Звездный колокол

– Мы и не сомневаемся. – Ит тоже перепрыгнул на причал. – Скажите, уважаемый, мост уже открыли или нет?

– Да в том годе еще открыли, – оживился сторож. – У нас теперь благодать стала! До центра три автобуса идут, не надо по реке пилить, можно верхом добраться. Но ездют много, да. Много ездют теперь. Оно как – у нас же, сами знаете, пляж большой, который под церквями, ну и…

– Да, да, мы знаем. Рыжий, рванули, – Ит доброжелательно кивнул сторожу, и они быстрым шагом направились к выходу с причала. – Мост – это плохо, – тихо сказал он. – Если придется бегать, то это лишний путь отхода.

– Тут, куда ни плюнь, одни пути отхода, – недовольно проговорил Скрипач. – Реку тоже исключать не надо.

– Хуже всего будет, если он через шлюз рванет в Капотню… Поддержка-то идет только в пойму, а другой берег полностью открыт. – Ит вдруг замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. – Подожди, давай минуту все-таки подумаем.

– Ну, давай, – кивнул Скрипач. – Сейчас мы движемся прямо и выходим к шлюзам.

– Угу.

– Сперва проверим шлюзы на предмет активности…

– Думаешь, будет еще импульс? – Ит хмыкнул.

– Почему нет? У Роберты в квартире сейчас полный ахтунг, куча народу – электрик, сантехник, аварийка и все прочее. Есть шанс, что система про них вякнет хозяину. Потому что объекты эти у нее не зафиксированы и…

– Не продолжай, понял. Возможно, ты прав. Так, дальше поехали. Сейчас на шлюз, ждем несколько минут, смотрим – и в бараки. Там уже осторожненько… импровизируем на ходу, само собой. Рыжий, знаешь, меня сильно смущает, что уровень такой высокий. Варианта два. Или ставил профи, и тогда нам сейчас будет весело, или лох, которому дали эту хрень, и объяснили, что делать. У меня ощущение, что мы ловим не того.

– У меня тоже, – вздохнул Скрипач. – Но вариантов нет.

– Да, вариантов нет.

Кленовый бульвар, несмотря на свое красивое название, был местом весьма и весьма запущенным и неприглядным. Клены тут и в самом деле наблюдались, но были совсем молодыми и довольно чахлыми. Зато бараков было много, и вид они имели весьма обшарпанный и ветхий. По левую руку шла неспешная стройка – вот только строили явно не жилой дом, а какую-то подсобную халабудину, с левой стороны стояла одноэтажная кирпичная булочная, окна забраны частой решеткой, дверь обита железом.

– Видимо, воруют, – заметил Скрипач.

– Да, райончик тот еще, – поморщился Ит. – Это тебе не центр.

– Мажоры мы с тобой, – вздохнул Скрипач. – Привыкли к хорошему… а прикинь, всю жизнь в таком вот бараке прожить?

– Ты что, мир спасти хочешь? – безнадежно поинтересовался Ит. – Ну, начинай. Только дай я тебе напомню про то, что мы в Израиле видели. Эти бараки по сравнению с тамошними караванами – дворцы.

– Да нет, я… Так, ладно. Ускоримся?

– Другой разговор.

* * *

На шлюзы, как выяснилось, пошли зря. Никого там не оказалось, второго импульса тоже не было – видимо, система умела адаптироваться, и почти сразу перестала «скандалить». С полчаса побродили по окрестностям: ждали темноты, да и Дорохов попросил немного повременить, хотел попробовать перекрыть выезды из района понадежнее.

Еще двадцатью минутами позже они стояли у нужного окна, в которое заглянули в ускоренном режиме. Стояли и смотрели друг на друга – чего-чего, а этого они не ожидали. Никак не ожидали.

Маленькая грязная комната. Растрескавшиеся, просевшие стены. На потолке прореха, из которой торчит потемневшая от сырости и времени дранка. Две кровати с продавленными панцирными сетками. У стены – неработающий приемник допотопных времен; по всей комнате какой-то мусор, грязь, пустые бутылки на полу; облупившаяся дверь, когда-то крашенная в белый цвет, внешняя проводка – скрученные провода на фарфоровых изоляторах, половина из которых висит просто так, гвозди выпали из стены.

А в комнате…

В комнате – двое когни.

Причем даже не в личинах, а в биологических имитаторах.

И знакомое до боли снаряжение.

На спинке стула висит небрежно водительская амуниция, на приемнике – две портупеи, причем обе пустые, на одной из кроватей – вещмешки, какой-то шмот… Один когни дремлет на свободной кровати, второй спокойнейшим образом чистит пистолет.

Матерь Божья, да что ж это в мире делается?!

Скрипач снова посмотрел на Ита, потом беззвучно выругался. Тот отступил от окна, и поманил рыжего за собой. Отошли в сторону, на безопасное расстояние. Ит активировал защиту.

– Охренеть… – еле слышно произнес Скрипач. – Подменыши! Ну, мразь эльфийская, попляшете вы у меня сейчас!..

– Спокойно, – поморщился Ит. – Надо разделиться. Давай так: я выманиваю одного, а ты прижмешь второго, который останется. Как прижмешь, сообщи патрулям. Если, конечно, удастся прижать.

– В чем я сильно сомневаюсь, – недовольно подытожил Скрипач. – Они ж, суки, быстрые. Мы даже в ускоренном режиме медленнее. Могу и не справиться. Шкуру сбросит, и привет – в закрытом помещении все шансы против меня.

– Тогда убей, – пожал плечами Ит. – Я попробую взять второго. Одного нам вполне хватит.

– И как ты его возьмешь? – ехидно спросил Скрипач.

– Есть одна мысль. – Ит задумался. – Нет, два, само собой лучше, чем один, и если ты тоже сумеешь…

– Попробую. – Скрипач отвернулся. – Слушай, а может, я его все-таки возьму? Подумал сейчас, он ведь в «костюме». Застать врасплох, может, и не успеет раздеться?

Ит задумался. Покусал губу, тяжело вздохнул.

– Попробуй. И я тоже попробую. Уж очень хочется с ними все-таки побеседовать.

…Когни, которых иногда называли еще и эльфами, относились по внутренней градации к «быстрым». Согласно боевым схемам подрас картина получалась следующая. Драконы, луури, «рыбы» (чистые люди, или люди средней гравитации) относились к расам «медленным», дальше шли «средние»: «смешанные» люди, имеющие миллионы вариаций рас, и множество подвидов рауф, и двуполых, и трехполых. А к «быстрым» относились все подвиды когни и все – нэгаши, которые были раза в три быстрее, чем любой, даже замечательно обученный рауф или человек.

Сейчас у Ита и Скрипача, которые отлично про это знали, было преимущество в силе, но в скорости они проигрывали. Однако и у них на чужие «фокусы» имелись годами отработанные свои…

– Обходим, – приказал Ит. – Рыжий, ты, если что, меня пока не вызывай. Выдерни мне сейчас оттуда одного, и занимайся вторым.

Скрипач кивнул.

Беззвучно обошли барак, Скрипач стукнул в какую-то дверь. Через минуту дверь открылась, и на пороге показалась старуха, неопрятная, дурно пахнущая, одетая в старый засаленный халат.

– Марфа Петровна, вы хотели у водителей рафинад попросить и луковку, – произнес Скрипач через секунду. – Не забыли?

Бабка покачала головой.

– Давайте я вас провожу. – Рыжий протянул руку. – Смотрите, не споткнитесь.

Ит кивнул, и скрылся за углом барака. Он знал, что сделает Скрипач – суть операции сейчас заключалась в том, чтобы заставить бежать того когни, который выйдет.

А уж в какую сторону когни может инстинктивно рвануть, они оба знали стопроцентно. Направо, и только направо. «Левшей» среди когни не встречалось. Может быть, они и существовали, но попадались столь же редко, как люди с «правым» сердцем. По крайней мере, в агенты такого «левшу» никакой Антиконтроль никогда бы не взял.

– …Алешенька, дружочек, я за луковкой пришла. – Бабка поскреблась в дверь.

Сейчас…

– Чего? – раздраженный неприятный голос.

– Луковку у тебя вчера просила, Алешенька, – залебезила бабка. – И рафинад.

Щелкнула задвижка.

Ну, рыжий, не подведи!

Негромкий хлопок. В свое время они учили это движение, этот звук, его еще называли в шутку «хлопок одной ладонью». Когни, которые учились с ними в одной группе, на эти занятия не допускались по этическим соображениям.

На самом деле все гениальное всегда просто. Не нужны никакие спецсредства, никакая особенная физическая сила, никакое особое умение, чтобы напугать, убить или просто дезориентировать противника. Достаточно более чем простых вещей. Ахиллесова пята есть у каждой расы, неуязвимых нет, вот только надо знать, где она расположена, эта пята, и как правильно ее использовать.

Сейчас, правда, дело несколько осложняется тем фактом, что работают они не с «местными», а с другими агентами.

Но есть преимущество – внезапность.

Это хорошо.

Ит повел плечами, пригнулся. Мимо пронеслась тень, и в следующий миг Ит рванул следом за этой тенью, потихонечку отставая, но отставая так, как было нужно ему – когни уже не будет пробовать вернуться, поэтому есть шанс загнать его туда, куда Ит планировал загнать. «Эльфы», в отличие от рауф, в темноте видели неважно. А Ит сейчас гнал своего предполагаемого противника в сторону поля, на котором располагалась свалка.

Расчет оправдался полностью, правда, несколько позже, чем думал Ит, – оказывается, свалку стали потихоньку вывозить, и расчищенные участки поля местные начали перекапывать под картошку. Ничего удивительного в этом не было: народ тянулся к земле, климат благоприятствовал… Да что говорить! Ит помнил, например, что в переулках рядом с Красной площадью видел обалденные помидоры сорта «бычье сердце», растущие под окном какого-то дома.

Когни, как и полагал Ит, не рассчитал. Одно дело – убегать по относительно ровному месту, по знакомой дороге, а другое – по мусору, пусть и подсвеченному звездами, но… добегаться очень просто, вопрос времени.

Трех минут свалки когни вполне хватило. Ит, кстати, рассчитывал минуты на полторы, и уже потихоньку начал беспокоиться, что придется гоняться дольше – однако, к его удовлетворению, впереди раздался вскрик и шум падения, сопровождавшийся металлическим лязгом.

«Добегался когни, еще как добегался», – отметил про себя Ит, осторожно подходя ближе. Так… он вовремя пригнулся, пропуская пулю, а потом негромко произнес:

– На твоем месте я бы не стал этого делать. Тебе сейчас надо благодарить небо за то, что ты сломал ногу, а не шею.

– Не подходи. Я застрелюсь. – Высокий, слишком высокий для человека голос. Ага, значит, пока бежал, скинул «костюм». Ну, правильно, кому охота носиться, таская на себе лишние шестнадцать килограмм?

– Ты не успеешь, – ответил Ит. – Можешь не бояться, я не иду к тебе. Стою на месте.

– Вот и стой, – согласился когни.

– Мы можем поговорить? – поинтересовался Ит. Так, пока что придется действительно стоять на месте, потому что когни без «костюма» отлично чувствует любые вибрации. Подумаем…

– О чем?

– Все зависит от тебя. – Ит принюхался, поморщился. – Как тебя зовут?

– Нарье, – ответил когни. – Что от меня зависит?

– То, о чем мы будем говорить. Нарье, разреши мне перейти на другое место, – попросил Ит. – Здесь слишком плохо пахнет.

– Рауф… – в голосе когни звучало презрение. – Ну, перейди. Но только по линии, на которой сейчас стоишь. Не подходи ближе. Если пойму…

– То застрелишься, – закончил Ит. – Иду по линии, следи.

Он сделал несколько шагов влево, так, чтобы когни хорошо слышал их, потом чертыхнулся и прыгнул – но опять в том направлении, которое когни считал безопасным.

– В чем дело? – спросил тот.

– Железо, я чуть не споткнулся, – пояснил Ит. – Так вот, все зависит от тебя, как я уже сказал.

Запах. По ноздрям резануло запахом свежей крови. Ит прикинул: теряет быстро и много. Это плохо. Значит, перелом открытый, и у когни есть реальный шанс отправиться на тот свет, не пуская себе пулю в голову. А это в планы Ита никак не входило.

– Если у тебя разовая вербовка, мы, я думаю, сумеем договориться, – предложил Ит.

– Да, у нас разовая вербовка, – подтвердил когни. – Но мы присягали на верность хозяину. Поэтому твое предложение неприемлемо.

Этика. Снова и снова – этика. Слово дороже жизни.

Но слово тоже можно обойти.

– С братом работаешь? – спросил Ит.

– Конечно. – Близнецы были почти для всех когни обычным явлением. Теперь надо понять, с кем сейчас идет разговор. Если младший, то дело швах. Если старший, ответственный, имеющий право на семью, то есть шанс.

– Дети есть? – поинтересовался Ит. Когни засмеялся.

– Есть. – Голос ровный, все с тем же презрением. – Угрожаешь?

– Да. – Ит говорил столь же ровно. – Найдем. Что тебе дороже? Слово, данное человеку, или двойная плата и жизнь твоих детей?

Ва-банк. Это старший близнец, повезло. Хорошо бы Скрипач не прикончил младшего… если не убьет, то дело, может, и получится.

– Три миллиона? – Голос когни посерьезнел. – И гарантия?

Ого. Ох, Берта, кого-то ты сильно заинтересовала. Очень сильно, если им за год работы пообещали такую сумму. Но… для Официальной эта сумма ничтожна. Заплатят. Поогрызается атташе и заплатит, как миленький.

Сумма серьезная. Они со Скрипачом, например, за тот же год работы получат миллион на двоих. И на эти деньги вся семья сможет просуществовать безбедно лет десять. Ну, пять, с учетом выплаты отступного Орбели-Син…

– Да. Но с перевербовкой, разумеется, – поспешно сказал Ит.

– И оборудование, – тут же начал торговаться когни.

Идиот… остатки «костюма», по всей видимости, обезболивали сломанную ногу, но Ит понимал – это все ненадолго. Минуты.

– Хорошо, оборудование согласно пакту, – согласился Ит.

– Подтверди, – потребовал когни. – Хотя нет, секунду. Что с моим братом?

– Рыжий, что второй? – в пространство спросил Ит. Коммуникатор, конечно, был включен, и Скрипач ответил в ту же секунду:

– Жив, но до утра поспит. Шустрый, сволочь!.. Он меня за руку укусил, прикинь?!

– Прикидываю, – отозвался Ит. – Картинку дай. Мне можно подойти, или лучше передвинуть канал? – спросил он когни.

– Канал, – приказал тот. – Хорошо… Официал, подтверди решение. Я соглашусь, если ты выступишь гарантом.

Черт… Вот чего-чего, а этого Ит терпеть не мог. Вешать на себя меру ответственности за этого когни? А ведь придется.

– Ладно, – сдался Ит. Поднял руку, вокруг которой тут же зазмеились тонкие зеленые светящиеся нити. – Я, Биэнн Соградо Ит, принимаю на себя меру ответственности за встречную вербовку и работу в качестве двойных агентов Официальной службы представителей расы когни Нарье…

– Нарье и Фихх Ацтала, – подсказал когни. Голос его стал звучать слабее. Совсем плохо…

– Нарье и Фихх Ацтала, и обязуюсь принять участие в их судьбе, а также следить за соблюдением условий временного договора на срок…

– Три года. – Когни дышал неровно, и голос стал совсем уже неуверенным.

– Три года, – закончил Ит. – Нарье, теперь мне можно подойти?

– Д-д-да… – выдохнул тот.

– А ты хорошо держался, – похвалил Ит. – Рыжий, вызывай помощь сюда, срочно! И не местных, а наших. Поторопись.

Чертовы когни, в которых тридцать пять кило веса максимум, у которых трубчатые кости (когни часто из-за этого называют «птицами») и которые ломаются за милую душу там, где рауф или человек отделаются синяком.

– Если бы не девчонки, я бы тебя застрелил. – Когни говорил едва слышно, но все-таки связно. – Ты хорошо поймал меня, рауф Ит. Если бы только жена, я бы… обошелся страховкой. Но мне очень хочется их увидеть…

– Понимаю, – кивнул Ит. – Давай сюда пистолет и отвернись. Сейчас будет больно, мне надо освободить твою ногу.

…да, двойной агент, да, урод моральный, да, враг, да, полгода издевался над Бертой, доведя ее до нервного срыва, да, торговался как на базаре даже сейчас, все так и есть, но смотреть спокойно и ничего не делать, когда у живого существа нога застряла в арматуре, да еще и сломана при этом – все равно невозможно.

Ведь так?

ИВК, Москва – «Бор»
Теория метасистемы

Сначала отмывались сами, вернее, отмывался Ит, а рыжий ехидничал и комментировал. Потом пошли к Берте, и стали вместе с ней наводить порядок уже у нее. Это заняло в общей сложности полдня, но квартира, слава богу, вскорости начала принимать благопристойный вид. Обои, конечно, висели клоками, паркет в трех местах вздулся, но та же кухня, к примеру, не пострадала абсолютно, и, пока они возились в комнатах (заодно уничтожая последовательно все следящие системы), Берта приготовила замечательнейший ужин – в ход пошло все самое вредное, но при этом – самое вкусное.

Оба понимали: таким образом бедняга празднует свое избавление, уже окончательное, от полугода кошмара. И понимали, что ей сейчас это действительно необходимо. Хочет устроить посиделки, с гостями, с музыкой? С едой? С огромным противнем свинины с картошкой, с осетриной, за которой съездила в центр, с кучей каких-то закусок, с пирогом с вареньем? Да ради бога!

Лишь бы всем было хорошо.

Позже, вечером, сидели компанией. Приехал Томанов, пришли двое Бертиных ассистентов, приехал атташе из Официальной, тот самый, с которым беседовали, Максим (мужиком он оказался на поверку отличным – оказывается, и Томанов, и Берта с ним неоднократно общались). Один из ассистентов, оказывается, неплохо играл на гитаре – извинился, убежал куда-то, минут через двадцать пришел с инструментом.

О перевербованных когни говорили много. Нарье отделался относительно легко, сейчас его жизни, по словам Максима, уже ничего не угрожало. С врачом, впрочем, побеседовали еще днем.

– …я бы не советовал вам верить тому, что они говорят. – Врач, тоже, кстати, когни, был от ситуации не в восторге. – Я этот тип знаю слишком хорошо. Сейчас они пошли на сотрудничество с вами, а потом с такой же легкостью…

– Да, да, да, – согласился Ит. – Мы это поняли сразу. Но в любом случае спасибо вам за информацию и предупреждение.

– Через неделю он будет полностью в норме, переломы у нас срастаются быстрее, чем у вас, а пактовых лекарств ему вполне достаточно, чтобы не чувствовать боли. Но я бы все-таки рекомендовал изолировать этих братьев. – Когни задумался, потер лоб. Он был уже стар, и принадлежал другой подрасе. Братья были низкорослыми, и, если сравнивать их с птицами, а не с эльфами, были похожи на воробьев или какую-то другую пернатую мелочь, а этот когни больше напоминал старую унылую ворону. – Он сказал тебе про детей, агент?

– Да, – кивнул Ит.

– Так вот. Никаких детей у него нет. И у брата тоже нет.

– Но…

– Ты хочешь сказать, что младшему иметь детей незаконно? – Когни прищурился. – Конечно. Но этот закон с легкостью обходят те, кому его нужно обойти. Нарье в этой жизни интересуют только деньги. И за деньги…

– Совершенно с вами согласен. У нас на эту парочку есть свои планы. – Ит, уже уставший улыбаться, решил, что разговор пора сворачивать. – Не волнуйтесь, мы учтем все, что вы сказали. Мы ведь тоже не первый год играем в эти игры…

…Вечер, неспешный и теплый, входил в комнату через настежь распахнутое окно; ассистент с гитарой примостился на краешке кресла, что-то наигрывая и тихонько напевая, Скрипач по своему обыкновению, сел на подоконник, рассеянно глядя куда-то на улицу, а Ит, Томанов, и Максим обсуждали дальнейшие действия. Роберта молча слушала их, подперев щеку ладонью. Ит исподтишка посматривал на нее и едва заметно улыбался.

Стол к этому моменту уже основательно разорили, но закусок было пока что достаточно. Скрипач слез с подоконника, налил в стакан морса (Ит насчет сухого закона не шутил – по одной рюмке они все-таки выпили, но дальше – никакого спиртного) и снова сел на подоконник.

– Дело в том, что придется, разумеется, раскрывать всю цепочку. Боюсь, что грядет большая охота на ведьм, в которой нам могут и не дать принять участие, – Максим недовольно покачал головой. – Вы сами подумайте…

Скрипач поморщился.

– Да, согласен, – кивнул он. – Караваны, таможня, да и внутри страны наверняка что-то имеется. А братишки будут молчать, несмотря на перевербовку – кому охота связываться? Эти ведь не мы, голову оторвут запросто за такие дела.

– Почему бы и не охота на ведьм? – агрессивно возразил Томанов. – Что же нам, терпеть на территории страны эту мразь?

– Ой, ну я вас умоляю, Федор Васильевич, – протянул Ит. – Ну сколько можно… Вы представляете себе эту охоту на ведьм в исполнении ГБ? Это же начнут мести всех подряд, не разбирая, и что будет в итоге? Подозрительность, паранойя, истерика, а следствие – закрытые границы, обострение и так не сахарных отношений с другими странами соцлагеря. Такие дела так не делаются. Тут нужен более тонкий подход…

– И теперь идите в ГБ, Ит, и доказывайте это им. – Раздражение в голосе Максима звучало вполне явственное. – Давайте. Допустят они, к примеру, вас к этой работе?

– Разумеется, нет, – невозмутимо ответил Ит. – Вы же видели наше досье…

– А что с досье? – напрягся Томанов.

– На нас наезжает Огден, и заодно – руководитель кластера, – неприязненно отозвался Скрипач. – Мы нынче в немилости.

– Почему? – Федор Васильевич помрачнел.

– Рауф потому что. Максим, вы бы запросили группу, но только людей, – предложил Скрипач. – Мне кажется, вам пойдут навстречу. И бригаду дадут хорошую. Три-четыре агента, пара аналитиков посерьезнее, координатор, врач, может быть даже эмпаты. А с ГБ мы попробуем как-нибудь договориться. Там умные люди сидят, которые отлично понимают, что массовая истерия сейчас совершенно не нужна.

Он высунулся в окно и принялся что-то внимательно разглядывать. Ит недоуменно посмотрел на него, пожал плечами.

– А ведь хорошая мысль, – выдал он наконец. – Максим, действительно, давайте хотя бы попробуем?

Атташе тяжело вздохнул. Оглядел стол, налил себе в рюмку красного вина, посмотрел на свет. Задумчиво пожевал губами, отпил глоток.

– Ну, давайте, – согласился он. – Жаль, что вам не разрешат…

– Мне тоже жаль, – невесело усмехнулся Ит. – Но что поделаешь. Рыжий, чего ты там выглядываешь? – спросил он недовольно. – Что там такое?

– Э-э-э… да так, ничего, – отозвался Скрипач. – Думаю, поместится или не поместится…

– Что и куда? – с подозрением поинтересовалась Роберта.

– А вон тот золотистый шарик, который как звездочка, – пояснил Скрипач недоумевающим присутствующим. – Ну вон тот. Который на башенке.

– Так. – Ит с подозрением глянул на него. – Надеюсь, ты шутишь?

– Надейся, – хохотнул Скрипач. – Интересно, он пролезет в окно?

– Слушай, прекращай идиотничать, – рассердился Ит. – Не надо устраивать тут балаган. Да еще и при посторонних.

Он заметил, что оба ассистента Роберты прекратили гитарные упражнения и с большим интересом смотрят на Скрипача. Парни были молодые, третий или четвертый год после аспирантуры, и похожие друг на друга: сильная, здоровая местная порода. Коренастые, крепко сбитые, загорелые, темноглазые и темноволосые. Одеты бедновато, но аккуратно. Светлые рубашки, темные брюки, сандалии из кожаных ремешков. У одного – очки в роговой оправе, слабые, видимо, больше для чтения. Роберта их обоих, кажется, представила, но они оба были слегка застенчивы, и в разговорах участия не принимали.

Идея с шариком их явно заинтересовала. По крайней мере, улыбки у парней теперь были гораздо более оживленные, чем прежние, дежурные, для компании.

– А я вот думаю, что все-таки пролезет. – Скрипач прикинул ширину проема. – У тебя тут окошки метр тридцать будут, а в шарике где-то метр, не больше. Так что запросто.

– Рыжий, перестань, – попросил Ит. Берта беззвучно смеялась. – Федор Васильевич, может быть, вы, по старой памяти…

– Скрипач, ну правда, хватит. – Томанову тоже было явно весело. – Это действительно несколько… несерьезно. Я понимаю, что это шутка, но…

– Шутка? – странным тоном произнес Скрипач. – Вообще-то, я вовсе не шутил. Но хорошо, пока что оставим тему. Так что, мы завтра в ГБ, выходит дело?

– Видимо, да, – отозвался Ит. – У меня есть одна мысль… Братья – хорошая возможность дезинформировать противника. Может быть, сделаем фальшивую научную группу, которая создаст за короткий срок достаточно достоверную мистификацию? Такую, чтобы «проглотили» те, кто хочет проглотить?

– Это вот это уже действительно хорошая мысль, – хлопнул себя по бедру Томанов. – Берта, как вы считаете, Артем и Тимур сумеют?

– Так, Артема и Тимура вы мне не трогайте, – решительно ответила та. Строго глянула на парней. – Хотя мы, наверное, за недельку все вместе…

– Вот и отлично.

– Нет, все-таки не пролезет, – вдруг сокрушенно сказал Скрипач. – Потому что будет мешать палка, которая в середине рамы.

– Рыжий, действительно. Хватит уже. – Ит нахмурился. – Мы говорим о серьезных вещах, а тебе лишь бы фигней всякой заниматься.

Скрипач хмыкнул и не удостоил его ответом.

– Давайте конкретнее, – попросил Томанов. – Что именно мы делаем?

План после обсуждения получился следующий.

Во-первых, большой шумихи поднимать смысла не было, но кое-какую информацию предполагаемому противнику нужно было дать обязательно. Для этого решили сделать вот что: дня через три в одной из центральных газет должна появиться заметка с примерно следующим содержанием. Ольшанская Р. М. не оправдала оказанного ей доверия и потому снимается с занимаемой ныне должности, а вместо нее на пост назначается другой человек. Какой – предстояло решить на днях.

Во-вторых, спешно создается фальшивая теория, информацию о которой, конечно, обнародовать никто не будет, но теория, и это очень важно, должна быть более чем похожа на настоящую. И разрабатывать практическую часть по этой фальшивке будет самая что ни на есть настоящая рабочая группа, в которую войдет часть сотрудников Роберты. Конечно, не лучшая часть (тех же Тимура и Артема Роберта решила оставить при себе), но суть в том, что это должны быть реальные, известные слежке, неподставные люди. Которым, увы, правду говорить будет ни в коем случае нельзя.

В-третьих, Роберта и оставшаяся часть ее группы должна быстро и незаметно исчезнуть с горизонта в самое ближайшее время. Для начала Томанов предложил перевести группу в «Бор», туда же, куда по направлению от официальной службы отправлялись сейчас Скрипач и Ит, потом… потом уж как получится. Задерживаться надолго в одном месте группе точно будет нельзя.

– «Бор» в этом отношении безопасен. – Томанов откинулся на спинку стула, потянулся. – Там столько военных, что туда просто никто не рискнет сунуться. Берта, ну поживете вы там месяц-другой, подышите воздухом. Хоть нервы в порядок приведете.

– А оборудование? – Роберта подалась вперед. – Приводить в порядок нервы – это замечательно, но мы не сможем работать без аппаратуры.

– Будет вам аппаратура, – пообещал Томанов. – Придется, конечно, поднапрячься, но за месяц, думаю, мы этот вопрос решим. С собой вы больше десяти человек взять не сможете…

– Обойдемся меньшим количеством, – пожала плечами та. – Михаила, Олесю, Толю – пусть встряхнется наша профессура. Кого еще? Мальчишек. Уже пятеро.

– Данила с Иваном не возьмете?

– Возьму, пожалуй. – Роберта, кажется, что-то прикидывала про себя. – Ваня хороший схематехник, руки у него из правильного места выросли, и опыта, считай, тридцать лет, а Данил, хоть и из ваших, с головой дружит более чем.

– Берта, вы меня порой убиваете, – вздохнул Томанов. – «Из ваших», тоже сказали. Чем вам мои-то не угодили?

– Ленью, – отрезала Ольшанская. – Махровой. Распустили вы сотрудников, Федор Васильевич, просто до безобразия.

* * *

Разговор затянулся далеко за полночь, на улице начался дождь, и окно пришлось закрыть. Убрали со стола, накрыли заново – фарфор у Берты был хорош, настоящий чешский. Тонкостенные чашки цвета слоновой кости, с тонким, едва различимым узором, изящные блюдца. Бархатную коробочку с серебряными ложками Берта тоже вытащила на свет божий. Сказала, что соскучилась, года три не доставала. Сделали чаю, нарезали пирог… Роберта, полгода молчавшая, говорила почти не переставая, но никто ее не прерывал – всем было и впрямь более чем интересно то, что она сейчас рассказывала.

Теория, из-за которой у нее начались все неприятности, заключалась в следующем. Основываясь на том, что сеть площадок, существовавшая на Терре-ноль, подчиняется внутренним законам по тому же принципу, что и Сеть, которую держит Контроль, Роберта через какое-то время, ознакомившись с рядом выкладок Контроля, пришла к следующим тезисам.

Сеть, поддерживаемая Контролем, является частью некой метасистемы. На это указывает, например, существование мегасиуров, чудовищного размера конгломератов, которые делятся на кластеры, и уже эти кластеры поддерживает Контроль… значит, если проводить аналогию, подобное возможно и здесь.

Площадки организованы, алгоритм для вычисления точек площадки она, собственно, создала в свое время самостоятельно, и теперь им пользуются практически все ученые, которые работают в этой области. Те, самые первые их выкладки, были, конечно, приблизительными и обобщенными, нынче для расчета той же площадки необходимо знать уже не три ее точки, а две – причем, имея эти данные, возможно вывести и местонахождение площадки, и ее противофазу.

Так вот, если свести воедино оба этих тезиса, получается примерно следующее.

Площадки – часть метасистемы.

Значит, должны быть точки, которые относятся не только к обычной системе, но и к мета…

– А что это может дать? – поинтересовался Томанов. – Берта, я в тысячный раз задаю этот вопрос: ответьте мне, коллега, для чего они вообще нужны, эти точки? Что мы будем с ними делать?!

– Федор Васильевич, если бы с ними ничего нельзя было сделать, за ними бы не гонялось сейчас такое количество народу. И за мной бы не следили… Я не знаю, что именно, но что можно – сомнению уже не подлежит.

Так вот, эти выводы, разумеется, уже не новы, но… Но где-то с год назад у Роберты появилась следующая идея.

– Сеть площадок так или иначе привязана к поверхности планеты, верно? То есть они являются территориально зависимыми объектами. А теперь на секунду представьте себе, что может существовать какой-то иной закон, согласно которому метаплощадки и будут организовываться. Только это другой закон, который будет действителен для метасистемы…

– То есть эти площадки к поверхности планеты не привязаны? – Скрипач нахмурился.

– Конечно, привязаны. Но по иному принципу.

И как только они начали разрабатывать эту тему, ее тут же закрыли.

– Сама теория тоже не новая, как вы знаете, – продолжала Роберта. – Существуют полтора десятка площадок, которые претендуют на причастность к этой гипотетической системе, но лично у меня они вызывают большие сомнения. Кроме…

Берта замолчала, и в глазах ее появилось то же выражение, что было тогда, когда они вошли в эту квартиру с цветами в руках.

– Не бойся, – тихо произнес Скрипач. – Теперь уже нечего бояться.

– Может, и нечего, – вздохнула Берта. – А мне все равно не по себе.

– Понимаю. – Рыжий покачал головой. – И все равно, не бойся. Продолжай.

Три площадки, которые теоретически могут действительно относиться к метасистеме, расположены совсем даже не в соответствии с привычными представлениями о том, как должны быть расположены эти площадки.

– Остров Змеиный – это раз. – Берта встала, подошла к книжному шкафу и вытащила с полки объемный атлас. – Ит, помнишь, как все это начиналось?

Ит невесело усмехнулся.

– Да уж. – Он покачал головой. – Кто бы мог подумать, что весь этот остров – одна большая площадка? Там же люди жили…