Байки у железной бочки

Свежие взгляды на старые дела

– Карыч, а ты вот в «Свободу» как попал? – спросил Хомяк.

Они сидели у костра, разведённого на втором этаже мехдвора. Классическое место привала по пути на Янов. Дошли туда быстро, солнце было ещё высоко, но дальше дорога считалась трудной. Сява объявил привал, и Хомяк с облегчением вытащил из рюкзака палатку. Её поставили в соседней комнате, чтобы ночью не кормить болотное комарьё.

– Попадают пальцем в небо. А я в «Свободу» пришёл, – ответил тот.

Трое остальных свободовцев с интересом прислушивались. Карыч слыл хорошим рассказчиком, а Хомяк постоянно раскручивал его на сказки.

– Ну, а всё же?

– Судьба такая, звёзды так сложились.

– То есть только звёзды виноваты?

– Подколол, – Карыч перевернул шомпол с насаженными на него кусками колбасы. – Одним днём тогда судьба решилась. Верно, Сява?

Тот молча кивнул.

– А раньше где был? В смысле, в какой группировке?

– Раньше… раньше мы с Сявой и другими пацанами Кордон держали. Но я же тебе про это уже рассказывал. Повторить, что ли?

– Это я помню.

– У братвы местной группировок нет. Банды – да, есть. А чтобы группировки, как в городах крупных – Сява, ты слышал про такое?

Сява покачал головой и сказал:

– Такого не бывало ни разу. Йога близко к этому подошёл, но не фартануло. Как раз «Свобода» с «Долгом» начали воевать, и много тогда пацанов хороших сгинуло.

– А как это случилось? – не унимался Хомяк.

– Как война началась? – Сява переглянулся с Карычем. – Мы что тебе, историки? Нам-то откуда знать, кто кого и когда первым спать отправил? Ботвы много на поле выросло – вот и пришлось разбираться, кто кому должен. Снаряга, считай, у них у всех была лучше нашей. С ружьями да обрезами против «калашей» и снайперок много не навоюешь. Депо на Свалке зачищали столько раз, что никто и не помнит, кто первым это сделал. Кто уцелел – ушли в Долину. Там «Свобода» себе базу начала оборудовать, и Свин подрядился её охранять до весны. Надеялся сныкаться.

– Получилось?

– Обломался. Туда вышла группа «Долга» и подмела всех, а потом ещё и вояки группу забросили. По весне свободовцы одни косточки собрали.

– А вы?

– Мы в это время как были на Кордоне, так там и оставались. К нам ещё несколько ребят пришло, держались вместе. Хабар через Сидора и через Бородатого на Затоне сливали. Вроде и утихло уже всё, бабло понемногу пошло, но…

– Что – «но»?

– Любопытный ты, Хомяк, аж сил моих нет, – сказал Сява после недолгого молчания.

– Да ладно тебе. Пусть интересуется, чего такого? – пожал плечами Карыч.

– Тогда сам и рассказывай.

– Так чего рассказывать-то? Я же говорю, один день судьбу и решил. Мы хабар отправили на Затон. Там своя крыша была – Чапай, Султан и их ребята. Им процент шёл. Только хабар в тот раз к ним не дошёл. Тот, кто его нёс, решил подняться по-быстрому, и у них хватило ума попробовать опрокинуть не кого-нибудь, а монолитовцев.

– Кончили плохо?

– Не то слово. У тех один раненый, а Воробья и его бригаду больше никто не видел. А раз уж Воробей шёл от нас, то и нам зашло рикошетом. Уцелели только я с Сявой. Чапая они тоже не забыли и достали не так давно.

– Понятно, почему рассказывать про это не хотите.

– А тебе бы хотелось? Студента помнишь, их старшего? Ты говорил, что видел его в Долине.

– Ага.

– В тот день я впервые его и увидел. Вот после этого мы в «Свободу» и подались.

– Это вообще по понятиям – бандиту в группировку?

– В чём проблема? – Карыч недоумённо уставился на Хомяка.

– Ну, как. Это же группировка, не банда.

Карыч снисходительно усмехнулся. Губы Сявы тоже тронула улыбка.

– Не банда, верно. В больших городах в каждом районе свои группировки. Там в них, конечно, больше молодёжь, но принадлежать одной из них – это за правило. За молодыми присматривают, учат. Вот как я вас сейчас учу.

– Макаренко, – тихо пробормотал Сява.

– Вот он острит, а кто молодым понятия объяснит? Если есть хабар, то вариантов его делить только два: по беспределу и по понятиям. Скажешь, не так?

– Так, всё так, – ответил Сява. – Давай, учи молодых жизни.

– Вот то-то. Беспредельщики в Зоне долго не живут. Вот и выходит, что здесь все группировки тоже понятия уважают.

– И «Долг»? – спросил Хомяк.

– Ты у любого из этих парней спроси: читали ли они свой устав. Девять из десяти ответят, что даже его не видали. Запомни, Хомяк: по букварю живут только менты. Для нас менты – это кто? Военные за периметром. Группировки изначально затем и собирались, чтобы от их беспредела избавиться, так что тут всё в тему. Ну а то, что в них много бывших военных – так там и отсидевших полно, и никто их этим не попрекает. Здесь, если хочешь знать, люди честнее, чем за периметром.

– А «Монолит» тогда кто, если военные – это менты?

– Монолит? – Карыч пожал плечами. – Как тебе объяснить? Представь зону. Самую обычную, с бараками, ПКТ, запреткой… представил? И в этой зоне среди бараков есть один, в который даже менты заходить боятся, а когда заходят – огребают по полной. Будешь ты от этого барака требовать, чтобы он по твоим правилам жил?

– Если менты огребают, то мне там точно прописку устроят.

– Верно понимаешь. И либо ты после этой прописки для них своим становишься, либо… ну ты понял? То есть, и «Монолит» тоже по своей правде живёт, только не делится ею особо.

– Тут поделились недавно. Коменданту в Долине, говорят, Гаусс-пушку подогнали.

– Да ты чё!?

– Точняк! Они вертолёт из неё подшибли, а потом девайс отдали Комми. Студент сказал: «Забирайте, это вчерашний год для нас».

– Чех, наверное, прибежал сразу?

– Ага, с толпой народу. Даже стреляли из неё.

– Ну, «Долгу», значит, нос утёрли, – ухмыльнулся Карыч. – Крыло уж так об этой штуке мечтал! Любому, кто достанет её, обещал «Джип» за периметром и десять косых на дорогу в карман. Обломали беднягу!

Свободовцы довольно зашумели.

– Потом учёным отдали. Те, наверное, по винтикам разберут.

– Карыч, а ты откуда знаешь, что долговский генерал обещал за неё? – спросил Сява.

– Про это любой слышал, кто с «Долгом» дело имел.

– Надо полагать, что как раз у тебя дела с ними были? Это когда же?

– Дело старое. Помнишь Свина? Который держал бар в депо?

– Конечно.

– Это мимо тебя прошло, потому что там в живых только я и остался, вот я тебе об этом и не рассказывал ничего. Когда Йога убили, пацанам куда-то деваться надо было. Я ходил провожать их в Долину, к Свину. Помнишь?

– Помню.

* * *

– Чё там как? – спросил вернувшегося Свина Паша Гонец.

Свин положил автомат на подоконник и, опершись на доску руками, молча смотрел в окно. Потом он обернулся и сказал:

– Свободовцам они не нужны. Сказали: «Делай с ними что хочешь».

– И чё теперь?

– Без понятия, Гонец, без понятия. Отпустить – пацаны не поймут. Злы они на «Долг», их понять можно. Да и если отпустить по-тихому – тоже толку не будет. Что если не дойдут до «Ростока»? А пристрелить – душа не лежит. Ты узнал, за каким хреном их сюда занесло?

– Пообщался.

– Я так понял, без толку?

– Ну, разведка их. Пришли проверить завод и фабрику в Долине. Нас встретить не ожидали.

– Думаешь, что не врёт?

– Кто его знает. Но так-то им здесь искать больше нечего было. А свободовцы ушли уже?

– Да, сдёрнули. Курить есть?

– Свин, я вот что думаю… – Гонец протянул ему сигарету. – Со «Свободой» мы добазарились. Нас не трогают и даже разрешили нам эту фабрику занять.

– Им она сейчас не нужна. Склады бы удержать – уже счастье.

– Не суть. Короче. С ними ты договориться сумел. А с «Долгом» слабо?

– Как же я с Крылом договорюсь? Нам что, пойти и в «Долг» всем записаться? Поясни.

– Записываться, конечно, не надо. Но можно им что-нибудь пообещать. У нас, кстати, пока тебя не было, пополнение образовалось. С Кордона Карыч трёх пацанов привёл.

Свин хмыкнул.

– Вроде и хорошо, а кормить-то их чем? Общак дно кажет. Сидор на Кордоне цену ломит, последнее забрать готов. Йог, дурилка, Барахолку разгромил, зачем!? С кого теперь бабло стричь? А насчёт Карыча ты ведь не зря вспомнил. Предлагаешь через него мосты навести?

– Ага! – Гонец кивнул.

– Карыч – он умный, да. В авторитете у одиночек. Где они сейчас?

– На фабрике.

– Ладно, дойдём туда. А чем ты предложишь «Долг» заинтриговать?

– Вот этим. – Гонец поднял руку. На указательном пальце покачивалось что-то похожее на брелок.

– Что это за фигня?

Свин протянул руку и взял вещицу. Маленький вытянутый кусочек серого пластика на цепочке. На одном из концов было шесть медных контактов. Свин недоумевающе посмотрел на Гонца.

– Эта штука подходит к замку двери в подвале как родная. Когда вставили в гнездо – там щёлкнуло и загорелась зелёная лампочка.

– И что? Замков там два. Если это ключ, то где второй?

– Не знаю. Этот нашли в кабинетах, когда там шарились.

– Значит, вещица по сути бесполезная. Да и что мы найдём в том подвале, если там на двери табличка: «Лаборатория». Пробирки старые?

– Нам оно может и без надобности будет, а вот «Долгу»…

– Согласен. Могут заинтересоваться. – Свин положил ключ в карман куртки. – Тогда что? Ведём сюда наших долговцев, показываем дверь, светим ключ, говорим, что сами лезть не хотим и готовы за разумный нейтралитет впустить их в эту самую лабораторию. Разумно мыслишь, может и прокатить.

Гонец заулыбался и сказал:

– Тогда пошли на фабрику?

– Айда!

Когда Свин и Гонец вернулись на фабрику, Карыч спал. Его растолкали, он выслушал просьбу Свина, кивнул и собирался завалиться спать дальше. Боров снова растолкал его.

– Карыч!

– Тридцать три года Карыч. Дай поспать. Сутки шли, пять километров.

– Дело срочное.

– Ну, ты утомил… – Карыч с надрывом зевнул, прикрывая рот ладонью. – Тогда, если срочное – излагай.

Он выслушал Свина, покрутил в руках ключ и сказал:

– Я отсюда пойду на «Росток». Бармен тамошний – мой кореш. Вот через него и договоримся с долговцами.

– Ещё лучше. Припасов дать на дорогу?

– Какая дорога, Свин? Дай хоть утра дождаться.

Свин и Гонец переглянулись и рассмеялись.

– Уже утро, Карыч. Ты всю ночь дрых.

– Да? Ничего себе! Ну, а я что с этого иметь буду кроме хорошего отношения?

– Ты меня знаешь, за мной долгов отродясь не водилось.

Карыч задумчиво посмотрел на свою двустволку, стоявшую у стены, потом перевёл взгляд на Свина.

– Намёк понял! – сказал тот. – Гонец, метнись ко мне в берлогу, там в шкафу волына стоит. Неси её сюда.

Через десять минут Гонец вернулся. В руках у него был короткий дробовик без приклада, с пистолетной рукоятью. Карыч одобрительно хмыкнул, взяв оружие в руки.

– Интересненько. Это что за машинка?

– Ижевский «Ягуар» – ответил Свин. – От сердца отрываю.

– А палит чем?

– Чем хочешь. Патрон обычный, двенадцать на семьдесят. Специальными тоже может. Хочешь – пулей, хочешь – дробью.

– Умеешь уговаривать…

Карыч проверил, заряжено ли ружьё. Спросил:

– Значит, я озадачиваю бармена в «Ста рентгенах», договариваемся, и если всё ровно, то с долговцами возвращаюсь сюда. Отпускаете пленных, отдаёте ключ, за это вас не трогают.

– Всё так. А мы долговцев на завод сводим по одному. Пусть на дверь поглядят да дорогу запомнят.

* * *

– Вот так оно и вышло, что я на «Росток» сбегал, бармену инфу слил, и он обещал с Шульгой договориться. – Карыч закончил жевать последний кусок поджарившейся колбасы, оторвал от рулона туалетной бумаги и вытер жирные пальцы. – Однако Шульги в тот момент на месте не было. Решил подождать. Пока ждал, пришла весточка, что Свина подстрелили, ключ забрали, а кто – я так и не узнал. Говорили, что там долговцев видели рядом с фабрикой, но толком никто ничего про это до сих пор не знает.

– А что касается твоего, Сявыч, вопроса, то вот тогда в баре я про Гаусс-пушку в первый раз и услышал…