БЕСсильный чемпион. Том 4

Глава 2. Разоблачение паутины

Играет вальс. Цокая каблуками, по краю танцпола проходит Вика Журавлева. Красные волосы собраны, загорелое лицо сияет белоснежной улыбкой.

На нее оглядываются. Стройное тело девушки, обтянутое синим платьем, словно плывет по ресторации. На плечах бархатный голубой палантин. Лишь одно выбивается из образа элегантности. То, как высокие белые перчатки обтягивают мускулистые предплечья.

«Перекачалась, – с огорчением думает барышня, потирая руки. – Бес не оценит. Блин, меньше на тренажеры надо было налегать. Но на этих источниках тоска же смертная!»

Вечером в зале ресторации устроили бал для отдыхающих благородных. Вика тоже решила заглянуть – слишком соскучилась по общению. Осенью курортный сезон в Пятигорске заканчивается, соответственно и сверстниц мало. Скукота, общаться не с кем. Поэтому все дни девушка пропадала в спортзале. Вот и накачала такие мощные банки, что запросто свернет быку шею.

Но явно виновата не только увлеченность Вики. Просто КПД тренировок резко вырос. Такой скачок точно из-за Бесовских медитаций. Мускулы Вики лучше усваивали упражнения, сила и ловкость тоже улучшились. Даже соображает она быстрее. На днях помогла деду весь кроссворд решить.

Громкий хохот вокруг заставил барышню обернуться. Рядом переговаривается группа мужчин. Вдруг из компании отделяется краснорожий господин. Уже изрядно подвыпивший.

– Не станцуете…ик… со мной, барышня? Ангажирую вас, – выдает он, подмигнув мутно-серым глазом друзьям.

– Боюсь, не удержите, – хмыкает Вика, в то же время бросая кругом растерянный взгляд. Не такое веселье она себе планировала.

И помощь приходит – один молодой адъютант крепко вцепляется пьяному господину в плечо.

– Прошу удалиться, – процеживает парень. – Сударыня уже обещалась танцевать со мной.

Пьяный делает неуверенный шаг в сторону своих друзей. Те тотчас пристыженно его уводят.

– Виктор Грушин, – представляется адъютант. – Позвольте составить вам компанию.

Вика одаривает офицера благодарным взглядом, и они усаживаются. Время за разговором пролетает быстро. Приятную беседу все же портит духота, и адъютант предлагает проветриться в саду при ресторации.

Грушин сопровождает Вику вглубь цветника. Пестрые астры горят в ночи, окруженные аккуратными кустиками из самшита. Шуршат под туфлями коврики-очитки.

– Наверняка, вам скучно в Пятигорске? – улыбается Грушин.

– Ужасно, – кивает Вика, разглядывая черную тень поющего соловья на ветвях. – Не с кем даже поспарринговаться.

– Э, понятно… Посмотрите на эти прекрасные цветы…Слышите пение? Вверху – соловей! И луна! – вдруг в голосе Грушина улавливается громкое придыхание. – Не правда ли, романтично?

– Ну, так, – сдерживает зевок девушка. Уже поздно, а с утра на пробежку по тропкам Машука. Надо бы найти предлог уйти спать.

– Не хотели бы вы завтра прогуляться со мной по бульвару? – подступает ближе кавалер.

– Можно.

Она не успевает среагировать, как ее талию приобнимают, а щеку обжигает поцелуй. Какого х… соловья!

– Руки!

– Разве я не заслужил благодарности за ваше спасение, – еще ближе притягивает ее к себе Грушин.

Хлесь!

Ладонь Вики размазывает вытянутые губы адъютанта. Только силу удара не рассчитывает. С булькающим стоном Грушин переворачивается через себя и падает прямо на клумбу с расхваленными астрами. Ломаются ветви кустарников под зеленым мундиром адъютанта.

– Бульвар отменяется, – бросает Вика, отвернувшись. – Свою благодарность вы уже получили.

Она идет к выходу прямиком через цветник, как вдруг слышит хруст гравия дорожки под чьими-то ногами. Звуки подозрительно рядом. Нехорошее предчувствие заставляет девушку среагировать. Обойдя источник шума по газону, Вика заглядывает сквозь листья декоративных деревьев.

Стоя за клумбами, грузный мужчина навел объектив фотоаппарата на поднимающегося Грушина.

– Заснял? – кричит адъютант в темноту. Вряд ли он видит в кустах спрятавшегося.

– Ага, – отвечает толстяк. – Всего секунду ты ее чмокал, прежде чем получил по усам. Но как-то я умудрился. Прямо вышли два голубка под луной. Хоть на обложку романтической новеллы вставляй. Только княгиню такое сомнительное «доказательство» не устроит.

Ошеломленный взгляд Вики мечется в непонимании.

– А мы не скажем Ее Сиятельству, что оно сомнительное, – отряхивает сор со штанов Грушин.– Эта секунда могла длиться и час, и целую ночь. Мерзавка заслужила.

Вика тяжело вздыхает. Сознание обжигает волной гнева. И сейчас он выплеснется, цель маячит в двух шагах.

Девушка подступает вплотную к толстяку и с разворота хреначит его каблуком в колено. Взметается синим облаком подол платья, оголяя бархатные загорелые ножки.

– А-ар-р-рр! – резкий крикболи перекрывает пение птицы.

– Жоскен! -удивляется адъютант – Ты чего!

Жоскен не отвечает, так как ему в рот прилетает собственным фотоаппаратом.

Бымс!

– Сука-а-а! Мои зубы!

Хлобысь!

– Пофтой!

Тресь!

– Фпафите!

Бац!

Вика, не жалея сил, пинает жирного вуайериста. Разве что доспех не надела, а то бы и убила с одного фронт-кика. Последний удар вырубает Жоскена, толстяк падает навзничь.

Сбоку раздается крик:

– Жоскен! Где ты, твою мать?

Быстренько Вика хватает разбитую зеркалку и скрывается в листве, пока рыщущий в кустах адъютант не отыскал поверженного дружка. Девушка спешно уходит. Все-таки меряться силами с офицером для нее перебор. Пока. Но Вика запомнит холеное лицо Грушина.Однажды она разукрасит его за посягательство на их с Бесом отношения. Ну или самого Беса попросит, если уж будет совсем невтерпеж.

Руки Вики в белых, заляпанных кровью, перчатках вынимают из зеркалки флеш-карту. Девушка чувствует, как ее губы расползаются в жестоком оскале.

А вот охреневшую княгиню ударить можно уже сейчас.

***

– Спасибо за предупреждение, Ольга, – нежно улыбается София, спускаясь в гостиную. – Адвокаты занялись и сейчас штурмуют секретариат Корпуса жандармов. Сама я попробую дозвониться до цесаревича. Не волнуйся, это точно недоразумение. Мы с Перуном всё уладим, – шурша подолом ситцевого платья, княгиня кладет руку на спинку дивана, на котором сидит Кали. – Так что можешь идти домой, дорогая.

В другой руке София сжимает мобильник, ожидая звонка.

В присутствии княгини Кали встает. На девочке нет лица. Круглые, затравленные глаза сверкают бусинками. Губы поджаты, кулаки стиснуты.

«Если тебя впечатлили какие-то жандармы, – хмыкает про себя София. – Как собираешься биться с демонами? А, школьница?»

– Я будто здесь с вами ждать новостей, – качает девушка головой. Движения ее резкие и полны волнения.

– Похвальное рвение, но тебе же лучше уйти, – не сбавляет напора София. Улыбка замирает на ее красивом лице холодной маской. – Перуну я обязательно расскажу о твоем умном поступке.

Проверка, вся наша жизнь проверка. Ею являются все разговоры, все противостоящие духу соблазны. А Перун испытывает как никто другой. Точнее близость с ним. Проще же свалить тяготы на другую. Убегай, детка, домой, к мамочке и папочке. Займись уроками, завтра ведь снова в школу.

– Не лучше, – бурчит девушка и резко срывается на крик. – Почему вы тратите время на глупые разговоры?! Быстро звоните цесаревичу!

От такой наглости у Софии чуть глаз не дергается. Ей указывает мелкая простолюдинка? Совсем от страха обезумела?

На самом деле, София уже пыталась дозвониться наследнику, но Владимир не берет трубку. Она уверена, что и не возьмет. Видимо, с потерей родового генома она лишилась и прямой линии с негласным руководителем Тайной канцелярии. Владимиру плевать на старые заслуги, его волнует только настоящее. Отслуживших своё людей он выбрасывает, как сломанные игрушки.

– Попробуй еще раз покомандовать, – София оправляет складки платья медленным, полным угрозы движением. -Я твой директор, имей уважение. Уж молчу про высший дворянский титул.

Судя по взгляду Кали, она прекрасно понимает, что за оскорбление София может прямо сейчас ее покалечить. И будет в своем праве. Но в тоскливых глазах сидит еще другое, глубинное знание. Знание правды, как бы сказал Перун.

– Вы признаете своей высшей инстанцией Беса? – спрашивает Кали.

– Перуна, – машинально поправляет княгиня. – Ну и?

– А я его девушка, – со злостью дергает подбородком Кали. – А значит выше вас по признанной вами же иерархии. Поэтому имейте уважение, Ваше Сиятельство, разговаривать со мной в нормальном тоне. И прошу поторопиться со звонками нужным людям. Я буду ждать ваших сообщений.

С руки Софии едва не срывается гравиволна. Едва не разбивает в хлам свирепое, но по-своему милое личико наглой девчонки. Но невидимая сила останавливает от непоправимого. Эта сила – уважение. Признание. Ведь именно такого упертого настроя она хотела от будущей супруги Перуна. Именно такого бесстрашия. Только вот формат слов взбесил княгиню. Нельзя что ли повежливей? Нашлась, блин, госпожа. Прикус сначала выправи, железнозубая.

– Уже позвонила, – выдавливает все же София сквозь недовольство. – Цесаревич больше мне не отвечает. Остальные работают, юристы доложат обстановку через двадцать минут. Как только узнаю, так сразу сообщу. А ты сама впредь следи за словами.

– Хорошо, – без интереса пожимает плечами Кали. Своего она добилась.

Телефон в руке Софии начинает вибрировать. Глянув на Кали, княгиня включает громкую связь.

– Докладывайте, Лаврентий, – бросает София. – Нашли его? Вызволили?

– Скорее, Артем Бесонов сам себя вызволил, Ваша Светлость, – отвечает голос мужчины явно преклонного возраста. – В слободе погром. Взорвана фасадная стена главного строения. Как нашептали мне пташки, неофициально заточенный некто избил жандармский дивизион и пару спецагентов Имперских мечей. Учитывая, что Бесонова в списках задержанных нет, несложно предположить его кандидатуру.

У Софии пересыхает горло. Во что ты вляпался, Перун? Избить Имперские мечи? Взорвать здание жандармерии? Конечно, так сволочам и надо, но, о боги, Владимир будет в бешенстве.

Лаврентий приходит к такому же выводу:

– Мы уже работаем над стратегией защиты, как уберечь от уголовного преследования вашего…хм…подопечного юношу.

– Не нужно, – раздается с порога хриплый голос. Он словно ударяет Софию в спину, заставляя вздрогнуть и обернуться. – С Владимиром всё улажено. Никто меня не будет преследовать.

Перун уже рядом, обхватывает бросившуюся к нему Кали под талию, пристально изучает лицо. Вдруг ухмыляется.

– Даже ни разу не всплакнула по мне? Совсем не любишь?

– Дурак! – девушка бьет кулаком его в грудь, и слезы наконец опустошают ее яростные глаза. – Почему так долго там сидел?! Бесишь!

– Ну, я же Бес, – он оглаживает ее по растрепанным волосам. – Вот и бешу всех.

– Дурак ты! – Кали упирается губами Перуну в щеку.

София тупо на них смотрит. Губы предательски горят, кровь ударяет по щекам. Сердце дико стучит. Хороша же княгиня! Обвиняла девчонку в предательском страхе, а сама испугалась не меньше. Но поняла только сейчас – когда отпустило, когда у самой стремительно мокнут веки.

– Лаврентий, Бесонов вернулся. Проясните обстановку у начальства жандармерии, – берет себя в руки София. – Как настроены к нему?

– Конечно, – отключается адвокат.

Придерживая Кали за спину, Перун усаживается с девушкой на диван. Приглашающе указывает Софии на кресло через столик.

«Почему не рядом с собой?! – широко открывает княгиня глаза, но послушно пристраивается на указанное место.

– Ваше Сиятельство, какие новости? – смотрит с издевкой Артем. – Про готовящуюся войну?

– Войну? – с обидой переспрашивает София. – Пока тебя держали в слободе, император разослал Боевой созыв дворянам. Против Афгана. Великим Домам распределили территории с миссиями. Если мы выполним свою – вся область от Калата до Кандагара перейдет в родовые земли Бородовых. Кроме самого Кандагара – его хотят отдать кому-то в императорской семье.

– Что за миссия? – сразу же подается Перун к ней.

– Оборвать поставки оружия из Пакистана к шаху. Для этого в первую очередь нужно уничтожить базу Джавру на перевале, – София резко останавливается. – Теперь твоя очередь. Что случилось в слободе?

Кали тоже смотрит с любопытством. Но Перун не отвечает, он притягивает к себе простолюднку и целует в губы. На глазах Софии. А ее будто даже не собирается.

Его грубость разрывает сердце.

– Сейчас тебя отвезут домой, – нежно говорит он девушке в своих объятиях. – Завтра за тобой приедут ближе к обеду. На уроки забей. Нужно поговорить. Все вместе – Алла, Вика тоже будут, – быстрый взгляд на Софию. – И сестру предупреди.

– Конечно, а еще стол накрою, – не сдерживается княгиня.

Не обратив внимания, Перун связывается по телефону с водителем. Вскоре в гостиную заходит один из слуг, который провожает девушку на парковку. Софии становится немного легче. Наконец ушла.

– Меня попытались взять за яйца, – наконец говорит Перун.

– Владимир?

В ответ кивок.

– Он знает, что я Грозовой дьявол.

– Он завербовал тебя?

На удивленный взгляд Перуна София пожимает плечами.

– Просто знаю его методы. Прибрать к рукам сильных, растоптать слабых.

– Подыграю пока его хотелкам, – размышляет Перун. – Ведь война объявлена с кем мне надо. Наркоторговцев нужно раздавить. Тем более если сейчас противостоять престолу, мои близкие, мои девушки попадут под удар. Так что я согласился вступить в его «малиновые восходы».

– Куда?! – раскрывает рот София.

– Эм…Красные зори?

– А-а-а… Другие бы посчитали это честью. Отряд полностью состоит из оригинальных личностей. Сплошняком владельцы артефактного оружия и жива-мутанты.

– Мощные Васи?

– Ну-у, как бы объяснить… Среди них нет стандартных Полковоев. Но экзотическое оружие любогоиз «зорь» делает даже Воеводу неподготовленным против него. А еще они самые эффективные ликвидаторы из всех спецподразделений. Официально их причисляют к Имперским мечам, чтобы не светились.

– Хм, надеюсь толк с них будет, – Перун поднимает глаза на Софию. – Не подсядешь ближе? Есть что показать.

Ну наконец-то!

***

Дважды просить не требуется. Фыркнув для виду, София падает рядом со мной. Все же чуть отодвинувшись, я протягиваю ей смартфон. На экране бледный круг луны, алые астры и двое симпатичных влюбленных. Будто бы.

Глаза Софии округляются. В них мелькает такой искренний испуг, что сомнений нет: Гюрза хотела ужалить моих солнышек.

– Красивое фото, княгиня? – откидываюсь на спинку дивана. – Перелистни.

На следующем фото парень в зеленом мундире раздавливает собой клумбы, а девушка в синем платье отворачивается.

София хмурится, растирает запястья, словно руки резко затекли.

– Дашь мне слово? – лишь спрашивает мой пепельноволосый мегалодон.

– Зачем? – окидываю взглядом ее гибкую фигуру. – Сам знаю, что ты скажешь. Проверка на пригодность. Испытание на верность. Так?

– Так, – соглашается она, выпрямившись. Глаза ее вспыхивают лихорадочным огнем. – Всё так. Но, Перун, если хочешь знать…

– Неа, – обрываю ее порыв. – Не хочу.

Медленно приближаюсь вплотную. Моя ладонь задирает ее подбородок выше, София судорожно дышит. Наклоняюсь к приоткрытому рту.

– Хотя нет – одно спросить всё же хочу, – из меня вырывается резко. – Какого хрена, Соня?!

Она застывает как статуя. Бледнолицая Венера прямо.

Я шумно выдыхаю. Успокаиваемся, демоник, ничего сверхстрашного не случилось. Вика отбилась от подосланного ухажера, до других девушек же клыки Гюрзы не успели дотянуться.

– Мне не интересно контролировать каждый твой шаг, – рычу ей в губы. – Но уясни одно. Я не хочу тебя обижать, поэтому не обижай нашу семью.

– Я поняла, – пытается она кивнуть, но держу цепко. Тогда она резко подается вперед и скользит губами по моим плотно сжатым губам. – Ругай меня, хорошо, но только не сегодня. Пожалуйста, сегодня мне было страшно за тебя…

Не добившись взаимности, она целует мои щеки, горячо дышит в ухо:

– Ведь я прекрасно знаю, что такое Преображенская слобода. Что за ужасы творят с людьми в застенках. И хоть тебя никому не сломить, я все равно боялась…

Вот же кобра! Сразу на чувства давит! Ее прижавшееся тело будит во мне жар. Как не вовремя. Беру за плечи и отстраняю от себя.

– Обойдешься, ты наказана. Надолго наказана. Лучше сделай что-нибудь полезное, – сажусь подальше. – Расскажи про Боевой созыв. Что там еще известно про Афган?

***

Посреди ночи ревут сирены тревоги. Отбрасываю прочь одеяло и,еще не проснувшись, сигаю в коридор. Успеваю схватить с тумбы рацию. За дверью сталкиваюсь с группой «Гнездо» в полной амуниции. Парни должны увести девочек в убежище. Мельком оглядываю бойцов. «Калаши» наперевес, доспехи сверкают, кейсы-щиты развернуты.

– Господин… – подступает ко мне командир группы.

– Отрабатывайте инструкцию, – отмахиваюсь я и в одних труселях шагаю к лестнице. Подношу рацию к лицу. – Маяк, прием. Перун на связи. Какой уровень и где?

– Агрессор. В холле.

Чувствую, как брови поднимаются. Так близко подпустили? Совсем «вишенки» заспались? Либо враг опять с фокусами?

Босыми ступнями шлепаю по мрамору. Широкие ступени лестницы остаются позади, и я пересекаю пространство до дверей гостиной. Уже двигаюсь к холлу, когда из полумрака комнаты раздается:

– Совсем у тебя охрана ни к черту, пацан, – мужской голос полон насмешки. – Дошел до твоей прихожки без проблем, и только сейчас спохватились.

– А ты на этом свете засиделся? – возвращаюсь в гостиную. – Либо просто камикадзе обдолбанный?

Обычно тьма мне не помеха, но никого я не вижу. Лишь мебель и кирпичный камин в углу. В плафонах на люстрах играет мертвый свет луны. Резко от стены отлипает черная тень.

– Я твой шеф, гаденыш.

Мелькает желтый клинок.Успеваю заметить – хват такой, чтобы приставить нож к горлу, и при необходимости резануть по глотке, но не сразу убить. Понтовщик хернов, ну ты доигрался!

Молниеносно реагирую.Разворот навстречу тени и прямой удар в живот.

– Кха… – тень скрючивается на ворсовом ковре в позе эмбриона. Пытается угрожать между приступами рвоты. – Сука…ты на кого руку поднял, щенок?! Кха-кха… Под трибунал пойдешь!

Серьезно? С одного выпада сдулся? Ну, точно не инферно.

Отпинываю подальше нож-мортидо. Приглядываюсь к лазутчику. Удивленно присвистываю. От сложенного пополам мужика прет чистейшей живой. Лицо скрывает древняя кожаная маска скомороха, восточнославянского шута. Потертый материал полностью коричневый, по всему контуру видны прошивки. Глаза в форме круга, улыбающийся рот, нос вырезан в виде треугольника.

Этого клоуна я как-то тоже видел в рубрике награждений. Похоже, еще один мой орденоносный сослуживец в гости заглянул. Забавные ликвидаторы у царя: крокодил, японка, звездоносец и шут. Цирк, а не спецназ.

Коридор наполняется топотом сапог и щелкающими затворами. Резко становится тесно от хлынувших внутрь бойцов. Дула автоматов наставляются на лежащего офицера.

– Узнал, придурок? – маску мужик не снимает, несмотря на то, что обделал ее знатно.

Пожимаю плечами. Странный тип – без доспеха на меня напал, хотя жива его переполняет настолько, что не разглядеть «колодцев». Как будто их и нет совсем. Поток энергии просто течет через его тело, не замечая и не задерживаясь.

– Извини, но в дурке я ни разу не бывал.

– Сученыш! – раздается шипение. – Я – Скоморох, зам Мононоке. Твой шеф, ты в моей группе. Собирайся, у отряда собрание.

– Господин, – спрашивает командир бойцов поместья, чуть сдвигая нацеленный ствол. – Пристрелить выродка? Или стреножить?

– Дай подумать, – в задумчивости я чешу висок. – Наверно, пристрелить.

Тут же щелкают курки. Скоморох зыркает на меня.

– Да ты охренел! – но он не сильно напрягается. – Хотя пофиг, пали. Только паркет себе попортишь. Пули пройдут сквозь меня.

Вообще верю ему – из стены Скоморох вытек похожим образом. Прошел сквозь нее, как какой-то иксмен. А мой прямой в брюхо не заблокировал почему-то. Может, потому что Бригантина не связана с живой?

– Насчет моего кулака ты так же думал? – ухмыляюсь.

Уверен, под маской он взбледнул знатно.

– Мне вот что интересно, – я указываю на нож, укатившийся в угол. – Откуда у тебя эта дрянь?

Даже нагибаюсь к офицеру – так интересен ответ. А он опускает взгляд на мой сжатый кулак. Ага, неверное слово – и тебе крышка, прозрачный. Пробью твою маску насквозь. Вместе с черепушкой.

– Трофей, – хрипит Скоморох. – Миссия в Шотландии, брали одного лорда, с его трупа и забрал.

– А ну тогда, ладненько, – хлопаю пятерней его по спине. – Если с трупа, то можно.

Офицер вздрагивает, с удивлением смотря на мою вытянутую руку.

– Да какого хрена ты меня касаешься?!

– Да я же по-дружески, командир, – подмигиваю.

Поворачиваюсь к своим людям.

– Я переодеваться. Пока не вернусь, держите этого сударя на прицелах. Попробует удрать – решетите, не сомневайтесь. Объекты пусть пока сидят в убежище.

– Вас понял, – кивает командир группы.

Так и правда будет спокойнее. Да и постучал по спинке Скомороха с расчетом на то, что он не рискнет сквозь пули вырываться. Пускай лучше на коврике лежит под присмотром.