Корыстный мотив в структуре преступлений против свободы личности. Уголовно-правовой и криминологический анализ

Корыстная направленность личности – эгоистическое покушение на собственность. Страсть к наживе духовно опустошает и принижает личность. Личностное здесь ставится превыше всего. Для характеристики корыстных преступлений наибольшее значение имеют такие категории, как: потребности – интересы – возможности, а также мотивы – цели – средства. Анализ корыстных преступлений тесно связан с выявлением социально-экономических отношений в обществе, потребностей и возможностей для их удовлетворения, представлений о жизненном стандарте и допустимых средствах для его обеспечения.

Корыстные мотивы личности сопрягаются со смыслом ее поступков. Мотив представляет собой особый специфический вариант поведения, а смысл поступков личности соотносится с ее потребностями. Одни и те же удобства, блага и ценности у разных личностей могут быть связаны с различными потребностями. Поэтому смысл этих ценностей, удобств и благ – это личностный смысл.

Мы разделяем мнение Павлухина А.Н.^[44], который о корысти, как мотиве, говорил в случаях, «когда определяющим в поведении человека становится стремление любыми средствами и любой ценой удовлетворить личный материальный интерес, извлечь имущественную выгоду». Основываясь на высказанной позиции, следует уточнить, что данный мотив удовлетворяется посредством совершения преступлений против свободы личности.

Между мотивом и потребностью много общего. Некоторые при определенных обстоятельствах их отождествляют и считают: «потребность, т. е. мотив», или «мотив – это потребность». В отличие от мотива поведения, который выполняет все мотивационные функции – побуждение, направление и поддержку поведения, потребность реализует лишь побудительную функцию, т. е. инициирует поведение, активизирует человека (повышает уровень активности). У человека множество потребностей, в т. ч. материальные, социальные, духовные.

Возникающая потребность вызывает мотивационное возбуждение (соответствующих нервных центров) и побуждает организм к определенному виду деятельности. При этом оживляются все необходимые механизмы памяти, обрабатываются данные о наличии внешних условий, и на основе этого формируется целенаправленное действие.

В основе корыстного мотива – индивидуальная потребность и соответствующий ей личный интерес. Групповые интересы становятся корыстными мотивами, когда противоречат общественным и когда выгода малой социальной группы означает прямую или косвенную выгоду для действующего лица – члена группы^[45].

По мнению С.А. Тарарухина, «социально значимые потребности составляют основу правомерного поведения»^[46]. В таком поведении переплетается сила общественных требований – норм морали, нравственности, права и побудительная сила личных потребностей и интересов. Общественные требования, сливаясь с личными потребностями интересами, в конечном итоге определяют любой нравственно значимый мотив поведения человека.

Если предположить, что потребности – первопричина преступления, то для ликвидации преступности достаточно изменить их содержание. Такой вывод не имеет сколько-нибудь серьезных обоснований, ведь преступление не является потребностью.

«Подавляющее большинство корыстных преступлений в нашей стране совершается не потому, что человека испытывает необходимость удовлетворения материальных потребностей, а по причине стремления к паразитическому существованию, к удовлетворению гипертрофированных материальных потребностей. И лишь в исключительных случаях такие преступления вызываются действительно материальными потребностями в их обычном понимании и значении»^[47].

«Наиболее распространенными преступлениями, совершаемыми на почве личных интересов, являются корыстные преступления. Для корыстных преступлений характерна своеобразная направленность умысла виновного на извлечение имущественной выгоды, на нетрудовое обогащение. Такая устремленность определяет специфику мотивационной структуры совершаемых преступлений, характеризуемой, прежде всего, корыстной целью. В одних случаях цель достигается за счет изъятия государственного имущества, в других – путем завладения личным имуществом граждан»^[48].

Классификация индивидуальных потребностей личности в различных исследованиях выглядит довольно противоречиво.

В криминологической литературе преобладает группировка, построенная по этическому критерию. Различаются обычно три разновидности систем потребностей:

1) нормальная система потребностей, соответствующая характерному для данного общества или класса типу личности и образу жизни;

2) деформированная система потребностей, в которой одни потребности развиты за счет других;

3) извращенные потребности, удовлетворение которых объективно противоречит развитию личности и интересам общества^[49].

Всякая мотивация может быть признана корыстной, если в ее системе обнаруживается предмет в виде материального блага, т. е. объект собственности, независимо от того, является ли он конечным мотивом – целью деятельности или промежуточной целью действия^[50].

Потребность, как правило, порождает преступное поведение не непосредственно, а через ряд промежуточных звеньев механизма преступного поведения, к которым относятся интересы, установки, взгляды, убеждения и др. Можно сказать, что в качестве психологической основы преступного акта выступают не столько сами потребности (социальные и биологические), сколько возникшие на их основе иные побудительные факторы личности. Представляя собой сознание потребностей, многие из этих факторов выражают рациональную оценку избираемого субъектом поведения. Будучи результатом деятельности сознания лица, они обладают достаточной самостоятельностью, чтобы выступать по отношению к потребностям в качестве автономных видов побуждений, и способны в некоторых случаях даже противостоять им.

Всякая индивидуальная потребность может стать источником корысти. Но не потребности сами по себе объясняют распространенность и жизнеспособность корыстных побуждений, а демократизация и развитие паразитических наклонностей некоторой части населения. Им способствуют несовершенство распределительных отношений, все более обостряющийся товарный дефицит, инфляция, имущественное расслоение граждан. В силу обострившихся экономических трудностей и социальных противоречий удельный вес корыстных преступлений за последние 20 лет увеличился с 37 % до 46 %^[51]. Причем речь идет о зарегистрированной преступности. Между тем, огромная латентная (скрытая) преступность состоит, преимущественно, из корыстной преступной деятельности^[52].

Удовлетворяя материальную потребность других людей (совершение корыстного похищения по найму), похититель тем самым проявляет и свои скрытые мотивы, корыстную заинтересованность, внутренне близкую к заинтересованности лиц, непосредственно обогатившихся, происходит перемещение своих корыстных устремлений на других лиц.

В основе совершения рассматриваемой группы преступлений содержится потребность в незаконном обогащении. Эта потребность может существовать обособленно к тем объектам, с помощью которых она может быть удовлетворена. Данная потребность актуализируется под воздействием внешних факторов, воспринимаемых личностью корыстного преступника и отражаемых в ее сознании. Потребность, возникшая в результате переживаний, усиливается по сравнению с другими потребностями и становится основной для личности корыстного преступника. У личности появляется желание удовлетворить эту основную потребность. Этому способствует сильное влияние на отношение его к объектам и предметам, которые способны удовлетворить эту потребность. При значительном расхождении потребности и возможности ее удовлетворения могут проявляться первые негативные эмоции как одна из предпосылок противоправного корыстного поведения.

Состояние определенной, значимой для лица потребности под воздействием различных причин может изменить возникшее душевное напряжение: оно или угасает или разгорается с еще большей силой в зависимости от мировоззрения, воспитания, ценностных ориентаций, особенностей личности. Вследствие этого потребности претерпевают внутреннюю перестройку и под влиянием мировоззренческих позиций личности одни из них становятся доминирующими, могут деформироваться от нейтрального и позитивного до отрицательного качества.

Определенный интерес вызывает точка зрения Н.Г. Иванова, который под мотивом понимает удовольствие^[53].

Мотив есть двигатель любого человеческого поведения, в т. ч. и преступления. В основе мотива лежит потребность, которая ориентирована на получение человеком удовлетворения (синонимы – удовольствие, счастье). Удовлетворение следует понимать как полезный результат. В основе удовлетворения лежат витальные функции человека^[54].

Анализируя эту позицию, следует признать, что удовольствие – категория вторичная по отношению к потребности, т. к. при ее удовлетворении человек не стремится к какому-то опредмеченному результату, а совершает действия ради самих действий, получая от этого удовольствие. В данном случае удовольствие – это эмоциональное состояние, возникающее вследствие ее удовлетворения. Удовольствие не может выступать в качестве мотива деяния, т. к. следствие не может быть причиной самого себя.

Удовлетворение потребностей, нужд и желаний ведет лишь к временному счастью, которое, в свою очередь, сменяется новой (как должно было быть) более глубокой неудовлетворенностью. Счастье за счастьем, удовлетворяется одна потребность, появляется другая. Как мы себе представляем, если «цепочка счастливых потребностей» последовательно и непрерывно удовлетворяется, то человек счастлив всю жизнь. Но у каждого свое понятие счастья. Один счастлив своими миллиардами и миллионами, независимо от путей и средств их приобретения, в деньгах – вся его жизнь. Другой счастлив своими знаниями, которые нужны людям, обществу, и он их передает другим для пользы дела. Но беспрерывно проявляемое временное счастье приобретает постоянство.

В наиболее общем виде корыстная мотивация присуща поведению любого человека, поскольку совершение поступков исключительно во вред себе или без какой бы то ни было пользы для себя противоречит человеческой сущности. Вместе с тем некоторые проявления корысти традиционно рассматриваются как противоречащие интересам общества.

Корыстный мотив преступника, направленный на удовлетворение корыстной страсти, есть побуждающая сила к действию (бездействию), и это всегда осознанный мотив. В основе этого мотива лежит корыстная потребность, которая ориентирована на получение личностью всякого рода благ, выгод (материальной, имущественной), удобств. Удовлетворяя такую потребность путем совершения действий (бездействия), личность стремится к получению полезного для себя результата.

Рассматривая различные признаки субъективной стороны состава преступления, законодатель использует термин «мотив преступления». Мотив преступления представляет собой сложный эмоциональный и волевой процесс, происходящий в психике человека.

Л.А. Саврасов справедливо полагает, что «мотив преступления есть та живая, окрашенная эмоциональными тонами, глубоко внедренная в психику идея, которая при известном толчке – импульсе извне порождает в результате более или менее сложного душевного процесса умысел – волю к преступлению».

Таким образом, в соответствии с изложенным, можно сформулировать признаки корыстного мотива. Такой мотив:

а) потребности, которые дополняются и обогащаются другими психологическими чертами и свойствами личности (интересами, стремлениями к незаконному обогащению (корыстная потребность, ориентированная на получение личностью любого блага, удобств, выгоды (материальной и имущественной)); б) насилие, направленное на завладение чужим имуществом или правом на имущество.

Исходя из признаков, можно дать следующее определение: корыстный мотив – осознанное стремление, возникающее на основе удовлетворения материальных потребностей и направленное на преступное получение полезного (выгодного, удобного) для себя или третьих лиц результата (завладение чужим имуществом или правом на имущество, либо совершение действий имущественного характера) посредством лишения (ограничения) личной свободы потерпевшего.

Все мотивы и стимулы являются основой конкретных совершаемых преступлений. При этом в науке уголовного права главную роль играют мотивы конкретных преступных действий и бездействий, имеющих волевой характер и контролируемые сознанием индивида, поскольку за неосознанные акты уголовная ответственность не наступает. Все вышеуказанное относится к эмоционально-волевой сфере личности. Эмоции и переживания, лежащие в основе конкретного преступления, всегда должны быть осознанными, а также иметь определенный волевой характер, что обусловлено целью совершаемых преступных действий, удовлетворяющей эмоциональное составляющее субъекта, избранием необходимых средств достижения цели.

Стремление к противоправному действию (преступлению) заключается в совершении волевого акта, направленного на постановку цели, а затем выборе преступных средств для ее достижения.

Исходя из изложенного выше, законодателю следует рекомендовать при обозначении квалифицирующих признаков составов преступления использовать в УК РФ понятие «корыстный мотив», а не «корыстные побуждения», т. к. уголовный закон наказывает за реальные действия, а не за побуждения.