Амнезия. Параллельные

Глава 13. Втроем

Меня разбудил звонок. Лиза тоже вышла из спальни в каком-то халатике. Открыв дверь, мы увидели того мужчину, мужа молодой женщины, из-за которой сегодня и произошел весь переполох. Он выглядел растерянно, но пытался держать себя в руках.

– Мистер Джон, – заявил он перед порогом, – мы с женой хотим принести вам свои извинения. Вы действительно ни в чем не виноваты.

– Виноват, – сказал я, – я же попросил у нее прощения. Я так рад, что она меня простила, судя по вашему приезду. Вам не надо извиняться, она поступила правильно, защищая вашего малыша.

– В общем, извините нас, – растерянно сказал он и протянул мне какую-то картонку. – Это моя визитка, у меня свое сыскное бюро. Если что-нибудь понадобится, – сразу обращайтесь, я не возьму с вас ни цента.

– Дорогой, – улыбнулся я, – огромное вам человеческое спасибо! У вас доброе сердце. За это у вас есть прекрасная жена и чудесный сын. Может, вы хотите пройти?

– Нет, что вы, – испуганно сказал он, – я поехал. Извините еще раз. – Он быстрым шагом пошел к своей машине, и поспешно уехал.

– Джон, ты творишь чудеса, – как-то странно посмотрела на меня Лиза, – я бы в жизни даже не подумала бы, что так случится.

– Ничего тут странного нет. Он хороший человек, и жена у него такая же. Видишь, они оба простили меня.

– Простили тебя? За что? – Лиза была удивлена. – Но даже не это. Чтобы он приехал к тебе, да еще и предложил тебе свои бесплатные услуги, для этого мира это не то, что редкость, а просто чудо.

– Все нормально дорогая, мы оба поступили правильно, чудесами здесь и не пахнет.

Спать уже не хотелось. Я пошел обходить дом, заглядывая во все уголки, чтобы все вспомнить, а Лиза возилась на кухне. Когда я вернулся, я уже знал или вспомнил все, даже где у меня лежат инструменты. К тому же, я загнал свой Форд и Лизину Тойоту в гараж. Он был огромен. Я так же почувствовал, что прекрасно вожу машину, но это возникало опять же, автоматически.

Зазвенел звонок. Открыв дверь, мы увидели нашего старичка, и провели его в дом. Я пошел мыть руки, но слышал, как Лиза рассказывала ему о том, что случилось совсем недавно.

– Профессор, я очень благодарен вам, что вы нашли для меня время, – сказал я, войдя в гостиную.

– Что вы, Джон, я виноват перед вами. Я обещал навещать вас, но ни разу не приехал. Столько дел. Извините. – Он держался настолько естественно, будто бы мы были знакомы уже много лет, и он не раз бывал у меня дома. Лиза предложила ему напиток, и он не отказался.

– Джон, – обратилась она ко мне, – прости меня, но ради общего дела я поделилась с профессором твоим маленьким секретом. Поверь мне, это – в последний раз.

– Ладно, – я махнул рукой, – какой это секрет. Просто я сам его сделал из ничего. Профессор, извините за вопрос, вам действительно еще интересен мой случай? – обратился я к нему.

– Да, – просто ответил он. – Как я и говорил, я знаком со многими похожими случаями, но ваш интересней всех.

– Почему?

– Как вам сказать, – он поставил стакан на стол, – ваш секрет это подтверждает. У многих, во время клинической смерти, наступала эйфория души, если ее так можно назвать. Неважно описание мест, куда они попадали. Были также и контакты. Но никто и пока никогда, не проявлял к ним какой-то активности, то есть ничего не пытался объяснить, а тем более, чему-то учить. В вашем же случае, произошло исключение. Конечно, оно было вызвано тем, что вы были так настойчивы, но вам это и сказали прямо, та же ваша Марта. – Я не должна тебе этого говорить… – Но она, сказала. Неважно, что на первый взгляд это цитаты из Библии, хотя немного измененные. Важен уже тот факт, что вас чему-то пытались научить. А ваш туман, это тоже странная вещь. Я верю вам, что вы чувствовали, как вас им заполняют. Верю потому, что вы и сейчас его чувствуете.

– Да, профессор, – подтвердил я. – не знаю, что это, но оно во мне есть.

– Так вот, – продолжал он, – те, кто, как и вы, возвращались обратно, оставались такими же, как и до ухода. Со временем, их мировоззрение менялось, или нет. Вы же уже вернулись другим. Может, тут и нет никакой загадки. Может эта ваша амнезия помогла вам. Но факт есть факт. Ушел один человек, а вернулся другой.

– Это хорошо или плохо? – спросил я.

– Трудный вопрос, – ухмыльнулся он. – То, как вы себя ведете, чувствуете и реагируете, – чудесно. Это как эталон, каким должен быть человек. В вас все – положительно, и в мыслях, и в действиях. Но это, и огромная для вас опасность. Вы вернулись в старый, действительно, грязный мир с чистой душой. Лиза для вас, это ангел-спаситель. Уберите ее хоть на час и дайте вам выйти в этот мир, как вы очутитесь в лучшем случае в моем заведении, а в худшем – за решеткой. Да, Джон, вы этого может, еще не осознаете, но уже сегодняшний случай, на пустом месте, это подтвердил. Это как простой, деревенский наивный парень очутился в столице. С ним сразу случится столько бед. Пока он не перевернет свой деревенский мир, видения и поведения, и не примет правил игры большого города, или просто общества. Но вы, как я понимаю, не собираетесь, или не можете, его принять. Что вас ждет, я вам уже сказал.

– Я с вами полностью согласна, – вмешалась Лиза, – я страшно за него боюсь. Иногда, мне он действительно кажется святым. Это прекрасно, я просто тянусь к нему. Но что стало с Иисусом? Его убили. Боже, я не хотела бы такого с Джоном, я готова защищать его всегда и везде, но я не могу приковать его руку к своей. Что делать, профессор?

– Лиза, если вы думаете, что я знаю все в этом мире, то вы глубоко ошибаетесь. Да, я знаю и видел многое. Да, я не могу отрицать некоторые странные вещи, но и не могу их доказать. Джон, для меня это новый эксперимент, и он мне очень интересен. Но прежде всего, надо думать о его безопасности. – Джон – обратился он уже ко мне, – Лиза мне уже кое-что рассказала, не вините ее, она желает вам только добра. Что вы собираетесь делать в вашей жизни? Вы мне можете доверить ваши планы? Шаг за шагом.

Я задумался. Я доверял ему. То есть мой мозг и сердце.

– Я хотел бы, сначала, найти каждого, кому я причинил столько боли, и просто попросить прощение. Что-то говорит мне, что у меня камень упадет с души.

– Извините, что прерву вас. С точки зрения психиатрии и психологии, я вас прекрасно понимаю. Чувство вины, иногда даже ложной, приводит многих людей к помешательству. Одна из моих пациенток, случайно переехала собаку, та выпрыгнула ниоткуда и прямо ей под колеса. Случай обыденный, она не виновата. Да, ранимый человек может поплакать над мертвой собакой, даже внутренне извиниться, и на следующий день все забыть. Но она не забыла. Наоборот, с каждым днем чувство вины съедало ее. Она уже представляла, что у собаки были щенки, и им нечего было есть. Нет, она даже не знала, был то кобель, или сучка. Она сама раздувала эту вину, которой просто не было. Все кончилось печально, – вздохнул он, – она навсегда заперта в психиатрической клинике, и нет никакой надежды. Поэтому я знаю, что такое чувство вины. И понимаю вас. Если ваша вина вам не забывается, ее надо снять. Если вы считаете, что попросив прощение, вам станет легче, сделайте это. Хотя вы даже не знаете, с чем вы столкнетесь. Никто не знает. И если вы все-таки на это решитесь, попробуйте с малого, например с вашего соседа. Не начинайте с главных лиц. Только заимев хоть небольшой, но опыт, и если ваше желание не изменится, тогда продолжайте.

– Профессор, – ужаснулась Лиза, – вы что, одобряете эту его затею??? И даже советуете, как это делать? Да вы просто не знаете его. Я знакома с ним дольше. И не представляю, чем это все может закончиться.

– Милочка, – спокойно отреагировал тот, – я не сомневаюсь, что вы его знаете больше. Да, с порога, я уже мог посоветовать, увезти его на самое далекое ранчо, прямо сегодня, и забрать у него машину. И чтобы там не было ни одной души рядом. Только покой и природа. Но. Чувство вины, а оно у него есть, и вы это знаете, съест его и там. И закончиться все может даже хуже, чем вы это представляете. Поэтому, я вам этот вариант и не высказал.

Я опять почувствовал себя вещью. Чувство стало двояким. С одной стороны было обидно, что вот так, без меня, двое хороших людей сейчас решают мою судьбу, как какого-то старого дивана. Выкинуть ли его, или переставить, и куда. С другой стороны, было чувство благодарности к этим людям. Я был им никто. Оба уже выполнили по отношению ко мне свои медицинские функции, и могли бы просто и с чистой совестью про меня забыть. Ведь я не был последним пациентом, ни у того, ни у другого. Но они сидели и так серьезно пытались мне помочь, каждый по-своему. Я был безумно благодарен обоим, и мне было приятно.

– Будьте всегда рядом, – услышал я голос профессора, – и заранее заручитесь поддержкой какого-нибудь адвоката. По медицинской части, поддержку ему я беру на себя. Только позвоните мне, если надо.

– Лиза, – вступил я, – у тебя же своя работа, планы, жизнь. Оставь меня, я не стою того, чтобы из-за меня…

– Стоишь, – вдруг прервала она. – Что ты знаешь о моих планах? Что ты вообще обо мне знаешь?

Она была права, я действительно никогда ее о ней самой не спрашивал. Я даже не знал, сколько ей лет.

– Молодые люди, – вмешался профессор, – мы так можем говорить часами, и самое интересное, что каждый из нас будет по-своему прав. Честно говоря, когда я ехал к вам, у меня было много вопросов, касающихся феномена пребывания его в состоянии клинической смерти. Сейчас я уже не хочу об этом говорить. Нет, эта тема не снята, наоборот, мне становится все интересней. Его поведение в настоящее или будущее время, является результатом этой темы. Так или иначе, мы к ней уже приступили, только с конца. Давайте так и продолжать. В конце концов, мы выйдем и к истокам. Но уже разобравшись с последствиями. Это даже немного необычно, но не менее интересно.

– Джон, – обратился он ко мне, – продумайте хорошо ваши будущие шаги, прежде чем их сделать. Если вы почувствуете хоть на минуту, что вам их можно не делать – остановитесь. Этот вариант был бы самым лучшим. Для всех нас. Мы бы сразу перешли бы к истокам, то есть, начали бы детально анализировать, что же случилось с вами на том свете. Но если вы не сможете, то, по крайней мере, всегда держитесь Лизы. Не выходите без нее никуда за порог своего дома. Если она, конечно, на это согласится.

– Лиза, – подумайте хорошо, надо ли в действительности вам все это. В самом худшем случае он окажется в одной из моих больниц, и, поверьте мне, я о нем побеспокоюсь лично. Если же вы все-таки решитесь, не отпускайте его никуда одного. Вы – его ангел-хранитель.

– Джон, – обратился он ко мне, – не чувствуйте, что без вас за вас решают. Будь на моем месте другой психиатр, он уже забрал бы вас и поместил в больницу. Мне трудно объяснить вам по каким мотивам. Не, вы ничего не сделали, и вы хороший, нормальный и полноценный человек. Постарайтесь воспринять некоторые ограничения, как забота о вас в лучшем смысле этого слова.

Я искренне понимал его, хотя в душе было не гладко. Какое-то ощущение, что они знают, а я этого не понимаю, удручало меня. Как и то, что при всей открытости и явной доброжелательности, я в чем-то был для них каким-то редким экземпляром. А я им быть не хотел, просто не чувствовал себя таковым.

Профессор уехал, предупредив Лизу звонить ему хоть ночью, если что. Он даже оставил ей номер своего личного телефона, который, наверное, даже не знали в клиниках, где он работал. За это я был ему искренне благодарен, хотя настроение не улучшилось.

– Лиза, милая, – как-то безразлично попросил я ее, думая о другом, – расскажи мне немного о себе, что хочешь. Обо мне ты знаешь все. А я действительно, абсолютно ничего, ты была права.

– Милый, я сделаю все, чтобы только твой грустный взгляд изменился. Не переживай, не думай не о чем, расслабься. Все будет хорошо.

Я кивнул.

– Мне тридцать шесть, я никогда не была замужем, у меня нет детей. Есть небольшая квартирка, я ее уже выкупила. Я всегда была отличницей, и моя профессия интересовала меня всегда больше чего-то другого. Все свободное время я провожу, то есть, проводила дома, с книгами, Интернетом, компьютером. Мои родители живут на одном ранчо в Техасе. К сожалению, мы общаемся только по телефону, хотя часто. Жениха, или кого-то наподобие такового, у меня нет. Зато есть ты. Я не брошу тебя, Джон. И мне не о чем думать. Ты – какая-то светлая полоса в моей душе и в жизни, которой у меня никогда не было. Особенная полоса. И ты, скорее всего, бессознательно на меня влияешь. Хорошо влияешь, я чувствую себя с тобой лучше и чище. А помогаю я тебе просто так. Мне это очень нравится. Поэтому, я это делаю не из-за тебя только, а в большей мере из-за себя. Не чувствуй, что ты мне чем-то обязан. Иногда, я обязана тебе многим, чего до конца не понимаю сама. Можешь спрашивать, что хочешь, милый. У меня нет секретов.

Я слышал все, но думал о другом. Мой туман голосом Марты говорил мне: – Джон, обратной дороги нет, эту ты выбрал сам. Будь самим собой, это все, что тебе надо делать.

– Спасибо, Лизонька, – наконец очнулся я от раздумий, – извини, но я буду таким, какой есть. Не жди во мне перемен, и знай, что ты всегда свободна, как в чувствах, так и в поступках, я никогда не осужу ни то, ни другое. Даже, если ты однажды исчезнешь из моей жизни навсегда.

Глава 14. Вдвоем

Солнце шло к закату, а мы с Лизой так и сидели на диване, и разговаривали. О чем? Наверное, обо всем, что нам приходило в голову. Наконец, она спросила про мои планы на завтра.

– Пойду к соседу. Хотя мое сердце рвется к матери, но я поверю профессору.

– Джон, я бессильна что-либо сделать. Только поверь мне. Прислушайся к моему мнению. У тебя ничего не получится, он даже не станет тебя слушать.

– Почему? – удивился я.

– Будь умен, не только чувствителен. Ты слышал его пленку. Он ненавидит тебя, и поверить, что ты пришел не с какой-то очередной гадостью, ему будет трудно, просто невозможно. Он не даст тебе сказать ни слова.

– И что же ты предлагаешь? Я не откажусь от своего. Будет, что будет.

– Нет, ты не прав, милый, ничего не будет, и твоего удовлетворения тоже. Дай мне сначала поговорить с ним.

– О чем? Ты знаешь его? Он знает тебя?

– У меня есть некоторый опыт в психологии, особенно этого мира. Не того, откуда ты вернулся. Я просто попытаюсь подготовить его. Я знаю примерно, как себя вести. И не буду, за тебя говорить ничего. Потом, ты все скажешь сам, все, что захочешь, если мне удастся с ним договориться.

– Получается, что вместо того, чтобы показать свое лицо, я подсылаю кого-то? Лиза, во-первых, это просто не по-мужски. А во-вторых, это не по-человечески. Я сам должен исправлять то, что я наделал, а не переваливать это на тебя.

– Вот ты сам и будешь это исправлять. Но без меня, тебе просто не дадут возможности даже попытаться. Джон, я просила и прошу тебя. То, что касается действительности, это мой конек. По крайней мере, на сегодняшний день. Ты просто должен мне, и в меня поверить.

– Дорогая, я всегда тебе верю. Почему ты все время это повторяешь? Неужели сомневаешься?

– Нет, милый, нет.

– Тогда дай мне шанс попробовать. Если не получится – я буду вести себя, по-твоему.

Лиза тяжело вздохнула.

– Тебя не переубедишь, – грустно сказала она. – Тогда зачем терять время? Иди к нему сейчас, ты вернешься уже через пять минут и ни с чем. Только позволь мне быть рядом, хотя бы на расстоянии видимости.

Я улыбнулся. Какая смешная! Но так приятно, что о тебе заботятся.

– Тогда пошли, – я встал, – не надо переодеваться.

Лиза поднялась тоже. Мы вышли из дома и направились в сторону небольшого особняка моего соседа. В памяти, я вроде бы как помнил его лицо. Не ошибусь ли? Мне не было страшно, и я почувствовал небольшое волнение.

Лиза отстала, когда я подходил к дому. Я собрался, как мог, и нажал на кнопку звонка. Прошло менее минуты, и дверь открылась. Да, это был он, но какой жуткий взгляд!

– Джим – сказал я, – тебя можно на пару слов, пожалуйста.

Дверь захлопнулась так, что я почувствовал ударную волну воздуха. Нет, я не собирался уходить, а нажал на звонок еще раз.

– Еще один звонок, Джон, и я вызову полицию. – Услышал я его голос, пропитанный ненавистью, но уже издалека, наверное, из окна его дома. – Оставь меня в покое! Я просил тебя об этом тысячу раз. Я не шучу.

Я не знал, что делать. Рука тянулась к звонку опять, но вспомнилось происшедшее сегодня у магазина. Я почувствовал, что это может повториться, и только из-за Лизы я пошел обратно.

Мы сидели опять на том же диване. Я был еще грустнее.

– Ты права, Лиза. – Вынужден был признать я. – Не понимаю почему, но ты оказалась права. Не думай, что мне трудно признаться. Трудно понять почему.

– Милый, расслабься. Тебе незачем понимать это. Твои намерения были честными и от души. Ты уверен, что все-таки хочешь с ним поговорить?

– Да, – я сам удивился своему упорству. – Да.

– Он работает?

– Насколько я помню, днем его не бывает. Кроме выходных.

– Тогда жди меня здесь. Поклянись, что ты не выйдешь из дома. Я скоро вернусь. Не знаю с чем, но вернусь.

Я махнул рукой. Лиза вышла, а через минуту вышел и я. Остановившись в пределах видимости, но под ветками большого дерева, я наблюдал. Лиза разговаривала с соседом. Тот не впустил ее в дом, но вышел и стоял напротив. Я заметил какую-то жестикуляцию, сосед махал руками и что-то ей говорил. А она ему отвечала. Странно, но он не уходил. Прошло минут десять, а они еще разговаривали. Потом он склонил голову, видимо что-то обдумывая. Затем разговор продолжился. Когда Лиза повернулась, чтобы идти назад, я мигом полетел в дом и упал на диван. Сердце колотилось, я считал секунды, когда же она войдет.

– Все в порядке Джон, – сказала она с порога, и вздох какого-то внутреннего облегчения вырвался непроизвольно изнутри. – Зайди к нему через час. Дай ему время подготовиться.

– У тебя получилось, милая моя, – я вскочил и во второй раз в жизни обнял ее. Я не боялся, что она подумает.

– Да, выдержкой Бог меня не обделил, – вздохнула она. – Был бы только толк, а об этом ты мне скажешь, когда захочешь, и когда поймешь сам.

Я выпустил ее и сел на диван. Оказывается, мне тоже нужно было подготовиться. Я это почувствовал острее всего именно сейчас. Но волнение исчезло, я просто искал слова, какие буду должен произнести. Я поменял их кучу, и остановился на каком-то наборе. Все слова были от души.

Час пролетел незаметно. Я вздохнул и встал. Лиза, как и тогда, пошла следом. Мы не обмолвились ни словом, но мне казалось, что она волнуется гораздо сильнее меня. Я позвонил. Дверь открылась почти моментально, видимо он ждал.

– Что ты хочешь от меня, Джон, – голос соседа не изменился, ненависть сквозила просто из его глаз. – Знай, что только благодаря той девушке, я согласился просто к тебе выйти. Она должна быть святой, чтобы просить за такого, как ты.

– Джим, – неуверенно начал я, – я ничего не хочу. Просто, я был последней сволочью, и я это понял. Я действительно это понял, раз и навсегда. Я только прошу тебя поверить в это. И последнее, прости меня за все, если сможешь. Я никогда, слышишь, никогда не причиню тебе зла. – Не знаю, откуда она взялась, эта слеза, но тот ее заметил.

– Джон, я не верю ни одному твоему слову, зная тебя и живя бок обок столько лет. Ты всегда лгал, и сейчас тоже. – Он вдруг задумался, наверное, над моей слезой. – Или ты псих, просто крыша у тебя поехала, понимаешь?

– Думай, как хочешь, но просто поверь мне, пожалуйста. Знаешь, – вдруг вспомнил я, – тебе всегда нравилась моя лужайка в конце участка. Я тебе ее дарю. Даже бумаги оформлю, хоть сейчас.

– Будь проклят ты и твоя лужайка, Джон, – было сказано грубо, но тембр стал мягче, – лучшим подарком было бы никогда больше тебя не видеть, и…

– Постой, сосед, я сделаю все, чтобы ты меня не увидел, – мое настроение вдруг стало улучшаться, – я прекрасно понимаю тебя, и я заслужил такое ко мне отношение. Просто, хоть попытайся простить меня, как сможешь, я говорю это от чистого сердца…

– Его у тебя никогда не было и не будет, Джон. Это все?

– Да, Джим. – Слезы покатились из моих глаз, и, развернувшись, я медленно пошел домой.

– Псих, – последнее, что я услышал от Джима, и хлопок двери.

Лиза буквально впихнула меня в дом, и дала таблетку. Я безразлично ее выпил. Она ничего не говорила и не спрашивала. Просто обняла, и повела меня наверх. И закрыла за мной дверь моей спальни.

Я остался один, и вдруг разрыдался. Как мне было больно, стыдно и противно за себя. Сколько гадости я должен был бы сделать, чтобы человек так мог меня ненавидеть! Не раздеваясь, я упал на кровать, даже не выключив свет. И мгновенно уснул.