4. Хашар. Беспощадная жестокость

Глава 12. Начало нового пути

Солнце палило нещадно. Ветра, как назло, не было. Воздух казался тяжёлым и давил на тело со всех сторон. Больше всего хотелось пить. Воду и еду приносили только раз в день. Похоже, у монголов не было ничего, кроме жареной конины, поэтому жажда мучила постоянно – и днём, и ночью. Однако остальным было ещё хуже: захваченные в плен туматы шли пешком, связанные друг с другом одной верёвкой. А Богдана везли на пустой повозке. Без неё он уже давно бы умер.

Первые пять-шесть дней прошли в полном забытьи. Глаза опухли ещё больше и не открывались. Пальцы чувствовали, что там есть гной, но от чего он образовался, от грязи или ран, было непонятно. Более того, всё тело превратилось в сплошной синяк и каждое прикосновение отдавалось ужасной болью. Потом говорили, что первые несколько дней он постоянно стонал. Да, перины или матраса здесь не было. Если бы Богдана привязали к остальным, то через несколько шагов верёвку пришлось бы обрубить, а его самого – заколоть на месте. Передвигаться самостоятельно он не мог. Поэтому приказ Субэдэя спас его от смерти.

Богдан не знал, сколько времени прошло, но в какой-то момент круглосуточное забытье и мрак закончились. Теперь он чувствовал разницу между днём и ночью и проваливался в сон только в середине жаркого дня, когда всё вокруг, казалось, расплавлялось от палящей жары. Загустевший, как мёд, воздух с трудом попадал в лёгкие, и перед глазами часто плыли разноцветные круги. Мозг отказывался воспринимать любые ощущения. И только после заката можно было вздохнуть чуть свободнее, а ближе к полуночи, когда становилось даже холодно, Богдан дышал полной грудью, глубоко и долго, наслаждаясь приятной прохладой.

Вскоре он смог умываться. Сразу стал промывать глаза. Они стали раскрываться, и он смог сам выбираться из повозки. Стоя рядом, разминал одеревеневшие руки и ноги. Явных переломов не было. Кроме одного ребра. Слева. Поначалу оно сильно болело, даже мешало дышать, но постепенно прошло. Только при повороте плеч вправо-влево чувствовалась глубокая ноющая боль. Со стороны спины. Скорей всего, одно ребро всё-таки сломали. Но больше ничего не пострадало. Это было чудо!

Постепенно Богдан стал делать простые упражнения: приседал, наклонялся, вращал руками, кистями, головой. В первую ночь занятия закончились быстро. Сделав несколько наклонов, он потерял сознание и упал на землю. Слабость брала своё. Однако впереди стояла конкретная цель – подготовиться к побегу. Вместе с Уйгуланой.

Плана пока не было. Он должен был появиться потом, когда станет ясно, сколько людей её охраняют. Богдан был уверен, что сможет спасти её, чего бы это не стоило. Однако вскоре ему пришлось столкнуться с первой бытовой неприятностью, которая наглядно показала, что спасение самого себя, не говоря уже о любимой девушке, может стать очень непростым делом.

Перевалившись через толстую боковую жердь повозки, он сразу почувствовал под ногами приятную прохладу сырой травы. На этом удовольствие закончилось. Пара острых камней недружелюбно напомнили, что они легко могут проткнуть стопы. Да, у него не было маймахов! Неудобная и жёсткая повозка больше не казалась такой плохой, как раньше. Потому что спасала ноги. И надо было придумать, где раздобыть кусок кожи, чтобы смастерить примитивную защиту.

Однако он не знал, как это сделать в степи, среди монголов, где не было ничего, просто ничего, кроме горячего воздуха, травы и сухой, потрескавшейся земли. В такие моменты его накрывало отчаяние. Богдан ложился на спину, закрывал глаза и вспоминал слова тренера: «Если не знаешь, что делать, замри и жди».

Томительное ожидание длилось довольно долго. После того как стали открываться глаза и появилось полноценное ощущение реальности, прошло больше десяти дней. Богдан считал их, делая риски на боковой жерди повозки. Однажды его за этим занятием застал сутулый монгол, который разносил пленным объедки еды и воду. Раньше он никогда не подходил, только бросал кусок лепёшки, грязного сыра и небольшой мешок с водой. А утром забирал. Но в этот день его привлёк странный звук, и кочевник подошёл ближе.

– Что делаешь? – отрывисто спросил он. Богдан обернулся и увидел перед собой молодого парня. Из-за того, что тот сутулился и ходил, двигаясь боком, определить возраст было трудно. Однако странным оказалось другое – у него не было кисти. Из рукава торчала культя, которой он ловко помогал второй руке.

– Зубы точу, – хрипло ответил Богдан, чувствуя, что в горле першит и язык плохо слушается. Он поднёс руки ко рту и стал обкусывать ногти. На зубах заскрипел песок. И тут ему пришла в голову любопытная мысль. Глядя, как монгол постоянно поправляет на плече мешок, он решил использовать это в своих интересах. Правда, сначала надо было завоевать доверие, чтобы потом расспросить об Уйгулане. – Смотри, сейчас упадёт. Иди сюда, помогу завязать, – предложил Богдан.

– Что? – не понял тот.

– Иди сюда. Помогу.

– Не-е. Нельзя. Сотник увидит, плохо будет.

– Что плохо будет? Ты мешок берёшь? Берёшь у меня или нет?.

– Ну да… беру, – растерянно согласился монгол.

– Вот видишь. Подходишь и берёшь. И ничего страшного. У меня руки и ноги связаны. Каждое утро приходят. Смотрят. То один, то двое…

– Да, так тысячник приказал! – с благоговейным трепетом выдохнул юноша.

– Тысячник? – хмыкнул Богдан. Но пока расспрашивать было рано. – Иди, покажу, как надо.

– Что надо?

– Мешок закрепить. Еду носишь. Вещи носишь. Надо по-другому держать.

– Я на палке ношу. Удобно, – всё ещё сопротивляясь, ответил тот.

– Давай, давай, – Богдан протянул руки и попытался улыбнуться. Когда парень подошёл, он показал ему два узла, которые легко развязывались, если потянуть за один конец верёвки. Благодаря им можно было подтянуть мешок повыше, чтобы он болтался на уровне пояса. Ещё можно было закрепить его вторым кожаным ремешком крест-накрест. Последнее новшество привело юношу в неописуемый восторг, и общение сразу наладилось.

Звали молодого инвалида Гэрэл. Он был слугой сотника. Ему приказали кормить и поить пленных. Но теперь остался только один чужак.

– Скоро будет легче. Племя найдём, хашар соберём, много будет, – радостно сообщил он.

– Стой. А где же туматы? Другие. Пешком шли. Ты же их кормил, – осторожно поинтересовался Богдан.

– А-а, эти! Умерли. Все. На старой реке ещё.

– Что? Как умерли?

– Плохую воду пили. Живот болел. Есть не могли. Бе-е-э, – Гэрэл вывалил язык и изобразил рвоту. Богдан сразу всё понял. Скорей всего, тухлая еда или вода. Дизентерия.

– Точно все? – переспросил он.

– Точно, точно, – заверил его парень, уверенно кивая головой.

– Слушай, с ними же девушки были. Две сестры. Они тоже?..

– Где? Девушки? Нет, не было там. Только мужчины.

– Точно?

– Да. Они в конце шли. Утром не встали. Их там оставили.

– Но ведь они должны были, – задумчиво протянул Богдан и почесал голову. Лысина уже превратилась в «ёжик». Скоро волосы должны были отрасти ещё больше, и тогда его ждала очередная мука всех племён и народов – беспощадные въедливые вши.

– В тумене вообще женщин нет. Сейчас нет. Скоро будут. В племени возьмём, – довольно произнёс Гэрэл, как будто для него это тоже было важно. – Великий гуай везёт подарок сыну Чингисхана. Дочь вождя. Говорят, красивая. Но я не видел.

– О-о, – с облегчением выдохнул Богдан. – А кто это, гуай? – и дальше он постепенно выведал у словоохотливого юноши всё подробности пленения Уйгуланы и «её служанки». Так стало ясно, что обе сестры живы и находятся под постоянной охраной. Гуай – это был Субэдэй-багатур. Тёмник – командир тумена. А первый тысячник – победитель племени туматов. Ему Субэдэй приказал охранять чужака. А вот зачем, этого однорукий бедняга не знал.

– Тебя кормить надо. Поить надо. Ты – живой. Это – хорошо.

– Да, понял, – задумчиво протянул Богдан. Парню явно было не с кем поговорить, потому что среди монголов инвалиды и юродивые считались людьми низшего сорта, они не могли держать саблю и скакать верхом, поэтому у них не было своей повозки и лошади. А монгол без лошади – не монгол. – Слушай, а с рукой что? Что с ней? – стараясь не молчать долго, спросил он.

– А, беда, – скривился Гэрэл. – Отрубили.

– Да ну! За что?

– Не свой кусок мяса с ковра взял, – со вздохом признался парень, и Богдан почувствовал, что тому не хочется об этом вспоминать.

– Да, плохо. Но ты держись. Ты хороший человек. Ты не злой, – старался говорить он простыми, понятными словами, чтобы внушить доверие.

– Э-э… – как-то странно протянул юноша и отвёл взгляд в сторону. – Сиди тут. Скоро стойбище. Будет много еды. И женщин. Тебе не будет. Только еда. Пойду.

– Слушай, а воду можно на огне кипятить? – попытался спросить Богдан, пока тот не ушёл, но вопрос остался без ответа. Гэрэл явно куда-то заспешил и даже не дослушал его.

Так состоялось их знакомство, которое в будущем сильно помогло Богдану в поиске Уйгуланы.

Глава 13. Пополнение запасов

Через несколько дней унылую болтанку в скрипучей повозке заглушили громкие крики. Движение прекратилось. Однако шум усиливался. Богдан приподнялся над толстой жердью. Впереди виднелись всадники. Они громко и радостно разговаривали. Что-то произошло. Утром, как обычно, к повозке подходили двое, проверяли верёвки. На этот раз их не было. Такое нарушение дисциплины говорило о многом. И если предыдущее передвижение на повозке под палящим солнцем, пытавшемся сделать из него вяленый труп, казалось Богдану изматывающе тяжёлым, то уже к вечеру его мнение полностью изменилось.

Всё началось с Гэрэла. Когда он подбежал, его торчащая вперёд голова радостно болталась из стороны в сторону, как будто его били по щекам. Это, наверное, выглядело смешно. Но Богдан пребывал в тупом и вялом состоянии, и даже не мог улыбаться. Физически он уже чувствовал себя намного лучше, однако солнце действовало уничтожающе жестоко – днём он лежал, как тухлый баклажан, и приходил в себя только после наступления темноты. Когда прохлада остужала тело и мозг, в голове возникали одни и те же вопросы.

Как это всё может происходить в реальности? Неужели это не сон, не игра воображения, не помешательство, в конце концов? Разве перемещение во времени возможно? Пытаясь найти подтверждение своим сомнениям, он проверял физические ощущения: закрывал один глаз, другой, сравнивал образы, кусал пальцы, давил с силой на бёдра.

Боль была настоящей. И никакой дополненной или замещающей виртуальной реальности не существовало. Всё было по-настоящему. Голод и жажда нельзя сымитировать в компьютерной модели. И насыщение – тоже. Но, может быть, это чип? В голову вживили чип? Может, он стал первым человеком в мире, на котором проводятся испытания по изменению сознания? К сожалению, поселившиеся в отросших волосах вши не оставляли сомнений на этот счёт и быстро возвращали к реальности.

– Давай! Вылазь! – заорал Гэрэл ещё издалека. Приблизившись, он дёрнул его за ногу, как бы показывая серьёзность своих намерений.

– Что случилось? – кряхтя произнёс Богдан, с трудом переваливаясь через край. Тело ныло, хоть и не так сильно, как раньше. Оказавшись на земле, он зацепился ногой за верёвку и повалился на бок. – Чёрт, что за фигня! Что ты хочешь?

– Отойди. Повозка нужна, – суетливо бросил в ответ однорукий, пытаясь развязать второй конец. Но одной рукой это сделать было не под силу. Да и двумя – тоже. Богдан сам пытался развязать их, но хитрые монголы каждый раз смачивали узлы водой и, высыхая, те становились каменными.

– Зачем нужна? Что там? Да не спеши ты! Это же узлы. Надо резать. Или намочить.

– Где вода? – оглянулся Гэрэл.

– У тебя. Ты приносишь, – хмыкнул Богдан, всё ещё не понимая, что происходит.

– А-а-ах! – со злостью выдохнул юноша. – Баяр сказал повозку надо. Сказал ему везти. Как мне везти? – он чуть не плакал, отчаянно качая головой из стороны в сторону, а затем несколько раз дёрнул толстую жердь, как будто это могло помочь развязать узлы.

– Подожди! Давай так: я залезу, а ты привезёшь повозку со мной. Там я вылезу. Ты разрежешь верёвку, и всё. Согласен? Так Баяр не накажет.

– Э-э… – Гэрэл замер и уставился на него выпученными глазами. Когда до его скудного рассудка дошла суть предложения, он заулыбался и сразу бросился к Богдану, чтобы помочь забраться в повозку. Сто шагов пришлось помучиться: когда под колесо попадал очередной камень и повозка не хотела двигаться, Гэрэл пыхтел, кряхтел и отчаянно стонал, однако поощрительный кивок сотника и пару слов привели его в такой восторг, что он сразу забыл об усталости, содранной коже на плечах и Богдане, который пытался устроиться рядом с небольшим кустом. Верёвку отрезали, а его самого оставили лежать на земле. И даже не приставили охрану. Это всё было очень странно.

Монголы явно торопились. Клубы пыли вдали говорили о том, что часть уже ускакала вперёд, а те, кто остался, очень хотели присоединиться к ним. Когда все наконец пропали из виду, Богдан осторожно встал и осмотрелся. Повсюду виднелись мешки и жерди, нехитрый скарб кочевников, даже котелки и бурдюки для воды. Что же могло заставить их бросить всё и устремиться вперёд? И тут его осенило – добыча!

– Эй! – окликнул он Гэрэла. Тот разговаривал неподалёку с другим слугой. – Эй, дай воды! – громко и даже нагло потребовал Богдан. Оба монгола обернулись и уставились на него, как сумасшедшего. – Ну что смотришь? Дай воды! Тебе что, жалко? Ты же теперь богатый. Повозку сотнику дал? Он тебе привезёт что-нибудь. Может, женщину или лошадь.

Эти слова возымели своё воздействие на скудный ум бедного инвалида, и он, довольно улыбаясь, протянул полупустой бурдюк с тёплой водой. Это было спасением. Обычно воду давали только вечером. Поэтому Богдан, не торопясь, маленькими глотками опорожнил мешок и положил его рядом.

Гэрэл в это время мечтательно смотрел вдаль, сидя на небольшом холмике глины. Жизнь приучила его реагировать на мгновенные раздражители, он не умел думать и планировать заранее; каждый день перед ним стояла только одна задача – выжить сейчас и здесь. А для этого необходимо было прислушиваться только к тем, кто имел силу и власть. В тот день удача улыбнулась – Гэрэл смог угодить самому сотнику. И его скудное воображение уже рисовало неприхотливые картины вкусной еды и, может быть, нового халата или обуви.

– Эй, Гэрэл! – послышалось сзади. Голос принадлежал пленнику со странным лицом. Он оторвал его от мечтаний, и это было неприятно. Неужели мало воды?

– А? Чего тебе? – недовольно выдавил из себя безрукий.

– Сколько там людей? В племени? Кто они?

– Не знаю, – честно ответил он. – Приведут, увидишь.

На этом разговор был закончен. Но Богдан был доволен, потому что выпил воды. Он закатился под куст и пролежал в тени до возвращения первой тысячи.

Привели пленных поздно. Солнце уже близилось к закату. Жаркая, липкая, вяжущая тишина, казалось, растворила в себе всё живое. Послышался стук копыт. Судя по недовольным голосам монголов, что-то пошло не так. Однако большое количество повозок, нагруженных до самого верха мешками, войлоком, шкурами, одеждой и всякими другими вещами, говорило об обратном. К тому же вслед за ними появились сгорбленные фигуры пленных.

Богдан стал присматриваться к лицам и вскоре к своему удивлению обнаружил, что видит только женщин. Мужчин не было. Ни одного. Даже детей. Это было очень странно. Несчастные шли, низко опустив головы. Поэтому казалось, что они все сутулые и горбатые, хотя на самом деле это было не так. Длинные волосы были распущены, а не собраны в косы, как у туматов. Они скрывали лица. Судя по количеству, племя было большим.

Богдан попытался посчитать их. В плен попали больше трёхсот женщин. Их отвели к краю вытоптанной поляны, ближе к спуску. Вскоре оттуда стали доноситься жалобные крики, и сердце сжалось. Сразу вспомнились рассказы о зверских убийствах в Орде, уроки истории и всякая другая чушь.

Однако поведение сидевших рядом слуг и прибежавшего вскоре Гэрэла было немного странным. Они размахивали руками, показывали что-то друг другу, смеялись и явно были непохожи на людей, которые ходили смотреть на казнь.

Вскоре всё стало ясно. Когда один из них стал что-то рассказывать Гэрэлу, тот радостно крикнул:

– Потом, потом! Я тоже пойду. Баяр сказал, мне можно.

– Эй, слышишь! – окликнул его Богдан и дёрнул за верёвку. Она натянулась, и безрукий монгол повернул голову в его сторону.

– Э-э?! – прозвучало нечто среднее между непониманием и вопросом.

– Победили племя? – подстраиваясь под его настроение, спросил Богдан.

– О-о! Много было, – как-то непонятно ответил Гэрэл, но потом разговорился.

Оказалось, что мужчины успели ускакать до прихода монголов. На стоянке остались одни женщины и дети. Женщин забрали, детей убили.

– Зачем? – пробормотал Богдан.

– Далеко идти. Не дойдут. С ними плохо. Много едят и пьют. Воды нет, – прозвучал практичный ответ.

– А женщины быстрее идут?

– Нет. Но они повозки могут толкать. Если надо. Они нужны. Воины долго без женщин были. Теперь до Улуса хватит.

– Что хватит? – с напряжением произнёс он, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Женщин хватит. Много молодых. Повозки есть. Еда есть. Дальше будут реки. Вода есть. Мне Баяр тоже разрешил. После его сотни. Утром пойду. О-ох! – в предвкушении плотского удовольствия однорукий монгол сладострастно потянулся и откинулся назад. Богдан понял, что крики женщин означали только одно – начало безумной оргии победивших монголов. А громкие, протяжные крики буйволов – продолжение заготовки мяса для долгого перехода на юг.

Вскоре наступила ночь. Однако шум не затихал. Запах жареного мяса выворачивал желудок наизнанку, наполняя рот вязкой, липкой слюной. Было холодно. Вскоре кто-то позвал юного сторожа, и тот, скинув свой протёртый до дыр халат, рванулся в темноту. Рядом опустился пожилой полный монгол. Судя по звукам отрыжки, он уже поел у костра. Можно было воспользоваться его благодушным, сытым настроением и попросить хотя бы необглоданные кости.

В плену Богдан, испытывая отвращение к себе, всё-таки научился изображать подобострастие, заискивающе улыбаться и слезливым тоном просить попить и поесть. Убогих жалели. Они не представляли угрозы. Над ними можно было посмеяться и бросить кость, чтобы не сдохли.

Уловка сработала. Монгол сжалился. Мяса на кости оказалось намного больше, чем он ожидал. Богдан впился зубами и даже застонал от удовольствия. Монгол что-то одобрительно пробурчал и намотал верёвку на руку. Затем задремал.

Так они и просидели почти до самого утра, пока не вернулся обессилевший Гэрэл. Он сменил толстого слугу и долго лежал, не в силах прийти в себя. А потом его подорвал с земли крик десятника. Тот требовал привести однорукого вместе с пленным туматом.

Глава 14. Новости из Улуса

Оказалось, за женщинами нужен был присмотр, а слуг не хватало. Воины делили награбленное и готовились к переходу. Многое приходилось бросать, потому что лошадь не могла увезти много мешков. Те, кому посчастливилось захватить повозки, забивали их до отказа.

– Привяжи его к моей, – приказал сотник. Он знал, что рядом будут ехать четыре всадника, поэтому за пленником присмотрят. Однако они не будут кормить его и поить, отвязывать для испражнений. – Так, слушай. Корми его сам. Верёвку надень на шею. Колени тоже свяжи. И береги, иначе смерть! – сотник помнил, что пленник был нужен тысячнику и самому Субэдэю. Он ещё раз повторил, что сдерёт живьём шкуру, если с тем что-то случится, и ушёл на край поляны, где продолжалось бесконечное насилие несчастных женщин.

На следующий день в лагерь прискакали пять всадников. Один из них был гонец. Он привёз послание от Джучи, сына Чингисхана. Тот сообщал, что отец приказал выдвигаться к стенам Сугнака, одного из городов хорезмшаха Ала ад-Дина Мухаммеда Второго. Поэтому надо было спешить.

Так начался поход Великой Орды против Хорезма. Сыну великого полководца нужна была помощь опытного Субэдэя, который здесь один знал, как штурмовать укреплённые города с высокими каменными стенами и запасами продовольствия на много месяцев осады. Юный сын Чингисхана до этого ещё не участвовал в штурмах таких крепостей. Субэдэй уловил эту слабость в его послании и задумался. Первоначальная улыбка сменилась серьёзным выражением. Такая просьба требовала немедленных действий. Выдвигаться надо было уже утром. Причём всем туменом.

Повозки, рабыни, еда, вода с запасом – всё это он мог оставить с одним из тысячников. А остальным придётся скакать днём и ночью. Взяв с собой только еду. Двух сестёр для гарема брать было некуда. Ни одна повозка не выдержала бы такого перехода. А сажать их на лошадей было глупо, не доехали бы.

Однако судя по тону письма, юный чингизид не нуждался сейчас в подарках. Быстрое перемещение тумена было бы самым лучшим проявлением преданности и уважения. Поэтому подарки в виде дочерей вождя и странного пленника могли подождать.

Так думал великий Субэдэй-багатур, держа перед собой письмо Джучи и глядя задумчивым взглядом на склонившего голову гонца. Чуть позади, стоя на одном колене, ждали решения сопровождавшие его воины. Наверняка среди них были близкие Джучи люди. Они следили за всем, что происходит. Ну что ж, их убедить было несложно.

– Тумен выходит завтра утром. Позови тёмника! – приказал он. Когда командир тумена пришёл, Субэдэй продолжил: – Берёте только еду. Сколько сможет нести лошадь. Больше – ничего. Выступаем утром. Великий Джучи ждёт нас. Идём к Сугнаку.

– Большой поход? – с надеждой спросил тёмник.

– Да, – с серьёзным видом подтвердил он. Глаза воина засияли от предвкушения серьёзной добычи. – Я напишу Джучи ответ. А ты пока скажи, чтобы их накормили и отвели к женщинам. Пусть веселятся до утра.

Для гонцов это был щедрый подарок. Их лица сразу расплылись в радостных улыбках. Потом наступило время для разговора с первым тысячником. Субэдэй приказал ему оставаться с повозками и следовать за ними в направлении Сугнака. Начинался великий поход против Хорезма. Стенобитных орудий не было, катапульт – тоже. Джучи спешил выполнить приказ отца и наверняка отправился в поход без подготовки. Поэтому он хотел собрать как можно больше людей.

– Сколько хашара надо? – уточнил первый тысячник.

– Как можно больше. Гони всех. Но не здесь, ближе к Сугнаку. Там много городов. Бери всех. Потом возьмём с другой стороны, – последовал ясный ответ.

– Э-э…

– Что?

– Прости, но что делать с двумя девушками там?.. Им нужна повозка или нет? – с надеждой спросил тысячник.

– Да, нужна, – отрезал Субэдэй. – Это подарок для Джучи. Береги, – он не знал, как пройдёт его встреча с сыном Чингисхана, и на всякий случай хотел иметь в запасе хитрый ход. Забота, проявленная задолго до момента необходимости, в степи всегда ценилась высоко. Это говорило об искреннем уважении.

– Да, гуай! А с пленным что делать? Он нужен? Мы его тащим от самых гор.

– Хм-м… Да, интересно, – задумчиво протянул Субэдэй, чтобы не показать свою растерянность. За ночь он сильно устал от трёх юных пленниц. Потом была сытная еда, а теперь – важное послание от Джучи. Он просто забыл о странном тумате. Но это можно было исправить. – Давай его сюда. Посмотрим. Если нужен, оставим. Если нет, пусть порадует наших воинов. И готовь женщин!

– Да, гуай! – радостно выпалил тысячник, прекрасно поняв, что задумал полководец. Впереди их ждали развлечения танцующих пленниц и разрезание на куски дикого охотника. Они давно так не веселились. Воины будут рады.