Читать книгу: «Другая истинная», страница 3

Глава 9. Альвина МашˊПорту

Как же слова Даррена греют мне душу. Нет слов, чтобы передать удовольствие, которое я испытала при виде разъярённой красотки Агнеты.

При всех её достоинствах, даже учитывая, что именно её любил и любит до сих пор дракон, в этом споре он не просто поддержал меня, он поставил свою бывшую на место. Даррен ясно дал её понять, что он выбрал меня и отступать не намерен.

Обломала она зубки о своего бывшего, это сильный удар по её репутации. Такой выгодный жених уплыл из её загребущих лапок и не просто уплыл, а предпочёл человека.

Как бы он ни относился ко мне, как бы ни ненавидел, радует одно – изменять он не будет.

Невинно хлопаю ресницами, а драконица смотрит на меня с такой ненавистью, что улыбка, вспыхнувшая на моём лице, тает сама собой, словно снег под дождём.

Мне понятно, что Агнета в ярости от того, что метка выбрала не её. Я так рассуждаю, как будто метка живая и может осознанно делать выбор, но почему-то получается так.

Даррен хватает меня за руку и, не обращая внимания на бывшую, тянет в замок. Признаюсь, я уже продрогла, пока эти двое выясняли отношения, и с удовольствием спешу укрыться от пронизывающего ветра.

Вот только, как бы я ни торопилась, но всё равно не успеваю за широким шагом моего истинного. На ступенях замка впопыхах наступаю на подол платья и чуть не падаю. Повезло, что дракон успевает среагировать и подхватить меня на руки, сказывается отменная реакция профессионального военного.

Даррен прижимает меня к себе, даря ощущение защищённости и покоя. Чувствую что-то родное рядом. То ли я так устала, то ли это каверзное действие метки, но оказавшись прижатой к его груди под размеренный стук сердца, я невольно закрываю глаза, погрузившись в дрёму.

Он заносит меня в комнату, которая отныне принадлежит мне. Я просыпаюсь, но не спешу открывать глаза. Даррен бережно опускает меня на постель и упирается своими ручищами по обе стороны от головы, и я чувствую себя в капкане, в полной его власти. Сердце трепещет от страха и ещё какого-то непонятного чувства.

Открываю глаза, чтобы попасть во всласть тёмного горящего взгляда. Тону в них, как в омуте. Даррен медленно проводит подушечкой большого пальца по моим губам, и я замираю, забыв, что надо дышать.

Что это за непонятное влечение к тому, кого ненавижу за боль, причинённую мне. Этот дракон олицетворяет всё, что я ненавижу. Но по злой насмешке судьбы меня физически тянет к нему. Наверняка это действие метки.

Он берёт моё лицо в свои руки, наклоняется, нежно целует. Моя рука против воли, зарывается в его густые волосы. Даррен замер на мгновение, в его чёрных глазах появились золотые искорки, тело напряглось. Он перемещает ладонь на затылок и усиливает поцелуй.

Я забываю о ненависти, растворившись в тех ощущениях, что он мне дарит. Моё неискушённое тело слишком отзывчиво к его ласкам, а я вместо того, чтобы оттолкнуть его за дерзкую выходку, лишь сильнее прижимаюсь к нему.

Проклятая метка лишает меня разума и воли!

Даррен, теряя всякий стыд, воспользовавшись возможностью, оголяет моё плечо, его губы скользят ниже и оказываются на моей груди. Из моих губ вырывается стон, и я выгибаюсь ему навстречу.

– Видишь, всё не так уж и страшно, – хрипло произносит Даррен, оторвавшись наконец от моего тела. – Метка сделает нашу близость приятной, как бы ни сопротивлялся разум.

Сейчас неподходящее время и место, чтобы задавать такие вопросы, но больше, возможно, такого случая не представится.

– А как же наши чувства? – тихо говорю я. – Я же вижу, как ты смотришь на Агнету.

Про себя добавляю, на меня бы так смотрел Алехандро. Моё разочарование жестоко, но его поглощает не оно, сейчас в глазах Даррена появляется отчаяние.

– Есть долг, Альвина, – жёстко произносит он, выпрямляясь, а я чувствую, что у меня забрали опору, становится так холодно. – Кому какое дело, что чувствуем мы. Важнее всего клан и долг, этому меня учили с детства.

Жить под гнётом таких установок, наверное, сложно. Неудивительно, что ему легче, чем мне. Его чувства никогда не считались чем-то важным.

– Поэтому ты принял меня? – робко спрашиваю я, вспоминая, что он устроил в храме. Неужели ему родители вправили мозги, так же, как и мне.

– И поэтому тоже, – говорит он. – Мне метка не оставляет выбора, как и тебе, она связывает нас надёжнее всех печатей в храмах.

– Если есть способ, скажем так, «вызвать» метку, то, наверное, существует и обряд, чтобы её снять, – произношу я, ошеломлённая своим открытием.

Даррен пожимает плечами.

– Я бы не стал на это особенно рассчитывать, – говорит он.

– Но теоретически это может быть? – вцепившись в него словно клещ, я пытаюсь выяснить правду.

– Я боевой маг и не силён в родовой магии и магии крови. Если опираться на логику, то, где вход, там и выход. Если так интересно, покопайся в древних фолиантах в нашей библиотеке, – советует Даррен. – Ты читать-то умеешь?

Обида вспыхивает во мне словно попавшая на сухой хворост искра. Горло опять сжимает спазм, мешающий говорить. Резкие слова застряли в горле, и мне остаётся только сжимать кулаки.

– Не надо обижаться, – примирительно говорит Даррен. В такие моменты я готова убить его, и плевать, как среагирует метка.

– Не обижаться? – наконец-то прорывает меня, и я, перебивая дракона, спешу высказаться. – Ты только что предположил, что я не получила даже зачатков образования.

Для меня болезненна тема обучения потому, что мне удалось учиться только в начальных классах обычной бесплатной школы для бедняков. Всему, что я знаю, меня научили родители и книги, но этого ему знать не обязательно. К счастью, чтобы выйти замуж, дипломы не спрашивают.

– Судя по твоей бурной реакции, эти самые зачатки у тебя есть, – насмехается дракон. – Особенно ты, как я заметил, преуспела в этикете.

Наглая высокомерная ящерица с комплексом величия!

– Именно за умение вести беседу меня особенно хватили педагоги, – парирую я.

– Ну вот видишь, – с притворной печалью произносит он. – Ты даже не видишь разницы между этикетом и риторикой.

От злости я бью его кулачком в плечо. Ну, как так можно? Как может уживаться в одном мужчине нежность и забота с высокомерным хамством.

– Возвращаясь к причине нашего спора, рискну предположить, что ты всё же не умеешь читать… по-драконьи.

Глава 10. Альвина МашˊПорту

Негодование бурлит во мне, как перебродившее вино, того и гляди выплеснется наружу. Я стискиваю зубы. Умом я понимаю, что Даррен просто пока не может оценить уровень моей образованности, но от этого не легче.

Оттого, что я нервничаю, начинает дёргаться уголок рта. Лишь бы доказать, что я лучше, чем он думает, я уже готова выпалить, что понимаю драконий язык, но в последний момент что-то меня останавливает. Вдруг осознаю, что это моё преимущество.

Не стоит им знать, что я читаю, пишу и даже немного говорю на драконьем языке. Всё, о чём не знают драконы, в любое время может мне помочь.

В нашем роду постоянно рождались истинные пары драконов и изучение их языка входило в программу обучения. Истинных перестали призывать, но учить язык мы не перестали.

Пожалуй, семья МашˊПорту единственная, кто ещё может похвастать тем образованием, которое давали детям триста лет назад. Знания эти передаются в нашей семье из поколения в поколение. Никакая школа не сравнится с тем объёмом знаний, который дал мне отец.

Меня и брата обучали всему, что должны знать образованные драконы: культура, искусство, этикет, та же самая риторика и ещё много другого. Даррена ждёт сюрприз, когда он больше узнает обо мне.

– Да, вы правы, генерал, – соглашаюсь с ним я тихим голосом, демонстрируя покорность, – говорить на вашем языке я не могу.

И я не лгу. Почти. Разве, что самую малость не договариваю. Драконий очень сложный язык для меня, много рычащих и шипящих звуков, идущих друг за другом. Но немного практики в языковой среде, и я смогу изъясняться на драконьем.

Даррен снисходительно улыбается, как же меня раздражают такие улыбки превосходства мужчин над женщинами. А здесь ещё добавляется превосходство драконов над людьми, с чем вообще не согласна.

Крепись, Альви, выход один – найти заклинание, разрушающее магию призыва.

Я так настойчиво стремлюсь разорвать нашу связь по одной причине – хочу выйти замуж по любви, а не принуждению.

И пусть я романтически настроенная дура, не ценящая своего счастья, но по мне так лучше с любящим и понимающим мужем жить в лачуге, чем с Дарреном во дворце. Единственное, что он ценит во мне – метка истинности, а на мои чувства ему плевать.

– Вы так очаровательны, когда обижаетесь, Альви, – странным севшим голосом говорит генерал.

Он меня пугает такими внезапными переходами от любви до ненависти и обратно. Хотя справедливости ради надо признать, что и я этим страдаю.

Метка истинности не даёт расслабиться, только ты становишься самим собой, как включается она, и ты уже таешь от любви к тому, кто раздражал минуту назад.

– Надеюсь, вы не собираетесь обижать меня постоянно, чтобы наслаждаться моим обиженным видом? – интересуюсь я у него, подозревая, что с него станется.

– Ну, что вы, разве я похож на того, кто обижает женщин? – вкрадчиво произносит Даррен.

Мне так и хочется сказать правду, что он очень похож, но ради своего собственного спокойствия приходится лгать.

– Мне бы хотелось услышать о ваших дальнейших планах насчёт меня, – спрашиваю я напрямую. Витиеватые пути дипломатии и обольщения всегда были слишком сложны для меня.

– Мне нравится ваша прямота, Альви, – говорит он, – с вами легко, потому что не нужно притворяться, и одновременно сложно по той же самой причине.

Пожимаю плечами. Ничем не могу помочь, я такая, какая есть, и не собираюсь меняться.

– В ближайших планах познакомить вас с отцом, – улыбаясь говорит Даррен, – а дальше свадьба и дети.

– Может быть, не будем торопиться? – с надеждой спрашиваю я, а у самой сердце так и норовит выпрыгнуть из груди.

Спрятав руки за спину, я перекрещиваю пальцы на удачу, магический знак, которому научила меня нянюшка.

Генерал драконов смотрит на меня удивлённо, и я бы сказала непонимающе.

– С чем вы планируете повременить со знакомством или с детьми? – произносит он, пристально глядя на меня.

От его взгляда я немного теряюсь, но быстро беру себя в руки. Здесь мне никто не поможет, только я сама.

– Со свадьбой, – отвечаю я резче, чем следует отвечать драконам и добавляю с надеждой. – Давайте отложим, вдруг я найду способ разорвать нашу связь истинных.

Лицо Даррена мрачнеет, он сжимает челюсти так, что мне делается не по себе от того, какое выражение лица у него становится. От волнения у меня потеют ладони, и я незаметно вытираю их о платье.

Всё равно оно уже мне больше не пригодится, а Алехандро заплатил за него целое состояние. Может быть, отправить его ему, вдруг пригодится для следующей невесты? У меня вырывается нервный смешок, который по видимости, он принимает на свой счёт.

– Нет, – довольно жёстко отвечает мне Даррен. – Я не буду ничего откладывать. Приводите себя в порядок и спускайтесь в кабинет отца.

– Может быть, отложим до завтра, – с мольбой в голосе, прошу его я. – Хочу отдохнуть.

Даррен не знает жалости, видимо, только такие жестокие могут занимать высокие должности в армии драконов.

– Через полчаса я жду вас в кабинете отца, – жёстко говорит Даррен. – И только попробуйте не прийти. Я приду за вами и притащу в таком виде, в каком окажетесь на момент моего появления. Я не шучу, Альви! Во всём, что касается семьи, у меня отсутствует чувство юмора.

Он резко разворачивается, но не уходит, медлит. А у меня полное непонимание, чего мне дальше ждать от Даррена.

– Я вам позволил развлекаться поисками в библиотеке, так не заставляйте меня запрещать вам читать, – переходит он к угрозам.

Мне же вопреки здравому смыслу так и хочется сказать ему какую-нибудь резкость.

– Послушайте, генерал, – говорю я, – для меня чтение – не развлечение, как для вас, а естественная потребность. Такая же, как принимать пищу.

На его лице проступает заинтересованность. Я не хочу, чтобы, едва я переступила порог дома, меня уже начинали шантажировать. Позволю один раз, это быстро станет нормой. Любые поползновения к насилию нужно пресекать ещё в зародыше.

– Отрадно слышать, Альви, – отвечает мне Даррен, – тогда тем более вы будете дорожить этой привилегией.

Вот гад ползучий! Прошу прощения, летучий!

– Надеюсь, что приём пищи у вас не входит в привилегии? – язвительно спрашиваю я.

– Для тех, кто понимает правила поведения в этом доме, естественная процедура, говорит он. – Для тех, кто их нарушает – тоже становится привилегией.

Боюсь подумать, что на посещение туалета не надо брать разрешения. Но напрямую спрашивать его я опасаюсь.

– Не понимаю, почему вы так цепляетесь за истинность пары, если можно этого избежать?

Глава 11. Даррен ди Геладо

Не понимает она, почему мне так важна истинность пары. Чтобы это понять, нужно родиться драконом. Слабые люди слишком подвержены земным страстям. Драконы же больше думают о перспективах своего рода, чем о ненужных чувствах и эмоциях.

В нашей империи для драконов, у которых есть истинная пара, все двери открыты. Так постановил император. Они и высокие должности получают в обход остальных драконов и наделы в родовую собственность. Слабые кланы пролезли на ключевые позиции в государстве и жиреют день ото дня.

Мой род на протяжении последних веков ничего не получил от короны. Для того, чтобы занять те должности, которые мы имеем сейчас, нам нужно было быть в десять раз лучше и раздать больше взяток фаворитам императора.

Без истинной я уже достиг вершины своей карьеры – генерал армии драконов. Главнокомандующим я не стану, так сказал мне император. Ни знания, ни заслуги, ни даже взятки не помогут.

Мало того, что род утратил магию льда и приобрёл не почитаемую у драконов тёмную магию, так ещё и лишился возможности призывать истинных. Мягко говоря, нас недолюбливают среди драконов и, если бы не наши деньги, то наш род прозябал бы в безвестности.

Истинная пара – мой шанс вернуть роду былое величие. Как мало значит любовь перед великой целью. Никто меня не поймёт, если сам не терзаем гордыней.

Что можно сказать девочке, у которой, кроме любви, нет ничего в голове? Как донести до неё всю важность великой цели? Она не поймёт, что значит для меня вернуть былое влияние и величие своему роду. Да что там девочка, даже отец не всегда поддерживает мою одержимость своей целью. У меня даже появляется ощущение, что он что-то скрывает от меня, чтобы не разжигать костёр моего тщеславия ещё больше.

Нужна версия попроще, попонятнее, для неокрепших умов, так сказать.

– Истинные пары – великий дар Прародителя Древнего дракона, – осторожно, словно ступаю по тонкому льду, говорю я. – Поэтому тем драконам, у которых есть истинные пары, почёт и уважение.

Немного приукрасил действительность. Я не против, чтобы моя жена жила в мире розовых единорогов. Будущей матери наследников рода ди Геладо нужно быть спокойной и радостной, все проблемы я решу сам.

– Но как-то же раньше вы жили и без великого дара, – язвит эта пигалица, тем самым вызывая во мне невольное уважение.

Я вообще людей ни во что не ставлю – жалкие, слабые, подверженные низменным инстинктам создания Прародителя. Но моя истинная, как-то умудрилась стать непохожей на других людей.

Мой возросший интерес к ней, я объясняю только меткой. Драконы, почувствовав свою истинную, становятся неуправляемыми. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы вместо праздных разговоров не завалить её на постель и не сделать своей. В конце концов, это конечная цель нашего брака, так чего же тут время терять?

Все мои разумные мысли перебивает только одна – какая нежная у неё кожа, интересно, какой у неё вкус? Для меня Альвина пахнет, как экзотический цветок из зимнего сада моей матери. Она искушение для моего самообладания. Она пробралась в мой организм и вывела его из равновесия. Я ни стоять, ни сидеть не могу. Только злость, которую я тщательно разжигаю в себе, сдерживает мои инстинкты.

Я даже стараюсь дышать через рот во время разговора, чтобы минимизировать её запах, сводящий моего дракона с ума. А она ещё предлагает отменить свадьбу, чтобы я точно чокнулся от нереализованного желания.

Она вся такая правильная, чистенькая, свеженькая, никем ещё не тронутая, что заводит меня ещё больше.

– Жили, – отвечаю я односложно, буквально на один глоток воздуха, – но очень плохо.

Альви скептически на меня смотрит. На неё тоже действует метка. Я вижу это по невольно приоткрытым, зовущим к поцелую губам, затуманенному взгляду. Она тоже меня хочет, но только не понимает причины своего томления.

Я преодолеваю расстояние между нами за какие-то полшага. Моя рука уже на затылке оттягивает её волосы, раскрывая мне тонкую, нежную, дурманяще пахнущую белую кожу горла. Я зачарованно смотрю, как бьётся голубая жилка, выдавая её желание. Срываю дурацкое покрывало, заменяющее ей фату, и зарываюсь лицом в её волосы, позволяя себе вдыхать её запах. Божественный запах истинной пары.

– Очень плохо без истинных пар, – севшим голосом хрипло говорю я, наблюдая, как меняют цвет её глаза, становящиеся из голубых ярко-синими. Она непроизвольно облизывает язычком губки, и у меня отказывают тормоза.

Повинуясь инстинктам внутреннего дракона, не желая их сдерживать, впиваюсь в её губы жалящим поцелуем. Я хочу, чтобы она ответила за это неистовое желание, которое сжигает меня изнутри. Она моя истинная и должна уже понять это, отбросив в сторону романтические бредни.

– Ты моя, и никто это уже не изменит! – шепчу я ей в приоткрытые, зовущие к поцелую, сладкие губы. – Смирись и покорись, Альви!

Её глаза гневно распахиваются и становятся огромными голубыми озёрами на пол-лица. Да, смирение – это не про эту девочку. Тяжело ей придётся со мной.

Не давая ей возможности возмутиться, иначе опять втянет меня в бесполезный разговор, я вторгаюсь завоевателем в её прелестный ротик и нахожу более достойное применение её язычку.

Удивление и смущение борются за лидерство в её глазах. Вот так, Альви, есть занятия и поинтереснее, чем обсуждать, как можно удрать от меня. Неугомонная девчонка! Надо поспешить со свадьбой! Мысли сменяются в моей голове, обгоняя друг друга, как породистые рысаки на скачках.

– Я не смирюсь с тем, что какая-то дурацкая метка решает мою судьбу, заставляя чувствовать запретные желания, – прерывающимся голосом, льщу себя надеждой, что от возбуждения, произносит Альвина. – Я найду способ разорвать нашу истинность, генерал.

Глава 12. Альвина МашˊПорту

Он ждёт меня за дверью. Огромный дракон, который не желает слышать голос разума. Мне остаётся только познакомиться с его родителями и выйти за него замуж официально.

Всё, и нет пути назад. Он так решил, когда проводил ритуал призыва истинной и даже не тот результат его не остановил. Даррен, упрямый как мул, не понимает, что мы из разных миров, и меня проще отпустить.

Может, хотя бы родители ему вправят мозги. Мама показалась мне вполне разумной. Если отец такой же, то ещё есть шанс на спасение.

– К свадьбе всё готово, – ставит меня в известность драконище, словно у меня нет права голоса. – Сегодня уже поздно для торжества. Познакомишься с отцом, а завтра уже отпразднуем.

Да, у меня здесь нет не только права, но и голоса. Я надеюсь, что его отец более благоразумен. Хотя в кого-то же он пошёл своим упрямством, или всё это можно объяснить тем, что он дракон.

Мне кажется, что всё можно объяснить тем, что он дракон, как он всё объясняет тем, что я человек, не копаясь в истинных причинах. Они ему неинтересны.

Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. Платье безнадёжно испорчено – подол грязный, несколько драгоценных камней, которыми расшито платье, оторвались. Причёска растрёпана. Фата висит на одной шпильке.

Если переодеваться я не собираюсь, то привести себя в порядок нужно. Снимаю фату, и волосы рассыпаются по плечам. Мои блестящие белокурые волосы, которыми я так горжусь, сейчас безжизненно висят, как пакля. Глаза с тоской смотрят на меня в зеркало.

Видок ещё тот, явно не для знакомства с родителями, на которых я хочу произвести впечатление. Но на этот случай у меня есть кое-что.

Достаю из чемодана пузырёк с запрещённым снадобьем, которое восстанавливает за секунду прекрасный внешний вид. Купить его можно только за бешеные деньги, которых у меня отродясь не было.

Зато, хвала святым у меня есть мозги, и я сама составила его по старинной книге косметических рецептов, доставшейся мне от бабушки.

Драконы сразу же после тех странных и загадочных событий издали закон, что все магические книги и книги магии у людей должны быть уничтожены.

Когда по приказу драконов, все сдавали ставшие в одну минуту запрещёнными книги, мои предки на свой страх и риск оставили их у себя и учились магии самостоятельно. Я знаю всю магию, но теоретически.

Посмотрим, каков будет первый мой магический опыт. Беру серебряный кубок со стола и наливаю туда воду. Добавляю три капли средства, по рецепту положена одна капля, но мне кажется, что одной не хватит. Помешиваю ложечкой, которая тоже оказывается из серебра.

И здесь драконы подавляют своей роскошью. Посуду из серебра не каждый богач может себе позволить. Это вам не золото, валяющееся под ногами. Серебряные рудники находятся на спорных землях и за них идёт непрекращающаяся война уже больше тысячи лет. Страна никогда не жила в мире, поэтому генерал Даррен ди Геладо такая важная шишка.

Закрыв глаза, залпом выпиваю и замерев, прислушиваюсь к себе. Вроде бы ничего не происходит. Открываю один глаз, потом второй и …

– Мамочка! – ору я во весь голос, пугаясь той, что смотрит на меня из зеркала.

Прекрасные голубые глаза выцвели, волосы потеряли прежнюю пышность, кожа…

Она постарела, покрылась морщинами. На меня из зеркала смотрит старуха.

Бесцветные губы трясутся, из глаз бегут слёзы, старушечье тело дрожит от страха. Что же я наделала? Так изуродовать себя. К такому результату я не была готова.

На мой крик в комнату влетает Даррен в полной магической готовности. В руках его переливается тьма, готовая поразить любого.

– О, Прародитель, – шепчет дракон и с ужасом смотрит на меня.

Прячет свою тьму, сейчас она не нужна, сражаться ни с кем не нужно. В три шага он преодолевает расстояние, разделяющее нас, чтобы обнять меня, успокаивая.

– Я найду, кто это сделал и уничтожу его, – рычит Даррен. – Что ты пила или ела сейчас?

Как же страшно отвечать ему правду, но и лгать бесполезно. Нужно как-то так выкрутиться, чтобы он не узнал, что я сама делала настойку.

Драконы разрешали только ведьмам приторговывать магическими артефактами и снадобьями, но все они были под особым надзором.

Молча показываю на кубок. Даррен берёт его и нюхает.

– Ты налила воду из кувшина? – озадаченно спрашивает он.

Я судорожно киваю, глотая слёзы.

– Альви, не тяни дракона за хвост, – схватив меня за руку угрожающе произносит Даррен, – что ты сделала? Говори быстрее, пока не поздно, и магию можно повернуть вспять.

Можно всё исправить? Прямо сейчас? И Даррен сделает это? Я не верю своему счастью, ключевое слово «не верю».

– Я капнула в воду средство для красоты, – мямлю я. Теперь он будет насмехаться надо мной и поделом, но лишь бы исправил.

– Я сейчас попробую изменить действие магии, правда, не знаю, получится ли у меня, – произносит дракон уверенным тоном, который никак не вяжется со словами. – Всё-таки я боевой маг, и в магии красоты ничего не понимаю.

Он шепчет какое-то заклинание, направив на меня искры своей тьмы. Я закрываю глаза и поворачиваюсь к зеркалу спиной. Не могу это видеть.

– Альви, неужели ведьма, которая продала тебе это средство, не предупредила тебя, что его нельзя пить из серебряной посуды?

– Я сама виновата, – всхлипывая бормочу я, только бы он не узнал правды.

Судя по смеющемуся голосу Даррена, всё прошло успешно. Он разворачивает меня к зеркалу и приказывает:

– Открой глаза.

Мне страшно, но я повинуюсь. На меня из зеркала смотрит прежняя я. Облегчённо выдыхаю.

– Ты должна сказать, у кого купила это средство, – настаивает Даррен. – Сегодня же ей запретят торговать. Не защищай её, беря вину на себя. Ты ни в чём не виновата, разве что в излишней доверчивости.

Ему даже в голову не приходит, что я сама могла его сделать. Очень обидно.

– Она предупреждала, но другой посуды не было, и я рискнула, – придумываю я на ходу, чтобы магическая полиция не искала несуществующую ведьму. – К тому налила вместо одной капли три.

Даррен хмурится, сдерживая злость. Наверное, считает, что я уже достаточно настрадалась.

– Альви, серебро преобразует любую магию, делая её конечный результат непредсказуемым, – он старается говорить спокойно. – Именно поэтому оно так ценится. Ты понимаешь, что не жди я тебя за дверью, ты могла бы умереть?

– Зато избавился бы от меня раз и навсегда, и метку разрывать не надо было, – бросаю я ему вместо благодарности.

Мужественное лицо дракона искажается гримасой боли.

– Какая же ты дура, Альвина МашˊПорту, – с горечью произносит Даррен. – Неужели ты так ничего и не поняла?