Тихоня

Лекция

Теория научного атеизма и теология – две противоположные мировоззренческие системы, истинность которых невозможно ни доказать, ни опровергнуть.(по залу пробежал шумок). С древнейших времен люди стремились найти ответы на два главных вопроса: «Что есть наша жизнь и что есть смерть? И есть ли кто-то или что-то, управляющее всем этим?» В пятнадцатом веке Николай Кузанский, размышляя о возможности познания созданного Богом мира, писал: «Все наши мудрейшие и святейшие ученые согласны между собой в утверждении, что видимые вещи суть доподлинно образы невидимых вещей и что Создатель наш может быть, видим и познаваем через создания, как в зеркале и в загадке».

Эта мысль согласуется с идеей Платона, что весь видимый, чувственный мир лишь слабое отражение истинной реальности и для человека открыть тайну своего существования и всего окружающего его мира невозможно в принципе. На современном уровне знаний мы имеем туже парадигму: находясь внутри какого-то объекта нельзя выяснить, кем и как он управляется, можно только накапливать факты, анализировать статистику и выявлять закономерности, и при этом никто не даст гарантий, что открытые законы будут работать всегда.

История развития человеческого знания показывает, что идеи после появления уже не исчезают, а воспроизводятся в различных вариациях в дальнейшем осмыслении реальности. Теории, так же, как царства растений и животных, или людские сообщества, растут, распространяя свое влияние на окружающий их мир, повторяя свою природу в самоподобных формах, но разных масштабах, аналогично фракталам. Так рост знаний о космосе привел к тому, что из астрологии выросла астрономия, но астрология продолжает существовать в тени своей официально признанной дочери, из знахарства появилась медицина, но наряду с ней существует, так называемые, альтернативные методы лечения и т.д. и т.п. Тоже относится к язычеству, из которого выросли три мировые религии.

Научные знания накапливались и развивались из практической деятельности и подтверждались ею же. Из абсолютизации этого вида познания появились материалистические мировоззренческие системы, которые отличаются прагматизмом и рационализмом. В тоже время совместная социальная и практическая деятельность не может происходить без разделения обязанностей и прав людей, участвующих в ней. Именно в этой сфере появляются проблемы, неразрешимые в рамках чистого практицизма или биологии, как это происходит в пчелином рое или в группе обезьян. Думаю, никто из вас не удивится, если скажу, что многие из присутствующих хотя бы раз в жизни обращались к «Высшим силам» с какой-нибудь просьбой. И это нормально, (по залу пробежал шумок) так как человек с незапамятных времен очеловечивает все, что его окружает с целью обезопасить себя от угрожающего потока запутанных явлений внешнего мира с одной стороны и испытывает постоянную тревогу от мучительного взаимодействия со своими сородичами с другой. Люди в большинстве своем становятся неврастениками из-за постоянного пребывания между Сциллой – остаться в одиночестве без защиты семьи, человеческого рода, племени, группы единомышленников и т.п. и Харибдой – столкнуться с подлостью и предательством близких или несправедливостью и беззаконием, царящими в обществе. Во все времена жизнь требует от человека постоянных усилий и постоянного напряжения. Терпение и уверенность любого человека имеют пределы, и временами каждый начинает испытывать нестерпимую жажду покоя. Колоссальный спрос на психологическую защиту и обретение спокойствия в разные времена удовлетворялся с помощью создания мифических существ, сказочных образов и различных верований, начиная от тотемов – защитников рода в виде животных, умерших родственников и заканчивая добрым Богочеловеком или абстрактным Богом, наказывающим за плохое поведение и поощряющим хорошее. И весь этот сонм божеств и суеверий продолжает жить и участвовать в нашем с вами существовании как на уровне бессознательных импульсов психики каждого человека, так и на уровне осмысленного использования архаических способов мышления, как отдельными индивидами, так и власть имущими для достижения своих целей. Мне, как человеку науки, вместо существования милостивого и наказывающего Бога гораздо ближе парадигма эйдоса Гуссерля.

Вопрос из зала: «Что такое Эйдос?».

Конкретное воплощение сущности, то есть «прототип» любого объекта или явления, отличается от понятия идеи у Платона, тем, что он познаваем в практической деятельности, а значит человек, творя новый мир вещей, может творить и новый мир идей и, наоборот, появляющиеся новые способы мышления изменяют и нашу материальную среду обитания. Вместе с развитием мышления и усложнением общественного устройства трансформируются такие, казалось бы, неизменные абсолюты, как Боги, гештальты сознания, мораль, не говоря уже, о философских системах. Вся история человечества показывает, что изменения представлений о добре и зле, об окружающей нас реальности, происходили с тем большим трудом, чем менее общество было готово к этим переменам. В связи с этим возникает вопрос: откуда берется колоссальная энергия необходимая как для поддержания устаревших шаблонов поведения, так и для рождения новых идей? Очевидная мысль, что источником энергии общественных процессов являются эмоции людей, не отвечает на главный вопрос как управлять этими процессами, так чтобы и овцы были целы, и волки были сыты. В переломные моменты истории разнонаправленность мыслей и настроений выводят большинство людей из равновесия, и приводят к раздражению и озлоблению, что часто заканчивается кровавыми революциями и войнами. И если мы посмотрим на нашу жизнь с этих позиций, то увидим, что наиболее яркий след в истории человечества оставляют люди с сильной волей, фанатично преданные какой-либо идее. Именно они вдохновляют менее уверенных в себе соплеменников двигаться в том направлении, которое выбирается этими людьми. Обновление социальных отношений, связанное с развитием экономики и основанное на открытиях науки, развитии техники и технологий, меняет структуру жизни многих слоев населения, в то время как благополучие для достаточно большого количества людей ассоциируются с привычным укладом жизни. Это приводит к откату после любых революций и насильственных преобразований и связано с устойчивостью Эйдоса к различным воздействиям и изменениям, как в духовном, так и материальном планах бытия. Чтобы убедиться в инерции мышления большинства населения достаточно посмотреть на историю великих реформаторов: Эхнатона, Александра Македонского, ПетраI, Наполеона, Александра II и многих других.

В отличие от политических, экономических и научных теорий – идеи, проповедуемые духовными учителями, во все времена, отвечали глубинным, запросам людей на справедливость и правильный порядок. Таковыми были учения Будды, Заратустры, Иисуса, Мухаммеда, Лао-Цзы, Конфуция, Лютера, Кампанеллы и многих других властителей дум. И, хотя, их идеи должны были нести успокоение и надежду людям, впоследствии, когда общество начинало исповедовать эти идеи, они становились орудием в руках власть имущих в их борьбе за завоевание большего могущества или всего мира. Не зря говорится, что «благими намерениями моститься дорога в ад».

Этот процесс трансформации любой идеи, на практике, в свою противоположность имеет физическое обоснование. Электрическая активность нашего мозга становится тем выше, чем сильнее мы любим, страдаем или радуемся. Вокруг любого из нас существует, так называемое, слабое биополе, волны которого, распространяются во вселенной с вполне определенной частотой и с исчезающей, малой, но вполне определенной амплитудой, неся в себе закодированную информацию о наших мыслях и чувствах. Эти колебания вплетаются в постоянно присутствующие вокруг нас энергетические потоки, связанные с изменениями атмосферного давления, температуры, влажности и магнитного поля Земли. Что называется, «идеи витают в воздухе». И чем интенсивнее наше нервное напряжение, невоплощенное в физическое действие, в материю, тем больший энергетический импульс выбрасывается в окружающее пространство, пронизанное электромагнитным полем. При этом, поскольку квант энергии является и волной, и частицей одновременно, можно утверждать, что, кроме, волновых процессов, присутствующих во всем, чем являемся мы и тем, что нас окружает, они также представляют собой некие, невидимые структуры частиц, являющихся материальными носителями этих волн. Напряжение наших эмоций поглощается этим сверхтонким, энергетическим каркасом или сетью мироздания, которая присутствует везде и всегда. В этом смысле, в нас живет Бог, и мы действительно живем внутри Бога, чья сущность разлита в Космосе и эта мысль не отличается оттого, что около четырех веков до Рождества Христова высказал Парменид из Элеи: «Бог есть всюду во всем и есть то все, что есть».

Информационная структура сети, охватывающей то или иное сообщество, сохраняется энергией мыслей его членов и поддерживает существование того или иного мировоззренческого абсолюта. Взаимное подавление или резонанс волновых аналогов наших мыслей ослабляет или усиливает некоторые существовавшие ранее идеи. Часть переплетения этих энергетических потоков отражается и возвращается нам в искаженном виде, например, во снах, или в неожиданно вспыхнувших мыслях наяву. Те из нас, кто оказывается в состоянии улавливать и расшифровывать доминирующие настроения в умах современников, и мотивы их действий становятся вождями или пророками.

Другими словами субстанциональные структуры сознания, с точки зрения жизни общества, представляют собой шаблоны мышления и поведения, которые высоко ценятся в этом обществе и передаются членам этого общества, отчасти генетически, но, главным образом, посредством системы воспитания. Это те самые архетипы, на существование которых в коллективном бессознательном настаивал К. Юнг, считая их системой ценностных координат, в которых мыслят и действуют члены общества. Грубо говоря, коллективное бессознательное можно сравнить со «сточной канавой» для мыслей всех членов сообщества. В этом хранилище излишки нашей мозговой активности, как навоз перегнивают, трансформируются и затем возвращаются нам, удобряя наш интеллект идеями, обогащенными за счет дополнительных смыслов, сотворенных мышлением других участников коллектива. Понятно, что наибольший вклад в это хранилище «интеллектуальных удобрений» вносят люди с высоким напряжением мозговой активности. Такие люди часто бывают не поняты современниками и приносятся в жертву, в угоду существующим традициям. Часто, впоследствии, их идеи подхватываются лидерами с жесткой волей, и затем уже общество подчиняется новым правилам, почти всегда, с помощью насилия. Это несправедливо и жестоко, но мы, люди – почти все неврастеники, и потому полны сомнений, и нас одолевают страхи, из-за которых мы впадаем в агрессивное состояние духа. Последнее обстоятельство усугубляет как проблемы мирного сосуществования членов сообществ под лозунгом «Человек человеку брат!», так и принятие новых идей и инакомыслия. Поэтому вначале люди сопротивляются новым веяниям, а затем с оружием в руках борются за насаждение их всем инакомыслящим. Но эти проблемы между соплеменниками и группами внутри одной культуры, не идут ни в какое сравнение с теми противоречиями, которые возникают между народами и нациями. Энергия чувств и мыслей множества людей обладает огромной как разрушительной, так и созидательной силой. В какое русло она будет направлена, во многом зависит от лидеров. В виду ущербности нашей человеческой природы большинство конфликтов заканчивается кровопролитием. Предполагаю, что «враг человечества» – дьявол был придуман, чтобы оправдать обуревающие нас низменные чувства и желания. К сожалению, победить семь смертных грехов: леность, зависть, алчность, похоть, чревоугодие, гневливость и гордыню или тщеславие удается, далеко не каждому. Если вы будете достаточно искренни с собой, то увидите, что мотивация ваших поступков чаще всего далека от следования категорическому императиву Канта. Почти всегда, дьявол торжествует. Независимо от того принимаете, вы идею Бога или отвергаете ее, это не влияет на тот факт, что большинство людей занимаются каким-либо общественно полезным трудом только из-под палки. То есть, спонтанной тяги к выполнению требований Кодекса строителя коммунизма, также как к исполнению десяти заповедей, или законов шариата у обычных людей не наблюдается. Именно поэтому, кладовая наших общих мыслей и чувств, называйте ее, как хотите: коллективным бессознательным или Богом, так редко обновляется позитивными идеями и так медленно трансформируется во что-то более гуманное.

Реплика из зала от мужчины средних лет:

– Извините, но ваша лекция не о научном атеизме, а о прогнившем мировосприятии, утверждающем исходную неполноценность большинства людей, их взаимную враждебность и полный хаос в умах.

Т.Т. попытался возразить, что исходно люди разнятся по физическим характеристикам и умственным способностям и, естественно, что очень немногие готовы жертвовать своими маленькими радостями ради счастья всего человечества.

– Естественно, но именно коммунизм разрешает эту дилемму лозунгом «От каждого по способностям, каждому по потребностям», что как раз примиряет всех членов общества друг с другом. С ваших же позиций получается, что все готовы сожрать любого другого, и достигает чего-либо в этой жизни лишь тот, у кого кожа толще и зубы острее, как в животном мире, – продолжал его оппонент, поглядывая по сторонам с явным сознанием своего превосходства.

Т.Т. посмотрел на собеседника и ответил в тишину, воцарившуюся в зале:

– Лозунг – это всего лишь лозунг, а то, что вы называете примирением – просто картинка в телевизоре. Жизнь намного сложнее и, кроме того, человек, хоть и высший, но представитель животного мира. А если вы хотите подтверждения того, что в борьбе за власть побеждают, отнюдь, не люди с высокими моральными принципами, достаточно почитать историю жестокостей и нравственного падения власть имущих и, подражающего им, простого люда во все времена и во всех уголках нашей чудесной планеты.

– Но как с этим бороться? – спросил молодой парень.

– В древние времена власть вождей племен ограничивались советами старейшин, в Римской империи сенатом, в средневековой Европе с абсолютной властью королей с переменным успехом боролись парламенты. Однако все эти противовесы были малоэффективными, так как большинство населения, почти всегда инертное, не только не участвовало в управлении, но и мало стремилось к нему, разве что, в Риме, плебеи наравне с аристократами участвовали в политических процессах. Во времена распада, однако, римляне предпочитали правлению сената власть императоров. Животная природа, как правило, доминирует в человеке и любая толпа мало, чем отличается от стада обезьян или стаи волков: она подчиняется самому сильному вожаку. Наверное, единственным действенным способом сохранения паритета между аппетитами правящей элиты и свободами подчиняющегося ей большинства является выборность и сменяемость руководителей, но и это не всегда работает. Не помню точно, кто из великих, сказал это и, процитирую, возможно, неточно, но это, мне кажется справедливым: «Общество всегда будет колебаться между двумя формами правления: республикой и диктатурой – так как первая требует от членов общества слишком большой ответственности, а вторая ведет к их угнетению».

– Скажите, а то, что вы говорили о волновых процессах, работает в сфере чувств? – Спросила худенькая девушка.

– Что вы имеете в виду?

– Можно ли мысленно заставить кого-нибудь ответить взаимностью на любовь?

– С физической точки зрения, безусловно, так же как можно заставить тяжелый, висящий на веревке шар колебаться с той частотой, с какой вы будете ударять по нему достаточно долгое время. Это свойство любой линейной, динамической системы – подчиняться периодическому вынуждающему воздействию.

Т.Т. улыбнулся девушке, и добавил:

– Но вы должны понимать, что человек лишь отдаленно напоминает линейную, динамическую модель и, кроме того, в реальности, любой, самый неказистый шар всегда подвергается множеству разных ударов, с другими частотами и с разных сторон. Единственная возможность заключается в изоляции этого человека от других влияний, в этом случае, рано или поздно, он ответит вам взаимностью.

Затем, он объявил, что лекция окончена и быстро пошел к выходу, стараясь уклониться от общения с последовавшими за ним студентами.

Закончив формальности с бумагами по командировке, он отправился в общежитие за вещами и заглянул к коменданту. В комнатке сидела строгая женщина средних лет:

– Вам придется подождать, сейчас моя помощница проверяет все ли на месте.

Т.Т., неожиданно для себя, спросил:

– Скажите, а ваша помощница это не молодая блондинка с зелеными глазами? На что комендантша ответила:

– Откуда вы знаете, как она выглядит?

В это время в дверь постучали, и на пороге появилась она – его прекрасная незнакомка в синем рабочем халате и косынке.

– Все в порядке Зоя Михайловна – сказала она, посмотрев с усмешкой на Т.Т., и добавила, – можете выпускать. Т.Т. поблагодарил и вышел. Он был растерян: эта девушка была загадкой, при ней он терял дар речи. Он, было, двинулся к выходу, но остановился и решил дождаться ее. Когда она вышла, он твердым голосом произнес:

– Меня зовут Тихон Алексеевич Тихонин, я кандидат философских наук, живу в Москве, у меня есть квартира, я неженат, и я хотел бы с вами познакомиться.

Девушка посмотрела на него своими колдовскими глазами и ответила:

– Любовь Маратовна Киреева, студентка последнего курса филологического факультета, живу в общежитии, родители в тюрьме по обвинению в незаконной экономической деятельности.

До отъезда у Т.Т. оставалось несколько часов, и он провел их вместе с Любой. Он пригласил ее в самый дорогой ресторан, затем они гуляли по городу. При прощании на перроне он поцеловал ее в щеку и сказал, что постарается, вскоре, опять приехать,

После приезда в Москву, он затеял ремонт квартиры, доставшейся ему в наследство от бабушки Варвары. Каждую неделю он посылал Любе письма, в которые вставлял куски своего будущего романа, спрашивал ее мнения, она неизменно отвечала, что ей нравится. Он был воодушевлен и удивлял своих знакомых оптимизмом и жизнерадостностью. Он начал чаще посещать своих родителей, которые жили недалеко от него, в центре Москвы, но ничего им не рассказывал о своем увлечении. В мае Т.Т. сумел вырваться на пять дней, и они с Любой чудесно провели время. Люба писала диплом, занятия ей посещать уже было не нужно, и они с Т.Т. целые дни проводили в развлечениях: посмотрели несколько фильмов, гуляли по улицам с деревьями, покрытыми светло-зеленой, клейкой листвой и по парку с цветущей сиренью. Каждый вечер посещали тот самый дорогой рестораны, после чего Т.Т. провожал Любу в ее общежитие и возвращался в свою гостиницу, и, практически, не спал. Замечания и реплики Любы, во время их бесед, демонстрировали ее живой ум и чувство юмора, что приводило Т.Т. в настоящий восторг. Перед отъездом, уже стоя на перроне, Т.Т., сильно волнуясь, предложил ей выйти за него замуж и, когда Люба согласилась, он уставился на нее недоуменным взглядом. Видно было, что он сомневался в ее согласии. Когда он справился со своей неожиданной радостью, он поцеловал ее в щеку и обещал приехать за ней в августе. Его не огорчало, что Любу по распределению посылают во «тьму тараканью» преподавать русский язык и литературу, так как он надеялся, что после оформления их брака он сумеет добиться ее освобождения от этой повинности.

До середины июля Т.Т. был занят на кафедре и ремонтом своего будущего семейного «гнездышка», обдумывал свой роман и писал письма Любе. Он собирался приехать к ней в начале августа. В тот день, когда он купил билет на поезд, чтобы отправиться за своей невестой, он получил долгожданное письмо от нее. Любовь написала ему, что просит прощения, что она встретила «мужчину своей мечты» и они уже подали заявление в ЗАГС. Это письмо было для Т.Т. как «удар грома среди ясного неба». Он потерял интерес к жизни, перестал выходить из дома, еще немного и он мог бы покончить с собой. Но его молодой организм сопротивлялся такому направлению его мыслей и, в результате, вместо суицида, он свалился с воспалением легких. Благодаря заботе своих родителей и бабушки с дедом, к концу первой недели августа физически он уже был здоров, но сердечная боль не утихала. На родительском совете было решено отправить его до конца августа на отдых за город, на дачу, принадлежавшую подруге его бабушки. Эта усадьба, территория которой выходила к живописному пруду с кувшинками, находилась на небольшом расстоянии от деревни, где каждый вечер можно было покупать молоко, творог и яйца. Хозяин дачи с женой на все лето уехали в Крым на Черное море, для поправки здоровья.

Т.Т. и его бабушка заняли первый этаж дома, а его дед обосновался на втором. Родители в выходные привозили им продукты: мясо, масло, сыр, крупы, шоколад и деликатесы, типа черной икры или копченого лосося. Каждое утро бабушка Люда кормила их творогом с цветочным медом, омлетом из деревенских яиц или овсяной кашей на молоке с изюмом и грецкими орехами. Обед состоял, обязательно, из супа на мясном бульоне, котлет или тушеного мяса с гарниром из картофельного пюре или гречневой каши, с салатом из свежих огурцов и помидор. Она постоянно пекла пироги либо с яблоками, либо с курагой, либо с шоколадом. По вечерам поила Т.Т. парным козьим молоком, а в перерывах между застольями домашним кислым молоком. При такой диете к Т.Т. стали быстро возвращаться жизненные силы и потребность тратить эти силы. Как-то Т.Т. после сытного обеда валялся в гамаке и наблюдал, как маленький паучок торопится к большой, красивой, отливавшей зеленым золотом мухе, попавшей в паутину, но когда паучок почти добрался до нее, она с усилием взмахнула своими мощными крыльями и, проделав огромную брешь в паутине, улетела. Паучок стал старательно заделывать образовавшуюся дыру, и через некоторое время паутина была как новая. Аналогия с тем, что произошло с Т.Т., была очевидна. После этого случая он взялся за свой недописанный роман, пересмотрел главы, которые посылал Любе и остался недоволен тем неприкрытым «телячьим восторгом» и радостью бытия, которые пронизывали все описываемые в них события. Особенно его резанул счастливый сказочный финал, по которому оказывалось, что Кирилл не только женился на красавице и стал заместителем главного редактора, но оказалось, что и его подруга Нина была беременна не от него, а от того самого приятеля, с которым он поссорился из-за нее. И пока Кирилл был в командировке, Нина с ним помирилась и выехала из его квартиры, оставив ему записку с извинениями, как и сказал культуролог Бестушный. Т.Т. изменил не только сюжет, но и жанр романа: добавил в него элементы мистики и детектива. В результате получилась страшная история любви и ненависти, повествующая о том, как новая избранница Кирилла узнала во время его отсутствия, о его сожительнице и, соблазнив одного из подчиненных ее отца – генерала КГБ, заставила того инкриминировать несчастной Нине торговлю валютой и чуть ли не государственную измену. Беременную Нину арестовали и осудили на долгий срок. Злобная красотка, тем временем, подбросила в квартиру Кирилла записку с извинениями от Нины и когда тот возвращается из командировки, он оказывается свободен от всех обязательств. Счастливый Кирилл и его избранница готовятся к свадьбе, но тут соблазненный и покинутый офицер выслеживает «сладкую парочку» и убивает их, и себя. Нина умирает при родах в тюрьме, а ее сын, выросший в детском доме, становится маньяком-убийцей женщин.

Когда Т.Т. приехал за ответом по поводу напечатания своей рукописи и встретился с редактором, он вдруг осознал, что ему не надо разговаривать с этим угрюмым человеком, так как он уже знал все, что тот ему скажет. В его мозгу сложилась следующая фраза: «Хорошая беллетристика, но сюжет отдает излишним драматизмом и не актуален для нашего общественного устройства». Через минуту после приветствия редактор сказал ему следующее:

–Роман написан хорошим, литературным языком, но социально вреден и трагичен.

Т.Т. даже не обиделся. Эта неудача изменила совершенно круг его интересов: после болезни он уже ловил себя на том, что знает, что ему скажет тот или иной человек, до того как он произносил хоть одно слово, он, как будто, читал их мысли. Поскольку он был человеком научного склада, то ему захотелось объяснить самому себе, как он получает знание об интеллектуальном уровне и психическом типе человека при коротком общении с ним. Т.Т. уволился с престижного места ассистента кафедры МГУ. Его легко отпустили, так как пришло анонимное письмо из г.N о его идеологической неблагонадежности.

Т.Т. поступил в медицинский институт на факультет психологии. Чтобы лучше усваивать знания и не зависеть от родителей финансово, он устроился на работу ночного санитара в психиатрическую больницу. Сначала эта работа показалась ему грязной и невыносимо тяжелой. Выносить «утки» было самым простым из его ночных бдений, так как временами, приходилось утихомиривать буйных и успокаивать параноиков по нескольку раз за смену. Во время одного из ночных дежурств он подружился с Григорием Красновым, пациентом с солидным стажем, тот находился в лечебнице с 1968 года. Григорий был высоким, худым, всегда сохранявшим недовольное и даже злобное выражение на своем замечательно красивом лице Давида Микеланджело. В одно из своих дежурств, Т.Т. увидел Григория, сидящего в холле поздно ночью, и спросил:

– Почему вы не идете спать?

Григорий посмотрел на него сумрачно, задумался и вдруг улыбнулся:

– Что, Тихон Алексеевич, трудновато тебе тут приходится?

Т.Т. честно ответил:

– Да, трудновато, но много более тоскливо.

– Не могу не согласиться, в самом начале кажется, что тут сумасшедший дом и кругом одни психи, но потом привыкаешь. Самое главное, относиться к происходящему, будто это происходит не с тобой, а ты смотришь кино про кого-то похожего на тебя.

– Вы ведь не больны и были в здравом уме, когда сюда попали?

– В каком-то смысле разум оставил меня: так как я водил дружбу не с теми людьми. Я был тем, кого сейчас, да и тогда, называли диссидентом. Как-то во время событий в Чехословакии, мы с моими единомышленниками сидели у меня в квартире и разговаривали по поводу того, как можно противостоять государственной машине. Я предложил выйти на улицы с призывом остановить кровопролитие в дружественной нам стране. На следующий день, рано утром за мной приехала скорая помощь и отвезла меня сюда. Понятно, что сначала я буйствовал, возмущался, мне кололи сильно действующие успокоительные. Так продолжалось довольно долгое время. Ко мне никого не допускали, я ни с кем не мог общаться. Но, к счастью, меня не отправили в специализированный сумасшедший дом, в котором такие диссиденты долго не живут. Тогдашняя заведующая отделением «буйно помешанных» убедила руководство оставить меня под ее надзором. Надо сказать, она очень даже хорошо справлялась со своими обязанностями. Сначала она призналась мне, что знает о том, что я не «псих» и даже выдала мне имя моего приятеля, который донес на меня в органы. Затем мы с ней договорились, что я буду продолжать изображать из себя злобного безумца, а она перестанет травить меня препаратами. В конце концов, мы с ней стали украдкой, в ее ночные дежурства, предаваться любовным утехам. Я подозреваю, что ее главная цель была забеременеть от меня, так как с мужем они не спали, он был на тридцать лет старше, а ей тогда было уже под сорок. Когда она получила, что хотела, она перевела меня в отделение для «тихих». После рождения ребенка она больше не вернулась на эту работу. Так что у меня есть сын, о котором я ничего не знаю.

С этого вечера они часто беседовали на самые разные темы. Как-то их разговор вылился в дискуссию о природе антисемитизма. Т.Т. настаивал, что повсеместная нелюбовь к евреям происходит от скрытой зависти к ним. И это иррациональное чувство связано с тем, что, в отличие от других древних племен, которые выбирали себе богов и тотемов среди животных или персонифицированных сил природы, евреи первыми стали исповедовать веру в единого Бога, одарившего людской род справедливыми законами и заповедями. Кроме того, не стоит забывать о том, что и Иисус по матери был евреем. Григорий не соглашался с такой трактовкой, он утверждал, что у любой нации найдется повод испытывать гордость за какие-нибудь свои достижения, но представители этих наций не демонстрируют, так явно, свое превосходство и пренебрежение к другим. Спор готов был вылиться в настоящую ссору, но тут Т.Т. вдруг спокойным голосом сказал:

– Я знаю, почему вы не любите эту нацию: из-за одного из ее представителей, вы оказались здесь. Но я знаю также, что, как правило, отрицательные персонажи, такие как Ирод или Иуда являются истинными агентами развития морали общества: не было бы их – не было бы и понятий о фарисействе и предательстве, о сострадании и жертвенности

– Ну, ты загнул Тихон Алексеевич, – сказал Григорий и, почесав затылок, продолжил. – Хотя, может быть ты и прав, но, в отличие от Иисуса, я не собираюсь прощать предательства.

– Это я понимаю, но отношение к евреям – это «лакмусовая бумажка», которая говорит о вашей способности увидеть картину мироздания в целом. Если вы их ненавидите, то это означает, что вы играете по их правилам: «око за око» или «зуб за зуб», то есть, вы ничем от них не отличаетесь.

– Так я и хочу быть как они – богоизбранным, – уже смеясь, произнес Григорий и добавил, – к тому же, со стороны отца, я принадлежу к тому самому роду-племени, а фамилия Краснов досталась мне от матери.

– А как вы относитесь к арабам?

– Они такие же, как и я, но я – атеист и верю в социальный прогресс, а они приверженцы традиций и верят в Аллаха, сводного брата Яхве. И, если говорить начистоту, то я – не националист, не расист и не фашист. Единственным моим желанием является то, что лозунг «Свобода, равенство, братство» должен воплотиться в реальность.

– Ну, это уже вы загнули. Давайте вспомним еще христианскую заповедь: « Возлюбите врагов своих…» или большевистский лозунг: «Землю крестьянам, заводы рабочим, мир народам». В действительности, все они оборачивались своей полной противоположностью, мало того, служили оправданием рекам крови, проливаемым, якобы, с целью достижения всеобщего счастья и социальной гармонии.