Ричард Длинные Руки. В западне

Глава 10

Когда зал заполнился, я вышел к переднему ряду и сказал звучно:

– Сидите, сидите!.. Оставим это дикарское почитание власти, вы же люди умные… И, как я уверен, мои коллеги. В самом деле коллеги. Если присмотритесь, увидите, мы чем-то похожи… Во всяком случае, я меньше смахиваю на вельмож этого или другого дворца, или на завоевателя с окровавленным мечом в руке…

Все смотрят внимательно и с настороженностью умных людей, которые вынуждены иметь дело именно со здоровенным воином с окровавленным мечом в руке, и хотя сейчас в руке меча нет, но все равно есть, а у них только мозги и знания, что против меча не очень-то.

– Я хочу достучаться до вас, – заявил я. – Людей умных уважаю больше, чем просто отважных. И потому хочу с вами сотрудничать.

В переднем ряду поднялся крупный мужчина в темном камзоле, поверх которого наброшен легкий плащ, расстегнутый на груди, нечто среднее между одеждой мага и продвинутого ремесленника.

Он поклонился почтительно, но без пританцовывания, проговорил осторожно:

– Ваше Звездное Величество, простите, не знаю ваш полный титул, мы счастливы услышать такое… непривычное. Но значит ли это, что мы можем продолжать… как и работали? А то слухи пошли разные…

Он умолк, я ответил как можно благожелательнее:

– Что значит, как раньше?.. Все гораздо лучше, чем было. Для вас теперь все пути открыты!.. Великие Маги в глубоких подземельях и пробудут там долго. Вы можете воспользоваться возможностями несколько освободиться от их гнетущего влияния… Скажем, заняться больше исследованиями, а не выполнять всю грязную работу за крестьян. Скажу больше, для меня, как и для вас, высокомерные вельможи те же невежественные крестьяне. Не только не видят дальше своего носа, но и не хотят видеть. Не так ли?

Судя по их лицам, согласны, но в глазах прибавилось настороженности и недоверия. Что-то слишком хорошо говорю, неспроста. Такие речи заводят, когда намереваются надуть по-крупному. Что вообще-то от истины не только близко, но почти полное попадание в яблочко. Только еще не подозревают, в чем именно.

После паузы медленно заговорил тот же мужчина в темном камзоле:

– Вы хотите, чтобы мы оставили заботу о людях?

– Они взрослые, – возразил я. – А такая забота унижает!.. Да, народ не против, еще как не против, но это стыд и позор. Мы же с вами знаем, что так жить стыдно? На подачки?..

На их лицах не увидел осуждения, напротив, смотрят с непониманием. Как это стыдно жить на халяву?.. Стыд не дым, глаза не выест, зато как хорошо и уютно жить на готовом.

– Ладно, – сказал я с досадой, – все утопчется, а пока сообщаю свою монаршую волю. Вы отныне занимаетесь чистой наукой или чистым искусством, как у нас там это ваше называется, а народ сам по себе. В смысле, я наблюдаю за ним и за вами!.. Да-да, и за вами. Если стрясется что-то особое, ураган небывалой силы или саранча налетит просто необыкновенная, разрешу помочь, но в остальном должны сами, все сами!

Мужчина в темном костюме сел было, но поднялся снова, спросил почтительно, однако в мягком голосе крылось нечто угрожающее:

– Ваша Звездность, вы уверены, что Великие Маги одобрят ваши нововведения?

В зале наступила мертвая тишина, все застыли, глядя на меня неотрывно. Я ощутил холодок опасности, но заставил себя отвечать в том же благожелательном тоне:

– Я не сумасшедший, как вам кажется, а практичный и расчетливый политик. Возможно, кто-то из вас не заметил, что Башня Четырех Великих Магов, называемая также Конклавом, исчезла?.. Заметили?..

Мужчина в темном наклонил голову, не сводя с меня взгляда.

– И даже слышали, что это совершили вы, ваше величество.

– Прекрасно, – сказал я. – Наверное, вам будет интересно узнать, что и все остальные Башни Великих сметены с лица земли?.. Только потому, что я их не одобрил. Проделано все гуманно, когда там никого не было. Я ж миротворец, все Великие Маги в безопасности.

– Но когда выйдут, – сказал он, – тогда…

– Когда выйдут, – отрезал я жестко, – им придется принять новые правила. Я был гораздо слабее, когда мне наступил на ногу некий Гатонес, но я снес с лица земли его Башню, и даже холм, на котором она стояла!.. Вместе с самим Гатонесом. Думаю, Великие Маги сочтут правильным разговаривать со мной вежливо.

Он поклонился, сел и приготовился слушать, это написано на его лице, но чувствую по тому, как сидит и в какой позе застыл, полное неприятие моего диктата.

Я перевел дыхание, эту стену вряд ли пробью вот так с ходу, эти умные люди тоже лучше всего понимают силу, такая у нас натура, сказал уже чуть жестче, но и напористее:

– Возможно, не все знают, что Башни Великих Магов сметены не только в этом королевстве, но и по всей великой, что оказалась не такой уж великой, империи.

В зале я видел одну моментально застывшую массу с сотнями пар вытаращенных глаз. Их мир рухнул не с появлением в небе Багровой Звезды, а именно в эту минуту. Башни Магов казались самым незыблемым, в разрушенном после Маркуса мире маги выходили из укрытий и первым делом возводили Башни снова. Башни вечные, исчезавшие по воле Вселенского Зла на краткие промежутки времени, но теперь их впервые уничтожил человек.

– Но вы живы, – продолжил я, – знания у вас остались, а сейчас впервые получили неслыханное преимущество! Вы были оставлены на гибель, но уцелели, теперь можете ухватить все то, чем владели Великие Маги!

Человек в темном камзоле поднялся, снова вежливо поклонился.

– С разрешения присутствующих здесь, Ваша Звездность, я осмелюсь напомнить, что Великие Маги и без башен несравнимы в своей мощи.

– Как хотите, – ответил я с подчеркнутым равнодушием. – Они еще долго просидят в пещерах, а вы могли бы воспользоваться… Однако помните, отныне император здесь я, а у меня характер северный, как и скверные привычки самодура и деспота. В смысле, все теперь только с моего разрешения, понятно?.. Кстати, вы самый инициативный, я вижу, это вас избрали старшим, или так получилось?

В зале тишина стала еще монолитнее, а человек в темном пробормотал:

– Ваша Небесность, наверное, я самый безрассудный, так как осмеливаюсь с сами вообще разговаривать, да еще задавать вопросы. Я просто рядовой маг, Грабиус Хайнер. Все молчат, но всем им интересно и тревожно, зачем вы это сделали? Мы ведь все на благо народа…

– Откровенно? – спросил я. – На Севере, как вы наверняка знаете, маги служат королям. Я северный король. Маги или будут служить мне, или… или магов не будет.

Он рассматривал меня исподлобья, я буквально видел, как в нем поднимается злоба к самодуру и деспоту.

– Но все-таки, – произнес он с оскорбительной вежливостью, словно разговаривает с опасным сумасшедшим, – с молчаливого разрешения присутствующих я могу поинтересоваться, зачем?..

– Можете, – разрешил я, – и даже, сберегая время, отвечу сразу. А вот предпочитаю держать всю власть в своих загребущих!

Он покачал головой.

– Ваша Звездная мощь, не только мне здесь кажется, вы не тот дикий и невежественный вождь варваров, каким стараетесь казаться. Речь у вас грамотная, слова строите правильно… У вас должна быть цель более…

– Более, – спросил я с интересом, – чем что?

– Более, – ответил он, – чем завоевание для завоевания. Или чем захват новых земель для грабежа. Посмотрите в зал, там со мной согласны.

– Спасибо, – сказал я. – Спасибо за лестную оценку. Но я, как видите, вождь огромной армии. Я должен руководствоваться ее интересами и пожеланиями. Даже требованиями.

Он кивнул.

– Да, это естественно. Но почему-то не совсем верится, что вы так уж идете на поводу у армии. Конечно, считаетесь, подыгрываете, даете богатую добычу, но наверняка и своя цель…

Похоже, он все-таки ощутил, что я стараюсь выглядеть не императором, а как бы старшим товарищем из почти их круга, который желает разговаривать почти на равных, и сделал вид, что поверил и отвечает мне на той же ноте, но я видел по его лицу, что интеллигенция власти не доверяет и здесь.

Мне показалось, что в глубине его взгляда кроется не злость, а больше отвращение, я даже на какой-то миг ощутил себя как в дерьме, изображая тупого вожака солдат, который сам в белом, но вынужден учитывать пожелания армии, а у нее, понятно, какие пожелания.

– Грабиус Хайнер, – повторил я, – у вас звучное имя. Вы в самом деле маг? Или человек умный и грамотный?

Он запнулся с ответом, глаза обшаривали взглядом мое непроницаемое лицо, я уже напомнил себе о необходимости держать маску, наконец он произнес мрачно:

– Разве одно другому мешает?

– Обычно да, – сообщил я. – И даже не дает дорогу. Вы в курсе насчет университета, что основал Герман Второй?

В его лице что-то дрогнуло, а в глазах зажглись искорки.

– А-а-а, вот вы о чем…

– Догадливость, – сказал я, – хорошая черта для исследователя.

Он покачал головой.

– Их путь очень-очень долог. И труден. И много опасностей. И вообще… можно ли простым людям доверять все возрастающую мощь… Великие Войны Магов уже доказали пагубность такого пути.

– Так то магов!

Он покачал головой.

– Есть мнения, которые трудно игнорировать, что воевали вовсе не маги, а простые люди, овладевшие огромной мощью.

– Гм, – сказал я небрежно, – интересная гипотеза…

Он пристально наблюдал за моим лицом.

– Да? А вот вы совсем не удивились, словно знали или думали об этом раньше. И для вас это не гипотеза.

– Грабиус, – сказал я, – вы точно станете главой гильдии магов. Вы хотя и очень осторожно и вежливо, но все же спорите с императором, на что не решаются ваши коллеги. Думаю, окажу всем добрую услугу, если предложу вас в руководители вашего объединения, как бы вы его ни назвали.

Он с чувством поклонился, развел руками.

– Простите, ваша Мощь, но у нас не бывает объединений. Маги – люди свободные.

– Потому наука в конце концов победит, – заметил я. – Там обычно работают научные коллективы… Но мы отвлеклись. Простое существование человечества просто бессмысленно! Люди были сотворены с какой-то целью!.. Они что-то обязаны совершить в будущем!.. Но если держать вот так на уровне сытого и довольного скота, чего от них ждать? Такие с места не сдвинутся!.. И Господь в конце концов сотрет их с лица земли.

Он всмотрелся в меня, кивнул с некоторым удовлетворением на лице.

– Господь… Понятно, вы из тех, кто верит в Высшее Существо. У нас только возникали эти секты, но как-то быстро гасли.

– Или их гасили, – согласился я. – Другое вероятнее, не так ли?.. Умные язычники могут вовремя увидеть опасность для их безмятежного существования.

В зале задвигались, но утихли, когда их несомненный лидер, Грабиус Хайнер, осторожно поинтересовался:

– Простите, Ваша Звездная Мощь, за несколько опасный вопрос, но мы тоже не знаем пределы, за которые нельзя переходить в разговорах с северянами… вы сами в него верите?

– Вообще-то нет, – сообщил я. – Если честно и если это между нами. Как между членами одного цеха. Но верить в Него лучше, на веру можно наслоить множество моральных требований к человеку. Как запретов, так и понуждений становиться лучше, чище и умнее. Вера в Него требует постоянно совершенствоваться. Чего никогда не требовало язычество.

В зале прошло шевеление, многие толкают друг друга и перешептываются, в лицах живейший интерес стал еще ярче, и, главное, я ощутил, как начинает меняться ко мне отношение.

Еще не то увидите, подумал я злорадно. Ишь, приготовились смотреть на держиморду с мечом в руке, и какие бы я ни подавал сигналы, упорно держались за льстящую их самолюбию картинку. Еще не тем огорошу, у меня много сюрпризов для вас, самодовольные бараны от магии.

Хайнер тяжело вздохнул, но тоже смотрел на меня с растущим уважением.

– Эти постоянные совершенствования, – сказал он кисло, – и приводили в конце концов к великим войнам. Они вошли в летописи как Войны Магов, хотя на самом деле…

Я кивнул.

– Да-да, маги к тем войнам никаким боком, но народу так понятнее.

Он взглянул уже как-то встревоженно.

– Ваше величество, вы в самом деле вождь варваров?

– Варварее не бывает, – заверил я. – В определенном смысле. Варвары – это свежий взгляд на мир. Старые цивилизации смотрят в одну сторону, а варвары пока что поглядывают и по сторонам. Как вы уже поняли, я намерен поддерживать развитие знаний. С нуля, если хотите.

– А магия? – спросил он. – Маги не с нуля начинают?

– Если бы, – отрезал я. – В обломках древнего мира можно найти что-то ценное! Хоть и непонятно, как работает, но какая мощь!.. Просто магия… Но я нацелен узнать, что же Господь хочет от человека.

Он криво усмехнулся.

– Хотя в него и не верите?

– Это неважно, – ответил я. – Вера в Господа важнее Его существования. Стараясь понять Его замыслы, мы раскроем все тайны вселенной!.. Потому я за веру в Творца, за религию даже… только к церквям отношусь с неодобрением, но, возможно, простому народу нужны символы попроще, чем просто вера в Творца. Церковь – это для простого народа, очень даже простого. Умным достаточно абстрактной веры.

Он вздохнул так тяжело, словно целый день тащит тяжело груженную тележку в гору.

– Значит, у нас выбора нет?

– Почему, – ответил я, – есть. Либо начинаете сотрудничать с новой властью… гм… и новой идеологией, либо занимаете враждебную позицию…

– И тогда вы и нас сотрете в порошок?

Я посмотрел ему прямо в глаза.

– Мир жесток.

– А вы?

– Я живу в этом мире, – напомнил я.

– Но вы же хотите изменить мир, это заметно!

– А разве не видно, что сперва расчищу строительную площадку?.. Будете со мной в рядах строителей или станете завалами на дороге, которые нужно сбросить в канавы на обочине.

Он покачал головой.

– И что мы, по-вашему, должны делать?..

– Перестать быть слугами общества, – сказал я. – Это недостойно ученых… и даже магов. Вы должны стремиться к знаниям! Приумножать их, открывать тайны природы… А народ должен без вашей помощи пахать, сеять, собирать урожаи и отгонять воробьев. На севере как-то обходятся без магов?

– Вообще? – спросил он и указал взглядом на Карла-Антона.

– Я не сказал, что магов нет, – повторил я громче, – но наши заняты магией, а не обслуживают простолюдинов! Как у вас были заняты Великие Маги. Теперь в таком привилегированном положении будете вы… но только с моего ведома и под моим контролем. Вернее, под контролем власти, я лично везде не поспею.

Глава 11

Некоторые начали переглядываться, толкать друг друга. Похоже, возможность стать на места Высших Магов показалась очень уж соблазнительной, несмотря на мои ограничения… которые, конечно же, Высшие Маги со временем по мере усиления обойдут или просто проигнорируют.

В далекую отсюда дверь заглянули двое из разведчиков Норберта, один помахал руками, подавая условные знаки. Я понял, что прибыли еще, спрашивают, впустить или гнать в шею.

Я кивнул, в зал торопливо вошли еще с десяток человек, все в строгой темной одежде, в плащах и в широкополых шляпах, которые тут же сорвали с голов и держали в руках.

Старший прошел вперед и, низко поклонившись, сказал громко:

– Стондер Строндиш, маг второго класса. Задержался, чтобы не покидать своих учеников. Просим прощения за опоздание, но мы мчались издалека, стремясь не пропустить ни слова из уст величайшего завоевателя всех времен…

Я жестом остановил его речь, что грозит стать все хвалебнее и витиеватее.

– Добро пожаловать. Мы уже заканчиваем, но все, что пропустили, вам перескажут коллеги, присутствующие здесь с самого начала. Занимайте свободные места, слушайте внимательно.

Пока они торопливо устраивались, я мысленно оглядел себя, достаточно ли выгляжу внушительно, с панибратством перебарщивать не стоит, маги тоже народ, а народ перестает уважать тех, кто с высот опускается до их уровня.

– Для прибывших напомню, – сказал я, – что еще в первый свой визит на ваш южный континент я без всякой Багровой Звезды уничтожил Великого Мага Гатониса и полностью стер с лица земли его несокрушимую крепость, а он строил и укреплял ее, даже не знаю, сколько веков… Заодно убрал даже величественный холм, с которого взирала эта фортификация.

Новая группа слушала внимательно, как и все остальные, но Строндиш быстро поднялся, помахал шляпой перед собой и произнес осторожно, но с настораживающей интонацией:

– Ваше Небесное Величество… он был в самом деле Великим Магом. Не самым слабым из них, но и не самым сильным.

Мне показалось, что на их лицах проступили подобия улыбок, не сами улыбки, это будет слишком резко, а именно намек на усмешки, все маги люди очень осторожные, как и все, что владеет или будет владеть огромной мощью.

– Не сомневаюсь, – ответил я с нажимом. – Но давайте напомню, всей вашей мощи, мощи Великих Магов, было недостаточно, чтобы остановить Багровую Звезду! Вы это знаете, потому все прошлые времена прятались всякий раз в норы… из которых выходили живыми единицы. Но сейчас важно, как понимаете, совсем другое.

Строндиш, не садясь, смотрел на меня в упор, сказал вежливо, но с глубоко упрятанной ноткой протеста:

– Да, это написано на вашем челе победителя. И в ваших, уж простите, безжалостных глазах.

Со своего сиденья Грабиус Хайнер поглядывает на него с заметной неприязнью, наверняка хорошо знает, а то и слишком хорошо. Два медведя в одной берлоге не уживутся, а эти двое, похоже, в одной весовой категории и пасутся на одном поле, а то и лужайке.

Я чувствовал, что сказано вроде бы уже все, пора заканчивать, высшие должностные лица должны говорить кратко и туманно, чтобы оставить себе простор, но все ещё смотрят так, словно я им сообщу что-то важное.

– Все вы, – сказал я, – догадываетесь, что Багровая Звезда не зря висит там в небе?.. Да-да, у нее строгий приказ уничтожить все ваши гнезда дотла и оставить на их местах только кипящие лавой кратеры… разумеется, в случае непослушания или попытки хоть какого-то мятежа.

Строндиш, которого проняло наконец-то со всей его фрондой, вскрикнул шокированно:

– Ваша Звездность!.. Зачем это нам?.. Напротив!.. Вы для народа величайший из завоевателей, а для нас гораздо выше – величайший из правителей!.. А у нас по Кодексу с этим строго. Никакого неповиновения, войны магов слишком… разрушительны и нерациональны.

Я кивнул.

– Да, я на это и рассчитываю. В свою очередь, хочу напомнить, в ваши отношения влезать не планирую. Занимайтесь магией между собой, к простому народу человеков не снисходите, что меня устраивает…

– Вы планируете какие-то реформы? – спросил Строндиш и уточнил: – У людей?

Хайнер со своего места поглядывает на него все рассерженнее, этот Строндиш все больше перехватывает внимание собравшихся и концентрирует его на себе, как на человеке, который осмеливается выражать общее мнение.

Я поморщился, покачал головой.

– Надо бы, но, скажу откровенно, даже не представляю, с какого конца взяться. Общество очень устойчиво, сбалансированно и в целом жизнью довольно. А оттого, что знаю жизнь получше, вовсе не значит, что смогу и другим навязать.

Строндиш сказал несколько угодливо:

– Тем более когда, как вы мудро сказали, народ другой жизни не мыслит.

Я не помню, чтобы я такое говорил, хотя все возможно, такое можно услышать, во дворце все очень внимательно вслушиваются во все, что услышат от меня, даже если о погоде, потому только кивнул и сказал в заключение:

– В общем, мы с вами, надеюсь, договорились. Вы занимаетесь поисками чего-то нового в новой для вас алхимии, что вышла из кокона уже устаревшей магии, все мы ищем совершенства в профессии, в жизнь людей не вмешиваетесь.

Строндиш, вызывая уже сильнейшее раздражение Хайнера, сказал быстро:

– Ваша Звездность, мы и не вмешивались! Только помогали, как велено было издавна Великими Магами.

– Это веление отменяется, – изрек я. – Кстати, что насчет бродячих магов?

В зале моментально зашумели, на лицах у большинства негодование и даже ярость, а Строндиш сказал с достоинством:

– Это позор нашей профессии! Мы стремимся к порядку, а они сеют хаос!.. Потому они исключены из нашего общества!.. Наша помощь на них не распространяется. Потому никто слова не скажет, если вы или кто-то из земных властителей заточит их в темницу или даже казнит.

Я слушал, а когда Строндиш захлебнулся негодованием, со своего места быстро добавил вежливым и словно извиняющимся тоном Хайнер:

– Любое вмешательство в жизнь людей всегда приводило к неприятностям. И потрясениям. Нет, людей нам не жаль, если совсем уж честно, но некоторые маги усиливались за их счет, а это признано недопустимым.

– Отлично, – сказал я. – Думаю, обо всем договорились. И еще одно… Вы можете раньше меня засечь такого странствующего мага, потому сразу сообщите!.. Я сам с таким разберусь.

Грабиус Хайнер наконец поднялся на ноги, я повернул голову в его сторону и кивком дал понять, что готов выслушать.

Очень ободренный, он поклонился и сказал с едва заметным торжеством:

– Чего не знает достопочтимый Строндиш, но нам стало известно, что ряд свободных демонов в свое время присягнули его величеству, который тогда был еще только великим героем, совершавшим великие подвиги… теперь мы знаем, что он был величайшим из героев, потому и стал императором Севера и победителем Багровой Звезды Зла!.. Это было неслыханно в нашем мире, чтобы демоны добровольно присягнули человеку, потому его величество, что тогда еще не был его величеством, так легко, практически без сопротивления и уничтожили Великого Мага Гатонеса вместе с его армией, крепостью и даже холмом… Это я к тому, что мы даже не пытаемся предложить вам помощь.

– Но я ценю ваше желание помочь, – заверил я. – Вы ведь желаете?

Я произнес это без нажима, вполне доброжелательно, но они люди опытные и прекрасно понимающие оттенки сказанного, Строндиш быстро сказал за всех, удерживая свое первенство перед Хайнером:

– Мы все жаждем, Ваша Небесность!

Строндиш напористее, мелькнуло у меня, сумеет оттеснить Хайнера на вторые позиции. Стоит слегка поддержать или приблизить Хайнера, пусть будут два соперничающих вожака, это в моих интересах, как представителя власти.

Уходя из зала, я сделал Хайнеру знак идти за мной. Когда он поспешно догнал, посматривая искоса с удивлением и опаской, я сказал на ходу доверительно:

– Пока все отсиживались в пещерах, ожидая катастрофу, я вполне мог захватить не только эту империю, весь континент. И установить вообще зверский порядок!

Он сказал торопливо:

– Да, Ваша Небесность. Но вы это не сделали…

Увязавшийся за нами еще один маг добавил льстиво:

– Вы не хотели лишать нас счастья служить вам!

Хайнер поморщился, лесть слишком грубая, может заметить даже этот воинственный император, а я сказал:

– В случае чего обращайтесь!.. Вас пропустят.

Он поклонился, поняв, что я сказал все, а я быстрыми шагами направился к лестнице, где уже толпятся придворные, из них две трети женщины, их выставляют впереди как щит, о который разобьется любая властная власть.

Здесь каждый выход императора из своих покоев, а тем более во двор и сад, сопровождает целая толпа особо приближенных, таков этикет, за мной тоже пристроился целый цветник, самцы держатся на вторых ролях, стараются поймать мой взгляд, женщины цветут обещающими улыбками.

Я замедлил шаг не из-за важности, спешащая за мной толпа как-то не совсем то, что именуется выходом властелина, и получилось, что иду, как надутый индюк, важно и величественно, типичный самодержец, совсем уж вписался в этот мир, который так стремился разрушить и переделать.

Навстречу плывут роскошные залы, раскрываясь, как драгоценные шкатулки, все нереально прекрасные, а по блестящему паркетному полу неслышно скользят навстречу, как изящные фарфоровые статуэтки, молодые женщины в ярких платьях, обязательно светлых, праздничных, радостных.

Женщины приседают, мужчины кланяются, все ждут в таких застывших позах, пока пройду, это правило этикета придумано в целях безопасности, так телохранителям проще увидеть, кто шевельнулся и сунул ладонь за пазуху к рукояти кинжала.

Сверху падает яркий праздничный свет от массивных хрустальных люстр, а вдоль расписанных лучшими художниками и декораторами стен расставлены позолоченные статуи в рост человека, а где и намного выше.

Я хмуро подумал, что не только женщин, даже мужчин не встретишь в одинаковых камзолах, разнообразие возведено в абсолют, все подчеркивает индивидуальность в замысловатости форм.

Женских шляпок тем более нет похожих, а не то что одинаковых, у всех и цвет и покрой в разы отличаются, а про цветные клумбы сверху и говорить нечего, там простор для любой дури, красиво именуемой модой, изысканностью и высоким вкусом.

Непристойно громко, по здешним меркам, стуча подкованными каблуками, навстречу заторопился от входа сэр Волсингейн, бодрый, загорелый, пропахший прокаленной пылью и ароматом дальних дорог.

– Сэр Ричард!.. – вскричал он радостно. – Вам привет от Боудерии и всей нашей команды!

Краем глаза я видел, как дернулись и окаменели в моей свите при такой дерзости во всем, особенно при таком непочтительнейшем обращении к величайшему властелину Империи Извечного Света, а Волсингейн подбежал настолько счастливый и сияющий, что забыл поклониться, только смотрел влюбленными глазами.

Я обнял его дружески, пусть все видят, что отправлял с неким особо важным поручением, потому и так благосклонен, а так бы да, немедленно повесил.

– Отправляйтесь в общий зал, – велел я. – Там Палант, замещая сэра Растера, пытается организовать пир…

– Палант? – изумился Кенговейн. – Сэра Растера заменял Митчелл…

– Митчелл не отходит от сэра Растера, – напомнил я, – как гусенок от боевого гуся.

Он козырнул и бодро заспешил в сторону главного зала, а я двинулся к лестнице, ведущей на мой личный этаж, успев укоротить шаг, начиная против желания вписываться в этот важный и чинный мир.