой, но очень проворной.

– Девочка моя, ты так исхудала. Я  никогда не верила в то, что ты потеряла рассудок, – причитала она, суетясь передо мной на кухне. – Такая красавица стала. Вот бы Ваша матушка покойная увидела, гордилась бы Вами.

– Покойная матушка? – переспросила я.

– Ой, что это я? Вот ведь теперь хозяин осерчает, если узнает, что проболталась.

– Изольда! – остановила я её причитания. – Давай по порядку. Я не доложу хозяину о том, что ты сейчас расскажешь.

Изольда переглянулась с Элен и, глубоко вздохнув, присела на табурет напротив меня.

– Ваша матушка, графиня Эверт, единственная наследница покойного графа – Вашего отца…

– Изольда, прости, – прервала я её рассказ, – а кто мне тогда эти родственники?

– Дядя и  тётя, а  Элиза  – сестра двоюродная. Ваш дядя  – брат покойного графа. Они тогда на поминки папеньки приехали, так и остались. Вы ещё только-только родились, и молодая графиня – матушка Ваша – после родов плохо себя чувствовала и не смогла пережить трагедию, померла. Очень уж они любили друг друга, душа в душу жили, хоть и недолго. А дядя Ваш опекунство над Вами оформил и остался здесь с женой и дочерью.

Она что-то ещё продолжала говорить, но я  уже не слушала. Ведь оказалось всё так банально и просто наследство. Опекунство прекращает действовать после моей свадьбы. Потом сумасшествие и Кристина, т. е. я, снова в отчем доме и  дядя снова опекун. Только теперь уже до конца жизни. Бедная девочка, жизнь её ужасно сложилась. Так, пока у меня есть этот день, я могу что-то исправить в её судьбе. А может, получится написать её новую жизнь.

Окрылённая своими мыслями, я  быстренько попрощалась с кухаркой, перехватив булочку с сахарной посыпкой, побежала вверх по лестнице и влетела в комнату Крис.

Мне необходимо понять, как изменить паутину уже свершившихся событий. Оглядевшись по сторонам, я обратила внимание на её дневник, который сейчас лежал на тумбочке около кровати. Открыв его, перелистнула страницы, которые уже успела прочитать в своём настоящем. Я уткнулась в  эту личную книгу судьбы, посвятившую меня в  самую суть событий, – жизнь маленькой одинокой девочки, оказавшейся под пристальным присмотром названных папеньки и  маменьки, которые, откровенно говоря, никогда и  не скрывали своей ненависти к племяннице.