Над строками Нового Завета

Начало проповеди

Крестившись, Иисус начинает Свою проповедь. Она, собственно, и составляет содержание Евангелия. Всё остальное занимает сравнительно небольшое место. Хотя и проповедь в Евангелии – не самое важное, потому что самое важное в нем – Сам Христос.

Встреча с Ним происходит в жизни каждого из нас. И никогда нельзя сказать, в какой именно момент это может случиться, на какой из страниц Евангелие перестанет быть для нас книгой и станет ключом к живому диалогу со Христом. Заранее предсказать это невозможно. Поэтому каждый должен научиться читать Евангелие самостоятельно и ни в коем случае не подменять чтение Евангелия чтением толкований. Толкование может только навести на какую-то методу, на какой-то способ, который нам подходит; оно поможет понять, но не заменит Слова Божиего. Через толкования встречи со Христом не произойдет. Это важно понять, потому что человек конца двадцатого века склонен к такого рода подменам. Наша задача – научиться тому, что в средние века называли lectio divina – «божественное чтение», включающее в себя молитвенное осмысление текста и размышление над ним, из чего вырастает наша собственная к Богу обращенная молитва.

В ежедневной практике чтения Евангелия очень важно идти именно этим путем, чтобы из евангельского текста вырастала наша личная молитва, чтобы научиться говорить со Христом.

Нужно уметь вглядываться в два-три, пусть несовершенных, перевода, которые есть под руками. Даже сопоставление славянского текста с Синодальным переводом дает очень много – при том, что каждый из переводов сам по себе может оказаться для читателя не так уж и ценен: Синодальный страдает множеством недочетов, славянский просто устарел. И тем не менее при сличении их многие трудные места проясняются.

…Крестившись, Иисус приходит в Свой город, в Назарет. В субботний день в синагоге Ему подают свиток – книгу пророка Исайи. Развернув, Он начинает читать: «…“Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное”. И, закрыв книгу и отдав служителю, сел; и глаза всех в синагоге были устремлены на Него. И Он начал говорить им: ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк 4: 18–21).

Здесь перед нами описание субботнего богослужения в синагоге, в высшей степени напоминающее то, что происходит каждый воскресный день в любом православном храме. Иисус читает Слово Божие, затем отдает свиток служителю, который его уносит, и начинает проповедь на тему только что прочитанного текста: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами». Здесь опять связь между Ветхим и Новым Заветами – не только на уровне текста, но и в плане богослужения. Наше новозаветное богослужение выросло из ветхозаветного.

Итак, «Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня», т. е. сделал Меня Христом, чтобы возвещать Благую Весть нищим. Благая Весть – Евангелие, возвещаемое нищим. «Блаженны нищие…», начало Нагорной проповеди, – оно отсюда, из того места 61-й главы книги пророка Исайи, что было прочитано в субботний день в синагоге Назарета. Именно в этот момент, прочитав это место, Иисус в первый раз обратился к людям с тем, из чего потом вырастет Нагорная проповедь.

Заметим в качестве предварительного наблюдения: в Новом Завете присутствуют как минимум три варианта Нагорной проповеди. Первый – в 4-й главе Евангелия от Луки, второй – там же, глава 6-я, начиная с 20-го стиха, наконец, третий – в Евангелии от Матфея, глава 5-я. Поэтому, чтобы полнее понять Нагорную проповедь, мы должны сличить эти три ее варианта. Только сделав это, можно услышать, что говорит нам Христос; если не попытаться сопоставить их, получится в высшей степени поверхностное чтение, духовно неполезное и полное подмен – когда мы вкладываем свои мысли в евангельские слова и таким образом подменяем ими то, что говорит нам Христос. Получается демонстрация своего «я» на фоне Евангелия, а не духовное чтение. Вот еще одно объяснение того, почему Евангелие в Новом Завете доведено до нас не один, а четыре раза, почему Новый Завет включает в себя благовествования от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, а не какое- то одно синтетическое повествование.

«Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим…» Христос – Машиах, что на иврите значит «помазанник», призванный «благовествовать нищим». Отсюда слова «блаженны нищие» в первом варианте Нагорной проповеди. «И послал Меня исцелять сокрушенных сердцем…» Здесь вспоминается 50-й псалом, стих 19-й: «Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» и другие стихи.

«И послал Меня исцелять…» Иисуса посылает Бог, а Иисус посылает учеников, апостолов. Слово «апостол» и означает «посланный». На иврите это (шали́я), во множественном числе – шелюхи́м. В Ветхом Завете это слово обычно применяется к пророкам Илие и Елисею. Задумайтесь, и вы поймете, что служение этих двух пророков отличается от служения остальных (насколько мы можем судить, исходя из библейских текстов). Те, другие, были посланы, чтобы возвещать. А Илия и Елисей не только возвещают, но и исцеляют и воскрешают. Причем кого? Кто такая вдова из Сарепты Сидонской, у которой Илия воскрешает сына? Кто такой Нееман, которого Елисей исцеляет от проказы? Язычники. Они язычники и поэтому в большей степени открыты Богу, чем люди Писания, иудеи. Парадоксально, что иудеям Бог явился через Моисея в купине, дал заповеди, Закон, открыл Себя; а язычникам Он не являлся, но именно они, язычники, оказываются более восприимчивыми к тому, что Он делает среди людей, с людьми. Почему?

Потому что в их языческом сознании еще не сложился образ Бога, которым они подменили бы Бога Живого. В сознании же иудея ко времени Илии-пророка такой образ уже сложился. Поэтому, когда происходит что-то, не соответствующее его представлениям о Боге, иудей просто не воспринимает происходящего. Бог творит чудеса, а человек их творить не может – для иудеев это аксиома, поэтому они отвергают чудеса, которые Бог творит руками Илии и Елисея. В их сознании застыло: чудотворец только один – Бог. Без сомнения, это так, но того, что Бог может творить чудеса руками людей, они уже принять не могут, потому что формула «чудотворец один только Бог» заслоняет от них действия Бога, становится в их сознании ложным богом, закрывает от них реальность. Посылка «Никто не может творить чудеса и прощать грехи, кроме Бога» – верная. Но она приводит к неверным выводам, когда превращается в окаменелый, застывший образ, а в результате отрывает человека от Бога.

Язычник же в силу своей непросвещенности ничего не знает об этих образах Бога и поэтому воспринимает Его действия со всей дикарской наивностью и простотой. В этом смысле он находится в выигрышном положении.

Сегодняшний язычник тоже зачастую находится в лучшем положении, нежели православный человек, потому что его религиозное сознание не сковано застывшими образами, его не пугает то, что может испугать человека, привыкшего к тому или иному способу богообщения. Например, существовавшая в средние века практика чтения Евангелия лицом к народу была вытеснена чтением лицом к алтарю. Когда на Западе литургический язык, латынь, стал непонятен тем, кто говорил по-французски, по-итальянски и тем более по-немецки, и когда у нас, на Востоке, славянский язык стал непонятен простым людям, стоящим в храме, тогда казалось, что, действительно, читать Слово Божие лицом к людям, которые в это время зевают, а то и дремлют, – кощунство. Священнослужители повернулись лицом к алтарю. Сегодня чтение Евангелия лицом к народу кем-то воспринимается как кощунство, как вызов основам православия, хотя, конечно, никакого вызова в этом нет – наоборот, это возврат к подлинной, освященной столетиями традиции.

Понятно, почему на Западе появилась практика причащения мирян только Телом Христовым, без Святой Крови – по неосторожности прихожане могли опрокинуть Чашу. Мы тоже предупреждаем причащающихся, чтобы, подходя к Чаше, они не крестились и не делали резких движений, чтобы избытком почтения к Святым Дарам не совершить этого смертного греха. Однако призывы к осторожности довели дело до того, что люди стали причащаться крайне редко, чуть ли не раз в год, а то и раз в несколько лет, как было в последний период средневековья, когда многие верующие причащались лишь раз в жизни – перед смертью. В прошлом веке священники стали рекомендовать причащаться каждый пост, четыре раза в год, и это казалось невероятным – зачем так часто? Но ведь древняя Церковь утверждала, что если человек участвует в Литургии, он не может не причаститься, как не может не причаститься священник, совершающий Литургию.

Существует практика, согласно которой диаконы после произнесения ектеньи не участвуют в совершении таинства. Но большинством архиереев это осуждается. То же и мирянин: если он участвует в Литургии и не причащается – это грустно. Но происходит это оттого, что миряне стали приходить в храм неподготовленными, оторвались от церковной жизни, противопоставили себя Церкви. Поэтому и пришлось духовенству возводить плотину между мирянами и Евхаристией. Один вид плотины – на Западе: мирян перестали причащать Святой Кровью, другой – на Востоке: мирян причащают крайне редко или не причащают вообще.

По той же причине был ограничен круг обязанностей диаконов. Диаконское служение для того именно и установлено, чтобы служить Святым Тайнам. Священник, завершив Литургию, может совершать другие таинства. А диакон запасными Дарами причащает больных, детей, посещая дома и больницы. Так было раньше, но ввиду недобросовестного отношения диаконов к своему служению это было запрещено Восточной Церковью (но сохранилось на Западе).

Важно понять, что все эти запреты – ритуальные, носят временный характер и введены в силу печального состояния церковной жизни, в силу неблагочестия как мирян, так и священнослужителей. Это относится и к чтению Евангелия лицом к алтарю. Понятно, что читать Евангелие людям, не понимающим ни слова в языке, на котором идет служба, стоя лицом к ним, а не к престолу, кощунственно. Но когда молящиеся все понимают, – совершенная нелепость читать Слово Божие, стоя к ним спиной. Это разрушает приход. Тем не менее, повторю, чтение Евангелия лицом к людям воспринимается как скандал. Подобно тому, как застывший образ Бога препятствовал благочестивому иудею увидеть в чудесах Илии-пророка чудеса, творимые Богом руками Илии, изменение каких-то внешних форм нашей церковной жизни вводит в смущение благочестивых, добрых и чистых людей. Ведь и иудеи, считавшие, что Илия-пророк кощунствует, тоже были добропорядочными, очень верующими и богобоязненными. Но образ Бога, сложившийся в их сознании, закрыл от них Бога Живого.

Наш опыт вчитывания в Священное Писание должен помочь нам научиться видеть Бога Живого, вступать в диалог с Ним, прорываясь через застывшие в нашем сознании Его образы. А таковые поджидают нас повсюду. Чтобы образ застыл, не нужно веков, десятилетий, достаточно одного дня. Поэтому к живому евангельскому тексту нужно подходить в высшей степени целомудренно и трепетно, помня, что это текст особый, помня, что, как говорит евангелист Лука, «много вдов было в Израиле», но ни к одной из них не был послан пророк Илия, «а только ко вдове в Сарепту Сидонскую» (4: 25–26). Потому что те вдовы жили с неким застывшим образом Бога, в отличие от вдовы из Сарепты Сидонской. «Много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, – подчеркивает далее апостол, – и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина» (4: 27). Каждое слово здесь подобно пощечине. Понятно, почему, услышав это, все в синагоге исполнились ярости. Потому что, действительно, для присутствовавших в синагоге сказанное было оскорбительно. Много прокаженных в Израиле, а послан был Елисей к этому грязному язычнику Нееману. Этот грязный язычник оказался ближе к Богу: его сознание не было отягощено окаменелыми образами.

Нагорная проповедь

Нищие духом, смиренные сердцем

Нет, наверное, ни одного (или почти ни одного) человека ни в России, ни вообще на белом свете, который бы не знал слов: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Без сомнения, это самый известный евангельский стих. И вместе с тем, именно он труднее всего поддается истолкованию. Объясняется это прежде всего тем, что мы обычно берем какой-нибудь стих из Священного Писания и толкуем его, вырвав из контекста всей остальной Библии, в результате чего он часто выглядит непонятным. Но если читать этот стих в контексте даже не всей Библии, а только Нагорной проповеди, то он окажется уже не таким трудным для понимания, как при первом чтении.

«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5: 3). В первый раз Иисус произносит что-то похожее на слова Нагорной проповеди в Назарете, когда обращается к людям в субботний день в синагоге со словами из книги пророка Исайи: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим». Свою Благую Весть Иисус адресует не каким-то особым нищим, как мы любим подчеркивать, толкуя этот стих, а просто нищим: «благовествовать нищим» – вот Его задача. Во втором варианте Нагорной проповеди, который мы встречаем в Евангелии от Луки, Он говорит о том же: «Блаженны нищие, ибо ваше есть Царствие Божие» (6: 20).

Правда, в поздних рукописях Евангелия от Луки (VIII–X века), появившихся в Константинополе, подставлено слово «духом»; получается – «нищие духом», видимо, для того, чтобы не смущать благочестивого и простодушного читателя: раз у Матфея «блаженны нищие духом», то и у Луки должно быть так же. Поэтому в Синодальном переводе в Евангелии от Луки читаем: «блаженны нищие духом…»

В следующем стихе Евангелия от Луки говорится: «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь», а в Евангелии от Матфея – «Блаженны алчущие и жаждущие правды; ибо они насытятся». Это значит, что в Евангелии от Луки имеются в виду просто голодные, а в Евангелии от Матфея – голодные каким-то особым, мистическим образом, те, кто алчет и жаждет правды, справедливости. Мы уже говорили, что евангельское слово δικαιοσύνη означает «справедливость». Таким образом, можно сказать, что и здесь речь идет о «нищих духом». В Евангелии от Матфея Господь в Нагорной проповеди толкует нищету каким-то не совсем обычным образом. Попытаемся понять это толкование.

В Библии слово «нищий» занимает особое место. Вспомним псалом, который поется в конце вечерни во время торжественных всенощных бдений: «Благословлю Господа на всякое время, выну^[8] хвала Его во устех моих. О Господе похвалится душа моя, да услышат кротции, и возвеселятся. Возвеличите Господа со мною, и вознесем имя Его вкупе… Сей нищий воззва, и Господь услыша и, и от всех скорбей его спасе и. Ополчится ангел Господень окрест боящихся Его, и избавит их. Вкусите и видите, яко благ Господь: блажен муж, иже уповает на Него. Бойтеся Господа, вси святии Его, яко несть лишения боящимся Его. Богатые обнищаша и взалкаша: взыскующии же Господа не лишатся всякого блага» (Пс 33: 3—11).

Так вот, нищий воззвал, и Господь услышал его. Нищий – это тот, кто взывает и кого Господь слышит. Богатые нищают и алчут, а взыскующие Господа – вот эти самые нищие – не лишаются ни одного из благ.

Можно привести и другие места из Священного Писания, из которых становится ясно, что нищий – это человек, у которого ничего нет и вся надежда которого только на Бога. Эта тема занимает в Писании огромное место. Можно, например, сослаться на 145-й псалом, который поется в начале Литургии: «Не надейтеся на князи, на сыны человеческие, в них же нет спасения. Изыдет дух его, и возвратится в землю свою: в тот день погибнут все помышления его. Блажен, ему же Бог Иаковль помощник его…» (Пс 145: 3).

Значит, не следует надеяться на князей, а блажен, как в Нагорной проповеди, тот, помощник у которого – Бог Иакова. Здесь речь идет опять-таки о полной надежде на Бога, о том, что всецело уповающий на Бога может называться блаженным. Отсюда понятно, что слово «нищета» имеет не только прямой, житейский, но и какой-то другой смысл. Точно так же слово «голод» и особенно слово «жажда» имеют смысл переносный, символический. Вспомним: «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Пс 41: 1–2). Жажда лани, которая рвется к источникам водным, уподобляется жажде человека, который ожидает и иной раз не может дождаться Бога. Нищета, окружающая нас, уподобляется какой-то другой нищете, о которой говорит Господь в Нагорной проповеди. Жажда духовная похожа на жажду физическую; и наше упование на Бога в обыденной жизни похоже, наверное, на то упование, о котором говорит Господь в Нагорной проповеди.

Если сравнить разные переводы Библии на французский язык, то, наверное, в десяти из них словосочетание «нищие духом» будет передано по-разному; в переводах же на английский язык всегда сохраняется точный вариант: «нищие духом». Переводчики не пытаются истолковать это выражение, они просто сохраняют его в точном и не совсем понятном виде, как оно дано по-арамейски, по-гречески, на латыни, на русском и славянском языках. Но всё же есть какие-то способы проникнуть в смысл этого выражения. Как известно, в поэтических книгах Писания часто встречаются повторы: одна и та же мысль передается разными словами. Таким образом, в одной главе можно найти синонимические выражения, как, например, в начале известного псалма: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня… Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня…» (Пс 50: 3, 4, 12).

Итак, «помилуй» и «изгладь беззакония мои», «омой… от беззакония» и «от греха моего очисти», «сердце чистое» и «дух правый» – почти синонимические выражения. Из этого и других примеров можно понять, что «сердце» и «дух» в поэтических книгах Библии – взаимозаменяемые слова. В Евангелии от Матфея Господь говорит: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф 11: 28–29).

«Смиренный сердцем» и «нищий духом» – тоже почти синонимы. Что значит «смиренный»? Это трудное слово – наверное, не менее трудное, чем слово «нищий» в библейском понимании. Ведь мы часто толкуем слово «смиренный» как «покорный», «бессмысленно всему подчиняющийся». Но опыт Церкви показывает, что это не совсем верно. Животные часто бывают покорными, но это не значит, что они смиренные. У аввы Дорофея есть такая фраза: «Никто не может выразить словами, что такое смирение и как оно рождается в душе, если не узнает этого из опыта». Тем не менее, митрополит Антоний Блум, человек, без сомнения, мудрый и глубоко укорененный в восточно-христианской традиции, попытался выразить это словами. Он говорит, что не случайно слово «смиренный» (в латинском языке humilis) связано со словом humus – «земля, верхний плодородный ее слой», потому что, действительно, земля ниже всего, ее все топчут ногами, но в нее падает семя, согревается ею и дает плод.

Таким образом, humus – это не просто земля, это плодородная земля, из которой вырастает плод, а плодоношение – один из важнейших моментов в жизни христианина. Тот, кто приносит плод в терпении, говорится в притче о сеятеле из Евангелия от Луки, – тот христианин. Так вот, смирение – это что-то связанное с духовным плодоношением: смиренный – тот человек, чье сердце готово приносить плод в кротости. Теперь становится понятнее, о каком смирении идет речь. «Смиренный сердцем» или «смиренный, нищий духом» – это человек, готовый к духовному плодоношению, к тому, чтобы трудиться вместе со Христом.

Чтобы войти в Царство

Но у стиха о нищих духом есть и вторая часть: «ибо их есть Царство Небесное». Это выражение встречается еще раз в Евангелии от Матфея, когда Иисус говорит: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне; ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф 19: 14).

Царство Небесное – таких, как дети, которые закрыты ко лжи, ко злу, к злопамятности; таких, которые простодушны, как дети, и даже, может быть, глупы, как дети. Значит, «нищий духом» – как ребенок; вот еще один оттенок этого выражения. Не случайно во 2-й главе Евангелия от Матфея ключевое слово – «дитя», «ребенок», «младенец». И не случайно Христос входит в жизнь человечества как Младенец на руках Своей Матери. Не менее десяти раз повторено слово «младенец» в этой главе, оно здесь действительно ключевое. Господь являет Себя как Младенца и нас зовет попытаться стать подобными младенцам.

В том же Евангелии от Матфея, где Господь говорит, что Он Сам кроток и смирен сердцем, содержится молитва: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам» (Мф 11: 25). «Младенцам» – это в Синодальном переводе, по-гречески же там употреблено существительное νήπιον, которое правильнее перевести не словом «младенец», а скорее «дурачок», «глупый», «простодушный, как младенец». И Господь открыт людям, простодушным той простотой, что сопоставима с простодушием маленького ребенка.

О детях Христос говорит и в 18-й главе Евангелия от Матфея: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф 18: 3).

Чтобы войти в Царство Небесное – а для кого оно? для нищих духом! – надо обратиться (мы уже говорили о значении слова (тшу́ва): «обращение», «покаяние», «поворот») и сделаться – не быть, а именно стать – как младенец, как ребенок, повернув с дороги от Бога на дорогу к Богу. Надо почувствовать, что сердце, которое бьется в моей груди, похоже на сердце ребенка, что в нем живет простодушие ребенка.

Среди псалмов есть один, который довольно плохо был понят переводчиками на греческий язык, авторами Септуагинты, и даже таким ученым и тонким переводчиком, каким был блаженный Иероним, переведший Библию, и в частности псалмы, на латинский язык. Поэтому 130-й псалом не сразу вошел в церковную традицию: вплоть до появления новых переводов Ветхого Завета, сделанных с иврита, Церковь проходила мимо него. Но в этом псалме говорится как раз о том, о чем у нас сегодня и идет речь. «Господи! не надмевалось сердце мое, и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое. Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди. Да уповает Израиль на Господа отныне и вовек».

Как дитя, недавно отнятое от материнской груди, и должно быть сердце человека, который верует в Бога. Так возникает в Нагорной проповеди тема духовной детскости. Что же это такое? Мне кажется, правы те, кто выделяют в духовной детскости три основных момента. Во-первых, маленькие дети всё воспринимают как чудо, мир для них всегда удивителен и прекрасен. Во- вторых, дети быстро прощают и не держат злобы, они доверчивы, и почти всегда люди кажутся им близкими, «своими». Пока мы с вами делим людей на «своих» и «чужих», мы не христиане, потому что для христианина чужих и посторонних людей нет. И, наконец, третье: дети чувствуют свою зависимость от старших и понимают, что не могут жить самостоятельно. Они могут не послушаться, но их бунт против родителей продолжается очень недолго: если они убежали без спросу на речку, то к обеду всё равно вернутся. У христианина тоже бывают моменты бунта, но он кончается очень скоро. К этому можно добавить еще одно: ребенок в силу своей неиспорченности и чистоты видит суть человека – к одним дети охотно идут, других сторонятся или пугаются. А у нас, взрослых, наша ментальность заслоняет суть человека, и на самом деле мы хуже понимаем людей, чем дети. Таким образом, духовная детскость – это еще одно, что помогает понять выражение «нищие духом».

Довольно часто в Псалтири наряду с выражением «смиренный духом» встречается словосочетание «сокрушенный сердцем» (см. Пс 33, 108, 146 и др.). «Близок Господь к сокрушенным сердцем, и смиренных духом спасет» (Пс 33: 19). Выражение «смиренный духом» употреблено также в 29-й главе книги Притчей Соломоновых и в 57-й главе книги пророка Исайи, а в 66-й главе этой же книги есть словосочетание «сокрушенный духом».

Итак, «нищий духом», «смиренный сердцем», «сокрушенный сердцем», «смиренный духом», «сокрушенный духом» – довольно распространенные библейские выражения, но можно встретить и такие: «мудрый сердцем», «слабый сердцем» и даже «коварный сердцем». В греческом языке существительное в таких случаях стоит в дательном падеже (в латинской грамматике он называется Ablativus limitationis), указывающем на то, что в словосочетании «мудрый (смиренный) сердцем» имеется в виду не просто «мудрый» («смиренный»), а «мудрый (смиренный) в глубине своего “я”». В чем же туг различие? Просто смиренный человек может быть смиренным лишь внешне, а «смиренный духом» – смиренен в глубине своего «я».

«Сокрушенный сердцем» – это сокрушенный, сломленный человек, как может быть сломлено дерево. А «сокрушенный духом» – это расставшийся со своей гордыней в глубине своего «я», не внешне (ведь гордыня внешне очень часто как раз выражается в нарочитой униженности, не случайно мы говорим: «Унижение паче гордости»), но в самых глубинах своего сердца. Таким образом, «нищий духом» – это тот, кто не просто надеется на Бога, как ребенок, но в самой глубине своего «я» надеется на Бога, как ребенок. Вот что значит это выражение в контексте Библии.

Кто наследует землю

Во всех без исключения рукописях латинского перевода Библии после стиха «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное», идет не «Блаженны плачущие, ибо они утешатся», как в греческой Библии, а «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», и уже потом – «Блаженны плачущие…» Этот вариант, сохраненный именно всеми латинскими рукописями, в том числе и таким блестящим текстологом, каким был блаженный Иероним, заслуживает очень внимательного прочтения. Почему?

«Блаженны нищие духом…», а дальше – «Блаженны кроткие…» Но мы понимаем, что слово «кроткий» по смыслу очень близко словосочетаниям «смиренный сердцем», «нищий духом», «сокрушенный сердцем» – это очень схожие понятия. Не случайно Господь говорит: «…ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф 11: 29).

«Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Это Евангельское выражение взято из 36-го псалма, стих 11-й: «А кроткие наследуют землю, и насладятся множеством мира». Какую землю? Конечно, Землю Обетованную, Святую Землю. Но на языке Нового Завета Землей Обетованной называется Царство Божие, или Царство Небесное. Значит, слово «земля» здесь как бы синонимично словосочетанию «Царство Небесное»: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное», «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю», то есть Землю Обетованную, или Царство Небесное. Одно и то же сказано дважды, как в классическом псалме из числа Давидовых, Кореевых и т. д.

«Наследуют землю…» Что означает слово «наследуют»? Оно очень любимо Евангелием. «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф 25: 34). Наследуйте Царство, станьте наследниками, а не рабами (это уже Послание к Галатам: его основная тема – раб или сын, раб или наследник). Вы были рабами – стали сыновьями, детьми, наследниками. Наследовать может только сын, это очень важно понять, это еще одна параллель ко второму полустишию стиха Нагорной проповеди «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Кроткие становятся наследниками Царства Божия, или Царства Небесного.

А что значит «блаженны»? Из слов, составляющих этот стих, мы не коснулись только его. Слово это хорошо известно из Ветхого Завета.

«Блажени, ихже оставишася беззакония и ихже прикрышася греси…» – поем мы, совершая Таинство Крещения (Пс 31: 1). «Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем» (Пс 118: 1), «Блаженны живущие в доме Твоем» (Пс 83: 5), «Блажен муж, боящийся Господа» (Пс 111: 1), «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых» (Пс 1: 1) и т. д. В псалмах десятки раз встречается это слово – «блажен», или (аше́р). И по- гречески, и по-латински, и на иврите, и на русском языке оно теперь почти ничего не значит. В греческом контексте это напоминает о так называемых «островах блаженных». Греки считали, что люди, прожившие благочестивую, достойную жизнь, такие, как Ахилл, Одиссей и др., не умерли, а пребывают где-то на «островах блаженных». Вот с чем связано, как говорят лингвисты, семантическое поле этого слова. Латинское beati – тоже не вполне ясное слово, переводят его иногда на современные языки как «счастливый», «блаженный», но это не совсем точно. Мы не знаем также, что значит на иврите слово аше́р: видимо, что-то похожее на «близкий к Богу».

Как человек может быть «близким к Богу», мы способны узнать только из собственного опыта. «Близок Господь к сокрушенным сердцем, и смиренных духом спасет» (Пс 33: 19). Значит, близки к Богу, «блаженны» смиренные духом.

«Блаженны плачущие, ибо они утешатся». О каком плаче идет речь? Мы иногда говорим о ком-то: «У него глаза на мокром месте». Но здесь имеются в виду не меланхолики и не жертвы социальных притеснений, а те, кто жаждет духовного утешения. «Утешать» – одно из самых важных слов пророчества Исайи: «Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш» (Ис 40: 1). «Истаевает душа моя о спасении Твоем… Когда Ты утешишь меня?» (Пс 118: 81–82).

Симеон Богоприимец, «муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева» (Лк 2: 25), говорит о Младенце, пришедшем в мир, чтобы дать жаждущим и ожидающим утешение. Блаженны те, кто всем сердцем ждут того момента, часа, когда Господь войдет в их жизнь, ибо им действительно будет даровано и уже даруется это утешение. Вспомним также 125-й псалом, где говорится о том, как плач сменяется радостью: «Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. С плачем несущий семена возвратится с радостью, неся снопы свои». В Евангелии от Иоанна Иисус говорит ученикам в прощальной беседе: «…вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин 16: 20). Плач апостолов, печаль Страстей сменятся радостью Воскресения Христова.

«Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Мы знаем, что глагол «алкать» – «хотеть пить», «жаждать», «хотеть есть» – в русском языке требует при себе родительного падежа существительного (например, «хотеть воды»), а в Нагорной проповеди существительное стоит в винительном падеже. Значит, речь идет не о какой-то частичной справедливости в отношении кого-то. Блажен тот, кто жаждет всей справедливости, какая ни есть на белом свете, – для всех и каждого, в полном объеме. А мы знаем, что такая воплощенная справедливость – Сам Христос. Блаженны алчущие и жаждущие Христа – того момента, когда Христос войдет в их жизнь. Ибо Христос даст им Самого Себя под видом Святых Тайн, и они насытятся. Можно, таким образом, говорить о евхаристическом подтексте этого стиха Нагорной проповеди.