В поселок вернулись без происшествий, слегка захмелевшие, но веселые и счастливые. Да, забыла сказать, на следующий год туристов сквозь Золотые ворота уже не возили, запретили почему-то. Может, денег мало бросали?

Солнце, море и вино!

Крым – это солнце, море и… вино! Никакого пива, тем более водки – только вино! В Коктебеле можно еще допустить коньяк, но мы же девочки, а девочкам пристало пить вино. Да и не будешь же пить коньяк с утра до вечера. А вино – будешь! Из всех вин в Коктебеле больше всего нам приглянулась мадера. Сухие вина были слишком кислыми и недостаточно крепкими, портвейны – излишне сладкими, а коньяк убивал сразу и наповал, конечно, если его употреблять в лошадиных дозах. И только мадера, умеренно сладкая и достаточно крепкая, пилась легко и беспрерывно.

Вернувшись с морской прогулки, решили узнать, как там идет подготовка к фестивалю Jazz Koktebel. Прихватили с собой очередную баклажку мадеры и двинулись к холму Юнге, за которым была выстроена главная сцена фестиваля. Перед сценой на пляже пили, курили и загорали, казалось, все фрики Коктебеля вперемешку. Среди них выделялись нудисты, без стеснения вывалившие свои причиндалы на всеобщее обозрение. Остальной, не менее живописный народ при виде нудистов слегка терялся – так надо снимать трусы или не надо? – и чаще всего склонялся к компромиссному варианту, расставаясь только с верхней частью купального костюма. Мы с Инкой, девочки взрослые и благовоспитанные, решили, что трусов снимать не будем. Впрочем, и лифчиков тоже. Еще и Рудольфу запретили нудить, хоть он не очень-то и рвался.

На сцене по очереди настраивались группы, которым предстояло выступать сегодня вечером. Ставили звук режиссеры, разминали пальцы музыканты, разогревали голосовые связки певцы песен ртом. Дневной саундчек, пожалуй, единственная возможность разглядеть любимых исполнителей вблизи. Вечером во время концерта, как мы вскоре сами убедились, сделать это практически невозможно.

До вечера было еще далеко, а дно бутылки с мадерой приближалось неотвратимо. Когда оно приблизилось совсем, Рудольф опять таинственно исчез. Причем, в этот раз без денег, телефона и в одних семейных трусах, шелковых и ярких. Назад вернулся через час измученный, но довольный и с бутылкой вина в руках. Для нас так и осталось загадкой, где он ее взял? Может, заработал?

Позагорали и накупались вдоволь, послушали музыку, осушили очередную баклажку мадеры и с чувством выполненного долга отправились на базу. Наш мальчик от переизбытка свежего воздуха и ярких впечатлений, а может, просто перебрав вина, слегка устал и завалился в номере поспать. А мы с Иннуськой освежились в душе и решили прогуляться по набережной. Дамочки мы вполне самостоятельные, гулять можем и без присмотра. Не сидеть же в номере, когда вокруг такая красота!

На набережной жизнь била ключом. Туда-сюда сновали люди, со всех сторон звучала музыка, народ веселился, танцевал и пел. Туристы в дредах забивали трубку мира, уличная торговля шла полным ходом, татары готовили плов и жарили шашлык. Вокруг все пахло и цвело. Иногда, правда, пахло не совсем хорошо, если рядом оказывался спящий под кустом абориген. Ему давно наскучил весь этот джаз, он ничем не интересовался, никуда не ходил, а если и ходил, то только под себя.

Но не запахи и звуки привлекли наше с Инной внимание. Как зачарованные мы уставились на уличный тату-салон. Оказывается, в глубине души мы всегда мечтали украсить свое тело татуировками, но как-то руки всё не доходили. А тут, то ли музыка навеяла, то ли мадера расширила границы сознания, но мы поняли, что без этого нам теперь не жить! Тату решили делать хной, а то не жить нам и на самом деле, когда об этом узнают наши мужчины. Долго выбирали рисунок, долго собирались с мыслями и в результате решились на скромные татушки на крестце (кто не в курсе – это чуть выше попы). И вот на виду у всего честного народа – хиппи и панков, мальчиков с дредами, дядьки под кустиком и даже татар – мы смело спустили трусы до колена, бесстыдно нагнулись и… Что, правда, поверили? Шучу! Все было вполне целомудренно: трусики опустили в рамках приличия, держась за ограду, развернулись попами к набережной, и волшебная сила искусства мягко коснулась наших тел.

Стою я такая красивая, к лесу передом, к прохожим задом, и вдруг раздается телефонный звонок. Думаю, очнувшийся муж решил сообщить мне, как сильно за мной скучает. Но нет. Вместо того чтобы обрадоваться находке – боже, любимая, какое счастье, что ты нашлась! – он разразился таким отборным матом, что чуть не разорвало трубку. Я тут же отдернула ее от уха, невольно сделав наш милый семейный диалог достоянием широкой публики. Исповедующая мир и любовь публика, похоже, не вполне была готова к таким диким страстям: у хиппи лопнула струна, хозяин дредов поперхнулся дымом, а дядька, спавший под кустом, от неожиданности пукнул.

Ах, этот вечер…

Солнце медленно скатилось за горизонт, воздух посвежел и, кажется, расслабился после дневной жары. Легкий морской бриз принес с собой вечернюю прохладу. Коктебель постепенно погружался в сумерки.

Броуновское движение людей на набережной к вечеру только усилилось. И если одна половина двигалась в направлении фестивальной сцены, где вскоре должен был начаться концерт, то куда направлялась другая? Правда, через несколько минут я и сама стала частью этой другой половины. Так некстати прорезавшийся в трубке муж, придя в себя, решил нас вечером выгулять в боулинг. А находился он в противоположном от сцены конце набережной в отеле «Галеон».

Боулинг – это моя страсть! Первый раз я попала в боулинг на свой день рождения и влюбилась! Это, пожалуй, единственный вид спорта, который мне нравится и которым можно заниматься подшофе. Придя в клуб, я с удивлением отметила, что всё здесь мне знакомо: и обувь, и дорожки, и даже шары – любимого цвета и как раз под мои пальцы.

Игра, что называется, шла. Не то что шла – летела! Я выбивала один страйк за другим, не чуя под собой дорожки. За три страйка подряд мне и Инночке торжественно вручили билеты в дельфинарий, но игра на этом не закончилась. Воодушевленная успехом и разогретая вином, которое мы по инерции продолжали пить и в боулинге, я поднимаю шар, беру разгон и… заступаю за линию, попадая ногой на дорожку, смазанную маслом. Поскользнувшись, теряю равновесие, какое-то время продолжаю лететь вслед за шаром, а затем как подстреленная птица падаю и бьюсь о барьер между дорожками. Треск стоял такой, что казалось, будто Титаник еще раз налетел на айсберг. На бис. Хотя, возможно, что трещало только в моей голове, которой я врезалась в дорожку.

Лежу, скучаю… думаю, будут меня поднимать, или и так сойдет? Рудольф и Инка в три погибели согнулись и смеются. Нет, просто ржут! А муж еще и мечется, не зная, то ли бежать ко мне, то ли к фотоаппарату, чтоб снять весь этот ужас. В итоге встала и ушла, обиделась потому что.

Вышла на набережную и тут же наткнулась на компанию прилично одетых мужчин, что для Коктебеля уже редкость. Уловив мое легкое дыхание с букетом винного амбре, мужчины укоризненно покачали головами: «О-о-о, девушка!». Нет, чтобы сделать даме комплимент, так стали воротить носы!

На комплимент я все-таки нарвалась, но чуть позже, когда ко мне сзади пристроилась компания молодых ребят. Оценив мою фигуру и раскованность движений, стали заигрывать:

– Девушка, давайте знакомиться! Девушка, а может, сфотографируемся?

Но как только они поравнялись со мной и заглянули в лицо со следами недавней встречи с дорожкой, восторг их резко поубавился.

– Не девушка…– только и смогли выдавить из себя перед тем, как растворились в темноте.

И вот я – пьяная, ударенная головой и, как оказалось, «не девушка» – пытаюсь добраться домой и вдруг вспоминаю, что не ела уже тысячу лет! На счастье, есть еще место в этом мире, где мне будут рады всегда – любимая столовка «Ложка», что находилась рядом с нашей базой и работала с утра до поздней ночи. Дойдя до «Ложки», заказала сразу всё: и супчик, и второе, и компот! Отлучилась ненадолго за салатом, а когда вернулась, обнаружила за столом мужа, нагло жрущего мой суп! Жрущего и приговаривающего, что ничего лучше в жизни он не ел. Это было уже выше моих сил!

Тем вечером я все-таки попала домой, но заснуть не смогла. Чтоб как-то побороть бессонницу, вышла на французский балкончик покурить. Боже, какое глубокое небо! Чистое, по-осеннему прозрачное, с миллионом звезд. Время от времени одна из них срывалась и падала в море. «Можно загадывать желание», – подумала я, вспомнив утренний визит к Золотым воротам. Но с загадыванием как-то не клеилось. Голова гудела, мысли путались между собой, и я никак не могла решить, чего же все-таки желаю. Где-то совсем рядом шумел прибой, но совсем не он исполнял главную партию в ночной коктебельской сюите: за холмом на краю поселка киловаттами звука насиловал тишину джаз-фестиваль, с набережной ему вторили уличные кафе и дискотеки – музыка в Коктебеле не смолкала до самого утра.

Сигарета давно погасла, а сон все не шел. Болело ухо и весь ушибленный в боулинге правый бок. Ухо тоже правое. Потом вскочил синяк, и кто-то даже спрашивал: «Вас что, муж бьет?». Уж лучше б бил… Девочки! Если хотите иметь с утра до вечера свежее дыхание и не иметь на свою попу приключений – пейте на полведра меньше!