Большой кукиш

Рядом висело несколько любительских картин. Тимофей немного подумал и, не ослабляя

хватку, показал другой рукой на картины:

– Чьих кистей?

Таксист гордо ткнул пальцем себя в грудь.

– Хорошо, – проговорил Тимофей, раздумывая, – потом кого вёз?

– Двух придурков, один из них вроде как с поезда сошёл, – прохрипел водила.

– С какого, не слышал?

Таксист отрицательно помотал головой. Тимофей оглянулся на картины и повернулся обратно:

– Их морды нарисовать сможешь?

Таксист утвердительно закивал. Тимофей резко отпустил его шею.

– Ой-ё-ё-ё… – водила встретился с тумбочкой…

…Белая «корона» стояла около рынка. Макар положил телефон в карман и сказал:

– Толстяки на Шаморе, как обычно в море сидят.

– Ну поехали к ним, – ответил Димон, вертя в руках золотые часы и приводя в порядок браслет, – только что значит «в море сидят»?

– Увидишь… О, – Макар увидел через окно машины сетку с арбузами, – давай арбузика

с собой возьмём!

Они подошли к сетке. Макар пошарил глазами по арбузной куче, выбрал нужный, попытался его вытащить, но ему мешали соседние арбузы.

– Димон, помоги мне!

Димон, не зная куда сунуть часы, положил их на самый верхний арбуз и стал помогать

Макару. Когда они вытащили свой арбуз, куча дёрнулась и часы сползли с верхнего арбуза вниз. Поймав гневный взгляд Макара, Димон быстро поднял верхний арбуз, но часы стали проваливаться ещё ниже. Он стал бешено разгребать арбузы – бесполезно – часы ушли в самый низ кучи. Наблюдавший за происходящим продавец-кавказец не выдержал и заорал:

– Что ви там копаетэсь? Надо – бэрите!..

…Тимофей спустился на первый этаж железнодорожного вокзала и подошёл к справочному окошку. Надпись «обед» он не заметил и втолкнул тапок, затыкавший окошко, внутрь. Наклонившись к образовавшемуся отверстию, Тимофей начал спрашивать:

– Дорогая, подскажи какой в 10 утра поезд…

Он не успел договорить, так как тапок вернулся на место прямо перед его носом. Тимофей

поморщился и втолкнул тапок обратно. Тот с силой опять воткнулся изнутри. Тимофей разозлился и вытащил тапок наружу, хотя с той стороны чувствовалось сопротивление.

Он наклонился к окошку и злобно начал:

– Я не понял!.. – и тут он увидел за спиной толстой, жующей дежурной красивое цветное

расписание движения поездов…

…Бешено вертелись автоматические отвёртки, джип Пупса, стоявший около супермаркета, расставался со своими частями прямо на глазах. Несколько человек профессионально трудились над ним. Сюда же подъехала красная спортивная машина. Открылось тонированное боковое стекло. Морщась от дыма, заполнившего салон, наружу высунулась обкуренная рожа и заорала:

– Давайте быстрее, сейчас грузовик придёт! – обладатель рожи достал телефон. – Алло! Да! Процесс идёт, скоро закончим! – он обернулся в салон к соседу, – вон пенсионеры вышли из супермаркета, беги узнай что к чему!

Второй парень выскочил из машины и подбежал к деду с бабкой, которые создавали очередь возле кассы:

– Здорово пенсионеры! Клиент скоро выйдет?

– Да мянут пяток ещё постоит! – ответила бабка.

– Ну отлично! – парень протянул им деньги, – спасибо за работу!..

…Шамора предстала перед Макаром и Димоном во всей своей красе: огромный пляж, забитый загорающим и купающимся народом, красивые девушки в откровенных купальниках, байкеры, кавказцы, помешивающие плов в больших казанах, стоящих прямо под открытым небом, рядом с бесчисленными кафе, шашлычными, чебуречными и ярко-синее ослепительно-красивое море. Всё это создавало неповторимую картину приморского лета. Белая «корона» медленно продвигалась вдоль припаркованных машин, ища себе место. Макар с Димоном глядели по сторонам. За ними всё заднее сиденье было завалено арбузами. Ребята въехали на свободное место, вышли из машины, открыли багажник, тоже доверху заваленный арбузами, достали оттуда парочку и пошли по песку в сторону моря. По дороге их чуть не сбил пьяный мужик, скачущий в одних семейных трусах на лошади, с флагом футбольной команды «Луч» в руках. Рядом с их машиной припарковалась ещё одна из которой вышел Жмых и тихонько побрёл за ними следом.

Толстяков было трое, они сидели рядом с берегом по грудь в воде, треугольником, в метре– двух друг от друга. И хотя свет отражался от воды и их было видно только от груди и выше, сразу было понятно, что каждый из них весит далеко за центнер. Между ними, прямо в воде плавали: початая бутылка «Nemiroff», крупный надкушенный солёный огурец и миска с красной рыбой. Один из толстяков выловил бутылку, отпил пару глотков, закрыл, бросил в воду рядом c другим и закусил пойманным огурцом, который бросил туда же. Второй толстяк повторил операцию, заменив огурец рыбой, а третий всё это время сидел с блаженной улыбкой на лице, закатив глаза к небу, не обращая внимания на происходящее.

Макар с Димоном подошли к воде.

– Здорово, тучные! – крикнул Макар, – из-за вас такой прилив сегодня?

– Мальчик, отойди от воды – простудишься! – крикнул Макару первый толстяк.

– И гони арбуз! – добавил второй.

Макар кинул арбуз в воду. Он упал прямёхонько перед третьим и ушёл под воду, подняв

кучу брызг. Лицо третьего толстяка приняло осмысленное выражение, а перед его грудью,

рядом со всплывшим арбузом, высунулась голова девушки, которая отплёвываясь от солёной воды, закричала в сторону Макара и Димона:

– Чё, дураки что ли!

– Познакомьтесь, это Раечка! – крикнул третий толстяк, и, подражая рекламному слогану,

добавил, – творит чудеса даже в холодной воде!

– Вылазьте сюда, дело есть! – позвал Димон.

– Какие у тебя, придурка, могут быть дела? – отозвался один из толстяков, но тем не менее

все трое на четвереньках поползли к берегу. Посмотрев на часы, каждый подержал их в руках. Помолчали, переглянулись между собой, потом первый сказал:

– Берём! Но штука дорогая, надо деньги из бизнеса вынимать… Короче через неделю звоните, тему срастим.

– Покатит! – все ударили по рукам.

– Но запомните, мы договорились, – сказал второй толстяк, отдавая часы Димону, – мы бабки от других дел оторвём, поэтому, если часы куда на сторону уйдут, пеняйте на себя!

– Да не боись, всё путём будет! – ответил Макар и они с Димоном пошли к машине…

…За происходящим, лежа в ста метрах поодаль и смотря единственным глазом в монокль, наблюдал Жмых. На нём была белая кружевная панама. Рядом расположилась семейная

пара. Жена протягивала мужу, слегка поддатому и собирающемуся искупаться, японский

оранжевый спасательный жилет со словами:

– Надень, а то потонешь балдой!

Жмых наблюдал в монокль, пока вид ему не закрыл огромный зад тётки в купальнике, которая встала к нему спиной, нагнулась и начала расстилать на песке покрывало. Жмых

брезгливо скривился, оторвал глаз от монокля и тут же заулыбался, потому что увидел

поддатого муженька, который вместо того чтобы одеть жилет через руки, одел его через

ноги и, застегнув «молнию» на отвислом брюхе, стал походить на огромного карапуза в

памперсе.

– Ну как, нормально? – улыбаясь, спрашивал он у жены…

…Шлепая босыми ногами по песку, Димон спросил:

– А чё мы не искупались-то?

– Да в другой раз. Я вообще хочу к своему тестю, Арнольду Лукичу на базу съездить. Там

море чистейшее, а рыбалка-а, – протянул Макар мечтательно, – говорят Лукич сейчас лучший рыбак в тех местах.

– Так он же, вроде, в авторитетах ходил?

– Теперь делами почти не занимается, всё время на рыбалке…

…Когда Макар с Димоном ушли, один из толстяков решил прокатиться на парашюте,

привязанном к катеру. Он махнул рукой двум парням, сидевшим в катере неподалёку. Они

начали заниматься приготовлениями к полёту толстяка. Один надел на него спасательный

жилет с привязанной к нему верёвкой, второй отвёл катер подальше от берега, пока верёвка не натянулась. Первый сделал отмашку рукой сидевшему в катере. Катер тронулся … Толстяк побежал… Расчёт был, как обычно, человек добегает до кромки воды и начинает над ней взлетать. Но тут был тяжелый случай: толстяк, весивший явно больше обычного человека, пробежал метров десять до воды, вбежал в неё сначала по колено, потом ещё глубже и уже не в силах переставлять ноги, плюхнулся пузом на воду, головой вперёд. Катер уходил в море, толстяк шлёпал на пузе по воде метров пятнадцать и потом медленно – медленно, как «боинг», начал набирать высоту. Весь пляж, наблюдавший за этой картиной, был в диком восторге…

…Выезжая с парковки, Макар увидел знакомого и попросил Димона тормознуть.

– Эй, Лёха, привет! – высунувшись в открытое окно, крикнул Макар невысокому, белобрысому пареньку.

– Здорово, пацаны! – поздоровался тот и подошёл к машине.

– Как дела? – спросил Макар, – всё массы «заводишь»?

– Да, только сейчас в ночном клубе программу веду. Подгребайте ко мне вечером… О! –

его взгляд упал на заднее сиденье машины, – а нахрена вам столько арбузов?..

…Тимофей зашёл в кабинет Пупса, который сидел за письменным столом, и плюхнулся в

кресло напротив него.

– Тимофей принёс трофеи! – весело сказал он, открыл свой портфель и выложил на стол:

два листа бумаги с высокохудожественными портретами Макара и Димона, подписанные

«говнюк №1» и «говнюк №2» соответственно; то самое цветное расписание движения поездов и тапок из окошка справочной. Перехватив недоумённый взгляд Пупса, он резким

движением смахнул тапок со стола.

– А чего ты такой радостный? И что за дерьмо ты приволок? И кто эти клоуны? – Пупс

раздраженно ткнул пальцем в портреты, – и вообще, чем ты занимался всё это время? –

он перегнулся через стол и подозрительно посмотрел на тапок.

– Объясняю, – начал Тимофей серьёзно, – эти клоуны ехали в тачке сразу после тебя, часы

по любому у них, этот,– он показал на портрет Макара, – сошёл с поезда. Вот расписание –

в это время был только один поезд, московский.

– Всё понятно, надо звонить Начальнику…А-а-а…? – Пупс распрямил над столом руку и

вопросительно показал пальцем вниз, туда где лежал тапок.

– А ну это я так, машинально, – смутился Тимофей.

Пупс укоризненно покачал головой и начал набирать телефонный номер.

– Алло! Начальник? Это опять я! Нужно одного урода найти. Он приехал сегодня на десятичасовом московском поезде. Есть его портрет. Пробей список пассажиров, подними их личные дела, фотографии, сравни с портретом, короче не мне тебя учить. Мне нужны его данные и координаты.

– Если ты сам портрет рисовал, ничем помочь не смогу. А что у тебя случилось-то?

– Часы мои помнишь? Они сейчас у этого козла, вроде как!

– Ну хорошо. Присылай факсом портрет.

Беспалая рука положила трубку. Заработал факс, появился портрет Макара.

–Это уже интересно…– задумчиво – заинтересованно проговорил хозяин беспалой руки…

…На одном краю этой живописной бухты берег был завален тёмными, поросшими водорослями валунами. Об них с брызгами разбивались сине-зелёные волны, немного не доставая до огромной мрачной скалы, частью которой были когда-то эти валуны, и пенясь, откатывались обратно. Остальная часть бухты представляла собой песчаный пляж, покрытый выброшенными прибоем пустыми раковинами и местами бурый от слипшихся в кучу водорослей.

Посередине бухты, как будто сбегая с холма к берегу наперегонки, рассыпалось несколько строений. Ближе всех к берегу стояла вытянутая беседка под навесом, как в «Особенностях национальной рыбалки». В ней, за заставленным бутылками столом, сидело несколько мужиков. У всех в руках было по стакану, на треть наполненному водкой. Откуда-то тихо доносилась песня «Чёрный ворон». Во главе стола восседал серьёзный пожилой мужик, со слезящимися глазами и помятым, небритым лицом со следами всего, что он выпил в этой жизни. К нему обратился сосед, крупный и усатый:

– Лукич! А когда рыбу-то ловить будем?

– Рыба не триппер, сразу не поймаешь, – спокойно ответил Лукич и выпил,– завтра пойдём.

– Тогда пойду на «дорку» позагораю, а то вечер скоро, – усатый выпил и пошёл к берегу.

– Серёжа, глянь заодно, как там профессор с дочками, не затонул? – крикнул вдогонку Лукич, – и трусы не снимай, а то опять жопа сгорит!

Серёжа раздевался на ходу и к воде добрался уже в одних семейных трусах. Зайдя в воду,

он поплыл к «дорке», которая стояла на якоре недалеко от берега и представляла собой

небольшую рыбацкую «посудину» метров десяти длиной. За ней, далеко в море виднелась

вёсельная лодка, медленно плывущая к берегу. На вёслах грёб мужчина с бородкой, в белой шляпе, лет сорока пяти. Напротив него сидели две девочки, подросткового возраста.

У младшей в руках были две чёрные ракушки, крупная и мелкая. Девочка спросила:

– А это мама и дочка?

– Нет, – ответил профессор, – это просто разные виды мидий. Маленькая – Митилюс едулис – во Франции большим деликатесом считается…

…Серёжа, тем временем, взобрался на борт «дорки», который хотя и возвышался над водой всего метра на полтора, был бы для пловца непреодолимым препятствием, если бы не свисавшая с него верёвка. Взобравшись, Серёжа секунду подумал, снял трусы, повесил их на борт со стороны берега и лёг загорать. Но тут дунул ветерок и трусы упали за борт. Серёжа, ругаясь, нырнул за ними…

…Лодка приближалась к «дорке» со стороны моря. Старшая девочка спрашивала:

– А большая?

– А большая – это мидия наша, дальневосточная, – отвечал с гордостью профессор, – по латыни – Креномитилюс граянус – такого французы даже и не пробовали…

…Серёжа с трусами на шее подплыл к борту, взялся за верёвку и подтянулся на ней. Верёвка лопнула и он плюхнулся обратно в воду. Всплыв, он ухватился за одну из покрышек свисавших по борту и с неимоверным усилием вскарабкался на неё. Серёжа несколько раз попробовал подняться выше, но тщетно. Нырять вниз ему тоже не хотелось. Он, вцепившись в покрышку руками и ногами, понял весь идиотизм своего положения и истерично засмеялся. И тут, к своему ужасу, он увидел нос профессорской лодки, выплывающей из-за кормы «дорки»…