– Еще в детстве. Когда умерла моя мать, он понял мою печаль, отбросил все, и принялся делать то, что меня успокоит. Мое горе он принял как собственное. И я не один раз видел в нем эту способность – сопереживать другим, отдавая всего себя.

– Но, неужели вы сами никогда не мечтали о такой любви? – спросил Кайл, почувствовав себя увереннее от такой откровенности.

– Мечтал? Нет, это не обо мне. – отмахнулся с усмешкой герцог – Моя задача иная. И мне много не надо: вино и веселье – в молодости, и вино и покой – в старости. А остальное – это уже не моя история, ведь я вечный хранитель. Я могу лишь поддержать того, кто несет свет на пути в борьбе с мраком, но не нести его сам. – ответил Таурум, продолжая наблюдать за Стэфаном и Аларет.

– А семья? Вы не женились, лишь взяли под покровительство одного юного служку из замковой кухни? – продолжил Кайл – Не лучше было завести собственных детей?

– Дети – не собака, чтобы их заводить. Да и о собаке надо заботиться. А в том служке, под чумазым лицом и волосами, цвета зрелой пшеницы, я разглядел острый ум и неординарную любознательность. Но это уже совершенно другой вопрос. – ответил Таурум. Он обернулся к Кайлу и улыбнулся ему так, как улыбается старый мастер молодому ученику.