Дни за Гранью

Глава 4. День 10. Спасательная операция

Веселый сизоватый дымок подвижной полупрозрачной стайкой вился в воздухе, обозначая существование маленького костерка, сложенного из мелких, длиною с ладонь, палочек. Сталкер – Ходок, задумчиво подбрасывал веточку за веточкой в пламя. Сыроватая, трухлявая, частично изъеденная жгучим пухом древесина легко отдавала свою влагу и менее чем через минуту сама превращалась в плоть костра. Лица сталкера не было видно, настолько низко ссутулившись сидел он, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Случай со стариком уже несколько дней не давал ему покоя. Почему монолитовцы, эти безмозглые собаки, пропустили его? Мало того, они еще и помогли, подстрелив уже почти настигшего старика кровососа. Зачем это было им нужно? Это было непонятно для Ходока и требовало как минимум осмысления и понимания с целью практического использования, но не выходило. Сунуться еще раз к ним, но уже в открытую, как старик? Не годится. Ходок до сих пор помнит, с какой силой выбило из его рук винтовку выстрелом снайпера с той стороны. Винтарь вдребезги, хорошо что хоть тайник недалеко не был разоренным. Не зря он потратил кучу денег на покупку информации о всех тайниках и схронах вблизи территории Монолита. Теперь на земле возле сталкера красовалась точно такая же гаусс-винтовка, как и у бойцов противника. Удачный тайник, не соврал Васька Козырь – торговец информацией, что вечно стоит в баре «Сто рентген». Кстати, Ходок так и не смог вспомнить его лица, оно всегда скрывалось в глубине капюшона каштанового бандитского плаща.

На секунду отвлекшись от размышлений, сталкер кинул взгляд на детектор жизненных форм, который он держал отдельно от выключенного ПДА. Детектор расплывчатыми темными пятнами на круглом зеленоватом экране показывал общий контур окружающей местности и никаких признаков жизни. Да и откуда ей здесь взяться, в Мертвом Лесу. Мертвый Лес выпивал жизнь из всех – и из мутантов, и из людей. Сталкер автоматически пощупал рукой установленные в поясе артефакты, которые компенсировали эти расходы, без них сталкер не стал бы задерживаться в этом месте. Рука в перчатке потянулась к очередной веточке, на конце которой висела пакля отжившего свое жгучего пуха. Хмыкнув, сталкер сунул ее в костерок, вглядываясь в процесс борьбы пламени с борющимся за свое существование едва живым аномальным растением. Жгучий пух из темно-коричневого превратился светло-серый, потом порыжел и скрючился, и лишь затем, спустя десяток секунд, отдался огню, испустив легкий дымок с запахом химии и паленого волоса. Проводив веточку в последний путь, сталкер вновь вернулся к своим мыслям. Снова ничего не вырисовывалось и не приходило в голову. Медленно уходящая между проемами здания спина старика не давала ему покоя. Он, сталкер, потратил больше года на сбор карт, необходимых артефактов, изучение всех выдуманных и невыдуманных историй о тех, кто дошел до Исполнителя, пережил кучу нападений на себя со стороны людей и мутантов, выжил, в конце концов, пусть не всегда честно, но он дошел до одного из последних рубежей. Теперь, как он планировал согласно собранной информации, ему предстояло пересечь небольшое открытое пространство, миновать десяток монолитовцев, по минимуму вступая в бои, и, следуя одной из карт ЧАЭС, отыскать вентиляционную шахту или канализационный люк, ведущий в основные подземные коммуникации, смотря что будет ближе, ну и добраться живым до четвертого энергоблока. Казалось бы, делов на один день. Но, привыкнув действовать наверняка и начав ценить свою собственную жизнь, сталкер не собирался рисковать сейчас, когда вырисовываются новые неизвестные.

Чуть громче обычного пшикнула веточка в костре. Сталкер вновь отвлекся от своих мыслей. Мутантов он не боялся, с каждым из них он уверенно мог разделаться в одиночку, либо скрыться из виду, и странное дело, как только он приспособился убивать мутантов и перестал их бояться, те перестали нападать на него, игнорируя либо избегая его при появлении, но сейчас ощущение уюта покинуло его. Медленно встав на ноги, он затушил костер, накрыв его специальной пленкой. Обувью он не тушил, чтоб не оставлять дымный след отпечатком ботинка. Еще через несколько секунд он определился с направлением и пошел на юго-запад искать новое место ночевки, так ему подсказывало чутье, а верность или неверность своей интуиции он не привык ставить под сомнение.

Спустя два часа, когда сумерки окутали Мертвый Лес, деля пространство с мутировавшими деревьями и жгучим пухом, на место его уже остывшей стоянки спустилось откуда-то сверху некое студенистое образование. Беззвучно обследовав остатки костра и место, где сидел человек, оно, жалобно всхлипнув, медленно потянулось обратно в высоту черных крон теряющих листву тополей.

***

Тишину ночи разрубал звучный шум шагов. Ударный отряд из двенадцати монолитовцев, в экзоскелетах, при полном тяжелом вооружении, среди которых был Дым, сопровождаемые четырьмя самцами-химерами и контролером, двигались в сторону среза. На этот раз дело было экстренное и сложное. Химеры напоролись на что-то серьезное с той стороны, и одна из них погибла, заключив сознание одного из Хозяев в своей оболочке. На выбравшуюся-таки своим ходом вторую химеру было страшно смотреть. Даже по меркам невероятной живучести, скорости регенерации химер она вернулась скорее трупом, нежели способным к жизни существом. Вернувшуюся химеру немедленно транспортировали в лабораторию, где ею занялись Хозяева.

Теперь же тяжело шагающий отряд представлял небывалую мощь в рамках Зоны, но вряд ли являлся действительно таким для альтернативных миров. Самцы – химеры, стремительные, мощные, неудержимые боевые машины из плоти и крови, весом в шесть центнеров, не встречались в открытой Зоне. Это было равносильно разъезжанию на танке по детской песочнице. Искусственно выведенные мутанты специально создавались для ведения операций по ту сторону пространственного среза, когда не требуется ни особой ловкости, ни скрытности. Сами тела хранились в специальных помещениях в спящем режиме. Тонус мышц поддерживался непрекращающимися электрическими импульсами, перед боевым выходом химер накачивали химическими питательными веществами пролонгированного действия, по сравнению с которыми самые атомные дозы стероидов казались легкими витаминами. Да и управляли такими телами не Хозяева, а особые бойцы из группировки, чья реакция и скорость мышления позволяли использовать хотя бы половину возможностей этих существ. Они были элитой, особым отделом, козырем в рукаве у Хозяев на все случаи жизни. Не восприимчивые к боли, температурным перепадам, электрическим и психогенным аномалиям, имеющие достаточный энергетический и конструктивный запас прочности, чтобы продолжительно противостоять гравитационным перегрузкам и химическому поражению, вооруженные сверхпрочными когтями и клыками, стремительные самцы-химеры являлись молниеносной смертью либо невозможными для поражения мишенями для большинства существ с той и этой стороны.

Контролер, или доктор Зло, как беззлобно называли его промеж себя монолитовцы. Один бдящий контролер всегда выходил вместе с ударным отрядом, оставаясь в его тени и не выходя на прямой контакт с противником. Он играл роль и доктора, и координатора для людей, подчиняясь телепатическим приказам одной из химер. В случае смерти монолитовца он брал управление телом на себя, используя зомби для сохранения жизни еще живых бойцов. Собственно, количество монолитовцев и определялось пси-способностью контролера. На пределе он мог одновременно вести и управлять двенадцатью зомбированными, поднимая их вновь и вновь, превращая скованных экзоскелетом бойцов в практически неуничтожимые мишени для противника. Да и сами монолитовцы, увешанные защитными артефактами, защищаемые контролером от страха, ощущения усталости и боли, не являлись мальчиками для битья, скорее наоборот, плюшки, выдаваемые их тяжелым оружием, вызывали несварение у врага с желанием скорее покинуть место сражения, а дополнительное давление контролера на неприятеля усиливало эффект. Но если что-то смогло отследить, поймать и уничтожить химеру, оно на раз разделается с любым в одиночку столкнувшимся с ним монолитовцем, поэтому, идя за телом павшей химеры, никто из бойцов не рассчитывал на легкую прогулку.

Вот он, срез. Вот пять бойцов, охраняющих выход на эту сторону, с ними, как обычно, Силыч, огромным силуэтом своего экзоскелета выделяющийся на фоне остальных. На ходу поздоровались, пожелали друг другу удачи. Некоторые из охраняющей вход пятерки слегка завидуют идущим на ту сторону. Но нечему особо завидовать, там нужны только расторопные ребята, чьи навыки ведения боя и способность к адаптации лучше. В этой группе Дым был десятым номером, а это значит, что на выручку химере идут одни из лучших бойцов группировки. Это его первый выход за грань. Ну все, черта. Дым поежился, странное ощущение. Когда охраняешь эту шнягу, чувствуешь себя защищенным, всегда знаешь, что у тебя за спиной, куда и как перемещаться в случае необходимости, из каких мест лучше вести огонь и куда теснить неприятеля, а сейчас… Выход в неизвестность. Практически не бывает выхода отряда без потерь, если уж самки химер не смогли ускользнуть незамеченными, это всегда означает, что противник будет серьезным и, возможно, за трупом мутанта придется переться в самое пекло, снимать носитель с рогов самого дьявола. Первый номер отряда – Соломон, подбодрил Дыма, пользуясь телепатической связью пси-шлема…

– Давай, Дымок, с почином. Там нет никого страшнее меня… – с этими словами Соломон обернулся и, придерживая одной рукой миниган, достал устрашающего вида мачете, два раза стукнул им по нагрудным бронепластинам. – За Монолит! – совсем другим тоном, уже голосом крикнул он на всю группу. В его голосе, попадая в резонанс со звоном клинка мачете, зазвенела несгибаемая воля, прошедшая мясорубки кровавых сражений с той стороны и, несмотря ни на что, раз за разом одерживающая победу. Если бы за плечами монолитовца установить флаг, то группу тяжеловооруженных людей, закованных в броню, можно было бы принять за завоевателей другого мира. Контролер, уловив настрой, зафиксировал фон, и бойцы, вняв посылу, превратились в один организм, готовый уничтожать и рушить, жечь огнем и кромсать до последнего вздоха, а чего уж греха таить, еще долго после того, как остановится сердце.

Соломон – командир, пока в дело не вступит контролер, а значит, самцы химер. Но надо отдать ему должное, он ходил уже несколько раз и всегда выбирался живым.

Матовое темное стекло среза призывно поблескивало внутренними преломлениями. Первыми вошли химеры – четыре грозные туши, опустив голову и прижав уши, ушли на ту сторону, у них есть информация о потенциальном противнике, его количестве и возможном местонахождении трупа самки-химеры. Через минуту отряд монолитовцев, построившись в колонну по два с дистанцией в два метра, шагнул в неизвестность, колонну замыкал контролер.

Легкое головокружение, Дым открыл, как оказалось, закрывшиеся глаза. Бледно-красное, покрытое сплошной облачной пеленой небо. Штиль. Странный, с кисловатым привкусом, но вкусный воздух, видимо, большое содержание кислорода. Прямо впереди холм метров двадцать высотой, намного правее – какой-то странный световой столб, больше похожий на выставленный в небо прожектор, но луч обрывается, не достигнув красноватых облаков. Слева – чистая до горизонта поверхность, без признаков зданий или строений. Другой мир, другая реальность… Дым, сощурив глаза, опустил взгляд вниз, изучая поверхность планеты. Ни травинки, ни камушка… Какая-то мелкая, глубокая и тяжелая пыль. Трудно представить себе, что будет тут, если поднимется ветер. Сзади с тихим, ни на что не похожим звуком выдохнуло пространство. Появился контролер. Удивительно, но срез с этой стороны больше похож на мираж, этакая струя преломляющегося воздуха, оно и к лучшему: не так заметно. Первыми идут химеры. Первая пара химер, грозно рыкнув, устремилась к холму, вторая пара выдержав, дистанцию в двести метров, устремилась за ними, оставляя в плотной пыли четко видимые широкие когтистые следы в две человеческие ладони.

– Двигаем. Цель – холм. Дистанция пятьсот. Ждем возврата химер, прикрываем отход, – скомандовал по пси-связи Соломон.

Монолитовцы, растянувшись полукольцом, двинулись в сторону холма, держа оружие наизготовку.

– Это не простая куча земли, ребятки, – продолжил связь Соломон, указывая на высившийся впереди холм, – это организм-колония. Тело внутри. Смотреть под ноги, входим в зону контроля организма.

Через некоторое время на земле в пыли стали проявляться четкие круги полуметром в диаметре, словно кто-то положил обруч в эту пыль, а затем снизу затащил его еще глубже, образовав канавки от провалившегося вниз предмета. Бойцы, привыкшие издалека замечать аномалии, легко обнаруживали и обходили странные круги. Тем временем первая пара химер уже неслась к вершине холма, вторая остановилась у подножия, бесшумными, стремительными, не находящими себе место тенями контролируя подходы.

– Если первая пара без боя не сможет вытащить тело, рвем на хрен всю медузу, – решительно скомандовал Соломон, одновременно сделав знак остановиться.

Вот первые химеры, видимо, отыскав вход, исчезли с поверхности холма, провалившись внутрь. Секунды тянулись в безмолвии, ни ветра, ни звука в этом странном месте. Дым поймал себя на мысли, что чувствует удивительное спокойствие напополам с ожиданием действия и решимость одновременно. «Тут никак без контролера не обошлось, доктор Зло, видимо, уже начал свою работу. Ладно, давай, шаман, давай, стучи, стучи в бубен смерти». Контролер воспринял шутку как надо и поделился своим смешком с Дымом. Чувство времени исчезло, неизвестно сколько стоял отряд без движения на открытой местности, десять минут или больше, пока не пришел сигнал к действию в виде легкого содрогания земли, заставившего шевельнуться и тут же вновь осесть пыль, и низкого, глубокого звука, чувствовавшегося самой кожей. Видимо, этот организм, который снаружи определялся как холм, поднял тревогу.

– Все. Химеры нашли тело, тащат наружу, но большой босс против. Сейчас будет жарко, – сообщил Соломон, одновременно включая аккумуляторы минигана и начиная раскручивать стволы.

Одновременно две дежурившие внизу химеры исчезли из виду, бросившись внутрь холма. Земля под ногами заходила ходуном, в воздух выплеснулись огромные, длиною в десятки метров, хоть и тонковатые для такого организма щупальца, начавшие обыскивать поверхность холма. Бойцы, стоявшие на дистанции, были в безопасности от них, но когда химеры будут выбираться наружу, щупальца организма доставят массу хлопот. А вот местные существа, живущие в этом то ли муравейнике, то ли огромном животном, бросившиеся из вдруг открывшихся проходов, предназначались уже бойцам Монолита.

Высокие, тощие, светло-серые, движущиеся на двух тонких ногах, больше похожие на кузнечиков существа стремительно приближались к малочисленному, но неустрашимому отряду. Самих существ, чей рост теперь определялся более чем в два метра, а узкие высокие головы – с многочелюстным жевательным аппаратом и парой смоляных матовых глаз, становилось все больше и больше. Сначала десятки, потом уже сотни особей неслись на ощетинившихся оружием монолитовцев. Первыми ударили миниганы и пулеметы. Существа оказались совершенно незащищенными от подобного воздействия, и каждое попадание сотрясало особь, заставляя ее спотыкаться либо обездвиживая ее. Только после первых попаданий казавшиеся бездушными тенями кузнечики заклекотали, ускорившись еще больше, и на дистанции в пятьдесят метров до людей, вдруг сильно оттолкнувшись от земли и помогая себе, как оказалось, имеющимися за спиной крыльями, до сих пор плотно прижатыми к телу, поднялись в воздух. Поднятая взмахом действительно полупрозрачных, как у насекомых, крыльев пыль закрыла вид на холм, а между тем оттуда, сквозь грохот огнестрельного оружия монолитовцев, был слышен яростный рев химер, глухие, тяжелые удары и пронзительные крики еще каких-то созданий. Но бойцам уже было не до зловещего, сотрясающего почву холма на фоне красного неба. Кузнечики, набрав незначительную высоту, начали пикировать прямо на головы людей. Краем глаза Дым заметил, как в небо ударило несколько струй огнеметов, выхватывая из роя нападавших одну-две фигуры, с характерным звуком сработал стартер пси-плети, заставляя сразу нескольких существ упасть замертво. А приземляющихся между бойцами врагов становилось угрожающе много. Последнее, что помнил Дым, это Соломона, бросившего разрядившийся и ставший ненужным миниган и со зловещим блеском в глазах, с разворота, практически надвое разрубавшего своим мачете кинувшегося на него кузнечика. Существо брызнуло бледно-красным соком, который даже кровью назвать было нельзя. «Ну хотя бы рубятся они легко…» – успела промелькнуть у него мысль, после этого что-то тяжелое ударило его по голове, и он потерял сознание.

***

Дым пришел в себя шагающим, уже на территории Зоны, это он понял именно по характерным только для глубокой Зоны сумеркам. Тело, не чувствуя боли, продолжало шагать в ногу с остальными бойцами. Впереди маячили фигуры четырех боевых химер. Мощные машины, видимо ранее изодранные в клочья, теперь практически отрегенирировали, хотя выступившие из-под толстой шкуры ребра и тазовые кости указывали на значительную степень истощения. Сделав усилие, Дым покрутил головой, все двенадцать бойцов были уже по эту сторону среза. Впереди шел, видимо, своим ходом Соломон. Почувствовав присутствие Дыма, он обернулся.

– Очнулся, боец? Сильно не дергайся, тебя наш доктор ведет, сам не сможешь, – мысленно сказал ему Соломон. – У тебя ноги продырявлены, – Соломон сделал паузу, словно собираясь с мыслями. – Потери – шесть человек: двадцать пятый, двадцать восьмой, тридцать второй, тридцать четвертый, тридцать восьмой, сороковой, – перечисляя бойцов по порядковым номерам в общей системе, информировал командир.

В это время перед внутренним взором Дыма мелькали их лица. Кого-то он знал хорошо, кого-то не очень. Светлая им память.

– Как все прошло? – с трудом стряхивая с себя пелену последних событий, заставляя себя соображать и собирая в памяти все в единую цепь, спросил Дым.

– Нормально. Химеру вытащили, атаку отбили, муравейник вдребезги, – ровно, без эмоций, ответил Соломон. – Да… теперь твой номер тридцать третий.

– И долго я в отключке был? – спросил Дым, именно сейчас у него жутко разболелась голова.

– Да с полчаса ты в бессознанке ножом-то махал. Навыки у тебя хорошие, контролеру особо тебя таскать не пришлось. Потом в себя пришел, но начал тормозить, пришлось опять за тебя контролеру отдуваться.

– Вот грусть-беда, – произнес Дым, чувствуя усталость, тяжесть и боль во всем теле, по мере того как контролер постепенно отпускал его. Скривившись при вдруг стрельнувшей адской болью ноге, он решил не геройствовать. – Давай уже, веди до лазарета, – обратился он к контролеру, чувствуя, как вспыхнувшая было боль потухла, а в груди поселился холодок успокоения и отчуждения.

Глава 5. День 13. Гость

Дыма заштопали и восстановили за пару часов, еще сутки он пробыл на карантине, такое было положение. Хозяева следили, чтобы никакая болезнь или посторонние организмы не проникли в наш мир. Даже трупы, после того как дойдут до места назначения, раздеваются и исследуются. Нередко в них находят не присущие Зоне споры и токсины или внедренных паразитов. В целом поход на ту сторону среза – дело столько же опасное как до возвращения в нашу реальность, так и после. Карантин проходили все, в первую очередь химеры, затем, в своем комфортном помещении, бойцы. В помещениях было все – и кухня, и сауна, и спортзал. Даже контролер заключался в карцер с голыми стенами, где и просиживал отведенное ему время, там ему было уютнее, чем в обычных комнатах с мягкой мебелью. После похода количество бойцов группировки сократилось до ста шестидесяти четырех, но это было ожидаемо. В среднем в течение года количество колебалось от двухсот до ста двадцати. Старожилы говорили, пока еще были в строю, что когда к Монолиту дорвался Меченый, количество бойцов сократилось до тридцати. Затем неизвестно что именно произошло, но группировка снова достаточно быстро набрала людей и силы, перевооружилась, начала производить совершенно новые, гораздо более серьезные эксперименты, а количество Хозяев увеличилось. С тех пор еще несколько сотен человек проходили к Исполнителю в качестве Просителей, как тот старик, и не менее двух десятков прорывалось боями, обманом и хитростью, как Меченый. Каждый раз, как сталкеры-ходоки прорывались к Исполнителю, группировка Монолит претерпевала значительные изменения в структуре, качестве и тактике действий, словно Исполнитель и Хозяева узнавали что-то новое и получали каплю молодой крови. Кто знает, может, так оно и есть. Возможно, Ходок, дорвавшийся до Исполнителя, самый ценный приз для самого Исполнителя.

И вот первый день после выхода Дыма из карантина. Дождя с утра не было, тонкие полупрозрачные тучи едва скрывали солнце, превращающее серые облака в красноватые локоны. Мутировавшая сирень своим буйным темно-зеленым цветом оттесняла скромные кусты смородины, жимолости и редкого, шипастого боярышника. Несмотря на то что большая часть территории группировки была покрыта асфальтом и бетоном, строительным мусором, либо была безвозвратно отравлена, зеленые пучки травы прозрачным ковром пробивались тонкими стрелками и сквозь асфальт и трещины в бетоне, и через битый кирпич и дырявое железо, пробивались вверх к серому небу и окружали дружной толпой отравленные химией места, год за годом сужая круг. Скрытая в растительности сила оказалась гораздо сильнее и мудрее человека, продолжив свое существование там, где нормальное существование самого человека стало невозможно.

Дым вместе с вверенным ему отрядом бойцов поднялся на поверхность. Позади в полутора километрах высилась серая громада ЧАЭС. Продолжительный карантин и реабилитация после воздействия контролера заняли несколько дней. Для каждого сталкера контролер – один из самых опасных мутантов Зоны. Бьющий без промаха, мутант дистанционного воздействия. В зависимости от человека и мутанта, воля сталкера ломалась за пару или за десяток секунд. Но контролер, служащий Монолиту, и дикий контролер – разные вещи (см. книгу 1 «Страж Монолита». – Прим. автора). Если дикий, не пробудившийся контролер, блуждающий в глубокой и средней Зоне, лишь инстинктивно ищет и берет под контроль людей, буквально взламывая и разрывая ментальные связи человека, превращая того в тряпичную куклу, а после прекращения воздействия оставляя сталкера идиотом или трупом, то пробудившиеся контролеры не затрагивают критических ментальных связей человека и не блокируют импульсы головного мозга. Если сравнить нервные системы с электрической сетью, то дикий контролер подсоединяется последовательно как амперметр, сначала разорвав собственное управление своим телом сталкера и включаясь туда, а после выхода оставляя не сращиваемые разрывы ментальных связей, то проснувшийся контролер подсоединяется параллельно, как вольтметр, не нарушая собственных энергетических и ментальных связей человека. Если сравнить головной мозг человека и мутанта с радиостанцией, а это можно сделать, поскольку электрические процессы, протекающие в мозге человека, вполне можно регистрировать дистанционно специальной аппаратурой, то человеческий радиоприемник и ретранслятор буквально глушится мощнейшим электромагнитным импульсом контролера, заставляя транслировать не собственную песню, а то, что напевает контролер. Ну да ладно… Это все и многое другое объясняется на начальном курсе бойцов, только вошедших в группировку, для того чтобы они не боялись работать вместе с контролером. Хотя вреда от этого не было, равно как от профессионального гипноза. Знать и согласиться, что тебя поведет жуткого вида человекообразный мутант, было большим шагом для всех монолитовцев.

Однако вернемся к нашей пятерке, которая уже стояла на посту возле только что открытого пространственного среза. Две химеры стремительными тенями скользнули сквозь темное стекло пространства, едва оно зафиксировалось в размерах. Среди молчащих внешне монолитовцев на самом деле происходила оживленная беседа. Командира отряда расспрашивали о том, что было на той стороне, и других мелочах, в свою очередь рассказав ему, что все тот же Ходок стрелял в монолитовцев из гаусса на посту «Пятак», никого не убил, но, видимо, изучал пост в действии. Погоню ему вслед отправили, но взять не взяли, как сквозь землю провалился. Дым принял информацию к сведению. Что-то недоброе было в этом Ходоке, уж слишком он разборчив и последователен в своем желании добраться до Исполнителя. «Опасный тип», – сделал пометку для себя Дым, настраиваясь не промахнуться по Ходоку при следующем его появлении. Тем временем в темном стекле среза всполохнуло. Телепатические разговоры оборвались, пятерка рассыпалась веером вокруг среза, направив оружие к месту появления гостей. А о том, что гостей было несколько, говорили учащенные всполохи, по мере того как нечто с той стороны проходило сквозь прореху в пространстве. Дым, глядя через прицел, повел гауссом из стороны в сторону, примериваясь к проему, чуть выше поднял печенег Силыч, чуть громче зашипело сопло огнемета в руках третьего номера. Частота всполохов и уже белых вспышек подходили к своему завершению. «При первом появлении валим всех сразу, залпом, без разговоров», – скомандовал Дым отряду. Еще мгновенье – и под пасмурное небо Зоны один за другим начали выходить… люди. Обычные гражданские, без оружия и обмундирования, в каких-то ярких, кричащих одеждах, некоторые в камуфляжных костюмах под милитари, но то, что это не военные и вообще не вояки, было видно сразу. Появившиеся люди, поблескивая фотоаппаратами на шеях, а некоторые – стеклами очков, выпучив глаза уставились на закованных в экзоскелеты монолитовцев, направивших на них свое устрашающего вида, уже частично приведенное в действие оружие. По истечении десятка секунд гражданских становилось все больше и больше. Свыше десятка идиотов выставилось на монолитовцев, большая часть, правда, глазела на огромного Силыча и пулемет в его руках, некоторые, охренев и сглотнув слюну, пока еще робко, но все более офигевая от эмоций, начинали щелкать фотоаппаратами. Появившиеся сзади выдавливали передних, негромко и удивленно восклицая от увиденного. В толпе была слышна речь. Русская речь. Монолитовцы, в принципе ожидавшие чего-то другого, свою очередь удивленно уставились на них, однако в любой момент были готовы уничтожить объекты по первому сигналу командира.

«Отставить», – мысленно скомандовал отряду Дым.

Отряд синхронно поднял оружие вверх, не ставя тем не менее его на предохранители. Дым сдвинув дыхательную маску на грудь и, закрепив ее там в специальном пазу, обнажил лицо, показывая гражданским, кто здесь главный.

– Это закрытая территория. Кто вы такие? – спросил он голосом у толпы.

Толпа, к этому времени составлявшая порядка тридцати человек, уже вовсю расщелкалась фотоаппаратами, и гомон разговоров достиг неслыханной для глубокой Зоны плотности.

– …елки-палки… солдаты… – слышалось из толпы.

– …а говорят, у нас такие костюмы не…

– …снимай, Саня, вот этого сни…

Понимая, что его никто не слышат, Дым дал сигнал Силычу, и громогласная, оглушающая очередь из печенега поверх голов гражданских моментально навела могильную тишину, на фоне которой жутким воем вдалеке проступил вой слепого пса и шорох сбитой пулями падающей листвы.

– Повторяю вопрос, кто такие?! – громко сказал Дым, сурово оглядывая пестрое сборище.

В толпе испуганно закрутили головами, приходя в чувство и отыскивая, видимо, парламентера. Откуда-то из глубины выскользнула худенькая женщина, брюнетка в джинсах и красной куртке.

– Мы… э-э-э… туристы, приехали посетить Припять и территорию, прилегающую к ЧАЭС, – произнесла она, расширяя глаза от ужаса, когда Силыч шевельнул пулеметом. – Мы… э-э-э… где мы? – спросила она у Дыма. – И кто вы? Тут никогда никого не было… Я гид этой экскурсии… тут всегда лес был…

– Тут и сейчас лес. Закрытая территория, посторонним вход воспрещен! – подбирая слова, чтобы не вызвериться на идиотов, ответил Дым. – Разворачивайтесь кругом и уходите.

Некоторые из толпы обернулись и, увидев темно поблескивающее матовое пространство среза, удивленно и боязливо зароптали, опасаясь незнакомого явления прямо у них за спиной.

– Но позвольте! – в худенькой брюнетке, видимо, проснулся борец за гласность и демократию. – Здесь давно уже нет закрытой территории и никаких солдат! Нас не предупреждали… И почему мы обязаны идти туда? – она указала пальцем на срез.

– Здесь опасность радиоактивного и химического поражения, – терпеливо пояснил Дым. – Вы пришли этим путем, он выведет вас обратно. Проверьте свои счетчики, если имеете.

Несколько человек уткнулись в счетчики радиации.

– Фон повышен, но нормальный, такое бывает, это же ЧАЭС, – возразила брюнетка. – Наш автобус… – с этими словами она осеклась, пытаясь разглядеть автобус за срезом.

Но, видимо, и до нее начало что-то доходить. То ли непривычные, искаженные аномальным фоном и затихшей сейчас радиацией деревья под мрачным, давящим небом, то ли далекий, леденящий душу вой слепого пса, не затихающий уже больше минуты, то ли более чем серьезного вида бойцы в полном вооружении, а может быть, она и стоящие позади нее люди вслушались в дыхание Зоны. В любом случае эйфория от неожиданной встречи с бойцами в экзоскелетах пропала, а на смену ей пришли тянущее душу беспокойство и тревожность.

– Повторяю еще раз, – чувствуя настроение туристов, сказал Дым, – вам нужно немедленно уходить, для вашей же безопасности. Мы не отвечаем за вашу безопасность здесь.

– А где это – здесь? – звонко спросил худощавый парень, на вид лет двадцати, в синем спортивном костюме, поверх которого была накинута куртка с камуфляжной разрисовкой.

Дым промолчал, изучая спросившего.

– Это что за оружие у тебя в руках? – не унимался выскочка. – Это ведь Гаусс, верно? – не скрывая нездорового огонька в глазах, спросил он. – А вон у тех, это что? – указывая пальцем на громоздкую пси-плеть и разрядник. – А? Я знаю, кто вы, я всегда думал, что вы есть… Но как вы сюда попали?

– Повторяю, граждане туристы, – перебивая выскочку, повысил голос Дым, – эта зона опасна для гражданских. Немедленно покиньте территорию тем же путем, каким пришли.