Женский монастырь отдыхает

Глава 2

Надя резко вздрогнула от звука телефонного звонка, распахнула глаза и тряхнула головой.

– Господи, неужели я заснула?

Поднявшись из кресла, она подошла к журнальному столику, на котором стоял телефон.

– Говорите, – вяло произнесла она, все еще находясь в полусонном состоянии.

– Надюша, приветик, – проворковала в ответ Галина своим красивым грудным голосом. – Чем занимаешься?

– Дурака валяю и к стенке приставляю, – хмыкнула та.

– Тоже нужное дело, – поддержала шутку Галя. – Ты там как, готовишься к завтрашнему дню? – точь-в-точь повторила она вопрос, который совсем недавно Наде задала Люсьена.

– В поте лица готовлюсь. Уже язык на плече болтается.

– Охотно верю, что болтается, только не у тебя, а у Веры Семеновны, – хохотнула Галина. – Это, кстати, радует, твоя мама замечательно готовит, значит, праздничный стол будет отличным. Ладно, сейчас не об этом. Я тебе совсем по другому поводу звоню. Завтра в восемь утра будь готова, я за тобой заеду.

– Зачем? – удивилась Надежда.

– Повезу тебя в свой салон красоты.

– Но я не хочу ни в какой салон, я и сама прекрасно смогу привести себя в порядок, – попыталась возразить Надя. – И потом, я...

– Никаких возражений я не принимаю и отговорок тоже, – перебила ее Галина. – Нас уже записали, и отказываться неприлично. И потом, госпожа Ларина, у кого-то завтра день рождения, или я снова что-то перепутала? – ехидно поинтересовалась она. – Ты должна завтра блистать, как королева.

– С чего это вдруг? – усмехнулась Надежда. – Подумаешь, день рождения! Не свадьба же?

– Какое это имеет значение? Мы, потенциальные невесты, должны быть на высоте в любое время дня и ночи, а уж на своем дне рождения сам бог велел тебе всех затмить. Тем более что завтра у тебя для этого будут конкретные причины, – загадочно проговорила Галина.

– В каком смысле?

– Завтра я приеду со своим новым знакомым, Дмитрием. Ой, Надя, увидишь – ахнешь, фигура – караул! Мама дорогая, я прямо балдею от него! Так вот, я приеду с ним, а он пригласил своего друга, они вместе тренируются, и этот друг как раз для тебя.

– Галя, я тебя умоляю, – простонала Надежда. – Не нужно...

– Все, я не хочу ничего больше слушать, завтра в восемь утра будь готова и жди, я приеду, – протараторила та и быстренько отключилась, чтобы не слушать возражений подруги.

– Вот не было печали, – недовольно пропыхтела девушка, глядя на пикающую трубку. Надя вспомнила рассказ Люсьены о новом дружке Галки – сила есть, ума не надо. – Только культуриста без мозгов мне как раз и не хватало для полного счастья.

Надежда прошла в кухню, где вовсю суетилась ее мать.

– Тебе помочь? – спросила девушка, в душе надеясь, что та откажется, и облегченно вздохнула, когда так и случилось.

– Нет, дорогая, не нужно, – усмехнулась женщина. – От тебя толку на кухне абсолютно никакого, только мешать будешь. Так что занимайся своими делами, а я уж как-нибудь сама здесь управлюсь.

– О’кей, нет так нет, – радостно улыбнулась Надя и выскочила из кухни, боясь, что мать передумает. Она прошла в гардеробную и раскрыла огромный шкаф, решив заранее выбрать то, что она наденет завтра.

– Что же выбрать? – пробормотала она. – Может, вот этот брючный костюм? Нет, в нем мне будет жарко, лето на дворе. Думаю, голубое платье – как раз то, что нужно, оно легкое и воздушное, – сама с собой разговаривала она, перебирая вещи, висевшие на вешалках. – Или, может, вот это, в полоску? Нет, кажется, в горох мне больше подходит. Блин, вещей полно, а надеть нечего, – нахмурилась Надежда. – Как хорошо было раньше, когда не было ни денег, ни лишних вещей. Никаких проблем с выбором не возникало, потому что была одна-единственная приличная юбка, джинсы да пара блузок. Надела и пошла, причем чувствуя себя при этом настоящей королевой. Ох, и где мои семнадцать лет? А на Большом Каретном, – промурлыкала она себе под нос. – Да какая, собственно, разница? Перед кем мне красоваться-то? Бойфренда у меня нет и, похоже, в ближайшее время не намечается. Тип, которого завтра притащит Галина со своим культуристом, не в счет, а прихорашиваться для близких друзей совсем не обязательно. Надену то платье, которое первым попадется мне на глаза, как только загляну сюда завтра, – махнула Надя рукой и только собралась закрыть шкаф, как увидела внизу кончик мужского ботинка. Он моментально скрылся из виду.

На секунду девушка замерла и онемела. Она даже закрыла глаза и помотала головой, думая, что ей это показалось. Девушка осторожно раздвинула вешалки и увидела, что у стенки шкафа кто-то сидит. Она уже набрала в легкие воздух и раскрыла рот, чтобы издать пронзительный визг, как из-за одежды показалась голова. К губам был приложен палец, и отчаянные горящие глаза умоляюще смотрели на Надю.

– Очень прошу, не кричите, я ничего не сделаю вам плохого, честное слово!

– Вы кто? – испуганно спросила девушка и икнула. Вытаращив глаза, она зажала рот рукой, но, как она ни сдерживалась, еще один «ик» невольно вырвался. – Прошу прощения, – машинально прошептала она. – У меня от испуга всегда так бывает.

– Вы меня не узнаете? – тоже шепотом поинтересовался сидевший в скрюченной позе незнакомец.

– Узз... нет, – Надя вертела и кивала головой то положительно, то отрицательно, силясь рассмотреть лицо молодого человека, скрытое в тени шкафа. Да еще и вещи его загораживали.

– Не бойтесь меня, я ничего плохого вам не сделаю, – снова зашептал тот, намереваясь вылезти из шкафа, для чего встал на четвереньки, уперев руки в пол.

– Стойте на месте, иначе буду кричать, – предупредила непрошеного гостя Надежда, и парень так и замер в неудобной позе, головой вниз.

– Вы кто такой? Вор? Маньяк? – спросила она, отодвигаясь от шкафа на безопасное расстояние. На всякий случай девушка схватила с тумбочки настольную лампу и зажала ее в руке.

– Нет, я не вор, и уж тем более – не маньяк, – замотал парень головой, продолжая стоять на четвереньках. – Я страшно несчастный человек. Разрешите мне подняться, очень неудобно так стоять, – жалобно попросил он.

– Как вы сюда попали? – проигнорировав просьбу, требовательным и строгим голосом спросила Надежда.

– Я с вами в магазине столкнулся, вы меня Олегом назвали... я решил проследить за вами, и, когда вы сели в машину, поехал следом... прямо там машину поймал, и поехал.

– Зачем?

– Я действительно так сильно похож на Олега? – вопросом на вопрос ответил незнакомец. – Ну можно мне принять вертикальное положение? – снова взмолился он. – Я не могу так разговаривать, вниз головой и кверху... сами видите чем. Честное слово, у меня нет ничего плохого в мыслях, я не причиню вам зла! Поверьте, я совершенно безобидный и мирный человек. Я сейчас постараюсь все вам объяснить... если смогу, конечно, – пообещал незнакомец.

– Хорошо, можете встать, – разрешила Надя. – Но только никаких лишних движений, я занимаюсь борьбой с пятого класса, – предупредила она. – Сядьте вон туда, в кресло, что у окна стоит.

– Спасибо большое, – облегченно вздохнул молодой человек и торопливо перебрался в кресло. Он блаженно вытянул ноги в ботинках, которые ему явно были велики, и улыбнулся. – Ой, как хорошо-то, ноги затекли, пока сидел в вашем шкафу, прямо гудят. Очень он неудобным оказался.

– Для меня мой шкаф очень даже удобный, а вам незачем было туда лезть. И нечего улыбаться, – прикрикнула Надя, спуская «гостя» с небес на землю. – Если в течение десяти секунд вы мне не объясните, что все это значит, я звоню в милицию.

Она невольно вздрогнула, когда молодой человек посмотрел на нее.

– Господи, до чего же вы похожи на Олега! – прошептала Надежда. – Но сейчас я вижу, что только похожи, вы действительно не он, у него взгляд совсем другой, более жесткий. У вас, случайно, нет брата-близнеца?

– Понятия не имею, – пожал плечами тот и посмотрел на девушку глазами побитой собаки. – Я вообще ничего не знаю, кто у меня есть и что у меня есть.

– В каком смысле? – не поняла Надежда.

– В любом смысле, не знаю, и все. Я даже понятия не имею, кто я сам.

– Как это?

– А вот так, – вздохнул молодой человек. – Ничего не знаю, хоть ложись и умирай.

– А откуда же вы взялись тогда?

– Н-у-у-у, я так думаю, что оттуда же, откуда и все... – совсем не весело усмехнулся молодой человек. – А если серьезно, то я из больницы ушел... вернее, сбежал, пять дней тому назад, – откровенно признался он. – На мне даже вещи не мои, надел что под руку попалось. Вон ботинки на два размера больше, но выбирать не приходилось. Хорошо хоть, что деньги в кармане брюк лежали, а то даже на дорогу ничего не было.

– Из какой больницы вы... ушли? – осторожно поинтересовалась Надежда. – Случайно, не из...

– Нет, случайно не оттуда, я не сумасшедший, – замахал парень руками, поняв, что она имеет в виду. – Это какая-то клиника, только я так и не успел понять, какая именно.

– Это как же так? Вы мне можете вразумительно объяснить, что с вами произошло?

– Я бы и сам с удовольствием послушал, что со мной произошло, – развел руками молодой человек.

– Так не бывает, – нахмурилась Надежда. – Вы меня обманываете, и как-то... очень неправдоподобно.

– Я не обманываю, честное слово, – ответил парень, наивно хлопая глазами. – Я бы и сейчас в той клинике находился, если бы не пожар.

– Какой пожар?

– Пять дней назад, ночью, там случился пожар, вот я под шумок и убежал оттуда.

– Зачем?

– Не знаю, – пожал плечами молодой человек. – Наверное, инстинкт самосохранения сработал.

– Из-за пожара?

– Ну из-за него тоже, конечно, – неуверенно ответил парень. – А в основном... мне там не очень понравилось.

– В каком смысле не очень понравилось? – снова спросила Надежда, все еще с большим недоверием глядя на незнакомца. – Там было что-то не так?

– У меня такое чувство, что там все было не так.

– Как это понимать?

– Когда я очнулся (уже почти две недели прошло), мне никто ничего не говорил, только приходили и вопросы задавали, на которые я ответить не мог.

– И какие же вопросы вам задавали?

– Кто я такой? Откуда? Кто родители? Кем я являюсь? Ну и все в том же духе. А как я могу знать, кто я и откуда, если в голове – пусто?

– А в ней действительно пусто или... – недоверчиво спросила Надя, продолжая с подозрением смотреть на молодого человека.

– Совершенно пусто! Именно пусто. И ничего другого, – очень серьезно ответил тот.

– Ну и дела, – нахмурилась девушка, мучительно переваривая информацию. – И что теперь?

– Не знаю.

– А почему вы ко мне-то прицепились? Зачем в мой дом пришли? Кстати, как вы вообще сюда попали?

– Можно я буду по порядку на ваши вопросы отвечать? – улыбнулся молодой человек.

– Даже нужно, и желательно – на все.

– Может быть, перейдем на «ты»?

– С какой стати? – фыркнула Надя. – Я даже имени вашего не знаю.

– В больнице меня все называли Александром. Я не знаю, мое ли это имя, но что-то мне подсказывает, что его просто врачи придумали, чтобы хоть как-то ко мне обращаться. Ну, а я... Вроде бы я согласен, пусть будет Александр, это имя не лучше и не хуже других, – пожал плечами молодой человек.

– Не скажу, что мне очень приятно с вами знакомиться, – заметила девушка. – Но, раз уж так вышло, Александр... меня зовут Надежда.

– А вот мне очень приятно с вами познакомиться, – лучезарно улыбнулся тот, обнажив ряд ровных и крепких зубов.

– Нечего улыбаться и зубы мне заговаривать, – одернула его Надя. – Ближе к делу, у меня совершенно нет времени. Я вас внимательно слушаю.

– Когда вы в магазине назвали меня Олегом, я сначала страшно испугался и растерялся, – начал рассказывать Александр, подгоняемый требовательным взглядом девушки. – А когда вы сказали о том, что я сбежал, я вообще чуть в обморок не упал, потому что подумал, что вы о больнице говорите. Я поэтому и постарался скрыться от вас как можно скорее.

– Очень оригинально вы от меня скрылись, – с сарказмом усмехнулась Надежда. – Кроме как в моем шкафу, понадежнее места не нашлось?

– Ну хватит смеяться надо мной, – с обидой проговорил Александр. – Я сейчас объясню, как это получилось, и вы сразу же все поймете, – пообещал он. – Когда я проанализировал, что именно вы мне сказали, то понял, что напрасно вас испугался. Если бы вы были из той же клиники, вы бы меня Александром назвали, а не Олегом. Да и не видел я вас там ни разу. Если бы видел, то уж обязательно запомнил бы. Вы меня извините, если я как-то не так объясняю, у меня что-то голова разболелась, – сморщился молодой человек. – Наверное, оттого, что я ужасно волнуюсь. Ну, в общем, как только я сообразил, что вас не нужно бояться, а совсем наоборот, то моей естественной реакцией было поговорить с вами. Думаю – постою, подожду, когда вы из магазина выйдете, и подойду к вам. А потом посмотрел, сколько там народу кругом, и решил, что это неудобное место для разговора. Вдруг вы испугаетесь, начнете кричать, и меня тогда... Ведь я же не знаю, кто я на самом деле! А вдруг, действительно, я – тот самый Олег? Когда в магазине вы меня этим именем назвали, я увидел, что вы страшно растерялись, и мне даже показалось, что здорово испугались. Короче, решил я проследить за вами. Поймал машину и поехал за вами... и вот я здесь. Скажите, я Олег? – осторожно спросил Александр и напряженно замер в ожидании ответа.

– Нет, вы – не он, теперь я это точно вижу, да и не можете вы им быть, потому что он в тюрьме сидит, ему двадцать лет дали, – объяснила Надя. – Так что вы зря старались, следили за мной, – усмехнулась она. – И время напрасно потеряли.

– Напрасным не может быть ничто, даже если это что-то плохое. В жизни ничего не происходит просто так, значит, это кому-то нужно, – произнес молодой человек, и Надя удивленно вскинула брови.

– Слышать философские рассуждения из уст человека, страдающего амнезией, – это оригинально, но и странно одновременно. Откуда же вы можете об этом знать, Александр?

– Понятия не имею, – пожал плечами тот. – Просто знаю, и все. Кстати, о том, как я в дом вошел, – улыбнулся он. – Вы двери нараспашку оставили, и, пока на кухне разбирались с сумками и с кем-то разговаривали, я сюда и прошмыгнул.

– Со своей матерью я разговаривала, она, кстати, здесь, в доме, так что, если вы вздумаете...

– Я же сказал, что у меня и в мыслях нет причинить вам какой-нибудь вред, – с обидой в голосе повторил молодой человек.

– А зачем же тогда вы спрятались? Почему в шкаф залезли?

– Я боялся вас напугать, хотел как-то постепенно... в общем, я и сам не знаю, – махнул он рукой. – Я больше вашего испугался, даже не знал, что делать, вот и спрятался... Но отступать не хотел, вы – моя единственная надежда.

– Понятно, – пробормотала Надя, теребя подбородок. – Черт возьми, да ничего мне не понятно! – воскликнула она и уставилась на парня широко раскрытыми глазами. – Вы, кажется, что-то сейчас сказали или мне послышалось? О какой надежде вы говорите? То, что я Надежда, мне и без вас известно, только не ваша. Что я могу сделать? Что вы от меня хотите? – раздраженно сказала она.

– Ну вы же перепутали меня с каким-то Олегом... – неуверенно напомнил Александр.

– И что из того, что перепутала? Ведь вы же – не он, как ни тужься. Что эта похожесть вам может дать? – все больше и больше сердилась она, понимая, что отвертеться от этого парня просто так ей не светит.

– Ну как же? Если я на него так сильно похож, вдруг он мой родственник и сможет мне помочь? – упрямо продолжал рассуждать тот. – Через него я смогу узнать...

– Ты что, страдаешь еще и тугоухостью, помимо провалов в памяти? – прикрикнула Надежда, даже не заметив, что перескочила на «ты». – Я же сказала, что Олег в тюрьме сидит. Как он может тебе что-то сказать и чем-то помочь? Его на двадцать лет посадили, за убийство, и, кстати, не за одно! Ты намерен поселиться в моем доме на этот срок, чтобы его дождаться? – ехидно прищурилась она.

– А кого он убил? – поинтересовался Александр, стараясь не обращать внимания на раздражение девушки.

– Он никого не убивал, он организовывал это дело, – хмуро ответила та. – Котов Олег был президентом компании по строительству, продаже и обмену недвижимости. Говорят, что вроде бы множество одиноких людей убрали по его приказу, за их квартиры, которые находились в центре города, в престижных местах и не менее престижных домах. Там что-то еще криминальное было, связанное с откатами по строительству, ипотекам, устранением конкурентов, – брезгливо сморщилась она. – Точно ничего не могу сказать, говорю только то, что слышала от людей. Суд был закрытым, туда вообще никого не пускали, да я и не пыталась попасть. И вообще, если честно, я не очень-то всем этим интересовалась... Противно как-то об этом думать, ведь я за Олега замуж собиралась... в общем, неважно. Ты лучше скажи, что мне теперь с тобой делать?

– Я не знаю, – растерянно пожал молодой человек плечами. – Пока ничего не могу придумать.

– Может, в милицию пойти? – предложила Надя. – Пусть они покажут твою фотографию по телевизору. Вдруг кто-нибудь из родственников тебя узнает?

– Не надо, – испуганно замахал руками Александр. – Я не хочу в милицию!

– Почему? – прищурилась Надежда. – Если ты просто человек, с которым случилось несчастье, и ничего не помнишь, почему ты так боишься милиции?

– Я не знаю!

– Зато я знаю, – рявкнула девушка. – Значит, ты специально все придумал, да? Прикинулся бедной овечкой, а я уши и развесила? Ничего у тебя не выйдет, не на ту напал. А ну признавайся как на духу, кто ты такой? – топнула она ногой.

– Я тебе не соврал, честное слово. Я в самом деле ничего не помню до того момента, как очнулся в клинике! У меня проскальзывают иногда какие-то воспоминания, словно мимолетные вспышки, только я их зацепить никак не могу, чтобы вытащить на поверхность. Очень надеюсь, что в конце концов это пройдет и я все вспомню, а пока... Я не пойду в милицию, хоть убей!

– Но почему?

– Меня снова отправят туда... в клинику, – упавшим голосом ответил молодой человек. – Я не хочу обратно.

– А что там было такого страшного? Почему ты так боишься?

– Я не боюсь, – пояснил Александр. – Просто чувствую себя... очень странно. Ты меня пока ни о чем не спрашивай, если можешь, мне нужно хорошо подумать, вспомнить... Не сейчас, как-нибудь потом я тебе обязательно расскажу, но только не теперь, – прошептал он. – Мне бы только вспомнить.

– Хорошо, потом, значит, потом, – не стала возражать Надя, пристально наблюдая за растерянностью молодого человека. Каким-то шестым чувством она ощущала, что он говорит правду, и только здравый смысл и естественный инстинкт самосохранения заставлял ее держаться настороже. – Ты есть, кстати, хочешь? – неожиданно спросила она, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, повисшее в воздухе.

– Как волк, – откровенно признался Александр. – Я ведь в тот магазин и зашел, чтобы купить поесть, да вот тебя случайно встретил, пришлось без покупок убегать, – сказал он. – Мне почему-то кажется, что это Господь сжалился и послал мне тебя.

– И зачем, интересно, Богу понадобилось именно меня тебе подсунуть? – проворчала Надежда.

– Наверное, для того, чтобы ты помогла мне разобраться.

– В чем?

– В моей жизни.

– Охренеть! – всплеснула девушка руками. – Ну и чего же ты от меня ждешь? Чем я могу тебе помочь в твоей жизни? – прищурилась она и сложила руки на груди. – Я частным сыском как-то не пробовала заниматься. Для меня Уголовный кодекс – темный лес и даже непроходимые джунгли. А вдруг ты окажешься каким-нибудь преступником, что мне тогда с этим делать? Я, видишь ли, далека от всяких криминальных дел, и профессия у меня совершенно мирная.

– Нет, я не думаю, что могу быть преступником, – возразил Александр.

– Почему это?

– Я не чувствую в себе таких наклонностей. Ведь у человека, страдающего амнезией, остаются какие-то рефлексы, предрасположения и тому подобное. Так вот, мне кажется, что я – добрый, послушный и хороший, – улыбнулся он по-детски обезоруживающей улыбкой.

– Что ты от меня хочешь, добрый и послушный? – усмехнулась Надя. – Только говори конкретно, – предупредила она.

– Я же тебе только что сказал: помоги мне! У меня в Москве совершенно никого нет, – развел парень руками. – Кажется... никого нет, я точно не знаю, а если еще точнее, то просто не помню.

– И что дальше?

– Приюти меня, пожалуйста, пока я буду искать... узнавать, кто я такой и что я такое... Ну и помоги мне в этом, если можешь, конечно, – смущенно проговорил Александр и умоляюще посмотрел на Надю.

– Это как – помочь? Попробую разобраться... если получится, конечно. А вот насчет того, чтобы приютить, это ты, парень, по-моему, здорово погорячился, – возмущенно выговорила та.

– Почему погорячился? А куда же мне тогда деваться-то? – наивно хлопнул глазами Александр.

– Вот навязался на мою голову, – пробормотала Надежда. – Мне-то какое дело, куда ты денешься? До того как сюда приперся, что ты целых пять дней делал?

– Сейчас лето, тебя каждый кустик приютит. Но я очень устал от этого, – откровенно признался он. – Ты же не выгонишь меня на улицу, правда?

– Ты хочешь сказать, что я должна тебя впустить к себе в дом? Ну ты и нахал! – воскликнула девушка.

– Я не нахал, – возразил Александр. – Просто мне деваться больше некуда, – упрямо повторил он. – Ты не представляешь, до чего противно быть бездомным.

– А я здесь при чем?

– Ты ни при чем, согласен, но... Если у тебя есть какой-нибудь сарайчик, я вполне могу и там расположиться.

– У меня нет никакого сарайчика, только гараж.

– Гараж тоже подойдет.

– Но я не сдаю его в аренду, там стоит моя машина, – заметила девушка.

– Пусть стоит, это даже хорошо, я в ней спать буду, – улыбнулся молодой человек.

– Это невозможно, у меня очень дорогая машина, и я никому не позволю в ней спать, – решительно отмела эту идею Надя.

– Что с ней будет-то? – удивился Александр. – Я очень аккуратно буду с ней обращаться.

– Нет!

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – грустно спросил молодой человек.

– Да, то есть нет, – растерялась Надя. – Иди в гостиницу, там тебе будет удобнее, чем у меня.

– Как ты себе это представляешь? Ты же знаешь, что без документов это невозможно, это первое, а второе... у меня нет денег, чтобы снимать номер в гостинице. В этих чужих брюках было совсем немного, всего две тысячи триста рублей, и я уже почти все потратил. Есть-то нужно было, на дорогу тоже, да вот, чтобы за твоей машиной проследить, пришлось раскошелиться. Того, что у меня осталось, не хватит даже на одну ночь в гостинице.

– Вот навязался на мою голову! И зачем я только поперлась в этот супермаркет? Что мне прикажешь с тобой делать?

– Не знаю, – пожал плечами Александр. – Ты, конечно, можешь меня выгнать на улицу, и я не буду с тобой спорить, уйду... Правда, не знаю, куда мне теперь идти и что делать. Я так устал от этой неизвестности, и вообще, уже схожу с ума от всего, что со мной происходит, – тяжело вздохнул он.

– Как я могу тебя оставить в своем доме, когда совершенно не знаю, кто ты такой на самом деле? – неуверенно заметила Надежда: в ее груди зашевелилось что-то, очень похожее на жалость.

– Я и сам этого не знаю, – горько усмехнулся Александр.

– Я совсем не уверена, что ты... что ты говоришь мне правду.

– Я говорю правду.

– А я не верю, – уперлась Надя.

– И что мне прикажешь с этим делать? Ведь заставить тебя поверить я не могу.

– Как тебе удалось сбежать из клиники?

– Я уже рассказал: там начался пожар и я воспользовался суматохой.

– А, ну да, действительно, – согласилась девушка. – В такой тупик ты меня загнал, что все из головы вылетело. Разве тебе не хотелось узнать у врачей, что с тобой произошло и как ты туда попал?

– Конечно, хотелось, что я и сделал в первую очередь, как только пришел в себя. Я спрашивал всех подряд: и врачей, и медперсонал, которые заходили в мою палату, но в ответ слышал полнейшую ахинею.

– В каком смысле?

– Можно, я сейчас не буду ничего рассказывать? – спросил Александр. – Как-нибудь потом, ладно? Завтра, например. Ты только не обижайся на меня, – попросил он, увидев недовольный взгляд девушки. – У меня страшно разболелась голова, она у меня часто болит, и в клинике мне каждый вечер делали уколы.

– Признаюсь тебе честно, у меня чешутся руки, чтобы все-таки позвонить в милицию, – схитрила та, внимательно наблюдая за реакцией Александра.

– Ты можешь звонить куда угодно, но я сказал тебе правду, – обреченно махнул тот рукой. – В милицию так в милицию. Лучше пойти в тюрьму, как вору и разбойнику с большой дороги, чем обратно в клинику в качестве пациента. У тебя есть что-нибудь обезболивающее? – сморщился Александр, и Надя, увидев его побледневшее лицо, поняла, что он не врет.

– Сейчас посмотрю в аптечке, что-нибудь должно быть, – сказала она и торопливо направилась на кухню.

– Что случилось? – поинтересовалась мать девушки, когда увидела, как та роется в аптечке.

– Голова разболелась, – ответила Надя. – Таблетку хочу принять.

– Замуж тебе пора, тогда и голова болеть не будет, – проворчала женщина.

– Причем здесь это – муж и моя голова?

– Все взаимосвязано, девочка моя, и не нужно прикидываться наивной, словно тебе это неизвестно. Слава богу, ты достаточно взрослая, чтобы понимать это.

– И что ты предлагаешь? Повесить себе на лоб вывеску: «Ищу мужа»? – прищурилась Надежда.

– Привередничать не надо, вот что. А то у тебя все не так да все не эдак. У одного нос слишком некрасивый, у другого ноги кривые, а третий не умеет пользоваться салфетками.

– Мама, что за глупости? – возмутилась девушка. – Когда я такое говорила?

– Память короткая, как я погляжу. А кто забраковал Эдуарда, сына моей приятельницы? – напомнила Вера Семеновна. – Человек положительный, не пьет, не курит, зарабатывает хорошо.

– Ага, и каждую копейку, которую потратил, в свой блокнот записывает, – фыркнула Надежда. – Он не пьет и не курит только потому, что ему денег на это жалко, а на халяву еще как выпьет и добавки попросит.

– Тебе не угодишь, – поджала Вера Семеновна губы. – Он не жадный, а рачительный хозяин.

– Я лучше в старых девах останусь, чем за такого «рачительного хозяина» замуж пойду. Все, мам, давай этот вопрос закроем, не хочу даже вспоминать об этом вашем Эдуарде, – оборвала девушка спор. – Мне пока и одной хорошо.

– Я уж вижу, как тебе хорошо, – проворчала мать. – Ты молодая женщина, и у тебя должен быть мужчина, это природа, и с ней не поспоришь.

– Это в тебе сейчас доктор говорит или обеспокоенная мама? – засмеялась Надя.

– Двое во мне говорят: одновременно и доктор, и мать. И нечего надо мной смеяться, как ни крути, а я права.

– Права, мам, конечно, права, – согласилась Надя, обнимая мать за плечи. – Обещаю, что в этом году очень хорошо подумаю о том, как завязать со своей холостяцкой жизнью, – засмеялась она. – Правда подумаю, вот тебе крест, – размашисто перекрестилась девушка, увидев, с каким сарказмом хмыкнула Вера Семеновна. – Мам, ты думаешь, что мне самой не хочется иметь нормальную семью, чтобы с мужем, с детьми? Еще как хочется, просто я стараюсь виду не показывать.

– Если бы хотелось, давно бы все это имела, – проворчала та.

– Хотеть не вредно, мамочка, – вздохнула Надя. – Только одного хотения мало. Для этого нужно встретить того единственного, с которым и в горе, и в радости, как у вас с папкой. Только где ж его взять, такого?