Чужие слезы на родном письме. Том 1

Молчал. Не говорил.

Она села на стульчик. Мадам в изумлении:

– Знаете, это недоразумение.

Вы же знаете мужа моего, да?-

Истов просто не мог подобрать слова

Желанием вручить это дело другому.

Свежей раной прикасаясь к дню злому.

Сыграла судьба злую шутку,

Приготовив сюрприз – прибаутку.

Деваться некуда, допрос вел.

Ушаков за слово, в основном, шел.

Раскололась Строганова. Ревела.

О деяниях своих, вроде как, жалела.

Истов с закрытыми глазами

Дело писал. Голова кругом, играл словами…

Как бы то ни было, любимую свою

Он и посадил в тюрьму.

Пытался держать себя в руках.

Тут тебе и мат. Тут тебе и шах.

Допрос есть допрос.

Как не зыбок порой «ментовской» вопрос.

Истов сходил с ума, шептал:

– Что я делаю? За что господь дал?

Это за мои грехи. Их много.

Стою теперь я у порога, -

Дадут ей срок. Такие дела.

Но подружку Лоли она не сдала.

***

12

Лишь только бы объятия подарили б те секунды…

И теперь Анна подошла к окну,

Отчаянно, видела Жанео, любила покуда

Как сердце стремилось к нему.

В побеге от УГРО ее увидел. Безумец, остановился!

Бегущий за ним удивился:

– Стоять! – мол, не шути.

– Любимый! Беги, беги! -

Кричала она. А он стоит.

Хлоп! Шагнула в окно, к милому летит.

Тот ловит внизу ее. Объятия крепки,

Но не легки шаги…

Ее отшвырнули «менты» как щенка. А то ж!

Тот кричал: – Руки прочь, не трожь!

Я вернусь, по-любому, родная!

Ты-то солнце, предвестник мая.

Я вернусь! – одно кричал.

А его уж наземь в форме бросал.

Била в грудь другому она,

Когда держал, сжимал бока.

И все это как страшный сон вспоминала она.

Стоит у окна, за окном луна.

Стук в дверь. Смотрит в глазок.

Мадам стоит какая-то, вот.

Открывая с опаской она дверь

Кочергу держит в этот раз теперь.

– Не бойтесь, девушка. Свои.

Да открывайте двери вы.

Меня Лолитой зовут.

Есть у меня к вам разговор тут.

Наслышана я, близко Жанео знали?

Наслышана я и о такой морали:

На меня бочку катит, я сдала?

Что, девочка скажешь, на эти слова.

– От.. от.. откуда мне знать? Это?

Что все ко мне пристали? Нет ответа.

Меня в девичьи слезы «мент» так нагнул.

Кричал. Щеки надул....

– Дорогая моя, вот «малява». Ты уж замолви.

А, впрочем, не надо. Наши с ним роли.

Но ты знай, мне с ним на одной веревочке.

Я никогда не предам, такова «тусовочка».

– О чем вы говорите – теряясь в словах.

– Ты, наверное, не в курсах.

О нашей жизни «бандитской»,

Цыганской песней от закатов мчится.

Я бы сама передала, да из города уезжаю.

Не плачь. Успокойся. Ты нас не знаешь.

Не плачь. Полюбишь вора,

Разлуке снова.

Полюбишь еще раз.

Жди «шухер», жди «атас».

Ты эту маляву вложи в конверт.

Передай ему «Привет!».

Захочешь прочитать? Читай.

Не предавала его. Знай!

Моя власть кончилась тут.

Сливаюсь. Не в этой жизни мне суд.

– Это ль не вы грабители?

Чужого имущества, взять – только увидели…

– Моя верная подружка,

Моя верная Ксюшка

Срок будет мотать за двоих,

Не найти теперь «грев» у них.

Раскусили меня, – потекла тушь, -

– Раскусил меня, мой муж.

Передай «маляву», только прошу.

Дружбой с Жанео я дорожу, -

Позже Жанео на нарах, записку прочтет.

Записка эта печально его «улыбнет».

Что в ней, так ясно, по-какому

Писала она, «по-блатному».

– «Эх ты, Лоли. Дружбой дорожишь.

Интересно, подружку вытащить ты спешишь!?»-

Улыбнется Жанео, «маляве» рад.

Но не взял бы слова свои назад.

Раз уж попалась под горячую руку,

Раз сама не села, а села подруга.

Или еще из каких других инициатив.

Не точит зуб, Лоли насупротив.

И вот Лоли, отдав «маляву», к выходу идет,

В руках жемчужное колье она мнет.

За дверью уж Ушаков ожидает:

– Сука, не могу на тебя смотреть, нет слов!– тона превышает,

И ударил ей по лицу со всей дури:

– Змея сидит в твоей шкуре!

Пошли! Чего стоишь? Смотришь на меня…

– Да, сука! Да, змея! Но лишь для тебя!-

Во время криков спускаются,

Затем к машине идут, ругаются.

– И давно ты с «бандюгами» связалась?

Люди скажут: «От рук отбилась, потерялась».

– Теперь-то какая разница, Стасик, -

Уж и кричит, а он за шкирку тащит,

Позволив себе такие виды,

– Да пошел ты! – и отшвырнет кусты!

В таком настроении и не заметил, в машину забурились.

– Так вот почему и преступления не раскрылись!?

Моя жена! Моя жена! Жена!

Ложится, получается, стелится под врага!

Воры в законе. «Общак» вот «шейпинг» твой.

«Цацки», «бирюльки», «шмотки». А я тут идиот такой -

Взрывной Ушаков с ума сошел:

– Мать скажет: «Ты кого в дом привел?»-

Лоли и охнет, и ахнет: – Ты гонишь!

– Я тебя убью! Пристрелю!

– Нет, муженек. Ты меня не тронешь.

– А что, «крышуют»? Позовут братву?

Не боюсь! – тормозит на мосту,

Набрав смелости высоту.

– Ты чего, Стас! Ты чего, идиот? -

Достает револьвер и на курок.

В тот момент, как дверь открывала воровка.

Убил ее. Не промахнулся. Ловко.

Подловил Ушаков и тот момент,

Что никого рядом нет.

За голову вмиг схватился,

Но не совесть: – На подстилке бандитской женился…-

Скинет «неверную» в реку, и с душою больной

Безнаказанно поедет домой.

Нет больше Лолочки, сам ведь убил.

Нет красавицы, красоту загубил.

Не скоро найдут покойницу,

Не скоро новое дело откроется…

Ушаков матери скажет, будет так робок:

– Убита, во время бандитских разборок.

***

13

Вбегает дружище у Истова Строганов.

Вбегает. Бежит к нему. И был таков.

– Не сади! Не сади ее! Прошу!-

Падает на колени, прижимаюсь к полу.

– Ты что, сдурел? Встань! Ты чего?

Достоинство твое! Где оно?

– Не сажай ее! Жена моя воровка, да это так!

– Да, стоить и заметить, что по расчету ваш брак.

– Да, не при чем сейчас расчет,

Это совсем не в счет!

– Она совершила грабеж.

Поймана с поличным. Как тут соврешь?

Поймана. Пойми. И сейчас сидит.

Передаю в рай суд дело. Пусть он бдит,-

Казалось бы, под порывом ревности, он мог

Подальше от друга ее отправить, да не тот толк.

Любил и продолжает любить.

Себе хуже, душу губить.

– Ты с погонами тут «расседаешь»,

И придумать ничего не можешь…

– Хорошо, товарищ, тут рассуждаешь.

Из тюрьмы украсть предложишь?

– Сделай все возможное,

В нашем мире можно это…-

Вот она история той любви…

Жанео отпустил: «Ступай же ты!»

А тут, ради которого укор,

Ставит предварительный приговор.

Тем ли слезы на письмо с осмыслением,

Чужими как родными, или же сомнения…

Родные как чужие, та ли мечта?

Где важнее чужая судьба.

***

14

Ушаков сидел в своем участке и услышал

Как пойманный мелкий воришка пел песню, да в душу

«Похожая ситуация» – думал тот.

Ушаков не кричал, чтобы закрыл он рот.

– Прибыла в Одессу, банда из Амура,

В банде были урки, шулера,

Банда занималась темными делами,

И за ней следила ГубЧека.

В банде была баба, звали ее Мурка,

Сильная и смелая была,

Даже злые урки, и те боялись Мурки,

Воровскую жизнь она вела…

Ушаков шепчет: – Вокруг пальца, сука обвела.

– Но пошли провалы, начались обвалы,

Много стало наших попадать.

Как узнать скорее, кто же стал «шалявой»,

Чтобы за измену покарать…

– За измену покарать…

– Кто чего услышит, кто чего узнает,

Нам тогда не следует зевать

Нож пускай поднимет, пистолет поставит,

Пусть лежат.

– Пусть лежит.

– Раз пошли на дело, выпить захотелось.

Мы зашли в шикарный ресторан,

Там сидела Мурка в кожаной тужурке,

А из-под полы торчал наган.

Вижу в зале бара, там танцует пара,

Мурка и какой-то юный франт

Я к ней подбегаю, за руку хватаю,

Но она не хочет говорить.