– Как не можешь? Я уже договорилась, Виталий Степанович нас отвезёт, он уже машину подготовил, рыбалку свою отложил, кто мешки погрузит? У Виталия Степановича спина, а Толю неудобно просить и так почти за даром отдаёт. Что у тебя такого важного завтра?

Дело в том, что ещё неделю назад Лиля в разговоре с Сергеем сказала, что переезжает. Сергей предложил свою помощь, не сказав об этом матери ни слова. Любая физическая активность инициированная сыном была не в части у Светланы Агафьевны.

–Спину побереги,– или – грыжу себе заработаешь,– или вот порвёшь связки, будешь месяц в постели валяться.

С раннего детства Сергей не занимался ничем опаснее велосипеда, да и на нём он успел прокататься одно лето, когда ему было 10. В то лето по телевизору передавали новости о каком-то мальчике, угодившем под машину на велосипеде. Услышав это, Светлана Агафьевна строго настрого запретила сыну кататься, велосипед отдала малоимущей семье из соседнего подъезда, купила недорогой, но очень большой китайский конструктор, заменив тем самым опасную дурость полезным, развивающим занятием. Собирая этот конструктор, Сергей часто видел свою мериду под Димкой, который до темна катался взад-вперёд по двору. Светлана Агафьевна вообще часто раздавала свои вещи, но чаще из квартиры исчезали «вредные» предметы сына. Будь то кассеты с тяжёлым роком, подаренные одноклассником на день рождения, или пневматичекий пистолет, привезённый кем-то из родни- всё раздавалось, дарилось и никогда не продавалось. Сергей узнавал обо всём этом тогда, когда ничего исправить было нельзя.

Именно по причине излишней, по мнению мамы, физической нагрузки о предстоящем переезде сказано ничего не было. Сергей мямля, опустив глаза в тарелку произнёс:

– У нас с Лилей дела…

– Дела? Какие дела могут быть в воскресенье?

– Сергей завтра помогает мне с переездом,– спокойно и всё с той же холодной улыбкой ответила Лиля.

В комнате стало тихо. Лиля смотрела прямо в глаза Светлане Агафьевне, та в свою очередь не отводила своего холодного взгляда с нежеланной гостьи.

– Какой ещё переезд?! Сергей? Может ты выздоровел и мне забыл сказать? Может ты ещё спортом хочешь заняться? А спина? Колени? Давление?– полушёпотом, полушипя произнесла Светлана Агафьевна.

– Тебе жить надоело?! – Светлана Агафьевна повысила голос- Ладно о себе, ты о матери хоть иногда думаешь? Это вы его надоумили? Нет, сам он такого не мог придумать. Это всё вы! Что у нас, грузчиков нет? Задурили мальчику голову и пользуетесь в своё удовольствие! Сергей, ты для этого учился в университете, чтобы шкафы с ванными всяким тоскать?

– Мама!– еле слышно сказал Сергей.

– Что мама? Я права, да?! Конечно, сама ничего из себя не представляет, стоит весь день с цветочками, улыбается, кто розочку купит, а кто и её…

– Мама, ты не…– чуть громче произнёс Сергей, но Светлана Афанасьевна не дала договорить.

– Я «не» что?! Ночей НЕ спала, путёвки в лагеря оздоровительные НЕ выбивала? НЕ угробила свою жизнь лишь бы у тебя всё было Ради кого ты меня бросаешь? Конечно, вырос и туда же, как отец, ради первой попавшейся юбки готов всё святое забыть, растоптать и бросить, как вещь использованную.

На этих словах пожилая женщина заплакала. Какое-то время Сергей и Лиля сидели под вздрагивающие плечи Светланы Агафьевны, сопровождаемые всхлипами.

– Никто тебя не бросает…чего ты…– Сергей положил свою руку на руку матери, та, в свою очередь, накрыла руку сына своей.

– Серёжа, я пойду,– Спокойно, уже без улыбки сказала Лиля.

– Подожди, я провожу,– ответил Сергей, но рука осталась лежать между ладоней матери.

– Нет, не нужно.

Лиля не торопясь поднялась со стула, и вышла из комнаты. Сергей только слышал, как негромко щёлкнул замок входной двери.

Уже к вечеру всё наладилось. Мама вела себя как обычно: телевизор, ужин, часовой телефонный разговор с подругой на отвлечённые темы- никто бы не смог распознать в этой активной, бодрой и даже жизнерадостной женщине пару часов назад рыдающую почти старуху. Наоборот, Сергей отмечал, что мама даже как будто помолодела лет на 10, обычно хромающая левая нога не подавала никаких признаков нездоровья. Немного смущало то, что Лиля не отвечала на звонки, но она ещё до неудачной встречи предупредила, что может не ответить- у неё какое-то важное дело.

Но Лиля не перезвонила. Ни вечером, ни на следующий день. Сергей хотел приехать к Лиле на квартиру после картошки, но дядя Толя заговорился с матерью и домой вернулись уже затемно. Сергей звонил ещё, но безуспешно. Если бы не вечер- можно было бы доехать до старой пятиэтажки и поговорить с Лилей, но её скорее всего там уже не было. Оставалось только ждать понедельника, тогда можно будет объясниться в офисном центре. Весь день Сергей ходил из кухни в комнату, стоял на балконе.

– Надень шапку, рано ещё с непокрытой головой.

Но Сергей не слышал, он понимал, что происходит что-то плохое, словно время утекает и то, что он должен сделать, очень скоро сделать не получится, он решил не ходить завтра на работу, тем более голова действительно плохо соображала.

Набрав номер начальника, Сергей услышал в трубке бодрое:

– Ааа! Серго! Отлично, что позвонил, слушай, у меня тут на завтра дело срочное, не смогу к 9ти на работу, может к обеду успею, сможешь утренние отчёты с моей учётки отправить?

– Дмитрий Николаевич, я заболел, завтра никак быть не смогу.

– Дааа?– заулыбался в трубке голос- и как твою болезнь зовут? Шучу. Ладно, жалко, но ничего, Артёму сейчас позвоню, он как раз вернулся, наотдыхался в Питере, пора и поработать.

Сергей не прощаясь положил трубку.

Утро следующего дня было таким же ярким, как и предыдущее, только Сергей чувствовал себя совсем по-другому… За 7 лет работы он ни разу не брал больничный, сообщая всем, что отлично себя чувствует, а сопли и кашель- временное явление приобретённое из-за открытой форточки. На этот раз Сергей знал, что болен, признавал это, но не предавал болезни никакого значения, он был даже рад ей. Сергей шёл по улице без цели и в такт шагам, думал.

– Да, она та самая, я знаю, я сразу понял…Теперь главное не упустить, теперь всё будет по другому…Я ей нравлюсь, я ей интересен…Я так вообще влюбился как мальчик…сейчас приду и скажу ей…скажу…скажу что всё случившееся позавчера- глупость, мама просто не поняла нас, она обязательно поймёт, потом, со временем примет и даже полюбит тебя… давай…давай жить вместе… ну в смысле у меня…у нас с мамой…то есть у меня в комнате…Она согласится, она не может не согласиться, ведь так и должно быть, только так и правильно.

За своими мыслями Сергей не заметил, как подошёл к зданию офиса.

– Не хорошо…,– подумал Сергей, – Я же «болею»…вдруг кто увидит….а, плевать, не важно…

Осталось только перейти дорогу, чтобы оказаться возле офисных дверей. Сергей остановился поправить ленту, перевязывавшую купленный для Лилечки букетик, боковым зрением он увидел подъезжающую к офисному центру машину и разъезжающуюся в стороны дверь офисного здания. Сергей тут же узнал уже родную улыбку! Лиля, она почувствовала, она пришла. Лиля, выйдя из дверей и заметив Сергея, совсем не изменилась в лице, только бросила взгляд на букетик и быстро села в только что остановившуюся машину.

– Ты слышишь? Серго? Ты что это здесь? Ты же болеешь- Сергей не сразу узнал голос начальника,– А ну давай домой, перезаражаешь мне тут всех. Завтра чтоб к 9ти как штык был, мне отчёт нужно сдать,– Дмитрий покосился на машину, в которую секунду назад села Лиля- Хотя нет, давай в 10…

Масляно улыбнувшись Дмитрий хлопнул по плечу Сергея и нырнул в машину.

Дальше было не очень ясно. Казалось, что Лиля сейчас должна выйти из автомобиля, сказать, что всё это шутка, и они вместе с Сергеем уйдут, но никто не вышел. Автомобиль не должен был тронуться с места, ведь он же тогда увезёт её от него, так не бывает, но колёса с шорохом покатились по ровному асфальту, люди вокруг должны были замереть понимая и сочувствуя, но никто ничего не заметил, машины, прохожие- все куда-то спешили, голуби выискивали что-то на тротуаре, воюя с галками. Ничего не изменилось. Сергей смотрел на угол дома, за которым скрылась машина, как будто не веря в то, что этот угол реален, потом развернулся и пошёл в другую сторону.

В этот вечер он ходил по улицам и дворам до ночи, не замечая ничего. Поэтому Сергей немного удивился, оказавшись перед своим домом. Чувства включались постепенно, сначала зрение, было темно, подъездная лампочка почти не давала света, потом Сергей ощутил холод, оказалось- он дрожит, и, в заключение, что-то барахталось в кармане. Сергей отупело смотрел на свои джинсы, включился слух и стало ясно, что барахтается мобильный.

На экране вынутого из кармана смартфона было 15 пропущенных, и все от мамы.

– Серёжа, ну где ты пропадаешь? Ты видел сколько сейчас времени?

– Нет…я тут…занят был…

– Занят…ааа…мог бы хоть матери позвонить, я тут переживаю, между прочим, спать не ложусь…Ну надеюсь ты закончил все свои… занятия?

– Закончил.

– Сообщение прочитал?

– Какое сообщение?

– Я тебе целый список накатала, а ты даже не удосужился посмотреть. Дома всё закончилось, ладно, завтра уже сходишь.

– Нет, я сейчас.

– Как хочешь. Да, тогда кефир купи, я завтра оладьи испеку.

– Хорошо.

Сергей постоял ещё немного и побрёл вдоль дома, совсем рядом работал круглосуточный магазин, очень удобно, далеко ходить не нужно.

Из дома

Из дома Степан уехал год назад. Не то чтобы он скучал, скорее так…вспоминал. После смерти Светы, Степан продал квартиру, перевёл почти все деньги уже давно взрослым детям и пропал на какое-то время. Близкие сначала переполошились, но после всегда внезапных звонков из разных городов и тщетных убеждений вернуться не то чтобы успокоились, скорее отпустили ситуацию, хотя поведение старика было странным. Не похоже это было на Степана. Покойная Света могла сорваться в Тулу, Воронеж, Ростов, Питер без видимой причины, это её мечта была путешествовать по дальним странам, мечта, кстати говоря, так и не сбывшаяся. Степан, хотя и всегда следовал за женой, однако ценил покой и уединение. Дача, огород, чайник на столе, потрескивание дров в очаге, интересные книги- вот к чему стремился сам Степан. Многие искренне удивлялись такому странному союзу, но те, кто знал эту пару ближе, понимали, что здесь та самая любовь, связывающая и уподобляющая.

После внезапного исчезновения Степан за короткое время объездил с десятка три городов, ночуя то в хостеле, то в какой-нибудь церкви, то на вокзале. Маршрут всегда выбирался сам собой, будь то первый попавшийся рейс, или дорогу указывал какой-то «знак» (упоминание в рекламе, постороннем разговоре, новостях)– не важно. Степану сначала было не по себе, за месяц он исколесил столько, сколько за всю жизнь не ездил, но потом ничего, привык и даже вошёл во вкус. Так дорога и тянулась бы до конца, но подвело здоровье.

На очередной ночлежке в каком-то районном городке Степан долго не мог заснуть, какая-то тревога никак не покидала, да и вокзальные кресла не отличались мягкостью, даже спина заболела, где-то под лопаткой. Проходящий мимо патруль хотел было проверить документы, но старик, потянувшись за паспортом, вместо того чтобы достать бумажную книжечку, схватился за сердце. Так и вышло, что вместо Тамбова Степан отправился в местную поликлинику, а потом в областную больницу. Быстро приехавшие дети наотрез отказались отпустить Степана в новое «плавание» настаивая на переезде к ним. Степан же об этом даже слышать не хотел. Ещё на зоре отношений, совсем молодыми, Степан и Света говорили о старости, о том, что как бы она , старость, не сложилась, к детям они не поедут, нечего своими последними днями обременять жизнь молодых, да и оба надеялись на самостоятельную старость, без уток и катетеров. В такой ситуации оставался только пансион. Дети долго уговаривали и даже обижались на отца, но, в конце концов, пришлось сдаться, пансион лучше, чем вокзальный простор, по крайней мере отца можно было навещать. Заведение выбрали новое, перечитали все отзывы, просмотрели всю историю, изучили весь персонал. Сам Степан в смотринах не участвовал, где доживать ему было не особо важно. Поэтому очень скоро ещё очень бодрый старик стоял перед воротами нового, скорее всего последнего в своей жизни дома.